Появление функционализма ознаменовало окончательный переход от экспериментальной психологии (структурализма сознания) к современной психологии.

В 30-х годах XX века появились такие современные направления в психологической науке, как

1.  бихевиоризм, который настаивал на изменении предмета изучения психологии, и смещении акцента с сознания на поведение, а также на исключе­нии из области методов исследования метода интроспекции как не обладающего характеристикой объективности,

2.  глубинная психология (психоаналитические направления), которая опровергала старое пред­ставление об исключительно сознательной природе психики и ввела в качестве предмета изучения психологии область бессозна­тельных явлений психики и

3.  гештальтпсихология, которая в противовес атомизму в понимании сознания предлагала целостный подход к его изучению.

В 60-х годах (после Мировой войны, появления экзистенциализма и моды на восточную философию) они пополнились соответственно гуманистической и трансперсональной психологией.

Бихевиоризм как одно из направлений в психологии

Основоположником бихевиоризма (от англ. behavior — поведение) стал американский ученый Дж. Уотсон, который видел задачу психологии в исследовании поведения живого существа, адаптирующегося к окру­жающей его среде. Это было обусловлено запросами времени на решение практических задач, связанных с развитием общества, экономики. Ведь нужно предузнать поведение человека, его полезность для работы, семьи, социума.

Вообще в психологии под поведением понимают внешние проявления психической деятельности человека. По мнению Дж. Уотсона, психология должна была в век материализма стать естественно-на­учной дисциплиной, и вместо интроспекции сознания, эмпирически неосязаемого, принять объективные экспериментальные методы изучения человеческого поведения.

Таким образом, основная идея бихевиоризма основывалась на утвер­ждении значимости поведения и полном отрицании существования сознания и необходимости его изучения.

С точки зрения Дж. Уотсона, поведение — это система реакций. Реакция — это новое понятие, которое было введено в пси­хологию в связи с развитием бихевиоризма. Поскольку Дж. Уотсон стремился сделать психологию естественно-научной, то с естественно­научной позиции необходимо было объяснить причины поведения человека. Для Дж. Уотсона поведение или поступок человека объясня­ются наличием какого-либо воздействия на человека. Он считал, что нет ни одного действия, за которым не стояла бы причина в виде внешнего стимула. Так появились знаменитая формула S—R (стимул—реакция). Для бихевиористов соотношение S—R стало едини­цей поведения. Поэтому с точки зрения бихевиоризма основные задачи психологии сводятся к следующему: выявление и описание типов реакций; исследование процессов их образования; изучение законов их комбинаций, т. е. образование сложных реакций. В качестве общих и окончательных задач психологии бихевиористы выдвигали две сле­дующие задачи: прийти к тому, чтобы по ситуации (стимулу) предска­зать поведение (реакцию) человека и, наоборот, по характеру реакции определить или описать вызвавший ее стимул.

На этих пинципах бихевиоризма позднее была основана т. наз. когнитивная психотерапия (Аарон Бек, 1967), суть которой заключалась в избавлении от иррациональных (неадаптивных, абсурдных) идей путем их выявления логическим рассуждением и уничтожения неоспоримыми доказательствами и внешними самовознаграждениями за успехи в терапии (конфеты, вино). Хотя сам автор не отрицал влияния на свою теорию и психоанализа.

Из положительных аспектов терапии обычно отмечают: развитие логичности мышления, возможность самораскрытия самообразованием (собственными усилиями, с помощью кассет, диаграмм), без психотерапевта.

В качестве примера религиозного опыта вскрытия механизма этой методики можно привести «Лествицу» с ее четкой взаимосвязью между страстями и практика некоторой части египетского монашества, переданная аввой Евагрием, противоречия помяслам до их полной абсурдизации. Правда, этот способ не всегда эффективен, поскольку не всегда влечение ко греху связано с его «обоснованностью». Человек, когда грешит, становится рабом вожделения, хотя и сознает его греховность. Потому преп. Исаак Сирин советует не противоречить помыслам, что свойственно только опытным подвижникам, а сразу их отвергать и предавать себя в руки Божьего милосердия.

Решение поставленных задач осуществлялось бихевиористами в двух направлениях: теоретическом и экспериментальном. Создавая теоретическую базу бихевиоризма, Дж. Уотсон попытался описать ти­пы реакций и прежде всего выделил врожденные и приобретенные реакции. К числу врожденных реакций он относит те поведенческие акты, которые можно наблюдать у новорожденных детей, а именно: чихание, икание, сосание, улыбка, плач, движение туловища, конечно­стей, головы и т. д.

Для обоснования сути приобретенных реакций Уотсон обратился к работам ­лова и . В их работах содержалось описание механизмов возникновения условных, или, как говорили в то время, «сочетанных», рефлексов. Ознакомившись с работами российских ученных, Дж. Уот­сон принимает концепцию условных рефлексов в качестве естествен­но-научной базы своей психологической теории. Он говорит, что все новые реакции приобретаются путем обусловливания.

Все человеческие действия, по мнению Дж. Уотсона, представляют собой сложные цепи, или комплексы, реакций. В этой связи стали широко известны экспе­рименты Дж. Уотсона по исследованию причин возникновения страха.

Однако довольно скоро обнаружилась чрезвычайная ограниченность схемы S—R для объяснения поведения людей. Если самопожертвование родителя ради ребенка еще можно объяснить «родительским инстинктом», то целый ряд невынужденных поступков, как-то: благотворительность, борьбу за идею (зачастую вопреки прямой выгоде), сдержание гнева, просто врожденной реакцией назвать бывает затруднительно. Тем более, это не адекватная реакция (R) на раздражающий стимул (S).

Один из представите­лей позднего бихевиоризма Э. Толмен ввел в эту схему существенную поправку. Он предложил поместить между S и R среднее звено, или «промежуточные переменные» — V, в результате схема приобрела вид: S—V—R. Под «промежуточными переменными» Э. Толмен понимал внутренние процессы, которые опосредуют действие стимула. К ним относились такие образования, как «цели», «намерения», «гипотезы», «познавательные карты» (образы ситуаций).

Другим значимым шагом в развитии бихевиоризма было изучение особого типа условных реакций, которые получили название инстру­ментальных (Торндайк, 1898), или оперантных (Скиннер, 1938). Явле­ние инструментального, или оперантного, обусловливания состоит в том, что если подкреплять какое-либо действие индивида, то оно фиксируется и воспроизводится с большей легкостью. Например, если какое-либо определенное действие постоянно подкреплять, т. е. поощрять или вознаграждать кусочком сахара, колбасы, мяса и т. п., то очень скоро животное будет выполнять это действие охотно, при одном лишь виде поощрительного стимула.

Согласно теории бихевиоризма, классические (т. е. павловское) и оперантное обусловливания являются универсальным механизмом научения, общим и для животного и для человека. При этом процесс научения представлялся как вполне автоматический, не требующий проявления активности человека. Достаточно использовать одно лишь подкрепление для того, чтобы «закрепить» в нервной системе успешные реакции независимо от воли или желаний самого человека. Отсюда бихевиористы делали выводы о том, что с помощью стимулов и под­крепления можно буквально «лепить» любое поведение человека, мани­пулировать им, что поведение человека жестко «детерминировано» и зависит от внешних обстоятельств и собственного прошлого опыта.

Между прочим, на этом принципе, совместно с влиянием гештальт-психологии, построен такой тип психотерапии, как НЛП (нейро-лингвистическое программирование), когда происходит закрепление за повторяемым действием значение стим2). Эта технология успешно используется как экстрасенсами, тоталитарными сектами в вербовке адептов, так и обычными людьми в быту, когда необходимо в трудной ситуации «взять себя в руки».

Священник на исповеди, храмовый хор неосознанно «якорят» прихожан прикосновением, или молитвенной обстановкой на хорошие, духовные эмоции. А дети, родители которых не учат религии в детстве, ожидая их «совершеннолетия», испытывают эмоциональный голод и отсутствие психологического комфорта и иммунитета. Ведь «свято место пусто не бывает». Пока родители следуют призыву демократического общества дать детям «самоопределиться», за них этот выбор делает общество. Агрессивное влияние рекламы обусловливается доступностью и примитивностью информации: желание достижения блага (S) – покупка продукта («Loreal» - ведь ты этого достойна) (R). Очевидно, что успешность рекламы прямо пропорциональна минимизации V (внутреннего мира человека, оказывающего влияние на R). Идеальный потребитель – это человек, живущий инстинктами.

В принципе, ничего удивительного здесь и нет. Согласно бихевиористской концепции, человек по сути ничем не отличается от животных (в интерпретации советской психологии – только «наличием социального труда», ведь «труд творит человека»).

***

Вообще, советская отечественная психология во многом была верна именно принципам бихевиоризма. Если работы ученых дореволюционной закалки: , , – сами послужили основанием для возникновения данного направления психологии, то с 30-х – 60-х годов XX века появляются советские школы и направления бихевиоризма.

В Грузии, например, сформировалась известная психологическая школа . Представители этого направления взяли на вооружение понятие установки, т. е. системы представлений, объясняющих направленность любых проявлений психики поведения субъекта с позиций «готовности человека воспринимать что-либо или действовать определенным образом»[27], и широко использовали его для анализа многих психологических явлений.

Другое научное направление связано с именем , создателя культурно-исторической теории развития психики человека. К этому направлению в основном относились ученые, работавшие в МГУ. Сферу их научных интересов составляли вопросы общей и педагогической психологии.

Третью школу создал , руководившей в свое время научными исследованиями на кафедре психологии в МГУ и в Институте общей и педагогической психологии. принадлежит заслуга написания первого в нашей стране фундаментального психологического труда «Основы общей психологии».

В это же время жили и трудились такие известные всему миру пси­хологи, как и . Последний известен своими трудами в психологии памяти, а заложил научные основы изучения темперамента и психологии творческой деятельности.

В более поздние годы сформировались основные современные психологические школы. Это школы Ленинградского (Санкт-Петербургского) государственного университета и Московского государ­ственного университета. Создание первой школы связано с именем Бориса Герасимовича Ананьева, который не только сформулировал принципы изучения человека и определил с этих позиций основные направления развития психологии, но и создал факультет психологии ЛГУ, из которого вы­шла плеяда известных ученых ().

Аналогичную организаторскую роль при создании факультета пси­хологии в МГУ сыграл , автор психологической теории деятельности. Кроме того, заслугой явилась разработка многих проблем в области восприятия, памяти, сознания, личности и развития психики, а также завершение разработки теории деятельности.

совместно с заложил основы детской психологии. В сферу основных научных интересов – организатора и многолетнего руководителя Института воспитания Академии педагогических наук СССР — входили вопросы возрастного развития и воспитания детей. известен как автор учебника по детской психологии, теории детской игры, концепции периодизации возрастного развития.

Значителен вклад в развитие педагогической психологии ­перина, создателя теории планомерного (поэтапного) формирования умственных действий.

Благодаря исследованиям отечественная психология существенно продвинулась вперед в области основ памяти и мышления. Труды заложили научно-психологическую базу для современной медицинской психологии. Результаты его исследований до сих пор широко применяются в настоящее время в диагностических и терапевтических целях в медицинской практике.

Мировую известность получили работы психофизиолога ­лова, который совместно с сотрудниками создал современную теорию цветового зрения; теорию, объясняющую восприятие человеком фор­мы предметов; нейрофизиологическую теорию памяти и др.

По-прежнему идет работа в Московской и Питерской психологической школах, и продолжается их, в хорошем смысле, противостояние по вопросу взаимосвязи мозга и психики: что из них является определяющим в психологической жизни человека.

Взаимосвязь мозга и психики. Психофизиологическая проблема в психологии

была выдвинута концепция на основе анализа результатов проводимых им экспериментальных исследований функ­циональных и органических нарушений и заболеваний мозга. Он предложил выделить анатомически относительно автономные блоки головного мозга, обеспечивающие функционирование психических явлений. Первый блок предназначен для поддержания определенного уровня активности. Он включает: рети­кулярную формацию ствола мозга, глубинные отделы среднего мозга, структуры лимбической системы, медиобазальные отделы коры лоб­ных и височных долей мозга. Второй блок связан с познавательными психическими процессами и предназначен для процессов получения, переработки и хранения информации. Данный блок состоит из участков коры головного мозга, которые в основном располагаются в задних и височных отделах больших полушарий. Третий блок обеспечивает функции мышления, поведенческой регуляции и самоконтроля. Струк­туры, входящие в данный блок, находятся в передних отделах коры головного мозга.

В работах таких психофизиологов, как и ­лов, было предложено понятие концептуальной рефлекторной дуги, состоящей из трех взаимосвязанных, но относительно самостоя­тельных систем нейронов: афферентной (сенсорного анализатора), эффекторной (исполнительной, отвечающей за органы движения) и модулирующей (управляющей связями между афферентной и эффекторной системами). Первая система нейронов обеспечивает получение и переработку информации, вторая система обеспечивает выработку команд и их выполнение, третья осуществляет обмен информацией между первыми двумя.

, отчасти развивая идеи Соколова-Измайлова, тем не менее, добавлял, что и психические процессы, эмоции также влияют на регуляцию поведения. Одни воздействия внешней среды для человека не существенны или даже неосознаваемы, но другие — как правило, необычные — вызывают у него ответную ре­акцию. Эта ответная реакция носит характер ориентировочной реак­ции и является стимулом для проявления активности. Поскольку информация проходит через эмоциональную сферу, она вызывает определенные эмоции, влияющие на характер установки. Если эмо­ции носят положительный характер, то действие прекращается. Если эмоции негативны, то в выполнение действия вносятся коррективы.

считает даже, что даже самое простое приобретенное движение, не говоря уже о слож­ной человеческой деятельности и поведении в целом, не может быть выполнено без участия психики. Он утверждает, что формирование любого двигательного акта есть активная психомоторная реакция. При этом освоение движения осуществляется под воздействием со­знания, которое при этом осуществляет определенную сенсорную кор­рекцию нервной системы, обеспечивающей выполнение нового дви­жения. Чем сложнее движение, тем больше требуется корригирующих изменений. Однако когда движение освоено и доведено до автома­тизма, процесс управления выходит из поля сознания и превращается в фоновый. Итак, поведение в принципе невозможно без одновременного участия психических и физиологических процессов.

***

Вообще, если говорить о естественно-научных основах психики, то сегодня не возникает сомнения в том, что между психикой и мозгом существует определенная связь. Однако до сих пор продолжает обсуждаться про­блема, известная с конца XIX в. как психофизиологическая. Она является самостоятельной проблемой психологии и носит не конкретно-науч­ный, а методологический характер. Она имеет отношение к решению ряда фундаментальных методологических вопросов, таких как пред­мет психологии, способы научного объяснения в психологии и др.

В чем суть этой проблемы? Формально она может быть выражена в виде вопроса: как соотносятся физиологические и психические про­цессы? На данный вопрос есть два основных ответа. Первый в наив­ной форме был изложен Р. Декартом, считавшим, что в головном мозге имеется шишковидная железа, через которую душа воздействует на животных духов, а животные духи — на душу. Или, другими словами, психическое и физиологическое находятся в постоянном взаимодей­ствии и оказывают влияние друг на друга. Подобный подход получил название принципа психофизиологического взаимодействия.

Второе решение известно как принцип психофизиологического параллелизма. Суть его состоит в утверждении невозможности при­чинного взаимодействия психических и физиологических процессов.

На первый взгляд истинность первого подхода, заключающегося в утверждении психофизиологического взаимодействия, не вызывает сомнения. Можно привести множество примеров воздействия физиологических процессов мозга на психику и психики на физиологию. Однако, несмотря на очевидность фактов психофизиологического взаимодействия, существует ряд серьезных возражений против этого подхода. Одно из них заключается в отрицании фундаментального за­кона природы — закона сохранения энергии. Если бы материальные процессы, какими являются физиологические процессы, вызывались психической (идеальной) причиной, то это означало бы возникновение энергии из ничего, поскольку психическое не является материальным. Вместе с тем если бы физиологические (материальные) процессы порождали психические явления, то мы столкнулись бы с абсурдом другого рода — энергия исчезает.

Конечно, на это можно возразить, что закон сохранения энергии не совсем корректен, но в природе вряд ли встретятся другие примеры нарушения этого закона. Можно говорить о существовании специфической «психической» энергии, но в этом случае снова необходимо дать объяснение механизмам превращения материальной энергии в некую «нематериальную». И наконец, можно говорить о том, что все психические явления — материальные, т. е. физиологические процессы. Тогда процесс взаимодействия души и тела есть процесс взаи­модействия материального с материальным. Но в этом случае можно дойти до полного абсурда. Например, если человек поднял руку, то это акт сознания и одновременно мозговой физиологический процесс. Если после этого он захочет ею ударить кого-либо (например, своего собеседника), то этот процесс может перейти в моторные центры. Однако если нравственные соображения заставят его воздержаться от этого, то можно сделать вывод, что нравственные соображения — тоже мате­риальный процесс.

Вместе с тем, несмотря на все рассуждения, приведенные в качест­ве доказательства материальной природы психического, необходимо согласиться с существованием двух видов явлений: субъективных (пре­жде всего фактов сознания) и объективных (биохимических, электри­ческих и других явлений в мозгу человека). Вполне естественно было бы предположить, что эти явления соответствуют друг другу. Но если согласиться с этими утверждениями, то можно перейти на сторону другого принципа — принципа психофизиологического параллелизма, утверждающего невозможность взаимодействия идеальных и матери­альных процессов.

Следует отметить, что существует несколько течений параллелизма. Это дуалистический параллелизм, исходящий из признания самостоя­тельной сущности духовного и материального начала, и монистический параллелизм, который видит все психические и физиологические явления как две стороны одного процесса. Главное, что их объединяет, - это утверждение, что психические и физиологические процессы про­текают параллельно и независимо друг от друга. То, что происходит в сознании, соответствует тому, что происходит в мозгу, и наоборот, но эти процессы не зависят друг от друга.

Можно было бы согласиться с данным утверждением, если бы рассу­ждения в данном направлении постоянно не заканчивались отрицанием существования психического. Например, независимый от психического мозговой процесс чаще всего запускается толчком извне: внешняя энергия (световые лучи, звуковые волны и т. д.) трансформируется в физиологический процесс, который преобразуется в проводящих путях и центрах, принимает форму реакций, действий, поведенческих актов. Наряду с этим, никак не влияя на него, развертываются собы­тия в сознательном плане — образы, желания, намерения. При этом психический процесс никак не влияет на физиологические процессы, в том числе и поведенческие реакции. Следовательно, если физиоло­гический процесс не зависит от психического, то всю жизнедеятель­ность человека можно описать в понятиях физиологии. В этом случае психика становится эпифеноменом — побочным явлением.

Таким образом, оба существующих подхода оказываются не в со­стоянии решить психофизиологическую проблему. Поэтому единого методологического подхода к исследованию проблем психологии не существует.

Однако однозначно можно утверждать, что существует тесная связь между психическими и физиологическими процессами. Поэтому, рас­сматривая психические явления, всегда следует помнить о том, что они находятся в тесном взаимодействии с физиологическими процес­сами, что они, вероятнее всего, обусловливают друг друга. При этом мозг человека является тем материальным «субстратом», который обеспечивает возможность функционирования психических явлений и процессов. Поэтому психические и физиологические процессы взаи­мосвязаны и взаимообусловливают поведение человека.

Понятие о психике и ее закономерностях. Элементарные и высшие психические функции.

Напомним определение, согласно которому психика — это свойство высокоорганизованной живой материи, заключающееся в активном отражении субъектом объективного мира, в построении субъектом неотчуждаемой от него картины этого мира и регуляции на этой основе поведения и деятельности.

Необходимо подчеркнуть, что существует весьма значительное ко­личество форм живой материи, обладающих определенными психиче­скими способностями. Эти формы живой материи отличаются друг от друга по уровню развития психических свойств. В чем заключаются эти различия?

Элементарная способность реагировать избирательно на воздействие внешней среды наблюдается уже у простейших форм живой материи. Так, амеба, представляющая собой всего лишь одну живую клетку, заполненную протоплазмой, удаляется от одних раздражителей и при­ближается к другим. По своей сути движения амебы являются на­чальной формой приспособлении простейших организмов к внешней среде. Подобное приспособление возможно благодаря существованию определенного свойства, отличающего живую материю от неживой. Это свойство — раздражимость. Внешне оно выражается в проявлении вынужденной активности живого организма. Чем выше уровень развития организма, тем более сложную форму имеет проявление его активности в случае изменения условий среды обитания. Первичные нормы раздражимости обнаруживаются даже у растений, например так называемый тропизм — вынужденное движение.

Как правило, живые организмы данного уровня реагируют лишь на непосредственные воздействия, такие как механические прикосно­вения, несущие угрозу целостности организма, или на биотические раздражители. Таким образом, живые организмы данного уровня реа­гируют лишь на биологически значимые для них факторы, причем их реагирование по своему характеру реактивно, т. е. живой организм проявляет активность только после прямого воздействия на него фак­тора внешней среды.

Дальнейшее усложнение раздражимости у живых существ в значи­тельной степени объясняется усложнением условий жизни более развитых организмов, которые соответственно имеют и более сложное анатомическое строение. Живые организмы данного уровня развития вы­нуждены реагировать на более сложный комплекс факторов внешней среды. Сочетание этих внутренних и внешних условий объясняет наличие у живых организмов более сложных форм реагирования, получивших название чувствительности. Чувствительность характе­ризует общую способность к ощущениям. По мнению , существование чувствительности у животных может служить объективным биологическим признаком возникновения психики.

Отличительной чертой чувствительности по сравнению с раздра­жимостью является то, что при ощущении живые орга­низмы могут реагировать не только на биологически значимые факторы среды, но и на биологически нейтральные. Хотя для простейших представителей данного уровня развития, таких как черви, моллюски, членистоногие, ведущими по-прежнему являются биологически значимые факторы среды. Однако и в этом случае ха­рактер реагирования животных, обладающих чувствительностью, на факторы внешней среды принципиально отличается от реагирования живых организмов более низкого уровня. Так, наличие чувствительности позволяет животному реагировать на имеющий для него смысл объект до непосредственного контакта с ним.

Следующим важнейшим свойством психики является способность опережающего и целостного отражения реального мира (восприятие). Это означает, что высоко развитая психика даже некоторых животных позволяет им получать информацию об окру­жающем мире, анализировать ее и реагировать на возможное воздей­ствие со стороны любых окружающих объектов, как биологически значимых, так и биологически нейтральных.

Поведение — это сложный комплекс реакций живого организма на воздействия внешней среды. Необходимо подчеркнуть, что живые существа в зависимости от уровня психического развития обладают поведением различной слож­ности. Простейшие поведенческие реакции можно увидеть, наблюдая, например, за тем, как червь инстинктивно изменяет направление своего движения, столкнувшись с преградой. При этом чем выше уровень развития жи­вого существа, тем более сложное у него поведение. Например, у собак уже наблюдаются проявления опережающего отражения. Так, собака избегает встречи с объектом, который заключает в себе определенную угрозу. Однако самое сложное поведение наблюдается у человека, который в отличие от животных обладает не только способностью реагировать на внезапные изменения условий внешней среды, но и способностью формировать мотивированное (осознанное) и целена­правленное поведение. Возможность осуществления столь сложного поведения обусловлена наличием у человека сознания.

Сознание — высший уровень психического отражения и регуля­ции, присущий только человеку как общественно-историческому существу. С практической точки зрения сознание выступает как непрерывно меняющаяся совокупность чувственных и умственных образов, непо­средственно предстающих перед субъектом в его внутреннем мире и предвосхищающих его практическую деятельность. Можно предположить, что похожая психическая деятельность по формированию психических образов происходит и у наиболее развитых животных, таких как собаки, лошади, дельфины. Поэтому человека отличает от животных не сама эта деятельность, а механизмы ее протекания, кото­рые зародились в процессе социального развития человека.

Таким образом, можно выделить четыре основных уровня разви­тия психики живых организмов: раздражимость, чувствительность (ощущения), поведение высших животных (внешне обусловленное поведение), сознание человека (само детерминированное поведение).

Следует отметить, что в отечественной психологии одним из первых стадии развития животных описал . Позднее на основе новейших зоопсихологических данных развил взгляды и разработал концепцию развития психики живот­ных, получившую название концепции Леонтьева-Фабри. В данной концепции выделяются две стадии. Первая стадия — элементарной сенсорной психики — имеет два уровня: низший и высший. Вторая стадия — перцептивной психики — имеет три уровня: низший, высший и наивысший. В основе выделения этих двух стадий развития психики лежат основные характеристики способов получения информации об окружающем мире. Для первой стадии характерен сенсорный способ, или уровень ощущений. Для второй — перцептивный способ, или уро­вень восприятия.

Понятие о психических явлениях: психические процессы, состояния и свойства.

Закономерности психики проявляются в реально существующих разнообразных психических явлениях. Наиболее часто встречается деление психических явлений на три основных класса: психические процессы, психические состояния и психические свойства личности (рис. 1).

Рис. 1. Структура психических явлений

Ощущение. Основные характеристики и свойства ощущений

Процесс ощущения возникает вследствие воздействия на органы чувств различных материальных факторов. Следовательно, ощущение явля­ется чувственным отображением объективной реальности (Летучая мышь, паук. Обозов, с.19).

Суть ощущения состоит в отражении отдельных свойств предмета. Каждый раздражитель имеет свои характеристики, в зависимости от которых он может восприниматься определенными органами чувств. Например, можно слышать звук полета комара или ощутить его укус. В данном примере звук и укус являются раздражителями, воздейст­вующими па органы чувств. Причем процесс ощущения отражает в сознании только звук и только укус, никак не связывая эти ощущения между собой, а следовательно с комаром. Это и является процессом отражения отдельных свойств предмета.

Существуют различные подходы к классификации ощущений. Из­давна принято различать пять (по количеству органов чувств) основ­ных видов ощущений: обоняние, вкус, осязание, зрение и слух. Эта классификация ощущений по основным модальностям является пра­вильной, хотя и не исчерпывающей. Так, говорил о суще­ствовании одиннадцати видов ощущений. считает, что классификация ощущений может быть проведена по крайней мере по двум основным принципам — систематическому и генетическому (иначе говоря, по принципу модальности, с одной стороны, и по прин­ципу сложности или уровня их построения — с другой).

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7