Я предполагаю, что скорее существует один и тот же универ­сальный механизм Субъекта, который выполняет здесь и теперь свою общеличностную созидающую функцию по оперативно­му построению любого вида поведения для осуществления любой потребности или конкретизирующей ее цели. Такое устройство субъекта более логично и экономно для природы, чем выращива­ние в мозгу сотни различных механизмов для организации разных видов поведения по удовлетворению разнообразных потребно­стей. На это указывают и нейропсихологические данные, которые будут рассмотрены ниже.

считает, что «субъектное бытие человека … обеспечивается системой всей человеческой психики и реализует­ся в разнообразных формах» ( А., 1995, с. 6). Наибо­лее существенным его проявлением является «произвольная осо-

знанная активность, обеспечивающая достижение принимаемых человеком целей» (там же, с. 6).

Всегда ли субъектная активность в полной мере осознается? Этот вопрос еще не имеет окончательного решения.

Автор описывает интересную «нормативную», структурно-функциональную модель общих процессов саморегуляции. В ней даются следующие технологические звенья функционирования субъекта: «принятая (ОМ – жирно выделено мною) субъектом цель деятельности …субъективная модель значимых условий… внешних и внутренних …программа исполнительских действий …система субъективных критериев достижения цели …несет функцию конкретизации и уточнения исходной формы и содержа­ния цели …контроль и оценка реальных результатов …решения о коррекции системы саморегулирования» (там же, с. 9).

Действительно, все эти процессы составляют общую функ­цию саморегуляции поведения. Но обратим внимание на то, что везде говорится о принятых человеком целях. А где же самостоя­тельное целеполагание, создание собственных целей? Как оно органи­зовано в личности? Какие компоненты (инстанции) личности отве­чают за целеполагание и как они это делают? Этот важный аспект действования субъекта еще недостаточно разработан в данной модели саморегуляции.

В подходе выделяется особая характеристи­ка активности человека – его субъектность. «Эта специфическая личностная характеристика позволяет рассматривать человека не как бесстрастного деятеля-исполнителя, а как пристрастного сце­нариста своих действий (на высших уровнях развития – даже ре­жиссера) …» ( К., 1996а, с. 99). В ней объединяются «…возможные субъектные позиции…, которые приходится за­нимать человеку при решении задач. …Характеристики субъект­ных позиций могут определяться конкретными текущими задача­ми и личностно-стилевыми особенностями регуляции» (там же, с. 101). Субъектность связана с определением самой личностью меры своей включенности в деятельность и меры собственного творчества, с «интенциональностью субъекта» ( К., 1996 б, с. 9). Чтобы реально изучать проявления субъектности у учащихся, автор обращается к анализу структуры субъектного опыта, раскрывает функциональное содержание взаимосвязанных

64

Глава 2

Интегральная модель личности

65

регуляторных задач, осуществляемых в любой произвольной дея­тельности, таких как целеполагание, моделирование условий, про­граммирование действий, оценка результатов и коррекция.

И опять возникают вопросы: «Как возникают субъектные по­зиции? Если опыт возникает в ходе жизни, то какой механизм и ка­ким образом обеспечивает его появление? Кто (или что) включает в действие сам процесс целеполагания?»

Характеристики «субъектных позиций», видимо, могут ча­стично детерминироваться и особенностями изначальных психо­логических потребностей в автономии, в саморазвитии, в компе­тентности и др. Можно предположить, что при слабой выражен­ности этих потребностей у человека слабее работает и аппарат субъекта, ниже его «продуктивная самостоятельность». Конечно, важную роль играет и уровень созревания собственных параме­тров этого аппарата. От уровня созревания управляющей, регу-ляторной системы субъекта во многом зависит и общий уровень саморегуляции поведения. Также понятно, что опыт по своей сути не может быть механизмом действия субъекта, он может только использоваться в процессе функционирования этого механизма. Активность субъекта в конечном итоге и приводит к созданию но­вого значимого опыта. Я предполагаю, что актуальные потребно­сти включают (активизируют) первоначально механизм субъекта и задают общее направление его активности. В частности, ими ак­тивизируются процессы целеполагания и организации на основе образуемых ситуативных целей построения пробного поведения по своему осуществлению.

Интересен подход к проблеме субъекта . «Лич­ность в качестве саморегулирующейся системы… состоит из опре­деленных подсистем, самой важной из которых является наивысшая инстанция принятия решений, (это будет одновременно и «Я» познающий» и «Я» действующий»). Эта подсистема занимается активными поисками информации… …На основании … информа­ции о мире и о себе самой, а также используя весь предыдущий опыт, данная инстанция принимает необходимые решения». ( П. Ядро личности, невротические симптомы и эффект психотерапии/ Статья в Интернете, ноябрь 2004 (htp://www. *****).

смело рассматривает и обосновывает трех-факторную модель психического развития, в которой наряду с

генетическим и средовым факторами значительная роль принад­лежит активности самого субъекта ( А., 2003). В боль­шом экспериментальном исследовании им доказана существен­ная роль активности субъекта младших школьников в их учебной деятельности. Эта роль оказалась выше, чем средового фактора (который был представлен в виде систем обучения по Занкову, по Давыдову-Эльконину и построенной по обычной схеме). Автор доказал односторонность и идеологическую зашоренность под­хода советской психологии к природе личности и к детерминации ее развития. К числу еще нерешенных им проблем следует отнести отсутствие четкого определения происхождения и места субъекта в структуре личности.

верно отмечает, что «субъект выполняет роль стержня, или интегрирующего звена, объединяющего раз­личные проявления (компоненты, модальности) психики и уров­ни ее организации» ( А., 2004, с. 4).

Итак, с точки зрения большинства авторов, СУБЪЕКТ – это некая система самодетерминирующих и самоорганизующих функ­ций человека, его способность к самостоятельному принятию ре­шений, самостоятельному построению и регуляции своей жизни, внутреннее начало, «развивающее деятельность для удовлетворе­ния своих потребностей» (Соловьев В., 2002). У некоторых авто­ров субъектные функции связываются с работой особой инстан­ции, отдельного аппарата личности, ее координирующего центра, соотносящего внутренние требования и особенности с внешними наличными и возможными условиями протекания организуемого поведения и принимающего на основе оценки важности призна­ков этих требований и условий решения.

Современные данные говорят о наличии изначальной био­логической основы субъектных функций человека. Так, в ин­тереснейшей статье рассматриваются результаты экспериментальных, в том числе психогенетических, исследований младенцев, из которых следует, что «на самых ранних этапах раз­вития человека он действует избирательно, планируя и контроли­руя взаимодействия с внешним миром» ( А. Природа субъекта: онтогенетический аспект/ Проблема субъекта в психо­логической науке. Ред. и др. М.: Академ. проект, 2000. С. 191). И далее автор приходит к выводу о существовании

66

Глава 2

Интегральная модель личности

67

врожденного уровня базовой, «первичной субъектности» (там же, с. 200-201).

Выводы противоречат представлениям адеп­тов субъектно-деятельностного подхода о том, что субъект – это только человек на высшем уровне своих личностных самооргани­зующих проявлений и что субъектом становятся, а не рождаются. Представляется, что логичнее больше доверять выводам, получае­мым на основе серьезных научных исследований, которые прово­дит и на которые опирается , чем на ничем не обо­снованные теоретические построения.

Приведем пример субъектной активности маленького ребен­ка в области речи: «Он (ОМ – Вова, 15 месяцев) так мал, что даже не может выразить эту мысль при помощи слов, но мимика его не оставляет сомнений, что он считает глубоко неправильным то несо­ответствие между названием и вещью, которое …допущено нами. …почти бессловесный, он уже выступает с полемикой против на­шего отношения к слову. Конечно, подражательные рефлексы ре­бенка …сильны, но ребенок не был бы человеческим детенышем, если бы в свое подражание не вносил критики, оценки, контроля. …Прочитал у …, что уже с двух лет «ребенок на­чинает высказывать свое отношение к речи окружающих, замечая ее особенности, и даже критиковать речь своих товарищей». Толь­ко игнорируя …множество фактов можно утверждать, наперекор очевидности, будто ребенок механически, слепо, без раздумья и критики принимает от нас наше языковое наследие» (Чуковский К. И. От двух до пяти. М.: Сов. писатель, 1960, с. 147-149).

Кто учил ребенка самостоятельной оценке речи, критике не­соответствий и контролю? Никто, это сущностные спонтанные проявления активной работы его наследственно заданного ап­парата Субъекта. Так же никто не учит детей задавать в большом количестве вопросы о самых сокровенных тайнах мироздания, о которых большинство взрослых не думают в суете повседневных забот. Дети спонтанно задумываются над устройством предметов и явлений природы, стараясь их лучше понять для лучшей адап­тации (более оптимальной организации своей жизни) здесь и те­перь и в будущем.

Выше я высказывал мысль о том, что у младенца изначально существует Первичное Я – целостные метаощущение и метаобраз

себя, в которых автоматически обобщаются все метасостояния потребностей и тенденций Базовой личности, в том числе и со­стояния его «Экологического Я» и «Я интерперсонального», по терминологии (, там же, с. 191, 198-200). Можно предположить, что в аппарате Субъекта изна­чально существует оперативное поле, в котором в режиме здесь и теперь происходит анализ окружающей ситуации и внутренних возможностей с точки зрения актуальной потребности, конкрети­зирующих ее ориентаций, ситуативных целей и намерений.

Первичное Я Базовой личности проецируется в оперативное поле Субъекта в виде ярлыка, образуя «точку Я» (Оперативное Я), которой передаются его главные организующие и управляю­щие функции для оперативной организации поведения здесь и те­перь, в реальной наличной ситуации. Первичное Я личности пре­вращается в аппарате Субъекта в Оперативное Я. Эта «точка Я» изначально, топологически организована в личности (и соответ­ствующем мозговом субстрате) как поисковый, анализирующий и интегрирующий центр связей с актуальной потребностью и другими компонентами Базовой личности, с актуальными элемен­тами Я-личности, блоком Сознания, опытом, познавательными и психомоторными структурами.

Оперативная, субъектная организация поведения состоит из следующих нормативных, конституционально прописанных в Субъекте, процессов:

•  активизации аппарата Субъекта ярлыками актуальных по­требностей;

•  соотнесения в оперативном поле ярлыков нескольких акту­альных базовых мотиваций друг с другом и с Оперативным Я, а также с внутренними и внешними условиями для оценки их воз­можного осуществления;

•  выбора наиболее предпочтительной базовой мотивации для реализации;

•  неоднократного сканирования внутренних возможностей и внешних условий и их соотнесения с актуальными стремления­ми и желаниями для определения инструментальной возможности реализации последних;

•  ситуативной целеполагающей общепроизвольной активно­сти под углом зрения избранной актуальной потребности;

68

Глава 2

Интегральная модель личности

69

•  поддержания ситуативной целенаправленности выстраи­ваемого поведения (удержания цели);

•  построения ситуативного намерения - плана осуществле­ния общей цели;

•  включения и выключения определенного пробного поведе­ния (с санкции отрабатываемой актуальной базовой мотивации);

•  ситуативного контроля выстраиваемого поведения с точки зрения приближения к желаемому или удаления от него;

•  внесения коррекции в ситуативное намерение и в соответ­ствующую попытку поведения.

Оперативное Я, с санкции актуальной потребности, несет в себе оперативную субъектную функцию изначальной метапро-извольности организации поведения - функцию частично осозна­ваемой целеполагающей активности, всегда предшествуя и способ­ствуя изнутри развитию более конкретных видов произвольного поведения в ситуациях, когда цель уже поставлена и требуется лишь оптимальная организация процессов ее реализации. Таким образом, Субъект - это разум лично­сти, добывающий путем многократных соотнесений актуальных стремлений и имеющихся на данный момент условий аргументы в пользу осуществления той или другой актуальной потребности, продолжения или прекращения выстраиваемого поведения. В ко­нечном итоге он призван обслуживать запросы Базовой личности. Иногда слишком пристрастная, сильная актуальная потребность остается «слепой» по отношению к доводам Субъекта и застав­ляет его строить не совсем разумное поведение в соответствии со своей общей высокоэмоциональной и сильной направленностью.

Таким образом, в целом Субъект является внутриличност-ным средством для организации здесь и теперь лучшего поведе­ния по удовлетворению базовых потребностей. Субъектность обеспечивается наличием базовой инициирующей мотивации и специального личностного аппарата оперативной организации поведения и управления им здесь и теперь, в котором связываю­щим, интегрирующим звеном является Субъект - искатель и анализатор внутренней и внешней информации, по­становщик на ее основе ситуативных целей и намерений для орга­низации поведения по осуществлению актуальной потребности и конкретизирующих ее мотиваций.

Нейропсихологический аппарат Субъекта

«Мы еще очень далеки от того, чтобы сколько-нибудь полно понять мозговые механизмы, лежащие в основе психической деятельности человека…».

ЛуРИя А.Р. Мозг человека и психические процессы. М.: АПН РСФСР, 1963, с. 38

Функции субъекта, о которых говорилось выше, очень сходны с функциями третьего функционального блока трехблоковой ней-ропсихологической модели мозга . Он называет его блоком «программирования, регуляции и контроля психической деятельности» ( Основы нейропсихологии. Учеб. пос. М.: Академия, 2002, с. 88). «Человек …формирует планы и про­граммы своих действий, следит за их выполнением и регулирует свое поведение, приводя его в соответствие с этими планами и программами; …контролирует свою сознательную деятельность, сличая эффект своих действий с исходными намерениями и кор­ригируя допущенные им ошибки» (там же, с. 111). Образования этого блока находятся в первую очередь в префронтальных от­делах лобных долей головного мозга, которые … называют грану­лярной лобной корой (там же, с. 115). Эти отделы, но в гораздо меньшем объеме, есть и у животных. «Нормальное животное обыч­но стремится к некоторой цели, тормозя реакции на несуществен­ные, побочные раздражители; …собака с разрушенными лобными долями реагирует на любой побочный раздражитель…отвлекает-ся… что нарушает планы и программы ее поведения, делает ее по­ведение фрагментарным и неуправляемым. …животное, лишенное лобных долей, оказывается неспособным к …активному ожида­нию… …лобные доли не только осуществляют функцию синтеза внешних раздражителей, подготовки к действию и формирования программ, но и функцию учета эффекта произведенного действия и контроля за его протеканием» (там же, с. 119-122).

А вот еще один важный факт. «Больные (ОМ – с наследствен­ной болезнью хореей Хантингтона) становятся неспособными организовывать и планировать даже самые простые ежедневные занятия. …проявляют отсутствие способности к самоорганизации для того, чтобы заниматься чем-нибудь самим. Без постороннего руководства они вялы и апатичны…отсутствие инициативы …

70

Глава 2

Интегральная модель личности

71

вызвано нарушениями в стриарной области мозга, отвечающей за способность к организации …деятельности и за мотивацию пове­дения» (Лафренье П. Эмоциональное развитие детей и подрост­ков. СПб: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2004, с. 61).

Эти данные свидетельствуют о наличии специального мозгового аппарата, обеспечивающего функции субъекта, и, следовательно, о наследственной детерминации их первичной ор­ганизации. Более того, эти функции определяются в чем-то и ра­ботой рептильного мозга, частью которого и является стриарная область. Т. е. простейшие функции субъекта уже были у животных миллионы лет назад, и имеются даже у ящериц! С эволюционным развитием лобных долей они еще более усилились в сторону уве­личения мощности когнитивной обработки внешней и внутрен­ней информации, возможностей постановки и переустановки целей и их длительного удержания (См. также: Совре­менные исследования функции лобных долей мозга у обезьяны и человека/В: «Лобные доли и регуляция психических процессов». Ред. и . М., 1966)

Интересно, что в относительно новой для человека ситуации в большей степени сначала активируются лобные отделы правого полушария головного мозга. По мере стандартизации и рутиниза-ции поведения в данной ситуации становится все более активным и контролирующим лобный отдел левого полушария. Вот как пи­шет об этом директор Института нейропсихологии в Нью- Голдберг:

«В исследовании Мартина сдвиг активации справа налево распространялся на все четыре типа информации, как вербаль­ной, так и невербальной. Это означает, что ассоциация правого полушария с новизной и левого полушария с рутиной не зависит от природы информации, а является универсальной. …В действи­тельности каждое полушарие мозга вовлечено во все когнитивные процессы, но их относительная степень вовлечения варьируется в соответствии с принципом новизны-рутины» ( Управ­ляющий мозг: Лобные доли, лидерство и цивилизация. М.: Смысл, 2003, с. 79-82).

Потенциал функционирования механизма Субъекта и воз­можности целенаправленной организации, опроизволивания по­ведения увеличиваются с возрастом по мере созревания лобных

мозговых структур. «…Префронтальные отделы …созревают на поздних этапах онтогенеза (в 4 – 8 –летнем возрасте). …темп ро­ста площади лобных областей мозга резко повышается к 3,5 – 4 годам… второй скачок приходится на возраст 7 – 8 лет» (Лурия А. Р. Основы нейропсихологии. М.: Академия, 2002, с. 117). Т . М. Марютина в главе «Созревание головного мозга и психическое развитие» уточняет, что «появились данные, которые заставляют пересмотреть (ОМ – эти) представления. …существенное увели­чение когнитивной компетентности в поведении 8-11-месячного младенца, традиционно объясняемое в категориях совершен­ствования когнитивных схем, фактически является результатом созревания фронтальных долей мозга ребенка и, как следствие, появления способности к торможению рефлекторного поведения» (Психология развития/ Ред. М.: Академия, 2001, глава 4, с. 133). То есть способность к произвольной регуляции поведения (в виде задержки, оттормаживания и контроля импуль­сивных актов, постановки цели и планирования ее осуществле­ния) – одна из главных функций субъекта – постепенно созревает и начинает действовать уже у младенца.

Наше представление о сущности и месте субъекта в психике создавалась с учетом в первую очередь этих нейропсихологических и нейрофизиологических фактов. В интегральной модели личности Субъект представляет собой отдельную инстанцию, блок личности, не сводимый к другим блокам. Это важная внутренняя часть лич­ности, но не вся личность. Ее нейропсихологическим коррелятом являются префронтальные отделы лобных долей мозга и стриарная подкорковая область (возможно, что к этому блоку можно отнести и другие образования лобной коры и подкорковые ядра, такие как амигдала и др.). Существенно, что в нем не содержатся какие-либо относительно постоянные мотивации, эмоции или значимые пред­ставления и схемы действий, как в других блоках личности. В нем не заключается какое-то длительно, стационарно присутствующее психическое «содержание». Субъект – это «управляющий в име­нии», своего рода диспетчер в личности, ее разум. Он отвечает за ситуативную оперативную организацию, регуляцию, контроль и поддержание произвольного поведения. Именно он и отвечает за произвольность любой психической функции и поведения в целом, за разумность выстраиваемых поступков. Произвольность – одно

72

Глава 2

Интегральная модель личности

73

из главных проявлений субъектной организации личностных (мо-тивационных и эмоциональных) и исполнительных процессов (по­знавательных, психомоторных, процессов сознания и др.), их опера­тивного увязывания друг с другом в единый процесс осуществления цели (под бдительным руководящим «оком» этой цели и стоящими за нею мотивами, желаниями, а также потребностями Базовой лич­ности). Нет активного включения в организацию поведения аппара­та Субъекта – нет и произвольной, «разумно организуемой» жиз­недеятельности ( Р., 2002; Прибрам К., 1966).

Что дает живому организму опроизволивание своих психи­ческих, физиологических и других функций? Оно позволяет нахо­дить более взвешенные, оптимальные способы удовлетворения своих потребностей и целей – с учетом внутренних возможностей и особенностей внешней ситуации. Субъект находит лучшие пути реализации мотиваций любого уровня.

Ситуативная личность

Идея образования в аппарате Субъекта временной Ситуативной личности родилась в ходе анализа процессов решения малозна­комых пространственно-комбинаторных задач игры «5», упро­щенного варианта игры в «пятнашки» (, 1978). Объективная сложность задач определялась по степени деструк-турированности «условия» относительно «цели» задачи. Она на высоком уровне значимости соответствует субъективной трудности решения. Экспериментальная серия состояла из зада­ний различной объективной сложности – 1:1:1:1:3:4. Неожидан­ный резкий перепад по сложности создает объективные пред­посылки для возникновения состояний психического стресса у испытуемых. Объективация ситуативных интеллектуальных намерений – ситуативных целей с конкретными ориентирами и каким-то планом решения – осуществлялась с помощью инструк­ции, в которой требовалось перед каждой попыткой решения со­общать, что испытуемый намеревается делать, чего добиваться в первую очередь. Время и число попыток не ограничивалось. Трудность решения повышалась требованием находить опти­мальное, кратчайшее по числу ходов решение. Все испытуемые были с высшим образованием, т. е. уровень их интеллекта был до-

статочен для того, чтобы решить предлагаемые задачи игры «5». Перед началом решения они опрашивались о мотивах участия в эксперименте, т. е. о первоначальных личностных ориентациях в данной жизненной ситуации.

Важнейшими показателями содержания намерений являлись их комплексность, гибкость и степень сохранения целеполагания – предварительной ситуативной целенаправленности процесса поиска решения. В комплексности намерений отражается уровень предварительного анализа задачи, отношений рассогласования и сходства между структурой элементов «условия» и структурой «цели». Обеспечение достаточной для решения комплексности намерений зависит от степени гибкости ситуативного целепола-гания – числа случаев смены намерения на другое, и от степени сохранения ситуативного целеполагания – сохранения самого про­цесса выдвижения намерений в ходе решения задачи. Успешность решения всей серии задач не связана с выраженностью этих двух показателей в процессе решения первых четырех легких ситуаций, и наоборот, тесно связана с их выраженностью в решении трудных задач (р < 0,01). Показатели сохранения и гибкости целеполага-ния оказываются наиболее важными именно в стрессогенных си­туациях решения задач игры «5». Дезорганизация целеполагания (переход на случайный перебор попыток) влекла за собой резкое снижение уровня комплексности и гибкости намерений.

Часто при построении следующей попытки решения содер­жание ситуативных намерений менялось. Т. е. испытуемые легко отказывались от не очень удачного намерения и создавали новую ситуативную цель. Старое как бы стиралось в памяти. Эта осо­бенность ситуативного целеполагания оказалась важной в даль­нейшем для понимания характеристик функционирования Субъ­екта личности.

Оказалось, что в 81% случаев конкретный ход построения пути перемещения фишек «условия» игры соответствует содер­жанию предварительно сообщаемых намерений. Это доказывает действительно регулирующую функцию ситуативных целей и на­мерений в поиске решения задачи. В некоторых случаях испытуе­мые переходили на случайное построение попытки, без предва­рительного намерения, или по ходу ее совершения генерировали новое намерение.

74

Глава 2

Интегральная модель личности

75

Я предположил, что при решении задач игры «5» у испы­туемых в процессе целеполагания образуется особое временное личностное образование – СИТУАТИВНАЯ ЛИЧНОСТЬ. Она является как бы передним краем личности, находится на границе ее взаимодействия с окружающими внутренними и внешними сферами. Ее главными составляющими являются общие и частные ситуативные цели и намерения. Сегодня можно добавить, что эти образования связаны в оперативном поле Субъекта с Оператив­ным Я и проекциями актуальных мотиваций и тенденций Базовой личности и Я-личности. Они служат функциональной содержа­тельной основой произвольной организации познавательного и иного поведения личности.

Кроме того, было обнаружено, что в ходе автоматического не­осознаваемого обобщения внутрипроцессуальных затрат усилий и времени на решение малознакомых, но легких первых задач игры «5» у испытуемых образуется высокая ситуативная самооценка своих возможностей по решению данного класса задач и соответ­ствующий ей ситуативный уровень притязаний на быстрое и лег­кое достижение успеха в данной деятельности. Т. е. эти самооценка и притязания определяют верхнюю границу, потолок затрат усилий и времени на решение данных задач и также включаются в опера­тивный концепт Ситуативной личности (систему взаимосвязан­ных временных личностных компонентов), но на неосознаваемом уровне. На этот концепт переходит часть энергетического заряда первоначальных ориентаций участия в эксперименте. Неосозна­ваемый перенос ситуативных притязаний в решение неожиданно трудной задачи ведет к столкновению высокой ситуативной самоо­ценки, в которой иногда учитывается и высокая молчаливая оценка экспериментатора, с низкими текущими самооценками успешно­сти хода решения трудной задачи. Образованный в процессе реше­ния легких задач ситуативный уровень притязаний является одним из важнейших субъективных факторов возникновения состояния психического стресса у испытуемых.

В исследовании была также поставлена гипотеза, что пока­затель сохранения ситуативного целеполагания (произвольности оперативной организации познавательного поведения по реше­нию задач игры «5») отражает преимущественную проекцию в процесс решения неинтеллектуальных, личностных факторов, и

что последние будут ведущими, решающими в детерминации до­стижения успеха в трудных задачах, в ситуации переживания ис­пытуемыми психического стресса. Фактически предполагалось, что эмоционально-волевые черты характера (т. е. характеристики стилевых потребностей Базовой личности) и характерные для последнего периода жизни психические состояния испытуемых (т. е. особенности Относительно-устойчивого уровня личности) определяют качество ситуативного целеполагания и ситуативной организации осуществления целей и намерений, т. е. особенности Ситуативной личности и качество активности Субъекта в целом.

Для доказательства этой гипотезы была проведена еще одна серия экспериментов, в которых участвовали как обычные испы­туемые с высшим образованием, так и авиадиспетчеры аэропор­та Внуково. Использовались: та же стрессогенная методика игры «5» с пропорцией соотношения задач по сложности – 1:1:1:1:4, тест СМИЛ (Стандартизированный метод исследо­вания личности – адаптированная для нормы модификация кли­нического многофакторного личностного опросника MMPI), непрерывная регистрация кожно-гальванических реакций КГР по Тарханову в течение всего решения. Степень выраженности невротических состояний – депрессии, тревожности и др. – опре­делялась путем учета результатов испытуемых по факторам эмо­ционального стресса, тяжести состояния и шкалам невротической триады СМИЛ.

Данные показали, что 90% испытуемых переживали сильные отрицательные эмоции при решении трудной задачи. Но некото­рые из них сумели преодолеть временную дезорганизацию поведе­ния в эксперименте, отвлечься от вызванного конфликтом между неосознаваемыми притязаниями и реальностью стресса, принять решение бороться до «победного конца». Другие же выходили из трудной ситуации путем или занижения самооценки, или обе­сценивания деятельности, что в конечном итоге приводило их к отказу от самого решения задачи (24%). Степень выраженности невротических состояний тесно связана с неудачей (отказом) при решении трудной задачи (р < 0,01), с величиной дезорганизации ситуативного целеполагания (р < 0,01).

В группе решивших трудную задачу выраженность невроти­ческих состояний по тесту СМИЛ достоверно ниже, чем в группе

76

Глава 2

Интегральная модель личности

77

отказавшихся (р < 0,01). Ведущими чертами характера испытуе­мых этой группы являются инициативность, оптимизм, стрем­ление к достижению цели и игнорирование неудач, склонность к риску, некоторая импульсивность и авантюризм. Они стремятся к самоутверждению путем достижения реальных успехов в деятель­ности. Лица женского пола группы решивших обнаружили выра­женные черты мужественности в характере. Для группы отказав­шихся более характерно, в одном случае, преобладание состояний активно переживаемой тревожности, неуверенности в себе, из­бегания неудач. В другом случае – преобладание субдепрессивных состояний, реакций ухода из ситуаций, требующих принятия важ­ных решений и приложения систематических, длительных усилий. У мужчин группы отказавшихся наблюдаются черты женственно­сти в профиле личности.

Проведенный анализ подтвердил гипотезу о ведущей роли черт характера (особенностей Базовой личности) и психических со­стояний испытуемых в детерминации их ситуативного целеполага-ния (активности Субъекта), выбора той или иной окончательной ориентации в процессе решения, эмоциональных характеристик и результата интеллектуальной деятельности, протекающей в усло­виях психического стресса. Уровень развития оперативного мыш­ления и первоначальные ориентации участия в эксперименте не играют в определении этих характеристик значимой роли.

Было также показано, что эта закономерность справедлива и в отношении авиадиспетчеров: у решивших трудную задачу до­стоверно более высокий уровень развития эмоционально-волевых черт характера, чем у отказавшихся (р < 0,05). Интересно, что процент числа отказов от продолжения поисков оптимального решения трудной задачи у авиадиспетчеров даже выше (33%), чем в обычной группе (24%). У части диспетчеров была обнару­жена диспропорция в развитии профессионально важных качеств – сильное развитие навыков оперативного мышления (они до­стоверно выше развиты, чем у обычных испытуемых – р < 0,01) и недостаточное проявление черт эмоционально-волевой саморегу­ляции, что снижает их профессиональную эффективность.

Итак, в оперативном поле Субъекта в процессе ситуативного целеполагания возникают ситуативно-личностные образования как конкретизации более общих актуальных базовых потребно-

стей, стилевых тенденций и мотивов поведения – Ситуативная личность. (Сам процесс целеполагания первоначально запускается актуальными компонентами Базовой личности, в том числе и Пер­вичным Я; они делегируют часть своих управляющих полномочий Оперативному Я Субъекта и своим оперативным представителям в его поле – своим ярлыкам, которые связываются с Этот первоначальный оперативный базовый концепт в Субъ­екте и запускает процесс целеполагания). Последующее осущест­вление ситуативных целей и намерений постоянно модулируется всеми тенденциями и склонностями Базовой личности, а также и образованиями Я-личности.

Можно сказать, что ситуативные цели и намерения находятся на переднем крае личности, непосредственно соприкасаясь с дан­ной внешней ситуацией и внутренними требованиями и возмож­ностями. Реализованная здесь и теперь общая ситуативная цель или подцель может больше ни разу не возникнуть в последующей жизни человека. Однако эти образования, в силу их мотивацион-ной природы, следует относить к личности. Таким образом, ситуа­тивные цели и подцели, а также ситуативные самооценки и уровни притязаний, следует относить к особому образованию – Ситуа­тивной личности. Она постепенно образуется в блоке Субъекта и достаточно легко изменяется в процессе организации поведения по удовлетворению актуальных стремлений.

Если ситуативные намерения и цели полностью исчезают по­сле их осуществления, то ситуативные обобщенные самооценки и притязания, а также найденные конкретные ориентиры и схемы действий, оцененные как успешные и тем самым смотивированные, могут запоминаться и откладываться в Значимом опыте личности. Они в сходных ситуациях могут актуализироваться Субъектом, заново осознаваться и использоваться для реализации близких по содержанию целей. Несколько таких использований может приво­дить к широкому обобщению и закреплению этих ориентиров и схем действий как значимых, относительно устойчивых личност­ных характеристик. Тем самым они из блоков Субъекта и Значимого опыта могут переходить и в блок Я-личности.

Уровень функционирования Ситуативной личности Субъек­та во многом определяется способностью ставить и удерживать цель, сохранять ситуативную целенаправленность и гибкость це-

78

Глава 2

Интегральная модель личности

79

леполагания, а также формировать комплексные по содержанию намерения. Эти способности являются фактически характеристи­ками Субъекта. Комплексность намерений может зависеть, помимо этого, и от уровня общего интеллекта.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10