Имущественная ответственность контролирующих должника лиц при банкротстве: Очередные законодательные новеллы (стр. 1 )

Опубликовано «Хозяйство и право». 2017 № 11

ИМУЩЕСТВЕННАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ КОНТРОЛИРУЮЩИХ ДОЛЖНИКА ЛИЦ
ПРИ БАНКРОТСТВЕ:
ОЧЕРЕДНЫЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ НОВЕЛЛЫ

Pecuniary liability of persons controlling the debtor: latest legislative initiatives.

АННОТАЦИЯ

В статье анализируются законодательные новеллы института ответственности контролирующих должника лиц в процессе несостоятельности (банкротства). В частности, рассмотрены различные виды субсидиарной ответственности контролирующих лиц при банкротстве, ответственность контролирующих лиц за нарушение законодательства о банкротстве, включая фиктивное банкротство. Уделено внимание особенностям взыскания убытков с лиц, уполномоченных выступать от имени юридического лица, в процессе банкротства.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: контролирующее лицо; контролирующее должника лицо; несостоятельность; банкротство; ответственность контролирующих лиц; субсидиарная ответственность при банкротстве; фиктивное банкротство.

ABSTRACT

The article relates to the legislative changes in the area of liability of persons controlling the debtor in the process of insolvency (bankruptcy). In particular, the author analyses various types of secondary liability of controlling persons in bankruptcy, liability of controlling persons for breach of bankruptcy legislation, including fraudulent bankruptcy. There is a focus on peculiarities of recovery of damages from persons who are authorized to act on behalf of a legal entity.

KEY WORDS: controlling person; persons; controlling the debtor; insolvency; bankruptcy; liability of controlling persons; secondary liability in case of bankruptcy; fraudulent bankruptcy.

29 июля 2017 года был принят Федеральный закон «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее – Закон ). Указанный Закон в числе прочих внес существенные поправки в положения Федерального закона 26.10.2002 «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) об ответственности контролирующих лиц.

Изменения, внесенные Законом , вступили в силу 30 июля 2017 года (отдельные положения вступают в силу позднее). При этом согласно п. 3 ст. 4 Закона рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в cилу Закона ), которые поданы с 1 июля 2017 года, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции нового Закона . Положения, связанные с рассмотрением заявлений о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности после признания должника банкротом, применяются к заявлениям, если процедуры конкурсного производства прекращены после 1 сентября 2017 года (п. 4 ст. 4 Закона ).

Динамика изменения норм об ответственности контролирующих лиц при банкротстве вызывает удивление даже у привыкших к турбулентности российского законодательства специалистов. В самом деле, последние новеллы уже четвертый по счету блок поправок в Закон о банкротстве, направленных на регулирование субсидиарной ответственности контролирующих лиц1.

В чем же выразились существенные изменения, каковы их причины и основные тенденции?

Прежде всего, отметим, что утратила силу ст. 10 Закона о банкротстве в прежней редакции, регулирующая три вида ответственности контролирующих лиц при банкротстве юридических лиц: привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности за нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены ст. 9 Закона о банкротстве (п. 2 ст. 10 Закона); привлечение к ответственности контролирующих должника лиц, вследствие действий (бездействия) которых должник признан несостоятельным (банкротом) (п. 4 ст. 10 Закона); привлечение контролирующих лиц к ответственности за причинение юридическому лицу убытков (п. 3 ст. 531 ГК РФ).

Теперь законодатель посвятил вопросам ответственности контролирующих должника лиц главу III2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве». Именно в этой главе в текущем регулировании содержится определение контролирующего лица, перемещенное из основных понятий, имеющихся в ст. 2 Закона о банкротстве. И хотя главный смысл понятия контролирующего лица сохранен – контролирующим по-прежнему признается лицо, которое может давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий, в определении контролирующего лица обозначились серьезные изменения.

Конкретизированы и дополнены основания, в результате которых возникает возможность определять действия должника (п. 2 ст. 6110). Лицо признается контролирующим:

– в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения;

– в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии;

– в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо в иных, названных в подп. 2 п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве контролирующих должника организациях (имеющих право распоряжаться 50 и более процентами голосующих акций, более чем половиной долей уставного капитала, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица, либо имеющих право назначать (избирать) руководителя должника), а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника);

– иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

При анализе оснований контроля становится понятным, что перечень контролирующих лиц формально расширен: теперь к их числу также относятся лица, которые могут иметь определяющее воздействие в силу должностного положения, в частности замещения должности главного бухгалтера, финансового директора, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника или контролирующих его лиц. 

Не отказавшись от открытого перечня оснований контроля при изложении законодательной нормы, законодатель усилил такой подход положением, что лицо может быть признано контролирующим в судебном порядке по основаниям иным, чем только те, которые перечислены в самом Законе (п. 5 ст. 6110 Закона о банкротстве).

По мнению ФНС России, этими основаниями могут служить, например, любые неформальные личные отношения, в том числе установленные оперативно-разыскными мероприятиями, например, совместное проживание (в том числе состояние в так называемом гражданском браке), длительная совместная служебная деятельность (в том числе военная служба, гражданская служба), совместное обучение (одноклассники, однокурсники) и т. п. (п. 2.2 письма @ «О применении налоговыми органами положений главы III2 Федерального закона -ФЗ», далее – Письмо ФНС России от 01.01.2001).

Применительно к привлечению к ответственности «по иным обстоятельствам» можно привести дело о привлечении солидарно контролирующих лиц HSBC Management (Guernsey) Limited, -эс-би-си Банк (РР)» к субсидиарной ответственности по обязательствам степь», в котором  преюдициальным был признан приговор суда по уголовному делу. В качестве обстоятельств, достаточных для вывода о контроле должника со стороны -эс-би-си Банк (РР)», было принято во внимание создание - эс-би-си Банк (РР)» в России сразу же после учреждения Фонда, размещение всех денежных средств должника в -эс-би-си Банк (РР)», что позволяло Банку владеть ими, а значит, осуществлять прямой контроль, скрытый на первый взгляд ввиду отсутствия прямых корпоративных связей, а также направление деятельности Банка преимущественно на оказание услуг компаниям, входившим в состав Фонда, акционерами.

Судом были признаны «обоснованными доводы конкурсного управляющего о возможности возложения субсидиарной ответственности на лиц, которые не являются участниками (учредителями), членами органов управления общества, однако осуществляли фактический неформальный контроль за деятельностью должника и управлением его активами (иные лица иным образом определяли действия общества), что согласуется с содержанием ст. 10 Закона о банкротстве и ст. 56 Гражданского кодекса РФ, предусматривающим распространение ответственности указанных норм не только на лиц, имеющих право определять действия должника в силу наличия на то формальных оснований (единоличный исполнительный орган, члены коллегиального исполнительного органа, участник общества и др.), но и на лиц, осуществляющих фактический контроль за деятельностью должника» (определение АС Республики Калмыкия от 01.01.2001 /2006)2.

Подчеркнем, что такая практика признания фактического контроля начала складываться задолго до 2017 года3.

Интересно отметить, что для целей обеспечения взыскания с контролирующих лиц Закон о банкротстве теперь устанавливает наличие контроля не только в «первом колене». Так, согласно п. 5 ст. 6116 арбитражный суд вправе наложить арест или принять иные обеспечительные меры в отношении имущества лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, а также имущества, принадлежащего иным лицам, в отношении которых ответчик является контролирующим лицом по основаниям, предусмотренным подп. 2 п. 4 ст. 6110 Закона.

Арбитражный управляющий в деле о банкротстве, в котором рассматривается вопрос о привлечении к субсидиарной ответственности, обязан в установленный Законом о банкротстве срок от имени должника предъявить в деле о банкротстве контролирующего должника лица требование о включении в реестр требований кредиторов, основанное на заявлении о привлечении к субсидиарной ответственности (п. 6 ст. 6116). Таким образом, Закон направлен на обеспечение взыскания с реально контролирующих должника лиц.

Закон установил три опровержимые презумпции контроля.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6