В XIV—XV вв. научились выделывать толстую воловью кожу, которая шла на подошву и каблуки. Сапоги стали шить с острым, приподнятым вверх носком, с невысокими, ниже колен, голенищами, косо срезанными назад. В XVI—XVII вв. в моду вошли сапоги на очень высоких каблуках. Немецкий путешественник Адам Олеарий в своем "Описании путешествия в Московию" (середина XVII в.) рассказывает: "У женщин, в особенности у девушек, башмаки с очень высокими каблуками: у иных в четверть локтя длиной; эти каблуки сзади до всему нижнему краю подбиты тонкими гвоз­диками. В таких башмаках они не могут много бегать, так как передняя часть башмака с пальцами едва доходит до земли".

Мужчины тоже носили сапоги с высоко задранными носами и высокими каблуками. Старинная русская былина подсмеивается над Чурило Пленковичем и Дюком Степановичем, соревновавшимися в щегольстве. Сапожки одного из франтов были такими, что "из-под носка соловей про­лети, а вокруг пяточки яйцо кати".

Сапоги надевали летом на чулки из ткани, зимой — на чулки из меха. Митрополит Даниил гневно обличал тех, кто вместо того, чтобы занимать­ся делом, думает лишь "о красоте сапожней" и заказывает себе "сапоги вельми червлены и малы зело, яко же и ногам своим велику нужду терпети от тесноты... их".

ПОРТНЫЕ

В XIV в. любую одежду называли порты, а мастеров, шивших эту одежду — портными. В XVI в. появилось новое слово для обозначения любой одежды — платье, а портами стали называться только брюки. Портных именовали по-разному, в зависимости от того, какую одежду они шили, — сарафанниками, кафтанниками, шубниками, шапочниками. Одежду шили несколько не так, как теперь. Прорезные петли, например, появились лишь в XVII в., до этого делали накидные петли из шнура. В том же веке на одежде появились карманы. Вид платья зависел от того, кому оно предназ­началось. Богатые люди носили длинные кафтаны — до лодыжек, бедные — более короткие: в них было удобнее ходить по улицам. Шили платье вручную. Первоначально материю сшивали костяными иглами, и лишь с XIV в. металлическими, которые были редким и дорогим товаром, ибо их ковали.

Представление о том, что средний московский обыватель не мог себе позволить дорогой и красивой одежды, в которую была одета знать, следует уточнить. Заработки квалифицированных мастеров позво­ляли им приобретать праздничные наряды красивого кроя и немалой сто­имости. Пользовались ими десятки лет (мода не так часто менялась), пере­давая из поколения в поколение. Одежды носили длинные и широкие (не в талию), а поэтому они приходились впору практически любому члену семьи.

По обычаю, идущему с языческих времен, для сбережения от нечистой силы талию должен был обвивать магический круг — пояс. Поэтому любая одежда подпоясывалась. До сих пор о человеке, который ведет себя недостойно, говорят: "Он распоясался!"

Сохранилась запись 1686 г. о вызове в суд некоего Киричени Поруцкого, обокравшего семью Сеньки Карташева. Мы можем судить о благосостоянии мастера по списку украденного в его доме. В частности, здесь фигурирует "шуба теплая по лисе крыта сукном карма­зинным1 с пуговицы серебряные, кругом опушена пухом бобровым", "полу­кафтанье камчатое красное пуговицы серебряные золоченые...". В кармане Сенькиной шубы было "511 золотых, 30 золотников2 жемчугу, да перстень золотой с яхонтом".

1 Кармазинное — ярко-алое.

2 Золотник — русская мера веса, равная 4,26 г.

Пропавшее у Сеньки полукафтанье стоило на 17 руб. меньше шубы, а перстень — на 2 руб. меньше полукафтанья. Сколько стоила каждая пропавшая вещь, если шуба и полукафтанье вместе стоили на 29 руб. дороже перстня.

Но, конечно, самые красивые и дорогие вещи в доме предназначались для хозяйки дома — жены Семена. Среди них — "шубка атласная красная кармазинная с подлисьем... опушена пухом бобровым, на ней пуговицы серебряны, золочены, кружево серебряное кованное"; "шубка холодная исподнея тофтяная, рудожелтая, пуговицы серебряные с финифтью".

Непривычно много среди имущества головных уборов. Объясняется это тем, что ходить с непокрытой головой считалось неприличным. Мужчины дома носили маленькую шапочку наподобие тюбетейки, поверх которой, выходя на улицу, надевали шапку. Замужние женщины ни дома, ни вне его без головного убора не показывались. До сих пор существует слово "опростоволоситься" — попасть в неудобное положение.

Среди украшений жены были "кокошник жемчужный атласный красный", "подзатыльник жемчужен на банберене", который прикрывал уложенные на затылке волосы.

Обилие предметов красного цвета не случайно. Оно происходит из язы­ческого поклонения славян солнцу и огню, от веры, что красная одежда, цвет которой сродни солнечным лучам и пламени, надежней других огра­дит от злых сил. Известно было 33 оттенка красного цвета.

ПЕКАРИ

Хлеб в Москве в старину выпекали в основном черный — из ржаной муки. Пшеницу в средней полосе России еще не выращивали, и потому белая мука в столице была только привозная, хлеб из нее стоил дорого. Недаром говаривали: "Матушка-рожь кормит всех сплошь, а пшеничка - по выбору".

По "Росписному списку" в 1638 г. в Москве работало пирожников на 43 человека меньше, чем калачников, а хлебников — на 19 больше, чем пирожников. Сколько пекарей каждой специальности было в Мос­кве, если известно, что всего их было 167 человек.

На Руси с превеликим уважением относились к хлебу, ибо: "Пока есть хлеб да вода, все не беда!" В урожайные годы зерна в стране хватало и для себя и на продажу. А в неурожайные — нередко возникал голод. Люди ели кору, лебеду, многие умирали. Например, в 1601 г. летние дожди вымочи­ли, а ранние заморозки выморозили хлеба. Весной поля засеяли прошло­годним зерном, но оно не взошло. Наступил "великий мор". Народ стекал­ся в Москву, где царь Борис Годунов велел раздавать рожь, но всем ее все равно не хватило. В тот год Москва потеряла 127 тыс. человек.

* * *

Много ремесленников различных профессий было в Москве. Чем бы они не занимались — писали ли иконы или делали ювелирные изделия, отливали свечи или ткали холст изготовленное ими всегда высо­ко ценилось, ибо "не то дорого, что красного золота, а то дорого, что доброго мастерства".

Расцвет слободского устройства московских посадов приходится на се­редину XVII в. К концу века городское население уменьшилось: число дво­ров в городе за 1700—1710 гг. сократилось с 7047 до 2737, т. е. на 3/5. Уменьшилось и число слобод. Это было связано с тем, что в начале XVII в. столицей России стал Санкт-Петербург. Однако, известны заказы, сделанные и в XVIII и XIX вв. императорским двором мастерам Оружейной палаты. Наличие заказов говорит о том, что жизнь в Москве не угасала и мастера в ней не переводились.

ДЕЯНИЯ ПЕТРА I, СВЯЗАННЫЕ С МОСКВОЙ

Была та смутная пора,

Когда Россия молодая,

В бореньях силы напрягая,

Мужала с гением Петра.

К концу XVII в. Россия в экономическом развитии существенно отста­ла от ведущих стран Запада. Немецкий ученый , разрабатывая план создания Европейского союза, призванного обеспечить Ев­ропе вечный мир, перечислил, какие земли могут стать колониями круп­нейших стран Европы. России при этом отводилась роль шведской коло­нии. Состояние России "поставило еще в допетровском поколении перед сколько-нибудь прогрессивно и самостоятельно мыслившими людьми грозный вопрос о возможности дальнейшего сохранения государственной без­опасности и даже о национальном самосохранении... если остаться при рутинном быте, политическом и общественном, при рутинной, неприми­римо консервативной идеологии, при отказе от сколько-нибудь активной внешней политики",— считал российский историк академик .

Россия нуждалась в немедленных радикальных преобразованиях. Они были осуществлены Петром I за годы его правления (1689—1725). Реформы на Руси проводились и до него, но новое внедрялось медленно. Чтобы вывести Россию на уровень, которого она достигла при Петре I, при привычной российской неспешности, стране потребовалось бы, по мнению историка XVIII в. , 200 лет. Петру I пришлось все делать одновременно — вести войну и реорганизовывать армию, создавать флот и заботиться о производстве оружия... Для быстрейшего решения стоявших перед страной задач царь широко пользовался услугами зарубежных профессионалов, но, чтобы посеянное не осталось инородным явлением и приносило результаты в течение многих поколе­ний, начал создавать кадры русских специалистов. Они, объединив запад­ноевропейский опыт с российской практикой, должны были осуществлять реформы, выводящие страну на достойное место среди развитых стран мира. На руководящие посты Петр I, как правило, назначал россиян, а иноземцы были у них подчиненными. Так, флотом командовал адмирал , а прекрасный специалист был у него вице-адмиралом. Во главе армии стояли фельдмаршал и генерал-фельдмаршал . Умелые и честные иноземцы долгие годы служили России, нерадивые, как, например, фельдмаршал Гольц или гене­рал-квартирмейстер фон Шиц, отстранялись от службы.

По мере подготовки собственных специалистов иностранцев пригла­шали все меньше. В 1698 г. их приехало 1000 человек, а в 1717 г. — всего 50, в основном архитекторы, художники, скульпторы.

За время правления Петра I страна неузнаваемо изменилась. Из зам­кнутого, изолированного царства, где иноземные негоцианты по указу царя Алексея Михайловича не имели права свободной торговли и вынуждены были оптом продавать свои товары российским купцам, она стала откры­тым государством.

Превратилась в заметную силу и стала влиять на международные отно­шения российская дипломатия, все энергичнее защищая национальные интересы страны.

Через порты Балтики началась торговля с Европой. Даже в далекий Китай с 1689 по 1730 г. было отправлено 50 российских торговых карава­нов. Торговый оборот страны с 1,1 млн. рублей в 1702 г. возрос к 1726 г. до 5,8 млн. рублей.

Изменился и внутренний уклад жизни. В семейном быту, ранее определяемом правилами "Домостроя" (свод жизненных правил и наставлений, составленный в XVI в.), патриархальные нравы постепенно уступили место европейским. Ослабилось затворничество женщин, да и дети обрели некоторую свободу. Браки стали заключаться не только по воле отца, но и по любви. Появились светские книги, газета, на Красной площади у Никольской башни — театр. Открылись школы, аптеки, больницы. Выросла новая столица Санкт-Петербург, возведенная иностранными и русскими архитекторами как европейский город. Много новых зданий появилось в Москве.

В первопрестольной царь обычно жил в селе Преображенском. Его по­движники построили свои жилища неподалеку: — дворец в селе Семеновском, — в Немецкой слободе, — на Яузе, напротив этой слободы. После смерти и их дворцы перешли к Петру I и впоследствии, перестроенные, стали местом пребывания царского двора в Москве.

В петровскую эпоху все знатные фамилии Москвы возводили свои особняки или рядом с Преображенским, или вдоль дороги из этого села в Кремль — по улицам Мясницкой, Покровской, Старой и Новой Басманной, на Разгуляе... Многие из этих построенных при Петре каменных зданий сохранились до наших дней: Арсенал, Меншикова башня, Гошпиталь.

Сподвижник царя вице-канцлер писал: "Истину реку, что не обрящется [отыщется] не токмо [только] нынешнех нашей памяти веках, но ниже в гисториях прежних веков его величеству равного... кото­рый бы во немногие лета в своем государстве толь многие славные дела не токмо начал, но от большей части в действо произвел". Справедливость, этих слов подтверждается бесконечным списком деяний, свер­шений и побед Петра I. Высоко оценил личность царя-творца . Гений духа восхищался гением дела, который

...над самой бездной,

На высоте, уздой железной

Россию поднял на дыбы.

ПЕРВЫЕ ШКОЛЫ РОССИИ — НАЧАЛЬНЫЕ И ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ

Науки пользуют везде: Среди народов и в пустыне, В градском шуму и наедине, В покое сладки и в труде.

Подготовка инженеров, артиллеристов, геодезистов, офицеров

В XV—XVII вв. в Московском государстве было много грамотных лю­дей. В зажиточных семьях учили детей дома, те же, которые не могли пригласить учителя на дом, отправляли детей в школы при церквях. Дьяк года за три обучал их закону Божьему, а также чтению и письму. Этих знаний было совершенно недостаточно для того, чтобы служить в армии и во фло­те, создаваемых Петром. И царь начал открывать учебные заведения для обучения так необходимых для страны будущих инженеров, артиллерис­тов, морских офицеров.

В 1701 г. начала работать Мос­ковская школа математических и навигацких наук, располагавшаяся в Су­харевой башне. В нее принимали мальчиков от 12 до 20 лет всех сословий, кроме крепостных. Сначала зачисленных в школу как "добровольно хотя­щих, иных же паче и со принуждением" посылали в первый класс Русской школы. Окончивших ее переводили во второй класс — в Циферную школу. В обеих школах учили читать, писать и считать. После их окончания детей "разных чинов людей" — разночинцев — посылали служить в Адмиралтей­ство писарями, помощниками архитекторов, аптекарями. Дворянские же дети продолжали обучение в Навигацкой школе, где постигали геометрию, тригонометрию, астрономию, географию и другие науки. После окончания этой школы им присваивали офицерское звание и посылали служить во флот и армию. Если же Навигацкую школу удава­лось закончить кому-нибудь из очень способных разночинцев, то они становились корабельными штур­манами.

В 1715 г. Навигацкую школу перевели в Санкт-Петербург, поближе к морю, и ее стали называть Морской академией, при которой Русская и Циферная школы, остававшиеся в Москве, стали подготовительными клас­сами.

Трудно приходилось ученикам этого первого в стране высшего тех­нического учебного заведения. Жили они на казарменном положении 9— 10, а иногда и больше лет. Занимались по 8—9 часов в день. За промахи в учебе их били, ибо считалось, что "жезл бо есть злобы искоренитель и насадитель добродетели". Для поддержания порядка во время занятий по уставу Морской академии предписывалось "для унятия крику и бесчинства выбрать из гвардии отставных добрых солдат и быть им по человеку во всякой коморе во время учения и иметь хлыст в руках, буде кто из учени­ков станет бесчинствовать, оных бить..." Деньги от казны на содержание учеников поступали нерегулярно, поэтому они нередко голодали. В 1724 г. Петр при посещении Морской академии увидел, что 85 человек "за босотою и неимением дневного пропитания" на занятия не ходят.

Учиться было трудно еще и потому, что преподаватели не знали рус­ского языка. Учебники, несмотря на то, что они были переведены на русский язык, излагали материал так непонятно, что его невозможно было пересказать своими сло­вами, приходилось учить наизусть. Однако, число офицеров, выпущенных этими школами, год от года росло, и уже к 20-м годам XVIII в. Россия перестала приглашать иностранцев служить во фло­те, ибо "своих русских офицеров довольно есть". Чтобы понять, как много людей в сухопутной Москве изучало морское дело, вычислим число учеников в школе Сухаревой башни в разные годы.

В школе в Сухаревой башне в 1703 г. было на 238 учеников меньше, чем в 1712 г. В 1711 г. — на 200 учеников больше, чем в 1703 г. Вычислите, сколько учеников было в этой школе в каждый указанный год, если известно, что в 1711 г. их было в 1,676 раз меньше, чем в 1703 и 1712 гг. вместе взятых.

Кроме Математической навигацкой школы Петр I учредил в Москве еще пушкарские школы, Инженерную школу, Госпитальную и школу Глюка.

Пушкарские школы, как и навигацкие, состояли из русской школы, циферной и специальной школы, где изучали тригонометрию, черчение, военные науки. Разночинцев, окончивших первые две школы, посылали рядовыми в артиллерию, дворян же, после окончания обучения — туда же офицерами.

В Госпитальной школе обучали будущих лекарей и фельдшеров. Задачу школы пастора Глюка царь сформулировал так: "Для общей всенародной пользы учинить на Москве школу на дворе на Покровке, а в той школе бояр и окольничих и думных и ближних и всякого служилого и купецкаго чина детей их, которые своею охотою приходят и в тое школу записываться станут, учить греческого, латинского, итальянского, фран­цузского, немецкого и иных розных языков и философской мудрости".

В 1712 г. в Инженерной школе училось в 2 раза больше человек, чем в Госпитальной. В школе Глюка на 23 человека меньше, чем в Инженерной школе. Сколько учеников имела каждая из этих школ, если известно, что в школе Глюка училось в 1,54 раза больше учеников, чем в Госпитальной.

Сохранившиеся сведения о пушкарских школах позволили составить следующую задачу.

В пушкарских школах в 1701 г. училось на 50 учеников меньше, чем в 1704 г. В 1707 г. — на 114 учеников меньше, чем в 1701 г. Вычислите, сколько ребят училось в этих школах в каждый указанный год, если известно, что в 1701 г. в них было учеников в 1,744 раза меньше, чем в 1704 и 1707 гг. вместе взятых.

В Москве в 1712 г. получало, по современной терминологии, высшее и среднее специальное образование около 900 человек. Значение этого факта огромно, так как до Петра I во всей стране не было ни одного светского учебного заведения и ни одного студента, кроме уча­щихся Славяно-греко-латинской академии. Заслуги Петра по со­зданию учебных учреждений, дающих гражданам техническое образование, отметил в "Слове на похвалу... памяти Петра Ве­ликого", произнесенном 29 июня 1725 г., писатель и государствен­ный деятель Феофан Прокопович: "Что ни видим цветущее, а прежде сего нам и неведомое, не все ли то его заводы?.. Что же рещи о Арифметике, Геометрии и прочих математических искус­ствах, которым ныне дети Российстии с охотою учатся, с ра­достью навыкают, и полученная показывают с похвалою: тая прежде было ли? Не ведаю, во всем государстве был ли хотя один цирклик [циркуль], а прочаго орудия и имен не слыхано: а если бы где некое явилося арифметическое или геометри­ческое действие, то тогда волшебством нарицано".

Цифирные, горные, плотницкие, гарнизонные школы

Петр I стремился создать в стране начальные школы, в которых в ос­новном учили бы цифири (арифметике) и геометрии, ибо людей, имеющих такие знания, не хватало. В 1714 г. поступило распоряжение открыть в каждом губернском городе цифирную школу "для науки молодых робяток из всяких чинов людей". В них должны бьии учиться мальчики от 10 до 15 лет. Их собирали по всей губернии, не интересуясь, хотят ли они переез­жать от родителей в школу или нет. Чтобы принудить семьи посылать сы­новей учиться, было велено без свидетельства об окончании обучения "же­ниться не допускать и венечных памятей не давать".

Обязательность обучения в цифирных школах встретила противодей­ствие населения. В 1716 г. дворянство, пообещав царю обучать сыновей дома, получило разрешение не посылать их в цифирные школы. Затем ку­печество било челом царю, дабы освободить их сыновей от обучения в школах, так как "детей надо к ремеслу приучать, за прилавком сидеть". Потом Синод счел, что дети духовенства должны обучаться не в цифирных школах, а в епархиальных, открытых тоже не без участия Петра. Когда из цифирных школ забрали отпрысков высших сословий, учеников в них зна­чительно поубавилось. Да и те, что остались, не всегда заканчивали курс обучения — некоторые, не выдержав тяжелых условий в школах, сбегали. Пойманных беглецов сажали в тюрьму на цепь.

В 1727 г. собрали сведения о работе цифирных школ и выяснили, что 0,15 числа всех учеников этих школ к 1727 г. закончили курс обучения в них; 0,6 числа всех учеников покинули школу по разным причинам и в школах продолжали обучаться 500 мальчиков. Вычислите, сколько учеников набрали в цифирные школы и сколько из них закончило обу­чение к 1727 г.

Все выпускники получали "свидетельствованные письма", удостоверяю­щие, что они закончили школу и имеют право впоследствии жениться.

Обучение в цифирных школах было организовано не так, как в совре­менных. Каждый ученик учил заданный лично ему урок и, вызубрив, рас­сказывал учителю. После чего получал следующее задание. На уроках ци­фири ученики учили сначала нумерацию — правило чтения и записи целых чисел, затем осваивали счисление — правила сложения, вычитания, умно­жения и деления целых чисел.

Рассмотрим, что изучали ученики, знакомящиеся с материалом темы "Целые числа".

На уроке цифири большая часть учеников изучала тему "Целые чис­ла". 0,2 их числа училось складывать. Число тех, кто учился умножать, составляло 0,6 числа школьников, учившихся складывать. Число учив­шихся вычитать составляло 0,125 от числа учившихся складывать и умножать. Делить училось на 4 мальчика больше, чем вычитать. Кроме перечисленных ребят еще 11 человек в классе изучали нумерацию целых чисел. Сколько ребят изучали тему "Целые числа" на уроке ма­тематики и сколько из них изучали каждый раздел этой темы?

Примечание. На том же уроке математики 3 ученика изучали сложное трой­ное правило, и по одному ученику изучали десятичные дроби, приемы работы с циркулем, тригонометрию.

Учителями в циферных школах были овладевшие уже необходимыми знаниями ученики Математической навигацкой школы.

Обучение врачей. Аптеки и госпитали

Народная медицина сохранила для нас древние при­емы врачевания. Да и само сло­во "врач" чисто русское, обра­зовано от слова врать, т. е. говорить, заговаривать болезнь. Летописи свидетельствуют, что уже в Киевской Руси раны "лечуа вельми хитра" и даже оперировали опухоль князю Свя­тославу Ярославичу.

О врачах в Московском го­сударстве впервые упоминают исторические документы XV в. В них говорится, что для лече­ния великого князя Ивана III, его семьи и приближенных бояр из Рима приехали два врача — Антон и Леон. Судьба обоих трагична: их казнили по ве­лению Ивана III за то, что они не сумели вылечить сына князя и князя Каракучу.

в Моекве был учрежден Аптекарский приказ, который ведал приглашением на службу в Россию из других стран врачей, фельдшеров, аптекарей, а также контролировал работу аптек и ор­ганизовывал для них сбор трав.

В 1654 г. Аптекарский приказ решил приступить к организации обуче­ния отечественных медиков. С этой целью к приглашенным из-за границы врачам прикрепили 30 стрельцов, которым приказали учиться лечить лю­дей. Через 5 лет (1654—16из них были отправлены в полки "вместо лекарей для лечбы ратных людей", остальные 13 — писарями. Так в годы царствования Алексея Михайловича в России были обучены первые лекари.

Петр I отлично понимал, что стране без собственных медиков не обой­тись. Он пригласил на работу в Россию иностранных врачей и начал обуче­ние в Москве отечественных. Врачи-иностранцы по приглашению Петра I приезжали в Россию дважды — в 1695 и 1697 гг.

В 1697 г. в Москву из-за границы приехало в 2 раза больше врачей, чем в 1695 г. Если бы в 1695 г. их приехало на 5 меньше, чем в дейст­вительности, а в 1687 г. — на 10 больше, чем на самом деле, то оказа­лось бы, что в 1697 г. врачей прибыло в 3 раза больше, чем в 1695 г. Сколько врачей прибыло в Россию по приглашению Петра I в 1695 и 1697 гг.?

По указанию Петра I в 1706 г. в Москве была открыта "Военная гошпиталь" для лечения нижних чинов. При ней создали Госпитальную школу, в которую царь приказал "из иностранцев и из русских изо всяких чинов людей набрать для аптекарской науки 50 человек". В школе преподавали анатомию, учили делать перевязки и операции, лечить терапевтические болезни. Учащиеся изучали лекарственные растения в "аптекарском огороде" при госпитале и учились делать из них лекарства. Руководили шко­лой голландский доктор Николай Ламбертович Бидлоо и русский врач Анд­рей Рыбкин. В 1712 докладывал Петру I о работе госпиталя и об обучении при нем первых русских врачей: "Более 1000 больных у меня оздоровели. Лучших из студентов моих рекомендовать не стыдно, ибо они не токмо имеют знание одной или другой болезни, которая на теле при­ключается и к чину хирурга надлежит, но и генеральное искусство о всех тех болезнях, от главы даже до ног, с подлинным и обыкновенным обуче­нием, как их лечить, ...зело поспешно научились".

В 1798 г. основанная Петром I Госпитальная школа была реорганизова­на в Московскую медико-хирургическую академию и под этим названием работает и поныне. Созданный Петром I госпиталь сейчас называется Глав­ный военный клинический госпиталь имени . В нем лечат военнослужащих, а также ведут научные исследования, связанные с воен­ной медициной. В этом госпитале лечились больные и раненые во всех войнах российские солдаты.

Первая русская аптека была открыта в Кремле в 1581 г. для семьи Ива­на IV. Работали в ней иностранные аптекари. Она была оборудована с царской роскошью, даже банки для лекарств в ней были изготовлены из шлифованного хрусталя в серебряной и позолоченной оправе.

Но аптека обслуживала лекарствами лишь самых близких ко двору лю­дей. Это не могло удовлетворить Петра I. По его велению на Красной площади, на месте Земского приказа, было построено нарядное здание Главной аптеки. Кроме этого для снабжения жителей в Москве с 1700 по 1715 г. было открыто 8 аптек — первых аптек, продающих лекарства всем жителям города.

22 ноября 1701 в. царь издал приказ, запрещающий продавать лечебные травы (зелья) в "Зеленном ряду, что в Китае-городе, также и по всем ули­цам и по переулкам в лавках", чтобы не было отравлений "непотребными травами". В аптеки поставлялись лечебные травы, выращенные на апте­карских огородах. Самый старый из них располагался вдоль берега Не­глинной от Боровицкой до Троицкой башни. Он снабжал травами еще "ца­реву аптеку" Ивана IV.

Петр I перенес аптекарский огород на Первую Мещанскую улицу (ныне пр. Мира). В заложенном им в 1706 г. огороде, или, как мы бы теперь сказали, в ботаническом саду, царь собственноручно посадил несколько деревьев "для научения граждан в их различии".

В 1805 г. этот старейший ботанический сад России, был передан Мос­ковскому университету. Благодаря попечению ученых университета он имеет богатейшую коллекцию растений как средней полосы России, так и Алтая, Сибири, Закавказья, Киргизии. В 1950 г. МГУ заложил на Ленинских (Во­робьевых) горах еще один ботанический сад.

Оба ботанических сада МГУ имеют площадь 39,5 га. Если бы Петровский ботанический сад имел площадь на 0,5 га меньше, чем в действитель­ности, то площадь ботанического сада на Воробьевых горах стала бы в 5,5 раза больше, чем площадь ботанического сада, заложенного по велению Петра. Вычислите площадь каждого ботанического сада МГУ.

БРАДОБРИТИЕ И ИНОЗЕМНОЕ ПЛАТЬЕ

Царь Петр мечтал преобразовать страну. Но для этого наряду с измене­нием в государственном устройстве, в укладе жизни надо было изменить и каждого человека. Проще всего (да и нагляднее) было начинатъ с внешнего облика. Тем более что, приобретя европейское обличье, население легче будет относиться и к другим нововведениям — например, к отправке сына за рубеж, где его обучат новому, нужному стране делу, а заодно и зару­бежным манерам.

Еще при Алексее Михайловиче некоторые москвичи стали брить боро­ды и носить иностранную одежду. В 1681 г. царь Федор Алексеевич указал служилым и приказным людям носить короткие кафтаны и запретил яв­ляться в Кремль в одежде до пят. После этого многие стали подстригать волосы и бороды. Но приверженцы старины противились царской воле. Патриарх Иоаким еще при Алексее Михайловиче осудил тех, кто "паки ныне нача губити образ, от Бога мужу дарованный" и не только отлучал от церкви тех, кто брился, но и тех, кто общался с брадобрейцами. Преемник Иоакима патриарх Андриан издал послание к пастве, осуждающее брадобритие как явление "еретического безобразия, уподоблявшего человека котам и псам".

Несмотря на осуждение церкви, царь Петр I носил немецкое платье. Вернувшись из-за границы, он взялся за изменение внешнего вида под­данных. Через 5 дней по возвращении царя из-за границы царский шут как бы играя отрезал части бород некоторым гостям. Через три дня на ассам­блею к Лефорту ни один из приглашенных уже не явился небритым. В феврале 1698 г. царь на пиру стал собственно­ручно отрезать длинные рукава кафтанов, гово­ря, что они мешают гостям обедать, так как ими легко задеть что-либо на столе.

В 1698 г. была установлена пошлина на пра­во носить бороду. Любитель бороды мог сохранить ее, но за немалые деньги. Заплатив, он по­лучал бородовой знак, по центру которого была надпись: "С бороды пошлина взята", а по пери­метру — "Борода — лишняя тягота". Некоторые почтенные мужи отрезанную бороду носили на груди под сорочкой и приказывали положить ее с собой в гроб.

Ценность украшения для его владельца станет еще наглядней, если вспомнить, что за 1 рубль в то время можно было купить 2 четверти (около 420 кг) ржи.

По царскому указу 1705 г. купцы I гильдии платили за право ношения бороды на 40 руб. больше, чем бояре, служилые люди и купцы II гильдии. Посадские люди — на 70 руб. меньше, чем купцы I гильдии. Сколько платил бородач каждого сословия, если известно, что бояре и служи­лые платили в 2 раза больше, чем посадские люди?

Первый дошедший до наших дней указ о ношении иностранной одеж­ды относится к январю 1700 г. Так как москвичи неохотно расставались с привычными кафтанами и сарафанами, то указ несколько раз переиздава­ли. По городу были расставлены манекены в немецких, венгерских и про­чих заграничных платьях. С горожан, появившихся на улице столицы в русской одежде, брали пошлину.

С людей, одетых в русскую одежду, в городских воротах брали пошлину, причем с пешего взимали 0,2 пошлины всадника. Если бы с пеше­го брали на 20 копеек меньше, то пошлина, которую платил всадник, стала бы в 10 раз больше пошлины пешехода. Сколько взимали с каж­дого, одетого не в иностранное платье?

Эти меры привели к тому, что за несколько лет изменился облик москви­чей. Они перестали носить тяжелые шубы и длиннополые кафтаны с длин­ными рукавами, в которых трудно было двигаться и невозможно работать.

МОСКВА И ПОДМОСКОВЬЕ — РОДИНА РУССКОГО ФЛОТА

Потешная флотилия юного Петра

После смерти отца — царя Алексея Михайловича и брата — царя Федо­ра Алексеевича —царевич Петр жил с матерью в селе Преображенском, где был предоставлен сам себе. Учителей ему не назначили. Но любознательный мальчик тянулся к знаниям, искал и находил достойных наставников.

В 1687 г. Петр познакомился с офицером Бутырского полка — урожен­цем Женевы Францем Яковлевичем Лефортом и пригласил его обучать свои потешные полки иноземному строю. К этому времени Петр уже имел два хорошо обученных полка — Преображенский и Семеновский, вместе с которыми с детства осваивал азы военного искусства. Царевич жил с сол­датами в палатках, питался из их котла, ходил в наряды, стоял на часах, участвовал в учениях, строил крепости. При этом он сам, без слуг, чистил свою амуницию, платье, оружие.

Когда царевичу было 14 лет, он случайно узнал от князя Якова Долго­рукого, что существует инструмент, который позволяет измерить расстояние между двумя точками, — "можно брать дистанции или расстояния, не доходя до того места", и не успокоился, пока в 1688 г. тот не привез ему астролябию из Парижа.

По указу Петра в Немецкой слободе сыскали голландца Франца Федо­ровича Тиммермана, умевшего пользоваться астролябией. Петр поселил его в своем дворце и стал учиться всему, что тот знал. Оказалось, что 16-летний царевич не умел выполнять четырех арифметических действий над чис­лами, не мог правильно писать и даже не представлял, что слова нужно отделять друг от друга.

Царь жадно набросился на учебу. Он освоил арифметику и перешел к геометрии. Об этом он сам написал: "Гораздо пристал с охотою учиться геометрии и фортификации; тако сей Франц чрез сей случай стал при дво­ре быть безпрестанно в комнатах с нами". Под руководством ­мана Петр вместе с потешными на берегу Яузы рядом с селом Преобра­женским строит по всем правилам фортификационной науки крепость Пресбург и вооружает ее настоящими пушками. Полки учились защищать ее и штурмовать. Но деятельный царевич не только учился стрелять, ста­вить мины, метать гранаты. Он увлекся кораблевождением. В амбаре на льняном дворе в селе Измайлове он наткнулся на старый английский бот, который отличался от российских тем, что мог ходить под парусами и по ветру и против ветра. нашел в той же Немецкой слободе корабельного мастера голландца Карштена Бранта, который починил бот и научил царевича ходить на нем по Яузе, что "удивительно и зело любо стало" (К. Брант строил еще при Алексее Михайловиче первый русский корабль "Орел" и доживал свой век в Немецкой слободе, столярничая. "Орел" в Астрахани был сожжен Разинской вольницей.)

Бот, на котором малолетний Петр плавал по Яузе, был шириной на 4,12 м меньше его длины. Если бы бот был короче на 0,02 м и шире на 1,1 м, то его ширина составила бы 0,5 от его длины. Вычислите раз­меры бота.

Сначала Петр плавал по реке, затем по Просяному пруду в Измайлове, а позднее перешел на Плещеево озеро, которое имело в окружности более 30 верст и глубину до 13 м. В 1688 г. в устье реки Трубеж, впадающей в озеро, была основана верфь, на которой царь и его "потешные" преображенцы под руководством Карштена Бранта стали строить суда. В августе 1688 г., обосновавшись в одном из монастырей Переславля-Залесского, Петр I вместе с Брантом и корабельным мастером Кортом заложил одно большое судно и два поменьше. 20 апреля 1689 г. царственный сын писал оттуда матери: "Сынишка твой, в работе пребывающий, Петрушка, благословления прошу, и о твоем здравии слышать желаю; а у нас молитвами твоими здоровые все, а озеро все вскрылось... и суды все, кроме большого корабля в отделке".

Перевезенные с Просяного пруда и заложенные в присутствии Петра I суда положили начало потешной флотилии. Сколько в ней было всего ко­раблей документально не установлено, но уже в 1689 г. на Плещеевом озе­ре появилось несколько "зело хороших трехмачтовых фрегатов" и яхт.

Корабль на Плещеевском озере был первым русским кораблем, постро­енным в петровскую эпоху.

Петру очень нравилось создавать корабли. Но из-за стрелецких волне­ний в Москве и необходимости неотлучно пребывать в столице ему в кон­це 1689 г. пришлось уехать из Переславль-Залесского. Оставшийся стар­шим на верфи Брант продолжал свою деятельность, и когда в конце 1691 г. Петр опять приехал в Переславль-Залесский, его ждали не только новые суда, но и обустроенные покои и новенькая пристань. В сентябре 1691 г. Петр I приказал доставить на Плещеево озеро все мелкие суда, построен­ные в Москве в 1690—1691 гг. На верфи активизировали работу, и к лету 1692 г. потешная флотилия оказалась "весьма велика": среди кораблей были и крупные 30-пушечные линейные, фрегаты, галеры и 5 яхт.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13