[227][5] См., например: Беляева 3.С. Источники колхозного права. М., «Наука», 1972, с. 118—119. 3. С. Беляева, в частности, приводит примеры включения некоторыми колхозами в свои уставы отдельных положений, заимствованных из трудового законодательства. Так, в ряде уставов колхозов Воронежской и Николаевской областей записано, что перевод на нижеоплачиваемую работу в порядке дисциплинарного взыскания допускается ца срок не свыше трех месяцев (там же, с. 160).

[228][6] Аргументы в обоснование договорной теории материальной ответственности работников были развиты, в частности, в статье «Имущественная ответственность военнослужащих за ущерб, причиненный войсковой части» («Труды Военно-юридической академии», вып. IX, 1949, с. 84—88) и в статье «О соотношении материальной ответственности рабочих и служащих по советскому трудовому праву и имущественной ответственности по гражданскому праву» («Вестник Ленинградского университета:», № 17. Серия экономики, философии и права, вып. 3, 1963, с. 91—92).

[229][7] См.: Об отличии материальной ответственности по трудовому праву от гражданско-правовой ответственности за ущерб, – «Сов, государство и право», 1955, № 5, с, 82—89.

[230][8] В КЗоТ РСФСР материальная ответственность работников регулируется в главе VIII («Гарантии и компенсации»), а дисциплинарная ответственность – в главе IX («Трудовая дисциплина»). Поскольку материальная ответственность работников не является дисциплинарным взысканием, «возможны случаи, когда один и тот же проступок (например, допущение по вине работника производственного брака) может служить основанием для привлечения нарушителя к дисциплинарной и материальной ответственности, а также к лишению его премии» (Комментарий к законодательству о труде. М., «Юридическая литература», 1975, с. 479, см. также с. 382); Сыроватская по советскому трудовому праву. М., «Юридическая литература», 1974, с. 44—45.

[231][9] См., например: протест Генерального прокурора СССР на приказ начальника Главюгфлота Министерства речного флота СССР, приведенный в книге «Комментарий к законодательству о труде» (изд. 2-е, 1967, с. 127) в обоснование возможности привлечения работника как к дисциплинарной, так и к материальной ответственности за ущерб, причиненный им предприятию (иной организации). На то, что материальная ответственность работников сочетается с иными видами ответственности, предусмотренными нормами трудового права, указывает и судебная практика (см. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР 1924—1963. М, 1964, с. 351—352).

[232][10] правильно отмечает, что трудовыми являются не все отношения, возникающие из факта применения труда, а лишь те, которые облечены в общественную форму труда, т. е. отношения между людьми в общественном труде (Процевский правового регулирования трудовых отношений. М., «Юридическая литература», 1972, с. 181). С этим связан и вывод о том, что «в трудовом отношении именно труд как деятельность приводит к появлению имущественного элемента, придающего ему возмездный характер (речь идет о вознаграждении за труд.— С. В.). Имущественные отношения в гражданском праве во всех случаях выражают овеществленный труд и возникают на основе уже имеющейся доли собственности» (там же с. 20).

[233][11] Страутманис регулирование имущественных отношений колхозов, Рига, «3инатне», 1970, с. 96.

[234][12] Страутманис регулирование имущественных отношений колхозов, Рига, «3инатне», 1970, с. 115.

[235][13] См.: постановление Пленума Верховного Суда СССР от 11 апреля 1972 г. «О практике применения судами законодательства об охране природы». – «Бюллетень Верховного Суда СССР», 1972, № 3, с. 8.

[236][14] См: Жариков прав землепользования. М., «Юридическая литература», 1974, с. 84—109; Колбасов за нарушение правовых требований рационального использования земель. – В кн.: Правовое обеспечение рационального использования земли в СССР. М., «Наука», 1969, с.151-166.

[237][15] См.: Жариков , соч., с. 99—100, 160.

[238][16] СП СССР, 1974, № 17, ст. 97.

[239][17] См. п. 7 пост. Пленума Верховного Суда СССР «О некоторых вопросах, возникающих в практике рассмотрения судами дел по спорам в связи со сносом домов, принадлежащих гражданам на праве личной собственности, при отводе земель для государственных и общественных надобностей» (Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР 1924—1973. М., 1974, с, 101).

[240][18] См.: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 01.01.01 г. «Об административной ответственности за нарушение земельного законодательства». – «Ведомости Верховного Совета СССР», 1970, № 20, ст. 165

[241][19] См., например, постановление Совета Министров СССР от 21 августа 1968 г. «О порядке и размерах материальной ответственности за ущерб, причиненный лесному хозяйству». – СП СССР, 1968, № 16, ст. 111.

[242][20] См.: Немировский охрана лесов, – «Сов. государство и право», 1974, № 3, с, 82—83.

[243][1] См.: Матвеев гражданско правовой ответственности. М., 1970, с. 6—7.

[244][2] Красавчиков вреда, причиненного источником повышенной опасности. М., 1966, с. 118.

[245][3] См.: Иоффе и ответственность по советскрму праву.— «Сов. государство и право», 1972, № 9, с. 40—41.

[246][4] См.: Лейст , соч., с. 79.

[247][5] , и X., Указ, соч., с. 73.

[248][6] См., например: Александров и правоотношения в советском обществе. М., Госюриздат, 1956, с. 168. По мнению И. Ребане, «принудительное взыскание невиновно причиненных убытков лишь приравнивается к мерам имущественной ответственности. В этих случаях взыскание убытков не является мерой ответственности, а лишь строится по модели, деликтпой ответственности» (Указ, соч., с. 308). Исходя из того, что фактический состав, лежащий в основании ответственности, по мнению , не является правонарушением (речь идет о ст. 90 Основ гражданского законодательства), он полагает, что возникшее обязательство по возмещению вреда в некоторой степени аналогично обязательству страховщика возместить ущерб, причиненный наступлением страхового случая ( О противоправности как основании гражданской ответственности. – «Сов. государство и право», 1964, № 3, с. 62),

[249][7] См., например: Яичков обязательств из причинения вреда в советском праве. – В кн.: Вопросы гражданского грава. Изд-во МГУ, 1957. «Совершенно очевидно, – пишет , – что, если исходить из закона, у нас нет никаких оснований к тому, чтобы утверждать, что тот или иной принцип ответственности (т. е. принцип ответственности за вину и принцип ответственности без вины. – С. Б.) за противоправное причинение вреда имеет какое-либо преимущественное значение перед другим в осуществлении тех задач, которые возложены на институт возмещения вреда в советском праве». Из этого рассуждения делается вывод, что «вина ответственного лица является лишь дополнительным условием ответственности в тех случаях, когда по закону установлена ответственность за виновное причинение вреда» (с. 170),

сочувственно относится к конструкции и обоснование утверждения о наличии в советском гражданском праве безвиновного начала ответственности объясняет тем, что «в отдельных случаях задача восстановления нарушенных общественных отношений требует того, чтобы обязанность такого восстановления возлагалась и на того, кто допустил нарушение независимо от своей вины» (. Общие начала ответственности по Основам гражданского законодательства Сооюза ССР и союзных республик. – Сов. государство и право», 1962, №9, с. 36).

[250][8] См.: О составе гражданского правонарушения.— «Правоведение», 1958, № 1, с. 51, 53; Предмет советского социалистического гражданского права. Свердловск, 1959, с. 273; он же. Гражданское право в период развернутого строительства коммунизма. М., Госюриздат, 1962, с. 170. Но впоследствии (о чем свидетельствует книга «Проблемы теории права», т. 1, гл. XXI) в связи с предложенной им конструкцией мер защиты, применяемых' против последствий объективно противоправных деяний, , по-видимому, отказался от ранее выдвинутой им теории возможности привлечения нарушителя к гражданско-правовой ответственности лишь при наличии объективной стороны состава правонарушения, если презумпция виновности нарушителя не будет Опровергнута. справедливо упрекнул в том, что последний не смог опровергнуть того, что вина причинителя вреда остается условием (основанием) ответственности (Красавчиков вреда, причиненного источником повышенной опасности. М, 1966, с. 124).

[251][9] Гражданское право (учебник для юридических вузов). Под ред. и , т. 1. М., Юриздат, 1944, с. 337.

[252][10] См.: Антимонов ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности. М., Госюриздат, 1952, с. 27. в 1950 году довела соображения до логического конца, провозгласив, что «вина является основанием ответственности и по ст. 403 и по ст. 404 ГК РСФСР (Хаскина начала ответственности за виедоговорный вред по советскому гражданскому праву. – Автореф. канд. дисс. Л., 1950, с. 12).

[253][11] Антимонов . соч., с. 40.

[254][12] Антимонов , соч., с. 43; см. также: Е. А. Ф лейшиц. Указ, статья. Так называемые «источники повышенной опасности» еще не подчинены полностью ни в одной стране контролю человека. «И именно для того, чтобы стимулировать расширение и усиление этого контроля... ст. 89 Основ, как и действующее советское гражданское правей считает противоправным самое причинение вреда действием источника повышенной опасности» (с. 39).

[255][13] Иоффе и ответственность по советскому праву, с. 42.

[256][14] См.: , Указ. соч., с, 127—128.

[257][15] См.: Красавчиков О, А. Указ, соч., с. 131—137.

[258][16] См.: там же, с. 138—147.

[259][17] См.: Антимонов , соч., с. 19—26, 39; Флейшиц из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М., 1951, с. 136.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44