Сельское хозяйство (стр. 2 )

Более того, в промышленных странах часто в результате процесса тарификации устанавливались ставки тарифа, значительно повышавшие уровень защиты, который обеспечивался нетарифными барьерами. Например, в 1995 г. средняя ставка тарифа в странах ОЭСР составляла 214% на пшеницу, 197% на ячмень и 154% на кукурузу (Konandreas and Greenfield, 1996). Тарификация также привела к тому, что к 2002 году в промышленно развитых странах были установлены более высокие ставки тарифа, чем в период до Уругвайского раунда («недобросовестная тарификация»), несмотря на формальное соблюдение технических требований Соглашения по сельскому хозяйству. При этом более высокие ставки тарифа обычно устанавливались по чувствительной продукции, представляющей особый интерес для развивающихся стран с точки зрения развития экспорта.

В промышленных странах также по-прежнему широко распространены тарифные пики и тарифная эскалация.[5] Результаты проведенного в 1999 г. ЮНКТАД и ВТО исследования свидетельствуют о том, что более половины тарифных пиков в этих странах приходятся на сельскохозяйственную продукцию (включая продукцию пищевой промышленности) и продукцию рыболовства. Основные виды экспортной продукции развивающихся стран (например, сахар, табак и хлопок), а также товаров, которые могут представлять интерес для экспорта (например, готовые продукты питания) нередко облагаются пошлиной по очень высоким ставкам, которые могут превышать 100% (Shirotori, 2000). Странами ОЭСР пошлины по таким высоким ставкам облагаются сахар, мясо, шоколад, молоко и иные молочные продукты (ОЭСР, 2001). Высокие ставки тарифа также применяются в отношении фруктов и овощей. Например, бананы, поставляемые в ЕС сверх тарифной квоты, облагаются пошлиной по ставке 180%, а на очищенный арахис ставка пошлины составляет в Японии 550% и 132% в США. В некоторых странах ОЭСР на такие продукты, как фруктовые соки, мясные консервы, ореховую пасту, кондитерские изделия ставки тарифа превышают 30%. А в Канаде, ЕС, Японии и США тарифные пики в размере 350-900 процентов устанавливаются на сахар, рис, молочные продукты, мясо, фрукты, овощи и рыбу (Shirotori, 2Аналогичным образом тарифная эскалация существует в продуктовых цепочках, представляющих для развивающихся стран особый интерес с точки зрения экспорта: кофе, какао, семена масличных культур, овощи, фрукты, орехи (Shirotori, 2000 г.). После завершения Уругвайского раунда эффективный уровень защиты в ЕС пшеничной муки достиг 44 процентов и апельсинового сока -25 процентов, рафинированного сахара в Японии - 30 процентов, сгущенного молока в США - 42 процента (Lindland, 1997 г.). Представляется, что тарифная эскалация - одно из главных препятствий диверсификации экспорта для развивающихся стран, а также главное ограничение для вертикальной диверсификации экспорта сельскохозяйственной продукции этих стран (Supper, 2000 г.). Отчасти, это обстоятельство объясняет, почему в экспорте развивающихся стран преобладает продукция первой стадии переработки, и почему на долю продукции более глубокой степени переработки приходится только 5 процентов экспорта всей сельскохозяйственной продукции наименее развитых стран и 17% продукции развивающихся стран в целом (для сравнения: на долю промышленных стран приходится примерно треть экспорта такой продукции). Но в отдельных случаях фундаментальные ограничительные факторы, имеющиеся в развивающихся странах, более существенны, чем торговые барьеры в промышленных странах.[6]Совсем иная картина относительно тарифов складывается в развивающихся странах. Например, в рамках проведенного в 1999 г. исследования ФАО оценивалось воздействие Соглашения по сельскому хозяйству на объемы торговли 16 развивающихся стран.[7] Была выявлена значительная несправедливая асимметрия между наличием высоких тарифов в промышленных странах и относительно низких тарифов в развивающихся странах. И хотя исследованием был охвачен довольно короткий промежуток времени для того, чтобы можно было дать полную оценку долгосрочного воздействия соглашения на исследуемые страны, несколько других исследований дают аналогичные результаты.

· Еще до заключения Соглашения по сельскому хозяйству большинство развивающихся стран в одностороннем порядке снизили как свои нетарифные барьеры, так и действующие ставки тарифа в рамках программ реструктуризации экономики, финансируемых за счет средств займов Всемирного банка и МВФ. Указанные сокращения оказали существенные дистрибутивные последствия, и, как уже указывалось выше, не дали этим странам возможности воспользоваться тарификацией и механизмом специальных защитных мер.

· От использования мер в рамках Соглашения по сельскому хозяйству, относящихся к зафиксированным уровням связывания, эти страны удерживали политэкономические факторы. К таким факторам относятся условия займов, установленные международными финансовыми институтами, вызванная политическими соображениями необходимость поддержания низких цен на продукты питания для потребителей, а также опасение испортить отношения с промышленными странами, которые предоставили им преференциальный доступ на рынки и помощь по программам развития.

· В период проведения преобразований в сфере сельского хозяйства существенного увеличения объемов экспорта в этих странах не произошло. Такое положение могло быть обусловлено многими факторами, включая ограниченностью предложения в целом ряде развивающихся стран (особенно в наименее развитых), а также жесткими требованиями к качеству, санитарных и фитосанитарных норм стран-импортеров. Необходимо продолжить работу по уточнению требований по «идентичным и аналогичным условиям», особенно в части, касающейся заболеваний животных (более подробно вопросы стандартов и последствий их применения для развития человеческих ресурсов рассмотрены в главе 17).

· Устоявшейся практикой стали высокие тарифные пики и тарифные эскалации на экспортных рынках, особенно промышленных стран, на продукцию, имеющую наибольшее значение для развивающихся стран.

В другом исследовании рассматриваются последствия одностороннего сокращения тарифов в развивающихся странах (White, 2001 г.). Из результатов данной работы следует, что резкое сокращение тарифов привело к росту импорта дешевых фруктов, овощей, зерновых, составивших конкуренцию отечественной продукции и лишивших сельское население источников доходов. Будь то замещение производимого в Гвиане сока импортируемым из Франции, или резкое снижение объемов продаж мексиканской кукурузы из-за импорта американских зерновых, поддержанных мощными субсидиями, такой импорт может иметь катастрофические последствия для доходов и уровня потребления малоимущих семей, особенно женщин и их дочерей (White, 2001 г.).

Субсидии

Под субсидиями понимаются как субсидии для поддержки отечественного производства, так и экспортные субсидии. Оба вида субсидий являются предметом широких дискуссий и переговоров в рамках ВТО, результатом которых стали требования об их сокращении или даже отмене. Наличие указанных субсидий привело к формированию демпинговых цен на экспортируемую продукцию.

Меры внутренней поддержки

Положения Соглашения по сельскому хозяйству по внутренней поддержке разрешают агропромышленным компаниям промышленных стран приобретать и продавать сельскохозяйственную продукцию по ценам ниже себестоимости, создавая, таким образом, неравные конкурентные условия для сельхозпроизводителей как в развивающихся, так и в более эффективных промышленных странах (вставка 5.3). Действительно, многие критики утверждают, что, допуская использование предпочитаемых ими инструментов для поддержки сельскохозяйственных производителей и одновременно добиваясь снижения тарифов, квот и субсидий в развивающихся странах, самые мощные в сфере экспорта сельскохозяйственной продукции промышленные страны спроектировали Соглашение по сельскому хозяйству с таким расчетом, чтобы особый и дифференцированный режим работал на них, а не на развивающиеся страны. В развивающихся странах такое развитие событий сказалось самым отрицательным образом на продовольственной безопасности, жизнеобеспечении сельхозпроизводителей и уровне занятости.

Среди проблем, с которыми столкнулись развивающиеся страны при реализации данного соглашения, следует отметить асимметричность правовых норм, регламентирующих использование мер внутренней поддержки (в пользу промышленных стран); отсутствие требований по увязке с конкретными видами продукции обязательств по агрегированному показателю поддержки (что ведет к обходу обязательств по уменьшению тарифов на продукцию, в которой они заинтересованы больше всего); непризнание отрицательных значений при расчете агрегированного показателя поддержки;[8] инфляция и колебания курсов валют, затрудняющих выполнение обязательств по агрегированному показателю поддержки.[9]

За основу расчета уменьшения агрегированного показателя поддержки для «желтой корзины» (Вставка 5.3) были приняты объемы внутренней поддержки базового периода ( гг.). Чем выше был объем поддержки в базовом периоде, тем на более высоком уровне он фактически оставался, и при этом требования Соглашения выполнялись. Большинством промышленных стран было заявлено, что такая поддержка превышает 20% валовой стоимости сельскохозяйственного производства, при этом почти в половине этих стран такая поддержка оказывалась на уровне более 50% валовой стоимости сельскохозяйственного производства. Во многих же развивающихся странах в сведениях по базовому периоду указана цифра «О», поскольку такая поддержка была невозможна либо по бюджетным соображениям, либо в связи с принятыми обязательствами по условиям финансирования программ МВФ или Всемирного банка по структурной перестройке. Это ограничило их возможности не воспользоваться преимуществами «желтой корзины», поэтому многие развивающиеся страны смогли оказывать поддержку лишь в пределах уровня «de-minimis».

Аналогичным образом, поскольку агрегированный показатель поддержки в большей степени представлен в совокупном выражении, а не увязан с конкретными видами продукции, а и, промышленным странам удалось увеличить уровень внутренней поддержки для чувствительных видов продукции, представляющих экспортный интерес для развивающихся стран (рис, сахар, молочные продукты), соблюдая при этом обязательства по сокращению. И наоборот, относительно высокий уровень инфляции в развивающихся странах привел к появлению отрицательных значений при расчетах и сопоставлениях агрегированного показателя поддержки. Эта проблема усугубилась еще и тем обстоятельством, что в случае попытки компенсировать «отрицательный» уровень поддержки, увязанной с конкретными видами продукции, за счет «положительного» уровня поддержки, не увязанной с продукцией, при расчете чистого объема субсидий, такой подход может быть опротестован другими странами-членами ВТО. В этом плане характерен пример в случае с Индией, когда предпринятая ею попытка была опротестована другими членами ВТО. В целом, наличие «желтой корзины» позволило узаконить громадный дисбаланс между возможностями промышленных и развивающихся стран в использовании на законных основаниях мер внутренней поддержки.

Существует также опасение, что субсидии, относящиеся к «голубой корзине», также будут окончательно узаконены, вместо того, чтобы рассматриваться в качестве переходной меры. В то же время, различное толкование мер в рамках «зеленой корзины» позволяет считать, что определение субсидий, относящихся к этой группе, неконкретно, и сформулировано таким образом, что от этого выигрывают только промышленные страны. Более того, возникает вопрос, действительно ли целый ряд таких субсидий, как, например, прямые выплаты американским фермерам для обеспечения минимального уровня доходов, не искажают торговлю. Во-первых, прямые выплаты фермерам достигают значительных размеров. Во-вторых, целый ряд специалистов считают, что отсутствие увязки таких выплат с уровнем производства все-таки оказывает воздействие на объем производства и экспорта, а также на цены. Некоторые другие разрешенные в рамках указанной категории меры, например, предоставление инфраструктурных услуг, включая услуги по ирригации, также могут способствовать увеличению объемов производства, особенно в том случае, когда исходная база таких услуг находится на низком уровне (Ruffer, Jones and Akroyd, 2000 г.). Если рассматривать сложившуюся ситуацию с точки зрения развития, то развивающимся странам следует разрешить принятие мер, направленных на повышение объемов производства, однако такой подход следует рассматривать как часть «"корзины развития» (смотрите ниже).

Экспортные субсидии

В Соглашении по сельскому хозяйству предусмотрены первые по настоящему четкие правила в части, касающейся субсидий на экспорт сельскохозяйственной продукции. Страны, предоставляющие своим экспортерам такие субсидии, приняли на себя обязательства по соблюдению объемов и общей суммы субсидий по конкретным категориям продукции. Промышленные страны обязались в течение 6 лет уменьшить общий уровень выделяемых субсидий на 36% по стоимости и на 21% по объему, развивающиеся страны соответственно на 24% и 14% в течение 10 лет. Страны, которые ко времени заключения соглашения не предоставляли субсидий, не имели права давать их в будущем.

Основная проблема с выполнением обязательств по сокращению экспортных субсидий заключается в том, что лишь несколько промышленных стран имеют право их использовать. На долю ЕС приходится 90 процентов выдаваемых в мире экспортных субсидий, подпадающих под действие Соглашения по сельскому хозяйству. Поскольку экспортные кредиты, выдаваемые, главным образом, в США, оказывают аналогичное воздействие на торговые отношения, их также следует рассматривать как экспортные субсидии. Вопрос экспортных кредитов по-прежнему остается одной из главных проблем реализации, по которому необходимо провести переговоры в соответствии с положениями статьи 10 Соглашения по сельскому хозяйству. Экспортные кредиты обычно выдаются в форме гарантированных банковских ссуд по коммерческой процентной ставке, и в отдельных случаях они выполняет ту же роль, что и экспортные субсидии – стимулируют экспорт. Практика выдачи экспортных кредитов – один из самых популярных способов обхода обязательств по сокращению экспортных субсидий. В 1998 г. в рамках программы США по гарантированию экспортных кредитов было выделено 5,9 млрд. долларов – почти в два раза больше, чем в 1997 г. (UNCTAD, 1999 ).

Существуют и другие проблемы, например, меры контроля экспорта, носящие запретительный характер, и другие ограничительные меры в отношении экспорта (экспортные пошлины и ограничения), в том числе продовольственных товаров. В рамках Соглашения по сельскому хозяйству указанные проблемы полностью решить не удалось. По мнению Джослинга (Josling, 1998.), экспортные пошлины следует рассматривать как количественные ограничения, поскольку непоследовательно сохранять возможность введения экспортных пошлин и количественных ограничений, оказывающих прямое отрицательное воздействие на импортеров продовольствия из развивающихся стран..

В отношении многих развивающихся странах субсидирование экспорта оказало даже еще более мощное отрицательное воздействие на продовольственную безопасность, обеспечение жизнедеятельности и занятости, чем многие меры внутренней поддержки. Предоставление экспортных субсидий промышленными странами позволило поддерживать экспорт излишков сельскохозяйственной продукции этих стран по ценам ниже себестоимости, что привело к резкому снижению мировых цен на эту продукцию, резкому увеличению объемов импорта развивающихся стран и демпинга. Подсчитано, что те миллиарды долларов, которые ежегодно выделяются правительствами США и стран ЕС для субсидирования своих сельскохозяйственных производителей, защищая их от более эффективных производителей в развивающихся и других промышленных странах, дают им возможность экспортировать сельскохозяйственную продукцию по ценам, на треть ниже себестоимости. В итоге, некоторые из беднейших стран мира оказываются в конкуренции с бюджетами самых богатых стран планеты (Oxfam International, 2000 г., с. 11). Продажи молочного порошка по демпинговым ценам на Ямайке являются яркой иллюстрацией сложившегося положения (вставка 5.4). Фактически, субсидирование сельскохозяйственного производства в промышленных странах – будь то посредством предоставления экспортных субсидий или оказания внутренней поддержки, искажающей торговые отношения, - ведет к формированию несправедливых условий конкуренции на рынках развивающихся стран. Наличие субсидий препятствует импорту из других развивающихся стран, ведет к значительному сокращению доходов эффективных, малозатратных, не имеющих поддержки в виде субсидий экспортеров сельскохозяйственной продукции. Поэтому, например, несмотря на то, что себестоимость молочной продукции у производителей в странах ЕС одна из самых высоких в мире, ими контролируется половина международного рынка этой продукции (UNCTAD, 1999 ).

Такие субсидии оказываются потенциально эффективными в краткосрочной перспективе только при субсидировании импорта продовольственной продукции для развивающихся стран, нуждающихся в таком импорте, или когда такие субсидии позволяют сгладить высокие мировые цены на импортируемую продукцию для развивающихся стран. Но предоставление экспортных субсидий редко ведет к сглаживанию высоких мировых цен, поскольку субсидии представляют собой механизм поддержки, результатом применения которого является самый высокий уровень субсидий и продовольственной помощи для развивающихся стран тогда, когда эти страны нуждаются в них менее всего. И наоборот, меньше всего субсидий и продовольственной помощи выделяется тогда, когда развивающиеся страны нуждаются в такой помощи больше всего. Связано это с тем, что самый большой объем субсидий выделяется в том случае, когда мировые цены снижаются до своего минимума, а наименьший – при достижении ими своего максимума. Более того, выделение таких субсидий редко сопровождается оказанием технической помощи и финансовой поддержки на НИОКР в сельском хозяйстве с целью снижения степени уязвимости и зависимости развивающихся стран от продовольственного импорта. Таким образом, выделение таким субсидий нельзя рассматривать с точки зрения содействия человеческому развитию, даже в том случае, когда в краткосрочной перспективе удается добиться снижения цен на продовольственные товары для малоимущих слоев населения.

Хотя ликвидация экспортных субсидий является важной целью, решение этой задачи не приведет к ликвидации такого явления, как экспорт товаров по демпинговым ценам, который представляет собой проблему более широкого плана. Причиной этого явления могут быть как субсидии, выделяемые для поддержки отечественного производителя, так и экспортные субсидии.

Экспорт по демпинговым ценам

Практика экспорта по демпинговым ценам получила широкое распространение.[10] Причиной такого демпинга являются низкие цены на экспортируемую продукцию в результате перепроизводства, даже если они не были обусловлены экспортными субсидиями. По мнению критиков, экспортный демпинг – это структурная особенность сельского хозяйства США. Сравнив совокупные данные по себестоимости, объемам финансовой помощи со стороны правительства, и расчетные данные по стоимости перевозок, Ritchie, Wisniewski и Murphy (2000) пришли к выводу, что американский хлопок и пшеница продавались на мировых рынка по цене на 30% ниже себестоимости.

Большая часть прибылей от такого экспорта получена не малыми фермерскими хозяйствами, а гигантскими агропромышленными корпорациями США. Большинство сельхозпроизводителей как в развивающихся, так и в промышленных странах, не могут влиять на ценообразование. Они зависят от крупных, во многих случаях, транснациональных корпорациях в плане поставок ресурсов и сбыта своей продукции. Сельхозпроизводители в развивающихся странах, основным источников дохода которых является выращивание кукурузы, как правило, конкурируют не с американскими фермерами, а гигантскими корпорациями, занимающими доминирующие позиции на рынке экспорта зерна в эти страны, т. е. компании, в интересах которых и формируется сельскохозяйственная политика США (Murphy, 2000 г.). Закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию, которые не отражают истинную себестоимость сельскохозяйственной продукции в США и ЕС, влияют на формирование цен в глобальном масштабе через вертикально интегрированные системы агропродовольственных транснациональных корпораций. Эта глобализация аграрного демпинга требует регулирования с помощью многосторонних торговых правил, однако Соглашение по сельскому хозяйству соответствующих положений не предусматривает. Фактически, поддержка системы прямых выплат, не увязанных с уровнем производства, которая оказалась не в состоянии контролировать объем экспорта, узаконила такую практику.

По мнению некоторых экономистов, экспортный демпинг следует приветствовать, так как при этом происходит субсидирование потребителя развивающихся стран. И правительства отдельных развивающихся стран использовали указанные доводы при разработке своей внутренней политики. Однако это близорукая точка зрения, потому что сельскохозяйственный сектор неправильно интерпретирует идею дешевого импорта сельскохозяйственной продукции, что еще больше укрепляет существующее предубеждение против такого импорта. Демпинг сельскохозяйственной продукции может иметь самые серьезные последствия для сельскохозяйственного производства и источников существования бедных производителей сельскохозяйственной продукции, составляющую значительную долю населения развивающихся стран, а в некоторых случаях и превышающих количество потребителей. Демпинг ведет к снижению доходов от сельскохозяйственной деятельности, сокращению занятости и уменьшению уровня продовольственной безопасности, а, значит, и уровня человеческого развития.

Для развивающихся стран, гораздо более привлекательным и надежным методом обеспечения низких цен на потребительские товары, было бы инвестирование – при технической и финансовой помощи развитых стран – в сельскохозяйственный НИОКР производства основных видов продовольственных товаров. Индия, в которой на развитие сельского хозяйства выделяется средств больше, чем в любой другой стране Азии, является ярким примером такого подхода, принимая во внимание резкое улучшение положения с продовольственной безопасностью в этой стране, начиная с 1960-х (Fan, Hazell and Thorat,1999 г.). В Индии показатель эффективности использования средств, выделяемых на сельскохозяйственные исследования и информационно-консультационное обеспечение, был вторым после аналогичного показателя по строительству дорог (выше, чем в сфере образования, развитии сельских территорий, ирригации, энергетики, повышении плодородия почв, водоснабжении и здравоохранении). Каждые 100 млрд. рупий, вкладываемых в аграрные научные исследования и разработки, приводили к увеличению производительности в сельском хозяйстве на 7%.

Поддержание стабильного уровня инвестиций в НИОКР, возможно, также позволит развивающимся странам в краткосрочной перспективе осуществить либерализацию своего сельскохозяйственного сектора посредством снижения уровня защиты относительно основных видов продовольствия. Однако в связи с дефицитом бюджета и необходимостью соблюдения условий займов, выделенных на структурную перестройку, во многих развивающихся странах наблюдается снижение уровня финансирования НИОКР.

"Мирная оговорка"

Статьей 13 Соглашения по сельскому хозяйству предусмотрены условия, в соответствии с которыми положения данной статьи стоят выше других прав и обязательств в рамках ВТО. Срок действия «мирной оговорки» составляет 9 лет, истекая в 2003 г. Целью данного положения является снижение угрозы возникновения торговых споров в период проведения реформы торговли сельскохозяйственной продукцией, в частности в промышленно развитых странах. По истечении срока действия оговорки сельскохозяйственные субсидии будут подпадать под те же нормы и правила, что и промышленные субсидии. Продление "мирной оговорки" потребует консенсуса, что дает развивающимся странам важное политическое преимущество при проведении переговоров по сельскому хозяйству.

Однако в настоящее время меры поддержки в рамках «зеленой корзины» не могут являться основанием для введения компенсационных пошлин или иных мер субсидирования. Не принимаются и иски на то, что они приводят к «обесценению» тарифных обязательств. Наличие внутренних или экспортных субсидий, не нарушающих обязательства по сокращению пошлин, нельзя оспорить на законном основании в рамках Соглашения по субсидиям и компенсационным мерам. Это означает, что страны не в состоянии противостоять потере экспортных рынков. И хотя в том случае, когда наличие таких субсидий причиняет ущерб отечественным производителям, можно ввести компенсационные пошлины, при организации расследования причин введения компенсационных пошлин рекомендуется проявлять должную сдержанность.

Субсидии: общая картина

В странах ОЭСР на финансирование сельскохозяйственных субсидий выделяется около 1 млрд. долларов в день – это в шесть раз больше, чем официально выделяется развивающимся странам на финансирование помощи программам развития (ПРООН, 2002 г.). Начиная с 1997 г. объем указанных субсидий увеличился на 28%. Хотя общий объем затрат в странах ЕС и США в рамках агрегированного показателя поддержки снизился, большая часть этих средств была попросту переброшена в «зеленую корзину». По мере резкого увеличения затрат в рамках «зеленой корзины», увеличился и объем помощи сельскому хозяйству в странах ОЭСР вместо того снижения, которое предполагалось в результате заключения Соглашения по сельскому хозяйству. И действительно, результатом соглашения стало увеличение отдельными промышленными странами дорогостоящих субсидий и отмена малобюджетных систем нормативного контроля, способствовавших развитию человеческого потенциала.

Половина всех средств, выделяемых странами ОЭСР на поддержку сельского хозяйства, приходится на страны ЕС, при этом на долю Японии приходится 39%. В США объем средств, выделенных в 2002 г. на поддержку сельского хозяйства, составил 28 млрд. долларов. А принятый в 2002 г. Закон о поддержке сельского хозяйства (уже после конференции в Дохе) предусматривает выделение в течение 10 следующих лет 180 млрд. долларов на поддержку национального аграрного сектора. Анализ основных причин принятия таких законов в США и последствий его принятия дается во вставке 5.5.

Продовольственная безопасность, занятость и жизнеобеспечение

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6