Основная тяжесть законодательных работ приходилась на пять сеймовых комиссий: Законов, Хозяйственной, Статной (бюджетной), Чрезвычайных по­датей и Банковской. Первые три комиссии избирались в составе 12, последние две - 16 человек, в равных долях от каждого из сословий. Довольно узкий со­став комиссий и способ их комплектования позволял правительству, а также представителям дворянства, духовенства и буржуазии, бывших там в большин­стве, направлять деятельность комиссии в угодное им русло. Все "высочайшие предложения" Сейму должны были в обязательном порядке поступать на об­суждение соответствующих комиссий для дачи заключения231. Тем самым пра-

228 СПВКФ.-1869. -№11.-С. 11-12.

229 Там же.-С. 17-18.

230 Там же.

• • 231 Там же.-С. 18.

88

вительство в еще большей степени ограничивало независимость представи­тельного учреждения.

На практике законодательная сфера деятельности Финляндского сейма серьезно сужалась так называемым административным или экономическим за­конодательством. В его пределах император издавал постановления, имевшие силу закона, единолично без участия органа народного представительства. Четкого деления законодательств на сеймовое и административное в Финлян­дии, как и в Швеции, не существовало232. Подобное право шведских королей уходило своими корнями в XIII столетие. В зависимости от соотношения поли­тических сил в тот или иной период полномочия короля по изданию законов изменялись233. Форма правления 1772 г. указывала, что монарх не может издать "нового закона, ниже старого уничтожить, без ведома и согласия государст­венных чинов", но под законом здесь подразумевалось Общее уложение 1734 г. - свод гражданских, уголовных законов и норм судопроизводства234. Кроме то­го, к этой же сфере сеймового законодательства примыкали Церковный Устав и, по мнению ряда финляндских правоведов и публицистов, любые другие за­коны, изданные после 1772 г. с участием Сейма, хотя сама форма правления и запрещала народным представителям посягать на права монарха235.

К концу XIX в. подобная трактовка данного вопроса окончательно уста­новилась в финляндском государствоведении. Такой подход был вызван борь­бой финляндских верхов против наступления центрального правительства на автономию Великого княжества. Он позволял придать притязаниям верхов

232 Сеймовый устав для Великого княжества Финляндского, Высочайше
утвержденный 20 июля 1906 года.-СПб., 1913. - Приложение 32. - С. 307-308.

233 Там же.-С. 309.

234 Указ. соч. - С. 77-78.

23 К вопросу финляндской автономии и основных законах. С неко­торыми дополнениями автора. СПб., 1902 // Россия. Государственный Совет. Временные ор­ганизации. Материалы.-Т. 77.-СПб., 1910.-С. 65; КоревоН. Указ. соч.-С. 312, 315.

89

финского общества на власть в крае некий законный характер, представить се­бя в глазах общественности защитником финляндской "конституции". Однако против такой точки зрения выступало русское правительство, подкрепляя свое мнение изысканиями на этот счет русских юристов. Так правовой вопрос пере­рос в политический спор, а позднее в 1899 г. - в серьезный конфликт. И здесь следует заметить, что, несмотря на немалое число трудов и усилий как фин­ляндских, так и русских юристов, окончательно и убедительно разрешить эту проблему им не удалось, виной тому были крайне неопределенные формули­ровки "основных законов" Финляндии, круг которых точно не был опреде-лен236.

Шведские короли, а затем русские императоры, с 1808 г. по 1863 г. на­рушая законы, неоднократно вторгались в сферу сеймового законодательства. Но и сама по себе сфера собственно административного права была достаточно широка, туда входили законы, касающиеся общественного хозяйства, поясне­ния и развития положений Уложения 1734 г., регламентации структуры и дея­тельности всей вертикали правительственных учреждений Княжества, поли­ции, местного самоуправления, законы о печати, почте и телеграфе, а также строительной части, что составляет далеко не полный перечень ' .

С возобновления деятельности Сейма в 1863 г., многие законы, принятые этим учреждением, относились к сфере административного законодательства. Так, в 1865 г. принят закон "О сельском общинном самоуправлении", а в 1873 г. - о городском, тогда как в Швеции в 1862 г. подобные законы были из­даны единоличной властью короля. В 1879 г. следуют законы о промыслах, банках, акционерных компаниях и паевых товариществах. Все это способст-

236 См.: Указ. соч.; Очерк основных законов Финляндии. -
Гельсингфорс, 1898; Сергеевский . соч.; Берендтс по административ­
ному... -Т. 1; Указ. соч.-С. 78.

237 Указ. соч. - С. 309.

238 Берендтс . соч. - С. 48.

90

вует расширению финляндской автономии, росту доверия различных слоев общества к органу народного представительства, их консолидации вокруг идеи особой финляндской государственности. Разработка законопроектов была воз­ложена, по большей своей части, на Финляндский сенат. Заслуги в расширении законодательной компетенции Сейма, несомненно, принадлежали местному правительству, включавшему нормы административного права в высочайшие предложения Сейму, и статс-секретариату, обеспечивавшему утверждение за­конопроектов царем239.

Издание Сеймового Устава 1869 г. стало, пожалуй, единственной дейст­вительной крупной реформой в государственно-правовой сфере, проведенной центральной властью в Финляндии. Однако изменения, привнесенные Сеймо­вым Уставом, были не так велики. Устанавливалась периодичность созывов Сейма. Устав, являясь основным законом княжества, мог быть изменен царем лишь совместно с органом народного представительства, а в особой приписке к нему впервые официально подтверждалось действие в княжестве Формы прав­ления 1772 г. и Акта соединения и охранения 1789 г., за которыми в Финлян­дии признавалась сила основных законов края.

В то же время продолжали действовать нормы чрезвычайно консерва­тивного избирательного права, да и сама четырехпалатная по сословиям арха­ичная организация Сейма нигде в Европе уже не встречалась240. Это объясня­лось тем, что создатели Устава, в частности, профессор Гельсингфорского уни­верситета И. Нордстрем, стремились, сохранив старые отжившие феодальные институты, лишь несколько осовременив их, удержать власть в руках привиле­гированного дворянско-буржуазного меньшинства. Сеймовый Устав полно­стью отвечал их, пока еще весьма скромным, запросам241. К тому же, акт более

239

Бородкин М История Финляндии. Время... - С. 305.

240 Коркунов . соч. - С. 5, 14.

241

Суни . соч. - С. 86.

91

либерального характера вызвал бы риск навлечь неудовольствие имперских властей, а финляндцы не хотели лишиться своего представительного учрежде­ния подобно полякам. Но, тем не менее, несмотря на половинчатость и непо­следовательность сеймовой реформы 1869 г., была достигнута главная цель: российское самодержавие в Финляндии, теперь уже на деле, ограничивалось в крае органом народного представительства. И все дальнейшее политическое развитие Финляндии было самым тесным образом связано с деятельностью Финляндского сейма242.

§ 2. Генерал-губернаторская власть и местное правительство

Во главе управления Великим княжеством Финляндским и с 1874 г. Цар­ством Польским стоял назначаемый лично императором генерал-губернатор. Институт генерал-губернаторов, или главных начальников губерний (намест­ников, главноначальствующих), во второй половине XIX в. сохранялся в ос­новном на окраинах Российского государства.

Эта должность, по замыслам правительства, "была признана необходи­мою лишь для некоторых местностей Империи, представляющих какие-нибудь особенные условия"243. Именно национальные окраины, с их сложной полити­ческой обстановкой, и стали полем деятельности генерал-губернаторской вла­сти, права и обязанности которой закреплялись Инструкцией 1853 г., вошед­шей в книгу II части первой тома II Свода законов издания 1857 г.244

Должность генерал-губернатора носила особый, порой чрезвычайный характер. Как писал : "По смыслу действующих законов, гене-

242 Дусаев . соч. - С. 84.

243 Градовский очерк учреждения генерал-губернаторов в России
// Собр. соч. - Т. 1. - СПб., 1889. - С. 323.

244 Свод законов. 1857. - Т. 2, Ч. 1, Кн. вторая. Учреждение властей и мест губерн­
ских.

92

рал-губернаторства сделались органами управления стоящими отдельно мини­стерств, как исключение из общего закона"245. Но сам закон не давал четкого определения полномочий генерал-губернаторской власти. Общая инструкция генерал-губернаторам 1853 г. указывала: "В порядке общего губернского управления генерал-губернаторы суть главные блюстители неприкосновенно­сти верховных прав самодержавия, пользы государства и точного исполнения законов и распоряжений высшего правительства по всем частям управления во вверенном крае". Далее статьи инструкции содержали такие формулировки: "генерал-губернатор наблюдает...", "устремляя все свое внимание... он устра­няет всякий повод..." и т. д.

Главные положения, характеризующие место генерал-губернаторов в ад­министративной вертикали, содержали ст. ст. 328 и 329 Инструкции. Первая гласила, что "распоряжения министров и главноначальствующих... передаются к исполнению в губернии не иначе, как чрез генерал-губернаторов". Вторая де­лала существенное дополнение: "Равным образом новая мера, или особое рас­поряжение, относящиеся до благоустройства, общей пользы и казенного инте­реса в крае, не предпринимаются иначе, как по предварительном истребовании соображений и заключения генерал-губернатора". С министрами главные на­чальники губерний "сносятся" как с равными отношениями, а также имеют право личного доклада императору246.

Таким образом, должность генерал-губернатора превратилась "из про­стой административной в исключительную политическую"247. Неясность зако­на, чрезвычайные полномочия, независимость от центральных властей, с одной стороны, создавали путаницу в управлении окраинами государства, с другой

245 Градовский АД. Указ. соч. - С. 324.

246 Свод законов. 1857. - Т. 2, Ч. 1, Кн. вторая. Учреждение властей и мест губерн­
ских. Ст. 294, 302, 324, 328, 329, 303.

247 Градовский . соч. - С. 327; Лысенко и генерал-
губернаторы Российской империи (XVIII - начало XX века). — М, 2000. - С. 199.

93

стороны, способствовали созданию систем личного правления отдельных глав­ных начальников. По этому поводу в дневнике заметил, говоря о генерал-губернаторах Западного края: "Каждый из них мог иметь свой взгляд, изобретать свои права, применять к делу свою систему"248. Логическим завер­шением такого порядка были полномочия Кавказского наместника (до 1881 г. и с 1905 г.) и наместника Царства Польского (до 1874 г.).

Еще одним недостатком генерал-губернаторского правления становилась зависимость главноначальствующих от местных политических сил. Фактиче­ски беззаконная власть генерал-губернаторов заставляла их, как это ни стран­но, искать опору на местах, что объяснялось именно надзаконностью генерал-губернаторских прав, их большим политическим значением. Впрочем нередко генерал-губернаторы вступали в конфликт с "интересами господствующих ме­стных классов", часто имевших сильные позиции и покровительство в Петер­бурге249. Особенно яркий пример, в этом смысле, являют собой финляндские генерал-губернаторы.

Циркуляр генерал-губернатора для губернских властей, находившихся в безусловной зависимости от него, был "гораздо важнее общего закона"250. Та­кая практика не могла не приводить главных начальников губерний к столкно­вению с центром - с министерствами и главными управлениями. Каждый из них зачастую больше заботился о расширении собственной власти, нежели о интересах управляемой территории. Результатом подобной борьбы и не всегда эффективной деятельности генерал-губернаторов, зависевшей не от норм зако­на, а, скорее, от личности генерал-губернатора и высочайшего к нему дове-

248 Валуев , министра... - Т. 2. - С. 321.

249 Градовский . соч. - С. 337; Ремнев и Сибирь. Адми­
нистративная политика второй половины XIX - начала XX веков. - Омск, 1997. - С. 96.

250 Градовский . соч. - С. 327.

94

251 ~ « ~ /-

рия, стало мнение ряда ученых и представителей высшей царской бюрокра­тии, а позднее - ряда членов Государственной Думы (прежде всего, по отно­шению к Варшавскому генерал-губернаторству)252, о необходимости упраздне-

** /- 253

ния института генерал-губернаторства.

Но, тем не менее, генерал-губернаторская должность сохранялась до мо­
мента крушения самодержавия. Она при всех своих многочисленных недостат-
^ ках вносила в административную систему Империи крайне необходимый, пре-

жде всего для окраин, элемент децентрализации управления, возможность бы­строго и оперативного реагирования на изменяющуюся обстановку, осуществ­ляла координацию действий на местах отдельных ведомств, что было затруд­нительно осуществлять из центра. Доказательством служит то, что при обост­рении внутриполитической обстановки в стране в начале XX в. генерал-губернаторская власть получила свое дальнейшее развитие. Она служила до­вольно эффективным инструментом, учитывавшим местные особенности, для борьбы властей с антиправительственными выступлениями, окраинным сепа­ратизмом, а также в осуществлении политики "поддержания и укрепления це-лостности Империи"254.

Вызывает особое внимание работа неизвестного автора, подчеркивающая достоинства генерал-губернаторского правления, имея в виду, прежде всего, Юго-западный край. Анализируя Инструкцию 1853 г., он приходит к выводу, что "генерал-губернатор - учреждение не губернское, но государственное; это министерство, действующее на месте. Генерал-губернатор поставлен вне гу­бернского управления... Он не обставлен целой системой местных учреждений:

251 Градовский . соч. - С. 327.

252

РГИА. Ф. 1278. Оп. 2. Д. 2457. - Л. 1-3 и об.

253 Ремнев -губернаторская власть в XIX столетии. К проблеме органи­зации регионального управления Российской империи // Императорский строй России в ре­гиональном измерении (XIX - начало XX века): Сб. статей. - М, 1997. - С. 58, 63.

254

Там же. - С. 62.

95

при нем действует только канцелярия... Доверенное лицо Государя Императо­ра, посвященное в его сокровенные планы и намерения, генерал-губернатор освобожден от мелочных деталей текущей местной администрации, от многого множества разнообразных административных дел, в которых подчас тонет ос­новной интерес края, который главным образом должен преследовать его глав­ный начальник; блекнет идея национально-государственная, которая должна служить главным мотивом его деятельности"255. Но истина заключалась в том, что названные достоинства генерал-губернаторской власти зачастую оборачи­вались серьезными ее недостатками.

Объем полномочий генерал-губернаторов, в целом, не представлял серь­езных различий. Единственным исключением был финляндский генерал-губернатор, который обладал относительно скромными правами. Деятель­ность и структура учреждений генерал-губернаторств определялась во второй половине XIX - начале XX вв. вышеназванной Инструкцией 1853 г. с после­дующими изменениями, Общим учреждением губернским, а также принятыми в 60-80-е гг. XIX в. особыми для каждого края Учреждениями управления, представлявшими собой своды пересмотренных и измененных постановлений различных лет, касавшихся конкретных генерал-губернаторств. Однако на Финляндию и ее генерал-губернатора данные законодательные акты не рас­пространялись.

Для управления только что завоеванными у Швеции финляндскими про­винциями сразу после заключения перемирия в ноябре 1808 г. был учрежден временный Комитет главного правления с генерал-губернатором во главе. Введение должности генерал-губернатора противоречило § 33 Формы правле-

255

Проф. А. Р.С. Генерал-губернатор или губернатор? - Киев, 1889. - С. 9.

256 Административное устройство наших окраин // Ученые записки Казанского университетаКн. 6. - С. 35.

257

Остен- Указ. соч. - С. 42, 76.

96

ния 1772 г., где прямо запрещалось назначать генерал-губернатора за исключе-нием чрезвычайных обстоятельств

В 1811 г. права и обязанности генерал-губернатора были определены особой инструкцией, которая, однако, так и не вступила в действие. В этот пе­риод генерал-губернаторы и -де-Толли () обладали значительными полномочиями. По замыслам последних, а так­же статс-секретаря ЕИВ по финляндским установлениям (), финляндский генерал-губернатор должен был обладать правами наместника. Статьи утвержденного в 1809 г. Учреждения Правительствующего Совета Великого княжества, будучи маловразумительными, создавали предпо­сылки для развития генерал-губернаторской власти "в двух диаметрально про­тивоположных направлениях: или к расширению власти его до степени наме­стника, или низведению его значения в Сенате (Совете - М. А.) до миниму­ма"259. Но с отстранением от финляндских дел Сперанского и Барклая-де-Толли возобладало последнее мнение. Инструкция 1811 г. была переработана в сторону ограничения генерал-губернаторской власти новым генерал-губернатором , известным юристом М. Колониусом и гр. Армфельтом260, которые всячески стремились укрепить особое положение Финляндии в составе Империи, тем самым создавая основу развития финлянд­ской автономии в будущем.

В последующем генерал-губернаторская власть не оставалась неизмен­ной. Можно выделить всего шесть хронологических периодов, характеризую­щих ее изменения: вплоть до 40-х гг. XIX в. правовое положение генерал-губернаторов оставалось стабильным; с 40-х гг. по 1863 г. власть главных на-

25S К вопросу финляндской автономии и основных законов. - При­ложение 3-е. - СПб., 1902. - С. 62.

259 Берендтс . соч. - Т. 2. - С. 91.

260

Губченко . соч. - С. 18.

• 97

чальников несколько увеличивается; в последующие годы происходит пере­распределение полномочий генерал-губернаторов в пользу Сената, особенно после издания его нового учреждения г. и дополнения 1896 г.261; следую­щий этап был связан с деятельностью на посту генерал-губернатора -рикова с 1898 г. и началом антифинляндской кампании правительственными кругами, когда само существование финляндской автономии было поставлено под угрозу и права генерал-губернатора приблизились к полномочиям генерал-губернаторов в остальных частях империи;262 в 1904 г. после убийства Бобри-кова и революционных выступлений в Финляндии генерал-губернаторская власть получает те же права, что и до начала похода самодержавия на автоно­мию Великого княжества; последний, шестой период был ознаменован издани­ем "Правил о порядке направления финляндских дел" 1908 г. и назначением финляндским генерал-губернатором , а в 1909 г. - , при котором без особых изменений законодательств путем назначения в Сенат бывших русских военных правительство полностью подчинило генерал-губернатору всю систему управления Великого княжества.

К шестидесятым годам XIX в. права и обязанности финляндского гене­рал-губернатора продолжали определяться в своей основе Инструкцией 1812 г. и Учреждением Сената 1809 г. Генерал-губернатор являлся и "главноуправ­ляющим гражданскою исполнительной частью" и должен был "пещись о том, чтобы общественное спокойствие и личная безопасность каждого были охра­няемы", и чтобы императорские "повеления и установления в точности соблю-дались и исполнялись" . Ему "принадлежало главное начальство" над поли­цией края и губернской администрацией и другими учреждениями. Однако в их отношении он "принимает все нужные меры" совместно с Хозяйственным

261

Дусаев . соч. - С. 95.

262 Берендтс . соч. - С. 176-177.

263

Собрание постановлений финляндских... - Т. 1. - С. 24.

98

департаментом Сената264. В случае необходимости принятия неотложных мер генерал-губернатор мог издавать единоличные предписания губернским вла­стям, но с последующим обязательным уведомлением об этом Сената.

Генерал-губернатор был обязан два раза в год объезжать вверенный ему край, "чтобы каждый путь осмотрена была половина Финляндии"265. Он пред­ставлял императору донесения и рапорты, но только через министра статс-секретаря. Исключением из этого правила был генерал-губернатор А. А. За-кревский (), которому с 1824 г. предоставлялось право личного док­лада царю. Представления губернаторов императору делались только через ге­нерал-губернатора и Сенат. Жалобы на действия представителей администра­ции приносились генерал-губернатору. Однако он, не имея права их личного рассмотрения, обязывался передавать "куда следует", в частности, по делам о злоупотреблениях чиновников прокурору Сената, "для предания их суду"266.

С момента проведения в России военно-окружной реформы в гг., когда в Финляндии был образован особый военный округ, генерал-губернаторы стали занимать одновременно должность командующего войска­ми Финляндского военного округа. Через главного начальника финляндские и русские войска, расквартированные в княжестве, подчинялись непосредствен­но имперскому военному министру. Командующий округа осуществлял руко­водство финляндскими войсками "по части инспекторской и строевой", через особый отдел Штаба округа. По части хозяйственного управления финские войска подчинялись генерал-губернатору и Сенату.

Вследствие ряда неурожаев и голода в 1867 г., вызвавших тяжкие финан­совые последствия, так называемая поселенная система финских войск и сами

264

Собрание постановлений финляндских... - Т. 1. — С. 24.

265 Там же. - С. 26.

266 Там же. - С. 25.

267

РГИА. Ф. 1361. Оп. 1.Д. 103.-Л. 58 об.

99

войска, организация которых была явным пережитком феодализма, были уп­разднены. Вплоть до введения в княжестве всеобщей воинской повинности ме­стные войска состояли из гвардейского Финского стрелкового батальона и морского экипажа268.

В связи с проведением военной реформы в России в январе 1871 г. в Гельсингфорсе была создана комиссия под руководством генерал-лейтенанта бар. Идрениуса. Ей поручалась разработка Устава о воинской повинности для Финляндии. По замыслам финляндской стороны, край должен был получить свои особенные войска для защиты исключительно Великого княжества. Воен­ный министр придерживался, однако, иного мнения. Он предла­гал, что "если в настоящее время признается необходимым допустить сущест­вование в Финляндии отдельных войск", то таковые необходимо максимально приблизить в организации и управлении к русской армии269. Представив за­ключение на проект Устава, он отметил, что таким образом "как бы узаконится (Уставом - М. А.) существование в пределах Империи совершенно отдельного самостоятельного войска"270. В этом и заключалась цель местных правящих кругов. Не имея никакого военного значения, особые финляндские войска должны были служить атрибутом государственности княжества, подчеркивая его обособленность от Империи.

В 1878 г. Сейм принял новый Устав о воинской повинности, часть статей которого относилась к финляндским основным законам. По этому законода­тельному акту генерал-губернатор, командующий "вместе с тем расположен­ными в крае русскими войсками, есть начальник финских войска"271. Таким об-

268 РГИА. Ф. 1361. Оп. 1. Д. 103. - Л. 58.

269

Цит. по: М Указ. соч. - С. 378-379.

270 Там же. - С. 380.

271

Собрание постановлений финляндских... - С. 21, 23, 127; Материалы по вопросу о воинской... - С. 19.

100

разом, начальнику финских войск - генерал-губернатору - дополнительно вве­рялось командование Финляндским военным округом. Финляндия, получив свою армию, вызвала этим недовольство консервативной русской печати и части высшей царской бюрократии.

Реальный объем власти генерал-губернаторов зависел, прежде всего, от его взаимоотношений с Финляндским сенатом, "который осуществлял главное управление" в княжестве. Председательствовал в Сенате генерал-губернатор, где он заботился о "скорейшем доставлении правосудия", надзирал за соблю­дением законов и исполнением высочайших повелений. Генерал-губернатор присутствовал на заседаниях Судебного департамента Сената, однако имел право голоса и участвовал лишь в разрешении уголовных дел. В случае несо­гласия главного начальника края с решением Сената, его мнение заносилось в протокол заседания. Кроме того, генерал-губернатор мог представить свои за­мечания через министра статс-секретаря императору, хотя это и не приоста­навливало вступления в силу принятого решения272.

Особые полномочия финляндский генерал-губернатор имел в качестве посредника между финляндскими и центральными властями. Так, по поводу исполнения имперских "постановлений и предписаний", касавшихся княжест­ва, министр статс-секретарь должен был делать запросы к генерал-губернатору. Если, в свою очередь, финляндским учреждениям требовалось содействие центральных властей, они также обращались к генерал-губернатору. По положению Комитета Министров от 21 апреля/3 мая 1834 г. генерал-губернатор имел право вносить на его рассмотрение записки с заклю­чениями "о делах, которые по тесным связям Великого княжества Финляндско­го с прочими частями Империи" требовали "рассмотрения и соображения",

Материалы по вопросу о воинской... - С. 19.

101

причем такие дела рассматривались в личном присутствии генерал-губернатора273.

Инструкция 1812 г. предусматривала, что в случае болезни или длитель­ного отсутствия генерал-губернатора по иным причинам императором мог на­значаться помощник - заместитель генерал-губернатора. Впервые назначенный в 1833 г., он замещал генерал-губернатора в Сенате, производил переписку с финляндскими учреждениями, по поручению главного начальника совершал объезды края, а также выполнял различные его поручения274. Однако эта долж­ность, существуя с длительными перерывами, не имела особого значения в системе управления Финляндии. Лишь в 1873 г. вследствие частых болезней генерал-губернатора () ему был назначен помощник генерал-лейтенант бар. Б. Идрениус (), и в дальнейшем эта долж­ность замещалась почти без перерывов.

Оценивая роль генерал-губернаторов в административной иерархии Финляндии в середине 60-х - начале 80-х гг. XIX в., следует отметить, что их значение как вследствие изменения законодательства, так и личных свойств генерал-губернаторов и в особенности Адлерберга неуклон­но падало275. Либеральные реформы, в частности, Сеймовый Устав 1869 г., из­менения Учреждения Сената 1869 г. с перенесением части дел из собраний де­партаментов в экспедиции Сената привели к умалению власти генерал-губернаторов. Способствовала этому и постоянная работа представительного учреждения Финляндии, активная политическая роль министра статс-секретаря и Комитета финляндских дел. Находясь примерно в равных правовых условиях с Сенатом, финляндские генерал-губернаторы в действительности теряют

273 Свод законов. 1892. - Т. 1, Ч. 2, Книга вторая. Учреждение Совета министров и
Комитета министров. - Ст. 27, 32 прим., 46.

274 Руководство к законам Великого княжества Финляндского. - Гель­
сингфорс, 1857. - С. 25-26.

275 Берендтс . соч. - С. 91.

102

часть своих полномочий. Так, обычно не знавшие шведского языка, на котором велись заседания Сената, генерал-губернаторы, за редким исключением, там не председательствовали. Граф Адлерберг вообще мало интересовался управле­нием края276, всецело находясь под влиянием директора своей канцелярии Р. Эрна. Чиновничество в Финляндии полностью состояло из финляндских граж­дан, и генерал-губернатор не мог на них опереться в случае необходимости.

В составленном проекте Уложения комиссии Норденстама генерал-губернатор превращался в безвластного представителя императора в княжест­ве. Высшим правительственным учреждением предполагалось сделать Сенат. Несмотря на то, что этот проект не был утвержден, сенаторы, получавшие под­держку от статс-секретариата, а потом и Сейма, сосредоточили реальную

0*77

власть в своих руках. Подобное умаление полномочий защитника имперских интересов в Финляндии впоследствии использовалось консервативными сила­ми России для обвинения финляндцев в сепаратизме.

Финляндии, в свою очередь, это позволило укрепить свой автономный статус. Результатом стало увольнение Александром III в 1881 г. гр. Адлерберга с поста финляндского генерал-губернатора не без участия . Виной Адлерберга было то, что "граф всегда поддерживал права и интересы Финляндии"278.

Особое положение генерал-губернатора в Финляндии, полномочия кото­рого ограничивались коллегиальным правительственным органом - Финлянд­ским сенатом в еще большей степени выделяли систему управления княжества из ряда национальных окраин, где сохранялись генерал-губернаторства. Сла­бый генерал-губернатор, крайне выгодный местным верхам, не мог удовлетво­рять интересам правительства в Финляндии. Но пока финляндская буржуазия и

27G

Указ. соч. - С. 353.

277 Бородкин . соч. - Приложение. - С. 528.

278 Указ. соч. - С. 366.

103

дворянство не вступили в открытую борьбу с центральной властью за свои привилегии, а действовали маленькими шагами и путем обходных маневров, используя свое влияние в придворных кругах, пока Россия оставалась государ­ством с многочисленными пережитками феодализма, и российская буржуазия была слаба и имела ничтожное влияние, центральное правительство смотрело на такое соотношение властей в крае как на вполне нормальное, обеспечиваю­щее спокойствие в княжестве.

Самодержавие реагировало лишь на внешние проявления недовольства и

279

окраинного сепаратизма, примером такого подхода могла служить Польша. Однако когда в начале XIX в. политическая обстановка в стране резко измени­лась, генерал-губернатор Бобриков мог лишь сожалеть об отсутствии у него полномочий варшавского генерал-губернатора280.

Указом от 6/18 августа 1809 г. вместо временного Комитета управления был образован Правительствующий совет в Великом княжестве Финляндском, получивший 9/21 февраля 1816 г. наименование Императорского финляндского сената, в целях скрыть истинное положение данного учреждения, фактически являвшегося правительством княжества.

По учреждению 1809 г. Финляндский сенат состоял из Общего собрания и двух отделений (департаментов) - Хозяйственного и судебного. Хозяйствен­ный департамент, в свою очередь, к середине 60-х rr. XIX в. разделялся на шесть экспедиций281: Учредительной полиции, Финансов, Камерной и Счетной экспедиции, Милиционной, Духовных дел и образованной в 1860 г. Экспеди­ции земледелия и общественных работ.

279 Дусаев уголовного законодательства Финляндии XIX века: Дис. ... докт. юр. наук. - СПб., 1992. - С. 171.

80 Держава и окраина. — генерал-губернатор Финляндии гг. - СПб., 1997. - С. 225.

СПВКФ— № 15. — С. 1; Дусаев исполнительных органов... - С. 95.

104

В состав Общего собрания входили председательствующий генерал-губернатор или его помощник, а в случае их отсутствия - старший из членов Сената, а также члены департаментов Сената. С 1869 г. в целях "облегчения производства дел" создавалось две формы Общего собрания: узкая и полная. Узкое (plenum) состояло из председательствующего генерал-губернатора ("ко­гда ему заблагорассудится"), вице-председателей департаментов, старший из которых являлся председателем собрания в отсутствие генерал-губернатора, и трех постоянных членов от каждого департамента, которые периодически за-менялись. В случае, если "будет признано необходимым", в Общее собрание приглашались начальники экспедиций, не входившие на данный момент в чис­ло постоянных членов. Полное общее собрание (Plenum plenorum) образовыва-лось, как и прежде, из всех членов департамента. Кворум в Общем собрании определялся в 8 членов.

Формировался Сенат каждые три года по высочайшему утверждению. Списки представлялись самим Сенатом после обсуждения кандидатур в общем собрании. Генерал-губернатор участвовал при их обсуждении или же в случае несогласия мог подать императору свои возражения на состав списка284. Всего в Сенате имелось четырнадцать членов, носивших с 1857 г. звание сенаторов. Несмотря на законодательно предусмотренную трехгодичную ротацию состава финляндского правительства, на практике сенаторы менялись редко, и утвер­ждение списка являлось обычно формальностью.

При Сенате состоял прокурор - "помощник генерал-губернатора - в над­зоре как за точным соблюдением всеми гражданскими начальствами общего закона..., так и над исполнением всеми должностными лицами с честностью обязанностей их, так что ни знатный или низкий, богатый или убогий, не ос-

282

СПВКФ.-1869.-№15.-С. 1-2.

2X3 Там же.

284

Собрание постановлений финляндских... - С. 21.

105

корбится в принадлежащем ему праве". Он также осуществлял надзор за за­конностью рассмотрения дел в Сенате. Прокурор подчинялся генерал-губернатору, однако в случае нарушения последним или Сенатом законов и постановлений края прокурор делал им представления. Если оно оставалось без внимания, то доносил об этом императору. Прокурор осуществлял надзор за судами, тюрьмами. Ему также подчинялись фискалы - обвинители, состо-

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14