Глава вторая. Экономическое развитие молоканских общин на Кавказе в XIX – XX вв (стр. 7 )

Это был период холодных международных отношений между двумя странами, поэтому турецкое правительство было против переселения русских и всячески препятствовало. Организаторов забирали в полицию, избивали. Иван Степанович обратился в Советское посольство в Анкаре, и Москва дала согласие на переезд молокан. Все проблемы с переездом, конечно, решали сами молокане. Турки шли на крайние меры, чтобы не отпустить русских. В Ольшанку несколько раз приезжала турецкая делегация из Анкары, которая пыталась отговорить жителей от переезда и предлагала различные льготы: обещали выделить всем ссуды и наделить хорошими участками земли, в крайнем случае, они предлагали уехать бесплатно в США. Молокане же твердо решили ехать на родину.

Переезжали целый месяц по 15 семей (столько вмещал поезд). За это время переселилось около 3 тыс. человек. не дожил до этого события – сказались дни, проведенные в полиции. Он умер в 68 лет, затем умерла его жена (оба они похоронены в Турции).

В целом можно сказать о том, что в экономическом плане русские переселенцы, оставшиеся на территории Турции, очень сильно отстали по экономическому и социальному развитию от населения, проживающего на территории Советского Союза. До самого отъезда, то есть до начала 60–х гг. XX в., они продолжали выполнять все основные сельскохозяйственные работы при помощи скота, в то время как центральные турецкие города в своем развитии резко шагнули вперед.

В тоже время необходимо отметить, что проживание в иноэтнической среде позволило молоканам сохранить нетронутой свою культуру и традиции, обряды в том виде, в каком они их привезли в Турцию в конце XIX-начале XX веках. Они сохранили многие духовные ценности, такие, как уважение к ближнему, к старшему, любовь к труду, к земле. В новых условиях переселенцы смогли сохранить привычный образ жизни. Основой хозяйственной жизни крестьян продолжало оставаться земледельческо-скотоводческое хозяйство.

2.3 Хозяйственная и общественная жизнь молоканских общин в

советское время.

Во второй половине XIX в. молокане появляются на Северном Кавказе. В основном это были одиночные семьи, которые довольно часто из-за невозможности более близкого контакта со своими близкими начинали посещать многочисленные баптистские общины. В этот период баптизм повсеместно составлял серьезную конкуренцию молоканству. В большей степени это связано с тем, что по своим религиозным установкам он очень похож на молоканство, поэтому многие молокане, отвергнутые или вынужденные выехать по какой-то причине из общины, переходили в

баптизм.

Этот процесс характерен как для конца XIX – начала XX вв., так и для советского периода. В первое десятилетие XX в. число молокан остается практически неизменным, хотя данные и здесь очень противоречивы. Так известный миссионер С. Никольский упоминает о 1369 молоканах, проживающих в епархии к 1907 году. В 1909 г. молокан вместе с духоборами насчитывалось 968 чел., а в 1912 г. их было уже 1322 человека.

В 20-х гг. XX в. количество молокан, проживающих на Северном Кавказе, значительно увеличилось. После вхождения Карсской области в состав Турции русскому населению, проживающему на этой территории, разрешили переселиться обратно в Россию. В 1922 г. в Сальский округ, Донскую область и в несколько закавказских селений переселяются около 10 тыс. переселенцев. В целом в Кавказском регионе проживало около 17 тыс. молокан.

Время было очень сложное: зима, голод, везде разруха, связанная с революцией и гражданской войной, переселенцы оказались в трудном положении, а назад в Турцию их уже не пустили. Переселенцев привезли в голую Сальскую степь, где небыло ничего, но перезимовать на квартирах в селениях им не разрешили. Мужчины тут же стали рыть землянки для детей и женщин, а сами в первую ночь ночевали на голой земле. Вокруг на несколько десятков километров не было ни одного населенного пункта. «В ту зиму из 18 человек в нашей семье осталось пятеро, а я потеряла сразу двоих детей» - вспоминает . Практически все переболели тифом. От голода, холода и тифа только детей тогда хоронили по 15-18 чел. в день, не считая взрослых.

Зимовали переселенцы в землянках, а весной стали строить жилье. Дома строили из самана, а крышу покрывали соломой или черепицей. Благодаря своему трудолюбию за два года совершенно пустую степь в 50 тыс. десятин застроили 39 селами по 200-400 чел., которые в 1923 г. объединились в кооператив «Сельскохозяйственное кредитное товарищество объединенных молоканских общин «Серп и молот»». Товарищество занималось заготовкой зерновых: пшеницы, ржи, ячменя. Уже за год своего существования обществом было построено 5 школ, агрономический пункт, аптека, контора, два амбара, два магазина, кирпично-черепичный и три сыроваренных завода, на которых выпускали сыр трех сортов: «русско-швейцарский», «тушинский», «бакштейн».

Кроме этого, молокане построили 10 молочных ферм и 4 пресса для прессования сена, которого в одном только 1924 г. заготовили около 200 тыс. пудов. Кооператив имел три трактора и другие сельхозмашины, его члены развели 1 тыс. овец, 2 тыс. коров, 1 тыс. лошадей, птицу. В 1924 г. в Москву в Маслоцентр члены кооператива сдали 720 пудов сыра на 39 тыс. рублей, на которые они закупили сырья и приборов.

Элементы демократизма, традиции коллективизма, свойственные молоканам и объясняемые их менталитетом, объясняют то, что с приходом Советской власти молокане одними из первых включились в социалистическое строительство. Они признали необходимость военной службы, откликнулись на призыв правительства заселять свободные земли, стали создавать различного типа кооперативные объединения. Но государство не радовали успехи молоканского общества.

В сентябре 1925 г. на молоканском съезде в Тифлисе обсуждались экономические и хозяйственные вопросы. В отчете о проведении съезда видно, что ни на быт, ни на сознание молокан революция влияния не оказала. Они по-прежнему были равнодушны к политике, их волновали только вопросы, связанные с перераспределением земли. Молокане были очень недовольны существовавшей здесь уравниловкой. Они считали, что им приходилось брать в аренду земли у «бездельников», которые просто не хотели её обрабатывать. Говорили о вреде введенной чересполосицы, которой никогда не было в Закавказье, поэтому настаивали на пересмотре земельного устройства в этом регионе. Кроме того, они обратились к правительству с просьбой об открытии ветеринарных школ и здравоохранительного пункта. Но по мере сворачивания НЭПа молокане стали уменьшать посевную площадь и сокращать поголовье скота.

На территории Ставропольского края в 20-х гг. также было создано несколько молоканских селений из переселенцев из Карсской области. В 1924 г. в Предгорном районе появился х. Эльбрус. В годы НЭПа это поселение состояло из довольно крепких хозяйств. Многие хозяева смогли обзавестись инвентарем, в том числе и тракторами. Они держали много скота. Вступать вколхоз они не собирались. «Не было у нас кулаков, то есть мужиков, нанимавших батраков для работы в своем хозяйстве. Не было и настолько бедных семей, которые, чтобы иметь свой хлеб насущный, шли в батраки», - вспоминает современник тех лет. Более того, учитывая

сплоченность молокан в общине, презирали и выгоняли из общины вступивших в колхозы.

Между сектантами-колхозниками и не колхозниками возникло отчуждение, даже вражда: «Куда вы попали? В гнезда Антихриста. Осмотритесь», - говорили старики. Молокане подчеркивали, что вступивший в колхоз уже не свой человек, а «потерявшийся». Община отказывалась крестить его детей, а это означало, что в случае смерти его или его близких, откажется и хоронить. Для верующего человека это было поводом задуматься.

Как правило, молокане представляли зажиточную часть населения и соответственно «представляли угрозу для советского общества». В 1929 г. вышел в свет последний номер журнала «Вестник духовных христиан молокан». В конце 20-х гг. XX в., когда развернулось колхозное строительство, одним из активных молоканских деятелей была выдвинута программа. Она была выражена в письме Бонч- в ответ на его воззвание к сектантам и старообрядцам о предоставлении им возможности вступать в совхозы и занимать свободные земли. Зайцев потребовал невмешательства во внутренние распорядки общин, касающиеся организации труда и распределения урожая. Он также потребовал возврата хуторских земель, т. е. частной собственности. Требования фактического восстановления дореволюционных порядков лишний раз показывают непонимание рядовыми крестьянами сущности советской власти и колхозного строя.

Выходом из создавшейся ситуации стало создание таких колхозов, в которых бы молокане могли сохранять свой уклад. Отношение к колхозу поэтому стало меняться. «Колхоз от Советской власти, но в писании же сказано, что власти надо повиноваться», - поговаривали молокане. В Ставропольском крае в 30-х гг. XX в. существовало уже несколько таких хозяйств, в которых основная часть населения была представлена молоканами: х. Эльбрус, х. Зайцев, х. Юца, пос. Водопадским (Предгорный район).

Они ничем не отличались от «молоканских колхозов», которые создавались на основе молоканских сел в Закавказских республиках. Все были довольно крепкими. Они состояли целиком из молокан, хотя часто в них работали и представители других сект (адвентисты, баптисты). Даже председатель колхоза, члены правления и главные специалисты были молоканами. Элементы трудовой этики и менталитет молокан отразились и здесь: не было безразличного, рваческого отношения к обобществленной коллективной собственности. Все работали в высшей степени добросовестно. Особенностью, которая отличала такие хозяйства, было отсутствие свиноводческих ферм, на которых молокане принципиально отказывались работать.

Таким образом, молокане по-своему воспринимали колхозное строительство. Они видели в колхозах образы первых христианских общин. Поэтому в первое время с воодушевлением объединились в свои «молоканские» колхозы. Но, естественно, что их религиозная деятельность не могла устраивать правительство. В результате молокане отказались вступать в какие-либо колхозы, более того, благодаря своей религиозной общности и сплоченности, они не допускали вхождение в «свои» колхозы православных. В противовес комсомолу и пионерии молоканская молодежь начинает объединяться в свои организацию - «моломол». В тоже время, как отмечали участники антирелигиозной пропаганды, молокане зарекомендовали себя прекрасными работниками.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7 8 9