Литература по курсу «Международный коммерческий арбитраж», подлежащая изучению к Семинару № 5 по теме: «Договорный и обязательный арбитраж. Арбитражное соглашение: понятие, форма и виды» (стр. 3 )

Дерогационный эффект арбитражного соглашения означает исключение споров, охватываемых арбитражным соглашением, из юрисдикции государственных судов. Нередко такое намерение сторон ясно выражено в тексте арбитражных оговорок с использованием таких формулировок, как: «с исключением подсудности государственных судов», «с исключением подсудности общих судов» и т. п. Заметим попутно, что последняя формулировка представляется неудачной, если иметь в виду, что в Российской Федерации компетенцией в отношении внешнеэкономических споров в настоящее время обладают государственные арбитражные суды, а не суды общей юрисдикции, как было раньше. С учетом этого указанная формулировка может породить впечатление, что арбитражным соглашением не исключена юрисдикция российских государственных арбитражных судов. Вместе с тем такого рода оговорки, являясь небесполезным напоминанием для операторов внешнеэкономических контрактов, не являются необходимыми, так как дерогационный эффект проистекает непосредственно из норм российского закона, базирующихся на положениях пункта 3 статьи II Нью-Йоркской конвенции 1958 года о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений.

Реально дерогационный эффект проявляется в ситуациях, когда вопреки арбитражному соглашению одна из сторон обращается с иском в государственный суд. Если таковым является российский государственный арбитражный суд, то он согласно части 5 статьи 148 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации оставляет исковое заявление без рассмотрения, если любая из сторон не позднее дня своего первого заявления по существу спора в арбитражном суде первой инстанции заявит соответствующее ходатайство со ссылкой на наличие арбитражного соглашения, за исключением случаев, когда суд установит, что арбитражное соглашение является недействительным, утратило силу или не может быть исполнено. Аналогичная ситуация возникает и в случае, когда в ходе уже начатого в государственном арбитражном суде процесса стороны приходят к заключению арбитражного соглашения и одна из сторон до принятия судебного акта, которым дело разрешается по существу, ссылается на достигнутое арбитражное соглашение (ч. 6 ст. 148 АПК РФ).

Согласно действующему АПК РФ государственный суд, как было отмечено, обязан отказаться от разрешения спора лишь в случае инициативы стороны, настаивающей на необходимости соблюдения арбитражного соглашения. Отсутствие такой инициативы, по сути, означает молчаливое согласие на разрешение спора в государственном суде. Последний между тем обладает полномочиями в плане проверки действительности и исполнимости арбитражного соглашения, на которое ссылается ответчик. Проиллюстрируем приведенные положения двумя примерами из практики государственных арбитражных судов».

«…Виды арбитражного соглашения

Статьей 7 Закона об арбитраже предусмотрено два вида арбитражных соглашений: арбитражная оговорка в контракте и отдельное (вне корпуса контракта) соглашение об арбитраже. Отдельное соглашение в отношении уже возникшего спора принято в доктрине и на практике именовать третейской записью.

Некоторые авторы выделяют и третий вид арбитражного соглашения в виде самостоятельного, ориентированного в будущее арбитражного договора. Какой-либо разницы в юридической силе между ними Закон не проводит, из чего можно сделать вывод, что указанные виды представляют собой лишь разные юридико-технические формы одного и того же инструмента – арбитражного соглашения.

Автономность арбитражного соглашения

В силу указанных выше особенностей арбитражное соглашение, будучи самостоятельным соглашением со своим собственным предметом, обладает автономностью по отношению к тому контракту, споры в отношении которого оно охватывает. Помимо прочего, в силу указаний подпункта «а» пункта 1 статьи V Нью-Йоркской конвенции арбитражное соглашение может быть подчинено иному правопорядку, нежели контракт. Вопрос об «автономности» чаще всего возникает в контексте взаимосвязи арбитражной оговорки и основного контракта, когда оспаривается действительность самого контракта.

Можно констатировать, что к моменту принятия Закона об арбитраже отечественная арбитражная практика достаточно определенно высказалась в пользу независимости арбитражной оговорки от основного контракта. Ведущим «прецедентом» в этом отношении считается решение Внешнеторговой арбитражной комиссии при ТПП СССР (далее – ВТАК), принятое в 1984 году по спору между ВО «Союзнефтеэкспорт» и бермудской фирмой «Джок Ойл Лтд.». В этом деле бермудская фирма оспаривала компетенцию арбитража, указывая на ничтожность контракта, в котором содержалась арбитражная оговорка, и полагая, что ничтожность контракта приводит к ничтожности соответствующей оговорки. Хотя контракт и был в ходе разбирательства признан недействительным (ничтожным), ВТАК признала свою компетенцию, придя к заключительному выводу о том, что «...по мнению Комиссии, следует, что арбитражное соглашение (арбитражная оговорка) является процессуальным договором, независимым от материально-правового договора, и потому вопрос о действительности или недействительности этого договора не затрагивает соглашение сторон о передаче существующего спора на разрешение ВТАК». Независимо от квалификации арбитражной оговорки в качестве процессуального соглашения вывод ВТАК о ее независимости не вызывал каких-либо возражений со стороны отечественной доктрины и практики. Более того, если бы арбитры в указанном деле согласились с доводом бермудской фирмы, возник бы вопрос, напоминающий апорию древнегреческого философа Зенона об Ахиллесе и черепахе: а откуда, собственно, арбитраж должен был черпать компетенцию для решения вопроса о недействительности основного контракта? Позднее, в капитальном исследовании, посвященном компетенции арбитров и соглашению сторон в международном коммерческом арбитраже, пришел к выводу, в том числе и на базе анализа вышеуказанного арбитражного решения, что наиболее адекватной конструкцией является квалификация автономности арбитражной оговорки в качестве «позитивной правовой нормы».

В свете достаточно определенной доктрины и сложившейся практики рецепция в отечественном Законе об арбитраже 1993 года формулы об автономности, содержащейся в Типовом законе ЮНСИТРАЛ, не могла вызвать каких-либо возражений. Теория автономности арбитражной оговорки тесно связана с доктриной «компетенции компетенции», согласно которой третейский суд сам вправе решить вопрос о своей компетенции или об отсутствии оной. Согласно пункту 1 статьи 16 российского Закона об арбитраже «третейский суд может сам вынести постановление о своей компетенции, в том числе по любым возражениям относительно наличия и действительности арбитражного соглашения. Для этой цели арбитражная оговорка, являющаяся частью договора, должна трактоваться как соглашение, не зависящее от других условий договора. Решение третейского суда о том, что договор ничтожен, не влечет за собой в силу закона недействительность арбитражной оговорки».

«…Содержание арбитражного соглашения

Условия заключенного арбитражного соглашения составляют его содержание. Основным из этих условий является согласованная воля сторон о том, что возникший или будущий спор подлежит разрешению именно международным коммерческим арбитражем, что нередко является актуальным с учетом двоякого использования на российском правовом поле слова «арбитраж». Далее перечень других условий может варьироваться в зависимости от вида избранного арбитража (ad hoc или институциональный), а также от вида арбитражного соглашения.

Обратимся к арбитражным оговоркам, предусматривающим разрешение споров в постоянно действующих арбитражных центрах, к числу которых относится и Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации. Многие из этих институциональных арбитражей разработали стандартные оговорки, которые рекомендуются для включения в соответствующие контракты. Как показывает практика, именно использование таких оговорок без их неоправданной трансформации приводит к необходимому результату и не порождает ненужных споров по вопросам компетенции того или иного арбитражного института.

МКАС при ТПП РФ разработал следующую арбитражную оговорку, рекомендуемую для включения во внешнеэкономические договоры: «Все споры, разногласия или требования, возникающие из настоящего договора (соглашения) или в связи с ним, в том числе касающиеся его исполнения, прекращения или недействительности, подлежат разрешению в Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате Российской Федерации в соответствии с его Регламентом». Эта рекомендательная оговорка практически неотличима от аналогичных оговорок, предлагаемых другими известными центрами, такими, например, как Международный арбитражный суд при Международной торговой палате, Лондонский международный третейский суд или Арбитражный институт Торговой палаты Стокгольма.

Желание сторон «усовершенствовать» рекомендательные оговорки без серьезного правового анализа может привести к противоположному результату, что хорошо иллюстрируется одним из дел, рассмотренных МКАС при ТПП РФ, по которому автор выступал в качестве арбитра. Арбитражная оговорка предусматривала разрешение споров в Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате Российской Федерации согласно Арбитражному регламенту Международной торговой палаты. Иск был подан в МКАС, и состав арбитража сформирован в соответствии с его Регламентом. Ответчик не представил отзыва на иск по существу спора, что могло бы привести к изменению (в плане применения Регламента МКАС) изначального арбитражного соглашения согласно статье 7 Закона об арбитраже. В заседании ответчик заявил об отсутствии у состава арбитража компетенции в связи с тем, что он сформирован не в соответствии с Регламентом МТИ и, следовательно, вопреки условиям арбитражного соглашения. С учетом высказанных возражений состав арбитража признал отсутствие своей компетенции. При изучении текста контракта на английском языке арбитраж обнаружил, что, в принципе, арбитражная оговорка исполнима, поскольку разбирательство действительно должно проводиться по Регламенту МТП, но в месте нахождения МКАС (at the location of the International Commercial Arbitration Court). Как стало известно автору настоящих строк, иск был переадресован Международному арбитражному суду при Международной торговой палате, а слушания по делу прошли в помещении МКАС при ТПП РФ.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6