Братусь ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.165

среди множества страхователей, в случае наступления безвиновной ответственности убытки локализуются на причинителе вреда. Функции, присущие подлинной юридической ответственности (осуждение правонарушителя за его антиобщественное поведение, его исправление, воспитание, общее и специальное предупреждение), здесь отсутствуют. Поэтому термин «ответственность» не соответствует истинному содержанию того явления, признаки которого действительно составляют содержание ответственности[248][6].

Помимо изложенных выше попыток объяснить, почему закон устанавливает безвиновную ответственность, были предприняты и другие попытки дляоправдания этого явления. Так называемая объективная ответственность рассматривается некоторымиюристами как равноправное с принципом вины основание ответственности[249][7].

Братусь ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.166

В связи с установленной гражданским законодательством (в отличие от уголовного права) презумпцией виновности лица, нарушившего свою обязанность, в своих работах конца 50-х – начала 60-х годов, исходя из материально-правовой трактовки этой презумпции, склонялся к утверждению, что гражданско-правовая ответственность имеет своим основанием противоправное причинение вреда, однако субъективный момент – доказанное отсутствие вины освобождает от ответственности[250][8].

Имеются и сторонники того взгляда, что в основании ответственности владельца источника повышенной опасности, равно как и при так называемой безвиновной ответственности за нарушение некоторых договорных обязательств, лежит тот же принцип вины, что и в других гражданских правоотношениях. Повышаются лишь требования к внимательности и заботливости, предъявляемые к владельцу источника повышенной опасности или к организации, для которой хранение сданного ей имущества по договору хранения является одной из целей ее деятельности, и поэтому нарушение этих требований вменяется должнику в вину.

Братусь ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.167

По существу к такой позиции приблизился , объяснявший расширение ответственности владельца источника повышенной опасности тем, что последний должен проявлять повышенную заботливость и бдительность при использовании этого источника, и тем что «закон учитывает... трудность установления вины» в случаях, предусмотренных ст. 404 ГК РСФСР 1922 г. «Таким образом, ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности,— заключает ,— не вводит в наше право какого-либо нового принципа построения гражданской ответственности наряду с принципом вины. Статья 404 создает лишь по практическим соображениям изъятие из принципа вины»[251][9].

, подвергший критике эти суждения , упрекнул его в том, что хотя последний и утверждает, что ст. 404 ГК 1922 г. Является изъятием из принципа вины, но весь ход его рассуждений приводит к обратному выводу—к тому, что эта статья основана на принципе вины[252][10].

Наконец, значительная группа авторов объясняет безвиновную ответственность владельца источника повышенной опасности за противоправное причинение вреда необходимостью максимально стимулярорать принятие таких мер технической безопасности, которые если и не устраняют, то значительно сокращают возможность наступления несчастных случаев. Эта концепция последние 20 лет является господствующей.

Еще в 1952 году в своем объяснении мотивов безвиновной ответственности владельца источника повышенной опасности писал: «Основной вопрос – в том, чтобы ослабить, изменить, искоренить определяющие причины несчастных случаев на

Братусь ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.168

производстве, на транспорте... Энергетические мощности должны стать вполне подвластной, прирученной стихией и сами помочь устранению того вреда, который ранее сами же вызывали»[253][11]. Поэтому, заключал , «нужно признать, что в советском праве борьба с несчастными случаями возможна и необходима всеми средствами, в том числе и путем возложения - ответственности независимо от вины. Стимулировать, побуждать к деятельности йржно и не обвиняя»[254][12].

В 1972 году более развернутая аргументация в защиту этой концепции была предложена , который обоснование ответственности владельца источника повышенной опасности за случайное причинение вреда усматривает в том, что развитие техники безопасности отстает от прогресса общей техники. Ответственность за случайный вред способствует сокращению разрыва между этими двумя видами техники. «Стимулировать нужную заботливость способны и предусмотренные советским законом такие санкции, применение которых не обусловлено виной нарушителя»[255][13].

, отметив положительные и отрицательные, с его точки зрения, стороны охарактеризованных выше концепций, пришел к выводу, что ни одна из них не может быть принята как исчерпывающее и достоверное теоретическое обоснование общего и особенного в гражданско-правовой ответственности: одни концепции, по его мнению, абсолютизируют особенное и не придают должного значения тому общему, что свойственно гражданско-правовой ответственности в целом, другие же – отдают предпочтение общему, в результате чего особенное остается без внимания[256][14].

Братусь ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.169

В поисках правильного пути, который должен привести к научному объяснению особенностей гражданско-правовой ответственности, и ряд других советских цивилистов обратились к теории риска. при этом исходит из принципа: если нет вины, то нет и ответственности. Если владельцем источника повышенной опасности вред причиняется виновно – налицо гражданско-правовая ответственность, как и в прочих случаях виновного причинения вреда. Иное дело – обязанность владельца источника повышенной опасности возместить субъективно-случайный (по терминологии этого автора. – С. Б.) вред. Лишь по традиции такая обязанность рассматривается в юридической науке и практике как ответственность. В действительности эта обязанность – не мера гражданско-правовой ответственности, а особая правовая форма восстановления имущественного положения потерпевшего[257][15]. Причинение вреда деятельностью источника повышенной опасности – это лишь внешне противоправное действие, ибо здесь нет вины. Нельзя все невыгодные последствия таких действий считать ответственностью. Основой возникновения обязанности возмещения вреда, так же как и при страховании, в этом и в подобных случаях является система риска. Это иное, чем ответственность, гражданско-правовое начало возмещения вреда. Несение риска – это несение предусмотренной законом обязанности «принять на себя» убытки, могущие наступить в силу случайных обстоятельств[258][16]. Речь идет об обновленной теории потому, что теория «профессионального риска», заимствованная из буржуазной юридической науки, бытовавшая в 20-е годы в советской цивилистической литературе, впоследствии справедливо была отвергнута[259][17].

Отвергнута эта теория и , ибо возложение обязанности возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, по советскому праву совершенно не связано с тем, извлекает или

Братусь ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.170

не извлекает владелец этого источника прибыль и является или не является его деятельность по эксплуатации этого источника профессиональной деятельностью. Однако теория риска, поскольку с ней связана обязанность— ответственность до пределов непреодолимой силы, еще сама нуждается в обосновании, если исходить из того, что возникновение прав и обязанностей, их нарушение и, следовательно, ответственность связаны с относительной свободой воли, со способностью отдельного человека или организованного коллектива избирать тот или иной вариант поведения.

Именно с этой позиции к решению проблемы риска подошел . Он исходит из того, что ответственность за безвиновное причинение вреда источником повышенной опасности и в некоторых других случаях также имеет под собой субъективное основание. Он пришел к заключению, что и здесь присутствует субъективный момент – сознание и воля деятеля, который причиняет вред и у которого возникает обязанность его возместить не в силу принципа распределения ущерба, его локализации на причинителе, а по принципу ответственности, т. е. вследствие правонарушения. И там, и здесь налицо психическое отношение субъекта к результату собственных действий и осознанное допущение возможных отрицательных последствий нарушения прав других лиц.

Однако в первом случае при совершении запрещенного законом действия основанием ответственности является вина. В тех же случаях, когда деятельность сама по себе не противоправна (противоправности в деятельности источника повышенной опасности нет), но может сопровождаться в силу сказанного выше нарушением субъективных прав другого лица, основанием ответственности, утверждает , является риск. Риск как осознанное допущение вследствие случайных обстоятельств отрицательных имущественных последствий для других лиц означает принятие этих последствий на субъекта деятельности, т. е. на того, кто «рискует»[260][18].

Братусь ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.171

Критерием, разграничивающим риск как основание ответственности и риск как распределение убытков, является, по мнению , противоправность. Она – объективное явление. Невиновное причинение вреда лицами, эксплуатирующими источники повышенной опасности, неправомерно. Однако не следует говорить об объективной ответственности, ибо и безвиновная ответственность возникает не независимо от субъективного момента, не независимо от осознания у деятеля того, какие случайности и вредоносные последствия для других могут произойти при соблюдении всех требований закона, предъявляемых к деятельности, связанной с повышенной опасностью для окружающих. Поэтому, заключает , являются беспочвенными утверждения о возможности применения ответственности по объективным основаниям[261][19].

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44