Боровиков дело России (стр. 2 )

В легком поступлении воды под колокол, при перемене верти­кального положения в наклонное, заключается главное неудоб­ство аппарата Гаузена, стесняющее свободу действия водолаза под водою, где иногда, по необходимости, ему приходится наги­баться и принимать различные положения, как напр, при спуска­нии в затонувшее судно...»

Возможно, не только в Кронштадте, но и в Севастополе порто­вые водолазы использовали снаряжение Гаузена. Первые известные сведения о гражданских водолазных рабо­тах на гидротехнических сооружениях в России — строительство Литейного моста в Санкт-Петербурге в конце 1860-х гг. В этот период водолазы использовали французское снаряжение Денейруза — Рукеройля образца 1865 г. Снаряжение оказалось неудачным и неудобным в работе, и в 1872 г. Денейруз дорабо­тал его до весьма близкого к современному, и в этом виде оно поставлялось в Россию.

Следует сказать, что в то время Россия закупала водолазное оборудование отнюдь не бездумно. Предложения зарубежных поставщиков — а их было немало — проходили тщательную экс­пертизу и далеко не всегда испытания кончались для претенден­та благополучно. Как пример можно привести один из этапов приемочных испытаний снаряжения Рукеройля — Денейруза, проведенный в 1869 г. «Морской сборник» в разделе официаль­ных документов пишет: «По приказанию Управляющего морским ми­нистерством ученое отделение рассматривало предложение гг. Рукероля и Данейруза о введе­нии в обязательное употребление на судах на­шего флота изобретенного ими водолазного ап­парата. Еще в 1865 г. бывшим кораблестроительным департаментом был выписан один экземпляр водолазного аппарата Рукероля и в том же году подвергнут испытанию сперва в Петербурге, в новом адмиралтействе, в присутствии членов бывшего ученого комитета, и затем в Кронштад­те особой комиссией по назначению главного командира.

Результаты опытов, произведенных после са­мого подробного ознакомления водолазов с но­вым аппаратом, показали неудобство, непрак­тичность и даже не безопасность для водолаза употребления аппарата Рукероля. На основании этого невыгодного для аппара­та отзыва кронштадтской комиссии, отделение положило предложения Рукероля и Данейруза отклонить...» Требовательный подход российских специалистов к качеству закупаемого оборудования дал свои результаты. Доработанное по замечаниям российской приемки водолазное снаряжение ока­зывалось надежным, удобным и служило десятилетиями. И, за­бегая вперед, отметим, что процесс доводки снаряжения до нуж­ных кондиций не прекращался и после закупки. Так, например, специалисты Кронштадтской водолазной школы уделяли этому вопросу большое внимание, и в сотрудничестве с российскими адмиралтейскими заводами создали и организовали серийное производство снаряжения, которое за малыми изменениями слу­жило вплоть до 1930-х гг., до появления разработанных ЭПРОНом шлемов трехболтового снаряжения Ш-3.

Однако вернемся в середину 1800-х гг. У нас пока нет прямых сведений о проводившихся в середине XIX в. в структуре военного флота водолазных работах, незави­симо от того, работали водолазы в водолазных колоколах или в индивидуальном снаряжении (которое, напомним, к тому време­ни уже эксплуатировалось в России — снаряжения Дина и Гаузе­на). Однако существует несколько документов, которые хотя и косвенно, но подтверждают факт формального признания водолазания как профессии. Последовательность обнаруженных документов следующая. 1854 г.: Государь Император Высочайше повелеть изволил: нижним чинам морского ведомства, отряжаемым во всех военных портах, к подводным при водолазных колоколах работам, производить то же довольствие, которое производится машини­стам при землечерпательных машинах, т. е. по три рубля сереб­ром в месяц каждому, сверх речной провизии, за время произ­водства работ.

О таковой Высочайшей воле Инспекторский Департаментъ объявляетъ по морскому ведомству для надлежащаго исполне­ния (17 марта).

1858 г.: Адмиралтейств-Совет; по журналу 24 октября ст.признал возможным: усиление винной порции водолазам до 2-х и 3-х чарок, предоставить усмотрению Главных Командиров портов, а в С.~ Петербурге Кораблестроительнаго департамента.

О таковом положении Адмиралтейств-Совета Инспекторский департамент имеет объявить по Морскому ведомству к сведению и руководству.

1865 г.: Согласно с заключением общего в Кронштадте собра­ния флагманов и капитанов на представление морского меди­цинского управления и мнением сего управления о мерах к уменьшению болезней между нижними чинами, исполняющими на судах более трудный обязанности, как-то: машинной прислу­ги, трюмных и водолазов, инспекторский департамент, по прика­занию г. управляющего морским министерством, объявляет:

При выборе же водолазов руководствоваться следующими правилами: избирать матросов крепких, не старее 26-ти лет от роду, сильных, с хорошо развитою грудью, у которых дыхание со­вершается свободно, у которых незаметно никакого признака страдания сердца, и врач должен наблюдать, с одной стороны, за тем, чтобы погружение в воду не делалось вслед за принятием пищи, а с другой — чтобы в холодное время погружаемый не ос­тавался долгое время в воде.

1866 г.: Государь Император, согласно постановлению Адми­ралтейств-Совета, в 11-й день сего июля, Высочайше повелеть соизволил: судовым водолазам, во внимание важности и особен­ной трудности обязанностей их, производить добавочное доволь­ствие по десяти коп. за каждый час действительной работы, сверх содержания, присвоенного им на общем основании по зва­нию на судне, с отнесением этого расхода на суммы, ассигнуемыя по § 34 ст. 4 сметы морского министерства на удовлетворе­ние зарабочею платою нижних чинов.

О таковой Монаршей воле объявляю по морскому ведомству к сведению и руководству.

В этот же период в структуре военного флота России водолаз­ное снаряжение стало обязательным элементом снабжения бро­неносных кораблей.

Официальное издание военного флота «Морской сборник» по этому поводу пишет: «...Согласно повелению Государя Великого Князя Генерал-Адмирала, объявленного по Флоту циркуляром кораблестрои­тельного департамента от 1 Февраля 1861 года за № 3, всякое военное судно, отправляющееся в заграничное плавание, не­пременно должно быть снабжено полным водолазным аппара­том системы Гейнке.

Впоследствии увеличение и развитие нашего броненосного флота вызвало другое, не менее важное распоряжение по мор­скому ведомству, в силу которого положено: отпускать на все броненосные суда, как во время заграничного, так и внутренне­го плавания, по одному водолазному аппарату системы Гейнке (циркуляр кораблестроительного департамента от 01.01.01 г. № 14)...»

Упомянутые «Морским сборником» циркуляры интересны тем, что это первое официальное предписание о включении в табель снабжения кораблей водолазного снаряжения и, как следствие этого, введение в состав экипажей кораблей судовых водолазов.

Тот же «Морской сборник» пишет:

«...Так как служба водолазов при портах и на судах заключа­ется в производстве различных водолазных работ, причем им приходится осматривать разные местности под водою, подвод­ную часть судов, заделывать пробоины, останавливать течь, прикреплять или вовсе снимать не совсем еще оборвавшиеся листы медной обшивки, отыскивать на небольших глубинах уро­ненные с судна вещи и т. п., то, конечно, умение обращаться с аппаратом системы Гейнке, как со стороны водолазов, так и со стороны руководящих работами, составляет весьма важное ус­ловие и служит ручательством в полной безопасности водолаза и в самом успехе работы; а поэтому, кажется, не лишним будет познакомить читателей Морского сборника с следующими пра­вилами для производства водолазных работ, изданными в Анг­лии; правила эти напечатаны в приложении к Instruction for the exercise and service of Great Guns, etc, on hoard Her Majesty's Ships и вошли в названную книгу, чисто специальную по артил­лерийской части, потому что водолазную работу при судах ис­полняют артиллеристы, обученные этому делу на учебном ар­тиллерийском корабле Excellent.

Меры предосторожности и сигналы, принятые в руководство на английском учебном артиллерийском корабле EXCELLENT, при обучении артиллерийской прислуги водолазному искусству.

Ст. 1. Верхнюю одежду и воздушную помпу, до употребления их в дело, должно тщательно осмотреть и удостовериться — во всех ли частях находятся они в совершенной исправности. Всю одежду, прежде одевания ее на водолаза, должно собрать и свинтить вместе, оконечности рукавов крепко связать и затем нагнать в одежду воздух; при обнаружении где-либо исхода воз­духа, окажутся слабые и повредившиеся части одежды.

Водолазам следует внушать, чтобы они, прежде опускания в воду, останавливались на трапе, лишь только голова покроется на несколько футов водою, для удостоверения, все ли на них на­ходится в исправности.

Ст. 2. Особенное внимание должно быть обращаемо на предо­хранительный клапан позади шлема, служащий для выхода ис­порченного воздуха в то время, когда в шлем нагнетается све­жий воздух; поэтому каждый раз перед опусканием водолаза в воду клапан этот следует осматривать — правильно ли он дейст­вует; не меньшее внимание следует обращать также на привин­чивание воздушного рукава к шлему и к воздушной помпе, причем в соединительных местах должны быть прокладываемы кожаные кружки или кольца. Воздушную помпу прежде соедине­ния воздушного рукава со шлемом следует привести в действие для извлечения из рукава дурного, застоявшегося воздуха.

Эти правила составляют самые существенные меры предосто­рожности при водолазных работах.

Примечание к ст. 2. На водолазных аппаратах системы Гейнке, изготавливаемых у нас на адмиралтейских ижорских заводах, этот клапан делается впереди шлема, на груди. См. Циркуляр ко­раблестроительного департамента от 01.01.01 г. № 3 и чертеж к нему.

Ст. 3. До употребления водолаза для подводной работы следу­ет вполне удостовериться, не выпил ли он перед тем хотя немно­го водки, потому что, как это показали опыты, действие водки на человека под водою так сильно, что весьма быстро приводит вы­пившего в бесчувственное состояние.

Примечание к статье 3. У нас постановлено: при выборе водо­лазов руководствоваться следующими правилами: избирать ма­тросов крепких, не старше 26 быть от роду, сильных, с хорошо развитой грудью, у которых дыхание совершается свободно, у которых незаметно никакого признака страдания сердца, и врач должен наблюдать, с одной стороны, за тем, чтобы погружение в воду не делалось вслед за принятием пищи, а с другой — чтобы в холодное время погруженный не оставался долгое время в во­де. См. Циркуляр инспекторского департамента от 01.01.01 года № 12 в № 5 Мор. Сборн. 1865 г.).

Ст. 4. При средине бота, обыкновенно употребляемого при во­долазных работах, к сделанному на нем выступу должна быть прикреплена лестница или стремянка для спускания по ней водо­лаза в воду; она должна быть на столько длинна, чтобы достава­ла дна; к низу лестницы для опускания ее в случай надобности до дна следует прочно прикрепить небольшую балластину; к лест­нице должен быть также привязан линь, длиною от семи до восьми сажен шестифутовой меры для того, чтобы водолаз, держа конец этого линя в руки, мог удобно с места работ своих на дне, возвращаться к лестнице.

Ст. 5. Как только водолаз будет одет и все части аппарата на нем, за исключением переднего лицевого кольца на шлеме, бу­дут свинчены, тотчас же должно привести в действие воздушную помпу и потом уже навинтить на шлем упомянутое лицевое коль­цо, а вокруг тела, под левую руку, завести и прикрепить, посред­ством линя, часть рукава от воздушной помпы. Сигнальная ве­ревка обносится вокруг тела под мышками и для предупрежде­ния от спадания или скольжения ее вниз прикрепляется неболь­шими стройками к верхней одежде. Длина сигнальной веревки должна равняться длине лестницы или стремянки, вместе с дли­ною прикрепленного к лестнице линя, который также до спуска водолаза в воду должен быть привязан к кисти руки его.

Ст. 6. Люди, поставленные на боту отдельно, для наблюдения за рукавом от воздушного насоса и сигнальною веревкою, долж­ны внимательно следить за сигналами, даваемыми водолазом. Люди эти должны быть хорошо обучены способам подавания во­долазом сигналов и должны, стоя на боту, держать в руках сиг­нальную веревку и рукава от воздушного насоса или помпы так, чтобы они не касались краев бота. Действие воздушного насоса не должно быть прерываемо ни на минутку до тех пор, пока по выходе водолаза из воды не будет снято со шлема переднее ли­цевое кольцо.

Ст. 7. Как только водолаз дойдет до дна, он должен один раз дернуть за сигнальную веревку; стоящий у сигнальной веревки отвечает ему тем же. Если водолазу нужно больше воздуха, он дергает один раз за трубу воздушного насоса. Если ему нужно меньше воздуха, он дергает два раза за тру­бу воздушного насоса. Если, достигнув дна, водолаз не дал сигнала, его немедленно следует вытаскивать наверх с помощью сигнальной веревки.

Ст. 8. Приставленный к сигнальной веревке должен обмени­ваться с водолазом, находящимся на дне, частыми сигналами, дергая один раз за веревку; водолаз должен отвечать каждый раз на сделанный ему сигнал; если за посланным сигналом не последовал ответ, водолаза должно тотчас же вытащить наверх.

Ст. 9. Если желают направить водолаза направо — дергают два раза за сигнальную веревку; налево — дергают три раза; прямо — четыре раза; между каждым дерганием следует соблю­дать явственные промежутки; но при всем том гораздо лучше принять за правило: предоставлять водолазу действовать по соб­ственному усмотрению.

Ст. 10. Когда водолаз пожелает подняться наверх, он должен направиться к лестнице и быстро несколько раз дернуть за сигнальную веревку: по этому сигна­лу его тотчас же начинают вытаскивать наверх, причем для облегчения подымания и скорейше­го выхода из воды водолаз пользуется также и лестницею; если признают нужным поднять во­долаза до получения от него сигнала, то стоя­щий у сигнальной веревки дает ему тот же сиг­нал, т. е. быстро несколько раз дергает за верев­ку; получив сигнал, водолаз тотчас же должен направляться к лестнице и, достигнув ее, дать ответный сигнал о вытаске его.

Ст. 11. Должно замечать время спуска водо­лаза в воду, а если перед тем он не спускался еще в воду, хотя на короткое время, то на пер­вый раз не следует допускать его оставаться под водою более двадцати минут; после же не­скольких приемов водолаз может быть предо­ставлен собственному произволу; некоторые во­долазы оказывались способными пребывать под водою более трех часов.

Ст. 12. Если по близости судна, с которого пона­добится послать водолаза в воду для каких-либо работ, будут находиться другие суда, на которых имеются опытные водолазы, то за присылкою их для наблюдения за посылаемым в воду водолазом следует обращаться на те суда, чтобы, таким обра­зом, избегать поручать такое важное дело неопытным людям.

Ст. 13. Если понадобится осмотреть подводную часть судна на воде, слишком глубокой для того, чтобы водолаз со дна мог про­извести осмотр, тогда употребляют железную лестницу из ма­шинного отделения, на которую привязывают доску для сидения на ней водолаза; приспособленную таким образом лестницу с по­мощью прикрепленных к оконечностям ее стропов подводят под подводную часть судна с двух ботов, расположенных по бокам судна. Находясь на этой лестнице, водолаз, смотря по обстоя­тельствам, дергает или передний конец сигнальной веревки, ес­ли ему нужно, чтобы бота подались к носу судна, или задний ее конец, если ему нужно, чтобы бота подались к корме. Если бы на судне не оказалось железной лестницы, то взамен ее можно употребить решетчатые люки с подвешенными к ним для тяжес­ти снарядами — бомбами, картечами и т. п.

Ст. 14. На бот для подобных работ всегда должен быть назна­чаем с судна ответственный офицер для присмотра, чтобы за водолазом тщательно наблюдали и с точностью выполняли все его сигналы. Никто, кроме водолаза или знающих лиц, не должен ка­саться ни одной части воздушного насоса; по окончании водолазных работ воздушную помпу следует всегда за­мыкать. Водолазную одежду по окончании работ следует обмывать пресною водою и высуши­вать; воздушную помпу также должно вычищать, части ее смазывать маслом и затем уже склады­вать в место хранения. Одежду для хранения должно складывать в таком месте, где всего ве­роятнее она не может подвергнуться порче от прусаков, тараканов и т. п. Каждый водолаз должен быть снабжен эк­земпляром этой инструкции...»

Помимо указанных ранее аспектов, этот до­кумент любопытен еще по двум причинам. Прежде всего он является первым известным введенным официально в действие в россий­ском флоте руководящим документом, регла­ментирующим порядок проведения водолазных работ. Нетрудно видеть, что этот документ лег в основу последующих, вплоть до сегодняшнего дня, правил проведения водолазных работ. И второе, что с нашей точки зрения весьма важно, — это первое упоминание о производст­ве водолазного снаряжения на российских заво­дах. Напомним — ранее 1861 г., так как здесь пишется о поставках ижорских шлемов (ст. 2) как о совершившемся факте.

Следующим событием, имевшим немалую роль в развитии во­долазного дела в России, явился перевод на русский «Руковод­ства для водолазов и подводных работ». Этот документ, разра­ботанный английской фирмой Зибе — Горман — поставщиком водолазного оборудования в Россию, в течение десяти лет яв­лялся единственным руководящим документом по водолазным работам. Документ был достаточно качественным, и в первые го­ды существования Кронштадтской водолазной школы ее адми­нистрация даже сделала специальный запрос о поставке этого документа в Школу.

По мере наращивая количества кораблей и судов Военно-мор­ских сил России увеличивался объем водолазных работ и их сложность. Более того, они начали интегрироваться в процесс технической эксплуатации кораблей не только как аварийное средство, но и как средство проведения регламентных работ на подводной части корпусов кораблей и судов.

Циркуляр Морского ведомства № 17 от 01.01.01 г. гласил: "На одном из железных судов, возвратившихся из дальнего плавания, наружная деревянная обшивка в кормовой подводной части, вследствие случайного обнажения от цинковой обшивки, оказалась значительно поврежденною червоточиною. На судах, построенных из железа, порча червоточиною досок наружной де­ревянной обшивки не опасна; на судах же деревянных, а тем бо­лее построенных по смешанной системе, подобное обстоятель­ство может иметь весьма серьезные последствия, так как не за­меченная вовремя червоточина может быть причиною внезапной течи, размеры которой трудно предвидеть. Посему необходимо, чтобы командиры судов, построенных по смешанной системе, чаще осматривали, через водолазов, подводные части и при ма­лейшей порче листов наружной металлической обшивки, при первой возможности, распоряжались исправлением замеченных повреждений, заменяя испорченные листы новыми.

Объявляю об этом по морскому ведомству к исполнению...»

Этот документ, в свою очередь, любопытен тем, что он впер­вые вводит в практику водолазных работ понятие бездокового обследования и ремонта судов.

Подобные документы издавались систематически и далее, включая информацию о гибели водолазов, испытаниях и приня­тии на снабжение водолазной техники, обмен опытом между во­долазными специалистами. Интересен в данном случае тот факт, что к 1860-м гг. централизованно на самом высоком уровне уде­лялось внимание вопросам отбора в водолазы, режиму труда во­долазов, материальному, денежному и продуктовому их содер­жанию.

Другими словами, к середине 1860~х гг. в Российском военном флоте начала складываться система организации и проведения водолазных работ, которая, развиваясь со временем, привела к созданию в 1882 г. в Кронштадте Водолазной школы, ознамено­вав тем самым переход к следующему этапу развития водолаз­ного дела в России.

Таким образом, к концу 1870-х гг. водолазные работы в Рос­сии стали обычным делом, и Россия в целом определилась с ис­пользуемым на территории страны водолазным снаряжением — это трехболтовое снаряжение Денейруза и двенадцати болтовое снаряжение Зибе — Гормана.

Глава № 2. Конец XIX – начало ХХ века.

К этому времени уже сложились две параллельные структуры производства водолазных работ на территории России: гражданская и военная.

В 30-40е годы 19 века, судя по обнаруженным и изученным доку­ментам регулярной водолазной службы в России не существова­ло, если не считать отдельных фактов закупки водолазного снаря­жения для нужд военного флота за рубежом. Однако уже к сере­дине века - в е гг. - во флоте начала складываться си­стема обеспечения подводных работ; для анализа определенный объем документов по этому поводу имеется и доступен.

В то же время, если во второй половине XIX в. нужды флота уже обеспечивались государством через специально создаваемые в составе флота структуры, то гражданское водолазание, по всей видимости, было пущено на самотек, и сведений о гражданских водолазах сохранилось мало. Те отрывочные данные, которые в том или ином виде попадаются в источниках, не могут создать полную картину состояния гражданского (как бы мы сейчас сказа­ли - коммерческого) водолазания. Эта часть истории водолазного дела России нуждается в исследованиях с самого начала.

Мы попробуем систематизировать по двум направлениям - гражданскому и военному - то, что уже выявлено по документам различного уровня и степени достоверности, и изложить это в ви­де связной картины, хотя надо еще раз указать, что эта картина будет достаточно приблизительной.

Основным источником информации о деятельности граждан­ских водолазов - пока, во всяком случае - являются комментарии офицеров Кронштадтской школы. В общем, нет оснований сомне­ваться в оценках грамотных специалистов Школы, но некоторая предвзятость в их комментариях, бесспорно, присутствует, и по вполне понятным причинам. Свидетельства развития водолазного дела во флоте можно получить как из материалов по деятельности Кронштадской водолазной школы, так и из статей и книг по этой проблематике, к этому времени уже более-менее систематически появлявшихся в печати. Первая документально подтвержденная информация о водо­лазных работах как таковых на территории России - как уже упо­миналось - участие севастопольских портовых водолазов в подъеме тендера «Струя» в Новороссийске в 1848 г. Деталей этой работы с «водолазной» точки зрения практически нет, мы даже не знаем, гражданские водолазы там работали или воен­ные моряки, однако сам факт использования водолазов сомне­ния не вызывает. Еще раз повторю, что фактически на сегодняш­ний день это первая официально подтвержденная водолазная работа в России.

Следующим упоминанием о работах российских водолазов яв­ляется участие «портовых» водолазов в очистке дна севастополь­ских бухт в гг. и в составе судоподъемных групп, и при приемке работ от подрядчика - американца Гоуэна.

Первое упоминание о работе «вольных» водолазов на гидротех­ническом строительстве приведено в статье «Водо­лазное дело» в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, и заключено оно буквально в одной фразе:«.. .водолазы в данных ап­паратах (снаряжение Денейруза. - П. Б.) принимали участие в стро­ительстве Литейного моста в Санкт-Петербурге в гг....»

В популярной в конце XIX в. книге Л. Фигье «Под водою (исто­рия водолазного дела и подводного плавания)», изданной в 1894 г., указано: «...в России при посредстве колокола, а особенно ви­доизменения его, кессона, возводилась большая часть подводных построек в портах: Кронштадта, Николаева, Петербурга и др. ...» - и приведена гравюра, изображающая водолазов при строитель­стве набережной.

Три человека - Кононов, Есипов, Шидловский - оставили све­дения о порядках, существовавших среди гражданских водолазов второй половины XIX в. Они были преподавателями Кронштадт­ской водолазной школы, и их комментарии опубликованы в раз­личных изданиях того времени.

Учебник по водолазному делу и его статья в эн­циклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона совпадают практи­чески дословно:

«...Водолазные работы в портах производились в то время вольнонаемными водолазами, самоучками, на практике присмотревшимися к водолазному ремеслу, безо всякого теоретичес­кого понимания этого дела: имея ошибочные представления, де­ло у них шло тяжело и рутинно. Однако эти водолазы постепен­но усваивали себе устройство своего водолазного аппарата, умели с ним обращаться настолько, что без особого риска для здоровья исполняли на небольших глубинах несложные водо­лазные работы...»

писал в 1896 г.: «Все портовые подводные работы до 1882 г. исполнялись так называемыми вольными водолазами, которые заимствовали друг от друга неправильные взгляды на свое ремесло, имели в боль­шинстве случаев плохие помпы, ненадежные аппараты, почему весьма нередко делались жертвами своего незнания и легкомыс­ленного отношения к этому опасному ремеслу. До учреждения Во­долазной школы в Кронштадте, при минной части, обучение водо­лазному делу велось в порту под руководством вольнонаемных водолазов, которым назначались из каждого экипажа ученики, из молодых матросов, назначаемых после исследования их экипаж­ным врачом, а затем никаких наблюдений над ними не производилось». «Вольный водолаз» - учитель, которому платили хорошо, ни­сколько не был заинтересован дать правительству более дешево­го конкурента и не старался надлежаще выучить матроса, показав ему суть дела; напротив, они скорее запугивали ученика, чем обу­чали его. Редкому ученику удавалось спуститься раза 3-4 за весь учебный сезон и то не свыше 8-9 м (глубина гавани). Изучение же аппарата не шло далее простого детального его осмотра под ру­ководством безграмотного учителя-водолаза. Так было поставле­но обучение до учреждения Водолазной школы, которой пришлось бороться даже в стенах школы с рутинными и невежественными взглядами на дело вольных водолазов-указателей...»

Врач-спецфизиолог Кронштадтской водолазной школы о работе «вольных водолазов» (кстати, шведов и финнов) на затонувшем в 1897 г. броненосце «Гангут» писал: «Все такие случаи (тяжелая «кессонка». - П. Б.) наблюдаются крайне редко даже и среди вольных водолазов, которые, как это мне пришлось наблюдать у шведов, работающих на «Гангуте», спускаются в воду без малейшей осторожности: водолаз набира­ет целую бухту шланга и сигнального конца, ложится на борт сво­ей шлюпки, сваливается боком, через борт, в воду и идет на дно как камень.

Начальник водолазной школы весьма часто посе­щал «Гангут». Вернувшись в последний раз, в половине сентября, он передавал мне, что более половины шведов-водолазов отправ­лено в госпиталь; хотя до параличей дело и не дошло, но все стра­дали сильными ревматическими болями в руках и ногах, точечны­ми экстравазатами («красная сыпь») и даже так наз. mouton, т. е. значительными кровоподтеками в виде подкожных опухолей.

В практике же водолазной партии, где крайне строго соблюда­ются все правила и предосторожности, наспусков наблю­дался только один случай вышеописанного паралича.

Я сказал, что случаи параличей крайне редко наблюдаются даже и среди вольных водолазов. Считаю прямым своим долгом указать здесь, что работы наших вольных водолазов обставлены возмути­тельно; не говоря уже о соблюдении каких-либо предосторожнос­тей, не понимающие дела подрядчики и т. п. заставляют водолазов зачастую работать в безусловно опасных для здоровья и жизни ус­ловиях, при полной негодности помпы, рубахи и всего снаряжения, при отсутствии сколько-нибудь знакомого с делом указателя (инст­руктора); берут 60-летних стариков, мальчиков и т. п. Поэтому край­не необходим правильный правительственный надзор за этим де­лом, периодические осмотры снаряжения и людей и т. п....»

Есипов упоминает о крайне неудовлетворительном состоянии ис­пользуемого «вольными водолазами» снаряжения и оборудования.

Однако, возвращаясь в 1880-е гг., надо отметить, что беспоря­док и отсутствие должной организации водолазных работ в гражданских ведомствах, несмотря на то что гражданские водолазные работы были прерогативой частных предпринимателей, не могли не беспокоить правительство России. Вследствие этого в гг. министерством путей сообщения - одним из основ­ных потребителей водолазных работ - была издана серия прика­зов о распространении действия принятых в военно-морском фло­те «Правил обращения с водолазными аппаратами и о техничес­ких обязанностях водолазов» (включающих в себя общие прави­ла, правила приемки водолазных аппаратов на суда флота, прави­ла хранения водолазных аппаратов на корабле и на берегу, снаб­жение катера, идущего на работу с водолазом, приготовление во­долаза к спуску в воду, о спуске водолаза в воду, форму отчетно­сти о водолазных спусках, о занятиях водолазов в плавании, о по­верочных испытаниях водолаза), а также «Правил ухода за забо­левающими при водолазных работах» (куда вошли общие замеча­ния и порядок оказания помощи заболевающим при водолазных работах) на водолазные службы министерства.

В 1891 г. для пополнения своих статистических сведений о со­стоянии водолазных дел в России руководство Кронштадтской во­долазной школы разослало в канцелярии губернаторов всех гу­берний, расположенных по рекам, озерам и у моря, запросы о на­личии в губернии водолазов и характере выполняемых ими работ. Ответили, к сожалению, далеко не все, однако и полученные отве­ты дали некоторый материал для последующего анализа.

Первый ответ прислала 2 апреля 1891 г. канцелярия костром­ского губернатора: «...вследствие отношения Вашего от 19 марта сего года имею честь уведомить, что водолазным делом в Кост­ромской губернии никто и никогда не занимался...» Это при том, что по территории губернии протекает Волга и ее крупный приток - река Унжа.

Не оказалось водолазов и на территориях Симбирской, Екатеринославской, Могилевской и Олонецкой губерний.

Канцелярия казанского губернатора ответила, что «по сообще­нию Правления казанскаго Округа Путей Сообщения, работа «ка­зенных водолазов» в пределах Казанской губернии имела лишь временный характер, а именно: они были заняты некоторое время при исследовании затонувшаго 9 августа минувшаго года, против деревни Копаней, парохода «Алексий»; постоянное же местона­хождение водолазов - в г. Ярославль, где они состоят при плаву­чих кранах, в распоряжении Начальника Нижегородскаго Отделе­ния, инженера Холщевникова. Присовокупляет к сему, что несча­стных случаев с водолазами за последние 2 года не было...». Губернатор Ярославской губернии дал следующий ответ: «На отношение Ваше и т. д. имею честь уведомить Вас, что по собран­ным сведениям во вверенной мне губернии оказалось 4 человека, занимающихся водолазным делом. Они все состоят в заведывании пом. нач. Ниж. О.Каз. Ок. Пут. С.инженера Холщевникова, квартирующаго в г. Ярославле, и работают во время навигации на двух плавучих кранах, производящих выемку подводных припятствий по реке Волга в губерниях: Ярославской, Костромской, Нижегородской; из них один - Полетаев, 38 лет, состоит здесь с 1880 года, а остальные - Стрекаловский, 34 года, Соловьев, 27 лет, и Бугров, 26 лет, с 1887 года. Работают они с казенными водол. аппаратами, из коих один - системы Зибе и Гормана, а другой - Гейнке, и несчастных случаев с ними, кроме незначительных ушибов и повреждений чле­нов, по заявлению инженера Холщевникова - не было...»

Канцелярия киевского губернатора ответила следующее: «. ..имеем честь уведомить, что лиц, занимающихся водолазным де­лом в Киевской губернии нет; но присовокупляем, что в селе Стеблеве, Каневскаго уезда, крестьянин Кирила Гринчук приобрел в г. Киеве «водолазный аппарат» и опускался в нем один раз в реку Роси, однако за непригодностью аппарата (жмет ему грудь) - оставил вовсе это дело. Какой же системы этот аппарат - никому не извест­но...» Если это соответствовало реальному положению дел, то на такой большой и судоходной реке, как Днепр, водолазов не было вовсе.

Весьма полные сведения были получены 14 мая 1891 года из Эстляндии (Эстония): « Сообщаем следующее:

А. По наведенным справкам, имеются в Эстлядской губернии водолазные снаряды:

- при Российско-Балтийском спасательном обществе 7 снарядов

- при постройке Ревельской гавани 5 снарядов

- в Балтийском порту 1 снаряд

- на острове Даго 1 снаряд

всего: 14 снарядов.

Б. В Ревельском (Таллинском) порту находятся в настоящее время 6 человек, занимающихся водолазным делом, а имено:

- Ал. Кирг, 27 лет от роду, занимается водолазным делом 4 года

- Юр. Видеман, 44 года, из них 10 лет водолазом

- Густ. Боцсан, 37 лет, 7 водолазом

- Густав Вик, 45/18

- Анд. Маргус, 48/16

- Вас. Борисов, 37/14

Работали они и могут работать в различных водолазных аппаратах, и на болезнь каких либо органов не жалуются.

При производстве водолазных работ в Ревеле бывали случаи отпадения шлемов, вероятно, вследствие недостаточно прочного закрепления их, после чего тотчас же водолазов подымали из воды за сигнальную веревку.

В 1888 г. утонул один ученик-водолаз, при следующих условиях: водолаз этот был вызван из воды для расспроса и указаний, почему он стоял на лестнице без шлема и вдруг, по своей неосторожности, сорвался и упал в воду, когда же схватили сигнальную веревку и стали тащить его из воды, то веревка, прикрепленная к поясу водолаза оборвалась, и он снова упал на дно, вследствие чего на это место был потребован другой водолазный аппарат; так как такового поблизости не находилось, то упавший в воду был вытащен только через 1/2 часа, но при этом оказался без призна­ков жизни...»

Губернское правление Курляндии (часть современной Латвии) сообщило: «...препровождаем при сем список лиц, занимающихся водолазным делом в Курляндской губернии, в городах Либаве и Виндаве...» В списке 4 человека в возрасте от 40 до 58 лет и со ста­жем водолазных работ от 18 до 21 года (неплохой стаж для 1891 г.). Очевидно, и инициаторы этого опроса сами понимали, что «доставленные сведения во многом неполны и особенно, рассматривая их относительно всех производящихся теперь водолазных работ по всему лицу земли Русской, и, конечно, эти сведения составляют только каплю в море, но и эта капля освещает интересующий нас предмет достаточно ярко...».

Так, например, покупка киевским крестьянином водолазного аппарата, по-видимому, была достаточно характерным способом хозяйственного освоения водолазного дела местной админист­рацией. В начале 1900-х гг. подобная же история произошла в Нижнем Нов­городе: «Еще в начале XX века водолазное дело причислялось ниже­городцами к выдумкам от лукавого, рожденным легкомысленными и вздорными людьми, лишенными здравого смысла. И несмот­ря на то что Нижний являлся одним из крупнейших речных портов страны и нуждался в постоянных работах под водой, считалось, что лезть в воду (то есть проводить водолазные работы) - дело пу­стое и никчемное. От предложений речников городские головы от­махивались как от бредней романтиков.

Но когда в 1903 году о водолазном деле заговорил человек, весьма далекий от романтики и твердо стоящий на земле - заве­дующий городскими водопроводами , отмахнуться от его доводов оказалось весьма и весьма непросто. Дело в том, что трубы, подающие воду из Оки в приемные колоды Нагорного и Макарьевского водопроводов, часто засорялись, и для их опера­тивной починки требовались подводные работы. Проанализиро­вав действия своих подчиненных в эти аварийные периоды, Гусев пришел к выводу, что городу необходимо приобрести водолазный аппарат. Особых навыков для работы с этим аппаратом, считал , не требуется - нужно только внимательно ознакомить­ся с инструкцией и все.

Гласные городской думы были шокированы таким заявлением заведующего водопроводами и почти в один голос заявили, что Нижнему нет необходимости приобретать такую диковинку, как водолазный аппарат, а уж если водопроводное хозяйство не в си­лах без него обходиться, пусть берут в аренду и пользуются. Но Гу­сева было не так-то просто сбить с толку. Он принялся горячо и убежденно доказывать, что затраты на приобретение водолазного аппарата окупятся в течение года, а арендовать его невозможно, потому что такой техники в городе попросту нет. Убежденность и настойчивость - великие вещи, и в конце концов депутаты город­ской думы уступили и дали разрешение на приобрете­ние водолазного аппарата стоимостью 1200 рублей.

Только в 1909 г. начались первые водолазные работы на дне ре­ки Оки. Толпы любопытных нижегородцев сбегались посмотреть на погружение водолаза, а наиболее азартные даже заключали пари - всплывет ли смельчак на поверхность или погибнет. Изве­стно, что первым водолазом стал городской сторож, знавший во­долазное дело, - он работал без дополнительного вознагражде­ния, так сказать, на общественных началах. К сожалению, фами­лия этого первопроходца сегодня утрачена...»

Возвращаясь к результатам опроса, надо отметить, что даже в таком большом порту, как Балтийский порт, имелся лишь один во­долазный аппарат. По-видимому, столь ничтожное количество ука­занных в отчетах водолазов связано с двумя обстоятельствами:

- при возникновении серьезных проблем на место происшест­вия вызывались военные водолазы. Именно таким образом летом 1896 г. четырьмя инструкторами Кронштадтской водолазной шко­лы под командованием преподавателя Школы мичмана Арцибашева на Волге был поднят груз с затонувшего парохода. «Вольные водолазы» с этой работой не справились из-за сильного течения и отсутствия видимости в месте работ. Есть документ, в котором Пе­тербургская городская дума просит Кронштадтскую водолазную школу рассмотреть вопрос о предоставлении водолазов для вы­полнения работ на договорных началах, что дает основание пред­положить, что местные администрации предпочитали привлекать для решения своих задач водолазные службы со стороны по най­му, а не создавать свои «казенные» структуры;

- возможно, губернские канцелярии учитывали лишь «казен­ных» гражданских водолазов. Водолазы-частники и работающие по найму в частных фирмах в приведенные списки не попали.

Недостаток квалифицированных гражданских водолазов в стране косвенно подтверждает обращение санкт-петербургских властей в Кронштадтскую водолазную школу с предложением взять водолазов школы «на подряд».

ВОДОЛАЗНОЙ ШКОЛЕ В КРОНШТАДТЕ

С.-Петербургская городская дума.

Подготовительная Комиссия о городских железных дорогах

Технический отдел. 27 ноября 1903 г. № 000

Для перестройки городских железных дорог на электрическую тя­гу предстоит перестроить многие мосты и части набережных на ре­ках и каналах Петербурга. Для исследования оснований и фунда­ментов существующих мостов и набережных, а также для производства подводных работ понадобятся водолазы. Же­лая знать, по каким ценам вы могли бы поставлять водолазов, комиссия просит вас сообщить цену од­ной водолазной единицы в день, т. е. цену в день полного комплекта водолаза и рабочих при нем, состоящих при одном воздуходувном приборе и одной скафандре, причем как прибор, так и все оборудование должно входить в цену.

Это письмо свидетельствует о том, что основ­ным потребителем водолазов в хозяйстве страны было Министерство путей сообщения, и что госу­дарство, по крайней мере на «бюджетных» объек­тах, пыталось использовать именно российских во­долазных подрядчиков, и что ни системы подготов­ки гражданских водолазов, ни, если так можно вы­разиться, «свободных мощностей» в этой области деятельности в России не существовало.

В 1910-х гг. ситуация с гражданскими водолаза­ми начала постепенно меняться к лучшему. В литературе и документах исчерпывающих сведений по вопросу организации, проведения и объемов гражданских водолазных работ найти не удалось, сумели «раскопать» лишь пару фотографий. На одной фотографии показана водолазная стан­ция, участвующая в строительстве водозабора на Москве-реке в начале 1900-х гг. Глядя на фотографию, можно сказать: во-первых, водолаз работает в двенадцатиболтовом снаряжении фирмы Зибе-Горман и скорее всего импортном, поскольку двенадцатиболтовое снаряжение российские заводы, насколько известно, не производили; во-вторых, используется одноцилиндровая помпа двойного дейст­вия также фирмы Зибе-Горман.

Вторая фотография более информативна. На ней пока­заны водолазные работы при строительстве Транссибирской желез­ной дороги на прибайкальском участке в 1910-х гг. Можно отметить несколько моментов: во-первых, удивляет размах работ. На небольшом участке одно­временно работают пять водолазных станций. И, надо полагать, это не исключение, учитывая количество водных преград по трассе же­лезной дороги; во-вторых, водолазы ведут разработку скального грунта - что не так просто и в современных условиях. Однако известно, что в начале XX в. в российской водолазной практике уже использова­лись ручные буровые агрегаты с электрическим и пневматичес­ким приводами.

В учебнике по водолазному делу приводится описание «свер­лильного бура»: «...сверлильный бур состоит из сверла, снабжен­ного зубчаткой, сцепленной с шестерней на валу мотора, который и приводит в движение сверло.

Электрический сверлильный бур не представляет особеннос­тей, достойных отдельного описания. Он весьма компактен, снаб­жен водоупорным мотором постоянного или переменного тока в 2,5 HP. в 110,220 и 500 вольт. Укрепляют его на распорной колон­ке различной формы. В мягких породах он может сделать дыру, или шпур (шурф) диаметром от 21/2 до 5 сантиметров, а глубиной более 11/2 метра в несколько минут. Пробурив несколько дыр, на определенном расстоянии друг от друга, в зависимости от сферы разрушения, заряжают их динамитом и производят взрыв.

Итак, электрические буры очень продуктивны, не имеют портя­щихся частей, не имеют ни гибкого вала, ни реостатов для пуска­ния в ход, можно ими работать в отдалении, насколько имеется провода и т. д. Все эти качества особенно важны в нашем водолаз­ном деле, при котором трудно обойтись без электрического осве­щения, а следовательно, нет затруднений прибавить и электриче­ский инструмент. Водолазные работы бывают весьма тяжелы и предъявляют не только к людям, но и к водолазным приспособле­ниям чрезвычайно суровые требования, а потому от человека-во­долаза требуется знание, решимость и особенное здоровье, а во­долазные машины и инструменты должны отличаться выносливо­стью, простотой и водонепроницаемостью, что особенно важно для большой глубины...»

Помимо описанного бура вращательного типа, в учебнике опи­сываются и буровые агрегаты ударного типа с электрическим и пневматическим приводом.

У нас нет данных об использовании подобного инструмента «вольными водолазами», однако, по нашему представлению, без подобных средств механизации вести разработку скальных грун­тов попросту невозможно. И вполне вероятно, что шланг (или ка­бель), уходящий под воду со стоящих над местом работ баркасов, и есть питание используемого водолазами механизированного ин­струмента; в-третьих, снимок, как и предыдущая фотография, показывает, что водолазы работают в снаряжении Зибе-Гормана.

В начале XX в. в России начала складываться система граждан­ских водолазных фирм. Так, в дореволюционном справочнике по Санкт-Петербургу приведены адреса пяти фирм, специализиро­вавшихся на подводных, в том числе водолазных, работах. На­пример, такая: «...водолазная станция . Фирма (подъем из воды всевозможных тяжестей, забивка свай, прокладка труб и т. п. Буксирование и откачивание воды из судов). Пироговская наб., у Литейного моста)...» Документальных данных о системе подготовки гражданских водолазов найти не удалось. Единственным упоминанием по этому вопросу является информация о создании в 1868 г. в Крон­штадте городским головой, владельцем Кронштадтского механи­ческого завода первой в России водолазной школы. Неясно толь­ко, не эта ли школа стала в будущем знаменитой Кронштадтской водолазной школой военного флота, но тогда при чем здесь гражданские власти? Или это была школа для гражданских водо­лазов, но существование в России гражданской водолазной шко­лы в конце XIX в. маловероятно. Это было бы действительно со­бытие в истории водолазного дела России, и оно не прошло бы не замеченным в литературе.

Так или иначе, но регулярно действующая система подготовки гражданских водолазов в России, похоже, отсутствовала. Уже неоднократно упоминавшийся А. Кононов, бесспорно знавший ситуацию на гражданском водолазном рынке России, называет «вольных водолазов» «самоучками». Если бы существовала ка­кая-либо гражданская водолазная школа, он должен был бы го­ворить о недопустимо низком уровне подготовки водолазов, а не о том, что они учились на собственном опыте.

Кроме того, практически отсутствовала нормативная база, ре­гулирующая выполнение «гражданских» водолазных работ. И хотя в 1886 г. Правила проведения водолазных работ и Правила обращения с водолазными аппаратами военного флота были распространены на водолазов Министерства путей сообщения, но, по-видимому, они касались только «казенных» водолазов, а не работников частных фирм.

Кононовым ситуации с «вольными водолазами» больше похожа на крик души искренне болеющего за свое дело

человека: «...Что же делается вне... контроля? Сколько водолазов гиб­нет от незнания, рутины и невежества многочисленных эксплуа­таторов этого тяжелого и небезвредного ремесла; от полнейшей бесконтрольности дела! Ни цифр, ни статистики, ни журналов частного водолазного дела - не имеется.

Между тем, не представляется затруднений обставить и их за­конными рамками; напр, обязывая представлять к осмотру и про­верке свои водолазные аппараты, от невероятной запущенности и неисправности которых так часто задыхаются «вольные водо­лазы»; заставить вести журналы данной формы; о водолазах, числе рабочих часов, заболеваниях и о всех случаях, подобно то­му, как моряки всего света обязаны вести вахтенные журналы.

Можно с уверенностью сказать, что почин в этом человечном деле - будет исходить от нашего Морского министерства, тем бо­лее, что очень многие из этих «вольных водолазов» - наши же матросы...»

Увы, все эти слова, к сожалению, весьма актуальны и сегодня, спустя более ста лет. И это пока все сведения, которые имеются в нашем распоря­жении по «вольным водолазам». Но даже на основании столь скудных материалов можно ска­зать достаточно уверенно, что в России к началу XX в. уже стала зарождаться некая гражданская система выполнения водолаз­ных работ, нацеленная как на аварийно-спасательные работы, так и на гидротехническое строительство.

Этот раздел основан на статьях, докладах и отчетах основателей и руководителей Кронштадтской водолазной школы , , . Весьма интересные материалы, опубликованные ими в период с 1890 по 1910 г., ма­лодоступны читателям главным образом из-за того, что до наше­го времени их сохранилось всего несколько экземпляров. Зародившаяся в середине 1800-х гг. структура обеспечения водолазных работ в военном флоте к началу 1880-х гг. переста­ла отвечать потребностям флота. Это несоответствие сказалось особенно сильно после принятия на вооружение дорогостоящих мин Уайтхеда (прототипов торпед), мин заграждения и неизбеж­ных утрат их во время учений. Флоту пришлось принимать кар­динальные меры по совершенствованию своей водолазной службы.

5 мая 1882 г. на основании представления Инспекторского де­партамента Морского ведомства, Адмиралтейств-совет утвердил создание Кронштадтской водолазной школы и ее временный штат. Открытие Водолазной школы не осталось без внимания сре­ди других проведенных на флоте мероприятий, о которых докла­дывалось императору Российского государства. Так, генерал-ад­мирал Великий князь Алексей в очередном отчете по Морскому ведомству сообщил:

«Имею счастье представить при сем Вашему Императорскому Величеству отчет по Морскому ведомству за гг.

V. Минное дело и электрическое освещение.

...В последние годы, в особенности с развитием минного де­ла, начал ощущаться в составе судовых команд недостаток ни­жних чинов, подготовленных к работе под водой. Кроме того, за водолазным делом начали появляться новые усовершенство­ванные приборы, правильное обращение с которыми требует особенной научной подготовки, а поэтому явилась необходи­мость иметь специальных офицеров, могущих не только руково­дить водолазными работами на судах, но также применять у нас новые, более совершенные приборы и приспособления, в водо­лазном деле требующиеся. С этой целью организована в 1882 г. особая водолазная школа для офицеров и нижних чинов, кото­рая ввиду близкой связи водолазного дела с минным, подчине­на заведующему минной частью на флоте. Школа эта дала нам уже 14 офицеров и 188 нижних чинов, ознакомленных с водо­лазным искусством».

Основателем водолазной школы и ее идейным вдохновителем был капитан 1-го ранга (впоследствии адмирал) . Первым начальником стал капитан-лейтенант Леонтьев. Правда, основные достижения школы были достигнуты при ее втором на­чальнике - полковнике . Под школу было выделено помещение бывшего провиантского магазина и выдано 3.991 рубль на его переоборудование. Жили курсанты во флотском экипаже. По специальному решению в здании Школы был установлен ги­дротанк. Во «Временных правилах и мерах для обучения водолаз­ному искусству», утвержденных 14 августа 1882 г., о гидротанке было написано; «...в помещении этом установить...металличес­кий бак, размеры которого должны быть такие, чтобы возможно было производить в нем практическое обучение водолаза; бак сделать на пароходном заводе, а для накачивания в него воды до давления, отвечающего желаемой глубине, приобрести ручной гидравлический пресс...»

В момент создания в гг. Школа рас­полагала 4 комплектами снаряжения Зибе-Гормана, 3 комплектами снаряжения Денейруза и 1 комплектом снаряжения Шредера. К 1892 г. Шко­ла уже имела 15 водолазных аппаратов разных систем, в том числе и автономные Рукеройля - Денейруза и Флейса. Кроме того, в Школе были лазарет, где произ­водились наблюдения над каждым водолазом (что дало богатый материал для оценки влияния водолазных работ на организм человека); мас­терская для ремонта резиновых рубах водолаз­ного снаряжения; физический кабинет для опы­тов со сжатым воздухом; машинное отделение (компрессорная) для зарядки баллонов «водо­лазного аккумулятора» Рукейроля (батареи из трех баллонов со сжатым воздухом и понижаю­щим давление редуктором. - П. Б.) сжатым воз­духом под давлением до 25 атмосфер; малый ге­нератор (динамомашина) для электрического ос­вещения и зарядки батарей; оборудование для мелких слесарных и кузнечных поделок.

В Школе имелась также небольшая библиоте­ка водолазной и художественной литературы. На плане помещений Школы, к сожалению, без полной расши­фровки их назначения можно тем не менее определить, где раз­мещались гидротанк и аппаратный класс. В 1896 г. помещения Школы были капитально отремонтирова­ны, а в отдельной пристройке был построен бассейн около 5 м ши­рины и около 7 м глубины с электрическим освещением.

Из за большого объема эта статья размещена на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7 8 9