Если такие ограничения включены в договор, то в отношении них наступают последствия недействительности ничтожной сделки, предусмотренные ст. 168 ГК. Данные ограничения прав сторон признаются несуществующими и потому не подлежащими исполнению. Вряд ли в этом случае какой-либо из сторон договора коммерческой концессии понадобится реституция. Однако сделки, которые заключены пользователем с его потребителями во исполнение ничтожных ограничений (например, с продиктованной правообладателем ценой), только по приведенному основанию признать недействительными нельзя.
Перечень ничтожных ограничений, в отличие от оспоримых, является закрытым.
[1] Обязанности правообладателя, равно как и пользователя, можно подразделить на императивные и диспозитивные. Первые сформулированы в законе таким образом, что не допускают изменения их по воле сторон. Содержание же обязанностей второй группы стороны договора вправе изменить или даже вовсе отказаться от включения их в договор. Однако если этого не происходит, они действуют в полном объеме.
[2] В случае если по договору передается товарный знак, контроль за качеством в силу ст. 26 Закона РФ «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» от 01.01.01 г. (Ведомости РФ. 1992. № 41. Ст. 2322) обязателен. Правообладатель должен выполнять соответствующую обязанность, даже если она не предусмотрена в договоре коммерческой концессии.
[3] Иногда обязанности сторон, имеющие значение для третьих лиц, называют публичными, в известной мере противопоставляя их договорным (см.: Гражданское право. Часть 2. Обязательственное право: Учебник / Под ред. . С. 582–583). Однако социальная значимость обязанностей, возлагаемых на стороны договора, не лишает их качества договорных. Что же публичного в обязанностях, которые существуют только тогда, когда предусмотрены договором? И напротив, если такие обязанности действуют независимо от договора, то какое отношение они имеют к гражданскому праву?
§ 3. Ответственность по договору коммерческой концессии и его прекращение
Ответственность по договору коммерческой концессии. Ответственность сторон договора коммерческой концессии как предпринимателей друг перед другом наступает независимо от вины, а именно по правилам ответственности по обязательствам при осуществлении предпринимательской деятельности (п. 3 ст. 401 ГК). Впрочем, договором коммерческой концессии может быть предусмотрено и ограничение ответственности.
Однако концессия предполагает, что передаваемые исключительные права используются, как правило, в целях расширения сбыта товаров, выполнения работ или оказания услуг. Качество этих товаров (работ, услуг), производимых (выполняемых, оказываемых) пользователем, должно быть не ниже, чем у правообладателя. Последний, в свою очередь, обязан контролировать качество товаров (работ, услуг), если договором коммерческой концессии не предусмотрено иное. При таких обстоятельствах логично установление особой ответственности правообладателя перед третьими лицами за ненадлежащее качество товаров (работ, услуг). Такая ответственность может быть как субсидиарной, так и солидарной.
Правообладатель несет субсидиарную ответственность по предъявляемым к пользователю требованиям о несоответствии качества товаров (работ, услуг), продаваемых (выполняемых, оказываемых) пользователем по договору коммерческой концессии (ч. 1 ст. 1034 ГК). По требованиям, предъявляемым к пользователю как изготовителю продукции (товаров) правообладателя, последний отвечает солидарно с пользователем (ч. 2 ст. 1034 ГК).
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 756
Требования к качеству товаров (работ, услуг) устанавливаются в соответствии с договорами, которые пользователи заключают с контрагентами (см. ст. 469, 721 ГК и др.). Условия ответственности правообладателя (включая правила об ответственности без вины, о гарантийных сроках и т. д.) такие же, как и пользователя. При этом правообладатель отвечает и тогда, когда качество его товаров (работ, услуг) хуже, чем у пользователя.
Правообладатель отвечает независимо от того, продаются ли товары потребителям или иным участникам гражданского оборота. Просто при продаже товаров потребителям дополнительно применяются нормы законодательства о защите прав потребителей.
Ответственность правообладателя наступает только при несоответствии качества (но не количества, ассортимента, комплектности, сроков и иных условий договора пользователя с его контрагентом).
Различия же в строгости ответственности правообладателя – субсидиарной или солидарной – связаны, по-видимому, с тем, что пользователь, являющийся изготовителем продукции (товаров), более зависим от инструкций (указаний) правообладателя в отношении качества. Солидарная ответственность, наступающая в этом случае, должна, по мысли законодателя, сильнее стимулировать правообладателя к тому, чтобы добиваться необходимого качества. Ведь при простой продаже пользователь обычно имеет дело с товарами, которые произведены самим правообладателем – профессионалом в своей сфере. Что же касается работ (услуг), то применительно к ним инструкции правообладателя играют менее важную роль.
Прекращение договора коммерческой концессии. Договор коммерческой концессии действует в течение срока, на который он заключен, а если договор заключен без указания срока – до прекращения в установленном законом порядке. В период действия договора он может быть изменен или досрочно прекращен (расторгнут).
Изменение договора коммерческой концессии производится по общим правилам, предусмотренным главой 29 ГК. Никаких особенностей законом не предусмотрено.
Договор прекращается в случаях:
а) одностороннего отказа от договора, заключенного без указания срока (п. 1 ст. 1037 ГК). Любая из сторон вправе отказаться от такого договора во всякое время, уведомив об этом другую сторону за шесть месяцев, если более продолжительный срок не предусмотрен договором;
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 757
б) одностороннего отказа пользователя от договора в случае изменения фирменного наименования или коммерческого обозначения правообладателя (п. 2 ст. 1037 и ст. 1039 ГК);
в) прекращения принадлежащих правообладателю прав на фирменное наименование и коммерческое обозначение без замены их новыми аналогичными правами (п. 3 ст. 1037 ГК). В данном случае необходимо одновременное прекращение прав и на фирменное наименование, и на коммерческое обозначение правообладателя. Если прекращается только одно из них, пользователь имеет право отказаться от договора по правилам п. 2 ст. 1037 и ст. 1039 ГК. Право на фирменное наименование прекращается с ликвидацией его обладателя – юридического лица[1] и в иных случаях (например, в случае судебного запрета использовать данное наименование вследствие принадлежности его иному лицу). Что касается коммерческого обозначения, то поскольку последнее нигде с должной четкостью не определено, назвать какие-либо конкретные случаи его прекращения затруднительно;
г) смерти правообладателя, если наследник в течение шести месяцев со дня открытия наследства не зарегистрируется в качестве индивидуального предпринимателя (п. 2 ст. 1038 ГК). Поскольку предпринимателем должен быть не только правообладатель, но и пользователь, указанные правила должны быть применены и к нему.
Осуществление прав и обязанностей умершего правообладателя (от себя добавим – и пользователя) до перехода их к наследникам или до тех пор, пока наследники не зарегистрируются в качестве индивидуальных предпринимателей, возлагается на управляющего, назначаемого нотариусом. С таким управляющим должен быть заключен договор, по-видимому, о доверительном управлении имуществом;
д) объявления правообладателя или пользователя несостоятельным (банкротом) в порядке, установленном действующим законодательством (п. 4 ст. 1037 ГК);
е) в иных случаях, предусмотренных главой 26 ГК, например при новации или прощении долга.
Поскольку договор коммерческой концессии подлежит регистрации, она должна быть проведена и в отношении его изменения или прекращения. Регистрации подлежит любое изменение
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 758
договора, но далеко не всякое его прекращение, а лишь досрочное расторжение договора, заключенного с указанием срока (которое возможно лишь в случаях, предусмотренных законом или договором), и расторжение договора, заключенного без указания срока (п. 2 ст. 1037 ГК). По-видимому, такая избирательность законодателя связана с тем, что во всех остальных случаях прекращения договора исчезает какая-либо из сторон договора, что и так подлежит государственной регистрации и должно быть известно публике.
Поскольку по договору коммерческой концессии передается комплекс исключительных прав, в период действия договора часть из них может переходить от одного правообладателя к другому, изменяться или прекращаться. Эти обстоятельства по-разному влияют на судьбу договора. Переход всего комплекса исключительных прав, переданных по договору коммерческой концессии, или одного или нескольких элементов из состава этого комплекса не может быть основанием для изменения или расторжения договора (п. 1 ст. 1038 ГК). Новый правообладатель просто становится стороной старого договора в части прав и обязанностей, относящихся к перешедшему исключительному праву или нескольким правам. В принципе возможна ситуация, когда на стороне правообладателя возникнет множественность лиц. Исходя из правила п. 2 ст. 322 ГК такая множественность будет солидарной, ведь по договору коммерческой концессии передается комплекс прав, т. е. единый предмет.
Что касается изменения содержания исключительных прав, переданных по договору коммерческой концессии, то ГК регламентирует лишь случаи изменения фирменного наименования или коммерческого обозначения правообладателя (ст. 1039 ГК)[2]. При таком изменении договор продолжает действовать в отношении нового фирменного наименования или коммерческого обозначения, если только пользователь не потребует расторжения договора и возмещения убытков. В случае продолжения действия договора пользователь, не дававший предварительного согласия на изменение фирменного наименования или коммерческого обозначения, вправе потребовать соразмерного уменьшения причи-
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 759
тающегося правообладателю вознаграждения. Подобное правило вполне логично исходя из того, что прежнее фирменное наименование (коммерческое обозначение) известно более широко, чем новое, его использование сулит больший доход. Однако если правообладатель перед изменением фирменного наименования или коммерческого обозначения заручился согласием на сохранение договора в силе со стороны пользователя, последний не вправе требовать уменьшения размера вознаграждения.
Изменение остальных исключительных прав на судьбу договора не влияет. Вопрос же о том, имеет ли оно какое-либо значение вообще, законом не решен. Однако если пользователь докажет, что его положение при изменении какого-либо из исключительных прав, переданных ему, ухудшилось, он вправе потребовать возмещения убытков, в том числе и в форме соразмерного уменьшения вознаграждения правообладателя. Легальным основанием для такого вывода служат общие нормы об ответственности за нарушение обязательства и обязанность правообладателя обеспечить передачу пользователю всего комплекса прав по договору (п. 1 ст. 1027 ГК).
Если прекращается какое-либо из исключительных прав, переданных по договору коммерческой концессии, например вследствие истечения срока его действия, договор продолжает действовать, за исключением тех положений, которые относились к прекратившемуся праву (ст. 1040 ГК). Пользователь в этом случае имеет право требовать соразмерного уменьшения причитающегося правообладателю вознаграждения. Если же прекращается право на фирменное наименование или коммерческое обозначение правообладателя, то договор коммерческой концессии может быть расторгнут пользователем в односторонем порядке или прекращен.
Пользователь, надлежащим образом исполнявший свои обязанности, имеет по истечении договора коммерческой концессии право на заключение договора на тот же срок на тех же условиях (п. 1 ст. 1035 ГК). Это право обеспечивается довольно серьезными гарантиями, предусмотренными п. 2 той же статьи. Необходимость таких гарантии вызвана желанием законодателя ограничить монополистические тенденции в деятельности правообладателей и защитить интересы пользователей как более слабой стороны. Пользователь в течение срока договора продвигает на рынок товары (работы, услуги) правообладателя, вносит в развитие своей деятельности инвестиции и потому вправе рассчитывать на стабильность своего положения. Однако стабильность может быть достигнута только при условии длительности срока. Но и после окончания этого срока вклад пользователя в развитие бизнеса продолжает оставаться значительным. Лишать его преимуществ «раскрученного» дела при отсутствии нарушений без какой-либо
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 760
компенсации несправедливо. Напротив, правообладатель очень часто заинтересован в коротком сроке с тем, чтобы после его истечения заставить пользователя принять более жесткие условия. Для устранения подобного дисбаланса интересов и введены гарантии прав пользователей при окончании срока договора.
Правообладатель может отказать в заключении договора коммерческой концессии на новый срок при условии, что в течение трех лет со дня истечения срока данного договора он не будет заключать с другими лицами аналогичные договоры концессии и соглашаться на заключение аналогичных договоров субконцессии, действие которых будет распространяться на ту же территорию, на которой действовал прекратившийся договор, или на какую-либо часть этой территории[3]. Если до истечения трехлетнего срока правообладатель пожелает предоставить кому-либо те же права, какие были предоставлены пользователю по прекратившемуся договору, он обязан предложить пользователю заключить новый договор либо возместить понесенные им убытки[4]. При заключении нового договора его условия должны быть не менее благоприятны для пользователя, чем условия прекратившегося договора (п. 2 ст. 1035 ГК).
Таким образом, правообладатель обязан заключить договор коммерческой концессии на новый срок далеко не во всех случаях. Если он не желает иметь пользователей на данной территории, никаких неблагоприятных последствий для него не возникает. Ненадлежащее исполнение договора[5] пользователем также позволяет правообладателю не заключать с ним никакого договора. Если же он захочет иметь пользователей на аналогичных условиях,[6] то
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 761
в течение трех лет обязан предложить прежнему пользователю заключить договор на условиях не хуже, чем прежние, либо возместить убытки. В принципе стороны по взаимному соглашению могут установить в договоре и более длительный срок действия указанных ограничений[7]. Сократить же его нельзя.
Как быть, если правообладатель заключил договор коммерческой концессии в нарушение п. 2 ст. 1035 ГК, т. е. не сделав соответствующего предложения? Подобное нарушение дает прежнему пользователю право понудить правообладателя к заключению договора коммерческой концессии на основании ст. 445 ГК и одновременно потребовать возмещения убытков. Возмещение убытков в данном случае – не альтернатива понуждению заключить договор, а мера ответственности правообладателя, основанная на нарушении им обязанности, предусмотренной непосредственно законом[8].
[1] Фирменное наименование прекращается при реорганизации, если правообладатель присоединился к другому юридическому лицу или слился с другим юридическим лицом не под своим наименованием, а также если он выделен из прежнего лица с новым наименованием или не сохранил прежнее наименование при разделении. Что касается преобразования, то фирма при нем изменяется, а не прекращается.
[2] ГК проводит различие между изменением фирменного наименования и коммерческого обозначения (ст. 1039 ГК) и их прекращением (ст. 1040 ГК). Под изменением, по-видимому, понимается обновление одной из двух частей фирмы – корпуса или собственного имени. Если речь идет о прекращении, то предполагается, что фирма исчезает вместе с юридическим лицом, которому она принадлежит (что происходит при ликвидации и некоторых формах реорганизации), или упраздняется по решению правообладателя или суда.
[3] Если в договоре коммерческой концессии не указана территория, на которой вправе действовать пользователь, то последний имеет право требовать заключения договора на новый срок в любом случае. Иное мнение высказано (см.: Авилов концессия // Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель С. 559). В его основе лежит тезис о том, что всегда можно установить территорию действия договора. Однако п. 2 ст. 1027 ГК допускает отказ от установления какой-либо территории, и в этом случае договор действует повсеместно.
[4] Право выбора в данном случае принадлежит пользователю, ведь именно ему правообладатель предлагает заключить новый договор или возместить убытки.
[5] Ненадлежащее исполнение договора предполагает совершение пользователем таких нарушений, которые являются существенными в смысле п. 2 ст. 450 ГК.
[6] Толкование термина «аналогичный» уже давалось, когда речь шла об ограничениях прав сторон по договору.
[7] Этот вывод можно обосновать также ссылкой на диспозитивность правила о сроке уведомления об отказе от договора, заключенного без указания срока, которое установлено п. 1 ст. 1037 ГК. Если закон разрешает продлевать срок уведомления, почему не допустить подобное разрешение и в отношении срока действия ограничений по заключению новых договоров коммерческой концессии?
[8] Иное мнение высказано , который считает, что понудить правообладателя к заключению договора с прежним пользователем нельзя. Последний может потребовать только возмещения убытков, включая упущенную выгоду (см.: Гражданское право. Часть 2. Обязательственное право: Учебник/ Под ред. . С. 581). Действительно, понуждать правообладателя к заключению договора коммерческой концессии на новый срок при любых обстоятельствах несправедливо. Ведь пользователь может захотеть вообще прекратить свою деятельность в данном регионе. Однако если он хочет продолжить свое присутствие, он должен вступить в договор именно с прежним пользователем. Отказ от заключения договора на новый срок возможен только в случае, предусмотренном п. 2 ст. 1035 ГК. Это означает, что на правообладателя возлагается обязанность заключить договор, которая дает основание для применения ст. 445 ГК.
Глава 48. ПРОСТОЕ ТОВАРИЩЕСТВО
§ 1. Понятие и элементы договора простого товарищества
Понятие договора простого товарищества. Договор простого товарищества – это договор, по которому несколько лиц (товарищей) обязуются соединить свои вклады и совместно действовать для достижения общей цели (ст. 1041 ГК).
В правовом регулировании простого товарищества явственно прослеживается влияние римского права. Еще в Институциях Гая, датируемых II в. н. э., весьма подробно были изложены основные положения договора товарищества (societas)[1]. Внесение вкладов в совместную деятельность, правовой режим имущества товарищей, распределение прибылей и убытков – эти и другие юридические конструкции римского права во многом предвосхищают современное законодательное регулирование простого товарищества в России. Но если в римском праве основное внимание уделялось имущественным аспектам внутренних взаимоотношений между самими товарищами, то на рубеже XIX – XX вв. стало активно развиваться регулирование внешней стороны бытия товарищества – отношений его участников с третьими лицами[2].
В дореволюционном российском законодательстве широко использовалось понятие товарищества как договорного объединения лиц, преследующих общую цель. Однако вопрос о правосубъектности таких объединений (наличии или отсутствии свойств юридического лица) вызывал серьезные споры в цивилистике и неоднозначно решался судебной практикой. С некоторой долей условности лишь артельное товарищество в дореволюционной России можно считать предшественником современных простых товариществ.
Значение договора простого товарищества, его место в гражданском обороте в первую очередь обусловлены тем, что это – единственный предусмотренный ГК договор, регулирующий совместную деятельность его участников. Такая деятельность может быть направлена на достижение любых законных целей:
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 763
строительство дома, кооперирование производств, благотворительность, осуществление различных коммерческих проектов и т. п. Во всех случаях, когда достижение того или иного результата невозможно в одиночку либо чрезмерно обременительно для одного лица, договор простого товарищества незаменим как инструмент координирования совместной деятельности нескольких сторон. Поэтому совместная деятельность не является самоцелью для участников договора, она – лишь средство достижения определенного результата, общей для всех участников цели.
В гражданском праве обязательство традиционно понимается как отношение, в котором противопоставлены интересы двух сторон: кредитора и должника (купить – продать, получить заем – предоставить заем и т. п.). И лишь в договоре простого товарищества интересы его участников не противоположно направлены, а устремлены к достижению общей для всех цели, т. е. однонаправленны. Разумеется, это не означает, что в обязательстве из договора простого товарищества вообще отсутствуют фигуры кредитора и должника. Каждый из товарищей выступает одновременно и как кредитор, и как должник по отношению ко всем и каждому из участников договора, который, следовательно, является взаимным. Поэтому главная особенность обязательства из простого товарищества заключается в том, что ни одна из сторон не вправе требовать исполнения в отношении себя лично и соответственно не должна производить исполнение непосредственно в отношении какой-либо другой стороны[3]. Все действия участников договора, их взаимные права и обязанности преломляются сквозь призму общей цели, опосредованы необходимостью ее достижения. Так, университет может заключить договор о совместном ведении образовательной деятельности с организацией, предоставляющей для этого свои помещения, оборудование и т. п. Однако это имущество будет использоваться не самим университетом и не в его собственных интересах, а обеими сторонами договора в их
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 764
общих интересах, т. е. для достижения единой для всех участников цели.
Наличие общей для всех товарищей цели – главный квалифицирующий признак договора простого товарищества – позволяет участвовать в договоре неограниченному числу лиц, каждое из которых является его самостоятельной стороной. Поэтому договор простого товарищества может быть и двусторонним, и многосторонним, что также отличает его от всех других договоров гражданского права.
Возмездный характер договора простого товарищества признается далеко не всеми юристами[4], ведь ни один из товарищей не обязуется совершать каких-либо действий непосредственно в интересах другого, т. е. фигуры должника и кредитора в традиционном смысле отсутствуют. Однако стороны взаимно обязуются внести вклады в общее дело, что можно считать своего рода встречным удовлетворением[5]. И кроме того, основанием участия в таком договоре для каждого из товарищей является участие в нем других сторон, а выполнение обязательств по достижению общей цели обусловлено аналогичными обязательствами других товарищей. Это и позволяет квалифицировать договор в качестве возмездного[6].
Договор простого товарищества является консенсуальным; он считается заключенным с момента, когда стороны достигли соглашения по всем его существенным условиям: о предмете[7], вкладах участников в общее дело и обязанностях по ведению совместной деятельности.
Элементы договора простого товарищества. Предметом договора простого товарищества является совместное ведение деятельно-
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 765
сти, направленной к достижению общей для всех участников цели. Поэтому понятия «договор простого товарищества» и «договор о совместной деятельности» – синонимы[8]. Общей целью участников простого товарищества может быть либо получение прибыли (и тогда совместная деятельность приобретает характер предпринимательской)[9], либо достижение любого другого результата, не противоречащего закону. В дореволюционной юридической литературе товарищества, ведущие предпринимательскую деятельность, назывались торговыми, а все остальные – гражданскими[10]. Сегодня более точно разделять простые товарищества на коммерческие и некоммерческие – по аналогии с делением юридических лиц.
В определении договора простого товарищества ГК исходит из того, что деятельность товарищей ведется без образования юридического лица. Поэтому полагает, что целью договора простого товарищества не может быть учреждение нового субъекта права, являющегося собственником имущества[11], и по этому критерию различает договоры товарищеские и учредительные. Это позиция небезупречна. Ведь буквальное толкование п. 1 ст. 1041 ГК позволяет сделать вывод лишь о том, что само по себе объединение товарищей не является юридическим лицом. Что же касается возможных целей деятельности такого неправосубъектного объединения, то никаких ограничений на создание юридических лиц закон формально не предусматривает. Так, объединившись в целях создания полного товарищества, его участники, разумеет-
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 766
ся, не приобретают статуса юридического лица. Но они не приобретают его и после учреждения полного товарищества, поскольку юридическое лицо в принципе не сводимо к сумме своих участников, т. е. сама по себе группа полных товарищей не является юридическим лицом. Поэтому деятельность лиц по созданию полного товарищества и взаимоотношения по управлению последним вполне укладываются в рамки договора о совместной деятельности (простого товарищества). Впрочем, нормы гл. 55 ГК о договорах простого товарищества не лучшим образом приспособлены для регулирования отношений участников в процессе деятельности созданного ими юридического лица. Но даже приняв точку зрения , все равно пришлось бы для регулирования учредительных договоров использовать по аналогии закона нормы о простом товариществе.
Круг субъектов договора простого товарищества определяется в зависимости от целей, которые они преследуют. Участниками коммерческого простого товарищества могут быть предприниматели – индивидуальные или коллективные (коммерческие организации). В таком товариществе могут участвовать также и некоммерческие организации, осуществляющие предпринимательскую деятельность в соответствии со своими уставными целями и для достижения этих целей (так называемые «предприниматели ad hoc»). Такой вывод, на первый взгляд, противоречит буквальному толкованию п. 2 ст. 1041 ГК. Однако абз. 2 п. 3 ст. 50 ГК содержит общее дозволение на ведение предпринимательской деятельности некоммерческими организациями, если это служит достижению целей, ради которых они созданы. С учетом этой общей нормы положения п. 2 ст. 1041 ГК следует толковать распространительно[12]. Таким образом, закон исключает из числа возможных участников коммерческого простого товарищества граждан (не являющихся предпринимателями), государство и государственные (муниципальные) образования.
Участниками некоммерческого простого товарищества в принципе могут выступать любые лица. Существует лишь одно общее ограничение на участие в простом товариществе, обусловленное специальной правоспособностью товарища. Лицо со специальной правоспособностью (например, некоммерческая организация) в принципе может участвовать в любом некоммерческом простом товариществе, но в рамках этого товарищества оно вправе вести лишь такую деятельность, которая соответствует содержанию его
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 767
правоспособности. То же можно сказать и о предпринимателях со специальной правоспособностью (индивидуальных предпринимателях и унитарных предприятиях)[13].
Одно и то же лицо может участвовать в нескольких простых товариществах одновременно. Отсутствие здесь запретов, аналогичных тем, что предусмотрены в отношении полных или коммандитных товариществ, легко объяснимо. Простое товарищество не является самостоятельным субъектом права, и поэтому нет необходимости особо заботиться об упрочении его финансового положения. Закон не вправе лимитировать количество договоров, в которых лицо может участвовать и по которым оно принимает на себя ответственность.
В качестве особой разновидности простого товарищества ГК упоминает негласное товарищество т. е. такое товарищество, существование которого не раскрывается для третьих лиц (ст. 1054 ГК). Негласное товарищество может быть как коммерческим, так и некоммерческим. Особенности правового регулирования договора негласного товарищества обусловлены тем, что ведение общих дел товарищей осуществляется каждым из них в отдельности, формально самостоятельно, поскольку иные формы ведения общих дел несовместимы с самой природой этого договора. Соответственно, каждый из товарищей самостоятельно несет ответственность по заключенным им сделкам перед третьими лицами[14]. В то же время в отношениях между самими товарищами действует правило о том, что обязательства, принятые ими на себя в процессе ведения совместной деятельности, являются общими. Во всем остальном этот вид договора простого товарищества подчиняется общим нормам главы 55 ГК.
Форма и порядок заключения договоров простого товарищества законом особо не урегулированы, поэтому стороны должны руко-
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 768
водствоваться общими положениями ГК о форме сделок и заключении договоров. Так, письменная форма договора простого товарищества обязательна, если в нем участвует хотя бы одно юридическое лицо (подл. 1 п. 1 ст. 161 ГК). Сложнее решается вопрос о форме договора простого товарищества, заключенного одними только гражданами (индивидуальными предпринимателями). Если сумма такого договора не менее чем в десять раз превышает минимальный размер оплаты труда, то письменная форма для договора обязательна (подл. 2 п. 1 ст. 161 ГК). Но что понимать под суммой договора простого товарищества? В возмездных договорах под суммой сделки традиционно понимается цена встречного имущественного предоставления. Однако такая трактовка основана на анализе возмездных двусторонних сделок, в которых оба встречных предоставления презюмируются эквивалентными. В договоре простого товарищества такое допущение неправомерно. Во-первых, само понятие встречного предоставления в многостороннем договоре неадекватно существу отношений между сторонами. С этой точки зрения встречным предоставлением по отношению к: каждому отдельному товарищу будут выступать предоставления всех других товарищей, вместе взятые. Во-вторых, даже в двустороннем договоре простого товарищества вклады участников могут быть (и часто бывают) неравными. Какой из них – меньший или больший – считать ценой договора? В-третьих, договорные обязанности товарищей не исчерпываются внесением вкладов в общее имущество (подлежащих оценке), но также включают и ведение собственно совместной деятельности. Денежный эквивалент последней обязанности вряд ли может быть определен с необходимой точностью. Таким образом, доктринальные принципы определения суммы сделки в применении к договору простого товарищества требуют уточнения.
Исходя из целей введения в ГК правил подп. 2 п. 1 ст. 161 ГК (а это в первую очередь ограничение лжесвидетельства при доказывании обстоятельств устных сделок), под суммой договора простого товарищества следует понимать цену наибольшего по стоимости вклада в общее имущество товарищей. При этом возможная денежная оценка обязанностей сторон по непосредственному ведению совместной деятельности (помимо внесения вклада) не должна приниматься во внимание. Итак, договор простого товарищества между гражданами должен заключаться в письменной форме, если цена наибольшего по стоимости вклада в общее имущество товарищей не менее чем в десять раз превышает установленный законом минимальный размер оплаты труда. Во всех остальных случаях граждане могут заключить этот договор и в устной форме.
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 769
Особенности порядка заключения договора простого товарищества обусловлены его многосторонним характером. Ведь акцепт оферты одного из участников простого товарищества всеми другими сам по себе еще не означает заключения договора. Для возникновения обязательства здесь необходимо, чтобы «каждый договорился с каждым». Чем больше сторон в договоре, тем большим количеством оферт и акцептов они должны обменяться для заключения договора. Поэтому договоры простого товарищества, особенно многосторонние, редко совершаются «между отсутствующими» и обычно оформляются одним документом.
Срок договора простого товарищества, как правило, обусловлен его целью (выступающей в качестве отменительного условия), достижение которой прекращает действие договора. Независимо от этого стороны могут указать в договоре особый срок его действия, истечение которого прекратит соответствующие обязательства. Это целесообразно в тех случаях, когда цель договора (например, извлечение прибыли от предпринимательской деятельности) является длящейся и в принципе не может быть достигнута к какой-то определенной дате.
При отсутствии указаний на срок или способ его определения в договоре простого товарищества он будет считаться заключенным на неопределенный срок, что также допускается законом.
[1] Строго говоря, современное простое товарищество стоит ближе всего к таким разновидностям societas в римском праве, как societas unius negotii и societas quaestus. Эти договоры предполагали объединение не всего имущества товарищей, а лишь той его части, которая выступала в роли вклада в товарищество (см.: Римское частное право / Под ред. , . М, 1994. С. 463-474).
[2] Строго говоря, современное простое товарищество стоит ближе всего к таким разновидностям societas в римском праве, как societas unius negotii и societas quaestus. Эти договоры предполагали объединение не всего имущества товарищей, а лишь той его части, которая выступала в роли вклада в товарищество (см.: Римское частное право / Под ред. , . М, 1994. С. 463-474).
[3] В недавнем прошлом договор простого товарищества (о совместной деятельности) был одной из самых распространенных сделок хозяйственного оборота, причем в большинстве случаев он выступал притворной сделкой, прикрывающей действительные отношения между сторонами. Этому способствовали и пробелы налогового законодательства, и кажущаяся легкость маскировки истинных намерений сторон. Для доказывания притворного характера такой сделки исследуется структура договорных отношений сторон. Если какие-либо действия совершаются непосредственно в интересах одной из сторон договора (предоставление услуг, вещей одному участнику), а им соответствует встречное имущественное предоставление (например, платеж), то это, как правило, позволяет судить об отсутствии единой общей цели договора, а значит, о притворном характере сделки.
[4] Советское гражданское право. В 2-х т. / Под ред. , . М., 1980. Т. 2. С. 337-338.
[5] , Масляев о совместной деятельности в советском гражданском праве. М., 1988. С. 18 и сл.
[6] Под возмездными договорами мы понимаем такие соглашения, по которым предоставление одной стороны обусловливает и, в свою очередь, обусловлено встречным предоставлением другой стороны, причем оба эти предоставления в совокупности составляют предмет договора (см. также: Гражданское право. В 2-х т. / Под ред. . М., 1987. Т. 2. С. 368–369; Гражданское право. В 2-х т. / Под ред. . М., 1993. Т. 2. С. 370).
[7] Определение предмета договора невозможно без указания цели простого товарищества. Поэтому договор, в котором цель совместной деятельности не согласована, следует считать незаключенным. Противоположное мнение см.: Савельев простого товарищества. В кн.: Актуальные вопросы гражданского права / Под ред. . М., 1998. С. 294.
[8] Некоторые юристы предлагают различать договоры простого товарищества и договоры о совместной деятельности. При этом к числу последних относят соглашения, которые не предусматривают внесения вкладов в общее имущество (см.: Савельев . соч. С. 283). Действительно, такие договоры формально не охватываются понятием простого товарищества. Однако и они должны регулироваться нормами главы 55 ГК по аналогии закона.
[9] определяет предпринимательскую деятельность как совокупность сделок, совершаемых профессионально, систематически и на свой риск лицом, зарегистрированным в качестве предпринимателя, в целях получения прибыли. См.: Коммерческое право: Учебное пособие / Под ред. , . СПб., 1993. С. 9.
[10] Шершеневич русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М., 1995. С. 389.
[11] Гражданское право. В 2-х т. / Под ред. . Т. 2. С. 373–380. Комментарий части второй Гражданского кодекса РФ // , , и др. М., 1996. С. 333–334. Противоположная точка зрения изложена и (см.: И, Масляев о совместной деятельности в советском гражданском праве. С. 15–16).
[12] Такое же мнение высказано и . См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Под ред. . С. 629.
[13] Так, унитарное предприятие, имеющее предметом своей деятельности оказание бытовых услуг населению, вправе участвовать в любых простых товариществах вне зависимости от их целей, если только по договору на нем будет лежать обязанность выполнения таких работ (например, бытовой подряд, прокат и т. п.), которые охватываются содержанием его специальной правоспособности.
[14] Кредиторы, совершившие сделку с одним из участников негласного товарищества, не вправе предъявлять каких-либо требований к другим участникам договора, даже узнав о существовании негласного товарищества (если только этот факт не был раскрыт им самими товарищами). Можно полагать, что закон исходит из принципа, согласно которому негласное товарищество для всех третьих лиц de jure не существует. Поэтому даже в отношении участников негласного коммерческого товарищества вопрос об их солидарной ответственности перед третьими лицами возникать не должен.
§ 2. Содержание договора простого товарищества
Обязанности товарища. Основными обязанностями участника договора простого товарищества являются: 1) внесение вклада в общее дело, 2) ведение совместно с другими участниками предусмотренной договором деятельности.
Вкладом товарища признается все то, что он вносит в общее дело: деньги, вещи, имущественные и неимущественные права и т. д. В отличие от ГК 1964 г. закон предусматривает возможность внесения вкладов также в виде профессиональных знаний, навыков, умений, деловых связей товарищей (ст. 1042 ГК). Буквальное толкование этой нормы могло бы привести к парадоксальному выводу о том, что вкладом могут выступать и особенности личности товарища, даже в том случае, если они в принципе не могут быть использованы в деятельности товарищества[1]. Вероятно, по
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 770
этой причине ГК говорит о вкладах в «общее дело», а не в «общее имущество» товарищества. Ведь такого рода вклады не имеют ни имущественного характера, ни потребительной стоимости, а их денежная оценка – просто фикция. С другой стороны, ГК обходит молчанием возможность внесения вклада в виде личного (трудового) участия товарища в делах товарищества, который на практике не менее распространен, чем денежные или иные имущественные вклады.
Таким образом, историческое и логическое толкование п. 1 ст. 1042 ГК приводит к выводу о невозможности буквального применения этой нормы. На самом деле вкладом в товарищество являются не отдельные свойства личности товарища, а его деятельность на общее благо, в которой эти свойства используются. Итак, вкладом в простое товарищество может быть любое имущество, включая деньги и имущественные права, исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации юридических лиц, некоторые нематериальные блага (например, деловая репутация)[2], а также личное участие (деятельность) товарища в делах товарищества.
Вклады товарищей подлежат денежной оценке по взаимному соглашению сторон и предполагаются равными, если иное не предусмотрено договором простого товарищества или не следует из фактических обстоятельств.
Обязанность по участию в ведении совместной деятельности не тождественна внесению вклада в общее дело, хоти бы этот вклад и вносился в виде личного участия (деятельности) товарища в делах товарищества. Такой вывод прямо следует из содержания п. 1 ст. 1041 ГК. Само по себе соединение вкладов товарищей еще не гарантирует достижения поставленных договором целей, создавая лишь необходимые для этого материальные предпосылки. Содер-
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 771
жание обязанности товарища действовать совместно с другими для достижения общей цели обусловлено, разумеется, как характером этой цели, так и конкретным распределением ролей между товарищами. Эта обязанность существует в течение всего срока действия договора, тогда как обязанность по внесению вклада обычно исполняется вскоре после его заключения.
Закон не предусматривает какой-либо денежной оценки собственно участия товарищей в ведении совместной деятельности. Причины этого очевидны. Во-первых, сами по себе финансовые затраты участника на ведение совместной деятельности не дают адекватного представления о ее успешности, о том, насколько данное лицо содействовало достижению общей цели. Во-вторых, если договор простого товарищества заключен на неопределенный срок, то общий объем затрат на ведение совместной деятельности каждым товарищем вообще невозможно определить при заключении договора.
Поэтому для определения прав товарищей в отношении созданного (приобретенного) в ходе совместной деятельности имущества, распределения прибылей и убытков закон оперирует четкими, формально определенными количественными критериями – стоимостью отдельных вкладов в общее дело и их соотношением. Эти величины можно оценить уже при заключении договора, и именно с ними закон связывает ряд практически важных имущественных последствий.
В том случае, когда лицо участвует в простом товариществе лишь своей деятельностью (трудовое участие), она выступает и в качестве вклада (в той мере, в какой она необходима для создания материальной базы совместной деятельности) и как собственно участие в совместной деятельности.
Права товарища. Основными правами участника простого товарищества являются: 1) права на участие в управлении общими делами; 2) права по ведению общих дел товарищества; 3) право на информацию; 4) права, возникающие в отношении общего имущества, в том числе на получение доли прибыли.
Совместная деятельность нескольких лиц, направленная к общей цели, невозможна без координации усилий участников, т. е. управления. Однако, приняв то или иное хозяйственное решение, его необходимо выполнить: выступить в гражданском обороте, заключив соответствующие сделки. Поэтому следует различать управление общими делами товарищей (т. е. руководство совместной деятельностью) и ведение общих дел товарищей, т. е. представительство их интересов вовне.
Управление общими делами осуществляется всеми товарищами сообща, если иное не предусмотрено договором. Формулировка
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 772
п. 5 ст. 1044 ГК позволяет сделать вывод о том, что решения, касающиеся общих дел товарищей, могут приниматься не только на основе консенсуса, но и большинством голосов. Причем количество голосов, принадлежащих каждому из товарищей, может быть обусловлено стоимостью его вклада или доли в общей собственности[3]. С другой стороны, владение, пользование и распоряжение имуществом, находящимся в общей долевой собственности, может осуществляться лишь по соглашению всех собственников (п. 1 ст. 246 и п. 1 ст. 247 ГК), т. е. по их единогласному решению. Указанная коллизия должна, по-видимому, разрешаться в пользу п. 5 ст. 1044 ГК как lex specialis.
Как правило, ведение общих дел товарищей может осуществляться каждым из них. Договором может быть также предусмотрено, что ведение общих дел возлагается на одного или нескольких товарищей. В этих случаях полномочия на ведение общих дел удостоверяются специальной доверенностью, подписанной всеми остальными' товарищами, либо самим письменным договором простого товарищества.
Гораздо менее распространен вариант, когда общие дела ведутся совместно всеми товарищами, ведь тогда для совершения каждой сделки необходимо согласие всех участников. В этом случае товарищи могут либо сообща подписать необходимую сделку, либо выдать одному из участников разовую доверенность на ее совершение.
Полномочия участника на ведение общих дел товарищей могут быть ограничены договором простого товарищества или доверенностью (либо вовсе отсутствовать). Однако оспорить сделку, совершенную таким неуполномоченным товарищем, можно, лишь доказав, что контрагент по сделке знал или должен был знать об ограничении или отсутствии полномочий (п. 3 ст. 1044 ГК). В противном случае права и обязанности по такой сделке возникнут у самих товарищей, выступающих в качестве сокредиторов или (и) содолжников.
Возможна и такая ситуация, когда товарищ, не имеющий соответствующих полномочий, все-таки совершает в интересах всех товарищей сделку либо от их имени, либо от своего собственного. Если у такого лица имелись достаточные основания полагать, что эти сделки действительно необходимы в интересах всех товарищей, оно вправе требовать компенсации понесенных при этом
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 773
расходов[4]. С другой стороны, если при этом возникли убытки на стороне других товарищей, они также вправе требовать их возмещения от совершившего сделки участника.
Право товарища на информацию, закрепленное ст. 1045 ГК, означает возможность знакомиться со всей документацией по ведению дел товарищества. В данном контексте документация – это любые письменные документы, исходящие от товарища (или товарищей), представляющего интересы участников вовне, либо полученные им в качестве такого представителя. Однако ограничение права на информацию возможностью доступа лишь к письменным источникам, вероятно, не входило в намерения законодателя. Распространительное толкование ст. 1045 ГК приводит к выводу о том, что форма представления сведений (письменные документы, устные объяснения и т. п.) не должна ограничивать содержание права на информацию.
Право на информацию имеет не только самостоятельную ценность, но также служит важной гарантией осуществления всех других прав, вытекающих из договора простого товарищества. Поэтому любые ограничения или отказ от права на информацию, даже по соглашению самих товарищей, ничтожны.
Правовой режим имущества товарищества. Распределение прибылей и убытков. Имущество простого товарищества, созданное путем внесения вкладов, а также полученное в результате совместной деятельности, обычно является общей долевой собственностью всех товарищей. Однако существуют и исключения из этого правила. Во-первых, режим общей долевой собственности не распространяется на имущество, внесенное в виде вклада, если оно принадлежало товарищам на ином, нежели вещное право, основании[5] (например, на праве аренды).
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 774
Во-вторых, договор простого товарищества может предусматривать, что вносимое в виде вклада имущество не поступает в общую долевую собственность товарищей. Фактически это означает, что участник, оставаясь собственником имущества, вносит не само имущество, а лишь право владения и (или) пользования им.
В-третьих, из существа самого обязательства может вытекать недопустимость режима общей долевой собственности. Так произойдет, например, если предметом договора простого товарищества является строительство индивидуальных жилых домов для каждого из товарищей..
В-четвертых, сам закон может предусматривать изъятия из общего правила о долевой собственности, хотя пока таких исключений не установлено.
Таким образом, общее имущество товарищей включает: а) имущество, принадлежащее товарищам на праве общей долевой собственности, и б) внесенное в виде вклада имущество, которое принадлежит на праве собственности одному из товарищей (или иному лицу) и используется в общих интересах всех товарищей.
Одна из особенностей имущества, используемого в общих интересах, заключается в том, что товарищи не приобретают каких-либо самостоятельных прав в отношении такого имущества[6]. Однако участники товарищества вправе требовать, чтобы лицо, внесшее имущество в общее дело, использовало его в общих целях (в их совокупных интересах), что сближает их положение с положением выгодоприобретателя по договору доверительного управления имуществом.
Пользование общим имуществом, а также владение имуществом, находящимся в общей долевой собственности, осуществляется по общему согласию товарищей, а при недостижении согласия – в порядке, установленном судом.
В отличие от ГК 1964 г. закон никак не ограничивает право товарищей самостоятельно распоряжаться принадлежащими им долями в общей собственности. Эти доли можно полностью или частично продать[7], подарить, завещать, распорядиться ими иным образом (ст. 246 ГК). Однако отчуждение доли в общей собственности, вполне допустимое с точки зрения норм о долевой собственности, в то же время будет являться нарушением обязательства
|
Из за большого объема эта статья размещена на нескольких страницах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 |
Основные порталы (построено редакторами)