Первый заместитель во время отсутствия министра (по болезни, в случае увольнения) выполнял его функции, – вел заседания коллегии (как, например, в марте 1955 года, после снятия ), занимался текущими делами.

Рассматривая структуру Министерства культуры нельзя не упомянуть о партийных органах, занимавшихся аналогичными проблемами. К 1953 году вопросами художественной культуры в ЦК партии занимался Отдел художественной литературы и искусства, выделившийся в 1950 году из Отдела пропаганды и агитации. Руководителем Отдела был В. Кружков. В конце марта 1953 года постановлением Секретариата ЦК был образован Отдел науки и культуры (заведующий Отделом ). 29 сентября 1955 года этот отдел был разделен на два разных – науки и культуры (заведующий Отделом культуры – , заместители Б. Рюриков, Б. Ярустовский, и другие). В декабре 1962 года был образован Идеологический отдел ЦК (зав. Отделом – Секретарь ЦК – ), которому были переданы функции упраздненных отделов пропаганды и агитации; науки, высших учебных заведений и школ; культуры. Отдел культуры вошел в Идеологический отдел ЦК КПСС на правах подотдела в том же составе, что и ранее. Этим подотделом руководил тот же .

Полномочия и функции Министерства культуры были закреплены в Положении, принятом 20 июня 1953 года, согласно которому оно должно было обладать практически неограниченными возможностями в сфере управления наукой и культурой. Причем контроль над этими сферами должен был быть всеобъемлющим как в части административной, так и в материальной. В частности Министерство утверждало учебники, направляло деятельность высших учебных заведений, руководило и управляло производством кинофильмов, вносило в Совет министров предложения по развитию кинематографа, устанавливало порядок утверждения литературно - режиссерских сценариев, утверждало планы производства отечественных фильмов и осуществляло прокат на территории СССР.[134] Министерство должно было стать, по замыслу авторов положения государственным органом, который «осуществляет руководство всеми видами искусства в СССР и направляет деятельность творческих союзов… в деле создания произведений для театрально - зрелищных учреждений»[135]. Оно также составляло сводные и годовые тематические планы издания литературы, должно было осуществлять учебно-методическое руководство делами подготовки и воспитания специалистов в сфере образования. Кроме того, Министерство решало финансовые вопросы в подведомственных ему учреждениях - в частности должно было утверждать порядок установления тарифно-квалификационных категорий творческим работникам, разрабатывать и вносить на утверждение в Совет министров типовые расценки и гонорары. Министерство, согласно положению должно было руководить подведомственным ему предприятиям и стройкам. Таким образом, посредством Министерства культуры, согласно принятому положению должен был осуществляться фактически тотальный контроль в сфере культуры и образования.

§ 3. Кадровый состав Министерства.

Постановлением Совета министров от 01.01.01 года[136] была определена структура и штаты Министерства культуры. Численность центрального аппарата устанавливалась в 4643 единицы. Количество его сотрудников предписывалось сократить на 14,7 % по сравнению с количеством кадров, работавших в различных ведомствах, влившихся в состав новообразованного Министерства. Данные о количестве штатных работников имеются в сводных отчетах по расходам на содержание органов управления по годам и приводятся в таблице:

1953[137]

1954[138]

1958[139]

1963[140]

1964[141]

по плану

выполнено

по плану

выполнено

по плану

выполнено

по плану

выполнено

по плану

выполнено

Количество штатных

работников на конец

года

3.613

3.522

1.353

1.071

413

401

-

274

-

308

Среднемесячная

ставка зарплаты[142]

1.122

1.068

1.180

1.173

1.341

1.297

137

128

142

139

Выборка данных по годам проводилась исходя из следующих соображений. 1953 год - первый год работы Министерства. Показатели на конец следующего года интересны тем, что позволяют проследить количество сотрудников, оставшихся после выделения из Министерства в качестве самостоятельного подразделения Главного управления высшего образования, Главного управления профессионального образования, Управления среднего специального образования. 1958 год - середина рассматриваемого периода. Данные 1964 года в сравнении с 1963 (когда закончилось оформление структуры Министерства) позволяют сделать вывод о наметившейся тенденции к некоторому росту числа сотрудников аппарата, – их количество за год увеличилось на 34 единицы (или на 12,4 %). Если данные по штатам не могут быть корректно сопоставлены (за исключением 1963 и 1964 годов) вследствие естественного сокращения количества сотрудников из-за ликвидации управлений в связи с образованием новых министерств и ведомств, то данные по усредненной зарплате вполне могут быть сравнимы. Анализируя их можно сделать вывод, что происходил непрерывный рост зарплаты на протяжении всех одиннадцати лет – со 106, 8 рублей в 1953 году (в пореформенных ценах) до 139 рублей в 1964, или на 30,1 %. Однако, за этот же период среднемесячная зарплата рабочих и служащих, занятых в народном хозяйстве увеличилась примерно на 33,1 % (с около 67,7 рублей в 1953 году до 90,1 рублей в 1964 г)[143]. Разумеется, следует учитывать, что существовал огромный разрыв между ставками высшего руководства Министерства и ставками низшего (технического) персонала. Так, например в 1953 средний оклад начальника Главного управления составлял 2рублей. Оклад начальников этих управлений устанавливался в размере 1.600 – 2.000 рублей и оклад заместителей на 10- 15% ниже…»[144]. В тоже время, на аналогичных должностях в ЦК оклад заведующего отдела (должность в структуре ЦК, равнозначная министру в государственном аппарате) составлял 7.000 рублей, заведующего сектором (должность равнозначная начальнику Главного управления в Министерстве) 5.000 рублей[145]. Кроме того, сотрудники, в основном руководящие кадры получали различные надбавки и доплаты к должностным окладам, которые не учитывались при исчислении среднемесячной зарплаты.

Штаты и номенклатура руководства Министерства определялись постановлениями Совета министров СССР. Министерство культуры, если можно так выразиться являлось перворазрядным Министерством. Так, первые заместители и заместители министра назначались Постановлением Совета министров, тогда как, например, заместители министров машиностроения или электростанций лишь утверждались по представлению соответствующих министров[146].

Высший кадровый состав.

Министры.

За рассматриваемый период сменилось четыре министра:

15.03.1953 – 9.03.1954

9– 10.

– 4.

–

Первый министр культуры СССР Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко (19свой трудовой путь начал в 1919 году на нефтепромыслах, работая слесарем, а затем на железнодорожном транспорте машинистом. Впоследствии занимался комсомольской и партийной деятельностью (член КПСС с 1925 года). В 1932 году он закончил Московский институт инженеров транспорта. Пономаренко стал одним из представителей генерации выдвиженцев, которые заняли руководящие посты после «чисток» конца 1930-х гг.. В 1938 году он возглавил Белоруссию, став Первым секретарем ее ЦК Компартии (одновременно в 1944-48 гг. он являлся Председателем Совета министров БССР). Самой значительной вехой в биографии Пономаренко стало назначение на должность Начальника штаба партизанского движения (1гг.). Во-первых так считал сам Пономаренко, во-вторых, его имя в общем курсе советской истории ассоциируется прежде всего с руководством партизанским движением[147]. С 1948 года он переводится на руководящую работу в Москву и избирается секретарем ЦК ВКП(б) (1гг.). Одновременно в ноябре 1950 - декабре 1952 гг. занимал должность министра заготовок СССР. На XIX съезде КПСС Пономаренко включается в состав высшего политического руководства страны – Президиум ЦК. После смерти Сталина стал лишь кандидатом в члены Президиума ЦК (1гг.) и был освобожден от обязанностей секретаря ЦК. Однако, вряд ли это передвижение по карьерной лестнице можно рассматривать как серьезное понижение в должности. Членами Президиума ЦК в марте 1953 года стали только ближайшие соратники Сталина. Когда по инициативе происходило перераспределение обязанностей в высшем руководстве, Пономаренко возглавил мало престижное Министерство культуры. После февральско-мартовского (1954 г.) Пленума ЦК, принявшего решение об освоении целины (и в связи с этим об укреплении руководства Казахстана) он был назначен Первым секретарем ЦК Казахстана. Однако, рапортовать о рекордных урожаях хлеба Пономаренко не было суждено, в 1955 году на посту руководителя Казахстана его сменил ставленник Хрущева . У были плохие отношения с новым партийным лидером , об этом свидетельствовал сам Пантелеймон Кондратьевич: «наши натянутые отношения начались где-то год спустя после моего избрания первым секретарем ЦК КП(б)Б, когда во время одной встречи в приемной Сталина он допустил грубость, на что я тут же в жесткой форме обратил его внимание. В период Великой Отечественной войны наши отношения даже ухудшились»[148]. Карьерный рост можно отчасти объяснить тем фактом, что он был свояком [149]. С началом опалы Маленкова в 1955 году начался закат карьеры Пономаренко, – он направляется в почетную «ссылку» на должность посла в Польше (где он сменил будущего министра культуры ), затем в 1957 – 59 гг. послом в Индию и Непал, в 19гг. в Нидерланды, в 1962 – (?) гг. представителем СССР в МАГАТЭ. Впоследствии он занимался преподавательской работой в Академии общественных наук при ЦК КПСС.

Для самого недолговременное пребывание на посту министра культуры не явилось значительным событием в жизни. Так, в объемном личном архиве, собранном им самим и ныне хранящемся в РГАСПИ нет материалов, касающихся деятельности его как министра[150].

Второй министр культуры Георгий Федорович Александров (1908 – 1961) – единственный из всех четырех имел наиболее непосредственное отношение к культуре.

В 1932 году он окончил Московский институт истории и философии (академик АН СССР с 1946 года). В 19годах работает в Исполкоме Коминтерна. С 1939 года Александров – заместитель заведующего Отделом пропаганды и агитации ЦК ВКП(б). В 1940 – 47 годах - начальник Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б). В 1947 – 54 гг. директор Института философии АН СССР. Имя , прежде всего, ассоциируется с так называемыми «философскими дискуссиями» конца 1940-х гг. Его книга «История западноевропейской философии»[151] была раскритикована высшим руководством ЦК и в частности . Александров, в духе времени вынужден был признать свои ошибки и заняться самобичеванием. Самый наглядный тому пример - книга «Труды в области языкознания и вопросы исторического материализма»[152]. В ней покаяние автора доходит до самоуничижения и благодарности партии (прежде всего Сталину и Жданову) за исправление его ошибочных взглядов. За свои труды по философии Александров был дважды (1943, 1946 гг.) был удостоен звания лауреата Сталинской премии. В 19гг. он являлся кандидатом в члены ЦК КПСС. После скандального изгнания Александрова с поста министра культуры СССР он был направлен в Институт философии АН Белоруссии.

Материалов о снятии с поста министра культуры пока еще нет в открытом доступе в архивах. Как правило, при обсуждении этого факта ответственные работники ЦК КПСС и Министерства культуры СССР ссылались на закрытое письмо ЦК «О недостойном поведении Александрова, Еголина и других...»

Николай Александрович Михайлов (1906 – 82) занимал пост министра более шести лет. А начинал трудовую деятельность чернорабочим на заводе «Серп и Молот» в 1922 году. Затем он редактор заводской газеты «Мартеновка», зав. сектором печати Пролетарского райкома партии г. Москвы (член КПСС с 1930 года). С 1937 года в редакции газеты «Правда», впоследствии ответственный секретарь «Комсомольской правды». В 1938 – 52 гг. он Генеральный секретарь ЦК ВЛКСМ. В 19гг. Член Президиума, секретарь ЦК и одновременно зав. Отделом пропаганды и агитации. В этот период Михайлов по роду деятельности занимается вопросами литературы и искусства. С марта 1953 по 1954 год руководит московской парторганизацией. По мере того, как стал постепенно расставлять на ключевые посты лично преданных ему людей, Михайлов, очевидно не пользовавшийся полным доверием, был переведен на дипломатическую работу послом в ПНР.

В фондах Отдела культуры ЦК КПСС отложился весьма интересный документ, характеризующий . В письме на имя от 5 марта 1957 года, заместитель Гос. издательства изобразительного искусства (лично не знакомый с Михайловым) отзывается о нем следующим образом: «Человек, умеющий изъяснятся лишь на двух языках - русском и матерном, не являющийся знатоком ни в одной области культуры и искусства, возглавляет Министерство культуры величайшей страны социализма. Это оскорбительно для партии и страны»[153]. В 1960 году он вновь был удален из Москвы (назначен послом) в Индонезию, а затем, уже после отставки Хрущева вновь был возвращен в Москву, с тем чтобы возглавить одно из бывших подразделений Министерства культуры - стать Председателем комитета по печати при СМ СССР (1С 1979 года на пенсии. Член ЦК КПСС в 1гг.

Для стиля руководства Министерством, проводившемся во времена характерно усиление идеологической составляющей. Так, например, выступая перед подчиненными, он заявлял: «Нам надо... высоко держать знамя воинствующей партийности»[154]; «вся наша работа во многом носит идеологический характер»[155].

Екатерина Алексеевна Фурцева (1была самым нестандартным и ярким министром культуры в рассматриваемый период. Кроме того, она была единственной кто не был отправлен в отставку с должности министра и дольше других (в том числе и тех, кто был министром после нее) занимала этот пост (14 лет). О ней сохранилось множество разнообразных воспоминаний. Ни одному министру культуры не было посвящено столько исследований и газетных публикаций. Необходимо отметить, что и до назначения Фурцевой был прецедент, когда пост министра культуры, правда на более низком уровне – в РСФСР занимала женщина. С момента образования республиканского Министерства культуры в 1953 году эту должность занимала [156].

Однако настоящий взлет карьеры Фурцевой в рамках аппаратной системы приходится не на ее министерский период, а на 19гг., когда она входила в состав высшего политического руководства страны (Президиум ЦК) - ее портреты вывешивались на центральных площадях городов вместе с изображениями вождей сталинской эпохи и носили во время демонстраций.

Фурцева родилась в семье рабочего текстильщика. По окончании ФЗУ работала ткачихой на фабрике «Большевичка». В 1гг. училась на Высших академических курсах гражданского воздушного флота в Ленинграде. 19гг. - учеба Московском институте тонкой химической технологии им . В 1948 г. закончила заочное отделение Высшей партшколы при ЦК ВКП(б). После войны Екатерина Алексеевна работала во Фрунзенском райкоме Москвы. Один из ее коллег по совместной работе в то время вспоминал: «Катю Фурцеву не любили в районе. Да и она… никого очень не жаловала. Боялась, угождала только вышестоящим»[157]. Но вместе с тем она была «недюжинным оратором» и организатором, так «Фрунзенский район оказался единственным в городе, выполнившим план строительных работ»[158]. В нем было сосредоточено много научных и культурных организаций и по роду работы Фурцева неоднократно сталкивалась с их проблемами. Коллеги Фурцевой по работе в партийных организациях свидетельствуют, что молодого секретаря заметили в руководстве ЦК.

В начале пятидесятых годов она переводится в Московский горком партии. Уже к концу жизни Сталина она удостаивается чести сидеть на торжественных заседаниях в одном президиуме с высшим руководством страны.

После смерти Сталина «Фурцева прочно стала в фарватер политики Хрущева… Выбор был сделан не под нажимом, а осознанно и продуманно[159]. По инициативе Хрущева Фурцева в марте 1954 года была избрана первым секретарем МГК КПСС - руководителем главной городской парторганизации страны и фактически стала хозяином города. В 1гг. она кандидат в члены ЦК, а на XX и последующих съездах (вплоть до самой смерти) избиралась в состав членов ЦК. Сразу после XX съезда ЦК она избирается также кандидатом в члены Президиума ЦК. И до своего выдвижения в руководящие органы партии она занималась «в горкоме вопросами пропаганды, агитации, культуры, науки…»[160]. Во время столкновения Хрущева с так называемой «антипартийной группой» Фурцева безоговорочно стала на его сторону и активно поддерживала. Она искренне разделяла позицию борьбы с культом личности и борьбы со всем старым, косным, отжившим. В Хрущеве на данном этапе она видела воплощение нового и прогрессивного – об этом можно судить по ее речи на знаменитом Июньском (1957 г.) Пленуме ЦК, на котором она была избрана членом Президиума ЦК. не была безропотным исполнителем воли Первого секретаря. Так, вспоминает ее отношение к реализации хрущевской идеи о создании совнархозов: «Фурцева прибежала: Что делать? Во главе совнархозов – случайные люди! Все решения импульсивны, необдуманны!»[161]. Судя по всему, она отрицательно относилась к горячности и поспешности в принятии решений, свойственной . Об этом свидетельствует, в частности и ее выступление на конференции парторганизации Министерства культуры СССР в июле 1963 года: «Должна быть уверенность, не шараханье то в одну сторону, то в другую»[162]. Надо учесть, что это было сказано после знаменитых встреч Хрущева с творческой интеллигенцией с одной стороны, и после удаления Е. Фурцевой из состава Президиума ЦК с другой. И до своего назначения на пост министра культуры она неоднократно уделяла внимание вопросам культуры и в качестве секретаря московского комитета партии и в качестве секретаря ЦК. В 1гг. усилилась тенденция к установлению абсолютной власти Хрущева на политическом Олимпе. Ему уже больше не были нужны конструктивные критики в целом разделявшие его стратегический курс. Вслед за Кириченко, Аристовым, Беляевым, Мухитдиновым, Поспеловым и другим выдвиженцам Июньского Пленума Фурцева была выведена из состава Президиума ЦК в 1961 г.

Многие вопросы Фурцевой в качестве министра было решать на первых порах проще, поскольку она входила одновременно в 1960-61 гг. в состав высшего политического руководства. После прихода на пост министра, она развернула деятельность по резкому сокращению «составления аппаратом всевозможных бумаг и справок»[163]. Была «дана большая инициатива в работе, большая возможность управлениям и отделам планировать свою работу»[164]. Об этом говорили в конце 1960-го года, то есть менее чем через год после прихода в Министерство на собрании парторганизации Министерства многие выступающие. Так, первый заместитель министра заявил: «Если вспомнить партийное собрание, которое проходило год тому назад, когда мы обсуждали также свою работу, было много суеты в работе, мало проверки исполнения, живой творческой работы и т. д.»[165]. Для характера ее руководства Министерством характерен «деловой стиль». Об этом свидетельствуют, как и приведенные факты, так и, например, то, что, на коллегии, состоявшейся сразу же после Июньского (1963 г.) Пленума ЦК, посвященному идеологическим вопросам, она фактически не уделила ему внимания. Сообщив о составлении резолюций в связи с решениями Пленума, она сказала: «Перейдем, товарищи, к основному вопросу «О ходе подготовки Всесоюзной художественной лотереи 1963 г.»[166].

В 1973 году малым тиражом (100 экземпляров) вышла ее книга «Развитие культуры СССР»[167]. В ней делает попытку осветить историю тех отраслей культуры, которые были подведомственны Министерству в тот момент. Однако объективного анализа развития отечественной культуры в книге нет, да и не могло быть. Послевоенная история (в том числе и министерский период самой ) вплоть до 1965 года практически выпал из поля зрения автора. Зато, в угоду находящемуся на посту Генерального секретаря ЦК КПСС приводится ряд цитат из его речей. Конъюнктурными причинами, очевидно вызвано умолчание о процессах х годов и более детальное описание (с приведением статистических данных) состояния культуры начиная с 1965 года.

Претенденты на пост министра культуры выбирались не из среды Министерства. Судя по тому, что этот пост был закатом (или началом заката) в карьере всех четырех можно сделать заключение, что их назначение было чем-то вроде почетной ссылки. Из всех только по профилю образования, имел более-менее непосредственное отношение к сфере культуры. Однако, кроме все министры, по роду предыдущей работы занимались вопросами художественной культуры.

Личный фактор, безусловно, в той или иной степени наложил отпечаток на стиль работы Министерства. Первый министр культуры осознавал наличие серьезных проблем в управлении культурой, но у него не было четких представлений как их решать. В середине 1953 года он говорил о предоставлении творческих условий для деятелей искусства следующее: «Что мы собираемся в этом смысле делать? Я затрудняюсь этот вопрос ответить [так в стенограмме]. Единственно могу сказать, что мы преисполнены желания создать им все необходимые условия. Конечно идти не на все, что они понимают под условиями, потому что по всякому понимают, - но многое для них сделаем, потому что многое здесь неправильно»[168]. А вносил новые инициативы скорее под влиянием внешних факторов: руководствуясь указаниями из ЦК, изменением обстановки в стране, выполняя настойчивые требования деятелей искусства. Для его периода руководства характерно повышенное внимание к откликам на политические события, имевшие к Министерству культуры подчас весьма отдаленное отношение. Например, в январе 1960 г. была специально созвана партийная конференция, на которой единственной темой было «Обсуждение решений Декабрьского (1959 г.) Пленума ЦК КПСС и задач Министерства культуры»[169]. Пленум же был посвящен вопросам сельского хозяйства. В том же году была созвана еще одна партконференция, посвященная итогам визита в страны юго-восточной Азии. Для Михайлова было особенно характерно увлечение администрированием, а также стремление к «проработкам» деятелей культуры. Приведем лишь два характерных случая. В 1958 году на коллегии Министерства было устроено разбирательство с артистом М. Бернесом, превратившееся фактически в публичную порку. Михайловым в присутствии коллегии было заявлено: «Искусство без вас обойдется, а как вы без искусства обойдетесь, трудно сказать»[170]. Еще более показательный случай произошел с композитором Н. Богословским, которого Михайлов вместе с Союзом композиторов настолько усердно пытался исключить из данного творческого Союза, несмотря на все просьбы композитора, что только вмешательство Отдела культуры ЦК (организации далеко не либеральной), заставило отменить уже принятое решение об исключении Н. Богословского о восстановить его в составе членов Союза[171]. Отдел культуры предлагал лишь ограничиться строгим выговором.

Даже в период кратковременного пребывания на посту министра были воплощены в жизнь или сделаны попытки проведения целого ряда новых инициатив. Это, например снижение цен на кинобилеты, попытка изменения цен на театральные билеты, попытка привлечения самих крупнейших деятелей искусства к управлению культурными процессами, о чем речь пойдет ниже. Для деятельности характерен, прежде всего, упоминавшийся «деловой» стиль – стремление как можно больше избавиться от бюрократизма, волокиты, парадности в работе аппарата. Видимо, еще по партийной работе она хорошо знала цену громким фразам и пустым обещаниям.

При оценке наиболее подходящего кандидата на должность министра культуры возникает естественный вопрос, какими способностями он должен обладать, каким критериям соответствовать. Исходя из общего опыта взаимоотношений государства и деятелей культуры в прошедшем столетии в нашей стране с точки зрения соблюдения определенного баланса с одной стороны государственных, а с другой стороны отстаивания интересов творческих работников, представляется, что министр культуры должен иметь следующие качества. Вероятно, что он должен быть не творческим работником, а хорошим и опытным управленцем (говоря современным языком менеджером), который хорошо осознает государственные интересы. Он должен быть знаком с особенностями творческого процесса, компетентным в различных отраслях искусства, беспристрастным, не покровительствовать какими либо отдельными течениям или группировкам. Впрочем, в условиях идеологической монополии КПСС последнее качество не было необходимым для советского министра, скорее наоборот министр должен был, главным образом блюсти интересы и поддерживать все то, что ассоциировалось с социалистическим реализмом. И, конечно, министр должен уметь отстаивать интересы работников культуры (прежде всего, разумеется, финансовые) перед вышестоящими организациями и ведомствами донорами, уделять развитию культурных учреждений на местах (библиотек, домов культуры и т. п.). Нельзя не заметить, что никто из четырех министров в полной мере не обладал ни одним из вышеперечисленных качеств.

Члены коллегии.

В состав коллегии Министерства на момент его создания в качестве заместителей министра вошли бывшие руководители соответствующих отраслей культуры и образования: – первый заместитель (бывший министр кинематографии), – заместитель (бывший председатель Комитета по делам искусств), (бывший министр высшего образования). В созданное в 1953 году Министерство перешли на работу бывшие руководители ведомств, занимавшиеся ранее вопросами управления культурой. Здесь, однако, можно отметить весьма показательный факт. Уже в 1954 году Большаков, Беспалов, Столетов другие были переведены из Министерства культуры на другую работу. Широко известны примеры, когда руководители промышленных министерств сталинского периода продолжали и впоследствии занимать свои должности, либо переходили на более высокие посты, некоторые из них работали вплоть до середины 1980-х гг.. Подобных примеров множество, самые известные – карьера , , и ряда других. У бывших руководителей государственных структур, ведавших культурой сложилась прямо противоположная судьба – они не только не остались у руководства культурой, но и были переведены на другую (менее ответственную работу). Например, в 1954 году назначен заместителем министра внешней торговли СССР, – заместителем Председателя Совета министров РСФСР[172], назначен республиканским министром высшего образования. Это явилось косвенным признанием недовольства состоянием дел в отечественной культуре в конце 1940-х – начала 1950-х гг.

Принципиально новым в решении кадровых вопросов на высшем уровне тогда было лишь назначение на пост первого заместителя , который ранее работал директором научно исследовательского физико-химического института им. (системы Министерства химической промышленности СССР)[173]. Он дольше остальных проработал на своей должности, а затем ушел на повышение. Однако, как видно по роду его предыдущей работы он был весьма далек от проблем художественной культуры. Но были и примеры другого рода. В конце 1950-х гг. на должность заместителя министра был назначен , ранее работавший начальником Отдела культуры и здравоохранения Госплана СССР[174]. В 1960-х годах должность заместителя министра занимал , ранее работавший заместителем начальника Главного управления по производству фильмов[175].

В свою очередь руководители и кадры выделявшихся из состава Министерства культуры ведомств выбирались из его среды. Так, например главой вновь образованного в 1954 году Министерства высшего образования стал , председателем комитета по радиовещанию и телевидению (созданного в 1957 году), бывший в 1953-57 годах первым заместителем министра культуры . Будущий министр просвещения работал в 1953 – 54 годах заместителем начальника Главного управления высшего образования Министерства культуры[176].

Личные данные по кадровому составу большинства членов коллегии, среднему и низшему составу Министерства находятся в настоящее время в Министерстве культуры РФ (в архиве бывшего Министерства культуры СССР) и недоступны. Поэтому целостную картину о характере кадровых перемещений (из какой организации поступил тот или иной работник в Министерство) составить довольно трудно. Фрагментарные данные можно еще получить для отдельных работников уровня заместителя министра или начальника Главного управления. О характере кадрового состава более низкого уровня, его изменении сделать какие-либо определенные выводы по данным, имеющимся в открытом доступе невозможно.

В состав коллегии входили, начиная с 1954 года, не только чиновники Министерства, но и деятели культуры, например кинорежиссер , художник , композитор , художественный руководитель театра им. В. Маяковского [177]. был даже короткое время (1954 – 55 гг.) заместителем министра. Однако назначение творческого работника на пост заместителя министра было исключением из правил. Пребывание и деятельность Н. Охлопкова на этом посту не вписывалось в существовавшие тогда каноны поведения руководящих работников. В архиве Общего отдела ЦК отложилась докладная записка секретаря Петроградского РК КПСС Сорокина, по форме представляющая собой жалобу или даже донос. В ней рассказывалось о поведении заместителя министра Н. Охлопкова на совещании в «Ленфильме»: «Т. Охлопков... ориентировал слушателей на то, что пора прекратить решение творческих вопросов в кабинетах и на совещаниях. Он недвусмысленно сказал, что ему как режиссеру и творческому работнику противно видеть мизансцену, когда вопросы искусства решаются за Т-образным столом. Свою речь тов. Охлопков закончил словами о том, что бы режиссеры и сценаристы писали для кино все что они чувствуют, писали при том смелее и, что до тех пор, пока он находится на посту зам. министра поддержка им во всем будет оказана»[178]. Такие заявления из уст руководящего работника Министерства звучали неприемлемо для чиновничества того времени в целом.

Министр культуры, его заместители, члены коллегии, начальники Главных управлений и их заместители, начальники управлений и их заместители входили в номенклатуру Отдела науки и культуры ЦК, то есть назначение происходило только лишь после рассмотрения их кандидатур и утверждения в соответствующем отделе ЦК[179]. Этим объясняется тот факт, что у министра не было собственной «команды» в высшем руководстве Министерства в современном понимании этого слова. На момент образования Министерства, как уже отмечалось, в состав коллегии вошли бывшие руководители ведомств, занимавшихся культурой. С течением времени происходили перестановки в высшем руководстве, но они не носили системного характера. Исключением являлось лишь увольнение с должностей заместителя министра Большакова, Столетова и Беспалова в 1954 году.

Логику передвижения кадров внутри Министерства проследить довольно трудно. Системы здесь, судя по документам, не было. Так, например, Начальник Главного управления кинофикации и кинопроката Ф. Кузяев после образования в 1963 году Госкино ликвидации соответствующей структурной единицы был назначен начальником Планово - финансового управления.

Средний и низший кадровый состав.

В фондах Министерства культуры СССР в РГАЛИ случайно, видимо по ошибке, отложились сведения о кадровом составе Главного управления кинофикации и кинопроката по занимаемой должности, уровню образования, месту проживания и партийности[180]. Они позволяют составить общее, пусть и фрагментарное представление о среднем и низшем звене сотрудников Министерства:

Список работников Главного управления кинофикации и кинопроката Министерства культуры СССР по состоянию на 1953 год:

по уровню образования

№п/п

Образование

кол

1

высшее

69

2

н/высшее

12

3

выше среднего

1

4

среднее

71

5

н/среднее

49

6

начальное

1

7

низшее

6

8

нет данных

1

или в процентном отношении:

по партийности[181]

№п/п

партийность

кол-во

1

члены КПСС

75

2

члены ВЛКСМ

28

3

беспартийные

107

или в процентном отношении:

Таким образом, примерно треть работников одного из главных управлений Министерства составляли лица с высшим образованием. В то же время около 27 % не имели законченного среднего образования. Неизвестно, какому уровню образования соответствовали лица с низшим образованием. Возможно, они умели лишь читать и делать простейшие вычисления. Все руководящие должности в аппарате Главного управления занимали сотрудники с высшим образованием. Те, кто имел начальное или низшее образование выполнял технические обязанности, то есть работал водителем, киномехаником, уборщицей и т. п.

Наиболее тяжелое положение с кадрами по уровню образования было в Главном управлении цирков (впоследствии Союзгосцирк): «из 44 работников аппарата, занимавших должности специалистов, только 7 человек с высшим образованием и лишь трое из них имеют высшее законченное образование по искусству»[182]. Один из сотрудников репертуарно-художественного отдела этого Главного управления, занимавший должность инспектора-режиссера окончил три класса духовной семинарии и музыкальное училище[183].

Невысоким был процент сотрудников с высшим образованием в середине 1950-х годов и в других Главных управлениях. В управлении по производству фильмов – 29 %, в управлении книжной торговли – 21 %. Приятное исключение в этом смысле представляло Главное управление радиовещания – 86 % работников с высшим образованием. Здесь из 355 сотрудников «307 человек – молодые специалисты, окончившие один или два Вуза и пришедшие в Главк за последние три или четыре года»[184].

Рядовой кадровый состав отделов театров, музыкальных учреждений, изобразительного искусства постоянно менялся. В 1955 году Отдел ЦК по подбору и распределению кадров совместно с Отделом науки и культуры составили записку «О неудовлетворительной работе с кадрами в Министерстве культуры СССР». В ней, в частности отмечалось, что «Главное управление театров и музыкальных учреждений на протяжении более полугода находилось без руководства… Длительное время здесь не укомплектован состав руководящих работников»[185]. С бывшим начальником этого Главного управления, перешедшим в 1955 году на работу в газету «Правда» вообще сложилась курьезная ситуация. Один из выступавших на партконференции Министерства в мае 1955 года сообщил: «вчера в газете «Правда» была опубликована статья т. Солодовникова под названием «Главная забота театра». В ней «т. Солодовников восклицает: «Как же… понять практику театров, допускающих однобокое изображение советской жизни, формирующих репертуар в порядке равнения на отсталые и непритязательные вкусы». «Однако - продолжает выступающий – возникает другой вопрос: как понять, что это пишет т. Солодовников, член нашей партийной организации, член коллегии Министерства культуры, который около года был начальником Главка, которому именно и было поручено и доверено формирование репертуара театров?»[186]

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10