В силу масштабов российского государства важным направлением политики национальной безопасности, обеспечивающим устойчивое демократическое развитие России, является сбалансированная региональная политика, оптимальное соотношение интересов Центра и регионов, республик и областей, находящихся в различных природно-климатических, социально-экономических и этнополитических условиях…

Успешность экономической реформы и территориальная целостность Российской Федерации в значительной мере обеспечиваются степенью единства экономического и правового пространства. Следует ускорить создание такого механизма взаимодействия субъектов Федерации с Центром и друг с другом, который делал бы не только незаконным, но и невыгодным препятствование перемещению товаров, финансовых ресурсов, рабочей силы, не нарушал бы систему взаимодействия бюджетов разных уровней, не ограничивал бы свободу предприятий различных форм собственности.

Фактором, продолжающим существенно влиять на государственное устройство и политический климат России, является ее многонациональный состав. Межнациональное согласие выступает как важнейшее условие безопасности и развития страны.

Этим определяется важность осуществления демократической национальной политики. Ее главными направлениями на гг. являются: создание оптимальных условий для свободного культурного развития всех народов, исторически сформировавшихся и проживающих в Российском государстве; обеспечение межнационального мира в стране, налаживание сотворчества народов как в масштабе всей Российской Федерации, так и в рамках отдельных регионов; постепенное формирование тесного сообщества всех проживающих на территории России народов, их национального самосознания, при котором чувство принадлежности к единой стране играет важнейшую роль в ее сохранении и демократическом развитии.

Во внешнеполитической сфере главной целью политики национальной безопасности является формирование внешнего окружения, благоприятного для внутреннего развития страны. Ключевым условием ее достижения является сохранение мира, мирное решение всех возникающих межгосударственных проблем и противоречий, не наносящее ущерба интересам России.[…]

Реализуя цели национальной безопасности на международной арене, Россия руководствуется нормами международного права, принципами обеспечения неотъемлемых прав и свобод человека. Укрепление внешнеполитических позиций может быть достигнуто за счет повышения ее роли в деятельности ООН и других международных организаций, недопущения вовлечения России в новое военно-политическое противоборство и блоковое противостояние.

Россия не намерена ни вступать в конфронтацию с каким бы то ни было международным центром силы, ни попадать в одностороннюю зависимость от него. Ее стратегией по отношению к ним в ближайшие годы будет стратегия «равноприближенности». Это создает условия для постепенного подключения России к центрам мирового экономического развития, предполагающего среди прочего развитие взаимодействия и сотрудничества с ведущими государствами мира, прежде всего с США, а в перспективе - фактическое присоединение к «семерке» наиболее развитых стран.

Во внешней политике Россия следует четким приоритетам, в которых преимущественное значение придается налаживанию добрососедских и взаимовыгодных отношений со странами - членами Содружества Независимых Государств. Приоритетность отношений со странами СНГ во внешней политике России определяется двумя обстоятельствами. Во-первых, на территории бывшего СССР сосредоточены жизненно важные интересы России в области безопасности, обороны, экономики, а также в сфере защиты прав россиян независимо от места их постоянного проживания. Во-вторых, эффективное сотрудничество со странами Содружества является фактором, противостоящим центробежным тенденциям в самой России.

В этих условиях главной целью политики России в отношении СНГ становится создание устойчивого объединения суверенных государств, интегрированного экономически и политически и способного претендовать на достойное место в мировом сообществе. Сохраняется также возможность объединения ряда новых независимых государств, возникших после распада СССР, в качественно новое современное геополитическое образование на основах равенства, уважения территориальной целостности и добровольности.[…]

Основой политики в отношении СНГ может стать союз с Белоруссией, Казахстаном и Украиной - при наличии доброй воли со стороны последней. Исторически и цивилизационно между этими странами не может существовать предпосылок для противостояния. Наши отношения должны строиться на основе добрососедства и сотрудничества и в перспективе приобрести союзнический характер. Российская политика должна, с одной стороны, ориентироваться на эффективное функционирование механизмов СНГ в политической, военной и экономической областях, а с другой - стимулировать разноскоростную интеграцию, быть направленной на создание и развитие качественно новых органов интеграции в рамках «союза четырех» - Белоруссии, Казахстана, Киргизии и России и «союза двух» - Белоруссии и России. Каждая из этих систем открыта для свободного выхода, приема новых членов и контактов с другими межгосударственными и мировыми транснациональными образованиями.[…]

Стремясь к сотрудничеству с НАТО и Западноевропейским союзом, Российская Федерация не может согласиться с попытками переноса центра тяжести в вопросах обеспечения безопасности на континенте на организации, в которых она реально не представлена. Россия выступает за создание общеевропейского механизма безопасности с участием всех стран, включая Российскую Федерацию как крупнейшее государство в Европе. Только на этой основе можно избежать нового раскола на континенте и повысить эффективность общеевропейского процесса.

В гг. основные направления политики национальной безопасности России во внешней сфере нацелены на решение следующих задач:

- развитие, исходя из современных геополитических реальностей и российских внешнеполитических интересов, добрососедских и, более того, союзнических отношений с новыми независимыми государствами, возникшими в результате распада СССР, которые предусматривают: восстановление взаимовыгодных связей со странами-членами Содружества Независимых Государств; активное содействие обеспечению прав и интересов соотечественников, проживающих в бывших республиках СССР; урегулирование этнополитических конфликтов; содействие обеспечению политической стабильности и социально-экономического благополучия сопредельных государств; обеспечение безопасности внешних границ России и стран-участников СНГ;

- сохранение и упрочение стабильного реалистического партнерства со странами Западной Европы, отвечающего статусу Российской Федерации и ее политико-экономическим интересам. Россия заинтересована в как можно более полном и равноправном участии в экономических, политических и военных интеграционных европейских структурах. Россия открыта дальнейшему сотрудничеству с Германией. Она разделяет курс Франции на построение такой системы безопасности на континенте, которая исключала бы дискриминацию какой-либо европейской страны. Россия стремится к укреплению отношений с Великобританией;

- более полная интеграция в международные политические, экономические и военные организации в Азиатско-тихоокеанском регионе, в том числе через совместные усилия по развитию Сибири и Дальнего Востока. Расширение партнерских связей с государствами АТР. Поддержание добрососедских отношений и динамичное развитие устремленного в XXI век стратегического партнерства с Китаем, активизация усилий по заключению мирного договора и налаживанию сотрудничества с Японией;

- поддержание партнерских, равноправных отношений с Соединенными Штатами Америки, что соответствует сохраняющемуся высокому статусу России на международной арене и остается важнейшим национальным интересом Российской Федерации. Это взаимодействие должно учитывать в равной мере национальные интересы обеих держав и носить взаимовыгодный характер;

- восстановление и развитие двусторонних отношений со странами Балтии, Восточной, Центральной и Южной Европы, снятие взаимных озабоченностей, реализация потенциала экономического и научно-технического, культурного и информационного сотрудничества;

- стабилизация обстановки в регионе Ближнего и Среднего Востока, где Россия будет стремиться к активизации своей политики и посреднической роли, имеющей целью поддержание усилий по мирному урегулированию любых возникающих в регионе напряженностей;

- расширение сотрудничества с государствами Южной Азии, где основным партнером России в экономической и политической областях является Индия;

- поддержание - в качестве долгосрочного стратегического курса - сбалансированных отношений с другими странами Азии, со странами Африки и Латинской Америки;

- создание региональных (в первую очередь европейской) и глобальной систем международной безопасности с полноправным участием в них России.

Военная политика Российской Федерации определяет основные цели и направления обеспечения ее военной безопасности и защиту ее жизненно важных интересов с опорой на военные средства. Она соответствует положениям Устава ООН, Хельсинкских соглашений 1975 и 1992 годов, Парижской Хартии 1990 года и других международных договоров, соглашений и договоренностей.[…]

Российская Федерация не стремится к поддержанию количественного паритета по вооружениям и вооруженным силам с ведущими государствами и придерживается принципа реалистического сдерживания, основанного на решимости применить свои Вооруженные Силы в ответ на развязывание агрессии. Оборонный потенциал России определяется экономическими, научно-техническими и демогра­фическими возможностями страны и не должен превышать уровня, достаточного для парирования существующих и прогнозируемых военных угроз безопасности государства. Российская Федерация стремится оптимизировать свои оборонные усилия и в условиях переживаемых экономических трудностей сосредоточивает ограниченные ресурсы на поддержании боевой готовности ее Вооруженных Сил, оснащении их наиболее эффективными образцами вооружений и военной техники и на сохранении соответствующего военно-промышленного потенциала.

Российская Федерация последовательно проводит в жизнь политику ядерного сдерживания. Ключевую роль в ее реализации играет поддержание на достаточном уровне ядерного потенциала Российской Федерации как глобального уровня (Стратегические ядерные силы), так и регионального, локального масштаба (оперативно-тактическое и тактическое ядерное оружие), а также потенциала сдерживания неядерными средствами.[…]

Российская Федерация на обозримый период сохраняет статус ядерной державы для предотвращения ядерного нападения или крупно­масштабной агрессии с применением обычных вооруженных сил и вооружений против нее и/или ее союзников, а также для предоставления новым независимым государствам Содружества ядерных гарантий в качестве одного из элементов соглашений по военным вопросам. При этом Российская Федерация намерена строго следовать действующим и будущим договорам по стратегическим наступательным вооружениям и противоракетной обороне и готова к продолжению дальнейшего сокра­щения своего ядерного оружия на двусторонней основе с США, сохраняя баланс стратегических вооружений как гарантию от возврата к глобальному силовому противостоянию и к гонке вооружений. Россия также готова к переговорам и сокращению ядерного оружия на многосторонней основе с другими ядерными государствами до уровней, отвечающих требованиям стратегической стабильности.

Стабильность обеспечивается:

в области стратегических вооружений - поддержанием способности России к сдерживанию ядерного нападения и действий, ущемляющих ее жизненно важные интересы, путем обеспечения возможности гарантированного нанесения определенного ущерба в ответных действиях и поддержания ядерного баланса на возможно низком уровне с целью недопущения возврата к гонке стратегических вооружений;

в области обычных вооружений - поддержанием технического оснащения и уровня боеготовности Вооруженных Сил Российской Федерации на уровне, достаточном для парирования любых попыток агрессии против России и/или ее союзников, в отношении которых Россия имеет соответствующие договорные обязательства. Она выступает за дальнейшее ограничение обычных вооруженных сил и вооружений на основе международных соглашений, придерживается в своем военном строительстве принципа оборонной достаточности.

Приоритетной задачей военной политики Российской Федерации является комплексная военная реформа. Ее основные направления предусматривают:

- разработку военной доктрины (на основе политики и концепции национальной безопасности Российской Федерации); - разработку новой государственной политики в области военного сотрудничества с другими государствами, организациями по безопасности и военно-политическими союзами, включая политику военного присутствия России за рубежом;

- развитие системы гражданского контроля над силовыми структурами государства;

- переход Вооруженных Сил и других войск Российской Федерации на комплектование должностей рядового и сержантского состава на основе добровольного приема граждан на военную службу по контракту;

- разработку концепции военного строительства и правовых основ функционирования Вооруженных Сил и других войск в мирное и военное время;

- совершенствование системы государственного руководства военной сферой и управления ею в мирное и военное время;

- совершенствование системы оснащения Вооруженных Сил и других войск военной техникой и вооружением;

- разработку новой государственной политики в области мобилизационной подготовки национальной экономики и государства;

- оптимизацию структуры, состава и численности Вооруженных Сил и других войск;

- изменение системы подготовки кадров;

- изменение системы подготовки и воспитания войск;

- формирование профессионального корпуса младших командиров;

- создание системы материального и социального обеспечения, гарантирующей общественную престижность военной службы…

Развивающийся процесс самоопределения новой России ведет как к более четкому осознанию ее национальных ценностей и интересов, так и к большей последовательности и твердости в их защите. Политика России неизбежно становится более прагматичной, что вовсе не означает ее антизападной направленности. Россия рассматривает поддержание стабильных равноправных отношений с развитыми демократическими государствами как важнейший приоритет своей политики.

Россия уважает суверенитет, независимость и территориальную целостность всех законно созданных государств, соседей и того же ожидает от них. Она не угрожает жизненно важным интересам других государств и рассматривает как реальные угрозы собственным национальным интересам действия, направленные на подрыв ее территориальной целостности и государственного суверенитета, преследующие цель ослабления ее связей с новыми независимыми государствами на территории бывшего СССР, со странами Восточной и Центральной Европы, с другими государствами и международными организациями, а также действия, преследующие цель ослабления влияния России в решении международных глобальных и региональных проблем, ослабления ее позиций в мировой политике и экономике…

В условиях переживаемого Россией кризиса должны быть предприняты максимальные усилия для разработки и использования средств эффективного противодействия попыткам ослабления ее международных позиций и авторитета. Данная цель призвана обеспечить соответствие международного статуса России ее объективному геополитическому, геостратегическому и геоэкономическому положению и общему потенциалу, а также сохранить условия, необходимые для ее развития как многонационального государства. Остро встает вопрос разработки и принятия новой национальной внешнеэкономической доктрины и стратегического арсенала ее реализации, перехода на геоэкономическую (производственно-инвестиционную) модель внешнеэкономических связей.[…]

Для подлинного общенационального согласия необходима общепризнанная мировоззренческая основа, на которой сошлись бы, наконец, даже наиболее радикальные и непримиримые соперники и противники. Такой основой сегодня может стать идеология возрождения великой России как процветающей и демократической, свободной и ответственной мировой державы, сочетающей свои самобытные исторические особенности со всем тем ценным и передовым, что достигнуто человечеством.[…]

АНАЛИТИКА

Президентство в контексте российской трансформации٭

Советский пролог

Как известно, российское президентство зародилось в советское вре­мя. У него был аналог и предшественник, с которым его связывает сложный комплекс притяжения-отталкивания, отягощенный личной неприязнью, — недолгое президентство М. Горбачева. Российское президентство генетически связано с ним, несмотря на принадлеж­ность другой эпохе, другой социальной системе, другой стране.[…]

В Советском Союзе идея президентства всплывала и в сталинские, и в хрущевские времена, но была похоронена и «вождем народов», и отцом десталинизации.[…] Возрождение интереса к идее президентской республики в узком кругу приближенных молодого генсека-реформатора совпадает с началом перестройки. До поры до времени ей не давали хода.[…]

Ликвидация партийной монополии на власть создала опасный вакуум, грозивший разрушением государственных и общественных структур. Необходимость сохранения минимума управляемости в ситуации системного кризиса требовала усиления централизующего начала.

После XIX партконференции летом 1988 г. началось «самоотключение» партийного аппарата от рычагов управления. Горбачева не могло не беспокоить ослабление «генсековской вертикали». Но он видел и позитивную сторону: развертывание политической инициа­тивы масс, пробуждение общества, реанимацию других институтов. Можно предположить, что именно тогда, во время августовского отпуска 1988 г., он в принципе принял решение о переходе к прези­дентской форме правления. До осуществления задуманного прошло более полутора лет, равных целой эпохе, что смазало эффект.

В условиях стихийной децентрализации власти горбачевский при­мер оказался заразительным. Партийные вожаки косяком пошли в президенты. Прививка президентских структур на казавшееся крепким и жизнеспособным советское древо диктовалась логикой политической борьбы и конкретными расчетами главных действующих лиц. Этот «ход конем» должен был увеличить политический ресурс ключевых фигур, дать им новые рычаги влияния. Поэтому будущее президентство кроилось под конкретных людей - М. Горбачева, Б. Ельцина, Л. Кравчука и т. д. Превращаясь из партийных руководителей в президентов, вчерашние аппаратчики накладывали силь­ный личный отпечаток на трансформирующиеся государственные институты.

В то же время это не было просто сменой вывесок. Верховная власть обретала новую легитимность. Впервые в тысячелетней ис­тории России она опиралась - прямо или опосредованно - на де­мократическое волеизъявление избирателей. Сколь бы ни были из­вращены идеи народовластия в конкретной практике постсоветских режимов, разрыв с вековой царистской традицией имел принципи­альное значение.[…]

Горбачева президентом СССР на Съезде народных депутатов 15 марта 1990 г. мало что изменило в системе власти. Казалось, он просто подкрепил девальвированную партий­ную легитимность новой, полученной от высшего представительно­го органа, впервые в советское время более или менее свободно из­бранного всеми гражданами страны. Будничность события, непря­мой характер избрания, ожесточенные нападки справа и слева, вя­лость в создании новых структур управления не позволили президенту СССР реально использовать потенциал нового инсти­тута.[…]

Несмотря на краткость отпущенного срока, союзное президент­ство войдет в историю России как важный прецедент. По характеру оно было ближе к парламентско-президентской республике, хотя весьма своеобразной. Существенной характеристикой был явно вспомогательный характер в переходной системе власти.[…]

Российское президентство зародилось и оформилось как орудие в борьбе с союзным руководством. Одновременно его целью было изменение всей системы власти: ликвидация не только КПСС, но и Советов. Так же, как и союзное президентство, оно создавалось под конкретного человека - Б. Ельцина. Чтобы сразу придать ему необ­ходимый политический вес, оно прошло двойную демократическую (апробацию: на референдуме 17 марта 1991 г. (введение поста прези­дента) и первых всенародных выборах главы российского государ­ства 12 июня 1991 г. (еще в составе СССР).

Таким образом, в отличие от союзного российское президентство изначально несло большую самостоятельную нагрузку, создавалось как плацдарм для рывка вперед. Оно было символическим воплощением амбиций нарождающихся постсоветских элит, готовых ради личного успеха пожертвовать союзным государством. Президент­ство, зародыш альтернативной государственности, придавало легитимность их все более откровенным притязаниям на верховную власть.[…]

Впрочем, в своих устремлениях ельцинская команда была далеко не одинока. В конце жизни советского государства президенты в со­юзных и автономных республиках появлялись, как грибы после дож­дя. Региональные элиты готовились к разделу богатейшего совет­ского наследства. После августа 1991 г. все эти бесчисленные пре­зидентства стали оформляться в государственные, полугосударственные и квазигосударственные образования. В распадающемся мире их руководители становились живым символом преемственности, точкой консолидации, гарантами стабильности, надеждой и опорой.

Если для посткоммунистических элит российское президентство было заявкой на власть-собственность, то общество видело в нем гарантию необратимости демократических преобразований, проти­вовес консервативным и реакционным силам, надежный заслон на пути реставрации. Конституирующаяся российская государствен­ность была призвана положить конец всевластию партийной номенклатуры. Многозначность и пластичность ельцинского образа в об­щественном сознании объясняет парадокс референдума 17 марта 1991 г., когда подавляющее большинство избирателей одновременно проголосовало за сохранение союзного государства и введение в России поста президента.[…]

Ключевое значение фигуры президента в нарождающемся пост­советском мире подтвердила короткая эффектная схватка за власть 19-21 августа 1991 г. между старой союзной и новой российской номенклатурами. Гэкачеписты выдвинули на первый план вице-пре­зидента СССР Г. Янаева, чтобы придать видимость законности сво­им противоправным действиям. Но они не смогли нейтрализовать эффект отсутствия законного президента страны, находившегося под домашним арестом. Их соперники в полной мере использовали выступление российского президента против заговорщиков, сделав его живым символом сопротивления антиконституционному перевороту.[…]

Этапы большого пути

Поражение консервативных сил в августе 1991 г. создало беспреце­дентное «окно возможностей» для ведущих российских политиков. Отныне они определяли и систему власти, и общественный строй, и конфигурацию государства.[…] В начавшихся бур­ных преобразованиях первую скрипку играла исполнительная власть и прежде всего президентская команда, получившая чрезвычайные полномочия на V Съезде народных депутатов России (октябрь - ноябрь 1991 г.).

Они начали с уничтожения союзного Центра. Похоже, они были не прочь занять его место, но соответствующие попытки закончи­лись провалом. Вкусившие свободы союзные республики в какой-то форме могли признать власть Кремля, но не «Белого дома». Он был первым среди равных, не более того. Поэтому новый Союз мог быть лишь добровольным демократическим объединением суверенных государств. А такой Союз не был нужен российскому руководству. Оно полагало, что он свяжет, станет обузой, постоянным источни­ком проблем и неприятностей. В тесной координации действий с другими республиками видели не залог успеха, а угрозу срыва заяв­ленных радикальных реформ. К тому же кружила голову нежданно сгодившаяся ничем не ограниченная власть.

В декабре 1991 г. магия президентства сыграла роковую роль в судьбах страны. Беловежский сговор не прошел бы столь легко и беспрепятственно, если бы под соответствующими документами не стояли подписи двух президентов крупнейших славянских респуб­лик, на долю которых приходилось две трети населения Союза, пре­зидентов, - в отличие от М. Горбачева - избранных всенародным голосованием, что давало легитимность и развязывало руки.[…]

После крушения союзного государства по числу президентов пост­советский ареал быстро вышел в мировые лидеры (вслед за Латин­ской Америкой). Появление самостийных президентов на развали­нах партийно-государственных структур высветило одну из важней­ших характеристик этого периода: неподконтрольность власти обществу.[…] Как это не парадоксально, новоиспеченные президенты часто имели большую свободу рук, чем их предшественники - партийные секретари.[…]

Разобравшись с государством, российские младореформаторы принялись за народное хозяйство. Ставку сделали на быстрый де­монтаж системы централизованного управления, во многом под вли­янием идеологов «неоконсервативной революции» на Западе и пер­вых успехов польских реформ.[…] Так или иначе, «шоковая терапия» привела к обвалу ослаб­ленной экономики и стремительному падению жизненного уровня основной части населения. Проводившаяся ударными темпами на­чатая вскоре «народная приватизация» за бесценок передала огром­ные государственные активы в руки небольших группировок.

Утрачивая общественную поддержку, новые хозяева Кремля взяли курс на создание режима личной власти. Под прикрытием либе­рально-демократической риторики создавалась президентская «вертикаль» - авторитарная система управления, непосредственно под­чиненная главе государства.[…]

Лобовое столкновение российских законодателей с выдвинутым ими и возвысившимся над ними Б. Ельциным было во многом «за­программировано» объективной ситуацией. Выше отмечалось, что относительно свободное избрание союзных и республиканских пред­ставительных органов на рубеже 80-90-х годов стало средством консолидации новой политической элиты, противостоявшей тради­ционной советской номенклатуре. По мере углубления, радикализации процесса демонтажа государственного социализма острота противостояния «бывших» и «выскочек» увеличивалась, доходя до не­примиримой вражды.[…] Но логика развития разворачивала Россию, как и многие постсо­ветские государства, в сторону президентского режима. Вчерашние герои понимали, что плоды победы могут ускользнуть. По уровню культуры и подготовки они явно уступали «старшим братьям», со­юзным депутатам. Желание и умение находить взаимоприемлемые компромиссы никогда не были их сильной чертой.[…]

И Съезд, и президент были избраны всена­родным голосованием и имели одинаковую легитимность. Их прерогативы то расширялись, то сужались и никогда не были четко разде­лены. Свои конфликты они не могли урегулировать ни на основе пре Цедента, ни при помощи Конституционного суда, ни путем референдума. В итоге осталась сила как последний аргумент.[…]

Иначе быть не могло. Второй менее чем за век крах российской государственности обнажил не сформировавшееся гражданское об­щество, а бесформенную, расползающуюся массу, скрепленную лишь патерналистскими, корпоративными, клиентельными связями. Между политическими институтами и фрагментами распадающего­ся общества не было средостений, каждый жил своей жизнью и по своим канонам. Все это должно было устояться, притереться, офор­миться - и не только то, что на виду. В посткоммунистической Рос­сии раздвоение реальности достигло нового качественного уровня. Наряду с публичным пространством появился невидимый мир, скры­тый от посторонних глаз, но абсолютно реальный: «теневая» экономика, «теневая» политика, «теневая» идеология. Он стал местом встречи и смычки официальных структур с криминальными.

Характерный для посткоммунистической России симбиоз власти и частной собственности превратил политический процесс в заку­лисный торг, основанный на личных, групповых, корпоративных интересах. Утратив свое общественное предназначение, политическая карьера и государственная служба стали высокодоходным бизнесом. Приватизация политики постсоветскими магнатами препятствовала легитимации нового строя в глазах большинства населения.[…]

В гг. президентство стало стержнем формирующей­ся российской государственности и демиургом новой системы отно­шений собственности. В то же время оно не определяло ориентиры, а скорее выражало закулисное соотношение сил, динамику теневых центров влияния. Далеко обогнав в развитии становление институтов гражданского общества, они заказывали музыку. Эти обстоятель­ства во многом предопределили эволюцию режима от парламентско-президентского к авторитарному.[…]

Разгон и расстрел парламента осенью 1993 г. стал моментом ис­тины ельцинского президентства. Он определил характер режима, формирование политической системы, направление трансформации общества. Довольно широкий веер возможностей сузился до неболь­шого коридора.

Новая конституция, продиктованная победителями, сконцентри­ровала власть в президентских и правительственных структурах. Положение во властвующей элите стало основным критерием рас­пределения государственной собственности и других ресурсов сре­ди сильных мира сего. На базе старых и новых административно-хо­зяйственных связей образовались могущественные кланы, соперни­чество и взаимодействие которых составляет основное содержание политического процесса.[…]

Кланы, прежде всего, соперничают за влияние на президента, в руках которого основные рычаги политической и экономической власти. Все стремятся оказаться поближе и получить наиболее ла­комые куски госсобственности. Все бдительно следят друг за дру­гом, чтобы, улучив момент, оттеснить конкурента. Наиболее влия­тельные подают свои интересы как общенациональные и пытаются подмять остальных. Президент, со своей стороны, поощряет клано­вое соперничество и не допускает чрезмерного усиления какой-то группировки (ельцинская «паутинка»).

В период первого ельцинского президентства слабость граждан­ского общества, неразвитость политической системы, диктат побе­дителей, закрепленный Конституцией 1993 г., законсервировали ав­торитарно-олигархический режим в виде суперпрезидентской рес­публики. Развитие экономической и политической демократии бло­кируется мощными плутократическими группировками. Коммунис­тическая, националистическая, демократическая оппозиции слишком слабы и неорганизованны, чтобы сколько-нибудь суще­ственно повлиять на ход событий. Не имея альтернативы, они вынуждены приспосабливаться и заигрывать с властью.

Основной пружиной действия становится стремление олигархии несколько прибрать к рукам верховную власть. Преодолевая ярост­ное сопротивление Ельцина, она исподволь укрепляет свои позиции и постепенно превращается в самостоятельную силу. Она все еще нуждается в защите и покровительстве Кремля, но начинает тяго­титься его опекой.

Несмотря на широкие полномочия президента, ельцинский режим трудно назвать эффективным. Многие эксперты считают его слабым и даже безвластным. Некоторые это объясняют отсутствием у пре­зидента своей партии, фракции в парламенте, жесткой вертикали исполнительной власти, ставкой на личную харизму и индивидуаль­ные возможности.

Конечно, слабость административных и политических рычагов президентской власти в значительной степени обесценивает широ­кие полномочия. Вольно или невольно президент становится плен­ником Кремля с ограниченными возможностями воздействия на про­исходящее в стране. В сущности, его влияние ограничивается эли­тарными группировками, которые так или иначе связаны с главой государства.

Еще важнее другое. По мере сужения социальной и политичес­кой базы поддержки ельцинского курса слабости суперпрезидент­ства становились все более очевидными. Теоретическое обилие возможностей деятельности оборачивалось практическим бессили­ем. Правда, и сама верховная власть больше занята собой, чем обще­ственными делами.

Изнанку суперпрезидентства обнажила кампания 1996 г. Несмот­ря на подавляющий перевес во властных, финансовых, информаци­онных ресурсах, открытую поддержку Запада, победа далась ельцинской команде с большим трудом. Времена блицкрига 1991 г. оста­лись далеко позади.

В нарушение всех законов президент и его окружение мобилизо­вали на поддержку государственный аппарат, и частный капитал. Члены кабинета во главе с премьером вошли в предвыборный штаб. Не считаясь с последствиями, вся социально-экономическая поли­тика правительства была подчинена логике избирательной борьбы. Чтобы создать видимость улучшения положения широких масс, в аварийном порядке осуществлялись крупные выплаты средств за счет бюджета. Поскольку денег в казне не было, их занимали у коммер­ческих банков под огромные проценты. По оценкам «Независимой газеты» в первой половине 1996 г. внутренний государственный долг (в основном в форме государственных казначейских обязательств) вырос более чем на 20 млрд. долл.[…]

На стороне власти и денег выступили и средства массовой инфор­мации. На пике кампании они создали виртуальную реальность, в которой избирателю не оставалось другого выбора, как голосовать за Ельцина. Убедительные данные на этот счет содержатся в докла­де Европейского института средств массовой информации (ЕИСМИ) «СМИ и российские президентские выборы», подготовленном для Европейского Союза. Специалисты ЕИСМИ наблюдали за освеще­нием избирательной кампании с мая до второго тура голосования.

Они отмечают, что все три общероссийских канала работали на президента. По их подсчетам, в новостных и других программах, пе­редававшихся в прайм-тайм (с 19 до 22 часов), Ельцину уделялось больше времени, чем всем остальным кандидатам вместе взятым. Если образ президента рисовался в розовых тонах, то его соперники (за исключением Лебедя, подыгрывавшего Ельцину) оказались под огнем критики. Так, за последние пять недель перед первый туром о российским телеканалам было передано 300 позитивных репор­тажей о Ельцине и 150 негативных - о Зюганове.[…]

Важнейшим итогом выборов стало сращивание ельцинского ре­жима с крупным финансовым капиталом. Банкиры обеспечили вы­живание президента, а президент сделал их политического предста­вителя А. Чубайса ключевой фигурой новой администрации. Тене­вая система власти финансовой олигархии под названием «семибанкирщина» освятила второй срок президента Ельцина.[…]

Президент и его команда

[…]Четыре года жизни по новой Конституции показали, что создана несбалансированная система, больше напоминающая советское еди­новластие, чем современную демократию. Если горбачевское прези­дентство страдало недостатком полномочий, то ельцинское – явным избытком. Поэтому поиски адекватных российской реальности форм разделения и баланса властей, создание конституционных гарантий против режима неограниченной личной власти остаются проблемой номер один государственного устройства страны.

Свита играет короля. Президент - это команда, точнее целый набор команд, получивших условное наименование «коллективный Ельцин». Они играют по своим правилам, неведомым обществу и порой неясным им самим. Частенько они импровизируют в зависи­мости от ситуации. Обилие президентских полномочий и слабая раз­метка конституционного поля обеспечивают желанную свободу рук.[…]

Институт президентства в широком смысле включает в себя та­кие органы, службы, формирования, как Совет безопасности, Адми­нистрация президента (вместе с помощниками и другими структу­рами), Президентский совет, представители президента в центре и на местах. К ним можно добавить столь специфические организации, как Главное управление охраны и Служба безопасности президен­та, которые нередко играют значительную политическую роль. В общей сложности это тысячи людей. Все это вместе взятое образует ту аппаратную кухню, на которой варятся важнейшие государствен­ные решения. Действуя за кулисами, они оттесняют и подминают легитимные органы власти и политические институты, в том числе и правительство.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14