Теперь несколько слов о моей биографии. Родился я 25-го апреля 1928-го года в г. Киеве. Не знаю, с какого возраста я себя помню, но у меня остались какие-то смутные воспоминания раннего детства. Так, например, как мы отдыхали в селе под Витебском, около города Городок. Помню какой-то дом, вроде крестьянской хаты, желтое поле и на нем васильки. Хорошо помню квартиру на Новой улице, 3, где мы жили, вероятно, до 1934-35-го года, помню всех соседей оттуда. Запомнилась поездка на курорт в Гагры, куда мы ехали сначала пароходом по Днепру, до Херсона, затем до Одессы. Из Одессы мы ехали теплоходом «Абхазия» до Гагр. Как попали в шторм, который мы все проспали, он был ночью, чему никак не хотел верить коридорный. Помню домик на берегу моря, недалеко от санатория «Украина» и лубочную картинку на стене со стихами, подписанными «Корней Чуковский», меня поразило это имя – Корней. Помню следующий (или предыдущий?) курорт – Пятигорск, где мы жили недалеко от вокзала (или депо?), где был поворотный круг, на котором поворачивали паровозы. На этот раз меня определили на «детскую площадку» (типа временного детского сада), куда, как я помню, к нам приходил Маршак. В 1935-м году в школу меня не приняли, т. к. мне не было еще 8-ми лет, и в следующем году меня определили сразу во второй класс. Видимо, я сдавал какие-то экзамены или проходил собеседование, этого я не помню. Школа, в которую я пошел, №79, находилась недалеко от нашего дома, на площади Спартака (ныне площадь И. Франко). До войны в этой школе находилась «гимназия группы родителей», так что здание было прекрасно приспособлено для занятий, но страшно перегружено, занятия шли в три смены. В школе был хороший спортивный зал (чего нельзя сказать о моих спортивных успехах) и большущий актовый зал, в котором проходили все районные школьные мероприятия. Школа считалась образцовой, в ней учились дети тогдашнего «бомонда». В частности, ее кончал академик Патон. Уже с третьего класса у нас преподавали разные преподаватели, обычно до четвертого класса, включительно, был только один учитель. Занимался я средне, не вылазил из «троек». По языкам (русский, украинский, потом – немецкий) дела шли лучше. После 4-го класса нас перевели в новую школу №94, она существует и сейчас. Что касается 79-й школы, то там сейчас «Киевэнерго». В 1941-м году я закончил 6-й класс, и 22-го июня мы собирались выезжать на дачу, но война сорвала все планы и, можно сказать, перевернула всю жизнь. Несмотря на то, что Киев бомбили 22-го, о войне мы узнали из заявления Молотова, хотя какие-то слухи были и до этого. Например, пришла соседка и сказала, что по Крещатику бегала какая-то женщина, которая кричала, что разбомбили 43-й авиазавод, (ныне завод им. Антонова), то летали самолеты, а по ним стреляли зенитки. Но т. к. маневры были уже за несколько дней до этого, то решили, что это их продолжение. Тревоги объявляли часто, но так как бомбежек центра в то время не было, к ним скоро привыкли. Первые дни мы бегали и даже ночевали в бомбоубежище, которое было в 79-й школе. Убежище было образцовое, с кроватями и другими удобствами. Но скоро к тревогам привыкли и уже не обращали на них внимания. Конечно, поражали сводки о бешеном продвижении немцев и еще больше слухи, которые опережали сводки. Уже буквально через несколько дней началась эвакуация и подготовка к боям. Помню, что меня поразила летавшая в воздухе горелая бумага. Их жгли учреждения, которых было много на улице Фердоуси (Меренговская, Заньковецкая), куда выходил наш балкон. Понимаю, что в то время мама уже беспокоилась об эвакуации, хотя я об этом и не знал. Где-то в первой декаде июля мы выехали пароходом (об этом я уже рассказывал). В Харькове, где мы прожили два месяца, бомбежки носили уже другой характер. Они были регулярные, почти каждую ночь, и бомбили центр города, где мы жили. Поэтому, независимо от тревоги (ее сигналы часто запаздывали), как только начинала слышаться стрельба зениток и падение бомб, все уходили в убежище. У нас во дворе было вырыто убежище, т. н. «щель», но мы, по совету дяди Саши, прятались в подвале, под лестничной клеткой. Чем я занимался в это время, не очень помню. Читал, разговаривал со сверстниками, компаниями ходили в очереди. Не помню, была ли уже введена карточная система, но в центральном кондитерском магазине на пл. Тевелева, постояв пару часов в очереди, можно было купить какое-то количество сахара и конфет. Туда мы чаще всего и ходили.
Об эвакуации из Харькова я уже писал, хочу только сказать о том, что я, как правило, целыми днями смотрел в приоткрытую дверь и наблюдал все зоны Советского Союза, от Харькова до Томска. Ехали мы что-то около месяца. О пребывании в Томске и о переезде в Орск я уже писал. Приехали мы в Орск, что-то в середине ноября, но так как я болел корью, то в школу пошел только с Нового года, так как подготовка в Киеве была значительно серьезнее, чем в Орске. Я без проблем закончил 7 классов. После окончания занятий нас направили на работу в колхоз. Я там пробыл около месяца, но затем заболел желудком и вернулся домой. Так как я не работал необходимое время в колхозе, то меня после выздоровления направили еще на две недели на мясокомбинат (кстати, один из самых больших в Союзе). Получив аттестат об окончании 7-ми классов, я поступил на учебу в индустриальный техникум на строительный факультет. Я хотел поступить на факультет «контрольно-измерительные приборы», но к тому времени, когда я получил аттестат, там все места были заняты. Как я уже писал, весной мы переехали в Чарджоу. Первый курс я не закончил, вернее, первый курс я прослушал, не успел только сдать экзамены, о чем получил соответствующую справку. По приезде в Чарджоу опять стал вопрос об учебе. Из средних специальных учебных заведений там был только речной техникум (Чарджоу расположен на Аму-Дарье) и педучилище. Так как речной техникум ни меня, ни маму не привлекал, я поступил в педучилище, но проучился там только полгода. С начала 1944-го года все педучилища были превращены в женские. Это объяснялось тем, что местное население (мусульмане) не отдавало своих дочерей на учебу, если в классе был хотя бы один мальчик, а в нашем классе их было аж два. В результате с третьей четверти мне пришлось продолжить учебу в 9-м классе общеобразовательной школы. Опять повторилась прошлогодняя история. Я успел прослушать курс 9-го класса, но не успел сдать экзамены. Так как я занимался неплохо, меня перевели в десятый класс без экзаменов. Затем еще месяц в товарном вагоне, - и мы в Киеве. Опять стал вопрос об учебе. Идти в десятый класс мне не хотелось. Во-первых, с будущего года вводились экзамены на «аттестат зрелости». Что это такое – никто не знал, но все почему-то боялись, ожидая каких-то особых строгостей. Во-вторых, меня пугал украинский язык, который и до войны мне плохо давался, а за годы эвакуации, я его совсем забыл. Стал вопрос о поступлении на подготовительные курсы в какой-либо институт. Дело в том, что к началу учебного года в 1944-м году в Киеве уже работали почти все институты, а абитуриентов катастрофически не хватало. Во-первых, в период оккупации старшие классы школы не работали, во-вторых, все мальчики после десятого класса сразу же забирались в армию, а в-третьих, реэвакуация только началась, и в Киев еще вернулись далеко не все эвакуированные. В связи с этим, почти все институты открыли подготовительные курсы, на которые брали закончивших 9 классов, два курса техникума, окончивших школу до войны и за прошедшие годы хорошо забывших все науки. Я мечтал стать историком (еще до войны занимался в историческом кружке при Историческом музее), и в связи с этим, хотел пойти или в университет или, в крайнем случае, в пединститут. Но к тому времени, когда мы приехали (в середине июня), уже почти все подкурсы работали, и надо было искать какие-то, где занятия еще не начинались. Единственными такими подкурсами были организованные при Киевском институте гражданских инженеров, они начинали работать с первого августа, и я туда поступил. Опять несколько отвлекусь и расскажу, что это за такой институт, так как осталось уже очень мало людей, которые знают о его существовании. Дело в том, что в то время еще не было министерства (или наркомата?) высшего образования, и все высшие учебные заведения подчинялись соответствующим ведомствам. Так, министерство строительства имело в Киеве инженерно-строительный институт. Но в связи с большим объемом разрушений во время войны, было создано еще одно строительное министерство, «жилищно-гражданского строительства», и оно, естественно, захотело иметь свой институт. К тому же, начальником технического управления министерства работал кандидат технических наук Михаил Семенович Хуторянский, который до войны работал в строительном институте и был там чуть ли не замдиректора. Таким образом, был создан на голом месте новый институт. Назвали его так, как называли до революции институт в Петербурге: «Гражданских инженеров», да и дел было, готовить в нем инженеров широкого профиля, без специализации. Но идея оказалась неосуществимой, специализация даже в то время была очень развита, и прозанимавшись два года одним потоком, прослушав такие курсы как «Рисование», «Архитектурные формы», «Основы градостроительства» и т. п. на третьем курсе все же поток разделили на два факультета: «гражданского строительства» и «сантехнический», а в 1948-м году, после создания Министерства высшего образования, оба института объединились под общепринятым названием «инженерно-строительный институт».
Возвращаюсь к себе. На подкурсах мы прозанимались три месяца, после чего сдавали экзамены, которые одновременно были и за 10 классов и вступительными в институт (за исключением математики и физики, которые мы сдавали дважды). После сдачи экзаменов все курсанты были зачислены в институт, независимо от результатов экзаменов, как сказал Хуторянский: «учитывая потенциальные возможности». Дело в том, чтобы институт мог существовать, следовало набрать определенное количество студентов, а их не хватало. В то время вузовские преподаватели получали очень малую зарплату (постановление об оплате за ученое звание и, вообще, о повышении оплаты преподавателям вузов вышло только через пару лет), и им разрешалось любое совмещение. В результате этого к нам были набраны крупные ученые и лучшие профессора. Так, математику читал академик (в то время член-корреспондент) Боголюбов. Физику – академик Лашкарев (будущий организатор института полупроводников). Градостроительство – доктор технических наук, зам председателя Совмина Страментов и т. д. и т. п. После двух лет занятий было все же решено разделить институт на два факультета: городского строительства (который выдал уникальный диплом «инженер-архитектор») и сантехнический. В связи с тем, что рисование мне абсолютно не давалось, проблем с выбором у меня не было, я пошел на сантехнический факультет, хотя все мои друзья пошли на городское строительство. На этом реорганизации не окончились. В 1947-м году сантехнический факультет строительного института перевели к нам, а в 1948-м оба института объединили под названием «инженерно-строительный институт». Учился я средне. Технические дисциплины давались мне неплохо, но там где дело касалось черчения (курсовые и дипломные проекты), дело у меня было «швах». В 1949-м году я защитил диплом и получил назначение на работу. Надо отметить, что принцип распределения тогда был такой – послать подальше от дома. Если направление в место, где не было соответствующего института, можно было объяснить, но выделение, например, 15-ти человек в Белоруссию, где был свой прекрасный сантехнический факультет, трудно поддается логике. Я получил направление в «распоряжение Совета Министров Белоруссии», а затем уже, конкретно, в «Главминскстрой». По вышеуказанной причине я там был совершенно не нужен, но они не могли отказаться от меня, т. к. было соответствующее постановление. По приезде в Минск я получил работу мастера в управлении «Сантехмонтаж» и место в общежитии. Общежитие было рабочее, но наша комната считалась «итээровская». Кроме меня в ней жили еще три парня, окончивших Минский строительный техникум. Проработал я в Минске год, сначала мастером, затем исполнял обязанности прораба. Через год, когда был выпуск в Минском институте и, видимо, на мое место надо было кого-то взять, мне предложили подать заявление «по состоянию здоровья», что я с удовольствием и сделал.
|
Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 |
