Уголовная ответственность за халатность (стр. 4 )

Некоторые юристы отрицают возможность причинения действиями (бездействием) лица по службе имущественного вреда в виде неполучения должного (упущенной выгоды). Эта позиция неверна, она противоречит как взглядам видных теоретиков, так и подходам высшего судебного органа[15].

Существенный вред, наступивший в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе, должен быть реальным. Недостижение таким вредом степени существенности исключает уголовную ответственность, даже если нарушителю, что называется, повезло и, казалось бы, такой вред не наступил лишь по счастливому для должностного лица стечению обстоятельств: пусть нарушения и совершались заведомо, однако форма вины определяется по отношению не к действию либо бездействию, а по отношению к общественно опасным последствиям. Раз мы признаем, что халатность – деяние неосторожное, значит, покушение (либо приготовление) на это преступление невозможно.

Президиумом Верховного Суда РФ прекращено за отсутствием состава преступления уголовное дело по ст. 293 УК РФ. Как следует из приговора, экипажем РС «Бризовый», действия которого не пресек государственный инспектор А. (что и вменялось ему в качестве халатности), реального ущерба для водных биоресурсов не причинено, поскольку весь краб был выпущен в море[16].

Квалифицирующий признак состоит в причинении по неосторожности тяжкого вреда здоровью или смерти человека (ч. 2
ст. 293 УК РФ), особо квалифицирующий – причинение по неосторожности смерти двух или более лиц (ч. 2 ст. 293 УК РФ). Таким образом, наступление в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе, указанных последствий по неосторожности не требует дополнительной квалификации по ст. 109 и 118 УК РФ.

Конструкция обсуждаемой статьи породила вопрос о возможности применения ч. 1 и 2 в случаях, когда смерть или тяжкий вред становятся единственным общественно опасным последствием действий либо бездействия, описанного в ч. 1 статьи. Дело в том, что в ч. 2 и 3 говорится о вменении квалифицирующих обстоятельств при совершении деяния, предусмотренного
ч. 1 статьи, а под деянием следует понимать не только действие или бездействие, но и находящиеся в причинной связи с ними общественно опасные последствия, в данном случае – в виде причинения крупного ущерба или существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства. Такое решение следует как из использования термина деяния, действия, бездействия и общественно опасных последствий непосредственно в УК РФ (ст. 8, 9, 25, 26, 29, 30 и др.), так и из позиции Верховного Суда РФ.

Эта позиция выражена, в частности, в п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем», согласно которому «умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества, совершенное из хулиганских побуждений, путем поджога, взрыва или иным общеопасным способом, влечет уголовную ответственность по части второй статьи 167 УК РФ только в случае реального причинения потерпевшему значительного ущерба. Если в результате указанных действий предусмотренные законом последствия не наступили по причинам, не зависящим от воли виновного, то содеянное при наличии у него умысла на причинение значительного ущерба должно рассматриваться как покушение на умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества (ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 167 УК РФ)».

Указанное разъяснение завершило дискуссию о том, что следует понимать под деянием, о котором говорится в ч. 1 ст. 167 УК РФ. Здесь в нарушение законодательной логики и юридической техники сказано так: «Умышленные уничтожение или повреждение чужого имущества, если эти деяния повлекли причинение значительного ущерба». Получается, что в деяние законодатель в данном случае не включил общественно опасные последствия в виде причинения значительного ущерба. Тогда как
ч. 2 ст. 167 УК РФ ответственность предусмотрена – «те же деяния, совершенные из хулиганских побуждений, путем поджога, взрыва или иным общеопасным способом либо повлекшие по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия».

Таким образом, строго говоря, состав преступления, предусмотренный, в частности, по ч. 2 ст. 193 УК РФ, подлежит вменению, когда названные в ч. 1 ст. 293 УК РФ действия либо бездействие влекут еще какие-либо последствия помимо смерти человека либо причинения ему тяжкого вреда здоровью, и эти последствия можно определить как причинение крупного ущерба или существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства. Однако практика такой подход традиционно игнорирует[17].

§ 2. Субъективная сторона халатности

1. Халатность традиционно признается неосторожным преступлением. Неосторожная форма вины в законе разделена на преступное легкомыслие и преступную небрежность (ст. 26 УК РФ). В первом случае лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий. Во втором – лицо не предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия.

Субъективная сторона халатности выражается в том, что:

1) при легкомыслии должностное лицо сознает отступление своего поведения от установленных правил, однако считает, что негативные последствия не наступят, поскольку, по его представлению, допущенные им нарушения к таким последствиям объективно не приведут либо оно само или другие лица сумеют нейтрализовать негативный эффект совершенного им нарушения;

2) при небрежности должностное лицо вообще не представляет те общественно опасные последствия допущенных им нарушений, которые затем наступают. В этом случае должностное лицо либо осознает отступление своего поведения от установленных правил, либо, будучи обязанным выяснить, как именно ему следует действовать (бездействовать), заведомо отказывается от выяснения соответствующих правил поведения по службе, неосновательно рассчитывая, что станет действовать верно.

Нетрудно заметить, что при совершении заведомо противоправных действий именно в отношении к последствиям заключается разница между халатностью и преступлениями, предусмотренными ст. 285 и 286 УК РФ.

Невыполнение, ненадлежащее выполнение своих обязанностей в случае, когда лицо не обладало для их надлежащего выполнения достаточным опытом, квалификацией, требует при установлении и иных указанных в статье признаков привлечения к уголовной ответственности, только если должностное лицо адекватно воспринимало или должно было воспринимать эти свои качества: отсутствие опыта и т. п. Неосознание того, что к работе оно не готово ввиду недостаточного опыта, уровня образования и т. д., исключает оценку поведения должностного лица как недобросовестного или небрежного отношения к службе.

Прокурор района К. В. признан виновным в халатности.
В обвинении указывалось, что К. В., небрежно относясь к исполнению своих должностных обязанностей, не проверив законность и обоснованность возбуждения уголовного дела, не изучив его материалы, вынес постановление о наложении ареста на имущество О., небрежно относясь к служебным обязанностям, нарушая требования УПК РФ, обязывающие прокурора тщательно знакомиться со всеми материалами, содержащими основания для заключения под стражу, и в необходимых случаях лично допрашивать подозреваемого или обвиняемого, с представленными материалами уголовного дела ознакомился поверхностно, подозреваемого лично не допросил и санкционировал заключение О. под стражу при отсутствии на то законных оснований, в том числе не потребовав документального подтверждения указанного следователем основания избрания меры пресечения.

Прекращая уголовное дело, Президиум Верховного Суда РФ, в частности, указал следующее.

К. В. осужден за халатность, которая, как следует из
ст. 293 УК РФ, предполагает неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе. При рассмотрении дел данной категории суды обязаны выяснять, имело ли должностное лицо реальную возможность надлежащим образом исполнить возложенные на него обязанности. Это условие не выполнено ни органом предварительного расследования, ни судом.

Как видно из материалов дела, К. В. окончил Алтайский государственный университет в июне 1996 г. С 23 июля 1996 года он был назначен помощником прокурора Благовещенского района, а в период с 19 декабря 1997 г. по 4 сентября 1998 г. – и исполняющим обязанности прокурора Суетского района. Таким образом, он занимал одновременно две должности в разных районах, между центрами которых около 90 км. При этом, как пояснил в судебном заседании бывший прокурор Благовещенского района К., К. В., работая помощником прокурора Благовещенского района, выполнял большой объем работы: проводил проверки, разрешал жалобы, заявления граждан, выполнял поручения как прокурора края, так и прокурора района, участвовал в рассмотрении судом уголовных и гражданских дел, занимался расследованием уголовных дел, на момент расследования дела О. у него в производстве находилось шесть уголовных дел, из которых два – по фактам убийства.

Как пояснял неоднократно сам К. В., по своему основному месту работы он находился в р. п. Благовещенка. На служебном автомобиле в Суетский район не выезжал из-за отсутствия бензина. Выезжать на общественном транспорте он не мог, так как автобусное сообщение с районным центром Суеткой в тот период осуществлялось примерно три раза в неделю, по утрам. Санкционирование ареста проводилось в прокуратуре Благовещенского района. Подозреваемых и обвиняемых в прокуратуру привозили не всегда, что было связано с отдаленностью Суетского района и частым отсутствием служебного автомобиля в РОВД. Зачастую следователи приезжали с уголовными делами на общественном транспорте. О. для допроса при решении вопроса о санкции на арест не привозили, поэтому он не мог его допросить.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7 8