P. S. Недавно в Екатеринбурге под эгидой прошла Межрегиональная научно-практическая конференция «Сотрудничество некоммерческих организаций, уполномоченного по правам человека и правоохранительных органов: опыт, проблемы, перспективы»[11] в работе которой приняли участие уполномоченные по правам человека из 9 регионов России. Есть основания полагать, что в скором времени свердловский опыт будет широко применяться правозащитными чиновниками во всероссийском масштабе[12].
Дискуссия по-омбудсменски
«О чем может спорить человек, который не поменял паспорт?»
М. Жванецкий «Стиль спора»
После публикации фрагмента этой статьи на сайте http://www. /index. php? option=com_content&task=view&id=141&Itemid=2, на нее откликнулся главный специалист аппарата Уполномоченного по правам человека Свердловской области Владимир Иванович Попов (http://www. /index. php? option=com_content&task=view&id=194&Itemid=2)
Большая часть статьи посвящена моей персоне. Он очень подробно рассказывает читателю, что у меня «нет за душой ни чести, ни совести, ни элементарной человеческой порядочности», что я «лью свои помои», «распространяю ложь и клевету», а также «совсем не безобидную галиматью», движимый «местью и злобой», «исходя из геббельсовского принципа - чем чудовищнее ложь, тем скорее в нее поверят» и т. д. и т. п. Попутно Попов сообщает, что мне недоступны «простые логические операции», в то время, как он () имеет «соответствующий опыт и знания». Свою статью он завершает пламенным призывом «быть осторожными» со мной. Я надеялся, что теперь, полностью изобличив меня, главный специалист Уполномоченного по правам человека все же снизойдет до того, чтобы высказаться по существу дела и хотя бы попытается ответить на недоуменные вопросы, возникающие при чтении доклада . Однако этого не произошло.
Я не буду доказывать, что я не верблюд. (Желающих могу отослать к выступлению по «Радио Свобода» от 25.04.05, где он совсем по-другому, чем сейчас, оценивал мою деятельность, см.: http://www. svoboda. org/ll/soc/0405/ll..asp и http://*****/dad04/dad_33/r18.doc). Вместо этого я постараюсь пояснить свою позицию по принципиальным вопросам.
Странная манера спора у главного специалиста Уполномоченного по правам человека. Он сам формулирует за меня какие-то тезисы, а потом сам же их и опровергает. Сколько пыла он тратит на то, чтобы доказать, что Мерзлякова не обязана была посетить все 48 ИВС области. Он сюда и Хиль-Роблеса приплел, и лорда Биндигома, и котлеты, и даже мое пребывание в милиции… Но я ведь нигде не говорил, что для составления доклада нужно было обязательно проверить все 48 ИВС.
Вполне достаточно было честно написать про то, что в действительности происходит в тех 15 ИВС, в которых, по словам Мерзляковой, побывали ее сотрудники. Но в докладе описано не 15, а именно 48 ИВС. Причем описано довольно подробно, по однотипной схеме, содержащей полтора десятка параметров (наличие постельного белья, настольных игр и т. п.). Кто же собирал всю эту информацию?
Я предположил, что это делали сами работники милиции. Но Попова это почему-то очень разозлило. Возможно, я ошибся. Но тогда скажите, кто собирал сведения, фигурирующие в докладе?
Однако , вместо того, чтобы прояснить дело, только напускает туману. «Готовя любой доклад обычно используют самые разные доступные источники информации о предмете[13]» - вот все, что он считает возможным сообщить об этом.
А чего тут, собственно, секретничать? Почему бы не объяснить читателю, откуда взяты данные, приведенные в докладе?
У нас и так, все, что связано с силовиками, сверх меры засекречено. А тут еще и правозащитные чиновники добавляют свои секреты на пустом месте. Странно видеть это от борцов за открытость, за гражданский контроль. Неужели институт Уполномоченного по правам человека превращается в очередную секретно-бюрократическую контору?
Другой вопрос: почему в специальном докладе Уполномоченного, посвященном нарушению прав человека в ИВС, нет ни звука о самых вопиющих аспектах этой темы? Ведь в ИВС милиционеры систематически бьют «сидельцев», иногда и убивают. А в докладе об этом нет ни слова.
Этот вопрос Попов также оставляет без ответа. Вместо этого он начинает доказывать, что Мерзлякова знает о деле Орлова, которого забили насмерть в ИВС г. Екатеринбурга, что она иногда упоминает о нем.
Да, знает. Да, упоминает. Более того, она даже написала предисловие к моей брошюре, посвященной этому делу, за что я ей благодарен. (Кстати, вот что писал об этом журнал Эксперт-Урал 16 мая 2005[14]: «ГУВД Свердловской области долгое время не признавало уполномоченного по правам человека Татьяну Мерзлякову только за то, что она - автор предисловий к брошюрам … Александра Ливчака».)
Но почему же она «запамятовала» об этой, самой жгучей проблеме, готовя доклад, специально посвященный нарушениям прав человека в ИВС Свердловской области? Может быть, как раз для того, чтобы не попасть в немилость к ГУВД Свердловской области?
К сожалению, все эти вопросы так и остались без ответа.
Я думаю, что главный специалист аппарата Уполномоченного вместо того, чтобы рассказывать обо мне всякие небылицы, мог бы ответить на недоуменные вопросы, возникающие при чтении доклада .
P. S. , который по совместительству возглавляет Союз правозащитных организаций Свердловской области, требует от меня доказательств того, что сотрудники аппарата Уполномоченного отовариваются через этот самый Союз. Я еще 22.03.06 обратился к руководству Союза с просьбой выдать мне копии всех финансовых документов по всем грантам, которыми я руководил. Как только я получу эти документы от , я требуемые доказательства опубликую.
Омбудсмен или почтальон?
Ежегодные доклады нашего уполномоченного несколько напоминают отчеты почтовой конторы. Они, в основном, состоят из новелл следующего типа: вот обратился к нам человек, мы переправили его заявление в прокуратуру или еще куда, а те как-то отреагировали.
Вероятно, эта деятельность не лишена смысла, но все же, хотелось бы видеть от Уполномоченного чего-нибудь, кроме пересылки жалоб в другие инстанции. Хотелось бы видеть какой-то анализ ситуации с правами человека, предложений по изменению этой ситуации. Правда, изредка в докладах Мерзляковой встречаются какие-то предложения, типа «увеличить финансирование милиции», но их явно маловато, да и их уровень вызывает большие сомнения. Я думаю, что здесь Уполномоченному могло бы помочь сотрудничество с общественниками. Однако, как показывает мой опыт, этого не происходит.
Я много раз пытался обратить внимание Мерзляковой, на то, что за конкретными жалобами явно стоят общие проблемы, которые нужно и можно решать. К сожалению, большинство моих предложений либо вообще оставались без ответа, либо с негодованием отвергались. Почему это происходит, я не совсем понимаю. Вроде бы, мои предложения не такие уж бессмысленные. Приведу некоторые примеры.
Я неоднократно сталкивался с фактами, когда прокуратура покрывает милицейские преступления. Одной из причин этого является то, что расследование заявлений о милицейских преступлениях поручается, как правило, прокуратуре того же района. На мой взгляд, это недопустимо, поскольку прокуратура сама во многом зависит от «своей» милиции. Кроме того, сотрудники милиции и прокуратуры одного района часто (а в глубинке – как правило) связаны дружественными и даже родственными отношениями. Поэтому мы считаем, что расследования милицейских преступлений следует поручать прокуратуре другого района, а еще лучше – областной. Конечно, изменение порядка расследования милицейских преступлений – вопрос очень серьезный, и он требует пересмотра нормативных документов. Начиная с 2003 г. я неоднократно обращался к Т. Мерзляковой, чтобы она инициировала соответствующий процесс.
Другое мое предложение касалось порядка фиксации телесных повреждений у задержанных. Мы столкнулись с ситуацией, когда у человека, находившегося под стражей, телесные повреждения были зафиксированы только спустя три часа после фактического задержания. Было неясно, получены ли эти повреждения в милиции, или нет. Я просил Мерзлякову помочь мне узнать, имеются ли нормативные акты, обязывающие милицию фиксировать телесные повреждения в момент задержания. В случае их отсутствия я просил ее обратиться к руководству МВД с предложением издать соответствующие акты.
Изучая случаи пыток в милиции, мы видели, что прокуратура не привлекает к ответственности тех сотрудников МВД, которые сами хотя и не пытали, но не предприняли никаких мер, чтобы пресечь происходящее на их глазах преступление. В связи с этим я обратился к Уполномоченному с просьбой добиться от руководства прокуратуры указания, предписывающего привлекать к уголовной ответственности за халатность милиционеров – свидетелей пыток.
Мы неоднократно сталкивались со случаями, когда милиция незаконно штрафовала граждан. Причем это явление носило массовый и систематический характер. Так, например, по нашим данным один только подполковник Стрехнин, бывший зам. начальника МОБ Верх-Исетского РУВД г. Екатеринбурга, незаконно оштрафовал 15-20 тысяч граждан. Одна из причин этого заключается, на мой взгляд, в том, что 50% от суммы административных штрафов идет на нужды городской милиции. В связи с этим я просил Мерзлякову выступить с предложением запретить передачу этих денег в распоряжение милиции.
Предложений такого рода было довольно много. На большинство из них я либо вообще не получал ответа, либо Мерзлякова советовала мне обращаться в другое место. Она писала: «Закон об Уполномоченном по правам человека Свердловской области обязывает меня заниматься в первую очередь обращениями граждан на конкретные нарушения их прав». Я не поленился, посмотрел указанный закон, но ничего подобного там не нашел. Зато обнаружил там нечто совсем иное:
«Статья 3. Задачи Уполномоченного по правам человека
Основными задачами Уполномоченного по правам человека являются:
1) усиление гарантий государственной защиты прав и свобод человека;
<…>
6) принятие мер по совершенствованию законодательства о правах человека и приведению его в соответствии с международными стандартами…»
Однако, Мерзляковой, как видно, работа почтальона больше по душе. Ради этого, она готова соврать, будто бы по закону у нее такие обязанности.
Между тем, я думаю, что кооперация, которую я предлагал, могла бы быть весьма перспективной. Ведь Мерзлякова и сотрудники ее аппарата то ли не могут, то ли не хотят выполнять ту работу, которую брал на себя я. А мы, общественники, не обладаем ресурсами, достаточными для совершенствования нормативной базы.
Правда, были случаи, когда мои предложения принимались. Однако происходило это довольно своеобразно.
История с видеозаписью
С начала 2005 я неоднократно выступал за видеозапись в изоляторах временного содержания (ИВС), следственных изоляторах (СИЗО) и других местах содержания под стражей. Для этого я обращался к разным чиновникам, в том числе и к нашему областному Уполномоченному по правам человека Татьяне Мерзляковой.
Против моего предложения выступил главный специалист аппарата Уполномоченного по правам человека Свердловской области Владимир Попов. Вот какой любопытный диалог произошел меду нами на конференции «Как исключить незаконное насилие и пытки в работе правоохранительных органов современной России» (март 2005 г.).
Я говорил там: «Вот что поразило меня при знакомстве с заключениями трех служебных проверок по этому делу. [Имеется в виду дело Владимира Орлова, забитого насмерть сотрудниками ИВС г. Екатерибурга.] В них нет ни слова про видеозаписи. ... Между тем, система видеонаблюдения в ИВС есть. То, что там нет видеозаписи, чрезвычайно странно. … Скорее всего, это означает, что начальство желает, чтобы в случае проведения расследования сообщений о милицейских злоупотреблениях можно было легче спрятать концы в воду».
А вот цитата из выступления Попова: «Я не считаю, что надо … ИВС, СИЗО и подобные места … оснастить видеокамерами и круглосуточно записывать все там происходящее. Да при нынешнем положении вещей найдутся способы как все это обойти. Ну будут в туалете пытать, в лес вывезут.»
Аргументация Попова представляется очень странной. Конечно, видеокамера – это не панацея. Но в том-то все и дело, что панацеи нет и быть не может. Точно так же можно отвергнуть и любое другое средство, поскольку оно заведомо не дает стопроцентной гарантии искоренения пыток. Тогда что же, вообще с пытками бороться не надо? На мой взгляд, явная глупость.
Чем, интересно, руководствовался Попов, выступая против видеозаписи в ИВС и СИЗО? Полагаю, что чувством обиды. Вот он, главный специалист Уполномоченного, к тому же председатель правления Союза правозащитных организаций Свердловской области, словом – большой начальник, а никакой стоящей идеи выдвинуть не может. А какой-то «человек с улицы» взял и придумал. Конечно, ему обидно.
Сама Мерзлякова долго не могла врубиться, и мне приходилось разъяснять ей, что же собственно нужно сделать. Я толковал ей про видеозапись, а она отвечала мне про видеонаблюдение. Так, в августе 2005 г. она писала мне: «На Ваше обращение по поводу отсутствия видеонаблюдения в ИВС УВД г. Екатеринбурга сообщаю следующее. … Установлено видеонаблюдение за несением службы постовыми ИВС, проводятся ежечасные проверки дежурного наряда. …»
Пришлось мне еще раз объяснить ей, в чем суть дела: «В Вашем письме № 05-13/145 от 10.08.05 говорится о том, что в ИВС УВД г. Екатеринбурга установлена система видеонаблюдения. На самом деле видеонаблюдение у них есть давно. А я писал вам 11.05.05 об отсутствии системы видеозаписи в ИВС и ИК-2.
Такое положение позволяет администрации мест содержания под стражей скрывать нарушения, совершаемые сотрудниками. Именно так было в деле Орлова. Хотя Киселев видел по монитору, как Сентпетери бил Орлова, но он (видимо, под давлением администрации) первоначально это отрицал. А видеозаписи, либо других вещественных доказательств, не было. Это чрезвычайно затруднило следствие.
Конечно, видеозапись – не панацея. Но я считаю, что она будет хотя бы в какой-то мере дисциплинировать сотрудников. Поэтому нужно добиться, чтобы хотя бы в тех местах, где есть видеонаблюдение, велась и видеозапись…
Считаю, что нам совместными усилиями нужно добиваться, чтобы видеозапись была внедрена хотя бы в ИВС и ИК-2, где, как мы знаем, людей забивают до смерти. Системы видеонаблюдения в обоих местах имеются.»
Но, в конце концов, она разобралась, и в сентябре 2005 г. было заявлено на всю Россию, что «руководство ГУВД согласилось с предложением Уполномоченного по правам человека Свердловской области Татьяны Мерзляковой установить видеозаписывающую аппаратуру в изоляторах временного содержания». Первоначально это сообщение появилось на сайте (куда обычно «сливает» информацию аппарат Мерзляковой) а позже растиражировано на сайтах Российского уполномоченного по правам человека, петербургском сайте «Стратегия» и на других сайтах, посвященных правам человека. О том, что инициатива была моя, в сообщении, разумеется, не было ни слова. Вместо этого, в сентябре 2005 г. на том же сайте было объявлено (со ссылкой на анонимный источник в аппарате Уполномоченного), что я паразитирую за счет Мерзляковой и ее аппарата[15].
Документы с комментариями
Обращение к от 12.03.02
!
Недавно я был незаконно задержан милицией и доставлен в Октябрьское РУВД. Там меня продержали довольно долго, и я видел, как издеваются над задержанными, как бьют смертным боем (ногами в живот) людей, не оказывающих никакого сопротивления.
Милиция ничего не знает (или не хочет знать?) о правах задержанных. Когда я через несколько дней беседовал с зам. начальника РУВД, выяснилось, что он не только не знает, но и даже не может найти в КоАП статью, обязывающую милицию выдавать копию протокола о задержании. Чего уж тут говорить о простых милиционерах, обязанных, кстати сказать, разъяснять задержанным их права.
В связи с этим у меня такие предложения.
1. Вывесить в дежурных частях всех РУВД плакаты с перечнем прав задержанных и указанием телефонов и адресов, по которым можно жаловаться в случае нарушения этих прав. Причем, желательно, чтобы хотя бы один из этих телефонов был круглосуточным.
2. Время от времени проверять работу дежурных частей силами представителей вашей службы, правозащитных организаций и, возможно, прокуратуры. Проверку следует проводить ночью и вечером, т. к. права задержанных нарушаются преимущественно в это время. Полагаю, что мои предложения принесут ощутимую пользу и не потребуют особых затрат для их выполнения. Сам я готов интенсивно участвовать в их реализации.
Проект плаката о правах задержанного
Задержанный имеет право:
Пользоваться услугами адвоката с момента задержания (ст. 48 Конституции, ст. 247 КоАП, ст. 52 УПК).
Знать о причине своего задержания и о своём статусе (ст. 52 УПК).
Немедленно уведомить своих родственников о задержании (ст. 240 КоАП).
Знакомиться с материалами дела (ст. 247 КоАП, ст. 52 УПК).
Немедленно получить копию протокола задержания (ст. 236.1 КоАП).
Вносить, в том числе собственноручно, любые изменения или уточнения в протокол при несогласии с его содержанием (ст. 247 КоАП).
Отказываться давать показания против себя, своего супруга и близких родственников (ст. 51 Конституции).
Обжаловать любые действия должностных лиц, а также само задержание, вышестоящему руководству, в прокуратуру или в суд (ст. 246 КоАП).
Требовать безотлагательного медицинского освидетельствования при получении телесных повреждений (ст. 24 Закона «О содержании под стражей …»)
Знайте, что:
Милиции запрещается прибегать к пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению (ст. 21 Конституции, ст. 5 Закона о милиции).
Незаконное задержание – это уголовное преступление (ст. 301 УК).
Принуждение к даче показаний – это уголовное преступление (ст. 302 УК).
Побои – это уголовное преступление (ст. 116 УК).
Основные документы:
КОНСТИТУЦИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ЗАКОН О МИЛИЦИИ
КОДЕКС РСФСР ОБ АДМИНИСТРАТИВНЫХ ПРАВОНАРУШЕНИЯХ (КоАП)
УГОЛОВНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (УК)
УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС РСФСР (УПК)
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН «О СОДЕРЖАНИИ ПОД СТРАЖЕЙ ПОДОЗРЕВАЕМЫХ И ОБВИНЯЕМЫХ В СОВЕРШЕНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ»
Вот ответ на мое письмо Уполномоченному по правам человека Свердловской области от 12.03.02.
Ответ [16] от 16.04.02
!
Ваши предложения, которые я поддерживаю, направлены мной начальнику ГУВД Свердловской области В. Воротникову. Надеюсь на его положительный ответ, о котором сообщу Вам по его поступлении[17].
Благодарю за сотрудничество.
Одновременно я предложил провести по этим вопросам «круглый стол» с участием руководства областного УВД.
В то время у меня не было никаких чужих материалов, и я пытался получить их у Мерзляковой.
Обращение к от 04.06.02
!
17 мая на заседании Рабочего президиума Союза правозащитных организаций Свердловской области обсуждался вопрос о массовом нарушении прав задержанных и об организации общественного контроля по соблюдению этих прав. Было предложено провести по этим вопросам в ближайшее время «круглый стол» с участием руководства областного УВД. Хотелось бы прийти на «круглый стол» с конкретными предложениями, основанными не только на личных наблюдениях, но и на анализе возможно большего числа жалоб и заявлений граждан.
В связи с этим у меня просьба: разрешить мне (и, возможно, другим правозащитникам) изучить имеющиеся в Вашем архиве жалобы на милицию. Мы готовы делать это так, чтобы не мешать работе вашего аппарата (в вечернее время, в выходные дни, или в любое удобное для Вас время)[18].
Мои предложения по контролю за соблюдением прав задержанных были пересланы начальнику областного ГУВД. Вот его ответ:
Ответ областного ГУВД от 24.06.02.
!
ГУВД рассмотрены Ваши предложения по соблюдению законности в отношении задержанных.
Сообщаю, что порядок действий дежурного наряда и содержания задержанных детально регламентирован КоАП РФ, соответствующими нормативными актами МВД.
Кроме того, все права задержанных, указанные в предложенном Вами проекте плаката, разъясняются им при составлении соответствующих протоколов (допроса, административного задержания и т. д.).
Разместить плакаты о правах задержанных в дежурных частях ОВД в настоящее время не представляется возможным по причине недостаточного финансирования[19].
Проверки законности содержания лиц в органах внутренних дел, регулярно осуществляются сотрудниками ГУВД, прокуратуры.
Проведение проверок работы дежурных частей совместно с представителями общественных правозащитных организаций не возможно, ввиду отсутствия допуска последних в комнаты административно-задержанных и изоляторы временного содержания.
Дополнительно сообщаю, что по неоднократным жалобам гр. о его незаконном задержании, проведена служебная проверка. Виновные привлечены к дисциплинарной ответственности, о чем уведомлен заявитель.
Обращение к от 05.07.02
!
12.03.02 я обратился к Вам с предложениями по контролю за соблюдением прав задержанных. 16.04.02 меня уведомили, что наши предложения переданы в областное ГУВД. 02.06.02 мне передали ответ областного ГУВД. Там наши предложения отвергаются.
Насколько можно понять из ответа, областное ГУВД не видит проблем с соблюдением прав задержанных. Оно считает, что «все права задержанных... разъясняются им» и, стало быть, наши предложения об информировании задержанных излишни. Предлагаемые нами проверки также представляются областному ГУВД излишними, поскольку они «регулярно осуществляются сотрудниками ГУВД, прокуратуры».
Все это свидетельствует о том, что областное ГУВД видит картину совершенно иначе, чем мы. Поэтому для разговора с ним нужен анализ фактов нарушения милицией прав граждан. В связи с этим, я еще раз прошу Вас разрешить нам ознакомиться с жалобами на милицию, имеющимися в Вашем архиве.
Я уже дважды обращался к Вам по этому поводу, но, к сожалению, не получил никакого ответа.
Считаю, что основным системным недостатком милиции, прокуратуры и т. п. является их закрытость. Питательной средой для милицейского беззакония является излишняя засекреченность. Если правозащитное движение намерено всерьез с этим бороться, то оно само должно быть открытым. В частности, архивы жалоб должны быть доступны для правозащитников. Я бы их вообще выставил в Интернет, убрав из них фамилии и адреса жалобщиков.
Для того, чтобы решить такую серьезную проблему, как нарушение прав задержанных, ее необходимо изучать. А изучать ее в условиях засекреченности архивов очень трудно.
Я прошу Вас разрешить нам ознакомиться с Вашим архивом.
Ответ от 09.07.02.
!
Проблема, поднятая Вами, безусловно, остро актуальна, хотя и носит хронический и застарелый характер. В милиции бьют, милицию боятся, милиции не верят. Это нельзя признать нормальным. Я очень рада тому, что правозащитные организации подключились к работе по поиску средств исправления ситуации. Как Вам известно, Союз правозащитных организаций обратился с просьбой помочь организовать совещание с участием представителей ГУВД и областной Прокуратуры. Практически согласованная дата этого важного мероприятия была сорвана неожиданной отставкой заместителя начальника ГУВД, курирующего вопросы общественной безопасности. Я полагаю, целесообразно подождать появления на этой должности нового руководителя, с кем нам предстоит реально работать в дальнейшем. Как сообщил мне , Рабочий президиум СПОСО[20] разделяет мою позицию.
Я обсуждала проблему контроля органов МВД с областным прокурором. По его оценке, в рамках действующего законодательства единственная возможность участия правозащитной общественности в контроле за этими структурами, осуществима через заключение договора. Предлагаю Вам вместе с другими заинтересованными коллегами подготовить предложения в договор с ГУВД, который может быть заключен в результате нашего совещания.
Что касается Вашей просьбы. Я не удовлетворена полученным от ГУВД ответом. Из чего следует, что готовить совещание нужно тщательно продумывая и обосновывая предложения. У меня достаточно фактов свидетельствующих о применении органами милиции недопустимых методов в обращении с задержанными.
К сожалению, я не могу допустить Вас к работе с обращениями. Статья 12 п.5 закона «Об Уполномоченном по правам человека СО» запрещает мне это. В докладе Уполномоченного по правам человека Свердловской области за 2001г. есть раздел, в котором проанализирована деятельность правоохранительной системы.
Обращение к от 19.07.02
!
Идея открытия архивов находит поддержку. В частности, за это высказался , который готов открыть архив «Сутяжника». Мне это кажется чрезвычайно перспективным. Начать можно с жалоб на милицию, а потом распространить и на другие стороны правозащитной работы.
Что касается разглашения сведений о частной жизни граждан, то тут, мне кажется, вполне достаточно убрать из документов адреса и фамилии жалобщиков. Так ведь, собственно, делается и в докладах Уполномоченного.
Давайте, для начала, выставим в Интернет жалобы Уполномоченному на милицию. Техническую сторону вопроса я готов взять на себя.
Мои предложения были поддержаны многими екатеринбургскими правозащитниками. Вот одно из писем поддержки:
Обращение [21] к от 25.07.02
Поддерживаю предложение Александра Борисовича Ливчака об опубликовании информации о нарушении прав человека правоохранительными органами, имеющейся в архиве Уполномоченного.
Считаю, что только гласность и открытость информации по данному вопросу, исчерпывающее информирование общественности о фактах злоупотреблений со стороны милиции, прокуратуры и других правоохранительных органов может пресечь дальнейшее попрание прав человека.
Ответ от 30.07.02
!
Разделяю Вашу и коллег - правозащитников позицию о необходимости максимально возможной гласности в работе всей правоохранительной системы. В моем докладе за 2001 г. (доклад опубликован на сайте Союза правозащитных организаций Свердловской области и официальном сайте Уполномоченного по правам человека Свердловской области), содержится раздел, касающийся работы правоохранительных органов. Вся существенная информация, имеющаяся в моем распоряжении, по проблеме нарушения прав человека сотрудниками МВД, включая примеры, там есть. И в дальнейшем планирую публиковать свои отчеты не только в официальных областных изданиях, но и в сети Интернет.
Ваше предложение об опубликовании жалоб граждан на органы МВД не совсем понятно. Непонятно, прежде всего, что Вы хотите публиковать. Сам текст жалобы, ответы на мои запросы, мой ответ заявителю? Жалобы, находящиеся на рассмотрении, т. е. в стадии проверки, опубликованы быть не могут, Вы это понимаете. Жалобы, где действительно имело место нарушение прав граждан, анализируются консультантами и отражаются в моем ежегодном отчете. Просто публиковать перечень поступивших обращений с жалобами на органы МВД без всякого анализа, наверное, бессмысленно, да и не корректно[22].
Мне кажется более целесообразной публикация сведений из Областного суда, о количестве дел в отношении сотрудников правоохранительных органов, рассмотренных судами и закончившихся обвинительными приговорами. В Областной прокуратуре, куда сделан запрос, я надеюсь получить информацию о количестве проведенных проверок по жалобам граждан на сотрудников органов МВД, закончившихся возбуждением уголовных дел. Вся информация, не запрещенная законом к опубликованию, может быть представлена в Интернете.
Мои предложения об открытии архивов и публикации жалоб были отвергнуты. Тем не менее, «круглый стол» состоялся. Правда, организован он был очень бестолково. Публика была в основном случайная, каждый говорил о своем. Права задержанных если и обсуждались, то в самом общем виде. Но самое интересное, что на этом «круглом столе» не было никого ни из милиции, ни из прокуратуры. До сих пор не могу понять, то ли их не пригласили, то ли они проигнорировали приглашение.
Обращение к от 03.03.03
!
Хочу поделиться некоторыми соображениями по поводу дальнейшей работы по правам задержанных. На «Круглом столе» 25.02.03 мы обсуждали чрезвычайно широкий круг вопросов. Это и различные проекты реорганизации милиции, и вопросы финансирования ее работы, и система восстановительного правосудия, и проблемы адаптации освободившихся из заключения, и, даже основной вопрос философии, применительно к милиции: что первично, реальная работа милиции, или ее отражение в сознании граждан. Возможно, каждый из этих вопросов заслуживает обсуждения. Но давайте, не будем валить их в одну кучу. Нам их все равно за два часа не решить. Давайте, на следующую встречу пригласим только тех, кто реально собирается участвовать в контроле за соблюдением прав задержанных. Давайте, заранее договоримся, что все, кто выступает на другую тему, будут лишаться слова.
Параллельно с этим мы провели пикетирование областного ГУВД. Во время пикетирование мы собирали подписи под следующим посланием.
Обращение группы граждан к начальнику ГУВД Свердловской области, прокурору Свердловской области и Уполномоченному по правам человека Свердловской области от 14.03.03
Мы, жители Екатеринбурга и Свердловской области крайне обеспокоены массовым нарушением прав граждан со стороны работников милиции. Задержанных бьют, грабят, насилуют и убивают. Корень зла - в бесконтрольности милиции. Внутриведомственный контроль малоэффективен. Прокуратура слабо контролирует милицию. Уполномоченный не располагает достаточным штатом для эффективного контроля.
Мы видим единственный выход из сложившейся ситуации в общественном контроле за соблюдением прав задержанных. Мы предлагаем заключить трехстороннее соглашение между Начальником ГУВД Свердловской области, Прокурором Свердловской области и Уполномоченным по правам человека Свердловской области с целью создания общественной комиссии по контролю за соблюдением прав задержанных. Члены этой комиссии должны быть наделены полномочиями посещать места содержания задержанных, опрашивать находящихся там граждан и проверять правильность оформления документации на них. Уверены, что это положительно повлияет и на ситуацию с правами задержанных, и на охрану общественного порядка. Это также поможет честным работникам милиции избежать ложных обвинений со стороны недобросовестных коллег или преступных элементов.
А вот милицейский и прокурорский ответы на наше обращение:
Ответ областного ГУВД от 01.01.2001
!
В ГУВД Свердловской области рассмотрено Ваше предложение о создании общественной комиссии по контролю за соблюдением прав задержанных и наделением членов комиссии полномочиями посещать места содержания задержанных, опрашивать задержанных и проверять правильность оформления материалов.
В соответствие с Федеральным Законом от 01.01.2001 г. « О прокуратуре РФ» надзор за соблюдением прав и свобод граждан осуществляется органами прокуратуры и Уполномоченным по правам человека на основании Соглашения Генеральной прокуратуры РФ и Уполномоченного по правам человека в РФ от 01.01.01 года «О формах взаимодействия Генеральной прокуратуры Российской Федерации и Уполномоченного по правам человека в целях обеспечения гарантий государственной защиты прав и свобод граждан».
Кроме этого, каждый задержанный за совершение преступления и правонарушения имеет возможность пользоваться услугами адвоката с момента задержания, а также лично обратиться в суд по защите своих прав.
На основании вышеизложенного, создание общественной комиссии по контролю за соблюдением прав задержанных считаю нецелесообразным.
Заместитель начальника ГУВД Свердловской области
Интересно, чего тут больше: цинизма или некомпетентности? Ну, неужели зам. начальника областного ГУВД в самом деле считает, что каждый задержанный имеет реальную возможность пользоваться услугами адвоката? Неужели он не знает, вместо адвоката задержанный получает «по морде»?
Ответ областной прокуратуры от 01.01.2001
Сообщаю, что прокуратурой области рассмотрено Ваше обращение о создании общественной организации на территории Свердловской области.
Разъясняю, что в соответствии со ст. ст;18, 20 федерального закона "Об общественных объединениях" от 01.01.01 г. N 82 (с изменениями от 01.01.01 г., 19 июля 1998 г.) Вы вправе создать общественное объединение с его государственной регистрацией в органах юстиции Свердловской области.
Согласно положениям статьи 22 названного закона, орган, регистрирующий общественные объединения, в месячный срок обязан рассмотреть заявление общественного объединения о его регистрации и принять решение: зарегистрировать общественное объединение и выдать учредителям свидетельство о его государственной регистрации либо отказать в государственной регистрации общественного объединения и выдать учредителям письменный мотивированный отказ.
При принятии указанным органом юстиции решения об отказе в государственной регистрации Вы вправе его обжаловать в судебном порядке.
Уполномоченный почему-то медлил с ответом, и мне пришлось напомнить ему:
Обращение к от 23.05.03
!
27.03.03 мы направили в Ваш адрес коллективное письмо жителей Свердловской области относительно создания общественной комиссии по контролю за соблюдением прав задержанных. К сожалению, мы до сих пор не получили никакого ответа. Просим ускорить рассмотрение нашего заявления.
К сожалению, ответ на это обращение я то ли не получил, то ли потерял. Впрочем, через несколько лет соглашение все же было достигнуто. Если бы оно еще и выполнялось …
|
Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3 4 5 6 7 8 |
