Если пойти по этому пути, то придется отнести к коррупционным любое корыстное преступление, за исключением, пожалуй, убийства и причинения телесных повреждений по корыстным мотивам. Очевидно, что такой путь просто непродуктивен, как непродуктивно любое мероприятие, при осуществлении которого все ближайшие и дальние цели сваливаются в одну кучу. Вероятно, именно по этой причине Высшая контрольная палата Польши, обратившись к данному вопросу через полгода, обсуждала не ту безбрежную неразбериху, которую предлагал Всемирный банк, а так называемую малую коррупцию, охватывающую активное и пассивное взяточничество, "с которым сталкивается и/или в котором участвует гражданин в повседневной жизни" <1>.

--------------------------------

<1> Raport NIK Zagrozenie korupcja w swietle badan kontrolnych Najwyzszej Izby Kontroli, marzec 2000. S. 11.

Заметим, что сам термин "коррупция", будучи во всем мире обозначением совокупности уголовно наказуемых деяний, связанных с подкупом должностных лиц, в уголовном законодательстве стран континентальной Европы встречается гораздо реже, чем в законодательстве стран англосаксонской правовой семьи. Более того, сам этот термин постепенно внедряется в законодательство континентальной Европы (в том числе в уголовное) через международные конвенции, на составление которых в рамках ООН и Евросоюза сильно повлияли эти страны.

Речь идет в первую очередь о Европейской конвенции от 01.01.01 г. "О борьбе против коррупции среди чиновников Европейского союза и функционеров стран - участниц Европейского союза", подписанной в рамках межправительственного сотрудничества на базе Маастрихтских соглашений. Она как раз и характеризуется чрезмерным расширением понятия коррупции путем включения в него довольно большого круга деяний, по существу не являющихся коррупционными в уголовно-правовом смысле. Если перейти от спорных положений Конвенции к ее бесспорным достижениям, то нельзя не отметить, что благодаря ей борьба с коррупцией получила новый импульс от усиления сотрудничества стран-участниц в данной области. Конвенция от 01.01.01 г. открыла новые процессуальные возможности для преследования коррупционеров, в частности для привлечения их к уголовной ответственности независимо от принципа территориальности (действия процессуального закона в пространстве) внутри Европейского союза.

По нашему мнению, правы те, кто полагает, что единая антикоррупционная политика в Европейском союзе не только упорядочивает борьбу с коррупцией как социальным явлением, но и пытается положить начало формированию новой системы уголовно-правовых и процессуальных норм против коррупции в масштабах единой Европы. Однако дело продвигается медленно, имплементация новых норм во внутреннее национальное законодательство стран - членов ЕС требует преодоления вековых традиций, прежде всего правовых. Притом Конвенция Совета Европы - это все-таки не приказ, а рекомендация, пусть даже настоятельная.

Еще большие трудности таит в себе Конвенция ОЭСР от 17 декабря 1997 г. "О борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных деловых операций". Составители Конвенции возложили на себя и на ее адресатов моральное обязательство решительно пресекать проявления коррупции, в частности дачу взятки иностранному должностному лицу, причем независимо от того, подписала конкретная европейская страна эту Конвенцию или нет. Более того, это будет преследоваться вне зависимости от применимости и применения в таких странах уголовных законов, карающих "пассивную коррупцию", то есть получение должностными лицами взяток от иностранцев.

Таким способом государства, подписавшие рассматриваемую Конвенцию, довели до всеобщего сведения, что не намерены мириться ни с коррупцией среди иностранных должностных лиц, ни с терпимостью к ней правительств, которым эти должностные лица подчинены. Авторы и подписанты этой Конвенции как бы игнорируют то обстоятельство, что описанный выше подход к преследованию иностранных чиновников может породить неразрешимые проблемы, связанные с юрисдикцией национальных судов, и вызвать справедливую критику со стороны государств, не подписавших Конвенцию, по поводу вмешательства в их суверенные дела.

Конечно, авторы Конвенции ОЭСР не могли полностью игнорировать тот факт, что в основу уголовно-правовых систем различных стран положены неодинаковые критерии, относящиеся к регулированию важнейших вопросов, например вопроса о допустимости уголовной ответственности юридических лиц, характерной для англосаксонской системы права, а также: действует ли при решении вопроса о надлежащей юрисдикции принцип гражданства виновного или принцип места совершения преступления (территориальный); какой характер должно носить само уголовное преследование коррупционных преступлений - обязательный или дискреционный и т. д. Поэтому авторы Конвенции ОЭСР предложили метод, изложенный в ее преамбуле и предусматривающий борьбу с коррупционными деяниями только посредством принятия эквивалентных национальных мер правового характера. Другими словами, страны-подписанты могут осуществлять свои обязательства, вытекающие из Конвенции, применяя различные меры в зависимости от особенностей своих традиционных законодательных структур.

И еще одна черта Конвенции ОЭСР, заслуживающая быть отмеченной: она предоставляет Группе ОЭСР значительные надзорные полномочия, а именно: Группа будет следить за выполнением положений Конвенции посредством периодически проводимых проверок (изучения) конкретного применения странами-подписантами требований Конвенции. Нельзя не согласиться, что механизм таких проверок позволяет более успешно и гибко обеспечивать соблюдение странами-участницами взаимных обязательств, вытекающих из задачи реализации положений Конвенции. И хотя на первый взгляд этот механизм направлен в основном на включение уголовно-правовых положений Конвенции в национальные законодательства стран Европы, в конечном итоге он позволяет эффективнее бороться с международной коррупцией в целом и надеяться на достижение успеха в этой борьбе посредством более четкой координации национальных законодательных мероприятий странами-участницами.

Возвращаясь к строгой хронологии, надо сказать, что "матерью" всех европейских конвенций по вопросу о борьбе с коррупцией была Конвенция от 26 июля 1995 г. "О защите финансовых интересов Европейского союза", которая, в частности, содержит перечень составов преступлений, посягающих на финансовые интересы ЕС, то есть преступлений, совершаемых европейскими чиновниками, которые, в свою очередь, не могут быть привлечены к уголовной ответственности в рамках только национального законодательства, поскольку их деяния направлены против интересов ЕС в целом.

Дополняют Конвенцию от 01.01.01 г. два очень важных в плане борьбы с коррупцией Протокола: "О коррупции в Сообществе" и "Об отмывании капиталов". Они помогают уяснить, что понимается под коррупцией в праве Европейского союза. Первый из названных Протоколов, принятый в Дублине 27 сентября 1996 г., описывает случаи проявления коррупции со стороны чиновников или в отношении чиновников - как национальных, так и европейских, "ответственных за поступление, управление и расходование фондов Сообщества, находящихся в их подчинении". Как видим, здесь речь идет о коррупции в смысле нарушения финансовых интересов ЕС; другими словами, коррупция понимается только как взяточничество, в то время как совокупность других должностных преступлений, совершаемых европейскими функционерами, охватывается понятием "мошенничество в Сообществе".

По смыслу этой Конвенции обусловленное взяткой действие должно противоречить служебным обязанностям виновного и причинять вред финансовым интересам Сообщества. Отсюда следует, что если виновный получил вознаграждение за действие, наносящее вред не финансовым, а каким-либо иным интересам ЕС, то он не подлежит уголовной ответственности. Этот нонсенс, порожденный стремлением защитить в первую очередь именно экономические интересы стран-участниц (для чего, собственно, и создавался ЕС), был впоследствии дезавуирован самим Советом Европы в 1997 г. при принятии Конвенции "О борьбе против коррупции среди функционеров ЕС".

При всем несомненном значении указанных выше международных документов (конвенций и протоколов к ним) для успеха борьбы с коррупцией они лишь намечали пути к антикоррупционной экспертизе правовых актов и их проектов как важному инструменту противодействия той опасности, которую сулило бы в будущем проникновение в нормативные акты коррупциогенных факторов. Ведь экспертиза законопроекта на коррупциогенность - это, по существу, одна из тех превентивных мер, о которых идет речь в абз. 4 преамбулы более поздней Европейской конвенции от 27 января 1999 г. "Об уголовной ответственности за коррупцию": "Государства - члены Совета Европы и другие государства, подписавшие настоящую Конвенцию... будучи убеждены в необходимости проводить в первоочередном порядке общую уголовную политику, направленную на защиту общества от коррупции, включая принятие соответствующего законодательства и превентивных мер" (выделено мной. - И. В.).

Однако Конвенция 1997 г., будучи сосредоточена на формулировке составов коррупционных преступлений, не коснулась вопроса о проведении экспертизы нормативных актов и законопроектов на коррупциогенность. Впрочем, слегка коснулась, указав в ст. 20: "Каждая Сторона принимает такие меры, которые могут потребоваться для обеспечения специализации соответствующих лиц или органов по борьбе с коррупцией". Разумеется, специального указания на создание, скажем, комиссии по проведению антикоррупционной экспертизы законопроектов здесь нет, но разве такая комиссия, будь она создана, не входит в круг "органов по борьбе с коррупцией"? Конвенция, во всяком случае, дает правовые основания для положительного ответа на данный вопрос.

Определенно можно сказать, что без этой Конвенции, призвавшей государства создавать национальное уголовное законодательство по борьбе с коррупцией на новых принципах, не было бы последующих международных правовых документов, где уже в качестве одного из средств этой борьбы указано на необходимость проводить экспертизу правовых нормативных актов на коррупциогенность.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35