ными Teilwesen» (частичными существами) (68 стр. ), «персонификациями»;
он ведет с ними диалоги, вступает в препирательства, они называют его
«der Alte» * (70), делают иногда ему неприятности, напр. во время
утомительной прогулки мускульные центры грубо требуют возвращения
домой, подставляют ловким поворотом руки палку между ногами и т. п.
Самостоятельная деятельность таких высокоразвитых центров образует,
по Штауденмайеру, область подсознательного. Эти же центры могут
производить, по мнению Штауденмайера, световые, звуковые и т. п.
явления вне тела человека, т. е. быть причиною того, что он называет
реальными галлюцинациями (или магиею подсознательного, стр. 92, 146с).
Ясперс в своей «Общей психопатологии» * говорит о Штауденмайере
как о человеке больном. И в самом деле, процессы, наблюдаемые в себе
Штауденмайером, принадлежат к области болезненных изменений стру-
ктуры душевной и телесной жизни; это, однако, не мешает быть его
наблюдениям чрезвычайно ценными и его теориям быть заслуживающи-
ми внимания. Известно, напр., что психиатр Кандинский несколько раз
был душевно болен и даже погиб вследствие своей душевной болезни, но
именно болезнь дала ему материал для его в высшей степени ценного
исследования о псевдогаллюцинациях, о которых нам нужно сказать
теперь несколько слов.
Кроме галлюцинации, психиатры устанавливают еще своеобразный
вид явлений, называемых псевдогаллюцинациями. Кандинский, написа-
вший замечательную монографию о псевдогаллюцинациях, дает следу-
ющее определение этого понятия: псевдогаллюцинации суть «весьма
живые и чувственно до крайности определенные образы, которые, одна-
ко, резко отличаются для самого восприемлющего сознания от истинно
галлюцинаторных образов тем, что не имеют присущего последним
характера объективной действительности, но, напротив, прямо сознают-
ся как нечто субъективное, однако вместе с тем как нечто аномальное,
новое, нечто весьма отличное от образов воспоминания и фантазии».
Псевдогаллюцинации еще в большей степени, чем галлюцинации,
могут быть сведены к эйдетически живым и богатым подробностями
представлениям воспоминания и субъективным синтезам их 2.
1 Revue Philosoph., 1932, № 1—2, стр. 66.
2 В. X, Кандинский. О псевдогаллюцинациях. СПб., 1890, стр. 26.
182
Каждый здоровый человек, в некоторых исключительных условиях,
может иметь такие представления. Так, лицо, занимавшееся каким-либо
анатомическим препаратом, напр, препарированием мышц руки, и в те-
чение нескольких часов подряд напряженно сосредоточивавшее внима-
ние на этом объекте, лицо, долго рассматривавшее препараты под
микроскопом, испытывает, идя домой и во отдыха, многократное
появление этих объектов в поле зрения. Лицо, искавшее целый день
грибы и находившее их в большом количестве, лицо, занимавшееся
в течение многих часов подряд каким-либо рукоделием и т. п., в минуты
отдыха видит перед собою эти объекты со всею полнотою чувственного
восприятия. Даже и те объекты, которые не были длительно фиксиру-
емы, нередко появляются в сознании во всей полноте, если они почему-
либо поразили воображение. Северянин, приехав на Ривьеру или
в Крым, первые дни видит перед собою, закрыв глаза, яркие цвета скал,
залитые светом дома и т. п. Лицо девушки, поразившее молодого
человека своею красотою, может появляться в его сознании с такою
живостью и полнотою, как иная ария, назойливо звучащая в ухе несколь-
ко дней после слушания оперы. Кто утратил столь распространенную
в детском и юношеском возрасте эйдетичностъ 1 никогда не обладал
ею в значительной степени, относится к таким созерцаниям как к ано-
мальным, отличным от обыкновенных воспоминаний, не видя в них,
однако, ничего патологического. Взрослый опытный человек не прини-
мает эти созерцания за восприятия наличной действительности, хотя
выступают в сознании с каким-то оттенком рецептивности. Это объясня-
ется, вероятно, тем, что такие воспоминания всплывают в сознании не
по инициативе субъекта, а на основании возбуждения тех или иных
центров головного мозга.
Псевдогаллюцинации могут быть рассматриваемы в одних случаях
сполна, как такие эйдетические воспоминания, а в других случаях как
синтез таких эйдетически вспоминаемых элементов. Этот синтез может
быть произведен не самим субъектом, а подчиненными ему субстанци-
альными деятелями, входящими в состав мозговых центров; поэтому
лица, страдающие псевдогаллюцинациями в патологической и навяз-.
чивой форме, хотя и не принимают их за восприятия, все же усматрива-
ют в них какой-то характер рецептивности и строят соответственные
этому гипотезы, напр. думают, что эти представления являются резуль-
татом воздействия преследователей на их сознание или что они суть род
откровения от Бога 2 и т. п. В подтверждение того, что я такого
больного воспринимает деятельность центров своего мозга, вышедших
в большей или меньшей степени из повиновения ему, особенно могут
быть приведены те случаи, когда больной псевдогаллюцинаторно слы-
шит свои мысли произнесенными иногда, даже раньше того, чем они
определенно сформируются у него. У такого больного является тягост-
ное «чувство внутренней раскрытости» 3.
В псевдогаллюцинациях, согласно интуитивистически-реалистичес-
кому истолкованию их, дан транссубъективный материал, цвета,
звуки и т. д., не путем чувственного восприятия, а путем другого
интенционального акта, путем воспоминания, т. е, своего рода
духовного видения. Больные ясно усматривают и отмечают это.
Психиатр Кандинский, внимательный наблюдатель, сам периодически
1 См. исследования об эйдетиках К R. Jaensch и его школы, напр. Jaensch «Die Eidetik
und die typologische Forschungsmethode», 1925.
2 Кандинский, стр. 36, 38 с., 129.
3 Там же, 155.
183
душевному заболеванию, которое совпровождалось пе-
реживанием множества псевдогаллюцинаций и действительных галлю-
цинаций, в своей особенно подчеркнул, на основании самонаблю-
дений, показаний других больных и наблюдений других психиатров, эту
отличительную черту псевдогаллюцинаций, которую я называю духо-
вностью их. Больной, напр., переживая слуховую псевдогаллюцинацию,
говорит, что он беззвучно слышит мысль других лиц (9). Один из
пациентов Кандинского говорит, что он слышит внутренно, а не ухом,
что он видит окрашенные образы умственно (28). Выздоровевший
описывает свои зрительные псевдогаллюцинации как экспрессивно
пластические представления (33). Сам Кандинский, желая уточнить свои
наблюдения, подверг действию опиума; он испытал при этом
и действительные галлюцинации, и псевдогаллюцинации; когда он пере-
живал при этом псевдогаллюцинации, напр. перед ним появлялись лица
знакомых, желтая роза и т. п., он видел эти предметы не глазами
внешними, но очами «внутренними, находящимися где-то позади очей
внешних» (41). Больные характеризуют свои переживания, как «видение
духом» (70, 74), «ясновидение» (76), «слышание духом», слышание «внут-
ренних голосов», «духовное слышание» (78), «слуховое внушение» (в
отличие от мысленного внушения, 86 с).
9. Ясновидение
Характерные слова» отмечающие отличие псевдогаллюцинаций от чувственного восприятия и от галлюцинаций, «духовное видение и слы-
шание», «внутреннее ведение», «видение умственным оком» и т. п.
совпадают с теми выражениями, которыми мистики, святые, подви-
жники, духовидцы описывают свои видения. Поэтому современные ис-
следователи обыкновенно причисляют такие видения к псевдогаллюци-
нациям. Однако, без сомнения, такое решение есть сомнительное упро-
щение вопроса о видениях. Термин «псевдогаллюцинация» следует
употреблять для обозначения духовного созерцания предмета, не при-
надлежащего к составу действительности ни посюстороннего, ни поту-
стороннего мира: это — предмет, составленный из транссубъективных
элементов, подвергнутых субъективному или вообще умственному син-
тезу, не образующему действительного бытия. Между тем бывают
случаи духовного созерцания чувственных данных, относящихся к пред-
метам, наличным в действительности. Даже в нормальном восприятии,
как было указано выше, есть чувственные элементы, которые следует
рассматривать как данные духовного созерцания более непосредствен-
ного, чем воспоминание. Способность такого духовного созерцания
чувственных данных объясняется координациею субъекта со всеми пред-
метами мира, наличием всего космоса в предсознании субъекта и воз-
можностью случаев, когда стимулом для опознания этих данных служат
не раздражения органов чувств, а какие-либо другие условия — иногда
психофизиологические, а иногда и чисто душевные или духовные.
Сюда относятся те акты созерцания, которые называются ясновиде-
нием в пространстве, и те акты, которые называются ясновидением во
времени.
Ясновидение в пространстве есть созерцание субъектом события
в момент его совершения, однако на таком расстоянии или в таких
условиях, при которых нормальное раздражение органов чувств субъек-
та невозможно. Майерс, Фламмарион, Рише описывают множество
184
случаев, часто вполне удостоверенных, зрительного или слухового восп-
риятия на большом расстоянии катастроф, несчастий, смерти близких лиц и т. п. К этой же категории явлений принадлежат удостоверенные
факты чтения некоторыми субъектами письма, заключенного в непрони-
цаемую для лучей света оболочку 1 и т. п.
Ясновидение во времени есть созерцание субъектом события раньше
его возникновения. Так, Гете, расставшись с любимою им девушкою
Фридерикою, на пути домой увидел самого себя едущим навстречу
верхом в серой с золотом одежде. Через восемь лет он действительно
ехал по этой дороге повидаться с Фридерикою и был одет именно в тот
необычный для него костюм, который был на нем в видении.
В случаях ясновидения в пространстве стимулом для созерцания
и опознания предмета может служить какое-либо физическое воздейст-
вие его на нервную систему субъекта. Такое реальное воздействие совер-
шенно невозможно в случаях ясновидения во времени, которое, таким
образом, представляет собою особенно высокий вид духовного созерца-
ния чувственных предметов.
Термин «ясновидение» следует употреблять для обозначения случаев
духовного созерцания, направленного на явления нашего царства психо-
материального бытия, могущих быть предметом обыкновенного чувст-
венного восприятия. Он не годится для обозначения той своеобразной
труппы фактов, которая известна из жизнеописаний мистиков, святых,
подвижников, духовидцев и т. п., которые истолковывают некоторые из
своих «видений» как выход за пределы нашего царства бытия и общение
с Царством Божиим или даже с самим Господом Богом. Эти явления
будут рассмотрены в заключительном отделе книги, посвященном ми-
стической интуиции.
Сновидения не будут здесь подвергнуты особому рассмотрению:
одни из них аналогичны галлюцинациям, другие («вещие сны») — яс-
новидению в пространстве или ясновидению во времени, а третьи —
принадлежат к числу мистических «видений».
10. Заключение учения о транссубъективности
чувственных качеств
Основные понятия, установленные выше для защиты транссубъек-
тивности чувственных качеств и объяснения того, почему возникло
ошибочное мнение о субъективности их, таковы: учение о восприя-
тии как выборке, наличие в восприятии перспективных и вообще от-
носительных свойств предмета, наличие внутрителесных чувственных
данных в составе восприятия, наличие воспоминаний в составе вос-
приятия и неодинаковое развитие силы духовного восприятия у раз-
ных лиц.
Многие частые случаи зрительных, слуховых и т. п. восприятий,
напр. вопрос о положительных и отрицательных зрительных следах,
о принципе Допплера * и т. п. и т. п., оставлены здесь без рассмотрения;
некоторые из них прекрасно разъяснены упомянутыми мною выше *
представителями интуитивизма и реализма 2.
1 См. Myers. The human personality; Flammarion, La mort et son mystere; его же L'inconnu.
et les problemes psychiques, и др.; Ch. Richet. Traite de Metapsyсhique *.
2 См., напр., у Гредта — великолепный анализ принципа Допплера в «Unsere
Aussenwelt», стр. 252 с., 315 сс., явления положительных и отрицательных зрительных следов
и т. п. (стр. 264 сс. ).
185
Полная разработка учения о транссубъективности чувственных ка-
честв, конечно, может быть делом лишь ряда поколений, точно так же
как ряд поколений разрабатывал учение о субъективности их. Задача
настоящей главы заключалась лишь в том, чтобы изложить основные
принципы борьбы с субъективистическою терриею и установить основ-
ные понятия и различения, необходимые для учения о транссубъектив-
ности чувственных качеств.
Глава третья
Чувственное восприятие
До сих пор, занимаясь доказательством транссубъективности чувст-
венных качеств, мы рассматривали главным образом такие процессы,
как видение цвета, слышание звука и т. п., называя иногда даже и эти
акты словом «чувственное восприятие» в широком смысле. При, этом
нередко приходилось забегать вперед и говорить также о восприятии
в узком значении термина. Теперь мы займемся именно вопросом
о чувственном восприятии в узком значении этого слова, разумея под
ним такое сочетание чувственных и нечувственных интенциональных
актов, благодаря которому субъект имеет в виду и опознает вещи
с их чувственными качествами — видит дерево, слышит звон колокола
и т. п.
Объективная сторона чувственного восприятия имеет следующий
состав: 1) чувственные качества, 2} пространственно-временную форму,
3) субстанциальную основу качеств и форм, благодаря которой они
воспринимаются как единство, 4) нечувственные процессы — движение,
активность и т. п,. 5) различные отношения вещи в ней самой и к другим
вещам, 6) вспоминаемые элементы прошлого опыта.
При восприятии вещи, в отличие от переживания отдельных чувст-
венных качеств, внимание субъекта сосредоточивается преимущественно
на внешнем отрезке центростремительного ряда, связующего предмет
с субъектом; поэтому в восприятии: вещи обыкновенно подчеркнута
дистанция между субъектом и объектом, противопоставленность их друг
другу. Далее, как уже сказано было выше, восприятие вещи требует
довольно высокого, развития духовной дальнозоркости, духовного виде-
ния, духовного слышания, интеллектуальной интуиции и т. п. Духовный
характер восприятия выражается в том, что в состав его входит большое
количество нечувственных элементов: вещность, пространственная
и, временная форма и обоснованные ею отношения» количественные
отношения и т. п. Даже чувственные качества вещи имеются в виду
в восприятии на своей общей, более или менее устойчивой, абстракт-
ной основе. Цвет предмета в восприятии равный, говорит Гуссерль;
в самом деле, смотря на хорошо знакомую мне поверхность стола,
я воспринимаю ее так равномерно коричневую, отвлекаясь от бликов,
обусловленных солнечным освещением, от пятнышек, от теней и т. п.
Поверхность его я воспринимаю как прямоугольник, хотя она дана при
данном положении глаза как трапеция, и т. п. Джемс называет эту
устойчивость «рутиною» восприятия. На самом; деле здесь нечто боль-
шее, чем привычка, выбирающая из множества опытов наиболее часто
повторяющиеся конкретные элементы. Здесь к привычке присоединяется
еще, напр., в случае восприятия цвета, контуров, звуков речи и т. п.
деятельность абстракции, обеспечивающая полезную для обыкновенных
186
практических целей устойчивость восприятия обстановки, а в случае
восприятия основной, не перспективной формы предмета — духовное
видение. Благодаря абстракции и вообще духовному видению мы со-
средоточиваемся, минуя случайные видоизменения предмета, на то-
жественном смысле его, на том его «meaning», о котором говорит
Лэрд в своей книге «A study in Realism» (27 сс. ). Поскольку восприятие
развивается в этом направлении, получается то, о чем говорит Е.
R. Jaensch: однозначное соотношение между раздражением и ощу-
щением осуществляется, да и то не вполне, в конце развития восприятия,
а не в начале 1.
Конечно, этот устойчивый смысл предмета есть не субъективное
построение наблюдателя, а один из основных моментов подлинного
бытия предмета. Онтологическая природа его будет предметом рассмот-
рения в главе об интеллектуальной интуиции.
Полнота восприятия достигается лишь в том случае, если внимание
субъекта направлено и на тожественную сторону предмета, и на из-
менчивые, колеблющиеся перспективные аспекты его, и на динами-
ческую активность, присущую ему, поскольку в основе его лежат
субстанциальные деятели. Такое восприятие свойственно людям, спо-
собным к эстетическому созерцанию природы. Если художник, творя
свои произведения, особенно подчеркивает изменчивые, относитель-
ные стороны предмета, он является представителем импрессионизма
и т. п. направлений в искусстве.
Чрезмерное сосредоточение на абстрактной, тожественной стороне
вещей ведет к атрофии способности видеть живую динамическую сущ-
ность бытия. Этой атрофии особенно содействует то обстоятельство,
что в обстановке техническом цивилизации мы окружены вещами, со-
зданными ремесленно или фабрично: столами, стульями, чашками, зана-
весями, которые не обладают жизнью, так как в основе их единства
лежит отвлеченная идея, а не конкретно-идеальный субстанциальный
деятель. Философские направления вроде позитивизма или гносеологии
кантианства и вообще мнимая «научность» нашего времени, выбира-
ющая из состава мира для целей научного исследования только количе-
ственную сторону предметов чувственного восприятия, пространствен-
ные и временные отношения между ними, математические и логические
формы их, еще более содействуют этой атрофии видения живого бытия.
Между тем в действительности даже и вещи, которыми наполнены наша
комнаты, хотя и мертвы, как целое, состоят из живых элементов, из
электронов, атомов, молекул, которые ежемгновенно проявляют свою
активность. Мало того, поскольку вещи составляют часть семейной
обстановки или необходимую принадлежность жизнедеятельности ка-
кого-либо лица (напр., часы, всегда носимые с собою), они тоже приоб-
ретают какую-то своеобразную жизненность от того целого; в состав
которого входят. Для восприятия этой интимной стороны бытия необ-
ходимо особенно глубокое мистическое проникновение в жизнь мира,
встречающееся нечасто даже и у художников, напр. у Метерлинка 2
«Синяя птица». На этих деталях, ведущих в область спорного и трудно-
доказуемого, не будем останавливаться. Основою для обсуждения таких
вопросов должно служить общее учение о восприятии субъектом чужой
одушевленности и чужой жизни.
1 E. R. Jaensch, Ueber den Aufbau der Wahrnehmungswelt und ihre Struktur im Jugendalter,
1923; стр. 382, 442.
2 См. интересный материал и соображения в статье; W. Rehm, «Wirklichkeitsdemut und
Dingmyslik», Logos, 1930. В. XIX. H. 3.
187
Глава четвертая
Восприятие своей и чужой жизни1
В отделе о чувственной интуиции - было рассмотрено восприятие
предметов внешнего мира, осуществляющееся при участий органов
чувств.
Теперь перейдем к вопросу об интуиции, осуществляющейся без
прямого посредства органов чувств. Такова, напр., интеллектуальная
интуиция, направленная на идеальное бытие. Однако раньше, чем занять-
ся исследованием ее, нужно сказать несколько слов о нечувственной
интуиции, направленной на реальные психические процессы и дающей
нам знание о нашей собственной и чужой душевной жизни.
Под словом «психическое» я разумею непространственные, возника-
ющие во времени и отпадающие в область прошлого события, непосред-
ственно переживаемые каким-либо я, как его проявления (принадлеж-
ности). О самонаблюдении, как нечувственной интуиции, дающей субъ-
екту события его собственной душевной жизни в подлиннике, речь идет
в моей статье «Понятие психического и предмет психологии» (в моей
книге «Основные вопросы гносеологии»). Поэтому ввиду сравнительной
простоты этого вопроса я не буду рассматривать его здесь и останов-
люсь лишь на проблеме восприятия чужой душевной жизни.
Когда дети резвятся, играя в прятки, и кричат от восторга, я не
только вижу их раскрасневшиеся лица, слышу их голоса, но еще и восп-
ринимаю их восторг; если же один из них прищемит палец дверью
и громко, жалостно заплачет, я воспринимаю не только звуки голоса, но
и страдание. Без сомнения, нет ни одного психолога, который не со-
гласился бы со следующим утверждением: мое наблюдение чужого
восторга, чужого страдания имеет характер восприятия в таком же
смысле, как и наблюдение физических явлении; как видимый мною цвет
лица представляется мне самолично теперь присутствующим в моем
сознании, точно так же и наблюдаемое мною страдание в описанных
случаях представляется мне как самолично представшее моему (умствен-
ному) взору.
Сходство с восприятием здесь до такой степени несомненно, что спор
можно вести только о следующем: в самом ли деле мое представление
о чужом страдании есть восприятие, или, может быть, оно только
кажется мне имеющим природу восприятия, а в действительности оно
есть продукт умозаключения, воображения и т. п. ? Положение инту-
итивиста в этом споре в высшей степени благоприятно. Если на основа-
нии приведенных выше анализов признано, что сознание опирается на
непричинное отношение между субъектом и предметом, на координацию
между субъектом и всем мировым бытием, то самолично предстать
в качестве членов этого отношения с характером восприятия могут не
только материальные транссубъективные предметы, но и любые другие,
напр. чужое я, чужие психические состояния и т. п. В строении сознания
и знания, ни в субъекте, ни в предмете знания нет никаких препятствий
для такого восприятия, и потому непосредственное свидетельство созна-
ния, что чужая душевная жизнь дана в восприятии, может и должно
быть принято интуитивистом.
1 Эта глава, в той ее части, которая посвящена вопросу о восприятии чужой душевной
жизни, кроме нескольких дополнений и небольших изменений, введенных мною для включе-
ния ее в книгу, была напечатана впервые в «Логосе», 1914. г., т, 1, вып. 2, под заглавием
«Восприятие чужой душевной жизни».
188
Дальнейшая задача защиты этого учения сводится только к тому,
чтобы устранить недоразумения, препятствующие принятию его, затем
учесть особенности этого типа восприятий и, наконец, показать, что
другие теории несостоятельны 1.
Главное препятствие для распространения учения о непосредствен-
ном восприятии чужой душевной жизни заключается в том, что оно
кажется содержащим в себе внутреннее противоречие. Чужое психичес-
кое состояние, напр. гнев или зависть, есть не в воздухе висящее, само по
себе существующее событие, оно есть проявление чужого я и насквозь
пропитано этою своею принадлежностью чужому я. Между тем, вступив
в кругозор моего сознания, оно, по-видимому, становится принадлежа-
щим моему я и, следовательно, перестает быть подлинным проявлением
другого я.
Это недоразумение возникает даже в умах тех которые допуска-
ют, что материальные события могут в подлиннике вступать в кругозор
сознания субъекта. Материальное событие, напр. колебание маятника,
не есть проявление какого-либо я, а потому представляется естествен-
ным, что оно может вступать в круг наблюдения любого я, но «эта
вспышка гнева», как психическое явление, есть исключительная принад-
лежность «этого я», и, по-видимому, только само это я может восп-
ринимать ее, быть непосредственным свидетелем ее.
Нечего и говорить, что эти соображения суть плод недоразумения,
они основаны на смешении двух понятий, резко различаемых гносеологи-
ею интуитивизма: переживать что-либо и иметь что-либо в виду только
как предмет наблюдения. Переживать «эту вспышку гнева» может одно-
единственное я и то один лишь раз в своей, жизни, но быть свидетелем ее
могут любые я. Аналогия с восприятием физических явлений здесь
полная: если я наблюдаю качание маятника, это не значит, что мое
я само стало качающимся; точно так же, когда я наблюдаю чужой гнев,
это не значит, что я сам стал гневающимся.
Есть еще одно важное обстоятельство, объясняющее, почему лица,
понимающие, каким образом физическое явление может быть предме-
том наблюдения многих субъектов, не допускают того же относительно
психических явлений; заключается оно в следующем: очень часто, заме-
чая у человека какое-либо психическое состояние, напр. эмоцию при
условиях заразительности ее (напр., в толпе), мы очень скоро перестаем
наблюдать и сами начинаем переживать аналогичное чувство; такие
случаи, весьма нередкие, могут дать повод к укреплению мысли, что
наблюдаемое мною психическое состояние всегда есть мое личное пере-
живание — мой собственный гнев, мой восторг (в театре), моя скорбь
(во время панихиды) и т. п. Поэтому, чтобы понять различие между
психическим состоянием как переживанием ж психическим состоянием
как только предметом наблюдения, следует особенно обратить внима-
ние на те случаи, в которых исключена возможность психической заразы,
напр, когда я наблюдаю в другом человеке зависть ко мне.
Против учения о непосредственном восприятии чужой душевной
жизни, по-видимому, говорит тот факт, что мы наблюдаем чужие психи-
ческие состояния вместе с восприятием их физических проявлений. Если
бы интуитивизм был прав, могут нам возразить, то человек был бы
способен, не видя лица своего соседа, не слыша его голоса и вообще не
воспринимая никаких физических проявлений его, созерцать все течение
1 Изложение различных теорий см. в книге «Проблема чужого я в новей-
шей философии», 1910.
189
его душевной жизни. Между тем в действительности мы улавливаем чужую скорбь в звуках голоса, хитрость — в бегающих по сторонам
глазах и т. п.
В ответ на это напомним замечание Бергсона о том, что не только
психическая жизнь, но и материальные явления могли бы стать пред-
созерцания без помощи органов чувств: «Что материя может
быть воспринята без помощи нервной системы, без органов чувств, это
теоретически мыслимо, но это невозможно практически», так как, гово-
рит Бергсон, такое восприятие было бы биологически бесполезно 1.
Аналогичные соображения решают также и обсуждаемый нами воп-
рос. Чужая психическая жизнь имеет первостепенное биологическое
значение для нас не когда она остается замкнутою в себе, а тогда, когда
она, выразившись в телесных проявлениях, переходит или грозит перей-
ти в воздействие на мое тело. Таким образом, историею биологической
эволюции объясняется (и эта сторона вопроса относится, следовательно,
не к гносеологии, а к истории развития знания), почему у нас выработа-
лось умение наблюдать душевную жизнь других людей главным об-
разом по поводу ее телесных проявлений.
Кроме этого практического основания связи восприятия душевности
с восприятием телесности есть еще и более значительное, обусловленное
самим строением бытия. Психические процессы оформлены только
временем, а телесные процессы, содержание которых состоит из чу-
вственных качеств тепла, света, звука и т. п., имеют не только вре-
менную, но еще и пространственную форму. Чувственная телесность
есть необходимое условие полноты жизни: только та внутренняя ак-
тивность я, которая выражается вовне телесно, достигает полной ак-
туальности и переживается как завершенная; только достигнув во-
площения, она может стать как бы общим достоянием всех существ,
а не только предметом наблюдения. Особенно важно то, что ценность
красоты возможна лишь там, где есть пространственное воплощение
внутренних деятельностей. Таким образом, телесность есть завершение
реальности бытия. Неудивительно поэтому, что психический процесс,
радость, симпатия и т. п. светятся нам в блистающем взоре, чарующей
улыбке, ласкающем ухо голосе 2.
Тем не менее нам могут сказать, что с точки зрения интуитивизма
принципиально должна быть допущена возможность восприятия чужой
душевной жизни без примеси восприятия чужой физической жизни (назо-
вем такое явление словом «телепатия»), и было бы странно, если бы эта
возможность нигде и никогда не осуществлялась. И в самом деле, такая
чрезвычайно обостренная чуткость к чужой душевной жизни, по-видимо-
му, встречается в случае особенной душевной близости друг к другу двух
существ, а также в случаях отношений, имеющих особенно важное
биологическое значение: так, весьма вероятно, что к таким восприятиям
бывает иногда способна мать в отношении к своему ребенку. В семье,
живущей дружною общею жизнью, почти ежедневно можно наблюдать
случаи, когда один из членов ее высказывает вслух мысль, которая
только что зародилась в уме другого, — как будто семья есть единое
духовно-телесное целое. Недалеко то время, когда наличие явлений
телепатии будет установлено экспериментально. Но уже и теперь на
основании безыскусственного наблюдения явлений этого рода можно
1 Материя и память, перев. А. Баулер, стр. 32,
2 О связи душевных процессов с телесными и о пансоматизме, т. е. учении о том, что все
душевное бытие воплощено, см. мои книги: «Мир как органическое целое» и «Типы мировоззрений» (стр. 111—122)*.
190
считать факт телепатии несомненным. Эта способность прослеживать
чужую душевную жизнь почти как свою собственную особенно присуща
святым и подвижникам всех времен, всех стран, всех народов и религий;
обозначается она термином прозорливость.
Физик Лазарев пытается объяснить явления телепатии, по аналогии
с радиотелеграфиею, тем, что два лица могут иметь соответствующие
нервные центры настроенными одинаково и разряд, происходящий
в нервном центре одного из них, распространяясь в среде по всем
направлениям, является причиною такого же разряда в нервном центре
другого лица. Весьма возможно, что такое физико-физиологическое
посредство существует. Однако, само собою разумеется, оно не объясня-
ет самого главного, того, что интересно гносеологу, — сознательного
восприятия чужой душевной жизни, точно так же как ссылка на физиоло-
гические процессы, возникающие в сетчатой оболочке под влиянием
лучей, отбрасываемых предметом, не объясняет факта сознательного
чувственного восприятия предмета. Как в случае чувственного воспри-
ятия, так и в случае телепатии физиологический процесс может быть
только поводом, подстрекающим субъекта сосредоточить
и акты опознания на самом внешнем предмете.
Изучая восприятие чужой душевной жизни, следует обратить
внимание на некоторые особенности восприятия чужой речи. На
взгляд может показаться, будто, согласно теории интуитивизма, звуки
чужой речи играют лишь роль поводов, пробуждающих внимание к со-
путствующим их психическим состояниям говорящего. В таком случае
было бы непонятно, почему русскому человеку (не знающему иностран-
ного языка) для знания чужой мысли нужны непременно звуки русского
языка, — а звуки немецкого или персидского ничего не говорят. Чтобы
понять это явление, рассмотрим состав его на каком-либо конкретном
примере. Положим, мой приятель, гуляя со мною осенью в лесу, гово-
рит: «Поразительно красиво это сочетание темной зелени елей с яркою
желтизною берез». Согласно интуитивизму, при этом высказывании
в душе моего приятеля вовсе нет «психических» темных елей и желтых
берез: психический состав его высказывания сводится только к вниманию,
актам опознания и эмоции, которые интенционально направлены на
подлинные транссубъективные материальные ели и березы. Поэтому
восприятия его душевной жизни мне недостаточно, чтобы узнать весь
смысл его высказывания, именно—усмотреть, какой предмет и, особен-
но, какую его сторону «имеет в виду» мой собеседник. Чтобы сообщить
такие стороны своего высказывания, он должен прибегать к словам,
с которыми я связываю то же значение, что и он, т. е. к словам
знакомого мне языка. Само собою разумеется, все же роль непосредст-
венного восприятия чужой душевной жизни в процессе понимания речи
и обучения речи остается весьма значительною, но в целом проблема
понимания речи весьма осложняется тем обстоятельством, что речь есть
целое, состоящее из психофизических актов говорящего субъекта
и объективных смыслов, которые могут принадлежать к составу внешне-
го мира. При особо высоком развитии интуиции, именно чувственного
восприятия в сочетании с духовным созерцанием, возможно понимание
смысла чужой речи без обучения тому языку, на котором говорит
собеседник. Пастор Yesper Swedberg, отец Эмануила Сведенборга, на-
зывал такой способ общения, при котором всякий говорит на своем
языке и тем не менее все понимают друг друга, — ангельским языком 1
1 М. Lamm. Swedenborg, перевод на нем. яз., 1922, стр. 5.
191
И в самом деле, интенциональные психические акты, жесты, интонации
и произносимые звуки находятся в органическом взаимопроникновении с выраженными ими объективными смыслами, и потому неудивительно,
что возможны существа, способные схватывать это органическое целое,
не останавливаясь на одной лишь грубо чувственной стороне речи.
Каждый из нас может наблюдать в зачатки этой способности даже
и беседе на родном языке: недостатки дикции, индивидуальные
особенности произношения, двусмысленности и многосмысленности не-
которых высказываний не мешают понимать речь, поскольку мы вжива-
емся в чужое целое речи ж чутко прослеживаем его. Поскольку мы, люди,
принадлежим, вследствие своей эгоистической сосредоточенности на
себе, к царству психоматериального бытия с его распадами и обеднени-
ем кругозора сознания и опознания, мы выхватываем из чужой речи
грубо чувственную сторону ее, задевающую наше тело (ухо, глаз),
|
Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 |
