Проблемы здоровья и экологии (стр. 9 )

В формировании конституции равноправное участие принимают как внешняя среда, так и наследственность. Наследственно детерминируются главные признаки конституции — продольные размеры тела и доминирующий тип обмена веществ, причем последний наследуется лишь в том случае, если в одной и той же местности постоянно жили 2–3 поколения семьи [8].

Принято считать, что конституция человека — это комплекс индивидуальных анатомических и физиологических особенностей, складывающихся в определенных природных и социальных условиях и проявляющихся в его реакциях на различные воздействия [9, 10, 11, 12].

Одной из наиболее актуальных проблем современной медицины является здоровье популяции, в особенности наиболее подверженной воздействию неблагоприятных факторов среды ее части — детей школьного возраста [8].

Установлено, что состояние здоровья человека в различные периоды онтогенеза во многом определяются степенью взаимосвязи морфофункциональных систем, характеризующих конституциональную целостность организма. В связи с этим наиболее адекватным для оценки состояния здоровья человека является конституционально-типологический подход.

Проблема сохранения и укрепления состояния здоровья детей школьного возраста крайне обострилась в последнее десятилетие, тем более этот вопрос актуален в связи с тем, что в периоде второго детства продолжает происходить ряд структурно-функциональных изменений органов и функциональных систем организма ребенка [12]. При этом соматотипология детей остается все еще недостаточно разработанной, хотя наибольшее практическое значение проблема конституции приобретает именно в эти периоды онтогенеза [8].

Решение основной задачи конституциологии, заключающейся в выявлении единого комплекса характеристик организма, тесно связано с установлением границ адаптивной нормы, с учетом того, что границы этой нормы, обуславливающие уравновешивание со средой и оптимальное состояние здоровья, могут быть изменены в процессе онтогенеза.

Цель

Изучение соматического статуса и конституциональных особенностей школьников г. Гомеля.

Материалы и методы

Выполнено обследование 453 детей в возрасте от 7 до 17 лет, из них 214 мальчиков и 239 девочек, обучающихся в СОШ № 21 г. Гомеля. Антропометрические данные собраны с использованием общепринятых методик. Соматометрическая программа включала важнейшие показатели физического развития: длина тела (ДТ), масса тела (МТ), обхват грудной клетки (ОГК) — с использованием стандартного антропометрического набора инструментов: медицинских весов, антропометра, сантиметровой ленты. Типы телосложения детей и подростков определялись по методике и (1929).

Статистическая обработка осуществлялась с использованием пакетов компьютерных программ «Microsoft Excel», 2007 и «Statistica», 6.0.

Результаты и обсуждение

Длина тела (ДТ) — наиболее стабильный показатель, характеризующий состояние пластических процессов в организме, она зависит как от конституциональных особенностей ребенка, так и от социально-бытовых условий жизни, воспитания и физической нагрузки.

В соответствии с общебиологическими закономерностями ДТ обследованных детей и подростков с возрастом увеличивалась. Так, у мальчиков за возрастной период с 7 до 17 лет данный показатель увеличивался на 54,05 см, у девочек — на 43,00 см.

Тенденция наиболее существенного увеличение ДТ у мальчиков наблюдалась в период от 12 до 13 лет — на 7,95 см или на 14,70 % от общего прироста и от 14 до 15 лет — на 7,60 см, что составило 14,06 %. У девочек этот процесс происходил в период от 9 до 10 лет — на 12,65 см, или 29,41 % и с 13 до 14 лет — на 7 см, что составляет 16,27 % от общего прироста (рисунок 1).

Рисунок 1 — Половозрастная динамика длины тела (см)

у детей и подростков СОШ № 21 г. Гомеля

Выявлена тенденция замедления темпов прироста ДТ в исследованном возрастном диапазоне у девочек в возрастных периодах с 12 до 13 лет и с 15 до 17 лет. Среди мальчиков изучаемый показатель увеличивался относительно равномерно.

Обследованные мальчики статистически значимо выше (р < 0,05) своих сверстниц в возрастном диапазоне с 13 до 17 лет. В возрастных группах 8-летних и 10–12-летних школьников длина тела девочек была больше, чем мальчиков-сверстников, что связано с интенсификацией ростовых процессов у девочек (более раннее начало периода полового созревания).

Масса тела (МТ) в отличие от его длины является более мобильным показателем, отражающим степень развития костной и мышечной систем, внутренних органов, подкожной жировой клетчатки, и зависит как от конституциональных особенностей ребенка, так и от внешне средовых факторов (питание, психические и физические нагрузки и др.).

Исследования показали, что МТ обследованных детей с возрастом увеличивалась неравномерно. У мальчиков в период от 7 до 17 лет МТ увеличивалась на 39,05 кг, или на 149,3 % от исходного уровня, у девочек изучаемого возрастного периода МТ возросла на 29,5 кг, или 115,7 % (рисунок 2).

Тенденция максимальной прибавки МТ у обследованных мальчиков наблюдалась в возрасте от 8 до 9 и от 11 до 14 лет. У девочек этот процесс происходил в возрасте от 10 до 11 лет и от 13 до 15 лет.

Анализ наших данных указывает на то, что у детей и подростков г. Гомеля в изучаемом возрастном диапазоне отмечаются периоды относительного замедления темпов прироста МТ. Данная тенденция наблюдается у мальчиков в период от 7 до 8 лет и от 14 до 15, а у девочек в возрасте от 7 до 9 лет и от 15 до 17 лет (рисунок 2).

Статистически значимые (р < 0,05) половые различия между показателями МТ установлены в возрасте 9, 14 и 17 лет. В указанных возрастных диапазонах МТ мальчиков больше, чем у их сверстниц.

Рисунок 2 — Половозрастная динамика массы тела (кг)

у детей и подростков СОШ № 21 г. Гомеля

Обхват грудной клетки (ОГК) у школьников с возрастом увеличивался также не равномерно. Так, у мальчиков в период от 7 до 17 лет ОКГ увеличивалась на 24,20 см, а у девочек изучаемого возрастного периода — на 20,60 см (рисунок 3).

Рисунок 3 — Половозрастная динамика ОКГ (см)

у детей и подростков СОШ № 21 г. Гомеля

Тенденция максимальной прибавки ОГК у мальчиков наблюдалась в возрасте от 8 до 9 лет, а также от 13 до 14 лет (на 4,50 см, или 18,59 % и 5,20 см, или 21,48 % от исходного уровня соответственно). У обследованных девочек данный процесс происходил в возрасте от 10 до 11 лет на 11 см (53,39 %) и от 11 до 12 лет — на 4,40 см (21,35 %).

Тенденция замедления темпов прироста обхвата грудной клетки установлена у мальчиков в возрастном интервале от 7 до 8 лет и от 15 до 17 лет, а у девочек — от 7 до 10 лет.

В возрастных группах 10-летних и от 14 до 17 лет ОГК мальчиков значимо больше (р < 0,05), чем девочек, а в возрасте 11–13 лет выявлена обратная зависимость.

Морфологические типы конституции (соматотипы) являются внутригрупповыми вариантами телосложения человека и тесно связаны с особенностями роста, биологического созревания и моторного развития ребенка.

Определение типов телосложения детей и подростков по схеме Штефко-Островского показало, что в обследованной группе школьников преобладали дети с мышечным соматотипом (50,11 %). Для 31,12 % исследуемой групп был характерен торакальный тип конституции тела. Астеноидный и дегистивный соматотипы являются крайними формами конституции, которые выявлялись у 8,83 и 9,93 % школьников соответственно (рисунок 4).

Рисунок 4 — Распределение детей и подростков СОШ № 21 г. Гомеля

по типам телосложения (по схеме Штефко-Островского):

А — астеноидный; Т — торакальный; М — мышечный; Д — дигестивный

Частота встречаемости типов телосложения обследованных детей и подростков зависела от принадлежности к той или иной возрастной группе (рисунок 5). Так, астеноидный соматотип чаще встречался среди детей в возрасте 9 и 11 лет (18,75 и 15,36 % соответственно). С возрастом выявлена тенденция к уменьшению числа школьников с торакальным и увеличение с мышечным типом телосложения. Мальчики и девочки 11- и 12-летнего возраста в большей степени по сравнению с другими возрастными группами отличались дигестивным соматотипом.

Рисунок 5 — Возрастная изменчивость процентного распределения

соматотипов школьников СОШ № 21 г. Гомеля

Заключение

У детей и подростков 7–17 лет в г. Гомеля возрастная динамика длины, массы тела и обхвата грудной клетки соответствует общим биологическим закономерностям. Анализ наших данных указывает, что у обследованных школьников в изучаемом возрастном диапазоне выявлена тенденция наличия периодов относительного увеличения и замедления прироста антропометрических показателей. Определение типов телосложения детей и подростков по схеме Штефко-Островского показало, что в обследованной группе школьников преобладали дети с мышечным соматотипом. При этом с возрастом выявлена тенденция к уменьшению числа школьников с торакальным и увеличение с мышечным типом телосложения.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Агаджанян, Н. А. Интегративная медицина / // Вестник новых медицинских технологий. — 1997. — № 12. — С. 43–49.

2. Алексеева, Т. И. Географическая среда и биология человека / . — М.: Наука, 1977. — С. 21–34.

3. Экологические изменения и биокультурная адаптация человека / [и др.]. — Минск: БОФФ, 1996. — 275 с.

4. Ямпольская, Ю. А. Физическое развитие и адаптационные возможности современных школьников / // Рос. педиатр. журн. — 1998. — № 1. — С. 9–11.

5. Антропометрическая характеристика детей и подростков г. Гомеля в постчернобыльский период / [и др.] // Христианство и медицина: II Белорусско-Американская науч.-практ. конф. врачей, посвящ. 18-летию катастрофы на ЧАЭС: сб. ст. конф. — Гомель: Гомель-Амарелло, 2004. — С. 10–12.

6. Антропометрическая характеристика сельских школьников 8–13 лет, проживающих на территории радиоактивного загрязнения / [и др.] // Гигиена и санитария. — 2001. — № 2. — С. 61–62.

7. Проблемы здоровья детей и их физического развития / [и др.] // Здравоохранение Рос. Федерации. — 1999. — № 5. — С. 17–21.

8. Саливон, И. И. Количественный подход к определению типов телосложения у школьников / , . — Минск: Технопринт, 2003. — 40 с.

9. Современные тенденции динамики состояния здоровья подростков / [и др.] // Гигиена и санитария. — 2000. — № 1. — С. 59–62.

10. Суханова, Н. Н. Физическое развитие школьников к концу ХХ века: анализ и прогноз / // Рос. педиатр. журн. — 1999. — № 2. — С. 36–41.

11. Широченко, Н. Д. Антропологическое исследование физического развития подростков / , Г. Г. Рыхликова, // Морфология. — 1998. — № 3. — С. 134.

12. Щедрин, С. А. Проявление общебиологических закономерностей в физическом развитии школьников г. Новосибирска / // Морфология. — 2001. — № 4. — С. 56–59.

Поступила 06.12.2010

УДК 616.1-009.85-085:615.33

К ВОПРОСУ ОБ ЭМПИРИЧЕСКОЙ АНТИБИОТИКОТЕРАПИИ

ПРИ ТРОФИЧЕСКИХ ПОРАЖЕНИЯХ ПРИ РАЗЛИЧНЫХ ЗАБОЛЕВАНИЯХ СОСУДОВ

, ,

Гомельский государственный медицинский университет

Были проанализированы 126 результатов бактериологических исследований, проведенных в отделении хирургии сосудов Гомельского областного клинического кардиологического диспансера за период 2006–2007 гг.

Staphylococcus aureus является наиболее распространенным (от 33,3 до 66,7 %) инфекционным агентом во всех группах обследуемых пациентов. Pseudomonas aeruginosa чаще выделялась в группах пациентов с облитерирующим атеросклерозом и постфлебитическим синдромом (15,4 и 19,3 % соответственно) и значительно реже — в группе трофических нарушений при варикозном расширении вен (4,8 %). Streptococcus epidermidis чаще выделялся у пациентов с облитерирующим атеросклерозом и варикозным расширением вен (ВРВ) (7,7 и 10,5 % соответственно), а Staphylococcus saprophyticus — у пациентов с облитерирующим атеросклерозом (11,5 %). Проведенный анализ позволяет считать наиболее оправданным применение ципрофлоксацина и гентамицина для эмпирической антибиотикотерапии всех вышеуказанных заболеваний на первичном этапе лечения.

Ключевые слова: трофическая язва, бактериальное обсеменение, антибиотик, чувствительность, патология сосудов.

TO THE QUESTION OF EMPIRIC ANTIBIOTIC THERAP

OF TROPHIC LESIONS IN VARIOUS VASCULAR DISEASES

A. A. Lyzikov, V. A. Osipov, T. V. Lyzikova

Gomel State Medical University

The results of 126 bacteriological investigations performed at the Department of vascular surgery, Gomel Regional Cardiologic Dispensary in the period from 2006 to 2007 have been analysed.

In all the groups of the examined patients Staphylococcus aureus was the most widespread (33,3–66,7 %) infectious agent. Pseudomonas aeruginosa was most common for the patients suffering from PAD and postphlebitic syndrome (15,4 and 19,3 %, correspondingly) and significantly less prevalent in the group with trophic lesions in varix dilatation (4,8 %).

Streptococcus epidermidis was most often revealed in the patients with PAD and varix dilatation (7,7 and 10,5 % correspondingly), аnd Staphylococcus saprophyticus — in the patients with PAD (11,5 %).

The carried out analysis provides the ground to consider the application of ciprofloxacin and gentamicin in the initial treatment for all the above listed diseases as the most reasonable.

Key words: trophic ulcer, bacterial seeding, antibiotics, sensitivity, vascular diseases.

Трофические язвы, их патогенез и лечение с давних времен занимают внимание врачей. Это понятие объединяет проявления целого ряда заболеваний: от нейротрофических поражений до ишемических — и обладает одним общим свойством: резистентностью к лечению [1, 2]. Несмотря на разнородность этиологических причин, практически все трофические язвы являются благоприятной средой для роста различного рода микроорганизмов. Таким образом, перманентным компонентом любой терапии трофических язв является применение антибиотиков. В настоящее время доступен широчайший спектр самых современных препаратов, однако наиболее рациональным является назначение на основе антибиотикограммы [3, 4]. Данный способ позволяет достичь максимального эффекта от применения антибиотиков и обладает лишь одним, но серьезным недостатком — для получения антибиотикограммы требуется довольно значительное время. Поэтому в ряде случаев возникает необходимость эмпирического применения антибиотиков на начальном этапе лечения.

Цель

Анализ микробного спектра у больных с различной патологией сосудов и определение микрофлоры и сопутствующих характеристик в зависимости от патологии.

Материал и методы исследования

Нами были проанализированы 126 результатов бактериологических исследований, проведенных в отделении хирургии сосудов Гомельского областного клинического кардиологического диспансера за период 2006–2007 гг. Все пациенты, возраст которых был от 19 до 90 лет (средний составил 60,1 ± 15,6 лет), находились на стационарном лечении. Из проведенных 126 исследований в 17 случаях не было выявлено наличие микрофлоры. Поэтому дальнейшему анализу подверглись 109 положительных результатов. Данные обработаны статистически при помощи программного обеспечения «Statistica», 6.0 фирмы Statsoft (США). Данные представлены в формате среднее ± SD.

Результаты

Пациенты страдали следующими заболеваниями: облитерирующий атеросклероз нижних конечностей в терминальной стадии хронической артериальной недостаточности (ХАН 4) — 52 исследования, варикозное расширение вен в терминальной стадии хронической венозной недостаточности (ХВН 4) — 21 исследование, постфлебитический синдром, язвенная форма, ХВН 4 — 31 исследование, лимфедема с трофическими нарушениями — 3 исследования и нагноения атеромы и гной из протеза — 2 исследования. Результаты исследований приведены в таблице 1.

Таблица 1 — Распределение микроорганизмов в зависимости от основной патологии

Группу пациентов с атеросклеротическим поражением нижних конечностей в 4 стадии хронической артериальной недостаточности составили 52 человека, средний возраст больных 62,3 ± 9,9 лет.

У 3 пациентов (5,8 % от общего состава этой группы) был определен в качестве монокультуры Enterococcus faecalis, который был чувствителен к цефипиму, ципрофлоксацину, гентамицину — по 2 случая и в 1 случае — к имипенему. Резистентность этого микроорганизма к антибиотикам выявлена не была.

В,2 %) образцах для исследования был определен Staphylococcus aureus. В 3 случаях он был ассоциирован с Enterococcus cloacae. В качестве монокультуры Staphylococcus aureus был чувствителен к ципрофлоксацину — в 13 случаях, гентамицину — в 11, к эритромицину и оксациллину — по 9, к линкомицину — в 5, к пенициллину — в 4, к рифампицину, норфлоксацину, клиндамицину — по 2 и к левомицетину, имипенему, тетрациклину, амикацину, азитромицину, канамицину — по 1 случаю.

Резистентность проявлялась к пенициллину — в 5 случаях, к цефипиму — в 3, к гентамицину, тетрациклину, ципрофлоксацину, эритромицину, амикацину и оксациллину — по 2 и к ванкомицину, амоксициллину и клиндамицину — по 1 случаю.

В ассоциации микроорганизмов определялась чувствительность к ципрофлоксацину и гентамицину — по 2 случая, цефипиму и эритромицину — в 1 случае. Резистентность была выявлена к тетрациклину и ципрфлоксацину — по 1 случаю.

Klebsiella pneumonia была выделена в 1 (1,9 %) образце. Чувствительность этой бактерии была определена к цефипиму, ципрофлоксацину и имипенему. Резистентность к антибиотикам выявлена не была.

В 8 (15,4 %) образцах была выделена Pseudomonas aeruginosa. Бактерия была чувствительна к ципрофлоксацину в 7 случаях, к гентамицину, имипенему и амикацину — по 4 случая, к цефипиму, пенициллину, ампициллину и амоксициллину — по 1 образцу.

Резистентность определялась к гентамицину в 4 случаях, к цефипиму — в 2 и к ципрофлоксацину — в 1 исследовании.

Enterobacter agglomerans определен в 1 (1,9 %) образце в качестве монокультуры. Бактерия была восприимчива к цефипиму, левомицетину и ципрофлоксацину и устойчива к ампициллину и тетрациклину.

Staphylococcus epidermidis был выявлен в 4 образцах, или 7,7 % от общего числа исследований данной группы. Во всех случаях это был единственный выявленный возбудитель. Он был чувствителен к гентамицину в 3 случаях, ципрофлоксацину и оксациллину — по 2 и к эритромицину и пенициллину — по 1 исследованию.

Резистентность определялась к гентамицину, пенициллину, ципрофлоксацину, эритромицину и оксациллину — по 1 случаю.

Streptococcus pyogenes определялся в 4 образцах, или 7,7 % во всех случаях в монокультуре. Чувствителен к эритромицину в 3 исследованиях, к пенициллину и ванкомицину — по 2 случая, к левомицетину, гентамицину, кларитромицину, офлоксацину, тетрациклину, клиндамицину, ванкомицину и линкомицину — по 1 случаю.

Этот микроганизм был резистентен к гентамицину, тетрациклину, ципрофлоксацину и имепенемам.

Streptococcus viridans выделен в 1 (1,9 %) образце в качестве монокультуры и был чувствителен только к пенициллину. Резистентность не была выявлена.

Следующую исследуемую группу составило 31 исследование образцов от пациентов, страдающих язвенной формой постфлебитического синдрома в терминальной стадии хронической венозной недостаточности. Средний возраст больных составил 57,0 ± 17,6 года.

Enterococcus faecalis был обнаружен в 3 исследованиях, или 9,7 % этой группы.

Во всех случаях это был единственный обнаруженный микроорганизм, который был чувствителен к ципрофлоксацину во всех 3 случаях, к цефипиму и гентамицину — по 2 случая и в 1 случае — к левомицетину. Резистентность к ампициллину и тетрациклину встречалась в 2 случаях и к гентамицину и левомицетину — по 1.

Staphylococcus aureus был выделен в,6 %) исследованиях, причем в 1 случае он был ассоциирован с Pseudomonas aeruginosa.

Монокультура была чувствительна к ципрофлоксацину в 12 случаях, гентамицину и эритромицину — по 10, к оксациллину — в 9 случаях, линкомицину — в 4, к ванкомицину, клиндамицину и пенициллину — по 2 и к рифампицину, тетрациклину и амикацину — по 1. Резистентность была обнаружена к пенициллину в 4 случаях, к гентамицину и эритромицину — по 2 и к ципрофлоксацину, оксациллину, линкомицину и клиндамицину — по 1.

В ассоциации с синегнойной палочкой сохранялась чувствительность к имипенему, но отмечалась резистентность к ципрофлоксацину и цефипиму.

Enterobacter cloacae обнаружена в монокультуре в 1 (3,2 %) образце, чувствительна к цефипиму и амикацину.

E. coli была обнаружена в 2 (6,4 %) исследованиях в монокультуре. Чувствительность к ципрофлоксацину отмечена в 2 случаях, к цефипиму, гентамицину, имипенему и амоксициллину — по 1. Резистентность к гентамицину и цефипиму выявлена в 1 образце.

Staphylococcus saprophyticus обнаружен в 2 (6,4 %) исследованиях, в 1 случае в ассоцииации с Pseudomonas aeruginosa.

Ассоциация была чувствительна к имипенему при отсутствии резистентности к антибиотикам, тогда как монокультура была чувствительна к эритромицину и резистентна к пенициллину и клиндамицину.

Pseudomonas aeruginosa встречалась в качестве монокультуры 6 раз, или 19,3 %, причем в 4 исследованиях в качестве монокультуры и в 2 случаях — в составе ассоциаций, описанных выше.

Монокультура была чувствительна к имипенему в 3 случаях и резистентна к ципрофлоксацину, амикацину и цефипиму в 2 случаях и в 1 случае — к гентамицину, оксациллину и клиндамицину.

Staphylococcus epidermidis был выделен в качестве монокультуры в 1 (3,2 %) случае, чувствителен к ципрофлоксацину, но устойчив к гентамицину, эритромицину, оксациллину и клиндамицину.

Streptococcus pyogenes был выделен как монокультура в 2 (6,4 %) исследованиях и в половине образцов чувствителен к норфлоксацину и ванкомицину и резистентен к левомицетину, эритромицину, оксациллину, линкомицину и ванкомицину также в половине случаев.

Klebsiella pneumonia, Enterobacter agglomerans и Streptococcus viridians выявлены не были.

В группу исследований образцов от пациентов с варикозным расширением вен нижних конечностей в стадии ХВН 4 вошел 21 человек, средний возраст — 54,8 ± 16,1 года.

Enterococcus faecalis встречался в 2 случаях, или 10,5 % от численности группы. В обоих случаях это была монокультура, в 2 случаях чувствительная к ципрофлоксацину и гентамицину, в 1 — к цефипиму. Резистентность выявлена не была.

Staphylococcus aureus был выделен в,7 %) исследованиях. В 1 случае был ассоциирован с Streptococcus pyogenes и в 1 — с Enterobacter cloacae.

Монокультура Staphylococcus aureus была восприимчива к ципрофлоксацину в 11 случаях, к гентамицину — в 10, к эритромицину — в 8, к оксациллину — в 7, к клиндамицину и линкомицину — по 5, к пенициллину — в 2 и к рифампицину, тетрациклину и ванкомицину — по 1 случаю, а устойчива к пенициллину — в 5, оксациллину — в 4, к эритромицину — в 2 и к гентамицину, тетрациклину и клиндамицину — по 1 случаю.

Ассоциация с Enterobacter cloacae была чувствительна к цефипиму, ципрофлоксацину, гентамицину и амоксициллину. Устойчивость к антибиотикам выявлена не была.

Ассоциация со Streptococcus pyogenes была чувствительна к ципрофлоксацину, офлоксацину и резистентна к эритромицину и рифампицину.

Staphylococcus epidermidis выделен в 2 (10,5 %) случаях. Монокультура чувствительна к ципрофлоксацину во всех случаях и к левомицетину, гентамицину, тетрациклину, клиндамицину и оксациллину — в 1 случае. Резистентность не была установлена.

Staphylococcus saprofiticus выделен в 1 (4,8 %) случае.

Pseudomonas aeruginosa определялась также в 1 случае, была чувствительна к ципрофлоксацину и имипенему.

Был однократно определен Enterobacter agglomerans, чувствительный к левомицетину, ципрофлоксацину, гентамицину и тетрациклину.

E. coli, Klebsiella pneumonia и Streptococcus viridians не выделялись.

При лимфедеме исследования проводились в 3 случаях. Выделялись Staphylococcus aureus, чувствительный к цефипиму, рифампицину и оксациллину и устойчивый к ципрофлоксацину и эритромицину, Pseudomonas aeruginosa, чувствительная к цефипиму и ципрофлоксацину и устойчивая к ампициллину и цефипиму, и Streptococcus pyogenes, чувствительный к офлоксацину и резистентный к ципрофлоксацину и эритромицину.

Обследован пациент в возрасте 59 лет с нагноившейся атеромой шеи. При бактериологическом исследовании у него выделен Staphylococcus epidermidis, чувствительный к ципрофлоксацину, гентамицину, эритромицину, пенициллину и оксациллину. Устойчивость к антибиотикам не обнаружена и у пациента 48 лет с нагноением искусственного сосудистого протеза, где был выделен Staphylococcus aureus в ассоциации со Streptococcus pyogenes. Эта микробная ассоциация была чувствительна к эритромицину и пенициллину и резистентна к ампициллину и тетрациклину.

Выводы

1. Staphylococcus aureus является наиболее распространенным (от 33,3 до 66,7 %) инфекционным агентом во всех группах обследуемых пациентов.

2. Pseudomonas aeruginosa чаще выделялась в группах пациентов с облитерирующим атеросклерозом и постфлебитическим синдромом (15,4 и 19,3 % соответственно) и значительно реже в группе трофических нарушений при варикозном расширении вен (4,8 %).

3. Streptococcus epidermidis чаще выделялся у пациентов с облитерирующим атеросклерозом и ВРВ (7,7 и 10,5 % соответственно), а Staphylococcus saprophyticus — у пациентов с облитерирующим атеросклерозом (11,5 %).

4. Проведенный анализ позволяет считать наиболее оправданным применение ципрофлоксацина и гентамицина для эмпирической антибиотикотерапии всех вышеуказанных заболеваний на первичном этапе лечения.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Ципринол (ципрофлоксацин): клиническое значение при лечении раневой инфекции / [и др.] / Ципринол: Шаг вперед в противомикробной терапии. — М., 1992. — С. 27–31.

2. Gentry, L. O. Review of quinolones in the treatment of infections of the skin and skin structure / L. O. Gentry. — Ibid, 1991. — Р. 97–100.

3. Neu, H. C. New oral and parenteral quinolones / H. C. Neu // Amer J. Med. — 1989. — Vol. 87, № 5A. — С. 283–287.

4. Gentry, L. O. Treatment of skin and soft tissue infection with quinolone antimicrobial agents / L. O. Gentry // Quinolones Antimicrobial Agents / Eds. D. C. Hooper, J. S. Wolfson. — 2nd ed. — Washington, 1993. — Р. 413–423.

Поступила 11.03.2011

УДК 616.21/.22-002.193-003.215-003.231:577.115+577.121.7

ПАРАМЕТРЫ ЛИПОПЕРОКСИДАЦИИ КРОВИ И СЛЮНЫ

ПРИ РЕЦИДИВИРУЮЩИХ ЗАБОЛЕВАНИЯХ ВЕРХНИХ ДЫХАТЕЛЬНЫХ ПУТЕЙ

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23