обычно подчеркивался целевой характер кредитного договора, не вполне точно именовавшегося на финансовом языке «договором банковской ссуды». В таком случае банк приобретает ранее названные контрольные функции, а при нецелевом использовании кредита вправе также отказаться от дальнейшего кредитования заемщика (ст. 821 ГК). Ныне теоретически вполне возможна выдача кредита без указания цели – просто для коммерческой или иной деятельности. Также допустима выдача кредитов без обеспечения (бланковых), под «доброе имя» или «честное слово» должника[10]. Так, в ст. 33 Закона о банках говорится, что кредит может, но отнюдь не должен иметь обеспечение. Понятно, что нецелевые и необеспеченные кредиты являются высокорисковыми, ухудшают нормативы деятельности кредитных организаций и носят исключительный характер.
Кредитный договор, под страхом его абсолютной недействительности (ничтожности), должен быть заключен в письменной форме (ст. 820 ГК). Обычно кредитные организации используют разработанные ими проформы таких договоров, внести изменения в которые весьма непросто. Иногда такие формуляры или стандартные бланки договора приобретают для заемщика характер договора присоединения. В этом случае должны применяться правила ст. 428 ГК. Кроме того, при открытии так называемой кредитной линии, обязывающей банк неоднократно предоставлять заемщику денежные средства в рамках оговоренного лимита, возможно заключение генерального соглашения, определяющего общие условия и порядок кредитования.
Содержание кредитного договора в целом совпадает с содержанием договора займа. Его особенностью является возможность одностороннего расторжения договора кредитором или заемщиком. Право кредитора на его одностороннее расторжение вытекает из оговорки о неизменности обстоятельств, послуживших основанием для заключения договора (так называемая clausula rebus sic stantibus). В частности, кредитор вправе отказаться от предоставления заемщику кредита полностью или частично при наличии обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что предоставленная заемщику сумма не будет возвращена в срок (п. 1 ст. 821 ГК). К числу таких обстоятельств в первую очередь относятся экономические и правовые факторы, подрывающие веру в кредитоспособность заемщика (несостоятельность должника, привлече-
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 505
ние его к ответственности и т. п.). В свою очередь, заемщик вправе отказаться от получения всего или части кредита без какой-либо аргументации, просто в связи с отпадением надобности. Об этом он должен уведомить кредитора до установленного срока предоставления кредита, если иное не установлено законодательством или договором. В договоре может быть предусмотрена ответственность за отказ от получения кредита заемщиком или возможность отказа может быть вообще исключена.
Срок не является существенным условием кредитного договора. Последний может быть заключен на условиях «до востребования», как обычный заем, но, будучи заключенным на определенный срок, может быть досрочно исполнен лишь с согласия кредитора. В зависимости от продолжительности срока договора и его цели кредиты принято делить на краткосрочные (до одного года) и долгосрочные (более года).
Ответственность по кредитному договору может быть возложена и на заемщика, и на кредитора. Заемщик отвечает по правилам ст. 811 ГК, если иное не установлено законодательством или кредитным договором. Его ответственность состоит в дополнительном денежном обременении, связанном с уплатой повышенных процентов по просроченному кредиту. Размер процентов определяется в соответствии со ст. 395 ГК и обычно увеличивается в договоре до тех пределов, которые обусловлены интересами банка. Кроме того, особая ответственность в договоре может быть предусмотрена за нецелевое использование полученных средств либо за снижение (утрату) ценности обеспечения кредита. Кредитор вправе также обратиться в арбитражный суд с заявлением о возбуждении производства по делу о несостоятельности заемщика (ст. 34 Закона о банках). К имущественной ответственности за неисполнение своих обязанностей может быть привлечен и кредитор. В частности, в договоре может быть предусмотрена его ответственность за немотивированный (неуважительный) отказ от предоставления кредита, предоставление его в меньшей сумме или с нарушением сроков. Наряду с уплатой неустойки (процентов) виновная сторона должна полностью возместить другой стороне убытки, вызванные неисполнением или ненадлежащим исполнением договора, если такая форма ответственности не исключена последним.
Товарный и коммерческий кредит. Ранее понятия товарного и коммерческого (взаимного) кредита в литературе совпадали[11].
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 506
В настоящее время товарным кредитом называется такой кредитный договор, который предусматривает обязанность одной стороны предоставить другой стороне вещи, определенные родовыми признаками (ст. 822 ГК).
Товарный кредит предназначен для удовлетворения потребностей лица в продуктах производства и потребления, которые на момент заключения договора у этого лица отсутствуют. Товарный кредит является разновидностью консенсуального займа, а потому на кредитора возлагается обязанность передать заемщику вещи, определяемые родовыми признаками. В этом состоит отличие товарного кредита в смысле ст. 822 ГК от реального займа вещей, когда договор заключается путем передачи товаров взаймы. Следовательно, к товарному кредиту применяются правила о кредите денежном (§ 2 главы 42 ГК), поскольку иное не предусмотрено договором товарного кредита и не вытекает из существа обязательства.
Как правило, предметом данного кредитного договора являются такие товары, как сельскохозяйственная продукция, полуфабрикаты, сырье, горюче-смазочные материалы и т. п. Их недостаток в конкретный период может быть восполнен за счет заимствования у другого лица. Поскольку договор товарного кредита заключается, как правило, в производственных целях, к нему применяются не только правила о займе (кредите), но и условия о количестве, ассортименте, качестве, таре и другие правила главы о купле-продаже товаров (ст. 465– 485 ГК), если иное не предусмотрено кредитным договором. Стороны договора – любые субъекты гражданского права.
При коммерческом кредите в договор включается условие, в силу которого одна сторона предоставляет другой стороне отсрочку или рассрочку исполнения какой-либо обязанности (уплатить деньги либо передать имущество, выполнить работы или услуги). Кредитование такого рода максимально широко понимается в действующем законодательстве. Оно неразрывно с тем договором, условием которого является. Коммерческим кредитованием вообще может считаться всякое несовпадение во времени встречных обязанностей по заключенному договору, когда товары поставляются (работы выполняются, услуги оказываются) ранее их оплаты либо платеж производится ранее передачи товаров (выполнения работ, оказания услуг). Поэтому коммерческим кредитованием будет не только отсрочка или рассрочка оплаты переданного имущества, но и любое авансирование, предварительная оплата и т. п. (ст. 823 ГК). Так, принимая в оплату поставленной продукции вексель, продавец кредитует покупателя, и наоборот, получая
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 507
в качестве условия начала работ по договору подряда аванс, заказчик кредитует подрядчика.
В большинстве случаев коммерческое кредитование осуществляется без специального юридического оформления, в силу одного из условий заключенного договора (об авансе, о рассрочке и др.). Именно для этих целей и сформулировано правило п. 2 ст. 823 ГК о том, что к коммерческому кредиту применяются правила главы о займе, если иное не предусмотрено правилами о договоре, из которого возникло соответствующее обязательство, и не противоречит существу такого обязательства. Таким образом, данная норма как бы восполняет недостаток правового регулирования, который может возникнуть при осуществлении какого-либо договорного обязательства на условиях кредита. При коммерческом кредитовании также подлежат уплате проценты (плата) за пользование кредитом (за получение аванса, предварительной оплаты, отсрочки или рассрочки платежа), которые рассчитываются по правилам ст. 809 ГК. Кроме того, помимо платы за кредит могут взыскиваться проценты, представляющие собой ответственность за неисполнение обязательства (например, за просрочку передачи проавансированного товара или за неоплату товара, купленного в кредит). Они определяются ст. 395 ГК.
[1] Ставка банковского процента конкретного банка может и не совпадать со ставкой рефинансирования Центробанка России. На практике при исчислении процентов зачастую исходят из тождественности этих понятий. В таком случае страдают интересы кредитора, поскольку ставка банковского процента, как правило, выше ставки рефинансирования.
[2] Следует иметь в виду, что выдача организацией денежных средств взаймы (с процентами или без таковых) может считаться законной лишь в тех случаях, когда такие сделки носят эпизодический характер. Систематическая выдача кредитов в предпринимательских целях должна расцениваться в качестве банковской операции, для совершения которой требуется лицензия. Еще до вступления в силу части второй ГК такого мнения придерживался Высший Арбитражный Суд России (см. Письмо Высшего Арбитражного Суда РФ от 01.01.01 г. № С1–7/ОП-555 «Об отдельных рекомендациях, принятых на совещаниях по судебно-арбитражной практике» (п. 4) // Вестник ВАС. 1994. № 10). В современных публикациях также подчеркивается универсальный характер договора займа, рассчитанного как на бытовые, так и на предпринимательские цели (Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. , , . М., 1996. С. 420-421).
[3] Римское частное право: Учебник / Под ред. и . М., 1996. С. 418–419.
[4] Вексель имеет многоликую правовую природу, обладая свойствами ценной бумаги, формы расчетов и кредитования. Его рассмотрение вынесено в отдельный параграф настоящей главы.
[5] Приведенные определения неудачны. Во-первых, остается без ответа вопрос, почему владелец документарной бумаги легитимируется только предъявлением сертификата бумаги (свидетельством о праве на определенное количество ценных бумаг), но не ее подлинника. Во-вторых, понятие «документарная бумага» вообще размывается в случае признания таковой записи о депонировании сертификата на счете, поскольку подобная операция не имеет ничего общего с материальной (наличной) формой ценной бумаги.
[6] Лукавой, если не сказать жестче, следует признать попытку властей именовать новацией те конфискационные меры, которые были предприняты государством по своим долгам (государственным краткосрочным облигациям, облигациям федерального займа) в 1998 г. (см. распоряжение Правительства РФ «О новации по государственным ценным бумагам» от 01.01.01 г. // СЗ РФ. 1998. № 51. Ст. 6329). Известно, что новация является добровольным способом прекращения обязательства и основывается на соглашении сторон (ст. 414 ГК). Лучше уж говорить о «реструктуризации долга», так как в ст. 105 БК РФ недвусмысленно установлено, что такая реструктуризация может быть осуществлена с частичным списанием (сокращением) суммы основного долга. Однако здесь возникает вопрос о соотношении норм двух кодексов; п. 2 ст. 105 БК РФ и п. 4 ст. 817 ГК, поскольку обе нормы являются гражданско-правовыми, регулирующими один и тот же вид долговых отношений. Представляется, что норма ГК должна превалировать, как более специальная.
[7] Во всяком случае, такой позиции сегодня придерживаются высшие судебные инстанции (см. п. 15 постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. № 13/14 «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами» // Вестник ВАС. 1998. № 11). Как известно, ГК во многих, зачастую совершенно различных случаях применяет отсылку к ст. 395 ГК, не давая правовой оценки взыскиваемым процентам. Официальное толкование этого приема было дано названным совместным постановлением Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ (причем, мягко говоря, отнюдь не буквальное). В современной литературе вопрос о юридической природе процентов, предусмотренных ст. 395 ГК, получил различную интерпретацию. Обзор различных точек зрения по данной проблеме дан в статье «Правовая природа годовых процентов по денежным обязательствам (практические и теоретические аспекты применения новых положений ГК РФ)» (Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: Сборник памяти . М., 1998. С. 309–333).
[8] Постановление Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. № 13/14 (п. 15).
[9] Такая позиция была высказана еще на основе ст. 218 и 219 ГК РСФСР 1922 г., который характеризовал «договор об открытии банком кредита» в качестве одностороннего предварительного договора о займе (подробнее см.: Агарков банковского права. М, 1994. С. 82 (переиздание книги 1929 г.). Эта позиция находила поддержку до самого последнего времени (см.: Хозяйственное право. В 2-х т. / Под ред. . Т. 2. С. 235). Данная точка зрения основана на признании реальности всякого займа, в том числе и банковского кредита (см. также: Иоффе гражданское право. Отдельные виды обязательств. С. 356–357, 377). В других государствах, в которых существует континентальная система права, банковский кредит обычно четко не разграничивается с займом, а потому считается реальной сделкой. Однако в ряде стран и сам заем сконструирован как консенсуальный контракт (напр., ст. 312 Швейцарского обязательственного кодекса // Swiss Code of Obligations. English Translation of the Official Text. Swiss-American Chamber of Commerce. Zurich, 1995).
[10] В этой связи следует заметить, что ставшие незыблемыми в советское время принципы банковского кредитования (целевой характер, срочность, возмездность и обеспеченность) не имеют прежнего юридического значения. Лишь возмездность теперь внутренне присуща всякому кредитному договору.
[11] См. напр.: Финансово-кредитный словарь. В 3-х т. М., 1986. Т. 2. С. 59-60.
§ 3. Договор финансирования под уступку денежного требования
Понятие договора. Финансирование под уступку денежного требования – новый институт российского гражданского права. Своими корнями, с одной стороны, он уходит в общегражданскую цессию, существующую около двух тысяч лет и предусмотренную ныне ст. 382–390 ГК, а с другой – в особый институт факторинга[1], известный более ста лет практически всем государствам с рыночной экономикой. Хозяйственный смысл договора о факторинге состоит в получении клиентом от финансового института
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 508
(фактора, финансового агента, банка) денежных средств в обмен на передачу последнему прав требования клиента к покупателю (заказчику), вытекающих из заключенного договора на поставку продукции, выполнение работ или оказание услуг. Иными словами, факторинг – это способ кредитования одного лица другим с условием платежа в форме правопреемства («покупки», или передачи прав требования к третьему лицу). В современных комментариях нового гражданского законодательства справедливо подчеркивается тесная связь между правилами части первой ГК о цессии, имеющими общее значение, и специальными правилами о факторинге[2]. Нормы ст. 382–390 ГК о передаче права требования должны применяться в тех случаях, когда отсутствуют конкретные правила о договоре финансирования под уступку денежного требования.
Название, присвоенное в главе 43 ГК этому договору, в наибольшей степени отражает содержание возникающего при факторинге обязательства. По договору финансирования под уступку денежного требования одна сторона (финансовый агент) передает или обязуется передать другой стороне (клиенту) денежные средства в счет денежного требования клиента (кредитора) к третьему лицу (должнику), вытекающего из предоставления клиентом товаров, выполнения им работ или оказания услуг третьему лицу, а клиент уступает или обязуется уступить финансовому агенту это денежное требование (ст. 824 ГК).
Исходя из приведенного определения, можно сделать вывод, что договор финансирования под уступку денежного требования в нашем законодательстве является взаимным и возмездным. При этом он может быть сконструирован и как реальный (агент передает деньги или клиент уступает требование), и как консенсуалъный (агент обязуется передать денежные средства или клиент обязуется уступить требование) по усмотрению его сторон. Цель обычного факторинга – получение клиентом денежных средств в счет уступаемого им права требования. Однако возможен и особый случай уступки клиентом денежного требования к третьему лицу, когда цессия происходит в целях обеспечения исполнения обязательства
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 509
самого клиента перед его финансовым агентом (абз. 2 п. 1 ст. 824 ГК). В зависимости от целей договора различаются права и обязанности его сторон.
Элементы договора. Договор финансирования под уступку денежного требования возник из торгового посредничества и финансовых услуг, а потому структура договорных связей в этом случае построена по схеме договора комиссии. При заключении анализируемого договора возникает две группы правовых отношений: основные (внутренние) и производные (внешние). Внутренние обязательства возникают между сторонами договора: финансовым агентом (фактором) и клиентом. Финансовый агент – это специальный субъект договора, коммерческая организация, профессионально оказывающая факторинговые услуги. В качестве финансового агента могут выступать две категории профессиональных факторов: а) банки и иные кредитные организации (их полномочия непосредственно вытекают из ст. 5 Закона о банках и основаны на банковской лицензии)[3] и б) другие коммерческие организации, получившие специальную лицензию на осуществление деятельности такого рода (ст. 825 ГК). Клиентом по договору может быть, в принципе, любое лицо, но в подавляющем числе случаев в такой роли выступают коммерческие организации. Внешние правоотношения складываются между финансовым агентом и третьим лицом, которое является должником клиента по заключенному между ними договору (покупателем товаров, заказчиком работ или услуг). Эти отношения не входят в предмет договора о факторинге, но непосредственно связаны с ним.
Предметом договора является денежное требование, уступаемое в целях получения финансирования (ст. 826 ГК). Требование, передаваемое в качестве предмета договора, должно быть именно денежным. В случае уступки иного имущественного требования (скажем, передать вещь или сделать какую-либо работу) следует руководствоваться общими нормами о цессии. В законе выделяются две разновидности предмета договора о факторинге: а) денежное требование, срок платежа по которому уже наступил (существующее требование); б) денежное требование, которое воз-
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 510
никнет в будущем (будущее требование). Будущее требование может быть основано на уже заключенном договоре, срок исполнения платежного обязательства по которому еще не наступил (поставка товаров в кредит)[4]. Кроме того, будущее требование может базироваться на договоре, который только предстоит заключить клиенту и третьему лицу (например, на запродажу товаров). Существующее требование обычно является более ценным и его экономическая ликвидность выше.
Предмет договора о факторинге должен обладать свойством определенности или потенциальной определимости. Существующее требование должно быть отражено в договоре с той степенью конкретности, которая позволяла бы выделить его (идентифицировать) из ряда других требований клиента уже в момент заключения договора. Будущее требование должно приобрести определенность не позднее чем в момент его возникновения. Однако момент перехода требования не всегда совпадает с моментом заключения договора о факторинге. В силу закона уступка считается состоявшейся, когда возникло само право на получение с должника денежных средств, являющихся предметом договора. Если уступка денежного требования обусловлена определенным событием, она вступает в силу после наступления этого события. При этом каких-либо новых шагов по оформлению цессии не требуется (п. 2 ст. 826 ГК)[5].
Срок в договоре о факторинге определяется соглашением сторон. В интересах фактора срок исполнения договора может быть приурочен к моменту исполнения должником уступленного тре-
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 511
бования, особенно если клиент принял на себя ответственность за реальное исполнение последнего.
Цена договора – стоимость уступаемого требования клиента к должнику. При определении цены договора в расчет принимаются различные условия: стабильность положения клиента и его должника, способ платежа по договору (например, аккредитив и инкассо имеют различные гарантийные ценности), время наступления платежа (существующее или будущее требование), количество требований, переданных клиентом финансовому агенту, и пр. Размер вознаграждения финансового агента также может исчисляться по-разному: в виде твердой суммы, процента от стоимости переданных требований, разницы между номинальной стоимостью требования, указанной в договоре, и его оценочной (действительной, рыночной) стоимостью.
Форма консенсуального договора о факторинге подчиняется общим правилам о форме сделок. Однако реальный договор о факторинге, а также уступка прав, совершаемая во исполнение консенсуального договора (последняя – за изъятиями, установленными в п. 2 ст. 826 ГК), должны быть совершены в той же форме, что и сделка, на которой основано уступаемое право. Это может быть простая или квалифицированная письменная форма сделки, а в установленных законом случаях – письменная форма с государственной регистрацией уступки требования. Последующая уступка денежного требования финансовым агентом не допускается, если иное не предусмотрено соглашением сторон. Это может быть простая или квалифицированная письменная форма сделки, а в установленных законом случаях – письменная форма с государственной регистрацией уступки требования. Последующая уступка денежного требования финансовым агентом не допускается, если иное не предусмотрено соглашением сторон.
Содержание договора финансирования под уступку денежного требования составляют права и обязанности финансового агента и клиента. Среди обязанностей фактора в первую очередь необходимо упомянуть следующие: а) осуществить финансирование клиента путем передачи цены договора (денежных средств) в порядке, установленном в договоре о факторинге; б) в специально оговоренных случаях принять у клиента необходимую документацию для ведения бухгалтерского учета операций клиента; в) предоставить клиенту иные финансовые услуги, связанные с денежными требованиями, которые являются предметом уступки (например, выдать поручительство по сделке клиента, осуществить учет выписанных на него векселей, провести расчеты через корреспондентскую сеть финансового агента и др.). Несомненно, в договоре могут быть предусмотрены и иные обязанности финансового агента.
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 512
На клиента возлагается основная обязанность по уступке фактору денежного требования, являющегося предметом договора. По общему правилу, клиент несет перед финансовым агентом ответственность лишь за действительность денежного требования, являющегося предметом уступки (ст. 827 ГК). Действительность передаваемого требования зависит от двух условий: а) клиент должен иметь соответствующее субъективное право в момент совершения уступки; б) в момент передачи права клиенту не должны быть известны какие-либо обстоятельства, вследствие которых должник вправе не исполнять уступаемое требование. В случаях, когда препятствия к исполнению переданного требования появляются позднее момента совершения уступки, они не могут служить основанием для ответственности добросовестного клиента перед фактором. Клиент не отвечает перед финансовым агентом за неисполнение или ненадлежащее исполнение должником требования, являющегося предметом уступки (модель безоборотного факторинга). Его обязанность – передать действительное требование, но не гарантировать его исполнение. Тем не менее такая ответственность может быть возложена договором на клиента. Таким образом, ответственность клиента перед фактором построена на тех же принципах, что и ответственность цедента перед цессионарием.
Принципиально новой для российского гражданского законодательства является норма о недействительности запрета уступки денежного требования при факторинге (ст. 828 ГК). Смысл этой новеллы в том, что передача денежного требования является правомерной даже тогда, когда между клиентом (кредитором) и должником ранее было достигнуто соглашение о недопустимости уступки прав по договору. Изъятие из принципа свободы договора введено здесь в целях обеспечения прав предпринимателей, желающих получить средства от финансового посредника, а потому конфликт интересов третьего лица (должника) и агента разрешается в ст. 828 ГК в пользу последнего. Данное правило не подлежит расширительному толкованию и относится только к договору о финансировании под уступку денежного требования. Его использование не должно приводить к нарушению интересов добросовестного должника по основному обязательству (покупателя, заказчика), который при заключении договора не только не предполагает возможность уступки требования, но и просто не желает ее. Поэтому клиент (кредитор) не освобождается от исполнения обязательства или ответственности перед своим контрагентом (должником) в связи с совершенной уступкой требования, если между ними существует соглашение о ее запрете или ограничении. В таком случае клиент (кредитор), во-первых, продолжает оставаться обязанным перед своим контрагентом (должником) в части ис-
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 513
полнения возложенных на него обязательств передать имущество, выполнить работы или оказать услуги в натуре, а во-вторых, обязан возместить своему контрагенту все убытки, связанные с уступкой права, которая совершена в противоречии с ранее заключенным договором.
Как и в случае с общегражданской цессией, должник в договоре о факторинге становится обязанным произвести платеж финансовому агенту лишь при условии, что он получил от клиента (кредитора) или от самого финансового агента уведомление об уступке денежного требования в пользу фактора (ст. 830 ГК). Уведомление должно быть письменным и содержать четкое определение переданного требования, а также наименование финансового агента, в пользу которого произведена передача права. Неисполнение клиентом обязанности по уведомлению должника освобождает, по общему правилу, последнего от необходимости платить новому кредитору. Исполнение обязательства первоначальному кредитору (клиенту) признается в этом случае исполнением надлежащему кредитору (п. 3 ст. 382 ГК). Должник вправе потребовать от агента представления доказательств того, что уступка требования реально имела место. Отказ фактора от исполнения этой обязанности также восстанавливает право должника произвести платеж самому клиенту (первоначальному кредитору).
В ходе осуществления платежа финансовому агенту должник вправе предъявить к зачету свои денежные требования, основанные на договоре с клиентом, которые имелись у должника ко времени, когда им было получено уведомление об уступке требования в пользу фактора. Этот зачет производится в соответствии с правилами ст. 386, 410–412 ГК. Должник, однако, не может поставить в вину финансовому агенту то, за что он вправе упрекнуть клиента (кредитора), – факт нарушения клиентом ранее достигнутой договоренности о запрете цессии. Такие требования не имеют силы в отношении финансового агента: их изъятие из потенциально возможных встречных требований должника вытекает из правила о недействительности запрета уступки денежного требования в договоре о факторинге.
Внешние отношения, порождаемые уступкой требования по соответствующему договору, зависят от той цели, ради которой заключен договор о факторинге. В обычной ситуации речь идет о финансировании клиента под заключенный им договор на поставку имущества, выполнение работ или оказание услуг. В этом случае закон говорит о «покупке» требования клиента финансовым агентом (п. 1 ст. 831 ГК). Термин «покупка» употребляется в данном контексте условно, ибо наше законодательство в отличие от англо-американского использует в отношении факторинга конструкцию цессии, а не договора купли-продажи. При «покупке» тре-
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 514
бования финансовый агент приобретает право на все суммы, которые он может получить от должника. Клиент не отвечает перед финансовым агентом за то, что полученные фактором суммы оказались меньше цены, за которую агент купил требование. В той ситуации, когда финансовый агент приобретает требование в целях обеспечения исполнения обязательства клиента перед самим агентом, последний обязан отчитаться перед клиентом и вернуть ему остаток, превышающий размер уступленного ему требования. И наоборот, если денежные средства, полученные финансовым агентом, оказались меньше суммы долга клиента финансовому агенту, обеспеченного уступкой требования, клиент продолжает оставаться ответственным перед агентом за остаток долга, если иное не предусмотрено договором между ними. Разница в подходе к решению данного вопроса объясняется теми рисками, которые принимает на себя фактор. В первом случае, «покупая» чьи-либо долги, финансовый агент совершает обычную коммерческую операцию, степень опасности которой достаточно ясна всякому профессиональному фактору. Ответственность клиента наступает лишь за недействительность требования, а все остальное – обычные финансовые риски противоположной стороны договора. Во втором случае финансовый агент, получая требование клиента, не преследует непосредственной цели извлечь прибыль путем «торговли» требованием. В этой ситуации факторинг выполняет гарантийную функцию, а потому ответственность клиента распространяется за рамки уступленного требования. Клиент остается ответственным за остаток долга независимо от реальной стоимости переданного требования.
В принципе, исполнение должником денежного обязательства в пользу финансового агента освобождает его от соответствующего обязательства перед клиентом. Внутренние и внешние обязательства развиваются независимо друг от друга. При этом должник вообще не вправе требовать от финансового агента возвращения сумм, уже уплаченных последнему в связи с уступкой требования, даже если клиент нарушил свои обязательства передать имущество (выполнить работы, оказать услуги) по договору с должником. Такие суммы могут быть взысканы должником непосредственно с клиента (ст. 833 ГК). Однако должник приобретает право требовать возврата этих сумм с фактора, если доказано, что последний: а) не исполнил своего обязательства осуществить клиенту обещанный в силу цессии платеж либо б) произвел такой платеж, зная о нарушении клиентом его обязательств по договору с должником, требование по которому было предметом уступки.
Имущественная ответственность по договору о факторинге зависит от природы этого договора. В консенсуальном договоре
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 515
фактор отвечает за отказ от передачи клиенту денежных средств в счет денежного требования последнего. Клиент соответственно отвечает за несовершение или ненадлежащее оформление уступки требования, а также по ст. 827 ГК – за действительность переданного требования. Кроме того, когда это установлено договором, клиент отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение требования должником. В реальном договоре ответственность за его неисполнение наступает лишь для клиента – за действительность предмета договора либо также за его исполнимость. Ответственность выражается в компенсации убытков и уплате неустойки, если она предусмотрена соглашением сторон.
[1] Термин «факторинг» является российской транскрипцией английского слова factoring, означающего разновидность агентирования. Соответственно фактор (factor) – финансовый агент, комиссионер. В целях простоты изложения понятия «факторинг» и «финансирование под уступку денежного требования» будут употребляться в качестве равнозначных. Помимо факторинга принято выделять также форфейтинг (от французского foifait либо от английского forfeit), который по своей сути очень близок первому и означает перевод на финансового агента (покупателя векселя, или форфейтера) прав по векселю. (См., напр.: Экспорт: право и практика международной торговли. М., 1993. С. 231–237). При этом форфейтер отказывается от возможности обратного требования к продавцу (клиенту). Представляется, что глава 43 ГК вполне может применяться и к форфейтинговым операциям с теми поправками, которые вносит вексельное законодательство.
[2] Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель. С. 445; Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей // Рук. авт. колл. . М., 1996. С. 167. К числу специальных источников права, посвященных данному институту, следует также отнести Конвенцию УНИДРУА по международному факторингу 1988 г. Хотя она и не подписана Россией, но, безусловно, стала ориентиром при подготовке норм ГК о факторинге.
[3] Факторинговые операции банков были урегулированы Письмом Госбанка СССР от 01.01.01 г. № 000 «О порядке осуществления операций по уступке поставщиками банку права платежа по платежным требованиям за поставленные товары, выполненные работы и оказанные услуги». Этот документ был рассчитан лишь на те случаи, когда плательщиком (покупателем, заказчиком) уже акцептовано платежное требование кредитора (поставщика, подрядчика), но средства у плательщика отсутствуют. В настоящее время данное Письмо может применяться в части, не противоречащей главе 43 ГК.
[4] Разделение требований на существующие и будущие проведено в главе 43 ГК, мягко говоря, неудачно, так как в описанной ситуации речь, очевидно, идет о существующем требовании (иначе необходимо признать, что, во-первых, до наступления срока платежа денежное обязательство не существует, и, во-вторых, что понятие «срок исполнения обязательства» совершенно лишнее). Кроме того, будущее требование (не существующее) может являться предметом договора факторинга, но никак не предметом уступки, как это следует из п. 1 ст. 826 ГК.
[5] Позицию законодателя и здесь трудно объяснить. Если предметом договора факторинга является существующее требование, которое по соглашению сторон перейдет к фактору, скажем, вместе с заключением договора факторинга – такая цессия (при отсутствии особых правил в главе 43 ГК) должна быть совершена в той же форме, что и сделка, на которой основано цедируемое денежное требование (ст. 389 ГК). То есть может потребоваться и нотариальное удостоверение, и даже государственная регистрация перехода права. Однако в случае, когда предметом договора факторинга является будущее требование или когда уступка обусловлена каким-либо событием, никакого оформления цессии не потребуется.
§ 4. Договор банковского вклада
Понятие договора. Договор банковского вклада, или депозит, представляет собой соглашение, в силу которого одна сторона (банк), принявшая поступившую от другой стороны (вкладчика) или поступившую для нее денежную сумму (вклад), обязуется возвратить сумму вклада и выплатить проценты на нее на условиях и в порядке, предусмотренных договором (ст. 834 ГК). Приведенное определение свидетельствует о том, что депозит является самостоятельным видом договора[1]. Своими корнями он уходит в договор займа и оформляет кредитные отношения между банком (должником) и вкладчиком (кредитором). Для банка цель договора состоит в мобилизации свободных денежных средств вкладчика под коммерческие операции, а для вкладчика – в получении процента на свой капитал. Тем не менее ГК не считает депозит простой разновидностью займа, а потому не предусматривает непосредственное применение к банковскому вкладу норм главы 42 ГК. Представля-
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 516
ется, что использование указанных норм возможно в субсидиарном порядке.
Депозитный договор – реальный и заключается в момент передачи вкладчиком (иным лицом) суммы вклада банку. Поскольку вкладчик приобретает только право требовать у банка возврата суммы вклада и процентов по нему и не имеет каких-либо обязанностей перед своим контрагентом, этот договор является односторонним и возмездными случае, когда в депозитном договоре вкладчиком выступает гражданин, такой договор признается публичным. Соответственно банк не вправе отказать гражданину в заключении договора банковского вклада, а также не вправе устанавливать различные условия договора для разных вкладчиков, включая выплату процентов по депозиту, или оказывать какое-либо предпочтение одному вкладчику перед другим (ст. 426 ГК). Депозитный договор, заключаемый юридическими лицами, не обладает свойством публичности, и банк может проводить дифференцированную экономическую политику по вкладам отдельных лиц.
Элементы договора. В качестве предмета договора банковского вклада выступают деньги (вклад). Денежная сумма, составляющая вклад, может быть выражена в рублях или иностранной валюте (ст. 36 Закона о банках). Вкладчик может передать ее наличными деньгами либо в безналичной форме. В любом случае банк приобретает право собственности на те средства, которые размещены у него на депозите. Вкладчик, наоборот, утрачивает титул собственности на принадлежавшие ему средства (при передаче наличных) и приобретает обязательственное право либо сохраняет за собой право требования, но вытекающее уже из договора банковского вклада (при безналичном перечислении со счета). Право вкладчика на денежные средства, переданные банку во вклад, является не вещным, а правом требования возврата денег и уплаты причитающихся процентов.
Вклады делятся на два основных вида: на условиях выдачи вклада по первому требованию {вклад до востребования) и на условиях возврата вклада по истечении определенного договором срока (срочный вклад). Однако независимо от вида вклада банк обязан выдать сумму вклада или ее часть по первому требованию вкладчика (ст. 837 ГК, ст. 36 Закона о банках). Исключение составляют вклады, внесенные юридическими лицами на иных условиях возврата, предусмотренных договором. Для граждан всякое условие об отказе от права на получение вклада по первому требованию ничтожно. Договором может быть предусмотрено внесение вкладов на иных условиях их возврата, не противоречащих закону (ст. 837 ГК). В их числе можно назвать условные вклады, платеж по которым производится в случае наступления определенных об-
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 517
стоятельств, указанных в договоре. Иными словами, условный вклад представляет собой договор банковского вклада, заключенный под условием (например, отлагательным – достижение совершеннолетия). Таким вкладом до наступления указанного в договоре события распоряжается лицо, внесшее вклад, а после – лицо, в чью пользу он сделан. Следовательно, условный вклад представляет собой также вклад в пользу третьего лица. Существуют также различные разновидности премиальных (выигрышных) вкладов, валютных вкладов (например, предусматривающих возврат вклада стодолларовыми купюрами нового образца) и другие комбинации указанных видов вклада. Возможна ситуация, когда вкладчик не потребовал возврата суммы срочного вклада по наступлению установленного срока либо суммы условного вклада в случае наступления определенного договором обстоятельства. Такой вклад трансформируется во вклад до востребования, если иное не предусмотрено договором.
Сторонами депозитного договора являются банк и вкладчик. Вкладчиком может быть любое юридическое или физическое лицо. Банк должен иметь право на привлечение денежных средств во вклады в соответствии с полученной им лицензией. Следует отметить, что в соответствии со ст. 1 и 5 Закона о банках право привлекать во вклады денежные средства физических и юридических лиц отнесено к банковским операциям. По смыслу главы 44 ГК и ст. 36 Закона о банках только банки в собственном смысле слова вправе принимать вклады физических лиц. Причем этим правом пользуются лишь те из них, с момента регистрации которых прошло не менее двух лет. Так называемые небанковские кредитные организации могут заключать депозитные договоры лишь с юридическими лицами[2]. В законе установлены достаточно строгие последствия нарушения правил о субъектном составе депозита. Это связано с огромным количеством финансовых авантюр, в которые за последнее время были втянуты у нас легковерные вкладчики. Особо жестко преследуются манипуляции с деньгами граждан.
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 518
Так, в случае принятия вклада от гражданина лицом, не имеющим на это права, или с нарушением порядка, установленного законом или правилами Центробанка, вкладчик может потребовать немедленного возврата суммы вклада, а также уплаты на нее процентов, предусмотренных ст. 395 ГК. Неустойка, предусмотренная в данном случае, имеет кумулятивный характер, и с нарушителя могут быть взысканы убытки сверх суммы процентов (п. 1 ст. 835 ГК). Аналогичные последствия применяются также к двум сходным случаям финансовых злоупотреблений: а) когда деньги привлечены путем продажи гражданам и юридическим лицам акций и иных ценных бумаг, выпуск которых признан незаконным; б) когда деньги граждан получены под векселя или иные ценные бумаги, исключающие получение их держателями вклада по первому требованию и осуществление вкладчиком иных прав, предусмотренных правилами ГК о депозите. Данной норме в соответствии со ст. 11 Федерального закона «О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации» от 01.01.01 г. придана обратная сила: она распространяется на те отношения по вкладам, которые возникли до введения в действие части второй ГК и сохраняются в момент ее введения. Кроме того, п. 1 ст. 64 ГК устанавливает, что при ликвидации банка требования гражданина-вкладчика удовлетворяются в первую очередь.
Вкладчик вправе не только сам внести вклад, но и, если иное не предусмотрено депозитным договором, получить на свой счет денежные средства, поступившие от третьих лиц, указавших данные о счете вкладчика. Акцепт вкладчика предполагается в силу предоставления третьими лицами данных о счете вкладчика при зачислении денег.
Конструкция договора банковского вклада, содержащаяся в новом ГК, предусматривает также возможность депозита на третье лицо, когда банк принимает сумму, поступившую для одного лица, не имеющего вклада, от другого (ст. 834, 842). Такая ситуация может сложиться при внесении вклада родителями для ребенка или благотворителем (меценатом) для музея (благополучателя). В этом случае вкладчиком считается третье лицо, а не сторона, внесшая в его пользу вклад и заключившая тем самым договор. Поскольку здесь не происходит передача денег от третьего лица вкладчику, а создается сам вклад, фигура третьего лица проявляется в договоре не сразу. Свои права такое лицо приобретает с момента предъявления им к банку первого требования, основанного на правах вкладчика, либо выражения им банку своего намерения воспользоваться вкладом на его имя. Иной момент приобретения прав по договору может быть установлен соглашением сторон. Причем указание имени гражданина-вкладчика или на-
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 519
именования юридического лица, в пользу которого вносится вклад, является существенным условием подобного договора. Соответственно договор в пользу несуществующего к моменту его заключения третьего лица (умершего гражданина или незарегистрированного юридического лица) ничтожен. Специфика данного договора состоит в том, что третье лицо является альтернативным субъектом депозита, которое может воспользоваться своим правом, а может и нет. До выражения им своего намерения воспользоваться правами вкладчика лицо, заключившее договор банковского вклада, может само осуществить эти права в отношении внесенных им средств. Не следует рассматривать третье лицо в качестве обычного правопреемника стороны, заключившей для него договор. В данном случае речь идет о разновидности договора в пользу третьего лица (ст. 430 ГК) с теми особенностями, которые свойственны депозиту. Третье лицо является бенефициаром, права которого подчинены воле стороны, заключившей договор, до момента предъявления банку требования по вкладу. После совершения указанного требования третье лицо полностью замещает своего благотворителя и становится вкладчиком.
Договор банковского вклада должен быть заключен в письменной форме (ст. 836 ГК). Несоблюдение формы депозитного договора влечет его ничтожность с последствиями, установленными ст. 167, 168 ГК. Письменная форма понимается в Кодексе весьма широко. Она считается соблюденной не только при подписании сторонами единого документа, но и если внесение вклада удостоверено сберегательной книжкой, сберегательным или депозитным сертификатом либо иным выданным вкладчику документом, который отвечает требованиям законодательства, банковским правилам и обычаям делового оборота. В ст. 36 Закона о банках установлено более жесткое правило в отношении вкладов граждан: «привлечение денежных средств во вклады оформляется договором в письменной форме, один из которых выдается вкладчику». Такое решение не вполне адекватно сложившейся практике, а главное, ухудшает положение гражданина. Вкладчик будет иметь книжку или сертификат, которые доказывают наличие у него депозита, но при отсутствии единого документа, подписанного сторонами, могут наступить последствия, установленные ст. 162 ГК.
С формой заключения договора банковского вклада непосредственно связаны также два способа его реализации. Первый предполагает открытие вкладчику специального вкладного (депозитного) счета, на котором отражается движение средств вкладчика (дата операции, приход, расход, остаток). В доказательство заключения договора вкладчику-гражданину выдается сберегательная книжка. В таком случае к отношениям банка и вкладчика применяются нормы главы о договоре банковского счета, если иное не установ-
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 520
лено правилами о депозите и не вытекает из его существа. При втором способе счет может и не открываться, но вкладчик получает ценную бумагу (сберегательный или депозитный сертификат), оформляющую договор. Предъявление такой бумаги легитимирует ее владельца в качестве вкладчика.
Содержание договора составляет обязанность банка возвратить вкладчику сумму вклада (основной долг) с уплатой обусловленных процентов. Проценты являются ценой кредита, выданного вкладчиком банку. Их размер обычно устанавливается в договоре. Однако в силу возмездности депозитных отношений проценты подлежат уплате в любом случае, даже если стороны договора не согласовали их размер. В этом случае банк обязан уплатить их в размере, определяемом по тем же правилам, что и в договоре займа (ставка банковского процента или ставка рефинансирования Центробанка России). Как и в отношении выданных кредитов, банк не имеет права в одностороннем порядке изменять процентные ставки по депозитам, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом. Такой случай прямо указан в п. 2 ст. 838 ГК: если иное не предусмотрено договором банковского вклада, банк вправе изменять проценты, выплачиваемые по вкладам до востребования[3]. При уменьшении процентов новый их размер применяется к вкладам по истечении месяца с момента соответствующего сообщения вкладчику. Для лучшей защиты вкладчиков-граждан процент по внесенным ими срочным и условным вкладам не подлежит корректировке, если иное не установлено законом. Для юридических лиц по таким вкладам одностороннее изменение процента допускается также в силу договора.
Порядок начисления процентов на вклад также регламентирован в законодательстве: они начисляются со дня, следующего за днем поступления суммы вклада в банк, до дня, предшествующего возврату суммы вкладчику либо ее списанию со счета вкладчика по иным основаниям. Периодичность выплат процентов по требованию вкладчика ежеквартальная, если иное не установлено соглашением сторон. Не востребованные в срок проценты увеличи-
Гражданское право. Том 2. Под ред. , . – М., Велби, 2003. С. 521
вают сумму вклада, а к моменту закрытия вклада они выплачиваются полностью.
По депозитному договору с участием граждан-вкладчиков у банка возникает еще одна важная обязанность. Вкладчик, открывший счет в банке, вправе дать последнему поручение о перечислении третьим лицам денежных средств со вклада (в основном для безналичных расчетов). Эта операция ведет к изменению договора банковского вклада. Для юридических лиц такая операция со вкладом прямо запрещена п. 3 ст. 834 ГК. Их права ограничиваются возвратом вклада и получением процентов. Все расчеты юридических лиц происходят на основании заключенного ими договора банковского счета.
В настоящее время важное значение уделяется гарантиям возврата вкладов, прежде всего полученных от граждан. В силу закона для обеспечения возврата и компенсации убытков создается Федеральный фонд обязательного страхования вкладов, участниками которого выступают Банк России и коммерческие банки. Кроме того, банки имеют право создавать фонды добровольного страхования вкладов (ст. 38–39 Закона о банках). Наконец, по вкладам граждан в тех банках, где государству (Российской Федерации, субъектам Федерации, муниципальным образованиям) принадлежит более 50% уставного капитала (это прежде всего Сбербанк России), указанные лица несут субсидиарную ответственность по требованиям вкладчика. Однако все перечисленные меры оказались недостаточны перед лицом глобального финансового кризиса 1998 г., приведшего к девальвации рубля, краху банковской системы и очередному обесценению вкладов граждан. В настоящее время вклады граждан, размещенные в значительном числе банков, оказались, по сути, незащищенными, причем в результате деятельности самого государства.
|
Из за большого объема эта статья размещена на нескольких страницах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 |
Основные порталы (построено редакторами)