Те же аргументы, спустя тридцать лет, приводит и Пьер Бордье в эссе «Общественное мнение не существу­ет»18. На конференции американской Среднезападной ас­социации исследователей общественного мнения (Midwest Association of Public Opinion Research — MAPOR) в Чикаго в 1991 г. одно из заседаний было специально по­священо обсуждению европейских концепций обществен­ного мнения, материалы которого нашли отражение в се­рии последующих публикаций и International Journal of Public Opinion Research19. Были представлены теории об­щественного мнения, сформулированные Фуко, Хаберма - сом и Бордье. Все три основаны на предположении, что формирование мнения — это рассудочный процесс.

Несмотря на все возрастающий интерес к теориям ра­ционального выбора в политических науках и общую ув­леченность психологов когнитивными процессами, идее общественного мнения как рациональности, кажется, приходится все чаще занимать оборонительную позицию к концу столетия. Дж. Бениджер, например, ожидает появ­ления новой парадигмы вдоль этой линии обороны: «Если допустить, что установки как аффект зависят от сознания (знания и схемы), а также, возможно, от поведенческой предрасположенности, то коммуникация, которая изме­няет "только" сознание, так же важна для изменения уста­новки, как коммуникация с аффективными компонента­ми»20. Действительно, многочисленные исследования об­щественного мнения показывают, что убедительная ин­формация может оказывать бол ее устойчивое воздействие на общественное мнение, чем просто убеждающие призы­вы. Дальнейшие разработки указанной парадигмы для лучшего понимания этого типа формирования и измене­ния общественного мнения, как ожидается, будут зани­мать центральное место на страницах FOR (Public Opinion Reaserch. — Ред.) в последующие 50 лет его существования.

Скрытая функция мнения: социальный контроль

Во время работы 25-й ежегодной конференции Амери­канской ассоциации исследователей общественного мне­ния в 1970 г. психолог Брюстер Смит из Чикагского уни­
верситета, выступая на заседании по теме «Теоретические проблемы общественного мнения», констатировал, что исследователи «еще всерьез не занимались проблемой, ка­ким образом мнения индивидов вызывают социальные и политические перемены»21.

Проблема не может быть решена, потому что никто не замечает способности общественного мнения оказывать давление. Рациональная же концепция не объясняет дав­ления, которое общественное мнение может оказывать, если имеет хоть какое-то влияние на правительство и граждан. Рациональность может просветить, вдохновить, заинтересовать, но этого недостаточно, чтобы оказывать такое давление, которого, по словам Дж. Локка, не выдер­жит ни один человек из десяти тысяч. А тот, кто лишился поддержки людей, говорил Аристотель, не может оста­ваться правителем. Д. Юм тоже считал, что только на мне­нии держится правительство. И это касается, писал он в «Трактате о человеческой природе», как самых деспотич­ных и самых воинственных правительств, так и самых свободных и самых популярных. Власть общественного мнения легкообъяснима, если его рассматривать как со­циальный контроль. В письме, датированном 50 г. до н. э., Цицерон сообщает своему другу Аттику, что его ввело в заблуждение общественное мнение (publicam opinionem). Даже в самом первом известном нам сегодня случае упот­ребления термина «общественное мнение» он использует­ся для обозначения не хорошего и разумного суждения, а скорее своей противоположности.

Рациональная концепция общественного мнения опи­рается на представление о хорошо информированном гражданине, способном тонко аргументировать и четко формулировать свои суждения. Она делает акцент на пол­итической жизни и политических противоречиях. Боль­шинство авторов, разделяющих ее положения, признают, что только малая группа информированных и заинтересо­ванных граждан действительно участвует в таких дискус­сиях и формирует суждения. Однако концепция обще­ственного мнения как социального контроля затрагивает всех членов общества. Поскольку участие в процессе, угро­жающем изоляцией и вызывающем страх перед изоля­цией, не является делом добровольным, то социальный контроль оказывает давление и на индивида, опасающего­
ся изоляции, и на правительство — оно также может ока­заться в изоляции и быть свергнутым без поддержки об­щественного мнения. Пример ЮАР показал, что в нынеш­нее время целая страна может подвергнуться изоляции в мировом мнении, пока не изменит своей позиции под его давлением.

Концепция общественного мнения как социального контроля не затрагивает качества аргументации. Решаю­щее значение имеет тот из двух противоборствующих ла­герей, у которого хватит сил запугать противника изоля­цией, отвержением и остракизмом. В начале этой книги мы уже говорили о значении восприятия людьми силы противоположной стороны, проиллюстрировав это «сдви­гом в последнюю минуту» во время федеральных выборов в Германии в 1965 и 1972 гг. Столкнувшись с аналогич­ным явлением во время президентских выборов в Амери­ке в 1940 г., Лазарсфельд попытался объяснить его в тер­минах индивидуальной психологии как «эффект прицеп­ного вагона» — каждый хочет оказаться на стороне побе­дителя, если интерпретировать это в терминах социаль­ной психологии. Никто не хочет оказаться в изоляции. И «эффект прицепного вагона», и «спираль молчания» бази­руются на всеобщем убеждении, что индивиды следят за усилением или ослаблением различных группировок в своем окружении. Однако мотивация этих наблюдений различна. Более того, теория спирали молчания подчер­кивает постепенное нарастание изменений в результате непрерывного социального процесса, в то время как тео­рия «прицепа» предполагает скорее внезапный скачок от одной позиции к другой, основанный на новой информа­ции о том, кто впереди. Обе эти теории можно использо­вать одновременно22.

Многие писатели давно интуитивно осознали, что по­беда или поражение в процессе общественного мнения не зависит от правоты или заблуждений. Как отмечал немец­кий правовед Иеринг в 1883 г., осуждение как наказание за отклоняющееся поведение не имеет рационального харак­тера, который легко улавливается в неодобрении «некор­ректного логического заключения, ошибки в решении арифметической задачи, неудачного произведения искус­ства». Он скорее подчеркивается «осознанной и неосоз­нанной реакцией сообщества на то, чтобы отстоять свои
интересы, защитить себя в целях общей безопасности»23. Иными словами, речь идет о сплоченности и ценностном единстве в обществе. Последнее может включать только моральные ценности — добро и зло — или эстетические ценности — красиво и уродливо, — если только они содер­жат эмоциональные компоненты, способные источать уг­розу изоляции или страх перед изоляцией.

Сравнение двух концепций общественного мнения

При сравнении двух концепций общественного мнения следует подчеркнуть, что они основаны на совершенно различных предположениях относительно функции об­щественного мнения. Общественное мнение как рацио­нальный процесс, фокусируясь на проблемах демократи­ческого участия и обмена различными точками зрения по общественно значимым вопросам, требует в то же время внимания к этим идеям со стороны правительства и счи­тает, что власть капитала и государства, средства массовой информации и современные технологии могут манипу­лировать процессами формирования общественного мне­ния24.

Теория общественного мнения как социального конт­роля концентрирует внимание на поддержании необходи­мо достаточного уровня согласия внутри общества отно­сительно ценностей и целей сообщества. Согласно этой концепции, сила общественного мнения настолько вели­ка, что ни правительство, ни отдельные члены общества не могут его игнорировать. Источник этой силы — угроза изоляции, которой общество подвергает отклоняющегося индивида или непослушное правительство, а также страх перед изоляцией, который обусловлен социальной приро­дой человека.

Постоянное наблюдение за своим окружением и, за ре­акциями других, выражаемое в готовности высказываться или промолчать, и есть та нить, которая связывает инди­вида с обществом. Такое взаимодействие укрепляет об­щность сознания, общепринятые ценности и общие цели и одновременно предостерегает тех, кто отклоняется от этих ценностей и целей. Страх перед изоляцией в случае
отклонения есть производное от чувства удовлетворения общегрупповым опытом. Исследователи предполагают, что эти реакции развились в процессе становления чело­века, чтобы поддержать необходимо достаточное сплоче­ние человеческих сообществ. Эмпирическое подтвержде­ние этому мы находим с помощью «метода отбора данных опыта» («experience sampling method» — EMS), который по­казывает, что одиночество связано с депрессией и плохим настроением у большинства людей25.

Одно из основных различий между двумя концепция­ми общественного мнения — рациональной и социально­го контроля — состоит в интерпретации слова «обще­ственный». Согласно демократической теории обществен­ного мнения как продукта рассуждений (raisonement), по­нятие «общественный» должно рассматриваться с точки зрения содержания, тематики общественного мнения, ко­торая имеет прямое отношение к политике. Концепция общественного мнения как социального контроля интер­претирует понятие «общественный» в смысле «публич­ный», «гласный», «прилюдный»26, «у всех на глазах», «ви­димый всем», coram publico. Глаз общественности — это суд, которому подвержены и правительство, и каждый ин­дивид.

Обе эти концепции объединяются, когда речь заходит об интерпретации слова «мнение». В соответствии с де­мократической теоретической концепцией «мнение» оз­начает в первую очередь индивидуальность взглядов и суждений; согласно же концепции общественного мнения как социального контроля, оно применимо к гораздо бо­лее обширной сфере, фактически ко всему, что в явной форме публично выражает ценностно значимое мнение, которое может проявляться как непосредственно, через высказанные убеждения, так и опосредованно — с по­мощью видимых символов — нашивок, флагов, жестов, причесок или бороды, т. е. через видимое для других, име­ющее нравственную нагрузку поведение. Эта концепция общественного мнения применима даже к неоднознач­ным ситуациям27. Ее значимость распространяется на весьма обширную сферу: от всех правил морального ха­рактера («политической корректности») до табу — области неразрешенного конфликта, который не может обсуж­даться открыто без ущерба социальной сплоченности.

С точки зрения демократически-теоретической кон­цепции общественного мнения следует критически под­ходить к использованию термина «общественное мнение» для обозначения репрезентативных исследований, по примеру Герберта Блумера, Бердье и многих других сто­ронников этой концепции, поскольку в таких исследова­ниях ведется работа с информированными и неинформи­рованными людьми на равных условиях. А это не может соответствовать действительности.

С точки зрения общественного мнения как социаль­ного контроля все члены общества участвуют в процессе формирования общественного мнения. В случае конф­ликта относительно целей и ценностей часть людей под­крепляют своей поддержкой традиционные ценности, другая часть отвергает их и заменяет новыми. Этот про­цесс можно наблюдать с помощью репрезентативных исследований. Однако в большинстве случаев вопросы, которые требовалось бы задать, отличаются от тех, кото­рые включены в общепринятые вопросники обществен­ного мнения. Выявляя мнения респондентов, необходи­мо также определить климат мнений. Одним словом, у респондентов нужно спросить, каким они видят свое ок­ружение: как думает большинство людей, какое мнение усиливается или ослабевает, как они относятся к угрозе изоляции, т. е. какие взгляды и способы поведения непо­пулярны, на их взгляд, а также готовы ли они выска­заться по этим вопросам или предпочли бы промол­чать.

Согласно этой концепции общественного мнения, многие опросы сегодня не выявляют общественного мне­ния. Поэтому вопросы в них должны быть обращены к ценностно значимым мнениям и способам поведения, исходя из которых общество может изолировать индиви­да или позволить ему самоизолироваться.

Предпринимавшиеся с середины 1960-х годов попыт­ки оживить концепцию общественного мнения как соци­ального контроля оказались безуспешными28. Одно из возможных объяснений этому дает Мэри Дуглас в своей книге «Как думают институты»: «Во-первых, согласно принципу когнитивной согласованности, теория, которая претендует на постоянное место в публичной копилке зна­ний, должна быть увязана с процедурами, гарантирующи­
ми использование других типов теорий»29. С этой точки зрения концепция общественного мнения как рациональ­ности не представляет трудности: она может быть увязана с существующими теориями демократии, с привлекаю­щим внимание рациональным выбором и с теориями коллективных действий, а также с когнитивными моделя­ми в психологии. С другой стороны, социально-психоло­гическая динамическая концепция общественного мне­ния не лишена недостатков. Как отмечает М. Дуглас, «су­ществует профессиональная неприязнь (социологов) к моделям контроля»30.

Теоретики в области философии науки разработали ряд критериев для оценки качества соревнующихся кон­цепций. Например:

1.  Эмпирическая применимость.

2.  Какие результаты объясняет концепция? Каков ее объяснителыю-понятийиый потенциал?

3.  Степень сложности, т. е. диапазон охватываемых сфер

или количество включаемых переменных.

4.  Совместимость с другими теориями.

Концепция общественного мнения как социального контроля получает предпочтение по трем из названных критериев. Во-первых, ее можно проверить эмпириче­ским путем. Если выполнены определенные требования теории, например по тематике, наличию морального или эстетического компонента и отношению средств массо­вой информации, то можно надежно предсказывать инди­видуальное поведение (например, тенденцию высказать­ся или промолчать) и распределение мнений в обществе31.

Во-вторых, эта концепция располагает широкими воз­можностями в области объяснений. Теория спирали мол­чания допускает суждения типа «если — то», а это означа­ет, что она увязывает наблюдаемые явления с другими, утверждая и доказывая существование определенных со­циальных правил. Используя рациональную концепцию общественного мнения, трудно объяснить феномен, кото­рый мы впервые наблюдали в 1965 г., когда стабильное распределение индивидуальных мнений сопровождалось совершенно независимым развитием климата мнений и изменениями решения, за кого голосовать, происшедши­
ми в последнюю минуту (см. гл. I наст, изд., с. 30). Кроме того, с помощью рациональной концепции общественно­го мнения трудно объяснить, почему различия во мнени­ях среди разных групп населения (объединенных по воз­расту, классовой принадлежности и т. п.) значительно ре­зче оценок, которые дают группы относительно воспри­нимаемого климата мнений («Как думает большинство людей?»). И наконец, с помощью рациональной концеп­ции общественного мнения особенно трудно объяснить, почему лучше информированные по определенным те­мам индивиды, т. е. эксперты, часто оказываются в одино­честве со своим мнением, противостоят носителям обще­ственного мнения, журналистам, населению в целом, ко­торое в совокупности занимает позицию, диаметрально противоположную мнению экспертов. Эмпирическое подтверждение этой ситуации дали Стэнли Ротман и дру­гие исследователи32.

В-третьих, концепция общественного мнения как со­циального контроля более сложна. Она соединяет индиви­дуальный уровень с социальным и охватывает, таким об­разом, гораздо больше сфер, помимо политики.

Как отмечалось выше, определенные трудности воз­никают и при попытке совместить ее с другими теория­ми. Однако она может быть увязана с социально-психо­логическими результатами в области групповой динами­ки33 и социально-психологическими теориями Эрвина Гофмана, касающимися проблем замешательства и стигматизации.

Сравнивая здесь возможности двух концепций обще­ственного мнения, мы не настаиваем на необходимости выбирать одну из них. Рациональный обмен аргумента­ми, или рассудительность, несомненно, играет роль в процессе общественного мнения, хотя проведено еще слишком мало эмпирических исследований по этой про­блеме. Ведь даже нравственные ценности нуждаются в когнитивной поддержке, чтобы укрепиться в обществен­ном мнении.

Если мы ищем некую формулу для объяснения связи между общественными дискуссиями и общественным мнением как социальным контролем, то именно дискус­сия может рассматриваться как вполне вписывающееся в динамический социально-психологический процесс
вкрапление, иногда ведущее и формулирующее его, но ча­сто остающееся на интеллектуальном уровне и потому не оказывающее воздействия на моральные чувства, являю­щиеся источником давления общественного мнения. По определению Мертона, явная функция общественной ди­скуссии — достижение решения в результате публичного представления аргументов — функция вполне сознатель­ная, намеренная и одобряемая. Однако часто население не удается убедить на эмоциональном уровне — «зара­зить», — и потому функции принятия решения недостает силы, необходимой для создания и защиты требуемого социального согласия. Выполнить скрытую функцию поддержания социальной сплоченности может только мнение, которое эмоционально воспринято и одобрено населением. С этой точки зрения общественная дискуссия часто является лишь составной частью, а не целым про­цессом общественного мнения.

Явная функция общественного мнения может быть также определена как видимая, в то время как скрытая есть функция реальная. Мертон анализирует обе, описывая та­нец дождя у племени хогш, где обнаруживается как фикси­рованная функция — вызов дождя во время засухи, — так и скрытая, и потому реальная, — обеспечение сплоченно­сти племени, когда это требуется.

Поскольку скрытая функция общественного мнения как социального контроля, цель которой — интеграция об­щества и обеспечение достаточного уровня согласия, не является осознанной и преднамеренной, многих она не удовлетворяет. Может быть, когда-нибудь все же удастся убедить интеллектуалов, что общественное мнение оказы­вает давление на индивидуальное с целью подчинить его себе. Это позволило бы превратить скрытую функцию об­щественного мнения в явную. Иными словами, обще­ственное мнение будет рассматриваться как необходимая общественная сила.

В первом издании этой книги я не касалась ни рацио­нальной концепции общественного мнения, ни результа­тов исследований по проблемам референтных групп и групповой динамики. Главная моя цель состояла в том, чтобы описать новые перспективы, возникающие в связи
с открытием роли общественного мнения как социально­го контроля, которую мы только начинаем осознавать в полной мере. Поэтому во второе издание я не только включила обсуждение проблем общественного мнения некоторыми известными учеными в этой области, таки­ми, как Роберт Парк, Херберт Блумер, Пьер Бурдье, но и попыталась объяснить связь между социально-психоло - гической динамической концепцией общественного мне­ния как социального контроля и демократически-теоре­тической концепцией общественного мнения как рассу­дочной стороной общественной жизни. Исследование вза­имосвязи между референтными группами, групповой ди­намикой, психологией масс и общественным мнением как социальным контролем еще предстоит.

Примечания

1 В е n i g е г J. R. Toward an Old New Paradigm. The Half-Century Flirta­tion with Mass Society. —Public. Opinion Quarterly, 1987, 51, p. .541; см. также: G о 1 1 i n A. E. Exploring the Liaison between Polling and the Press. — Public Opinion Quarterly, 1980, 44, p. 448.

2  См.: M e r t о n R. Social Theory and Social Structure. Toward the Codi­fication ofTheory and Research. New York, 1962, p. 51.

3  См.: Palmer P. A. The Concept of Public Opinion in Political Theory. — In: Reader in Public Opinion and Communication. Ed. Bernard Berelson and Morris Janowitz. Cilencoe, 1950, p. 12; H a b e r m a s J. Strukturwan - del der Offentlichkeit. Untersuchungen zu einer Kategorie der burger - lichen Gesellschaft. Neuwied, 1962, S. 13; Moscovici Я Silent Ma­jorities and Loud mentary on Noelle-Neumann. — Com­munication Yearbook, Ed. James A. Anderson. Newbury Park: Sage, 1991, №14, p. 299.

4  См.: Niedermann B. Offentliche Meinung und Herrschaft am Beis - piel des erfolgreichen Politikers Kardinal Richelieu. Masterarbeit. Mainz, 1991; R u s с i a n о F. L., Fi s k e - R u s с i a n о R. Towards a Notion of «World Opinion». — International Journal of Public Opinion Research, 1990,

2,  № 4, p. 305-322.

5  S p e i e r H. Historical Development of Public Opinion. — American Jour­nal of Sociology, 1950,55, № 4, p. 376; см. также гл. IX наст, изд., с. 000.

6  См.: II a b е г m a s J. Op. cit.

7  См. например: International Encyclopedia of the Social Sciences, 1968, vol. 13, p. 192; International Encyclopedia of Communications, 1989, vol.

3,  p. 387; Staatslexikon Recht, Wirtschaft, Gesellschaft, 1988, vol. 4,S.98; см. также: В u с h e r L. Uber politische Kunstausdreke. — Deutsche Revue, 12,1887, S. 77; В a n e r W. Die offentliche Meinung in der Welt- geschichte. Wildpark—Potsdam, 1930, S. 234 f.

8 См.: F г a z i е г J. P. Gaziano С. Robert Ezra Park's Treory of New, Public Opinion and Social Control. Journalis Monographs 64, 1979.

См.: Wilson F. G. C-onsepts of Puhlic Opinion. — American Political Science Review, 27, 1933, p. 382, 390.

Young J. T. The New American Government and Its Work. New York, 1923, p. 577—578.

11Sauerwein J. A. The Moulders of Public Opinion. — In: Public Opinion and World Politics. Ed. Quincy Wright. Chicago, 1933, p. 29.

12  J о r d a n E. Theory of Legislation. Indianapolis, 1930, p. 339.

13   

Warner L. The Reliability of Public Opinion Survey. — Public Opinion Quarterly, 3, 1939, p. 377.

14  В e у 1 e H. C. Identification and Analysis of Attribute-Cluster-Blocs. Chi­cago, 1931, p. 183.

15  L a z a r s f e I d P. F. Public Opinion and the Classical Traditions. — Public Opinion Quarterly, 21, 1957, № 1, p. 43.

16  В e n i g e r J. R. Toward an Old New Paradigm. The Half-Century Flirta­tion with Mass Society. — Public Opinion Quarterly, 51, 1987, p. 54; G о 11 i n A. E. Exploring the Liaison between Polling and the Press. — Public Opinion Quarterly, 44, 1980, p. 44S.

17  См.: В 1 u m e r H. Public Opinion and Public Opinion Polling. —American Sociological Review, 13, 1948, p. 542—547.

18  См.: В о u r d i e u P. Public Opinion Does Not Exist. — In: Communica­tion and Class Struggle. Ed. A. Mattelart and S. Siegelaub. New York, 1979; см. также: H e r b s t S. Surveys in the Public Sphere. Anplying Bourdien's Critique of Opinion Polls. — Inlernatinal Journal of Public Opi­nion Research, 4, 1992, № 3.

19  См.: В e n i g e r J. R. The Impact of Polling on Public Opinion. Reconcil­ing Foucault, Habermas and Bourdieu. — Там же.

20  В e n i g e r J. R. Toward an Old New Paradigm, p. 58—59.

21  S m i t h В. M. Some Psychological Perspectives on the Theory of Public Opinion. — Public Opinion Quarterly, 34, 1970, p. 454.

22  См.: Davison W. Ph. The Public Opinion Process. — Public Opinion Quarterly, 22, 1958, p. 91—106.

23  I h e r i n g R. von. Der Zweck in Recht. Vol. 2. Leipzig, 1883, S. 242, 325.

24  См.: Habermas J. Op. cit.

25  См.: Csikszentmihalyi M. Public Opinion and the Psychology of Solitude. Paper presented at the Johannes Gutenberg University of Mainz, 1992, January 22.

26  См.: Burke E. An Appeal from the New to the Old Whigs. — In: The Works of the Right Honourable Edmund Burke, a New Edition. London, 1826, vol. 6, p. 73—267.

27  См.: Goffman E. Embarrassment and Social Organization. — American Journal of Sociology, 62,1956; H a 11 e m a n n M. Peinlichkeit. Ein Ansatz zur Operationalisierung von Isolationsfurcht im sozialpsychologischen Konzept offentlischer Meinung. Dissertation. Mainz, 1989.

28  См.: Noelle-Neumann Е. Offentliche Meinung und Soziale Kont- rolle. — Recht und Staat. Tubingen, J. C.B. Mohr (Paul Siebeck) 1966, № 000.

29   

Douglas M. How Institutions Think. .Syracuse — N. Y., p. 76.

30  Ibid., p. 82.

31  См.: Noelle-Neumann E. The Theory of Public Opinion. The Con­cept of the Spiral of Silence. — Communication Yearbook, 14. Ed. James A. Anderson. Newbury Park, 1991, p. 256—287.

32   

См.: S n у d e r m a n M., R о t h m a n S. The IQ Controversy. The Media and Politic Policy. New Brunswick, 1988.

33  См.: S h e r i f M. The Psychology of Social Norms. New York, 1965; A s с h S. E. Effects of Group Pressure upon the Modification and Distor­tion of Judgments. — In: Groups, Leadership, and Men. Ed. H. Ciuetzkow. Pittsburgh, 1951; A s с h S. E. Group Forces in the Modification and Dis­tortion of Judgments. — Social Psychology. New York, 1952, p. 450—473.

Заключение

Лишь закончив книгу «Общественное мнение. Открытие спирали молчания», я обнаружила трудности, которые подстерегают читателя при знакомстве с ней. То, что я хо­тела рассказать ему об общественном мнении, рассеяно по всему тексту; нигде этому не посвящен специальный раз­дел целиком, чтобы можно было, показав на него пальцем, сказать: вот главное, здесь сформулирована социально - психологическая концепция общественного мнения.

Поэтому я хочу в сжатой форме изложить для читателя в этом заключении основные положения концепции и, та­ким образом, дать ему возможность еще раз окинуть взглядом прочитанное и составить общее представление.

Общественное мнение — не простая тема; это сложный феномен, с трудом поддающийся теоретическому анали­зу. Тем не менее данное понятие существует уже не одно столетие. Что кроется за упрямством, с которым понятие «общественное мнение» употребляют, несмотря на пута­ницу с его определением? Это доказывает, что понятие «общественное мнение» необходимо реальности, даже ес­ли точное научное описание этой реальности затрудни­тельно.

Явление, обозначаемое здесь понятием «общественное мнение», встречалось и встречается у всех народов во все времена. Общественное мнение базируется на бессозна­тельном стремлении людей, живущих в некотором сооб­ществе, прийти к общему суждению, к согласию, которое необходимо, чтобы действовать и принимать решения со­ответственно обстоятельствам.

Общественное мнение требует уважения к себе как от правительства, так и от отдельного члена общества. Если правительство не учитывает общественное мнение, ниче­го не предпринимает, чтобы переманить на свою сторону враждебное общественное мнение, ему грозит крах, лише­ние власти. Индивиду угрожает изоляция, отвержение со­общества. Результатом признания общественного мнения служит интеграция, укрепление сплоченности и на этой основе — способности действовать и принимать решения.

В основе дефицита теоретических и эмпирических ис­следований общественного мнения лежит недостаточное внимание к проблемам интеграции. Я согласна с Рудо­льфом Смендом, который писал: «Процесс интеграции в значительной мере неосознаваем, он протекает в соответ­ствии с непредусмотренной закономерностью или "хит­ростью разума". Поэтому он... лишь в редких случаях ста­новится предметом теоретического осмысления...»1 Спло­ченность социального объединения, как представляется, отчасти предопределена, отчасти же кажется, что согласие возникает само собой — согласие относительно того, что одобрять и чего не одобрять. И речи нет о том, что эта сплоченность, может быть, является результатом непре­рывных социальных усилий.

С точки зрения индивида, между его собственными потребностями и потребностями социального объедине­ния существует неприятный конфликт, трудность разре­шения которого никто не выразил лучше Руссо: «Найти такую форму ассоциации, которая защищала бы и охра­няла совокупной общей силой личность и имущество каждого участника и в которой каждый, соединяясь со все­ми, повиновался бы, однако, только самому себе и оста­вался бы таким же свободным, каким он был раньше. Вот основная проблема...»2

История понятия «общественное мнение» весьма свое­образна. Столетиями понятие использовалось для описа­ния конформизма в обществе, социального контроля в интересах сплоченности, даже когда просто говорилось — «мнение». В начале XVIII в., в эпоху Просвещения, его значение начинает меняться. Общественное мнение ста­новится мнением хорошо информированных, способных выносить суждения, сознающих свою ответственность граждан, мнением тех, кто был готов к участию в обще­
ственной жизни и кто разумными суждениями, убеди­тельной аргументацией служил в качестве контроля и кор­релята правительства.

Просвещение обращалось с понятием общественного мнения, воспринятым от предшественников, так, будто оно было пустой раковиной, которую можно узурпировать для своих представлений о хорошем суждении ответст­венных разумных граждан. Но раковина не была пустой — древнее понимание общественного мнения как интегра­ции общества в результате давления в сторону конфор­мизма оказалось живучим, и два совершенно различных значения общественного мнения слились воедино.

50 определений общественного мнения в книге Г. Чай - лдза «Общественное мнение: природа, формирование, роль» с трудом можно упорядочить, разделив на две груп­пы. Одна — это обозначение общественного мнения как давления в сторону конформизма, как социальный конт­роль, «неписаные законы», и другая — общественное мне­ние как хорошее, ответственное суждение политической элиты.

Элитарная и интегративная концепции в описании от­ношений между общественным мнением и правительст­вом не очень различаются; обе концепции предполагают необходимость связи, игнорирование которой в течение длительного периода приведет к свержению правительст­ва. Собственно различие лежит в области отношений меж­ду индивидом и общественным мнением. Элитарная кон­цепция общественного мнения — мнение компетентных людей, готовых взять на себя ответственность, — основана на политическом участии. От индивида зависит, захочет ли он участвовать или предпочтет устраниться от участия в общественном мнении. Индивид может ретироваться в сферу частной жизни, ему не нужно участвовать в обосно­вании, проверке мнений, даже если его к тому обяжут как гражданина. Интегративная концепция предусматривает вовлечение всех в процесс общественного мнения, и речи нет о свободном решении — участвовать или воздержать­ся. Социальная природа человека, побуждающая его доро­жить своим именем и бояться изоляции, подчиняет всех людей давлению конформизма, называемому обществен­ным мнением. Каждому, кто не учитывает его, угрожают санкции.

Эффект элитарной концепции общественного мнения заключается в усилении роли интеллигенции в обще­ственной жизни, эффект интегративной концепции — в сплоченности общества, в согласии, если не соответст­венно велениям души каждого, то соответственно мнени­ям других людей, что необходимо для единства действий и решений, например для самозащиты. Без мощного со­циально-психологического давления не будет согласия в обществе, состоящем из индивидов и групп самого раз­нообразного характера и с антагонистическими интере­сами.

Путаница в понятии, возникшая в начале XVIII в. из - за смещения значения, может быть снята, если воспользо­ваться предложенной Робертом Мертоном рекоменда­цией различать явную и скрытую функции в обществе. Явные функции — осознанные, намеренные. В нашем случае это функция общественного мнения как коррелята правительства3. Скрытые функции, по Мертону, неосоз­наваемы, ненамеренны, но более результативны; это — общественное мнение как социальный контроль. (Однако, соглашаясь с предложенным Мертоном различением, следует учитывать, что здесь «скрытый» означает не тай­ную реальность, а предрасположенность, которая когда - нибудь проявится.)

В целях ясности научной дискуссии было бы целесооб­разно снова связать понятие общественного мнения с его корнями, с его первоначальным значением в смысле «не­писаных законов» и тем самым выявить власть обще­ственного мнения, под давлением которой и правительст­ва, и члены общества должны организовывать свои дейст­вия. Это связано с тем, что элитарная его концепция вооб­ще не может объяснить, каким образом интеллектуальное общественное мнение свергает правительства и наполняет ужасом сердца индивидов, так что «ни один из десяти ты­сяч», по «закону мнения, моды и репугации» Дж. Локка, не отважится противостоять ему. Интеллектуальная власть политической элиты и опубликованного в средствах мас­совой информации мнения не бывает затронута, незави­симо от того, назовем мы ее общественным мнением или не назовем.

Элитарное мнение можно представить вкраплением во всеобщее общественное мнение. В лице своих лидеров4,
которые публично заявляют о своей позиции — отчасти в средствах массовой информации5, отчасти в личных бесе­дах, — элитарное мнение образует авангард всеобщего об­щественного мнения. Оно всегда пробивает себе дорогу; не всегда опубликованное мнение становится общественным, но без лидерства этой формы элитарного мнения новое общественное мнение не сможет реализоваться.

Если не существует никакой внешней угрозы, потреб­ность в сплоченности, вызванной общественным мнени­ем, несколько ослабевает. В то же время ее легче сохранять, если членов объединения связывает общность расы, исто­рии, религии, культуры и если, как в примитивных обще­ствах, жизненные обстоятельства и представления о цен­ностях жизни остаются стабильными или изменяются очень медленно. В таких условиях индивид вряд ли заме­тит давление в сторону конформизма. Однако он быстро его ощутит, если возникает угроза разрыва связей, особен­но в военное или революционное время и вообще в перио­ды коренных переломов или смены ценностей, подвергаю­щей сплоченность опасности, которой индивиду следует научиться избегать и которую надо учитывать в своем по­ведении.

Сферой, где мы учимся компромиссам, является, по мнению Сократа, одежда, прическа, внешний облик в це­лом. Учимся же мы ему в процессе строгого, обусловлен­ного временем излишнего согласования, которое назы­вают модой, т. е. нацеленной на перемены формой про­явления общественного мнения. Не без основания Дж. Локк говорил о «законе моды» вместо «закона мне­ния или репутации». Свое представление об одежде как средстве интеграции высказал еще в 1534 г. и Рабле. Мо­да сходна с игрой, но сама таковой не является. Требуя от человека чрезмерной наблюдательности за социаль­ным окружением, она не оставляет ему никакой свободы решений — обращать ли внимание на моду (т. е. следовать компромиссу) или не учитывать ее. Не учитывать — это значит быть отчужденным в качестве современника от своего окружения, стать «пугалом», которое, как прави­ло, одевают в ненужные платья. Наблюдение за окруже­нием в изменяющихся условиях, которое тренирует мода, позволяет людям сориентироваться в том, как можно из­бежать изоляции, например, в период смены моральных
ценностей. Тенденция отрицать социальную природу че­ловека, проявляющаяся чаще всего в негативной окраске выражений, связанных с модой: «писк моды», «всего лишь модное веяние» и т. п., — достаточно сильна и се­годня в европейских культурных кругах. Наводит на раз­мышления тот — весьма поучительный — факт, сколь смешно выглядит устаревшая мода. «Красиво» — «некра­сиво» еще не объяснение реакции. Если что-то некрасиво, то это несметно. Почему же люди смеются при виде ус­таревшей моды?

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18