Этот случай позволяет также продемонстрировать проблему "порочного круга" регулирования - вмешательство государства в свободный рынок приводит к непредвиденным до этого проблемам, для решения которых уже приходится идти на новое вмешательство.
Так или иначе, АМЗ мешает свободной торговле - то ли препятствуя входу на рынок иностранных компаний, то ли нанося ущерб развитию компаний собственной страны.
Достаточно условно можно выделить три уровня, на которых сторонники АМЗ противодействуют развитию свободной торговли.
Во-первых, национальный уровень. Большинство стран мира (список редких "неприсоединившихся" можно найти в Таблица 3) имеет антимонопольное законодательство, и такое специфическое именно для международной торговли его проявление, как антидемпинговое законодательство. Для развитых стран основной тенденцией последних десятилетий является некоторое смягчение этих норм в рамках широких пакетов реформ. В посткоммунистических странах наблюдается противоположная тенденция - принятие АМЗ там, где его до этого не было.
Например, в Канаде в 1984 году был отменен Акт "Об антидемпинге". Хотя это и не означает полного отказа от антидмемпинговых мер, но приближает их применение к другим мерам антимонопольного регулирования, что является шагом к отказу от дискриминации иностранных компаний.
Другие нормы антимонопольного регулирования также претерпевают изменения. В США и даже в России все большее количество деловых практик ограничивается по принципу здравомыслия (rule of reason), что означает отказ от полных запретов в пользу предоставления возможности компаниям обосновать наличие позитивных социальных последствий от прежде незаконных сделок.
Во-вторых, уровень двусторонних отношений "страна-страна". Отношения этого типа строятся преимущественно по принципу эксклюзивности, т. е. государства договариваются об "уступках" в смягчении законодательного режима именно друг для друга. Важной тенденцией в этой области становится создание зон взаимного отказа от антидемпингового законодательства.
Так, в 1996 году между Канадой и Чили было заключено двухстороннее Соглашение о Свободной Торговле (Free Trade Agreement), отдельная часть которого была посвящена отмене использования антидемпинговых мер в отношении компаний друг друга. С момента вступления в силу Соглашения каждая из сторон соглашается не применять свое антидемпинговое законодательство к товарам другой стороны, а именно:
· · Ни одна из сторон соглашения не будет начинать антидемпинговые расследования относительно товаров другой стороны
· · Каждая сторона соглашения должна отменить любое проводящееся антидемпинговое расследование относительно товаров другой стороны
· · Ни одна из сторон не будет вводить новые антидемпинговые пошлины или другие меры относительно товаров другой стороны
· Каждая сторона должна отозвать все существующие предписания, вводящие антидемпинговые пошлины относительно товаров другой стороны.
· Применение антидемпинговых мер возможно только в таких исключительных обстоятельствах, как значительные изменения в существующих условиях торговли, и с обоюдного согласия обеих сторон[105].
В-третьих, уровень многосторонних отношений ("страна-организация"). На этом уровне наиболее характерна деятельность по унификации правил антимонопольной политики и антидемпингового законодательства. Тем не менее, к этому типу отношений можно отнести и формирующиеся многосторонние зоны взаимного отказа от антидемпингового законодательства.
Начало антидемпинговой политики было положено отдельными странами, принявшими соответствующие законы: Канадой (1904 г), Новой Зеландией (1905 г), Австралией (1906), Южно-Африканским Союзом. Однако массовым распространение антидемпинговых норм стало после подписания ГАТТ (Генерального соглашения о тарифах и торговле) в 1947 г, статья VI которого осуждала демпинг. Будучи сформулированными в достаточно общем виде, нормы ГАТТ не допускали однозначной интерпретации. В итоге 13 июля 1967 года, в ходе так называемого "раунда Кеннеди" переговоров по ГАТТ (Женева) несколькими участниками было подписано первое Соглашение об интерпретации данной статьи. С тех пор Соглашение претерпело значительные изменения, а список его участников неуклонно расширялся. Участниками последнего, третьего Соглашения, являются все страны-члены ВТО.
Обозначенным уровням столкновений сторонников и противников АМЗ приблизительно соответствуют четыре основные проблемы в отношениях между АМЗ и международной активностью любой страны.
Во-первых, АМЗ препятствует развитию бизнеса страны, которые интенсивно вовлекается в международную торговлю и благодаря этому становится все более крупным.
Во-вторых, АМЗ препятствует международной торговле тем, что активно вмешивается в деятельность международной инфраструктуры торговли (транспорт, информатика).
В-третьих, АМЗ препятствует входу на национальный рынок иностранных компаний и является специфическим дополнением протекционизма.
В-четвертых, в международной деятельности государств широко распространена практика навязывания норм АМЗ. Многие государства поддаются на соблазн (или давление) "импорта" этого вида законодательства.
Далее мы затронем каждую из указанных проблем.
АМЗ как фактор уменьшения конкурентоспособности страны
АМЗ и "группы особых интересов"
С момента принятия Акта Шермана АМЗ в различных его проявлениях было принято в большинстве стран мира, хотя и не во всех (см. Таблица 3).
Таблица 3. Страны, где отсутствует антимонопольное законодательство
Азия
Африка
Европа
Океания
Северная Америка
Афганистан
Ангола
Андорра
Папуа-Новая Гвинея
Антигва и Барбуда
Куракао
Бангладеш
Ботсвана**
Фарерские острова
Багамские острова
Гайана
Бруней
Камерун
Белиз
Парагвай
Гонконг*
Центрально-Африканская Республика
Бермудские острова
Суринам
Иран
Конго
Каймановы острова
Непал
Эритрея
Куба
Катар
Эфиопия
Доминика
Габон
Гренландия
Гвинея
Гондурас
Лесото
Никарагуа*
Либерия
Ливия
Мадагаскар
Мавритания
Намибия
Нигерия*
Свазиленд
(По данным Международной ассоциации юристов, http://www. globalcompetitionforum. org/)
Разумеется, невозможно не обратить внимание на то, что антимонопольное законодательство отсутствует, прежде всего, в небольших экономиках. Приведенные данные сторонники АМЗ могли бы интерпретировать как доказательство того, что АМЗ характерно для всех развитых стран. Однако, кроме фактов, имеют значение и объяснения. Вполне вероятно, что в данном случае объяснением является то, что маленькие экономики, в отличие от больших, не могут позволить себе противодействовать появлению крупного по местным масштабам бизнеса, одновременно не делая национальные компании абсолютно неконкурентоспособными.
Связывать распространение АМЗ только с Актом Шермана было бы ошибкой - для подавляющего большинства стран АМЗ, как и протекционизм, стали вполне органичными наследниками цеховых и аналогичных им ограничений в торговле. Однако, если протекционизм в наибольшей степени унаследовал акцент на то, кому дозволено всегда, кому дозволено при определенных обстоятельствах, а кому и вовсе не дозволено, заниматься каким-либо промыслом, то для АМЗ (особенно на первом этапе его развития) характерно определение того, какие деловые практики являются честными (конкурентными), а какие нечестными. Общей целью всех названных видов законодательства является ограничение свободной конкуренции некоторыми рамками. В этом качестве все они являются орудиями "групп особых интересов".
цеховых правил позволяет легко узнать принципы, впоследствии использованные и в антимонопольном, и в протекционистском законодательствах[106].
Для АМЗ: "Внутренняя цеховая политика стремилась всеми мыслимыми средствами установить равные шансы для всех членов цеха, подобно тому, как стремились этого достичь крестьяне путем раздела полей. Чтобы осуществить это равенство, следовало воспрепятствовать развитию мощи капитализма, особенно не допускать неравномерного роста капитала у отдельных мастеров и вытекающего отсюда неравенства; один мастер не должен возвышаться над другим... Нередко существовало право выкупа: всякий член цеха в случае недостатка материала имел право требовать от товарища, чтобы тот ему уступил свой материал по себестоимости ".
Для протекционизма: "Цех прилагал усилия к тому, чтобы сырой продукт проделывал как можно более длинный путь внутри отдельного хозяйства, чтобы отдельный рабочий удерживал в своих руках изготовляемый предмет как можно дольше. Работа распределялась, поэтому, на основе расчленения отраслей, а не технической специализации... В случае перехода продукта из одного цеха в другой, цехи устанавливали таксу; внутри цехов цена была минимальной, вне цехов устанавливалась на началах монополии".
(История Хозяйства. Город., Макс Вебер)
Отличительной чертой любого вида законодательства, направленного на защиту особых интересов, является то, что оно не может последовательно применяться без существенного ущерба для страны. Это легко объясняется тем, что привилегия избранным не может приносить блага всем.
В АМЗ теоретических и практических противоречий не меньше, чем в протекционизме.
Например, АМЗ во многих странах запрещает "связывание", т. е. практику, при которой некоторые товары продаются "в пакете" с другими товарами, которые в принципе могут продаваться по-отдельности. Последовательное проведение этого запрета в жизнь помешает не только продавать Windows с Internet Explorer, но и продавать дешевые авиабилеты в пакете с путевкой, а также пиджаки Ermenegildo Zegna вместе с пуговицами, которые покупатели, в принципе, могли бы предпочесть приобрести сами.
Другой пример состоит в том, что, независимо от избранной тактики ценообразования крупная фирма всегда может быть обвинена в выборе одной из "запрещенных" практик.
Если цена выше, чем у конкурентов, то, возможно, она "монопольная". Если ниже, то - "хищническая". Если же она равна цене конкурентов, то можно заподозрить "сговор".
Однако противоречивость доктрины АМЗ является одновременно и секретом ее успеха. Ведь чем более расплывчата идея, тем больше возможностей манипулировать ею в любых целях. Причем, в отличие от протекционистского законодательства, с использованием "либеральной" риторики про конкуренцию.
Хороший пример "направляемой противоречивости" дает авиаиндустрия США. В июне 2001 года было начато антимонопольное расследования против компании Orbitz, занимающейся продажей авиабилетов через Интернет. Важной частью обвинений против компании стал "антиконкурентный" характер ее деятельности, состоящий в том, что Orbitz учреждена как совместное предприятие ряда крупнейших авиакомпаний. Данное расследование стало результатом обвинений конкурентов Orbitz - компьютерных систем резервирования, высокие цены на услуги которых и заставили авиакомпании развивать собственную систему дистрибуции билетов. Длившееся более двух лет расследование не выявило признаком нарушения антимонопольного законодательства.
Стоит заметить, что за тридцать лет до этого, когда отдельные авиакомпании попытались создавать собственные системы резервирования, государство вмешалось в этот процесс, чтобы предотвратить односторонние преимущества, которые дает обладание собственной системой.
Таким образом, обвинения в антиконкурентном характере могут получить как сепаратные ("получение эксклюзивных преимуществ"), так и совместные ("сговор") действия компаний[107].
Характерной особенностью АМЗ является то, что оно направлено, прежде всего, против крупного бизнеса и, как обратная сторона этого, должно поддерживать малый бизнес.
В этом свете совершенно не случайно, что Положение о Министерстве Российской Федерации по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства предусматривает, среди прочего, и подготовку министерством "в пределах своей компетенции предложения по усилению государственной поддержки и развитию предпринимательства, особенно малого и среднего".
В канадском законе о конкуренции, среди прочих целей его введения, указывается, что он направлен на то, чтобы малые и средние предприятия обладали равными (equitable) возможностями действовать в канадской экономике".
Немецкий антимонопольный закон также предоставляет некоторые льготы малому и среднему бизнесу, разрешая ассоциациям таких бизнесменов вводить рекомендации по согласованному поведению, которые позволяли бы лучше конкурировать с крупным бизнесом. При этом, крупному бизнесу запрещено распространять подобные рекомендации.
Другой пример того, как АМЗ связано с интересами малого и среднего бизнеса, дает принятие в США еще одного знаменитого закона - поправок к Акту Клейтона (Clayton Act) в рамках Акта Робинсона-Пэтмена (Robinson-Patman Act). Одним из основных акцентов закона был запрет ценовой дискриминации (назначения разных цен разным покупателям), за исключение тех случаев, когда она объясняется разницей в издержках. Проект этого закона был разработан Ассоциацией американских торговцев бакалеей (U. S. Wholesale Grocers' Association) и отражал озабоченность владельцев отдельных магазинов растущей конкуренцией магазинных сетей, которые получали более значительные скидки благодаря большему объему закупок[108].
АМЗ в условиях роста международной торговли
Благодаря направленности АМЗ против крупного бизнеса, рост международной торговли является одним из "встроенных" механизмов, сталкивающих компании и антимонопольные органы. Ведь открытие границ и расширение рынков предоставляет национальному бизнесу дополнительные возможности роста. А выросшая фирма становится предметом различных антимонопольных ограничений.
В России попадание предприятия в созданный в соответствии с ФЗ "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" реестр хозяйствующих субъектов, имеющих на рынке определенного товара долю более 35 процентов, оказывает влияние на важнейшие стороны деятельности: увеличение капитала, реорганизацию, структуру производства и продаж. Все это предполагает возникновение серьезных дополнительных издержек. Ущерб от нахождения в Реестре подтверждается письмом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.01.01 "О практике рассмотрения споров, связанных с применением антимонопольного законодательства", где говорится, что "включение в упомянутый реестр влечет... последствия, ущемляющие права хозяйствующих субъектов".
На применение АМЗ не влияет даже характерная для современной индустрии децентрализация фирм - антимонопольные органы стали действовать не только в отношении отдельных крупных компаний, но и против возможно небольших по отдельности, но крупных в совокупности, групп аффилированных компаний.
Рост размеров фирмы открывает возможность для ее преследования антимонопольными органами по многим поводам, среди которых наиболее значительны:
- Установление монопольных цен;
- Установление "хищнических" цен;
- "Связывание";
- Ценовая дискриминация и иные виды дискриминации;
- Вертикальная и горизонтальная интеграция;
- Создание барьеров для входа.
Ниже мы рассмотрим те возникающие в связи с перечисленными видами регулирования проблемы, которые представляют наибольший интерес в контексте международных экономических отношений. (Теоретические же возражения против обоснованности этих ограничений можно найти во второй главе).
Ограничения на расширение фирм
Расширение компании может происходить как при слиянии с другими фирмами, так и путем роста операций компании и создания новых производственных мощностей. В любом из этих случаев компания может оказаться объектом внимания антимонопольных органов.
Ограничения на слияния
АМЗ, как правило, проводит различие между горизонтальными и вертикальными слияниями. Горизонтальное слияние означает объединение нескольких до того независимых фирм, принадлежащих к одной отрасли. Подобные слияния регулируются наиболее жестко, так как предполагают уменьшение числа конкурентов в отрасли, что отождествляется с уменьшением конкуренции.
В отличие от теоретиков, бизнесмены не столь однозначно отождествляют количество конкурентов с возможностью конкуренции на рынке: "Честно говоря, если Oracle приобретает Peoplesoft, уже поглотившую J. D. Edwards, это означает, что в результате с рынка исчезают два наших конкурента. SAP сможет сконцентрироваться на конкуренции с одним игроком вместо трех"[109].
Вертикальное слияние является объединением фирм, осуществляющих последовательные стадии производства и связанных поэтому отношением "поставщик-покупатель". В данном случае непосредственного уменьшения числа конкурентов ни на одном из рынков не происходит, однако подобные слияния также, как правило, ограничиваются. Предполагается, что подобные формы объединения помогают "поставщику" исключить конкуренцию за "покупателя". Благодаря указанным различиям между вертикальными и горизонтальными слияниями, отношение регулирующих органов к вертикальным слияниям несколько более мягкое. Тем не менее, для наших целей различие между двумя видами слияний не представляет особого интереса: оно имеет последствия для государственного регулирования только в рамках сохранившегося "цехового" подхода к конкуренции, когда "честная" конкуренция предполагает относительное равенство участников, как в смысле размера, так и в смысле доступа к рынкам сбыта.
Наиболее характерной чертой этого подхода является то, что объявляемая "совершенной" конкуренция в реальности вообще не предполагает того, что люди конкурируют друг с другом: "конкуренты" продают один и тот же товар по одним и тем же ценам.
Неявно теория совершенной конкуренции подразумевает, что чем больше независимых друг от друга участников будет в экономике, тем лучше. Однако эта точка зрения едва ли может выдержать тест на последовательность: маловероятно, что ее сторонник согласится с тем, что 1000 мелких операторов мобильной связи непременно лучше, чем 3-4 крупных. А если не делать выводы исключительно основываясь на принципе "чем больше, тем лучше", то это означает, что должен существовать некоторый принцип нахождения оптимума, который учитывал бы и технологию производства, и другие факторы. Для горизонтальных слияний этот принцип должен определять "наилучшее для общества" количество фирм в отрасли. Для вертикальных слияний - количество последовательных стадий производства, которые можно осуществлять в рамках одной компании.
Более адекватным отношением, чем "теория совершенной конкуренции", является взгляд на конкуренцию как на процесс, в ходе которого конкуренты стараются сделать что-то отличное и лучшее, чем у других, что может включать и объединение фирм. Противодействие государства этому процессу является непосредственным ограничением конкуренции на рынке и конкурентоспособности отдельных фирм.
Компании "Тольяттиазот" антимонопольные органы России запретили покупать аммиакопровод на Украину. По словам антимонопольного министра РФ И. Южанова, "иначе это привело бы к ситуации, когда производитель аммиака владел бы естественно-монопольной структурой и мог диктовать условия другим участникам рынка"[110]. Фактически ФАС предпочел "равный доступ" к трубопроводу возможности оптимизировать бизнес-операции "Тольяттиазота" и улучшить его положение на украинском рынке.
Причем в случае с относительно небольшими (по размерам ВВП) странами контроль за слияниями приводит к особенно негативным результатам, так как препятствует росту небольших по мировым меркам компаний, которые считаются крупными только благодаря большой доле на относительно маленьком национальном рынке. В такой ситуации фирма лишается возможности получить экономию на масштабе деятельности, которая существует у ее иностранных конкурентов и фактически исключается из числа игроков на мировом рынке. Однако, хотя возможность повредить развитию своих компаний наиболее высока именно в странах с маленьким внутренним рынком, иногда она всерьез принимается во внимание и в достаточно крупных и богатых странах.
Так, в 1987 году британская Комиссия по монополиям и слияниям (Monopolies and Mergers Commission, MMC) одобрила слияние между авикомпаниями British Airways и British Caledonian. Несмотря на то, что комиссия выявила некоторое негативное влияние такого слияния на мелкие авиакомпании, она приняла во внимание то, что слияние помогает создать национального лидера, которые сможет лучше конкурировать на международном рынке[111].
Французский Совет по конкуренции (Conceil de la Concurrence) в 1994 году разрешил создание совместного предприятия между Metaleurop и Heubach & Lindgens, которые производят оксид свинца, используемый при изготовлении аккумуляторных батарей, стекла и красок. При этом, совместная доля участников сделки во Франции составляла около 90%. При принятии решения Совет принял во внимание как то, что отдельные пользователи оксида свинца могут производить его сами, так и концентрацию продавцов и покупателей не только на французском, но и на европейском рынке[112].
Стоит заметить, что в обоих случаях речь шла о горизонтальных слияниях, отношение к которым традиционно более жесткое, чем к вертикальным.
Ограничения на расширение мощностей
Не менее вредным для развития бизнеса, чем контроль за слияниями, является контроль за развитием производственных мощностей. Фактически в этом случае, под видом борьбы с монополиями, которые якобы завышают цены и занижают объемы продаж, борьба идет с компаниями которые увеличивают выпуск быстрее, чем их конкуренты, благодаря чему и растет их доля рынка.
Подобная возможность не только предусмотрена российским законодательствам, но и упоминалась в интервью с министром по антимонопольной политике И. Южановым:
- Может ли создаться ситуация, когда ФАС потребует от компании, которая построила новые заводы, избавиться от некоторых из них?
- Может. Это нормальная практика.
- Что для этого должно случиться?
- Анализ внутрироссийского рынка должен показать, что положение компании на нем стало доминирующим. Объем производства как таковой для нас не главное. Потому что значительная часть продукции может отправляться на экспорт, как мы видим в случае с "Русалом" или "Норильским никелем"[113].
Процедуры слияния и мировой опыт
Отдельным, хотя и не столь принципиальным, вопросом в проблеме слияний является процедура уведомления антимонопольных органов. В России эта проблема стала обсуждаться в связи с поддержанным Министерством по экономическому развитию и торговле предложением главы "Базового элемента" О. Дерипаски заменить разрешительный порядок слияния на уведомительный с возможностью последующего расторжения сделки по слиянию через суд. Мировой опыт показывает, что подобный подход не является чем-то исключительным и существует в целом ряде стран.
Из обследованных Министерством юстиции США 80 стран, имеющих антимонопольное законодательство, около 60 осуществляют контроль за слияниями[114]. При этом детали режима контроля могут отличаться в зависимости от страны и типа сделок. С одной стороны, страна может использовать процедуры обязательного предварительного уведомления. С другой стороны, антимонопольные органы могут получить уведомление уже после завершения сделки с возможностью оспорить сделку в суде (см. Таблица 4). При выборе такого варианта, тем не менее, обычно возникают процедуры добровольного предварительного согласования слияний, которые позволяют уменьшить правовую неопределенность. Так, в Австралии, в которой не существует процедуры обязательного уведомления, компания, тем не менее, может предпочесть получить иммунитет от возможного судебного преследования и предварительно подать заявку для формального утверждения[115].
Таблица 4. Мировая практика уведомления перед слиянием
Обязательное предварительное уведомление
Обязательное последуюшее уведомление
Добровольное уведомление
Австрия
Нидерланды
Аргентина*
Австралия
Азербайджан
Польша
Греция*
Берег Слоновой Кости
Албания
Португалия
Дания
Великобритания
Аргентина
Россия
Индонезия
Венесуэла
Белоруссия
Румыния
Испания
Новая Зеландия
Бельгия
Словакия
Македония*
Норвегия
Болгария
Словения
Россия*
Панама
Бразилия
США
Тунис*
Франция
Венгрия
Таиланд
ЮАР*
Чили
Германия
Тайвань
Греция
Тунис
Япония*
ЕС
Турция
Израиль
Узбекистан
Ирландия
Украина
Италия
Финляндия
Казахстан
Хорватия
Канада
Чехия
Кения
Швейцария
Кипр
Швеция
Колумбия
Эстония
Латвия
ЮАР
Литва
Югославия
Македония
Южная Корея
Мексика
Япония
Молдавия
(Источник: ICPAC Final Report, Annex 2-C)
Ограничения на расширение фирм: итоги
Итак, успешное участие компаний в международном разделении труда предполагает и возможность беспрепятственного роста фирм до того уровня, который позволит им успешно конкурировать на мировом рынке. Антимонопольные органы все чаще вынуждены учитывать этот факт.
Кроме того, в ряде случаев антимонопольные органы предпочитают отказаться от разрешительных процедур при проведении слияний и борются не собственно с размером компаний и их долей на рынке, а с конкретными формами поведения.
Хищническое ценообразование
Хищническое ценообразование является еще одним мифом, который имеет серьезное значение для международной торговли. Основная схема, заложенная в теорию хищнического ценообразования, проста: доминирующая фирма устанавливает цену на свою продукцию ниже издержек, что приводит к разорению конкурентов, после чего у нее появляется возможность воспользоваться преимуществами монопольного положения и установить монопольные цены на свою продукцию. Эта теория имеет два основных приложения к проблематике международной деятельности фирм.
Во-первых, эта теория входит в АМЗ, где, как правило, содержатся нормы, запрещающие "хищническое ценообразование". В России такая практика называется установлением монопольно низких цен.
Во-вторых, эта теория является (наряду с теорией ценовой дискриминации) основой антидемпингового законодательства, особенности которого далее будут подробно проанализированы в отдельном разделе.
Монопольные цены
В международном контексте опасность представляет не только борьба с "хищническими", монопольно низкими ценами, но и борьба с монопольно-высокими ценами. Теория монопольных цен также содержит ряд серьезных проблем.
Само по себе понятие монопольной цены означает продажу по цене большей, чем издержки, увеличенные на "нормальную прибыль". Фактически, речь идет просто о прибыльной продаже, пусть даже прибыль и превосходит ту, которую некто считает "разумной" прибылью. В этом смысле расплывчатость концепций монопольно-низких ("хищнических") и монопольно-высоких цен очевидна.
Как мы видели, внешний признак монопольно-низкой цены - всего лишь продажа в убыток. Убыточность - едва ли хороший показатель для того, чтобы сделать выводы о перспективах "завоевания" рынка. Внутренний же признак "хищничества" - реальные планы руководства компании - слабо наблюдаемы, и, даже если бы это было не так, такие планы тоже не были бы надежным показателем: планы покорения рынка на фоне убытков вполне могут быть частью не экономической стратегии, а психологической самозащиты.
Продажа с прибылью ("по монопольной цене") означает только то, что компания нашла потребность, которая до сих пор удовлетворялась хуже других потребностей. Сравнение же прибыли с некоторой "нормальной", обычной прибылью и вовсе не имеет смысла: ведь прибыль возникает именно там, где ее не ожидали (точнее, некоторые ожидали убытки и не ввязывались в предприятие, а другие нашли прибыльную возможность).
Таким образом, продажа с прибылью - вполне нормальная практика, которую сложно осуждать, и борьба с ней ведется, прежде всего, благодаря расплывчатости понятие "монопольных цен". Противодействие антимонопольных органов прибыльным продажам, разумеется, наносит серьезный вред внутренней торговле. Однако некоторые опасности обостряются именно на фоне развития торговли международной. Широко распространена ситуация, когда уровень цен в одной стране ниже, чем в другой. При этом ряд производимых в стране товаров может продаваться как на национальном, так и на зарубежных рынках. Нередко в этом случае продажа товара на мировых рынках со значительной прибылью является единственной (кроме варианта применения силы) возможностью окупать продажи товара внутри страны. Ведь в противном случае весь объем производства будет реализовываться за рубежом.
Итак, борьба с монопольными ценами в реальности направлена против предпринимательства - поиска прибыльных возможностей производства. При активной международной торговле становится особенно вероятной ситуация, когда обвинения в монопольном ценообразовании получит фирма, работающая одновременно на мировом и национальном рынках. Для нее альтернативные издержки продажи - не затраченные ресурсы, а мировая цена на конечный товар.
Связывание
Под "связыванием" (bundling) АМЗ, как правило, подразумевает одну из двух ситуаций. Во-первых, такую ситуацию, когда несколько товаров, которые могут продаваться по-отдельности, продают вместе. Во-вторых, когда в договор продажи включаются условия, которые, по мнению антимонопольных органов, не относятся непосредственно к предмету продажи. Например, речь может идти о том, что покупатель должен отказаться от покупок аналогичных товаров у других продавцов и стать эксклюзивным дилером. В обоих случаях ограничения в конечном счете сводятся к противодействию вертикальной интеграции.
Ситуация с этим запретам едва ли сильно отличается от тех, что были рассмотрены выше. "Связывание" является одним из факторов конкурентоспособности фирм, а борьба со "связыванием" может привести только к деградации индустрии.
Модели, предлагаемые сторонниками ограничения "связывания", показывают, что "связанные продажи" нескольких товаров ухудшают положения потребителя и делают монополиста на рынке одного товара монополистом и на рынке связанного товара. Однако, даже отвлекаясь от внутренней логики этих моделей, можно увидеть фундаментальный и неисправимый недостаток: решение о том, что такое "один товар", а что - "другой товар", принимается произвольно, на основе соображений теоретика или регулятора, а не потребителя. Так, судьи по делу Microsoft решили, что Windows, Media Player и IE - разные товары, что, конечно, до некоторой степени верно, так как в принципе они могли бы продаваться по-отдельности. По этой причине принимается решение, что они должны быть "развязаны". Однако как насчет компьютеров, на которые ставится Windows? Не являются ли микропроцессор и жесткий диск также разными товарами? Они ведь могут продаваться, а временами и продаются, по-отдельности. Может быть и в области "железа" также запретить "связанные" продажи? А не является ли нарушением антимонопольного законодательства то, что при покупке туристической путевки в стоимость нередко включается не только проживание в отеле, но и авиаперелет? Как, при этом, быть с тем, что именно такой способ "связывания" позволяет сильно экономить на этом самом авиаперелете?
Таким образом, решения по ограничению "связывания" товаров могут быть только произвольными и вредить благосостоянию и компаний, и потребителей. Противодействие "экслюзивному дилингу" также является антипредпринимательской мерой, ограничивая возможности компаний вкладывать в развитие собственных каналов дистрибуции и тем помогая компаниям, которые этого не делают.
Крупная американская корпорация 3M проиграла антимонопольное разбирательство более мелкому конкуренту - компании LePage, с которой она "сталкивались" на рынке клейкой ленты. Поводом для разбирательства стала обширная программа скидок для дилеров 3M, которая связывала скидки с ростом объемом продаж различных товаров 3M у данного конкретного дилера. По мнению LePage упомянутая программа фактически устанавливала "эксклюзивный дилинг", так как при подобных контрактах дилеры были заинтересованы иметь дело только с одной фирмой - 3М. По мнению же представителей 3М в данной практике не было ничего незаконного, так как при продаже товаров со скидками цена все равно оставалась выше издержек, т. е. не было "хищничества". Как сказано в заявлении 3М, "это {было} именно то поведение, которые антимонопольные законы призваны проводить в интересах улучшение положения потребителей"
Суд, однако, прислушался к доводом другой стороны и присудил выплату 68 миллионов долларов США в пользу LePage. По мнению суда, "основной антиконкурентный эффект связанных скидок, предлагаемых 3М, в том, что, когда они предлагаются монополистом, они закрывают части рынка потенциальным конкурентам, которые не производят такого же количества разнообразных продуктов и не могут сделать сравнимого предложения"[116].
Таким образом, выбор был сделан в пользу менее эффективной фирмы, которая не смогла сделать дилерам "сравнимого предложения". В этом отличие регулирования от рынка - на рынке "неспособность" не является серьезным аргументом.
Итак, еще одним способом уменьшения конкурентоспособности является борьба со "связыванием". Эта борьба нарушает естественный процесс отбора наиболее эффективных компаний внутри страны и мешает появлению мировых лидеров.
АМЗ как фактор уменьшения национальной конкурентоспособности: итоги
Выше мы рассмотрели некоторые из традиционно ограничиваемых АМЗ деловых практик: рост фирм путем слияния и наращивания мощностей, "хищническое" ценообразование, "монопольное" ценообразование и "связывание". Существует ряд других деловых практик, которые также подпадают под запреты АМЗ, однако они не стали предметом нашего внимания потому, что в меньшей степени актуальны в контексте международной торговли. Однако все запреты (как рассмотренные, так и нерассмотренные) имеют между собой нечто общее - все они препятствуют фирмам стать более конкурентоспособными и, в конечном итоге, эффективными. Это ставит фирмы в невыгодное положения по отношению не только к национальным, но и к иностранным компаниям.
|
Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3 4 5 6 7 8 |
