Е. З.АЛЕЕВА, А. Н.ПАШКУРОВ

ЛИТЕРАТУРА КЛАССИЦИЗМА:

ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ

Учебное пособие

для студентов, магистрантов и аспирантов

филологического факультета

и гуманитарных специальностей вузов

Казань – 2010

КАЗАНСКИЙ (ПРИВОЛЖСКИЙ) ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

КАФЕДРА ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

КАФЕДРА РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Е. З.АЛЕЕВА, А. Н.ПАШКУРОВ

ЛИТЕРАТУРА КЛАССИЦИЗМА:

ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ

Учебное пособие

для студентов, магистрантов и аспирантов

филологического факультета

и гуманитарных специальностей вузов

Казань – 2010

УДК 82-1 / +(470) “15/17”

ББК 83.3(0)5+83.3(2Рос=Рус)1

Печатается

по решению редакционно-издательского совета

филологического факультета

Казанского (Приволжского) Федерального университета

Рекомендовано:

кафедрой зарубежной литературы

и кафедрой русской литературы

Казанского (Приволжского) Федерального университета

Рецензенты:

проф., д. ф.н. (Рязань, Рязанский государственный университет)

зав. кафедрой зарубежной литературы К(П)ФУ,

проф., д. ф.н. (Казанский Федеральный университет)

зав. кафедрой русской литературы К(П)ФУ,

доц. (Казанский Федеральный университет)

, Пашкуров классицизма: теория и история: Учебное пособие для студентов, магистрантов и аспирантов филологического факультета и гуманитарных специальностей вузов. – Казань: К(П)ФУ, 2010. – 122 с.

Данное пособие предназначено студентам гуманитарных специальностей вузов (филологический факультет: отделения РО (ДО и ОЗО), ТПЛ и РГФ; факультет журналистики и социологии; факультет татарской филологии; в качестве факультативного материала – и студентам исторического факультета).

УДК 82-1 / +(470) “15/17”

ББК 83.3(0)5+83.3(2Рос=Рус)1

Содержание

ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………………….6

I.КЛАССИЦИЗМ: ОБЩИЕ АСПЕКТЫ ПОЭТИКИ.....................………..8

II.ЗАПАДНО-ЕВРОПЕЙСКИЙ КЛАССИЦИЗМ………………………….13

II.1.СООТНОШЕНИЕ БАРОККО И КЛАССИЦИЗМА В ЕВРОПЕЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ XVII ВЕКА. КЛАССИЦИЗМ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОЙ ЕМУ КАРТИНЫ МИРА……………………….……………...13

II.2.ИСТОРИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ СТАНОВЛЕНИЯ КЛАССИЦИЗМА ВО ФРАНЦИИ СЕРЕДИНЫ XVII ВЕКА......................…...22

II.2.1.Классицизм в творчестве Пьера Корнеля ()…………………………………………………………………………………23

II.2.1.1.Трагедии Корнеля. Философская основа мировоззрения писателя. Трагедия «Сид»……………………………………………………….25

II.2.1.2. Политические трагедии Корнеля………………………….31

II.2.2.Классицизм в творчестве Жана Расина ()…………………………………………………………………………………36

II.2.2.1. Философские и эстетические основы творчества Расина…………………………………………………………………………………….36

II.2.2.2. Трагедии Расина……………………………………………..37

II.2.3. Мольер (Жан Батист Поклен) ()……..………..41

II.2.3.1. Ранний этап творчества Мольера………………………...42

II.2.3.2. «Высокая комедия»………………………………………….44

II.2.3.3. «Буржуазные комедии»……………………………………..49

II.2.4. Классицизм и проза. де Лафайет «Принцесса Клевская»………… ....…………………………………………………...51

II.3. АНГЛИЙСКИЙ КЛАССИЦИЗМ..………………………………......54

II.3.1. Творчество Джона Мильтона ()………………………………………………………………………………...54

II.4. НЕОКЛАССИЦИЗМ……………………….………………………...58

II.5.ЗАПАДНО-ЕВРОПЕЙСКИЙ КЛАССИЦИЗМ: ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ……………………………………………………………………….59

II.6. ГЛОССАРИЙ….………………………………………………………60

II.7. СПОР ДРЕВНИХ И НОВЫХ (ПРИЛОЖЕНИЕ)………………….61

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА…………………………………….70

III. РУССКИЙ КЛАССИЦИЗМ……………………………………………...72

III.1.«МИФЫ» О КЛАССИЦИЗМЕ (ТИПОЛОГИЯ ОСНОВНЫХ ОШИБОЧНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ)…………………………………………….72

III.2.РУССКИЙ КЛАССИЦИЗМ: СПЕЦИФИКА ПОЭТИКИ………….69

III.3. ЖАНРОВАЯ СИСТЕМА РУССКОГО КЛАССИЦИЗМА (ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА)………………………………………………………………73

III.3.1.Поэзия……..……………………………………………………74

III.3.1.1. Жанр сатиры и сатиры …………………74

III.3.1.2. Жанр оды. Ломоносова как система………..83

III.3.1.3. Жанр элегии и элегика …………...94

III.3.2.Драматургия…….…………………………………………….97

III.3.2.1.Общая характеристика жанра комедии в русском классицизме………………………………………………………………….…………97

III.3.2.2.Сумарокова………………………………….99

III.3.2.3.Общая характеристика жанра трагедии в русском классицизме……………………………………………………………………………103

III.3.2.4.Сумарокова……………………………..….106

III.3.3. Проза: очерк истории раннего русского романа……110

III.3.3.1.«Разговоры о множестве миров» ……..111

III.3.3.2.«Езда в остров Любви» …………..112

III.4.РУССКИЙ КЛАССИЦИЗМ: НЕКОТОРЫЕ ИТОГИ-ПЕРСПЕКТИВЫ…………………………………………………………………..113

ГЛОССАРИЙ……………………………………………………………..115

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА…………………………………...116

IV. ПОСЛЕСЛОВИЕ. КЛАССИЦИЗМ В ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОЙ И РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ: НЕКОТОРЫЕ ПАРАЛЛЕЛИ ДИАЛОГА (ПРОЕКТ-ПЕРСПЕКТИВА) ……………………………………………………122

ВВЕДЕНИЕ

Классицизм – одно из первых глубоко и системно организованных явлений мировой литературы Нового времени. Вместе с тем, изучение его в курсах «Истории зарубежной литературы XVII-XVIII веков» и «Истории русской литературы XVIII века» остается связанным с рядом не проясненных пока еще вопросов.

Первый момент касается теоретической, философско-эстетической базы феномена классицизма. Прежде всего, – еще требует детального исследования науки вопрос о роли идеологии Просвещения в классицизме (к примеру, в русской литературной культуре, во многом – именно благодаря традициям классицизма, просветительские идеи и идеалы сохраняют свою значимость вплоть до первой трети XIX столетия).

Момент второй – существующая и поныне определенная «неравномерность» в изучении жанрово-родовых образований в классицизме. В то время как поэзия и драматургия писателей западноевропейского и русского классицизма исследованы уже весьма основательно, проза остается еще в достаточно значительной степени на периферии рассмотрения.

Третий момент – проблема взаимодействия, диалога европейского классицизма и русского. Здесь, сразу отметим, речь может идти о трех ведущих формах этого процесса:

- влияния европейского классицизма на русский классицизм (известно, например, как велика была роль немецкой «ученой дружины» при формировании ряда постулатов русской классицистической поэзии в первые десятилетия XVIII века; не менее важный вопрос – и вопрос преемственности поэтики русской оды с западноевропейской: к примеру, Ломоносов, как известно, творчески переосмыслил модель одического жанра, ярко представленную в творчестве Малерба);

- типологические параллели, прежде всего – в процессе эволюционирования определенных жанрово-тематических явлений в европейском и русском классицизме (так, модель «психологической» трагедии, зародившись в драматургии Расина, далее, в России, найдет логическое продолжение и завершение к рубежу XVIII-XIX веков в творчестве );

- своеобразие восприятия европейскими авторами творчества писателей русского классицизма (известна, например, высокая оценка сатир Кантемира, данная Монтескьё).

Данное учебное пособие посвящено рассмотрению теоретических и историко-литературных проблем генезиса и эволюции направления классицизма в западноевропейской и русской литературе. В соответствии с этим материал рассматривается в следующих аспектах:

- соотношение направления классицизма с другими литературными тенденциями (барокко, неоклассицизм и некот. др.),

- эволюция и трансформация жанровой системы западной и русской словесности классицизма,

- типологическое сопоставление западноевропейского и русского классицизма в мировом историко-литературном процессе, в контексте философско-эстетической мысли того времени.

Предлагаемая в пособии картина позволяет дополнить существующие представления:

- о взаимодействии западноевропейского и русского классицизма,

- о своеобразии соотношения общетипологического и индивидуально-национального начал в литературе классицизма в каждом соответствующем случае,

- о роли философской эстетики в этом процессе (в т. ч. – в контексте идей Просвещения и др.),

- о динамике жанровой системы словесности первых веков Нового времени.

Изложение материала построено в соответствии с требованиями современных образовательных программ и ФГОС-3, отвечает логике основных историко-литературных курсов, «История зарубежной литературы XVII-XVIII веков» и «История русской литературы XVIII века», читаемых на гуманитарных факультетах вузов (приоритетно – филологический факультет (отделения РО, ДО и ОЗО; ТПЛ, РКИ), факультет романо-германской филологии, факультет татарской филологии и истории, факультет журналистики и социологии, исторический факультет).

Из трех глав настоящего учебного пособия первая посвящена общим аспектам поэтики классицизма, а вторая и третья главы представляют историко-литературные очерки основных достижений европейского и русского классицизма, соответственно.

К каждому большому разделу, как необходимое дополнение, прилагается библиографический список научно-исследовательской литературы по определенной проблеме (включающий как классические, так и новейшие исследования).

Помимо конкретных локальных взаимных отсылок в частях, посвященных, соответственно, теории и истории западного и русского классицизма, итоговая сводная информация касательно основных параллелей двух русел мирового классицизма приводится в заключительном разделе пособия («Послесловие…»).

Теоретический и историко-литературный материал пособия может быть использован студентами как необходимое дополнение к соответствующим лекционным курсам, так и в ходе подготовки: к определенным семинарским занятиям, контрольным работам, тестированию, экзамену / зачету. Поможет учебное пособие также магистрантам и аспирантам филологических факультетов – при подготовке к сдаче соответствующего раздела вступительного / выпускного / кандидатского экзамена по специальности.

I. КЛАССИЦИЗМ: ОБЩИЕ АСПЕКТЫ ПОЭТИКИ

Уже сам термин – Классицизм (от латинского – classicus: образцовый) – подсказывает нам, что родиной этого направления стала прекрасно помнившая античное прошлое Италия. Первые предваряющие классицизм подвижки в мировой литературе приходятся на самое начало XVI века: в 1515 году итальянский драматург Триссино в трагедии «Софонизба» поставил перед собою задачу создать произведение во вкусе подражания античным трагикам, Софоклу и Эврипиду. Четкость и рационалистичность сюжета, аллегорическая абстрактность действующих лиц, скупость действия на сцене в сочетании с пространными идеологическими монологами героев – все это было новым для европейской драматургии, равно как и литературы вообще. В 1561 году вышла первая «поэтика» (первый теоретический трактат) с новым, классицистическим видением искусства – и автором этого труда вновь был писатель-итальянец по происхождению, Юлий Скалигер. В 1595 году эстафету «переняла» Англия – там появляется «Поэтика» Ф. Сиднея. Не остались в стороне и ученые-иезуиты Германии: здесь среди наиболее ярких теоретиков нового подхода можно назвать, к примеру, Якова Понтана (Шпанмюллера).

Целостное завершение постулаты классицизма нашли во Франции, где этот феномен складывается в XVI столетии, в эпоху бурного становления жестко централизованной национальной государственности[1]. Ярким общеевропейского масштаба явлением классицизма во многом можно считать оды Малерба (позже, кстати, послужившие образцом Ломоносову, при разработке им различных аспектов оригинальной панегирической поэтики). Теоретическое закрепление и обоснование европейский классицизм получает во Франции столетием позже – в «Поэтическом искусстве» (1674) Буало.

В целом классицизм со временем складывается как направление в искусстве и литературе Европы и России Нового времени, в основе которого – эстетика Абсолюта, Вечности и Образца. В социополитическом плане направление это цементировалось идеей сильной абсолютной власти, в плане социокультурном – идеологией следования образцам («канону»). С последним связана проведенная еще первыми европейскими классицистами-драматургами реформа театра, основывавшаяся на знаменитом впоследствии правиле «трех единств» - единстве места, времени и действия: «Едино действие, вместившееся в сутки, в едином месте пусть на сцене протечет…» - как заключил в своем «Поэтическом искусстве» Николя Буало[2].

Понятие Абсолюта в отношении к системе классицизма предстает в трех основных вариантах. Во-первых, в философском аспекте Абсолют – идея, направленная на поиск истины и красоты мира и на его (мира) преобразование этим путем. Во-вторых, одновременно в планах политики и культуры, Абсолют связан с представлениями о централизованной сильной власти как эталоне. Наконец, с эстетической точки зрения, Абсолют, через понятие Образца, - это Красота, выступающая средоточием всего мира, перестраиваемого на новых началах. В связи с последним складывается новое видение человека: классицистов интересует человек этический (человек как нравственный феномен), а не личность в ее конкретном социально-историческом развитии и окружении. Подобный «внеисторизм» обусловил в системе классицизма однозначное признание единого для всех времен и народов эстетического идеала, неизменных, «вечных» норм вкуса[3].

Категория Вечности приходит в систему классицизма из барокко, выступая теперь преобразующим центром и временных и пространственных измерений в искусстве (в России, к примеру, одной из безусловных художественно-философских вершин можно считать оды Михаила Ломоносова). Вечность – тот мир, куда ориентировано движение всех исканий классицистов. Это может быть как идеальное, образцовое, веками проверенное Прошлое, так и эталон Будущего. В этом случае Образец и творческое следование за ним или, что важнее, творческая его интерпретация предстают как наиболее адекватный путь искусства и культуры в Вечность. В измерении Вечности наступит и слияние с Образцом предшествующим – и, в идеале, возможно превращение своего, нового художественного мира (для писателя) в новый образец, в итоге чего цепь времен и событий все время сохраняет живую развивающуюся преемственность. Сумароков, например, отмечая свои бесспорные заслуги перед российской культурой, писал: «Что только видели Афины и видит Париж …, ты ныне то вдруг, Россия, старанием моим увидела. … возник, приведен в совершенство в России театр твой, Мельпомена!».

С представлениями об идеальном Образце связан такой структурообразующий принцип классицизма, как изображение Должного, а не Сущего. Это обусловило впоследствии значительную роль в классицизме утопических тенденций (по позднейшему определению Белинского - так называемого «идеального начала»).

Само понятие Образца наиболее глубоко связано с корнеобразующим для классицизма понятием классики. Это – какое-либо явление в культуре, или даже их определенная система, прошедшие длительное испытание временем и воспринимающиеся последующими поколениями как идеал, мерило истины и ценностей. В Европе под Образцом как точкой отсчета понимали, как правило, следование античности (к примеру, трагедии Корнеля и Расина как новый этап в единой системе эволюции жанра античной трагедии). В России ситуация в культуре с представлениями об Образце начинает существенно меняться: в этой ответственнейшей роли свободно могли оказаться в представлениях писателей - национальная история и культура (закат древнерусского периода в трагедии Сумарокова «Димитрий Самозванец» и др.).

Философско-мировоззренческие основы классицизма

Вплоть до XVII столетия велика была роль в мировой литературе так называемого «картезианского», нормативно-рационалистического классицизма.

Говоря о классицизме как о цельной системе, нельзя обойти вниманием и вопрос о соотношении учений рационализма и сенсуализма[4].

Согласно основоположнику мировоззрения рационализма, Рене Декарту, разуму (лат. – ratio) принадлежит решающая роль не только в познании природы, но и в социальной и нравственной жизни общества. Человек должен научиться управлять собой – и тогда он сможет управлять миром. Чувства - явление низшего порядка, почему и ведут нередко к пороку, разуму должно контролировать их и управлять ими. Поведение человека при этом во всех сферах жизни обязано соотноситься со сложившейся системой нравственных понятий и требований. Главное мерило оценки личности – соблюдение ею принципа «общей пользы», то есть – служения другим (государству, обществу – прежде всего). Идеалом выступает человек общественного склада, высокого интеллекта, мыслящий, волевой, с предельно развитым чувство долга.

Но Ломоносов не случайно подчеркивал в «Риторике»: «Глубокомысленные рассуждения не столь чувствительны, и страсти не могут от них возгореться. … Для того разум с высокого седалища к чувствам свести должно, … дабы он … страстью воспламенился…». В Европе, ранее, к признанию столь же высокой роли чувства в эволюции человеческого «я» пришел Джон Локк в своем учении о воспитании. Сложное взаимодействие рационального и эмоционального начал привело в литературной ситуации русского классицизма к тому, что поколеблен существенно оказался и жесткий тезис декартовского рационализма о порабощении индивидуального, «частного» - общественным и «всеобщим». В классицистических одах и эпистолах Ломоносова лирическое «я» в целом ряде программных лирических отступлений выходит на первый план.

Соотношение рационализма и сенсуализма в философской базе классицизма связано и с проблемой соотношения утопического и сатирического (обличительного) пафоса в поэтике этого направления.

Достаточно заметную роль в развитии мировоззренческих основ классицизма сыграло также учение Лейбница – о том, что современное человечество живет в лучшем из возможных миров, где даже индивидуальные субстанции обладают творческим мышлением. Такое видение мира во многом подготовило мажорную поэтику панегирической оды.

Определенные коррективы в эстетику классицизма внесла позднее идеология Просвещения (Просветительства). Как видно уже из самого термина, главный акцент сторонники этой идеологии делали на просвещении, образовании. Обращаясь к проблеме духовного становления личности человека, просветители впервые поставили вопрос о роли воспитания и первостепенной значимости нравственных ориентиров. В общефилософском плане одним из ярких отражений этой идеи стало учение Джона Локка о воспитании. Требуя одновременного и практически равного участия, в процессе созидания личности, разума и чувства, Локк великое значение придавал внешнему воздействию общественной и моральной среды. Каждый рождается как «чистый лист» (tabula rasa), а вырастет таким, каким его воспитают. Все зависит от людей, составляющих окружение вступающего в жизнь человека, их поведение становится примером. Принципиально важно, будут они, это окружение и его поведение, добродетельны или же порочны.

В общей философии Просвещения можно выделить следующие три ключевые идеи:

1. идея прогресса;

2. представления о «воспитании ума» и «образовании сердца» (в России эта формула была, к примеру, оригинально интерпретирована Николаем Новиковым);

3. культивирование внесословной ценности человека.

Идея прогресса распространяется просветителями на самые различные сферы человеческого бытия, начиная от общественных процессов и завершая высшими уровнями в единой его «пирамиде» - развитием искусства. Утверждается идея прогресса в сложном взаимодействии с так называемой «циклической» теорией (аббат Вико, отчасти – учение Ж.-Ж. Руссо), согласно которой все повторяется и «возвращается на круги своя». Позднее русские мыслители отстаивают боле однозначный взгляд на историю человечества и эволюцию феномена человека как на процесс поступательный. Главным «двигателем» этой медленно, но неуклонно поднимающейся вверх прямой выступает как раз просвещение. Русские сентименталисты в ые годы вступили в плодотворную полемику с Руссо, стремившимся через свое учение «Назад, к природе!», идеализировать «золотой век» древнего общинного строя в человеческой истории.

Как идея прогресса исходит из внешнего, «общественного», контекста, так внутренняя сторона Бытия, в представлениях просветителей, определяется соотношением рационалистического и чувственного (сенсуалистического) начал. Тезис о «воспитании ума и образовании сердца» связан, в первую очередь, с воспитательным, дидактическим заданием литературы. Кратко суть можно выразить следующим образом: «Литература – учитель жизни». Главная задача писателя в этом свете – научить людей и правильно мыслить и правильно чувствовать. Поэтому так важны обе ключевые составляющие человеческой натуры: ум – и сердце, разум – и чувства. Первые оригинальные вариации представлений о соотношении этих начал в природе человека и в создаваемом им искусстве предложили еще писатели барокко.

Просветительское представление о внесословной ценности человека в зависимости от литературной программы писателя, от природы его дарования раскрывалось по-разному. В общественно-политическом аспекте эта идея стимулировала значительный рост утопических тенденций, представлений о необходимой гармонии общественного развития, при которой каждое сословие вносит свой вклад в благосостояние общества (характерным примером могут служить сатирико-утопические мировоззренческие мотивы в творчестве Дж. Свифта - в Европе, а Александра Сумарокова - в России). Ситуация в русской словесности XVIII века позволила современным ученым говорить об особом отечественном «просветительском классицизме»[5]. Он равно обращен к обеим сторонам человеческой натуры («страстям» и «разуму»), лишь в познании выстраивая несколько более зависимую именно от рассудочного начала картину (чувства и опыт как первичный источник, которому затем предстоит «встать под контроль» разума).

* * *

Классицизм стал первым явлением новой секуляризованной литературы, пробовавшим объединить духовные (прерогатива религии), политические и эстетические задачи. Отсюда – и четко проповедуемая гражданственность искусства и открытая его тенденциозность, причем – в самых различных образцах. В России, кроме того, период утверждения и расцвета классицизма совпал с важнейшим процессом профессионализации писателей в литературе[6].

Именно классицизм поставил для философско-литературной мысли Нового времени целый ряд новых важнейших вопросов / проблем:

- проблему соотношения рационального и эмоционального в познании и искусстве;

- проблему синтеза искусства с другими формами человеческого знания;

- проблему воспитания.

- проблему восстановления национальных основ мировой культуры.

Расположенный между двумя литературными периодами, имеющими несомненную культурную доминанту, - эпоха Возрождения и эпоха Просвещения, - «семнадцатый век» как историко-литературный период уже ввиду отсутствия какого-либо названия провоцирует вопрос о целостности и самостоятельности развивающегося в его временных рамках типа словесной культуры. И действительно, в филологической науке не только начала, но еще и середины ХХ века западноевропейская литература XVII столетия представала «эпохой классицизма», ведущую роль в которой играла Франция и ее великие драматурги-классики. Признание эстетического своеобразия и значения неклассицистической барочной литературы было «позитивным фактом»: речь шла «не о слове», а о том, что значительное смысловое ядро литературной истории века получило наименование»[7]. Последующая смена исследовательского интереса с классицизма на барокко «открыла» многие писательские имена и произведения. Но при этом, установив научную «моду» на барокко, практические превратила «эпоху классицизма» в столетие безраздельного господства барочного типа культуры.

И в том и в другом случае исследователи исходили из желания придать культурному и литературному процессу XVII века самостоятельность и целостность, не воспринимать его ни как «перезревший Ренессанс», ни как «несформировавшееся Просвещение»[8]. Однако подобный подход лишь дает иное название явлению, оставляя его по сути однозначным, что расходится с противоречиво многообразной жизнью литературы столетия.

В отечественном литературоведении легче, чем на Западе, прижилась мысль о том, что единство историко-литературного периода не означает доминирования единственного художественного стиля[9]: возможно, это произошло потому, что категория литературного направления в нашей науке разработана гораздо глубже. Однако сложность состоит в том, что по мере развития литературоведения, своеобразие поэтики названных направлений становится все более трудно определимым однозначно. Так, можно обнаружить тенденцию сужения сферы действия классицизма, рассматривая его как некий французский вариант барокко[10]. С другой стороны – сужение эстетического действия барокко, когда в маньеризме, барокко и классицизме усматриваются взаимозаменяемые феномены, или хронологическую последовательность, смену эпох[11].

Одной из устойчивых тенденций современного литературоведения является стремление отказаться от схематизма, хотя оно порой чревато неприятием любой классификации, выливаясь в сугубо субъективное, «свое прочтение» того или иного художественного явления. Сегодня многие историки литературы охотно повторили бы вслед за П. Валери: «Невозможно мыслить – всерьез – с помощью терминов: «классицизм», «романтизм», «гуманизм», «реализм»… Бутылочными этикетками нельзя ни опьяняться, ни утолять жажду»[12]. Но, как справедливо замечает : «Строго говоря, этикетки («измы») и не предназначены для утоления жажды… Их роль другая: они призваны «именовать содержимое, то есть терминологически определять, систематизировать литературную продукцию того или иного этапа, выявлять различие и общность его художественных исканий, помогать их классификации»[13].

Особое значение имеет выяснение вопроса о соотношении двух ведущих направлений XVII века. В этой связи необходимо помнить, что и «барокко» и «классицизм» - понятия, задним числом отнесенные к литературе XVII века[14]. Многие отечественные исследователи от : «Классицизм пришел не на смену Барокко, а сосуществовал рядом с ним. И в этом одна из особенностей нового этапа развития стилей, опиравшихся на новую же прогрессивную способность интеллектуально развитого человека воспринимать мир в разных стилистических системах, как и в разных исторических пластах его видения»[15] до : «Можно констатировать лишь то одно, что барокко и классицизм, эти соседствующие культурные пласты (если только не один пласт со своим особым внутренним устройством), внутренне сконструированы по-разному»[16] и : «…два эти стиля, два эти способа художественного мышления, существующие как бы в разных измерениях, все же каким-то образом соприкасаются и, видимо, друг другу необходимы». И далее: «Взаимосвязь двух стилей существует не только в теоретическом пределе – классицизм и барокко могут в действительности входить в единый художественный мир, где они непрерывно взаимодействуют и порождают друг друга (Мильтон)»[17]. В западной науке можно обнаружить сходные идеи, в соответствии с которыми литературу этого столетия необходимо воспринимать как противоречивое единство барочных и классицистических тенденций.

Классицизм в контексте современной ему картины мира

Суть любого художественного явления коренится в той действительности, которая его порождает. В этом смысле очень важен тот радикальный сдвиг «картины мира», который происходит на переломе от средневековья к Новому времени в процессе и общественно-исторических коллизий, и религиозного раскола единого западного христианского мира, и научной революции.

+ ПОЖЕЛАНИЯ РЕЦЕНЗЕНТА: ПОЯСНИТЬ ТЕРМИН «КАРТИНА МИРА», В Т. Ч. ЭТО ЖЕ ПОТОМ ПОЙДЕТ И В ГЛОССАРИЙ!

Развивая идеи Коперника, Кеплер окончательно преображает картину Вселенной, установив эллиптическую природу вращения планет, закрепив таким образом децентрализованное видение мира. Новые естественнонаучные открытия в сочетании с подвергнутыми христианизации атомистическими теориями античных авторов не просто усваиваются, осмысливаются, но и самым драматичным образом переживаются человеком XVII века:

Все новые философы в смятенье,

Эфир отвергли – нет воспламененья,

Исчезло солнце, и Земля пропала,

А как найти их – знания не стало, …

… едва свершится

Открытье – все на атомы крошится…

(Джон Донн)

Для Кеплера сама идея бесконечности Вселенной «несет в себе какой-то таинственный ужас», а Паскаля ужасает как «вечное безмолвие бесконечных звездных пространств», так и хрупкость человека – «мыслящего тростника».

Это новое, пессимистическое знание порождает глубокое расхождение разума и веры, что трагически переживается христианизированной эпохой. Человека Нового времени совсем не успокаивали научные открытия, согласно которым природа превращается в нечто такое, что «написано на языке математики» (Галилей), его тревожило то, что «математическое мышление настолько разрывало все прочные сплетения, что колебалась и бледнела не только прежняя теологическая картина мира, но менялась и внутреннее видение…»[18].

Эти внутренние изменения нельзя отождествлять с ростом религиозного вольномыслия или атеизма, хотя, безусловно, процесс секуляризации религиозного и светского действительно занимает важное место в общественном сознании семнадцатого века. Но это очень сложный и неоднозначный процесс, а не априорно «положительный» результат автономии этих начал. Для эпохи в целом характерна сама ситуация напряженного и индивидуального, самостоятельного мировоззренческого выбора.

Серьезную тревогу у людей этого столетия вызывали перипетии исторической и политической жизни с их непредсказуемыми и неоднозначными последствиями: межгосударственные и гражданские войны (прежде всего – Тридцатилетняя война), народные восстания (особенно крупные в 40-е годы в Испании и Италии), революции (Голландия, Англия) и оппозиционные движения (например, французская Фронда).

Таким образом, XVII век с его непрестанными, политическими и конфессиональными конфликтами приносит очень горькие плоды: население Германии за Тридцатилетнюю войну потеряло две трети населения, население внешне более благополучной Франции за период между религиозными войнами и началом восемнадцатого века не увеличилось ни на одного человека. Все это приводит культуру Нового времени к необходимости «перестать мыслить на прежний лад и начать мыслить иначе»[19]: рационализм, который сегодня зачастую упрекают в «плоскости» и «сухости», был воистину выстрадан семнадцатым столетием. Мощное воздействие рационализма одинаково ощутили на себе и классицизм и барокко, только они по-разному реагировали на одну и ту же драматическую действительность.

Современное представление о классицизме по-прежнему далеко от завершенной ясности, на которой, кстати, он же сам и настаивает. Мода на барокко, воцарившаяся в середине XX века в литературной науке практически свела на нет интерес к этому, прежде ведущему, если не единственному в представлении историков литературы, направлению семнадцатого века. На протяжении нескольких десятилетий оно едва ли не перестало существовать как предмет эстетического анализа. К классицизму стали относиться как к скучной, формализованной академической литературе, добивающейся, прежде всего, стилевой и жанровой чистоты, правильности и условно понимаемого правдоподобия, от него начали отторгать наиболее полнокровные литературные произведения (например, «Потерянный рай» Мильтона). Как следствие, классицизм начали рассматривать как явление, более локальное, чем барокко, «чисто литературное»[20]. Из поля зрения исследователей практически выпадают связь эстетики классицизма с определенными историко-культурными условиями, выработка им собственного художественного мироощущения, особой концепции человека и определенного, исторически необходимого «типа человечности» (), а не только жанровых правил.

На понимание классицизма сегодня оказывает существенное воздействие тенденция к отождествлению классицизма с сухим, внутренне холодным академическим «музейным» искусством, сведению усилий классицистических писателей только к нормативному отбору и классификации жанров и языка, к поиску исключительно формально-стилистических, а не художественно-мировоззренческих решений. Однако важно отметить, что в литературе классицизма с помощью норм, законов, правил – но и помимо них, сверх них – строится «Образ свободного и целесообразного мироустройства» как средство «волевого противостояния человека остро ощущаемой трагичности и конфликтности бытия»[21]. В этом этико-эстетическом противостоянии трагизму существования классицизм вырабатывает свою художественную концепцию личности, точнее два ее основных типа. Они восходят, с одной стороны, к подвергнутым христианизации античным учениям – стоицизму и эпикуреизму, с другой – к новым философским и религиозным течениям семнадцатого столетия: это «героическая личность» и «благовоспитанный человек». Они частично сосуществуют, частично сменяют друг друга в процессе эволюции классицистической литературы, но при этом оба являются попытками ответа на драматический вызов действительности. Внутренняя напряженность классицистического сознания лишь усиливается жанрово-стилевой дисциплиной его внешних проявлений. Отбор, упорядочивание, классифицирование образов, тем, мотивов, жанров, языка – все это также способ идейно-художественного преодоления мировоззренческих и жизненных противоречий и диссонансов, которые художники классицизма переживают не менее остро, чем барочные писатели.

Классицизм включается в главную духовную проблематику столетия: расширение аспектов противоречивого понимания мира, а также поиски и приобретение новых ориентиров в резко усложнившейся картине реальности[22]. Неверно трактовать классицистическую литературу как воплощение рассудочного спокойствия, и на этом основании отторгать от классицистических традиций произведения, воссоздающие повышенно эмоциональные, аффективные состояния личности: «Репрезентация аффекта сыграла колоссальную роль в отработке устойчивого комплекса выразительных средств классицизма, в достижении особой проясненности и четкости»[23].

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7 8 9