[9][9] Исходя из того, что юридическая ответственность – это применение (реализация) санкции, предусмотренной нормой права в случае правонарушения, и, следовательно, – мера государственного принуждения, О.Э. Лейст включает в понятие юридической ответственности и меры, направленные на исполнение нарушенной обязанности (Лейст в советском праве, с. 27).

Равным образом и М. X. Фарукшин считают, что в содержание юридической ответственности входит и принуждение к исполнению нарушенной обязанности, хотя это и не влечет каких-либо дополнительных лишений для правонарушителя (, X. Указ, соч., с. 58), Компромиссную, но недостаточно последовательную позицию занимает И. Ребане. Он утверждает, что «меры по непосредственному принудительному осуществлению права занимают промежуточное место между мерами предупреждения и пресечения и мерами ответственности» (каз, соч., с. 188). В дальнейшем И. Ребане признает, что и меры по непосредственному принудительному осуществлению права должны быть включены в меры ответственности (c. 189). Однако в другом месте его раооты мы встречаемся с категорическим утверждением, что непосредственное принудительное исполнение обязательства не является мерой имущественной ответственности (с. 298), поскольку «мерами имущественной ответственности не может быть претворено в жизнь само правило поведения (диспозиция) ...меры же по непосредственному принудительному осуществлению права реализуют диспозицию правовой нормы" (с. 299).

[10][10] См.: Алексеев теория социалистического права, вып. 2. Свердловск, 1964, с. 184—189; Он же Проблемы теории права, с. 378, 379—381, Эту концепцию восприняли , (последний – на материале административного права с учетом его особенностей), Б. Т. Ба-зылев и др. По мнению , в отличие от юридической ответственности, целью которой является осуждение и исправление нарушителя, а также предупреждение с его стороны новых правонарушений и которой присущ строго личный характер, меоы защиты преследуют в основном пвавовосстановительные цели и не связаны с виновностью или невиновностью нарушителя (Кожевников защиты в советском праве. – Ав-тореф. канд. дисс. Свердловск, 1968, с. 4—5, 12, 15, 16—18), различает меры защиты и меры ответственности в административном праве. Меры ответственности (взыскания) являются реакцией на совершенные административные проступки, Они близки к наказанию в уголовном праве, а меры защиты – это «прекратительные» (восстановительные) средства, обычно именуемые в литературе административного права мерами пресечения. В отличие от гражданско-правовых восстановительных мер, основывающихся на эквивалентно-возмездном начале, административные меры защиты ориентированы не собственно на восстановление, а на прекращение неправомерных действий (Ардашкин защиты (пресечения) в советском административном праве —Автореф. канд. дисс. Томск, 1968, с. 6—9, 11).

По мнению , там, где нет вины, нет правонарушения, нет юридической ответственности, но правонарушитель «обязан восстановить нарушенное правовое положение потерпевшего (например, возместить материальный ущерб, принести публичное извинение и т. д.)» (Б а з ы л е в юридической ответственности. – «Материалы научной конференции юридического факультета Красноярского государственного университета». Красноярск, 1972, с. 8—9).

Идеи были развиты и модифицированы на материале гражданского права . Последний считает, что меры гражданско-правовой защиты субъективных прав и правопорядка, как и меры ответственности, представляют собой неблагоприятные для правонарушителя последствия имущественного, личного и организационного порядка. Но эти последствия не связаны с осуждением или отрицательным отношением к поведению нарушителя. Меры защиты применяются к нему независимо от его вины, их цели – восстановление имущественных или неимущественных благ управомоченного или восстановление правопорядка.

Такая мера защиты, как принудительное исполнение обязанности, осуществляется посредством аппарата государственного принуждения, но субъективное право во многих случаях может быть защищено без содействия этого аппарата, если обязанное лицо добровольно исполняет возложенные на него обязанности, если управомоченный своими односторонними действиями может защитить принадлежащее ему и нарушенное другим лицом право (например, перевод неисправного плательщика на аккредитивную форму расчетов) (Стоякин защиты в советском гражданском праве, – Автореф, канд. дисс. Свердловск, 1973, с. 6—7).

[11][11] См: Красавчиков , меры защиты и санкции в советском гражданском праве, с. 11.

[12][12] См.: Лейст в советском праве, с. 47—48, 85, 88—90, 94. и М. X. Фарукшин вслед за также критикуют правоведов-цивилистов, связывающих ответственность либо с заменой неисполненной обязанности новой обязанностью, либо с лишением права, вытекающим из нарушения обязанности, либо с присоединением к неисполненной новой обязанности. Такое понимание ответственности, указывают названные авторы, является слишком узким. Но аргументы в обоснование этого утверждения у них иные, чем у .

Узость трактовки ответственности как неблагоприятных последствий, по мнению и М X. Фарукшина, состоит в том, что такая трактовка не охватывает дисциплинарной (а иногда и уголовной) ответственности, потому что, как полагают авторы, карательная санкция в этих случаях состоит не в лишении, умалении прав или возложении дополнительной обязанности, а лишь во властном осуждении поведения правонарушителя (, X. Указ соч., с. 56—57).

[13][13] См.: , , Юдин и материальная ответственность. Киев, «Наукова думка», 1971, с. 37—49.

[14][14] См.: Мамутов В. В., Юдин , соч., с. 29 совершенно справедливо критикует эту концепцию как экономическую, а не юридическую Иоффе и ответственность по советскому праву, с. 36—37).

[15][15] См.: , Фарукшин , соч. с. 24—25

[16][16] См: и оч, т. 20, с. 115.

[17][17] См.: каз соч, с. 21.

[18][18] См. об этом: , X. Указ соч, с б—11.

[19][19] См.: Недбайло юридических гарантий применения советских правовых норм. – «Правоведение», 1971, № 3, с. 50.

[20][20] См.: Недбайло юридических гарантий применения советских правовых норм. – «Правоведение», 1971, № 3, с. 51.

[21][21] Недбайло юридических гарантий применения советских правовых норм, с. 52

В том же духе высказывается и , возражающий против ограничения ответственности юридическими рамками, На первом месте, по его мнению, надо поставить позитивные стороны ответственности – активность и самостоятельность свободной личности в выполнении своего долга. Избирательная способность человека – выбор определенного варианта поведения также включается этим автором в понятие позитивной ответственности. И лишь на третьем месте стоит юридическая ответственность как следствие правонарушения (Корельский , ответственность, закон. – «Сборник ученых трудов Свердловского юридического института», вып. 17. Свердловск, 1972, с. 52—56). Равным образом, по мнению , ответственность – это не только восстановление ущерба, причиненного правонарушением. Ответственность состоит и в «обязанности, установленной в законе, совершать действия, соответствующие природе социалистического строя» (Смирнов советского уголовного права. Изд-во ЛГУ, 1965, с. 78).

[22][22] Тархов по советскому гражданскому праву. Изд-во Саратовского университета, 1973, с. 4—5.

[23][23] Тархов по советскому гражданскому праву. Изд-во Саратовского университета, 1973, с. 3.

[24][24] Тархов по советскому гражданскому праву. Изд-во Саратовского университета, 1973, с. 26—28.

[25][25] Тархов по советскому гражданскому праву, с. 6—7.

[26][26] Тархов по советскому гражданскому праву, с. 8.

[27][27] См.: , X. Указ соч., с. 6—11.

[28][28] См.: Тарх ов , соч., с. 8—10

[29][29] См.: Тархов , соч., с. 11

[30][30] См.: Тархов , соч., с. 13

[31][31] Горшенев и организационные формы правового регулирования в социалистическом обществе. М., «Юридическая литература», 1972, с. 104.

[32][32] Горшенев и организационные формы правового регулирования в социалистическом обществе. М., «Юридическая литература», 1972, с. 106.

[33][33] См., например, Лейст соч, с 21.

[34][34] Так, по мнению , «применение санкции за нарушение вытекающей из правовой нормы обязанности есть юридическая ответственность нарушителя», а способом защиты противостоящего обязанности права всегда является ответственность. О каких-либо иных санкциях, не влекущих за собой юридическую ответственность, она не говорит и на этом основании восстановительные меры в интересах потерпевшего, предусмотренные нормами гражданского права в случае безвиновного причинения ему вреда, считает также мерами ответственности и соответственно санкциями (Флейшиц начала ответственности по основам гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик. – «Сов государство и право», 1962, №3, с. 35—37).

[35][35] Так, И. Ребане отмечает, что меры государственного принуждения, в частности меры пресечения, всегда предусматриваются в диспозиции нормы права (Указ. Соч., с. 177). Более того, по его мнению, «меры по непосредственному принудительному осуществлению права реализуют диспозицию правовой нормы», и этим, утверждает автор, «определяется разграничение мер имущественной ответственности и мер по непосредственному принудительному осуществлению права» (там же, с.299). К анализу этих соображений мы вернемся ниже, здесь же отметим еще раз противоречивость суждений И. Ребане по вопросу о принудительном осуществлении права.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44