Первые годы внутренняя деятельность Школы, помимо собственно обучения водолазов, была посвящена сбору и систематизации материалов для правильной постановки дела. При организации Школы по запросу офицеров Школы в приказ о ее создании было включено следующее поручение:
«...Через военно-морских агентов приобрести:
- лучшие брошюры, книги и статьи по водолазному искусству за последнее пятилетие,
- выслать патенты на наиболее замечательные усовершенствования и изобретения в водолазном деле,
- представить, хотя бы вкратце, программы и описания водолазных школ и учреждений частных и правительственных,
- указать заводы, фабрики и мастерские, где делают водолазные аппараты и их принадлежности...»
(С учетом того, что, как уже отмечалось, изготовление водолазного снаряжения в России началось еще в 1861 г., можно полагать, что этот запрос в равной мере относился к информации о состоянии проблемы как за рубежом, так и в России. - П. Б.).
Офицеры Школы занимались переводами, составляли учебные пособия, издавали инструкции, чертежи, сводили в одно целое собственные наблюдения и решали на общих собраниях (то, что мы сейчас называем учеными советами или техническими совещаниями. - П. Б.) спорные вопросы. К этому следует добавить, что за первое четырехлетие своего существования, несмотря на все организационные проблемы и практическое отсутствие опыта систематической подготовки курсантов, Школа дала флоту около 200 обученных водолазов.
Число курсантов в Школе устанавливалось «ежегодно по потребности». В среднем до 1917 г. школа выпускала 75 рядовых водолазов и четырех офицеров в год. В нее принимали лиц из числа офицеров и нижних чинов. При приеме кандидаты проходили тщательный медицинский осмотр. В действующих в то время Правилах по медицинскому отбору кандидатов в водолазы (Приказ по Морскому ведомству от 1865 г.) значилось:
«...Избирать крепких людей, моложе 26 лет, с развитою грудью, свободным дыханием и без малейших признаков страданий сердца.
Ни в коем случае не должны быть принимаемы в водолазы:
- подверженные частым головным болям и страдающие шумом в ушах
- предрасположенные к чахотке и харкающие кровью
- холерического темперамента, с синеватыми губами и слишком красными щеками
- имеющие короткую шею
- флегматики
- пьяницы, а так же страдающие ревматизмом, почками, венерическими заболеваниями
- с пороками сердца
В среднем только трое из восьми предварительно отобранных на флотах кандидатов признавались годными к водолазной службе. Перед школой была поставлена задача обучить водолазов не только спускам под воду, но и выполнение следующих судовых подводных работ:
- осмотр и очистка подводной части гребных винтов
- конопатка подводной части
- обшивка подводной части медью
- заколачивание отверстий приемных и отливных труб
- подводка шпигованных парусов и пластырей
- подводка троссовых концов и цепей с помощью игол под корабль, завязший в грунт
- найтовые, троссовые и цепные через порта, или прорубленные отверстия, в борте затонувшего судна
- подъемные мешки, подъем ими затонувших судов
- подъем со дна морей тяжестей: якоря, орудия, котлы, шлюпки и т. д.
- вылавливание минного заграждения
При этом школа ставила своей целью обучить все категории персонала, занятого на подводных работах, а именно:
- водолазов-глубоководников (в понятиях конца 19 века)
- водолазов, обученных выполнять судовые водолазные работы
- водолазных старшин
- офицеров - руководителей водолазной школы
Учебный курс в Водолазной школе длился год и состоял из двух «семестров»: зимний - теоретический, летний - практический. Занятия зимой производились в здании Школы и включали в себя подготовительно-теоретический курс (общее образование и специальная теория), изучение материальной части с разборкой, изучением и сборкой водолазных аппаратов; почти ежедневно производились спуски в воду, в гидротанк (водолазную башню) глубиной около 3,5 м. В 1896 г. в Школе ввели в строй 7-метровый бассейн с электрическим освещением, в котором производились зимние спуски курсантов.
Летние спуски проводились в течение 3-4 месяцев на учебном полигоне в Биоркезунде (Финляндия). Погружения осуществлялись с борта блокшива ежедневно, причем во время обучения глубина постепенно увеличивалась, достигая к концу обучения 40 м.
Занятия в Школе проводились в соответствии с Положением о водолазной школе, которое регулярно, через каждые 3 года, корректировалось с учетом изменений на флотах и совершенствования водолазной техники.
Штатное расписание и смета расходов утверждались Адмиралтейств-советом. Например, утвержденное в марте 1888 г. Адмиралтейств-советом «Положение о водолазной школе и партии водолазов» определяло штат водолазной школы следующим образом:
- начальник Водолазной школы
- заведующий аппаратами (он же преподаватель в офицерском классе)
- два преподавателя для обучения матросов
- врач (он же преподаватель физиологии и гигиены)
- чиновник, заведующий имуществом и письмоводитель
- фельдшер, минный унтер-офицер, машинист и 10 указателей водолазов
Смета расходов школы была утверждена в сумме 2928 рублей. Окончившие школу водолазы оставались под наблюдением Школы. В октябре 1892 г. по Школе был издан приказ о создании базы данных по водолазам-выпускникам Школы:
«...Для пополнения сведений о водолазах предлагаю помощнику начальника мичману Ризнич опросить всех водолазов, по мере их явки в школу для повторения: о плаваниях, сделанных ими по окончании школы; о числе спусков; наибольшей их глубине; о работах, какие кто производил; сделать пометки (в специально для всего этого заведенной книге) о знании каждым водолазного дела, грамотности, оставив графу для несчастных случаев (порча аппарата, обморок, выбрасывание).
В эту же книгу внести: объем груди при вдохе и выдохе, вес, жизненную емкость легких, становую силу, измерение чего должно производиться врачом школы.
...Прошу также следить, чтобы в этой же книге отмечались переводы водолазов в другие экипажи и назначение их на суда, чтобы можно было, по первому требованию, отыскать все необходимые сведения о каждом водолазе...»
Кроме начальной подготовки, в Водолазной школе проводилась ежегодная двухмесячная переподготовка водолазов, окончивших ранее Водолазную школу. С октября 1889 г., согласно Приказу по Морскому ведомству, офицеры, окончившие курс Водолазной школы, стали назначаться на суда 1-го ранга для плавания за границу. Кроме того, они получали право на ношение особо установленного нагрудного знака и на повышенное денежное содержание. Нижние чины (матросы) водолазы, кроме усиленного содержания, получали еще по 1 рублю за каждый час пребывания под водой (по тем временам это были весьма немалые деньги. - П. Б.).
При основании Школы руководством для проведения работ служили краткие иностранные брошюры рекламного характера и несколько книг по физиологии подводных работ. Этим исчерпывался весь доступный научный и методический материал. Правда, еще до основания Водолазной школы в «Морском сборнике» за 1881 г. была напечатана обширная статья доктора «Водолазные аппараты и работы в гигиеническом отношении», но эта статья давала обзор лишь исторического развития водолазного дела в целом и сообщала необработанный материал о влиянии водолазных работ на здоровье людей.
Фактически преподаватели Школы создавали заново всю нормативно-руководящую документальную базу. Работа была начата с анализа всей находящейся в эксплуатации водолазной техники, и ее результатом явилась «Книга названий частей водолазных аппаратов и их принадлежностей», объемом более 200 страниц со спецификациями, общими видами и поузловыми сборками, выпущенная Школой в первый раз в 1884г. в рукописном виде, а затем, в 1885 г., уже типографским способом. В 1884 г. циркуляром морского министерства были объявлены «Правила приема и хранения водолазных аппаратов на судах флота с образцом формуляра водолазного аппарата». Затем были изданы «Общие наставления для постепенного обучения водолазов спускам в воду», «Программа Водолазной школы».
Разработанные впервые в России преподавателями Кронштадтской водолазной школы под руководством ее начальника капитана 2-го ранга П. Бурачека, Правила водолазной службы были объявлены к сведению и руководству циркуляром Главного морского штаба в 1886 г. как «Правила обращения с водолазными аппаратами и о технических обязанностях водолазов и правила ухода за заболевшими водолазами при водолазных работах».
Преподавателями школы , , были написаны учебники и руководства по водолазному делу и водолазной медицине. Особо хочется отметить учебник по водолазному делу, написанный капитаном 2-го ранга с чисто русской основательностью и более похожий на энциклопедию водолазного дела начала XIX века, чем на учебное пособие. Недаром учебник был переведен на несколько иностранных языков.
Первым руководителям Водолазной школы пришлось создавать научно-технические основы водолазного дела с азов. Имевшиеся к тому времени сведения практически не касались вопросов водолазного снаряжения и оборудования, которые, по убеждениям того времени, «так примитивны, так просты и грубы, что не было никакой цели и смысла подвергать их тщательному научному анализу». Преподаватели и офицеры-курсанты Школы из собственного опыта фиксировали каждый факт и каждое явление, собирали экспериментальные данные и изучали их с тем, чтобы выявить закономерности и создать методики инженерных расчетов. Анализируя последовательно каждый элемент, каждый узел водолазного снаряжения и оборудования, офицеры Школы определили производительность существовавших в то время водолазных помп различных типов, научились оценивать прочность водолазных шлангов и влияние их свободного сечения на количество подаваемого водолазу воздуха, проанализировали достоинства и недостатки существовавших шлемов, рубах, грузов и пр. В итоге были сформулированы технические требования к составляющим водолазного снаряжения и оборудования, и на их основе удалось выработать направления усовершенствования снаряжения и организовать его производство на заводах России. Так, изготовление, согласно указаниям Водолазной школы, полных комплектов водолазного оборудования на базе снаряжения Денейруза, но по доработанной офицерами Школы документации, было организовано на Адмиралтейских Ижорских заводах. Изготовление водолазных рубах, а также их ремонт были организованы на Российско-Американской резиновой мануфактуре в С.-Петербурге. Врач школы изобрел несколько вариантов автоматических травящих клапанов для водолазного скафандра, которые нашли широкое применение во многих странах мира. Принятая на снабжение водолазная помпа в свое время была значительно надежнее зарубежных образцов. Он же изобрел подводный электрический светильник, а также подводный телефон.
В школе были разработаны и подготовлены надежные образцы глубоководного водолазного снаряжения, в том числе водолазной рубахи, водолазного шланга (который отличался большой прочностью и не боялся перепадов температуры), нового шлема, воздушной помпы с электроприводом, а также другой водолазной техники. В 1885 г. была принята на снабжение разработанная лейтенантом Тверитиновым станция подводного освещения (включавшая в себя электродуговой фонарь и фонарь с заключенной в герметичный корпус лампой накаливания), выгодно отличавшаяся от импортных меньшими габаритами и большей надежностью. Шульцем был сконструирован подводный миноискатель.
Врач и инженер-механик создали фотоаппарат для подводных съемок. Сделанные ими фотографии неоднократно демонстрировались на выставках в России и за рубежом.
Перечисленные изобретения и усовершенствования позволили значительно увеличить глубину водолазных погружений и расширить возможности водолазов по выполнению работ под водой. Уже в 1894 г. ученики Школы, отрабатывая практические задачи по поиску затонувших объектов, опускались на глубину до 55 м, и в это же время инструктор Школы впервые в мире достиг глубины 61 м. В 1893 г. Кронштадтская водолазная школа приняла участие в первой Международной промышленной выставке в Чикаго. Представленная там водолазная техника была отмечена бронзовой медалью выставки, а Школа водолазов была удостоена почетного диплома. В 1896 г. на Международной промышленной выставке в Нижнем Новгороде Школа водолазов получила высший диплом первого разряда, а отдельные экспонаты были удостоены золотых медалей.
В 1900 г. на Всемирную выставку в Париже Школа направила ряд изобретений и усовершенствований в области водолазного снаряжения и оборудования. В проспекте Школы, подготовленном для этой выставки, описываются как сама Школа, так и представленные ею разработки.
ВОДОЛАЗНАЯ ШКОЛА.
Водолазное дело, как всякое специальное дело, требует изучения и практики. Для этой цели морское ведомство имеет в Кронштадте школу, в которой водолазное дело поставлено на научной и медицинской основе. Климатические условия Северной России, не позволяющие пользоваться морем значительную часть года, заставили устроить в Водолазной школе особое приспособление для ведения зимних занятий по приучению учеников к спускам в воду и к работам в ней. Приспособление это заключается в большом цилиндрическом баке, наполненном водою. Первая практика спуска в воду офицеров и нижних чинов производится в этом баке, где они обучаются умению владеть всеми частями тяжелой одежды водолаза, управлять количеством воздуха в рубахе, переговариваться по телефону и с помощью веревки и т. д.
Около 1830 г. в России механик Гоузен устроил водолазное приспособление, состоявшее из опрокинутого на голову котла, с одним стеклянным иллюминатором. В котел накачивался по шлангу воздух, свободно выходивший из-под котла снизу. Приспособление Гоузена было заменено затем более совершенными аппаратами Зибе и Гормана английской системы, и Денейруза и Рукойроля ~ французской, в особенности удобны последние. В 1878 г. наши военные суда привезли из Америки небольшой аппарат Шрадера.
Водолазная школа основана в 1882 году. Обучение в ней преследует 2 главные задачи: 1) подготовку для флота водолазов, водолазных старшин и указателей, изучающих дело более основательно, и 2) обучение офицеров, которые своими трудами и знаниями могли бы совершенствовать эту специальность и следить за изобретениями в этой области как в России, так и за границей.
Постепенное развитие дела и усовершенствования, достигнутые в технике аппаратов, благодаря трудам офицеров, посвятивших свою деятельность научно-технической разработке вопросов по водолазному делу, настолько продвинули учебную и практическую сторону дела, что теперь у водолаза не появляются уже такие заболевания, которые считались прежде его непременными спутниками. Водолаз спускается теперь на глубины (до 30 морск. саж. или 180 фут - 54 м), о которых прежде и не думали, выработаны самостоятельные типы водолазных аппаратов, которые изготовляются для флота исключительно в России. Изучены и систематизированы все условия для безвредного пребывания человека в сгущенной атмосфере при большом давлении под водой, для чего производятся постоянные медицинские исследования, записи и наблюдения над водолазами.
Благодаря электрическим лампам и телефонам водолаз увереннее работает в воде, не прерывая сообщения с людьми и зная, что все с ним происходящее будет услышано наверху и ему подадут немедленную помощь, или исполнят точно его желание...»
На выставке был представлен ряд разработок Школы, а именно: сфигмограф для водолаза; водолазные помпы; воздухонагнетательный гидравлический насос системы лейтенанта Богдановича; глубоководный (воздушный) насос с электродвигателем системы капитана 2-го ранга Кононова; шлем (к глубоководному насосу); водолазные резиновые рубахи (изготовленные на С.-Петербургской резиновой мануфактуре); автоматические клапаны д-ра Шидловского (для выпуска избыточного воздуха из рубашки водолаза); телефонная станция водолаза и станция подводного освещения разработки лейтенанта Колбасьева; прибор для выслушивания грудной полости водолаза; подводный фотографический аппарат; подводный искатель железа лейтенанта М. Фон Шульца.
За эту выставку Школа получила почетный диплом и серебряную медаль. Отдельно серебряной медалью был награжден врач-спецфизиолог А Есипов. Первым «пробным камнем» для курсантов Школы был осмотр дна кронштадтских гаваней и расчистка их от свай и камней. При этом выяснилось, что курсанты работают гораздо лучше и успешнее, чем «вольные водолазы», и это сразу породило доверие к школе. Впоследствии преподаватели, инструкторы и курсанты Школы, будучи лучше обучены и оснащены, чем обычные портовые водолазы, неоднократно привлекались командованием для выполнения самых сложных, в том числе аварийно-спасательных подводных работ. Вот несколько примеров. 4 июня 1893 г. для работ по поиску затонувшего броненосца "Русалка» в состав поисковой команды были откомандированы 8 инструкторов и курсантов Школы, в том числе на п/х «Буксир» 1 инструктор и на п/х «Ординарец» 2 инструктора.
Осенью и зимой 1896 г. инструкторы и курсанты Школы участвовали в работах по снятию с мели крейсера 1-го ранга «Росш» (зимние работы у крейсера «Россия» были в определенной мере шагом вперед для личного состава Водолазной школы, так как работать по - до льдом учащимся Школы пришлось впервые); в работах у затонувшего на 30-метровой глубине броненосца «Гангутъ»; в разрушении камня, врезавшегося в носовую часть броненосца береговой обороны «Генералъ-адмиралъ Апраксинъ» и заделке пробоин на нем. Работы эти продолжались и зимой.
Броненосец «Гангут» затонул 12 июня 1897 г. в Выборгском заливе на глубине 30 м в результате повреждения днища о не отмеченную на карте подводную скалу. В течение июня водолазы обследовали корпус корабля.
Броненосец лежал на левом борту, погрузившись почти до диаметральной плоскости в ил. Водолазный офицер с крейсера «России» H. К. Гербих сделал точные замеры и зарисовал пробоины в днище по правому борту и в районе киля. В работах участвовали вольнонаемные водолазы с портового судна «Могучий», офицеры и инструкторы Кронштадтской водолазной школы, шведские специалисты. Следует отметить, что если у водолазов Школы, работавших под водой ежедневно по 3-4 часа, не возникало никаких проблем медицинского характера, то водолазы других аварийно-спасательных партий испытывали боль в ушах, головокружение, рвоту.
Всего за период с 12 июня по 1 августа водолазы Школы провели 235 спусков на «Гангут» на глубины от 15 до 30 м. За это время произошло всего два случая выброса водолаза на поверхность, причем водолазы отделались декомпрессионным заболеванием в легкой форме (кожная сыпь и зуд).
В дальнейшем в течение гг. на «Гангут» проводились практические спуски курсантов Кронштадтской водолазной школы, в ходе которых они подняли на поверхность несколько 47- и 37-мм орудий, пушку Барановского и ряд мелких предметов, а также подорвали выступавшие части.
Водолазы Школы отличились при сооружении в 1895 и 1896 гг. порта в Либаве. Постройка трехкилометрового северного мола велась от берега, где был бетонный завод; по мере удлинения мола к его концу постепенно прокладывались рельсы, по которым двигался передвижной кран. Кран храпцами брал подвозимые массивы и спускал их в воду водолазу. Оказалось, что опытные водолазы при хороших водолазных аппаратах и снаряжении удешевляют и ускоряют подводные работы в несколько раз - они устанавливали от 120 до 150 бетонных массивов 3,6 х 2,4 х 1,8 м в один рабочий день.
В кампанию 1906 г. водолазная партия Школы была направлена в Гельсингфорс для подъема маячного судна, которое перевернулось и затонуло при спуске со стапеля. Через месяц водолазных работ, плавучий маяк был поднят на поверхность. 29 мая 1909 года, в 11:30, подводная лодка «Камбала» попала под таран корабля «Ростислав», переломилась пополам и затонула на 58-метровой глубине. Для обследования и проведения работ по подъему лодки сразу были привлечены штатные водолазы кораблей, не обладавшие, однако, достаточной подготовкой для работ на такой глубине. Обследование показало: две части лодки лежали на расстоянии 32 метров друг от друга. Было принято решение отбуксировать обе части на более мелкое место, для чего на них были заведены стропы.
Однако после гибели одного водолаза от кессонной болезни эти работы были прекращены до прибытия подготовленных специалистов из Кронштадтской водолазной школы - руководителя работ, капитана 2-го ранга М. фон Шульца и трех курсантов Школы, при участии которых в 1909 г. и была поднята носовая часть подлодки «Камбала». Кормовая часть осталась на грунте.
Война с Японией гг. подтвердила необходимость и важность водолазной службы на флотах, выявила пути и направления улучшения деятельности Кронштадтской водолазной школы. 21 декабря 1905 г. главный командир Черноморского флота выступил с предложением об учреждении должности портового водолазного офицера. Занимать эту должность предполагалось офицерами (инженерами, механиками) или врачами, закончившими курсы в Кронштадтской водолазной школе.
В связи с намечавшимся сокращением срока обязательной службы в военно-морском флоте 5 марта 1906 г. начальник Кронштадтской водолазной школы капитан 1-го ранга М. фон Шульц докладывал главному командиру флота и портов и начальнику обороны Балтийского моря:
«...Ввиду особенностей водолазной специальности сокращение срока службы во флотах не вызовет ущерба водолазному делу, а через него флоту, лишь при соблюдении нижеследующих условий:
1. Для выработки хорошего водолаза необходимо основательное прохождение курса водолазной школы, который должен быть расширен соответственно современным потребностям флота, и возможно большая, разнообразная практика. Последнее делает особенно необходимым оставление лучших водолазов на сверхсрочную службу, которую и должно обставлять надлежащим образом...
2. Учредить звания: водолазного офицера 1-го и 2-го разряда, сравнив их в денежном отношении с офицерами других специальностей.
3. Учредить для нижних чинов звания водолаза-квартирмейстера... и др.
4. Учредить должности: заведующий подводной (или только водолазной) командой; портового водолазного офицера; флагманского водолазного офицера...»
Нельзя не сказать, что первое условие этого доклада крайне актуально и в наши дни. С 1907 г. в Российском флоте предусматриваются поставки водолазного снаряжения на подводные лодки. На каждую из четырех запланированных к сдаче флоту в 1907 г. подводных лодок мастерская Кронштадтской водолазной школы изготовила по два водолазных рабочих ящика и по одному комплекту водолазного снаряжения, телефонную и осветительную станции.
В период Первой мировой войны условия для подготовки водолазов значительно ухудшились в связи с близостью к Кронштадту театра военных действий. Тем не менее вплоть до 1917 г. Школа выпускала водолазов ежегодно.
Революционные события Революционные события в стране не остались без последстви для Кронштадтской водолазной Школы и российских водолазов. Так, в феврале для защиты прав водолазов на базе школы бы создан Всероссийский союз водолазов, который объединил около 200 водолазов-профессионалов. Союз ставил перед собой также цели по сохранению водолазного имущества, которое постоянно растаскивалось по различным ведомствам и малым фирмам. В гг. Кронштадт оказался в гуще революционных событий, а затем на передней линии снова обострившихся отношений с Германией, несмотря на заключение с ней Брестского мира. Все это затрудняло подготовку водолазов. По решению Морского ведомства во второй половине 1918 г. Водолазная школа была перебазирована из Кронштадта в Петроград, а затем в 1919 г. в Саратов.
В 1920 г. в связи с волной контрреволюционных выступлений в Саратове Школа была вынуждена переехать в Казань, а позже - в Вольск. Подготовка водолазов в период пребывания на Волге имела большие недостатки. При наборе требования к кандидатам в курсанты снизились, обучение практическим навыкам проводилось на глубинах до 20 м. Тем не менее, несмотря на организационные сложности и трудности с материальным обеспечением, за годы Гражданской войны было подготовлено более 200 водолазов.
В декабре 1921 г. Водолазная школа была вновь переведена в Петроград, а в апреле 1922 г. - в Кронштадт.
Однако ее возвращения явно не ждали: имущество почти все было либо разграблено, либо уничтожено, здание разрушено. Личный состав школы в короткий срок восстановил здание школы и учебную базу, однако самым печальным было то, что район, в котором находилась летняя база школы и проводились практические учебные спуски, отошел к Финляндии. Занятия можно было проводить, только уходя далеко в море и лишь на глубинах до 15 м. Поэтому в декабре 1924 г. Кронштадтская водолазная школа была переведена в Севастополь и вошла в состав Учебного отряда Черноморского флота. Начальником Школы был назначен опытный водолазный специалист (по версии Севастополя - Феоктист Андреевич Шпакович). В марте 1931 г. постановлением Коллегии Наркомвода Водолазная школа была реорганизована в военно-морской водолазный техникум ЭПРОНа. Но это отдельная история.
Подводя итог активному периоду деятельности Школы - с момента ее организации в 1882 г. и до начала 1900-х гг., - можно уверенно сказать, что она сыграла решающую роль в становлении водолазного дела в России. В короткое время - чуть более десяти лет - специалисты Школы практически комплексно решили проблему водолазного дела. Они не только организовали регулярный учебный процесс, но доработали вентилируемое водолазное снаряжение и расширили его серийное производство на российских предприятиях, а также написали и ввели в действие все необходимые для работы руководящие документы (Правила проведения подводных работ, Правила приемки и хранения водолазного имущества и др.).
Фактически Школа сумела поставить водолазное дело в России на действительно промышленную основу и выйти на передовые позиции в мире. Работы Школы неоднократно завоевывали медали на международных выставках, в Школу направляли учиться водолазов иностранных флотов, инструкторов и курсантов Школы привлекали к самым сложным водолазным работам, в школу приходили запросы на поставку водолазного оборудования (например, из Швеции) и заявки на выполнение водолазных работ на гражданских объектах на условиях подряда.
В итоге, к началу ХХ века российская водолазная школа стала одной из наиболее развитых и уважаемых в мире.
Глава № 3. До и вокруг ЭПРОНа ().
Как можно судить сегодня на основании уже исследованных материалов, Россия вошла в революцию со сформировавшейся водолазной инфраструктурой, которая была более развита в системе военного флота и менее в гражданской сфере. Всеобщая послереволюционная разруха не могла не сказаться на водолазных предприятиях России. Иностранные водолазные фирмы-подрядчики ушли из России, а небольшие российские водолазные фирмы либо просто умерли из-за отсутствия заказов (в области гидротехнического строительства), либо перебивались случайными разовыми работами (судоподъемные фирмы). Кое-как выжили лишь государственные предприятия, которые в силу преемственности так и остались «под патронатом» государства (Кронштадтская водолазная школа, «Марпартия» и несколько других).
До половины 1919 г. правительство Советской России не предпринимало никаких шагов по организации водолазного дела в государственном масштабе, никаких официальных правительственных распоряжений об организации подводных, в том числе водолазных, работ не было, и лишь по местной инициативе на несложных объектах велись судоподъемные или аварийно-спасательные работы. Исключением, пожалуй, являлось существовавшее на Черном море государственное предприятие Мариинская спасательная партия, которое продолжало работу по подъему линкора «Императрица Мария», а по окончании этой работы в 1919 г. произвело и некоторые аварийно-спасательные работы (спасение кораблей «Гневный», «Константин», «Грегор» и др.). В 1918 г. была сделана попытка создать судоподъемную партию для подъема затонувшего на Новороссийском рейде танкера «Эльбрус», но эта партия оказалась нежизненной и распалась, не сделав ничего.
Создание и укрепление государства (военно-морские силы) и восстановление народного хозяйства России (и связанное с ним восстановление деятельности водного хозяйства в целом, как водного транспорта, так и поддерживающих его береговых структур) после завершения Гражданской войны вновь вызвали потребность страны в водолазном деле. В первую очередь встал вопрос о судоподъеме и о связанных с этим водолазных работах. Гидротехническое строительство в то время мало кого волновало: действующие гидротехнические сооружения и водные пути в силу проектных запасов прочности могли безопасно эксплуатироваться еще не одно десятилетие, а о новом строительстве не было даже речи. В свою очередь только судоподъем мог дать нищей стране не только сталь и цветные металлы в качестве сырья, но и пригодные для восстановления и ввода в эксплуатацию машины, механизмы и сами суда и военные корабли.
Начиная с 1919 г. правительство России издает ряд постановлений и указов, определяющих в числе вопросов, связанных с собственно судоподъемом, правовой статус водолазных предприятий, их имущественные права и трудовые отношения между водолазами и государством .
Первым регулирующим документом явился Указ о национализации всего водолазного имущества и водолазных предприятий. В этом указе есть несколько моментов, которые определили путь развития водолазного дела в России на многие годы вперед. Во-первых, указ «развел» водолазные инфраструктуры военно-морского флота (наиболее оснащенные и дееспособные) и гражданские общепромышленные. Во-вторых, было определено головное гражданское ведомство по подводным работам - по аналогии с дореволюционной Россией им стали водники, во время издания указа - Главное управление водного транспорта (Главвод) при Всероссийском совете народного хозяйства, преобразованное затем в Народный комиссариат путей сообщения.
В декабре 1920 г. Совет Труда и Обороны заслушал специальный доклад о судоподъеме на Черном и Азовском морях. Решение по этому докладу нашло отражение в декрете Совета народных комиссаров от 5 января 1921 г. (Собр. узак. за 1921 г., № 3, ст. 21).
В этом декрете также есть несколько интересных аспектов. Прежде всего прямо противоположное Указу Совнаркома от 01.01.01 г. решение в части Черного и Азовского морей. Структура управления работами по судоподъему развернута на 180 градусов. Из гражданского подчинения (Главное управление водного транспорта) проблема судоподъема передана военным: Народному комиссариату по Морским делам в лице специально созданного Управления по судоподъему на Черном море, военным передаются также все оборудование и персонал. При этом предполагалось, что судоподъемная программа формируется в интересах не только военно-морского флота, но и гражданских ведомств - отсюда и требование согласования программы с уже созданным к тому времени Народным комиссариатом путей сообщения.
В этом декрете присутствует не менее существенный момент: все специалисты, занятые на судоподъемных работах, автоматически считаются находящимися на военной службе. Для тех времен момент принципиальный, так как, как бы мы сейчас сказали, они получали весьма серьезные льготы (или «социальный пакет»), выражающиеся в гарантированном обеспечении одеждой, питанием и зарплатой. Для 1921 г. (да и много лет после) подобная бытовая стабильность была весьма привлекательной.
Однако и здесь двойное решение. С одной стороны, личный состав как бы состоит на военной службе, а с другой стороны, оплата труда и выдача продовольствия, денежное и натуральное (было и такое) премирование работ производились по нормам, согласованным с Всероссийским Центральным Советом Профессиональных Союзов и Комиссией по рабочему снабжению по принадлежности.
И наконец, этим декретом восстановлена правовая норма, по которой водолазный труд считается трудом тяжелым и с повышенной опасностью и водолазам устанавливаются особые нормы питания и денежного вознаграждения.
Похоже, что такая двойственность в решениях была обусловлена попыткой совместить интересы как военного, так и гражданского ведомств. И если о каких-либо решительных действиях со стороны военных данных нет, то специалисты Наркомата путей сообщения работали весьма активно. В марте 1921 г. при НКПС организуется Техническое управление с отделом судоподъемных, водолазных и водоспасательных работ, функцией которого является организация и общее руководство на внутренних водных путях и в портах спасательными станциями по оказанию помощи бедствующим кораблям на водах. Одновременно Народный комиссариат путей сообщения формирует в Ленинграде Центральную водолазную базу (ЦВБ), в утвержденном 25 апреля 1921 г. положении которой указано, что на ЦВБ возлагается «выполнение программы водолазных работ и обслуживание водолазными силами всех комиссариатов, за исключением Моркома (военно-морского флота. – П. Б.)».
Однако Техническое управление НКПС и его Центральная водолазная база не могли охватить всю территорию России, и на бассейнах местные администрации создают судоподъемные и водолазные партии для производства отдельных судоподъемных работ. На многих участках побережья Белого моря и Ледовитого океана работали водолазные партии, занимавшиеся снятием с затонувших судов наиболее ценных грузов и имущества и даже пытавшиеся поднять некоторые суда. Так, в Архангельске был организован «Беломорский судоподъем», в Севастополе - «Судоподъем Черного и Азовского морей».
Намечающаяся таким образом самостоятельность региональных водолазных предприятий и связанное с этим распыление водолазных кадров и спасательной судоподъемной и водолазной техники не могли пройти мимо внимания соответствующих чиновников Наркомата путей сообщения. В Совет труда и обороны вносится проект постановления об учете всего водолазного имущества и специалистов-водолазов всех учреждений, частных лиц и организаций, за исключением морского и военного ведомств. Проведение учета имущества возлагается на Центральную водолазную базу НКПС, а учет личного состава - на Народный комиссариат труда. Распределение водолазных кадров, взятых на учет, возлагается на Наркомтруд по согласованию с НКПС. Указ достаточно жесткий и с прямой ссылкой на санкции при его невыполнении.
И наконец, следующим логическим шагом был возврат в Наркомат путей сообщения проблемы судоподъема как таковой, и Наркомат готовит следующий соответствующий проект указа на этот раз Совнаркома.
Этот указ, отменяя изданные чуть больше полугода назад два других указа на эту тему, окончательно закрепляет головную роль Наркомата путей сообщения в водолазных работах и судоподъеме на всех акваториях России, оставив военным лишь их специфические задачи. Судоподъемные средства, взятые Народным комиссариатом по морским делам из других ведомств, а также личный состав, за исключением военных моряков командного и рядового состава, состоящих на действительной службе, и материалы, в том числе и водолазные, согласно этому указу, подлежали передаче в Народный комиссариат путей сообщения.
Это постановление имело и определенную политическую основу. Оно было издано в начале НЭПа, и монополизация проблемы в руках государства исключала возрождение частных «капиталистических» водолазных организаций, тенденции к чему уже намечались на некоторых бассейнах, особенно на Белом море. Постановление СНК от 01.01.01 г. дало возможность Народному комиссариату путей сообщения в течение 1922 г. объединить в бассейнах Белого моря и Ледовитого океана отдельные судоподъемные организации в трест «Госсудоподъем». Водолазные партии на Белом море расформировали и включили в Архангельское отделение Госсудоподъема. На Черном и Азовском морях Мариинская спасательная партия, которая 1 февраля 1922 г. была переименована в «Судоподъем», переформирована и переименована в «Черноморско-Азовское отделение Госсудоподъема». Организация «Судоподъем» объявлена ликвидированной.
В целях устранения отмеченного в постановлении СНК недостатка в специалистах-водолазах НКПС организует при Центральной водолазной базе в Ленинграде водолазную школу. Однако Постановления СТО от 5 августа 1921 г. и Совнаркома от 01.01.01 г. выполнялись медленно и не в полной мере. Это вынудило Народный комиссариат путей сообщения подготовить и 3 июля 1923 г. провести через Совнарком еще одно постановление, окончательно расставляющее все по своим (с точки зрения специалистов Наркомата путей сообщения) местам. О возложении на Народный комиссариат путей сообщения производства судоподъемных работ на началах коммерческого расчета
В отмену постановлений своих от 01.01.01 года (Собр. Узак. 1921 года № 72, ст. 579) и от 01.01.01 года, Совет Народных Комиссаров постановил:
1. Организация производства судоподъемных работ на морях РСФСР возлагается на Народный комиссариат путей сообщения, который осуществляет эти работы на коммерческих началах.
2. Все судоподъемное и водолазно-спасательное имущество, находящееся в распоряжении Народного комиссариата по Морским делам и его непосредственно не обслуживающее, передается в Народный комиссариат путей сообщения.
3. Для раздела и передачи имущества образовать комиссию из Народного комиссариата рабоче-крестьянской инспекции Народного комиссариата по Морским делам и Народного комиссариата путей сообщения, которая должна закончить эту работу в месячный срок.
Подписали: Заместитель Председателя Совета Народных Каменев.
Управляющий Делами Совета Народных Горбунов.
Секретарь Совета Народных Фотиева. 3 июля 1923 года.
Распубликовано в № 000 Известий Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов от 01.01.01 года.
На основании этого постановления в 1923 году происходит окончательное объединение судоподъемных и спасательных работ в структуре Народного комиссариата путей сообщения. В стране были созданы условия для активного разворачивания подводных работ, включая техническое перевооружение водолазных предприятий.
Казалось бы, в организационно-управленческом плане проблема судоподъемных и водолазных работ была решена, однако именно в 1923 г. ОГПУ создает ЭПРОН, который в течение нескольких лет полностью разрушил уже сложившуюся систему управления и выполнения подводных работ и подмял ее под себя. В результате успехов ЭПРОНа в море на судоподъеме и умелой аппаратной работы в 1925 г. начался перевод действующих к тому времени в Азово-Черноморском бассейне водолазных
предприятий под «крышу» ЭПРОНа.
8 марта 1930 г. была передана в ведение ЭПРОНа Центральная водолазная база Народного комиссариата путей сообщения (НКПС) со всем активом, пассивом, имуществом, инвентарем, техническими и плавучими средствами и личным составом.
20 марта 1930 г. были реорганизованы в автономное хозрасчетное учреждение ЭПРОНа Центральные водолазные мастерские в Севастополе, ранее принадлежавшие Центральной водолазной базе. Но, как говорится, «терпение и труд...». Уже 1 января 1931 г. по не совсем понятным причинам постановлением Совнаркома ЭПРОН со всеми поглощенными им структурами передается в подчинение Наркомата путей сообщения. Все вернулось на свои места, но, согласно диалектике, уже на другом уровне. В НКПС пришло имеющее мировую известность мощное предприятие, являющееся в определенной мере символом успехов социалистического строительства, предприятие, хорошо оснащенное технически, имеющее мощные береговые базы и укомплектованное опытными кадрами.
Какое-то время, несмотря на включение ЭПРОНа в структуру НКПС, некоторые управления речного транспорта продолжали производить своими силами подъем отдельных частей и механизмов затонувших судов. Понадобился специальный приказ НКВода от 01.01.01 г. о прекращении другими организациями всяких судоподъемных работ и сосредоточении их в ЭПРОНе.
С этого момента ЭПРОН становится единственной монопольной централизованной организацией по судоподъему, аварийно-спасательным, гидротехническим и водолазным работам в СССР.
На этом практически монополизация водолазного дела в России завершилась. Таким образом, вновь, уже в третий раз в истории России, произошло создание государственной водолазной производственной инфраструктуры, но теперь уже на базе ЭПРОНа. Остановимся подробнее на судьбе существовавших в то время основных водолазных предприятий.
Насколько известно, одной из первых водолазных структур России на Черном море была группа, созданная для подъема затонувшего в 1916 г. в Севастопольской бухте линкора «Императрица Мария». Группа, начавшая работы по подъему снарядов из затонувшего дредноута, именовалась «Мариинской спасательной партией» («Марпартия»). Это же название партия сохранила и тогда, когда приступила к подъему самого корабля. Штат на момент создания «Марпартии» (начало 1917 г.) составился следующий: начальник работ - , ИТР - пять человек, водолазы - шесть человек. По мере разворачивания работ штат «Марпартии» пополнился еще десятью специалистами.
Одновременно с подбором штата Сиденснер комплектовал новую организацию оборудованием. Одна из работавших в России в то время французских фирм «Томи» передала «Марпартии» в аренду шлюзовые камеры, компрессоры и др. Фирма откомандировала в «Марпартию» двух инженеров, двух техников, шестерых кессонщиков (один из них - Сергеев - затем работал в ЭПРОНе водолазным инструктором) и шестерых машинистов. Эти специалисты должны были научить сотрудников группы работать в условиях сжатого воздуха. Морведом (по сегодняшним понятиям - военно-морским флотом) для обеспечения работы «Марпартии» были выделены два катера и землесос.
Вся инфраструктура «Марпартии» находилась на старом понтоне. На нем разместились администрация, техотдел, проектное бюро, медпункт, машинное отделение с компрессорами, мастерские, склады и столовая.
Очень быстро численный состав рабочих «Марпартии» вырос до 40 человек различных специальностей (водолазы, кессонщики, артиллеристы, слесари и котельщики). В дальнейшем группа увеличилась до 350 человек.
Корпус линкора лежал на грунте вверх килем. Предполагалось, что можно будет продуть его сжатым воздухом и, отжав таким образом воду, восстановить плавучесть корпуса и обеспечить его всплытие. Для этой цели на днищевой части корпуса были установлены шлюзовые камеры, которые позволяли прорезать обшивку корпуса и проникнуть во внутренние помещения линкора без стравливания находящейся под давлением окружающей воды воздушной подушки. Таким образом, обеспечив возможность работы людей внутри как лежащего на дне, так и всплывшего корпуса, удалось не только заглушить отверстия, через которые уходил отжимающий воду воздух, но и разгрузить линкор от части боезапаса (включающего в себя снаряды калибра 305 мм и 150 мм и пороховые полузаряды).
Продувка корпуса шла непрерывно, и в октябре 1917 г. неожиданно, но ко всеобщей радости, всплыла кормовая часть линкора, подтвердив тем самым принципиальную возможность подъема линкора.
Подготовка к продувке носовой части линкора шла почти год. Потребовалось установить вторую шлюзовую камеру в носовой части, обеспечить остойчивость всплывшего корпуса путем загрузки в него песчаного балласта, заглушить ряд отверстий, через которые уходил воздух, в том числе пробоину от сорванного с фундаментом в момент взрыва торпедного аппарата. В июне 1918 г. корпус линкора окончательно всплыл.
Водолазы «Марпартии» во время подъема линкора вели контроль за состоянием и положением корпуса, а после всплытия линкора провели огромную и далеко не безопасную работу по удалению всех выступающих частей корпуса, которые могли бы помешать установке корпуса в сухой док. В частности, путем подрыва установленных водолазами шнуровых зарядов была отделена от корпуса линкора боевая рубка - стальная конструкция высотой 6 м. Хотелось бы отметить удивительную - вплоть до деталей - повторяемость судеб линкора «Императрица Мария», затонувшего в 1916 г. в Севастопольской бухте вверх дном от взрыва, и линкора «Новороссийск», также перевернувшегося и затонувшего в Севастопольской бухте от взрыва, но уже в 1955 г. Оба корабля были подняты вверх килем путем отжатия воды из корпуса сжатым воздухом, оба корабля были в таком положении отбуксированы с места гибели и разобраны на металлолом, работа людей внутри корпусов обоих линкоров как на грунте, так и на плаву обеспечивалась шлюзованием через шлюзовые камеры, установленные на днищах кораблей.
«Марпартия» была первой в Советской России серьезной судоподъемной организацией на Юге России. За время существования она, помимо подъема корабля «Императрица Мария» и ввода его в док, произвела ряд аварийно-спасательных и судоподъемных работ.
В конце 1920 г. «Марпартия» была переименована в «Судоподъем», но просуществовала в этом качестве недолго. В декабре 1923 г. был создан ЭПРОН, и «Судоподъем» был ликвидирован, а многие бывшие «марпартийцы» (в том числе водолаз Хандюк и врач Павловский, сыгравшие немалую роль в истории ЭПРОНа) вошли в состав рабочих, водолазов и служащих ЭПРОНа. Во временном положении уже созданной к этому времени Центральной водолазной базы (ЦВБ), утвержденном 28 апреля 1921 г. в НКПС, в разделе «Общие положения» говорилось, что «ЦВБ является центральным органом, обслуживающим водный транспорт и прочие нужды РСФСР по водолазному делу» и что ЦВБ «подчиняется непосредственно Центральному техническому водному управлению по отделу судоподъемных, водолазных и спасательных работ». Указанным положением на ЦВБ возлагались:
- учет всех водолазов РСФСР, за исключением находящихся в ведении Морведа (Военно-морского флота);
- ремонт и пополнение технического водолазного имущества;
- заведование имуществом, средствами и материалами всех водолазных станций и партий водного транспорта;
- выполнение программ водолазных работ и обслуживание водолазными силами требований всех комиссариатов, за исключением Моркома;
- инструктирование и инспектирование на местах и т. д.
Этот же документ определял характер деятельности, структуру и взаимоотношения подразделений вновь созданной организации. В состав базы входили: аппарат управления, производственные отделы и ряд мастерских.
Основной производственной единицей ЦВБ являлась водолазная станция. Она состояла из старшины, инструктора-водолаза и двух водолазов. Станции распределялись по объектам по областям, портам и управлениям судоподъемных работ ежегодно не позднее 1 ноября, причем из общего числа станций выделялись ударные и запасные.
В положении о ЦВБ от 01.01.01 г. указывается, что никто, кроме старшины-инструктора, не имеет права вмешиваться в техническое управление станцией во время нахождения водолаза под водой, и на инструктора возложена ответственность за жизнь водолазов. 26 августа 1921 г. ВЦСПС принял решение о порядке оплаты труда водолазов (исчисляемой, кстати сказать, в фунтах хлеба). 10 апреля 1923 г. НКПС издал постановление, которым устанавливалось, что к водолазным работам допускаются лишь лица, имеющие звание водолаза, водолазного старшины и инструктора. Этим же положением определена и предельная глубина спусков соответственно званию.
На ЦВБ возлагались также подготовка и переподготовка водолазов, снабжение водолазных станций водолазным снаряжением и оборудованием, а также материалами и спецодеждой. Периодическая отчетность о работе станций независимо от того, в чьем ведении они находились, представлялась, по положению, в ЦВБ. Постановление СНК от 01.01.01 г., подписанное Лениным, отменяло предыдущее постановление СНК по судоподъему от 5 января 1921 г. и обязывало «все судоподъемные работы, как на реках, так и в морях Республики, сосредоточить в НКПС». Для подготовки кадров в 1922 г. при ЦВБ была создана водолазная школа на 50 учеников.
В различных регионах страны были организованы водолазные партии и велись работы по судоподъему и обслуживанию нужд народного хозяйства водолазами. С каждым годом увеличивались объемы работ и накапливался организационно-практический опыт.
Руководство деятельностью ЦВБ в 1924 г. осуществлялось Центральным управлением внутреннего водного транспорта, что было определено приказом Центрального управления водного транспорта (ЦУВТ) № 000. 9 апреля 1926 г. приказом по НКПС объявлено Положение ЦВБ, однако всего через два года с небольшим, 5 октября 1928 г., оно отменяется и объявляется новое положение, определяющее характер работ ЦВБ - подчиненность, права и обязанности, порядок составления планов и финансирования, а также и комплектования.
В итоге к середине 20-х гг. в Управлении морского транспорта Народного комиссариата путей сообщения восстановились все основные компоненты структуры гражданской водолазной службы России, обеспечивавшие ее жизнеспособность: собственно выполнявшие подводные работы на бассейнах водолазные подразделения, система ОКР и производства необходимого оборудования и его техническое обеспечение, учебная база и центральный руководящий и координирующий орган. Все это в целом и называлось «Центральная водолазная база». В 1924 г. в честь 5-летия Центральной водолазной базы Наркомат путей сообщения учредил памятный жетон. Он представлял собой трехболтовый водолазный шлем; в нижней части жетона были выбиты юбилейные даты «» и римская цифра V. Из-под шлема выступают верхняя и нижняя части адмиралтейского якоря. На штоке якоря выбито «Ц. В.Б. Н.К. П.С.» (Центральная водолазная база Народного комиссариата путей сообщения). При помощи кольца жетон крепился к лацкану костюма.
Однако вскоре, без удовлетворительного объяснения причин, существование параллельных созданному в 1923 г. ЭПРОНу водолазных организаций было признано нецелесообразным, и 1 марта 1930 г. между НКПС и ОГПУ заключается особое соглашение об объединении Центральной водолазной базы НКПС и ЭПРОНа ОГПУ с целью создания единой организации, объединяющей все водолазное дело и работы на морских и речных путях сообщения.
9 марта 1930 г. ЦВБ НКПС была передана в ведение ЭПРОНа со всеми активами и пассивами, имуществом и инвентарем, а также с личным составом. Строительные отделы уже бывшей ЦВБ были выделены и переданы в состав северной и южной баз ЭПРОНа.
Водолазная школа ЦВБ, созданная в 1922 г. в Ленинграде, а затем переведенная в Балаклаву и объединенная с бывшей Кронштадтской водолазной школой (существовавшей с 23 апреля 1882 г.) была также передана ЭПРОНу, который тем самым принял на себя и обязательства в отношении обслуживания нужд НКПС в водолазах. 16 мая 1931 г. постановлением Коллегии Наркомвода на базе Балаклавской водолазной школы был создан единственный в стране военизированный морской техникум ЭПРОНа. В техникуме готовились кадры для водолазных работ, но одновременно он стал центром научно-исследовательских и испытательных работ, связанных с освоением больших глубин и разработкой новой подводной техники.
|
Из за большого объема эта статья размещена на нескольких страницах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 |
