И. Манжурин41 и В. Миганов42 учитывают масштаб участия миротворческих сил в военных операциях и различают мало-, средне - и крупномасштабные стратегические операции. Если миротворческие силы стремятся к уменьшению гуманитарных бедствий в конфликтном регионе, то используются легкие сухопутные войска, военная полиция и инженеры, подразделения МЧС, медицинский персонал и специалисты по граждан-ским отношениям. Для разъединения воюющих сторон и создания районов безопасности гражданского населения могут потребоваться механизированные части, ВВС и ВМС. Наступательные операции предусматривают размещение центрального командования, дополнительное использование разведывательных, десантных и арьергардных подразделений.

В зависимости от времени миротворческого вмешательства в этнонациональный конфликт А. Капто43 и Д. Бойман44 различают реактивные и превентивные стратегии военной интервенции. Реактивные стратегии применяются после перехода конфликта в насильственную стадию. Превентивные стратегии используются до вооруженной эскалации конфликта.

В компаративистике встречаются дополнительные классификации миротворческого контроля. По критерию участника интервенции Д. Кармент и Ф. Харвей различают односторонний и многосторонний миротворческий контроль, например вооруженное вмешательство Сербии и Хорватии в боснийский конфликт и вмешательство ООН и НАТО в тот же конфликт в 1990-х гг.45 В. Родин определяет уровни миротворческого контроля: миротворческие силы ООН, региональные организации, коалиция государств и отдельное государство.46 Данные классификации вводятся для изучения эффективности стратегий, применяемых различными субъектами контроля.

Знакомство с однопараметровыми классификациями показывает, что любая из них помогает изучению нетрадиционного миротворческого контроля. Однако имеющиеся классификации отличаются односторонностью. Они не могут претендовать на роль базовой типологии миротворческого контроля, поскольку не учитывают переменные, включенные и другие модели Переход от однопараметровой к многопараметровой классификации возможен при условии нахождения наиболее общих оснований миротворческих стратегий.

Для систематического изучения многообразия стратегий необходима двухпараметровая классификация, учитывающая время гуманитарной военной интервенции и ее целевые средства. Параметр времени позволяет различать реактивные и превентивные стратегии миротворческого контроля. Параметр целевых средств учитывает защитные или наступательные военные операции. Совмещение двух параметров выявляет четыре типа стратегий:

1) реактивно-защитные;

2) реактивно-наступательные;

3) превентивно-защитные;

4) превентивно-наступательные.

Реактивно-защитные стратегии миротворчества применяются в контроле этнонационального конфликта после его перехода в насильственную стадию и направлены на ограничение страданий и жертв местного населения. К данному типу стратегий относятся: «комиссариат» (осуществление военными миротворцами доставки и распределения гуманитарной помощи и организация лагерей беженцев); «трансфер» (организованный обмен этническим населением). Миротворческие силы использовали защитные стратегии в Сомали, Северном Ираке, бывшей Югославии, на Кипре.

Реактивно-наступательные стратегии, применяемые после начала этнического насилия, нацелены на военное принуждение сторон к отказу от вооруженной борьбы и на содействие гражданскому строительству. К данному типу стратегий мы относим: «карантин» (лишение дееспособности внешнего пособничества внутригосударственному вооруженному конфликту); «баланс сил» (трансформацию насильственного конфликта
в тупиковое состояние) и «выбор победителя» (военную помощь участнику конфликта для достижения его полной победы). Этот тип стратегий применялся миротворцами в Либерии, Ливии, бывшей Югославии, Приднестровье, Таджикистане.

Превентивно-защитная стратегия применяется до перехода этнонационального конфликта в насильственную стадию и предусматривает размещение военных миротворческих сил в государстве в целях обеспечения безопасности этнических групп и сдерживания возможного этнического насилия. Профилактическое военное вмешательство сочетается с дипломатическими усилиями по урегулированию конфликта. Примером защитной презентации служит размещение «голубых касок» в Македонии в 1992 г. для предотвращения гражданской войны.

Превентивно-наступательная стратегия также применяется до насильственной стадии конфликта. Активность миротворцев заключается в выполнении полицейских и гражданских функций: разоружение незаконных военных формирований, разрушение обнаруженных лагерей боевиков, гражданское обслуживание местного населения. Миротворческая миссия завершается созданием дееспособного местного правительства.
Предлагаемая типология учитывает многообразные случаи нетрадиционного миротворчества в практике ООН, региональных организаций и отдельных государств. Типология может быть дополнена менее общими параметрами миротворческого контроля: масштаб военного вмешательства, число участников и уровень вмешательства. Типология позволяет оценить эффективность и легитимность «нового интервенционизма», а также определить тенденции миротворческого контроля.

Итак, трудности эмпирического различия миротворческой и экспансионистской интервенции порождают проблему легитимности действий миротворческих сил. Критерием правовой легитимности служит признание мировым сообществом соответствия действий миротворческих сил нормам международного права и Устава ООН. В отличие от правовой легитимности, моральная легитимность означает публичную поддержку действий миротворцев.

В следующих параграфах данной главы будут рассмотрены условия, определяющие эффективность стратегий нетрадиционного миротворческого контроля.

4.3 Защитные стратегии миротворческого контроля

В данном параграфе рассматриваются реактивные защитные стратегии нетрадиционного миротворческого контроля, предназначенные ограничить вызванные этнонациональным конфликтом масштабные страдания и жертвы местного населения. К этим стратегиям относятся комиссариат и трансфер. В отличие от традиционных ООНовских операций по поддержанию мира, данные стратегии применяются военными миротворцами в условиях возобновляющегося вооруженного конфликта. В защитном контроле миротворцы не проводят наступательных операций по подавлению противников гуманитарной интервенции. Стратегии предусматривают оборонительные операции в целях физической защиты гражданского населения и беженцев. Мы определим условия эффективнос-ти и легитимности комиссариата и трансфера, их преимущества и ограничения. В оценке стратегии применяется факторный анализ. Учитываются микро-, мезо - и макроуровневые факторы: отношение местного населения к военным миротворцам, рельеф местности, военные силы участников конфликта, формы вооруженного конфликта, интересы региональных государств и государств - членов международного сообщества.

Комиссариат

В практике нетрадиционного миротворческого контроля термин «комиссариат» (фр. commissaire - уполномоченный, комиссар) обозначает деятельность военных миротворцев по обеспечению гуманитарной по-мощью местного населения. именует комиссариат «спасательной миссией».47 Вследствие повышенной мобильности военные миротворцы способны прибыть в регион бедствий раньше гуманитарных
организаций. «Голубые каски» определяют потребности населения в гуманитарной помощи, обеспечивают ее эскортирование и распределение, охраняют складские помещения и организуют лагеря беженцев. Д. Бойман отмечает, что комиссариат не предусматривает вовлечение миротворцев в широкомасштабный конфликт.48 Выполнение комиссарской миссии означает наличие противника, стремящегося воспрепятствовать доставке гуманитарных грузов или присвоить их.

Значение комиссариата возрастает в первый период местных бедствий, когда УВКБ ООН и НПО отсутствуют в регионе. Стратегия комиссариата применима на труднодоступной территории с пустынями, горным рельефом, болотом и густым лесом. Военно-инженерное восстановление дорог и транспортной перевозки людей и грузов обеспечивает крупные гуманитарные операции. Например, в гг. гуманитарная помощь в Сомали осуществлялась после восстановления местной инфраструктуры Объединенной военной оперативной группой ООН в Сомали (ЮНИТАФ).49 В 1991 г. вследствие курдско-иракского конфликта и закрытия Турцией своей границы с Ираком сотни тысяч курдских беженцев оказались на заснеженных горных перевалах вдоль иракско-турецкой границы. Санкционированную ООН «Операцию по обеспечению благополучия», целью которой, было возвращение курдов в Северный Ирак, осуществлял охранный контингент ООН в составе 20 тыс. военнослужащих и 200 воздушных судов.50

Успех комиссарской миссии зависит от сотрудничества военных миротворцев с центральным правительством (если оно существует) и гуманитарными организациями, участвующими в создании лагерей беженцев и восстановлении местной экономики. По данным УВКБ ООН, в 1990-х гг. помощь беженцам в Руанде и Заире была малоэффективной из-за недоверия гуманитарных организаций к миротворческим силам ООН, создавшим «районы безопасности» без должного контроля правопорядка.51 Эффективный комиссариат способствует нормальной деятельности НПО и персонала ООН, которые могут работать с меньшими опасениями за свою безопасность и без принудительного сотрудничества с боевиками при распределении гуманитарной помощи.

Региональная нестабильность затрудняет применение стратегии комиссариата. Участие военных сил в ликвидации последствий стихийных бедствий всегда более успешно, поскольку осуществляется в условиях
сотрудничества правительства и населения. В ситуации этнического раскола оказание гуманитарной помощи превращается в военную операцию. В 1991 г. для возвращения курдских беженцев в Северный Ирак из региона были выведены иракские правительственные войска и введен крупный охранный контингент ООН.52 В середине 1990-х гг. в Руанде для защиты гражданского населения от геноцида были размещены миротворческие силы ООН. Они не препятствовали бегству враждующих групп тутси и хуту в Заир и подготовке в лагерях беженцев нового вооруженного конфликта в Руанде.53 В Боснии в гг. миротворческие силы ООН создали «районы безопасности» без согласия боснийских сербов, чьи военные формирования вместе с югославской армией проводили осаду городов и ограничили поступление гуманитарной помощи.54

Успех комиссарской миссии зависит от силы военной оппозиции и формы вооруженного конфликта, ведется ли он конвенциональными или партизанскими и террористическими методами. Чем слабее участник этнонационального конфликта, противостоящий гуманитарному вмешательству в местную войну, тем успешнее применение стратегии комиссариата. С учетом формы вооруженного конфликта гораздо легче охранять доставку гуманитарных грузов от партизан и бандитов, нежели от регулярных воинских частей, располагающих тяжелым вооружением. Однако «районы безопасности» удобнее защищать от конвенциональных атак (при условии военного превосходства обороняющих сил), так как партизаны и террористы специализируются на проникновении через заградительные линии обороны и организации диверсий, резни и акций устрашающего насилия.

Относительно других военных миссий комиссариат требует меньших ресурсов. Он обеспечивает безопасность проживания населения в небольших географических районах. Миротворческие силы не вовлекаются в местную конфронтацию (кроме случаев внешней угрозы). Порядок в лагерях беженцев контролируют военная полиция, администрация и разведка, которые не нуждаются в поддержке регулярными войсками.

Стратегия комиссариата имеет границы применения. отмечает, что комиссариат не приводит к окончанию этнонационального конфликта, но уменьшает страдания населения.55 Миссия ЮНИТАФ обеспечивала гуманитарную помощь и не урегулировала сомалийский конфликт. Создание миротворцами ООН «районов безопасности» в Руанде ограничило геноцид этногрупп, но не помешало интернационализации конфликта тутси и хуту в Центральной Африке. Чрезвычайная помощь этногруппам Северного Ирака и Боснии сохранила многие человеческие жизни, но не решила статусную проблему конфликтов. Д. Бойман полагает, что комиссариат, оказывающий чрезвычайную помощь, не проводит различий между боевиками и не боевиками и непреднамерен-но «подпитывает» сторонников насилия.56

Большинство крупных лагерей беженцев становится зонами экономической деятельности в принимающем районе с оживленными рынками. Они обслуживаются беженцами и привлекают местное население со всей округи. Долговременная гуманитарная помощь приводит к стагнации местной экономики, расширению теневого сектора торговли гуманитарной помощью. По данным УВКБ ООН, действующие подолгу лагери могут стать криминагенными зонами, вовлеченными в контрабанду оружия и наркотиков, очагами организованной преступности.57

Поскольку лагеря беженцев нередко находятся в зонах конфликта или недалеко от них, комиссариат не в полной мере обеспечивает беженцам защиту. Опасаясь утраты влияния на население, боевики стремятся к контролю над лагерями беженцев и превращению лагерей в свои базы, как, например, моджахеды в Пакистане. Они блокируют доступность лагерей для гуманитарных миссий и организуют нападения на гуманитарные конвои.58

При нефункциональном правительстве сотрудничество военных миссий с этноорганизациями в распределении гуманитарной помощи может усиливать позиции радикальных лидеров. В Сомали ЮНИТАФ распределяла гуманитарную помощь через территорию, контролируемую кланом генерала Айдида. В 1994 г., когда ООН перешла от предоставления гуманитарной помощи к разоружению соперничающих группировок сомалийцев, боевики Айдида организовали серию открытых столкновений с силами ООН, что привело к прекращению комиссарской миссии.59

Стратегия комиссариата не предусматривает четких сроков вывода миротворческих сил из государства. Операция «Возрождение надежды», осуществлявшаяся ЮНИТАФ в Сомали, была санкционирована СБ ООН в
1992 г. и прекращена через два года по местным политическим причинам. «Операция по обеспечению благополучия» в Северном Ираке длилась четыре года ( гг.) и трансформировалась в операцию
баланса сил (под названием «Северный дозор»).

Итак, в условиях затяжного этнонационального конфликта оказание гуманитарной помощи местному населению превращается в военную операцию миротворческих сил, именуемую комиссариатом. Успех комисса-риата зависит от сотрудничества проведения защитных операций против незаконных вооруженных формирований и партизан в трудных географических условиях. Относительно других военных миссий комиссариат требует меньших ресурсов при низком уровне вероятных потерь миротворческих сил. Комиссариат обеспечивает чрезвычайную помощь и имеет высокое международное и местное признание. Стратегия комиссариата имеет границы применения. Она уменьшает страдания и гибель гражданского населения и беженцев, но не приводит к окончанию конфликта, не предусматривает четких сроков вывода миротворцев из государства. При распределении гуманитарной помощи сотрудничество военных миссий с враждующими этноорганизациями способно усилить позиции радикальных лидеров. Долговременная гуманитарная помощь приводит к стагнации местной экономики, расширению ее теневого сектора.

Трансфер

В международном праве термин «трансфер» (лат. transferre - переносить, перевозить) обозначает обмен населением между государствами на основе международного соглашения и автоматическую смену гражданства. Трансфер является стратегией миротворческого контроля. Он основывается на допущении, что этническая враждебность и опасения за безопасность снижаются в условиях компактного проживания этногруппы, имеющей свое правительство. Из допущения вытекает стратегический вывод о предпочтении трансфера относительно этнического насилия и потока беженцев. М. Вайнер отмечает, что потребность в трансфере возникает после разделения государства.60

Трансфер был впервые применен в 1923 г. правительствами Греции и Турции под руководством Верховного комиссара Лиги Нансена. В результате трансфера 2 млн. беженцев - жертв греко-турецкой войны - образовали этнически гомогенные районы Восточной Фракии (Турция) и Западной Фракии (Греция).61 Правительственная жестокость, сопровождавшая обмен населением, побудила международное сообщество к установлению правовых норм трансфера. Они были изложены в Конвенции ООН о статусе беженцев 1961 г. Конвенция определяла права беженцев в вопросах занятости, жилища, образования, социального обеспечения, натурализации и свободы передвижения. Статья 33 Конвенции запрещала принудительное переселение беженцев на территорию, где они опасаются преследований. За государствами сохранялось право давать разрешение на въезд на свою территорию.62 Следовательно, Конвенция институционализировала два базовых принципа трансфера: согласие беженцев на переселение и межгосударственное соглашение об обмене населением.

Успех трансфера зависит от согласованных действий правительств, принимающих сторон, миротворческих сил и гуманитарных организаций. Планирование трансфера требует тщательной экспертизы жизнеобеспечения потоков сотен тысяч людей, нуждающихся в безопасности, питании, воде, медицинском обслуживании, транспорте и жилье. Первой масштабной трансферной операцией был обмен населением в 1970-х гг. между Бангладеш и Пакистаном под руководством УВКБ ООН. В результате распада Пакистана и войны между Пакистаном и Индией сотни тысяч людей оказались в государствах, в которых они больше не хотели жить. На основе Делийского соглашения 1973 г. в течение полугода 116 тыс. бенгальцев, находившихся в Пакистане, организованно пересе-лились в Бангладеш, и 104 тыс. бихарцев, находившихся в Бангладеш, переселились в Пакистан. В этот период завершилась репатриация беженцев, находившихся в Индии: 9 млн. бенгальцев и 1 млн. бихарцев вернулись, соответственно, в Бангладеш и Пакистан.63 Демаркация границ между Пакистаном, Индией и Бангладеш также способствовала успеху трансфера.

Трансфер возможен в условиях разделения государства де-факто. В 1975 г. на Кипре, часть которого была оккупирована турецкими войсками, произошел обмен греческого и турецкого населения. Из 720 тыс. населения Кипра 390 тыс. человек сменили место жительства.64 Трансфер на Кипре привел к образованию двух гомогенных географических районов - греческого и турецкого. Если трансфер не согласован правительствами, он превращается в «обратную этническую чистку».65 Она означает создание гомогенных районов путем изгнания этнических меньшинств враждующими сторонами. По данным УВКБ ООН, в бывшей Югославии страны НАТО не применяли стратегию трансфера, что привело к распространению обратных этнических чисток. Так, в 1999 г., после

победы сил НАТО в косовской операции, в Косово возвратилось 820 тыс. косовских албанцев, и одновременно Косово покинули под угрозой местной расправы 200 тыс. сербов и других меньшинств.66 Обратные
этнические чистки происходили в этнонациональных конфликтах на Кавказе в 1990-х гг.67 Задача трансферной миссии состоит в том, чтобы осуществить обмен населением до распространения погромов и резни.

Трансфер предполагает согласие этнических меньшинств на переселение. Согласие с трансфером является вынуждением. Люди в редких случаях добровольно покидают привычное место жительства. Главная причина согласия с трансфером заключается в угрозе этнических чисток, исходящей от местных полувоенных формирований. По мнению Д. Боймана, международные силы, заинтересованные в трансфере, находятся в двусмысленном положении, так как стратегическое преимущество трансфера обусловлено угрозой этнической резни.68

Успех трансфера зависит от географического и этнодемографического факторов. Территория с защитным географическим рельефом препятствует трансферу. Защитная местность помогает сегрегированным группам организовать самооборону. Если население этой территории не желает переселяться, его трудно убедить в трансфере. В результате в конфликтных регионах возникают изолированные и уязвимые анклавы этнических меньшинств. На трансфер влияет этнодемографическая ситуация региона. Чем больше этногруппы разделены затяжным конфликтом, тем выше их стремление к созданию гомогенных географических районов. По мнению М. Вайнера, успешный трансфер возможен после возникновения этнического раскола: когда стороны убеждены во взаимном нежелании совместного проживания, трансфер скорее будет воспринят в качестве разумного выбора.69

Итак, миротворческая стратегия трансфера означает организованный обмен этническим населением между государствами на основе международного соглашения и смены гражданства. Успех трансфера зависит от тщательной экспертизы жизнеобеспечения трансферных групп, согласованных действий военных миротворцев с правительствами принимающих стран и гуманитарными организациями. Трансфер противоположен обратной этнической чистке, стихийному обмену населением, вызванному погромами и местью. Преимущества стратегии трансфера обнаруживаются только в случае разделения государства. Трансфер повышает безопасность этногрупп, имевших длительную историю вражды. Стихийные перемещения населения из региона затяжного конфликта связаны с высокой степенью социальных лишений. Трансфер уменьшает лишения беженцев путем обеспечения безопасности и оказания гуманитарной помощи. Трансфер как долгосрочная стратегия урегулирования конфликтов неуместен при сохранении территориальной целостности государства.

При сравнении комиссариата и трансфера можно сделать следующие выводы.

Защитные миротворческие стратегии имеют различный потенциал правовой и моральный легитимности и разную степень политического риска, комиссариат обладает большей международной и местной поддержкой. Одобрение комиссариата обусловлено существованием массовых бедствий, потребностью в безопасности жертв этнического насилия и чувством сострадания к жертвам конфликта. Труднее заручиться общественной поддержкой инициаторам трансфера, требующего крупных миротворческих сил.

Существуют морально-психологические, экономические и политические трудности выполнения трансферной миссии.

Сегодня международное сообщество нетерпимо относится к принудительному обмену населением, осуществлявшемуся, например, греческим и турецким правительствами в 1920-х гг. Добровольность трансфера требует убеждения адресатов в его преимуществах. Под влиянием привычного места жительства этногруппы сопротивляются трансферу. Сомнительными остаются моральные оправдания трансфера. Население вынуждено соглашаться с ним под угрозой этнических чисток, с которыми не борется трансферная миссия. Трансфер способен наказывать невиновных и вознаграждать инициаторов этнонационального конфликта. Переселение гражданского населения в гомогенные районы означает дополнительные лишения для тех людей, которые не участвовали в вооруженном конфликте.

Из-за нестабильности новообразованных государств, ослабленных затяжными конфликтами, цена трансферных усилий остается чрезмерно высокой. Пока сохраняются травмы перемещения и мифы о неизбежном возвращении на этническую родину, социально-экономические программы помощи трансфертам группам не будут иметь ожидаемого миротворческого результата.

Трансферная миссия остается политической проблемой. Стратегия трансфера дополняет стратегию баланса сил, ведущую к разделению государства. Вследствие эффекта подражания разделению и превращения этноменьшинств в заложников сецессии международное сообщество не проявляет большого энтузиазма к трансферу. Государства имеют свои пограничные проблемы и сопротивляются созданию прецедента разделения. Поэтому усиление защитной функции миротворческого контроля скорее связано с комиссариатом, нежели с трансфером.

4.4 Стратегии принуждения к миру

Обратимся к реактивным наступательным стратегиям миротворческого контроля. В нынешней практике ООН они именуются «принуждением к миру».70 К стратегиям относятся военный карантин, баланс сил и выбор победителя. В отличие от защитных миротворческих операций, имеющих целью предотвращение массовых страданий и гибели местного населения, стратегии принуждения к миру предусматривают прекращение этнического насилия военными средствами и содействие устойчивому, длительному внутригосударственному миру посредством гражданского строительства. Рассмотрим разноуровневые факторы, определяющие преимущества и ограниченность стратегий.

Карантин

Стратегия военного карантина в миротворческом контроле означает интервенцию, направленную на сдерживание внешнего пособничества этнонациональному конфликту. Целью карантина является локализация
конфликта посредством ограничения внешней военной и финансовой помощи, понижения способности вербовать наемников и создавать боевые базы. Карантин уменьшает кровопролитность внутригосударственного конфликта. Стратегия карантина применяется в период вооруженной фазы конфликта.

Карантин широко использовался в эпоху экспансионистского контроля. Во время антиколониальной войны в Алжире французские власти перекрыли границу между Тунисом и Алжиром, чтобы помешать потоку оружия и

партизан из Туниса в Алжир. В период вьетнамской войны США препятствовали поступлению продовольствия из Северного в Южный Вьетнам и сдерживали северовьетнамскую армию от прямого участия в боях. В афганской войне советские войска пытались сдержать проникновение оружия и моджахедов из Пакистана в Афганистан.
В эпоху миротворческого контроля карантин остается принудительным военным средством, но его стратегические цели меняются. Государства - члены международного сообщества применяют военный карантин для прекращения внутригосударственного этнического насилия. В 1990-х гг. ООН санкционировала военный контроль эмбарго на поставку вооружений в Руанду, Сомали, Боснию, Ирак, Камбоджу, Восточный Тимор и ряд других стран с затяжными конфликтами.71 В Таджикистане миротворческие силы СНГ укрепили границу с Афганистаном, чтобы сдержать пособничество талибов таджикским экстремистам.72 Все известные случаи карантина доказывают отсутствие в нем гуманитарной помощи местному населению. Карантин преследует долгосрочную цель прекращения этнического кровопролития.

По мнению Б. Коппитерса, Р. Апресяна и К. Келеманса, карантин относится к крайним средствам миротворческого контроля.73 Миссия карантина обладает правовой и моральной легитимностью в том случае, если в управлении конфликтом ранее применялись посредничество и невоенные санкции - введение эмбарго на поставку вооружений, запрещение иностранных инвестиций, ограничение экспорта, размещение в стране международных наблюдателей, контролирующих соблюдение международных запретов. Например, в связи с боснийским конфликтом в бывшей Югославии СБ ООН в 1991 г. ввел запрет на поставку оружия в эту страну.
Поскольку запрет нарушался, СБ ООН в 1992 г. санкционировал военный контроль эмбарго, осуществленный НАТО на территории Югославии. Международное сообщество оправдывает военный карантин, когда исчерпали
себя невоенные возможности урегулирования местного конфликта.

полагает, что эффективность карантина зависит от географического фактора.74 Опыт США во Вьетнаме, советского военного контингента в Афганистане свидетельствует о трудностях сдерживания пограничной инфильтрации в тропической и горной местности. Франции требовалось меньше усилий в контроле пособничества алжирским боевикам на пустынной тунисско-алжирской границе. Осуществление карантина затрудняет особый демографический фактор - компактное проживание этногруппы на территории, разделенной государственными границами. В этом случае трансграничная диаспора становится главным источником пополнения боевиков. Уменьшение конфликтного потенциала диаспоры достигается за счет увеличения военной мощи карантина.

Успех военного карантина зависит от отношения к нему соседних государств, на территории которых могут находиться тыловые базы боевиков. Пограничные государства, поддерживающие боевиков, превращают карантин в исключительно трудную миссию. А. Джордж и У. Симоне отмечают асимметрию интересов внешних сил, вовлеченных в местный конфликт.75 Страны ближнего зарубежья имеют более устойчивые региональные интересы относительно стран дальнего зарубежья. Вмешательство в конфликт гуманитарных организаций также не соответствует военному карантину, исключающему гуманитарную помощь боевикам. Асимметрия интересов делает неэффективной принудительную дипломатию. Альтернативой является сделка государств, осуществляющих карантин, с пограничным государством. Сделка может заключаться в экономической помощи государству в обмен на отказ от пограничного пособничества боевикам.

Карантин особенно эффективен в случае пособничества этнонациональному конфликту тяжелыми системами оружия. В отличие от партизан, находящихся среди местного населения, боеспособность регулярных войск зависит от тылового обеспечения. Карантин прерывает связь фронта и тыла. Когда внешнее пособничество становится детонатором возобновления этнического насилия, карантин наиболее эффективен. Значение карантина возрастает в ситуации поддержки соседним государством партизанской активности: он затрудняет проведение крупномасштабных партизанских операций. Однако данная стратегия неэффективна, если насилие в этнонациональном конфликте возобновляется по внутренним причинам.

При условии, что этнонациональный конфликт не инициирован территориальными притязаниями, карантин осуществим малыми ресурсами. По мнению И. Воробьева, топографически обеспеченные мобильные сухопутные силы, воздушная разведка способны контролировать большие пограничные регионы. Сегодня, вследствие прогресса военного снаряжения и надзора, возможности карантина увеличиваются.76

Следовательно, стратегия карантина является миротворческим средством снижения кровопролитности внутригосударственного конфликта. Карантин сдерживает внешнее пособничество затяжному конфликту посредством военного контроля эмбарго, введенного мировым сообществом в целях принуждения участников конфликта отказаться от вооруженной борьбы и перейти к мирным переговорам. Главный фактор эффективности карантина - его поддержка пограничными государствами. Существуют условия, способные ограничить эту зффекти-вность. Карантинные миссии не имеют определенных сроков окончания и нуждаются в долгосрочных соглашениях государств. Однако карантин не может перекрыть все каналы внешнего пособничества боевикам. Даже в случае его успешности участники этнонационального конфликта способны возобновить вооруженную банду с использованием внутренних ресурсов. Карантин не может предотвратить насилие против гражданского населения, если используются примитивные средства нападения, что характерно для этнических погромов. Имеются трудности правового и морального оправдания карантина. Между государствами - членами международного сообщества могут существовать разногласия в оценке инициаторов возобновления конфликта.

Обострение противоречий между государствами региона приводит к уменьшению поддержки карантина.

Баланс

Стратегия баланса сил участников этнонационального конфликта предназначена трансформировать вооруженную борьбу в тупиковое состояние, в котором антагонисты вынуждены отказаться от насилия. Равно-весие сил достигается укреплением военных структур слабейшей стороны. В период оказания военной помощи правительству или оппозиционной этноорганизации стратегию баланса применяют внешнее государство или международные организации. По мнению Дж. Хеймса, стратегия военного баланса основывается на допущении, что «тупик, оканчивающийся пропастью» (или неминуемое ухудшение позиций), побуждает антагонистов сесть за стол переговоров.77 Главная задача балансовой миссии состоит в том, чтобы вооруженная борьба была невыгодной для ее участников.

Стратегия баланса предусматривает мобилизацию местных союзников, популярных и компетентных в военном отношении. Низкая активность группы-клиента и слабое лидерство приводят к неудаче балансового контроля. В случае размещения миротворческих контингентов в конфликтном регионе они встретят меньшее сопротивление, если лидеры-клиенты имеют местную поддержку. В 1990-х гг. в борьбе против баасского режима США обеспечивали военно-воздушное прикрытие курдов, поддерживаемое авторитетными лидерами Северного Ирака. Присутствие российской армии в самопровозглашенной Приднестровской республике демонстрировало помощь русскоязычному населению в конфликте с экстремистами Молдовы и бесперспективность насильствен-ной борьбы. Популярность правительства Приднестровья делала российскую балансовую миссию менее трудной. По мнению , для нынешней Абхазии сохранение российских военных контингентов в регионе является гарантией равновесия сил с Грузией, что побуждает стороны искать мирные пути решения споров.78

Стратегию баланса выгоднее применять на территории с естественным защитным рельефом. Например, горы Афганистана позволяют противостоять превосходящему противнику. По этой причине были успешными западная помощь моджахедам против советской армии в Афганистане в 1980-х гг. и последующая российская помощь антиталибским силам. Горы, реки и другие географические препятствия компенсировали военное превосходство противника в Абхазии и Молдове. Открытая местность, более пригодная для атаки, может быть ис-
пользована в защитных целях, если союзник контролирует воздушное пространство и помогает обнаружить и разрушить крупные военные объекты.

Условием успеха балансовой стратегии является координация действий пограничных государств и миротворческих сил. Военная поддержка клиента не приведет участников этнонационального конфликта к мирным переговорам, если региональные государства своей помощью увековечивают неравновесие сил и надежду антагониста на окончательную победу. По мнению Г. Хове, неудача балансовой миссии межафриканских вооруженных сил (ЭКОМОГ) в Либерии в 1990-х гг. была вызвана государственными противоречиями в Западной Африке. ЭКОМОГ выступал против вооруженной группировки Ч. Тейлора, которого поддерживали Ливия и Буркина-Фасо.79 Успеху США в 1991 г. в выводе баасских правительственных сил из Северного Ирака способствовали карантинные санкции ООН, которые ослабили военные силы Ирака.

Содействующим условием балансовой миссии будут ограниченные цели местной оппозиционной элиты, стремящейся к политической автономии, а не к сецессии. Клиента с ограниченными целями легче контроли-ровать, и оппонента с ограниченными целями легче сдерживать. ЭКОМОГ в Либерии испытывал трудности сдерживания военной группировки Ч. Тейлора - сторонника этнически гомогенного государства. Если участники конфликта преследуют тотальные военные цели, миротворческие контингенты не могут быть выведены из страны без нарушения баланса сил.

Стратегия баланса требует широких военных и политических обязательств, готовности к наращиванию военного присутствия для достижения равновесия сил в конфликтном регионе и постоянной дипломатической поддержки союзников. По этим причинам престиж и интересы государств-интервентов всегда поставлены на карту, и итоги операции сохраняются в исторической памяти.

Относительно других стратегий балансовый подход имеет несколько преимуществ. Во-первых, он привлекателен для клиентов, озабоченных своей безопасностью вследствие затяжных конфликтов. Баланс основывается на равенстве военных сил, а не на кооперации сторон. Он уменьшает групповую уязвимость и повышает способность к самозащите. В начале XXI в. центральные правительства Молдовы и Грузии не демон-
стрировали стремления к военному решению внутренних конфликтов, поскольку этническая оппозиция была способна к самообороне и на ее стороне находились миротворческие силы. При отсутствии сильного местного правительства чувство внешней безопасности этногруппы имеет обратный эффект в форме межфракционных столкновений за власть и влияние. В гг. после создания безопасного пристанища в Северном Ираке наблюдалась вооруженная борьба за главенство между североиракскими курдскими группировками. Эта война велась с меньшими людскими потерями в сравнении с подавлением курдов войсками баасского режима в 1991 г.80

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12