Германия в европейском союзе: место, роль, интеграционная политика (стр. 5 )

Источник: Statistisches Jahrbuch 2006 ftir das Ausland. International Statistical Yearbook 2006. Statistisches Bundesamt, Wisebaden, 2006, S.175-176.

Цели, принципы и эволюция интеграционной политики Германии в условиях кризиса Евросоюза

Сразу же после образования на послевоенных обломках «третьего рейха» двух гер­манских государств бывшая ФРГ, провозглашенная 7 сентября 1949 г., стала выступать как активнейший поборник западноевропейской экономической и политической инте­грации. В дальнейшем, на рубеже 80-90-х годов прошлого века, ФРГ и ее ведущие парт­неры по ЕС, особенно Франция и Италия, явно сделали приоритетную ставку на всемер­ное укрепление ЕС как наиболее адекватный ответ на императивы глобализации, что на­шло отражение в известном Маастрихтском договоре (он вступил в силу с ноября 1993 г.) и последующих мерах по формированию «Соединенных Штатов Европы» в рамках ЕС-15.

Следует отметить, что бывшая ФРГ выступила не только как главный инициатор соз­дания в 1958 г. Европейского экономического сообщества (ЕЭС), исторического предше­ственника нынешнего Евросоюза, но и как «мотор» и основной спонсор интеграционных процессов в нем (как видно из таблицы 6, современная Германия остается таковым по­ныне). Первоначально ФРГ стремилась, — и не без очевидного успеха, — добившись ро­ли по меньшей мере экономического лидера этого интеграционного объединения, корен­ным образом изменить к лучшему свое незавидное политическое и геостратегическое положение в мире, сложившееся по итогам Второй мировой войны.

Стремясь для этого ускорить интеграцию вглубь, ФРГ всегда предлагала свои партне­рам достаточно увесистые и лакомые «пряники». Так, она неизменно выступала (и про­должает выступать) как главный спонсор интеграции в ЕС (ЕЭС), делая самые крупные

Тел./

-11-

*****@***ru; http://

ООО "ИНТЕРСОЦИОИНФОРМ" ***** ЭКОНОМИКА XXI ВЕКА ***** № 1, январь 2007 *****

— СПЕЦИАЛЬНЫЙ ЕЖЕМЕСЯЧНИК ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОГНОЗОВ, ПЛАНОВ, ПРОГРАММ, СЦЕНАРИЕВ —

взносы в «коммунитарный» бюджет и получая из него значительно меньшие поступле­ния. Причем это было обусловлено не только принятыми там гармонизированными и обязательными для всех членов этого объединения «европейскими» принципами и нор­мами формирования и использования общих финансов, но и доброй волей руководства ФРГ, какая бы партия ни правила в Бонне, а после объединения двух германских госу­дарств 3 октября 1990 г. — в Берлине. Эти принципы и нормы предельно ясны и «транс-парентны»: страны (и регионы) с ВВП на душу населения выше «коммунитарного» уровня вносят в бюджет ЕС (ранее - ЕЭС) больше средств, чем они затем получают из общих фондов (прежде всего аграрного и регионального, на которые сегодня приходятся почти 80% «коммунитарного» бюджета). Напротив, страны с уровнем развития ниже среднего для ЕС выступают как нетто-реципиенты «коммунитарного» бюджета. Это спо­собствовало сближению уровней развития стран-членов интеграционного блока, что бла­гоприятствовало гармонизации их интересов и прогрессу интеграции вглубь по всем на­правлениям.

При этом ФРГ с самого начала последовательно руководствовалась своими экономи­ческими интересами более высокого порядка, связанными с прогрессирующей либерали­зацией, а в конечном итоге с полным объединением в рамках ЕС рынков товаров, услуг и факторов производства (капиталов, рабочей силы и интеллектуальных ресурсов). Ради согласия партнеров с необходимостью поступательного продвижения в этих направлени­ях, наиболее выгодных для мощной (западно)германской индустрии и придавших всей экономике ФРГ мощные импульсы роста, она с первых шагов ЕЭС пошла на значитель­ные уступки партнерам, прежде всего Франции, в других (наряду с финансовой) облас­тях, например, возложив преимущественно на себя финансирования аграрной интегра­ции в «зеленой Европе».

Наряду с линией на полную либерализацию экономических отношений внутри ЕС другим — органически связанным с ней — принципом интеграционной политики ФРГ всегда был курс на укрепление «европейских» институтов ЕС, формирование и развитие там мощного механизма наднационального регулирования экономики. Для реализации этого курса она выступила в качестве одного из главных (если не главного) инициаторов и соавторов всех далеко идущих проектов «европейского строительства» — «плана Вер-нера» (1971 г.), Единого европейского акта (1985 г.), Маастрихтского договора (1991 г.) и др.10

Следуя своей стратегической линии на укрепление ЕС, развитие интеграции вглубь, Германия стала главным инициатором внедрения евро, сознательно и с расчетом отка­завшись от своей первоклассной национальной валюты — немецкой марки, превосходно зарекомендовавшей себя за свою полувековую историю как одна из наиболее стабиль­ных и «твердых» денежных единиц, пользовавшаяся заслуженным авторитетом во всем мире11. При этом видные немецкие экономисты (например, крупнейший в Германии спе­циалист по денежному обращению и валютным проблемам проф. М. Нойманн, которого «Виртшафтсвохе» и другие ведущие экономические издания не без оснований нарекли «головой немецких монетаристов») справедливо указывали на то, что отказ от марки в пользу евро не сулит их стране меркантильных выгод — это уступка партнерам ради уг­лубления интеграции и укрепления позиций Евросоюза, а значит и участвующих в нем

10 Подробнее см.: Паньков B. C. Западная Европа в экономике современного капитализма. М.: Знание, 1981, с. 19-36; Паньков B. C. ФРГ в экономике современного капитализма. М.: Издательство Московского уни­верситета, 1984, с.122-130; Паньков B. C. Экономическое, научно-техническое и инвестиционное сотрудни­чество между Российской Федерацией и Европейским Союзом. М: ВАВТ. 2001, с.4-10. и См. Пятьдесят лет немецкой марки. Эмиссионный банк и валюта в Германии с 1948 года. Перевод с не­мецкого. М: Издательство Московского университета, 2003.

Тел./*****@***ru; http://

ООО "ИНТЕРСОЦИОИНФОРМ" ***** ЭКОНОМИКА XXI ВЕКА ***** № 1, январь 2007 *****

— СПЕЦИАЛЬНЫЙ ЕЖЕМЕСЯЧНИК ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОГНОЗОВ, ПЛАНОВ, ПРОГРАММ, СЦЕНАРИЕВ —

государств, в мире. Иными словами, евро рассматривался Германией, как и ее ближай­шими партнерами, и в качестве адекватного ответа на вызовы глобализации.

Несмотря на укрепление евро по отношению к доллару после окончательного приоб­ретения евро в феврале 2002 г. всех атрибутов полноценной валюты, вступление страны в еврозону принесло политическому руководству и деловым кругам Германии не меньше головоломных проблем и забот, чем доводов для удовлетворенности. Да и это укрепле­ние стало результатом не столько силы евро, сколько слабости доллара вследствие ги­гантских дефицитов госбюджета и торгового баланса12, а также других имманентных со­временной экономике и политике США обстоятельств. Удорожание евро при удешевле­нии доллара существенно сдерживает торговую экспансию ФРГ не только в США, но и во все страны, курсы национальных валют которых вслед за долларом пошли вниз.

Евро как ответ на вызовы глобализации до сих пор обернулось к Германии одной из ее негативных сторон: вступление в еврозону существенно ослабило национальный ме­ханизм государственного регулирования экономики ФРГ, не компенсировав это создани­ем не менее эффективной «коммунитарной», наднациональной системы регулирования. Так, Немецкий федеральный банк в связи с этим утратил возможность целенаправленно воздействовать на экономическую конъюнктуру в стране традиционным для централь­ных банков инструментарием: изменением учетной ставки и нормы минимальных резер­вов, посредством операций на открытом рынке с государственными ценными бумагами, поскольку важнейшие компетенции в области кредитно-денежной политики отошли к Европейскому центральному банку (ЕЦБ) ЕС.

Необходимость очередных уступок партнерам возникла для Германии в связи оче­редным (пятым) этапом (раундом) расширения Евросоюза, превратившегося с 1 мая 2004 г. из ЕС-15 в ЕС-25, а с 1 января 2007 г. — в ЕС-27. Чтобы и дальше продвигать интегра­цию вглубь, Германия, как и другие страны-спонсоры, должна содействовать подтягива­нию «новоевропейцев», значительно отстающих от среднего показателя ЕС-15 по уров­ню экономического развития, к средней «коммунитарной» величине ВВП на душу насе­ления в расширенном Евросоюзе. Без заметного выравнивания уровней экономического развития стран-членов ЕС-27 невозможна долгосрочная консолидация этого объедине­ния, в том числе путем создания предпосылок для вступления «новоевропейцев» в евро-зону. Для этого „новоевропейцы" нуждаются в весомой финансовой поддержке со сто­роны стран-спонсоров бюджета ЕС, и прежде всего Германии — экономического лидера блока13.

Однако вследствие серьезных финансово-экономических трудностей, связанных с не­померными расходами на нужды объединения страны и сопряженным с этим замедлени­ем модернизации народного хозяйства14, Германия с конца прошлого десятилетия стала проводить гораздо более сдержанную и «экономную», чем прежде, интеграционную по­литику в ЕС, подчас уподобляясь «скупому рыцарю». При этом трудно не признать, что

12 Пассив торгового баланса США достиг в 2005 г., по данным ВТО (см. таблицу 2), фантастической вели­
чины п 828,0 млрд. долл.: товарный экспорт составил 904,4 млрд. долл. при импорте в 1732,4 млрд. долл.
Актин балг. нса по торговле услугами (см. таблицу 4) в 72,8 млрд. долл. не позволил существенно умень­
шить пассив баланса по текущим операциям. Дефицит только федерального бюджета США в 2004 г. дос­
тиг — пс» известным причинам, особенно вследствие военной интервенции в Ираке, — 439 млрд. долл.
(Statist! sohes Jahrbuch 2006 Шг das Ausland. International Statistical Yearbook 2006. Statistisches Bundesamt,
Wisebaden, 2006, S.380).

13 Подробнее см.: Постсоциалистические страны-члены ЕС: Конец трансформации // «Мир
переден». 2005. № 2. С. 115-130.

14 Подробно см.: Паньков B. C. Глобализация экономики: вызовы и ответы Германии // Экономика XXI ве­
ка. 2005. № 1; Паньков B. C. Эволюция рынка труда и социальной сферы в Германии // Экономика XXI ве-
у. л. 2006. № 7.

Тел./*****@***ru; http://

ООО "ИНТЕРСОЦИОИНФОРМ" ***** ЭКОНОМИКА XXI ВЕКА ***** № 1, январь 2007 *****

— СПЕЦИАЛЬНЫЙ ЕЖЕМЕСЯЧНИК ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОГНОЗОВ, ПЛАНОВ, ПРОГРАММ, СЦЕНАРИЕВ —

она по объективным показателям все менее подходит на роль «доброго дяди». Так, ФРГ по приросту ВВП за гг.15 (+ 40%) оказалась на последнем месте среди ЕС-15, тогда как лидер — Ирландия — достиг +152%. В результате активных и «неустанных» усилий Германия, как видно из нижеследующей табл. 7, оставаясь главным спонсором бюджета ЕС, все же смогла в гг. нового века уменьшить свои платежи в «ком-мунитарную» кассу и одновременно увеличить свои поступления оттуда, причем как в абсолютном, так и в относительном выражении. Правда, в 2003 г. этот процесс приоста­новился. Приведенные в табл. 6 данные по ЕС-25 не вполне сопоставимы с показателями табл. 7 по ЕС-15, но из обеих таблиц видно, что в 2004 г. как взносы, так и поступления ФРГ в отношениях с «коммунитарным» бюджетом выросли примерно на 1 млрд. евро, так что Германия остается, причем с большим отрывом от партнеров, главным «доно­ром» казны Евросоюза, теперь уже ЕС-25, и будет таковым в ЕС-27 в 2007 г. и в даль­нейшем.

Табл. 7

ФИНАНСОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ ГЕРМАНИИ С БЮДЖЕТОМ ЕС В гг.

Источник: Statistisches Jahrbuch 2004 fur das Ausland. International Statistical Yearbook 2004. Statistisches Bundesamt, Wisebaden, 2004, S. 134-135; 2005, S. I69-170.

В ущерб своей долгосрочной интеграционной стратегии, направленной на консолида­цию и усиление Евросоюза, чтобы дать адекватный ответ на вызовы глобализации, пра­вительство «малой коалиции» (СДПГ-Зеленые) во главе с федеральным канцлером Г. Шрёдером на заключительном этапе своего пребывания у власти (оно правило в гг.), руководствуясь сиюминутными мотивами уменьшения дефицита германского госбюджета, продолжало в ЕС линию на экономию «коммунитарных» финансов и уменьшение своей спонсорской роли. Так, в 2004 г. во многом по ее инициативе главы государств и правительств шести стран-спонсоров ЕС направили совместное послание тогдашнему председателю Комиссии ЕС (КЕС) Р. Проди, в котором потребовали для на­чала заморозить бюджет ЕС на достигнутом к тому моменту уровне (1,27% совокупного ВВП), а затем ограничить его 1%. Правда, КЕС во главе с Р. Проди выдвигала в качестве целевой установки 1,1%16. Новый глава КЕС, бывший премьер-министр Баррозу, пока никак не скорректировал в этом вопросе своего предшественника, с чем правительство Германии, как и его партнеры по вышеупомянутой «шестерке», не со­гласно.

В целом такого рода эволюция политики Германии в отношении Евросоюза приноси­ла и может принести ей в будущем лишь «грошовые» финансовые послабления, но в перспективе уменьшает потенциал ее внешнеэкономической экспансии, необходимой для решения проблем экономического роста и занятости на путях модернизации народ­ного хозяйства, и для приспособления к императивам глобализации. Заменить же Герма­нию в качестве «мотора» и главного спонсора ЕС объективно некем.

15 Wirtschaftswoche. Nr S.25.

16 Подробнее см.: „Europaische Rundschau". 2004. Nr. l. S. 56; "Wirtschaftswoche". Nr. 51, 9.12.2004. S. 24.

Тел./

-14-

*****@***ru; http://

ООО "ИНТЕРСОЦИОИНФОРМ" ***** ЭКОНОМИКА XXI ВЕКА ***** № 1, январь 2007 *****

— СПЕЦИАЛЬНЫЙ ЕЖЕМЕСЯЧНИК ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОГНОЗОВ, ПЛАНОВ, ПРОГРАММ, СЦЕНАРИЕВ —

Это, безусловно, сознает правительство «большой коалиции» ХДС/ХСС-СДПГ во главе с А. Меркель, пришедшее к власти 22 ноября 2005 г. в результате состоявшихся 18 сентября 2005 г. досрочных выборов в бундестаг. А. Меркель сразу же заявила о том, что «коммунитарное» направление остается приоритетом внешней политики ФРГ. Такую по­зицию было призвано подчеркнуто подтвердить то обстоятельство, что свои первые ви­зиты в качестве федерального канцлера она нанесла в конце ноября 2005 г. во Францию, штаб-квартиру ЕС в Брюсселе, в Великобританию и Испанию (в Барселону, где 27-28 но­ября 2005 г. состоялся очередной саммит Евросоюза). В течение 2006 г. ФРГ предприни­мала, по меньшей мере, в виде демонстративной внешней активности, значительные уси­лия по улаживанию противоречий и разногласий между членами ЕС, достигших значи­тельной остроты в условиях нынешнего кризиса этого интеграционного объединения. Эти усилия, несомненно, получат дальнейшее развитие в течение первого полугодия 2007 г., когда — согласно утвердившемуся правилу ротации — пришла очередь ФРГ председательствовать в ЕС.

Вместе с тем ФРГ до сих пор не выдвинула масштабных проектов назревшего суще­ственного реформирования ЕС, например, в особенно жизненно важных сферах утвер­ждения и реализации Конституции Евросоюза (либо подобного документа, который при­дет ей на смену) или реформы «коммунитарного» бюджета, не проявив готовности по­ступиться ради «европейской» солидарности, способствующей прогрессу интеграции, сколько-нибудь весомой толикой своих меркантильных интересов. Во всяком случае, Германия не готова и едва ли может вновь активизировать здесь свою роль спонсора, ибо она намерена к 2009 г. снизить свой дефицит госбюджета с почти 4% ВВП в 2005 г. до предписанных нормами еврозоны не более чем 3% ВВП.

Эволюция интеграционной политики Германии в сторону меньшей инициативности и «моторности», большей «бережливости» и сдержанности объективно обусловлена тем, что основные выгоды от нее, прежде всего экономические, она получила на более ранних этапах развития ЕС, вплоть до формирования на рубеже прошлого и нынешнего веков единого внутреннего рынка Евросоюза с его четырьмя свободами, а затем и еврозоны. На это обстоятельство указывают ведущие немецкие ученые, например, директор Института экономических исследований «Ифо» в Мюнхене Х.-В. Зинн, подчеркивающий, что глав­ная опора экономического развития Германии сегодня — это ёмкий собственный внут­ренний рынок. Наибольшие же выгоды от интеграции ныне получают, по его мнению, малые страны, особенно те, которые вступили в ЕС в прошлом и нынешнем десятилетии.

Обширный «коммунитарный» рынок позволил экономикам этих стран и их ведущим фирмам добиться в короткие сроки удивительного прогресса. Этим он объясняет, напри­мер, ошеломляющий взлет финской компании «Нокиа» (Nokia)17 до уровня одного из ве­дущих в мире производителей мобильных телефонов (в 2006 г. ее доля на мировом рын­ке данной продукции достигла 35,1%) и другого телекоммуникационного оборудования, представлявшей собой накануне вступления Финляндии в ЕС (с 1 января 1995 г.) не­большую фирму, находящуюся на грани банкротства по производству телевизоров, ру­ководство которой видело наиболее приемлемый и желанный и выход из хиреющего со­стояния в ее поглощении немецким концерном «Сименс» (Siemens) для последующей реализации под новой «крышей» своих ноу-хау18. Такая аргументация Х.-В. Зинна пред­ставляется достаточно рациональной, показывая одну из важнейших подоплек уменьше­ния эйфории от «коммунитарной» интеграции у деловых кругов Германии, которые в по­следние годы снизили свою активность в лоббировании последней.

17 В последнем рейтинге ЮКТАД «Нокия» занимает (2004 г.) 72-е место среди 100 крупнейших нефинан­совых ТНК мира // См. сноску (9). 18См. Frankfurter Allgemeine Zeitung. 6.01.2006.

Тел./*****@***ru; http://

ООО "ИНТЕРСОЦИОИНФОРМ" ***** ЭКОНОМИКА XXI ВЕКА ***** № 1, январь 2007 *****

— СПЕЦИАЛЬНЫЙ ЕЖЕМЕСЯЧНИК ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОГНОЗОВ, ПЛАНОВ, ПРОГРАММ, СЦЕНАРИЕВ —

Отмеченный сдвиг в эволюции интеграционной политики обусловлен также явными просчетами правящих кругов Германии в оценке перспектив пятого раунда расширения ЕС с 1 мая 2004 г. и их недовольством его фактическими результатами, во многом обу­словившими современный кризис ЕС. В этой связи требует анализа позиция Германии по вопросам расширения ЕС в ее исторической ретроспективе и динамике.

Германия между развитием интеграции вглубь и вширь

В ходе подготовки ЕС (ЕЭС) к первым четырем этапам (раундам) его расширения бывшая ФРГ, а затем и объединенная Германия, руководствуясь всеми существенными для них мотивами и соображениями экономического, политического и иного характера, активно, инициативно и последовательно выступали за присоединение новых членов. При этом по данному вопросу в немецком обществе всякий раз складывались если не консенсус, то нечто близкое к нему.

Вступление в ЕЭС с 1 января 1973 г. (первый раунд расширения) Великобритании, Дании и Ирландии приносило ФРГ только очевидные экономические и политические выгоды, не требующие особые комментариев. При этом затраты на подтягивание Ирлан­дии, в то время заметно отстававшей по уровню экономического развития от ЕЭС-6, не требовали от государств-спонсоров весомых жертв.

Значительно большие донорские усилия требовались от ФРГ и других государств-спонсоров на втором и третьем этапах расширения ЕС с 1981 г. (вступление Греции) и 1986 г. (присоединение Испании и Португалии). Вместе с тем подключение к либерали­зации экономических отношений внутри Сообщества трех стран с давно сложившимися рыночными экономиками открывало немецкому капиталу весомый потенциал для даль­нейшей внешней экспансии, сулившей получение заметных выгод, которые значительно перекрывали дополнительные спонсорские издержки. Кроме того, были очевидны ожи­даемые (и состоявшиеся в дальнейшем) политические приобретения ФРГ и всего Сооб­щества: от демократизации ранее авторитарных режимов, рухнувших в трех указанных государствах незадолго до их присоединения к ЕС; от расширения и углубления отноше­ний с Латинской Америкой путем использования традиционных связей двух стран Ибе­рийского полуострова с последней; от укрепления позиций ЕС в Средиземноморье и прилегающих к нему стратегически важных регионах и др.

Практически полный консенсус в политических и деловых кругах Германии, а также в широких слоях немецкого общества сложился в одобрении присоединения к ЕС с 1995 г. Австрии, Швеции и Финляндии и активном, инициативном содействии этому (четвер­тому) раунду расширения Союза. Вступление в ЕС трех малых стран с высокоразвитой рыночной экономикой и плюралистической демократией, к тому же вошедших с начала 1994 г. как участники ЕАСТ вместе с государствами-членами ЕС-12 в Европейское эко­номическое пространство с его четырьмя свободами движения результатов и факторов производства, несло с собой для Германии по существу только выгоды и приобретения. Более того, Австрия и Швеция стразу же становились нетто-донорами «коммунитарно-го» бюджета ЕС-15, а Финляндия, поначалу немного отставая по ВВП на душу населения от среднего показателя ЕС-15, имела твердую перспективу быстро превзойти последний и реализовала ее, став одним из нетто-спонсоров (см. таблицу 6).

Напротив, последний, пятый, этап расширения Евросоюза, в результате которого ЕС-15 с 1 мая 2004 г. превратился в ЕС-25, а с 1 января 2007 г. - в ЕС-27, принес этому инте­грационному объединению и его экономическому лидеру в лице ФРГ, как и следовало ожидать, значительно больше осложнений и проблем, чем любой из четырех предшест­вующих этапов. По этому вопросу в немецком обществе, как и в других странах ЕС, об­наружились серьезные разногласия, для чего имелись веские причины, прежде всего эко-

Тел./*****@***ru; http://

ООО "ИНТЕРСОЦИОИНФОРМ" ***** ЭКОНОМИКА XXI ВЕКА ***** № 1, январь 2007 *****

— СПЕЦИАЛЬНЫЙ ЕЖЕМЕСЯЧНИК ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОГНОЗОВ, ПЛАНОВ, ПРОГРАММ, СЦЕНАРИЕВ —

номического характера. Тем не менее, именно правящие круги Германии — вкупе с «коммунитарной» бюрократией в Брюсселе и «европейским» депутатским корпусом в Страсбурге — выступили как наиболее активный поборник расширения Евросоюза на Восток. Прежде чем определиться с такой ролью, им пришлось решать сложнейшую за­дачу со многими «за» и «против», причем попытка привести то и другое к общему зна­менателю в условиях скептического отношения к пятому раунду со стороны широких слоев населения ФРГ и сложной экономической ситуации в ЕС-15 не сулила больших шансов на успех.

Так, инициаторы и поборники пятого раунда не могли закрывать глаза на то, что ни­когда прежде расширение ЕС не порождало в Союзе столь сильную «дивергенцию» (т. е. увеличение различий по уровню экономического развития), осложняющую интеграцию вглубь и породившую в «коммунитарном» механизме серьезные сбои. Более того, если присоединение Мальты и Кипра — двух небольших стран с давними традициями рыноч­ной экономики ожидаемо не принесло головоломных проблем (если не считать военно-политической проблемы восстановления единства государства на Кипре), то включение в ЕС восьми постсоциалистических государств (ЕС-8) с переходной экономикой таковые, безусловно, создало (это не относится лишь к Словении). Аналогичные проблемы суще­ствуют в связи с вступлением в ЕС с 1 января 2007 г. еще двух постсоциалистических стран — Болгарии и Румынии, которое можно рассматривать либо как завершение пято­го раунда (автор настоящей статьи склоняется скорее к такой оценке), либо как начало очередного, шестого, этапа.

За более чем десятилетие подготовки к вступлению в Евросоюз страны ЕС-8, правда, сумели сформировать основы зрелой рыночной экономики, но остаются лишь на пути к той ее форме, которая характерна для наиболее развитых стран ЕС-2519. Правда, ЕС-8 в период после признания их в 1997 г. кандидатами на вступление в Евросоюз по темпам прироста ВВП (ВНД) превосходили ЕС-15, так что отставание первых от последних за эти годы несколько сократилось, однако контрасты между первыми (кроме Словении) и последними, особенно по качественным параметрам их экономик (см. табл. 1), остаются разительными. Усиление «дивергенции» в результате включения в ЕС «новоевропейцев» явно противоречит традиционной установке интеграционной политики ФРГ на развитие интеграции вглубь. Более того, оно требовало от «староевропейцев», прежде всего, как раз от ФРГ, дополнительных финансовых усилий, к которым, как отмечалось выше, объ­единенная Германия объективно не была готова.

Не менее сложные проблемы со всей очевидностью и предсказуемостью были угото­ваны Германии в связи с наличием в постсоциалистических странах Центральной и Вос­точной Европы (ЦВЕ) обширного резервуара дешевой (в 5-10 и более раз по сравнению с ФРГ) и сравнительно квалифицированной рабочей силы, которая с «вожделением» по­сматривала на и без того переполненный немецкий рынок труда. При этом к началу пя­того раунда средняя норма безработицы — прежде всего из-за Польши и Словакии — в ЕС-8 оказалась «почти вдвое выше, чем в ЕС-15, причем отсутствуют перспективы быст­рого улучшения» такой ситуации, — отмечает в этой связи П. Хавлик, научный сотруд­ник Венского института международных экономических сопоставлений. Более того, этот эксперт далее подчеркивает, что после 1 мая 2004 г. в странах ЦВЕ наметилась тен­денция к продолжению роста ВВП, не оказывающего позитивного воздействия их рынок труда, и прогнозирует на ближайшие годы стагнацию занятости21. Эти обстоятельства

19

Подробно см. Постсоциалистические страны-члены ЕС: конец трансформации? // Мир пере­мен. 2005. №2.

20 Havlik P. Wachstumserfolge der „neuen" EU-Mitglieder // Europaische Rundschau. 2005. N 3. S. 87.

21 Ibid., S. 92-93, 100-101.

Тел./*****@***ru; http://

ООО "ИНТЕРСОЦИОИНФОРМ" ***** ЭКОНОМИКА XXI ВЕКА ***** № 1, январь 2007 *****

— СПЕЦИАЛЬНЫЙ ЕЖЕМЕСЯЧНИК ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОГНОЗОВ, ПЛАНОВ, ПРОГРАММ, СЦЕНАРИЕВ —

усиливают давление на рынок труда Германии и ЕС-15, обостряя там проблему неле­гальной трудовой иммиграции и осложняя интеграцию вглубь по линии формирования единого рынка труда ЕС-25.

Негативное воздействие на рынок труда ФРГ оказывается, как и следовало предви­деть, и по причине переноса производств оттуда в страны ЦВЕ, причем около половины связанных с этим прямых инвестиций немецких компаний в указанных странах имеют побудительным мотивом снижение издержек на заработную плату. Именно низкие из­держки такого рода мотивируют немецких предпринимателей размещать свои инвести­ции в трудоемких отраслях ЕС-8: текстильной, дерево - и металлообрабатывающей, а также в производстве комплектующих для машиностроительного комплекса. Это ведет к сокращению части имеющихся на территории Германии рабочих мест путем их переме­щения в ЦВЕ и уменьшению потенциала занятости для немецких рабочих и служащих следствие планирования германскими компаниями новых производственных мощностей в первую очередь в близлежащих странах с низкими трудовыми издержками.

Еще более резко, чем в межстрановом разрезе, усиление «дивергенции» как результат пятого раунда проявилось на уровне регионов, подлежащих стимулированию из средств Европейского фонда регионального развития (ЕФРР) в рамках региональной политики Евросоюза. «Вследствие расширения ЕС, — отмечает немецкий исследователь Ю. Буш,

— число регионов со среднедушевым ВВП ниже 75% среднего показателя для ЕС
(а именно таковые районы стимулируются из ЕФРР — В. П.) увеличивается с 50 до 69.
При этом в принципе различия между регионами ЕС-25 увеличиваются, и в будущем ак­
туальный ныне разрыв в уровнях развития по линии Север-Юг будет перекрыт разрывом
по линии Восток-Запад. Численность населения, проживающего в подлежащих стимули­
рованию регионах, повышается с 73 до 123 миллионов. Это соответствует 27% населения
расширенного ЕС. Из всех 41 региона, имеющихся в новых государствах-членах, 36 на­
ходятся ниже 75-процентной отметки, и там проживают более 92% населения вновь
вступивших стран» 2. Подобные диспропорции, неизбежно обострившие противоречия в
ЕС по поводу формирования и использования ЕФРР, требуют фундаментального рефор­
мирования механизма региональной политики ЕС и особенно ее финансирования, проти­
водействуя интеграции вглубь или, по меньшей мере, замедляя ее.

Более того, для ФРГ отсюда проистекают особые проблемы, появление которых с на­чалом пятого раунда правящие круги страны также не могли не предвидеть. Так, в ре­зультате снижения среднедушевого показателя ВВП в ЕС-25 по сравнению с ЕС-15 4 из 10 регионов на территории бывшей ГДР, стимулировавшихся после объединения Герма­нии из средств ЕФРР, сразу же оказывались выше отметки в 75% от «коммунитарного» уровня23, теряя право финансовую поддержку по линии ЕС. Вследствие дополнительного уменьшения данного показателя для ЕС-27 после вступления Болгарии и Румынии с 2007 г. в аналогичном положении оказываются 6 других восточногерманских регионов. Прав­да, все 10 регионов продолжают получать помощь из средств национального бюджета для региональной политики ФРГ (в г. 90% всех этих средств было направлено в новые федеральные земли и только 10% — в наименее развитые регионы Западной Германии). Однако, поскольку Евросоюз () настаивает на ужесточе­нии контроля за использованием средств региональной политики отдельных государств-членов ЕС вне районов, подпадающих под финансовое стимулирование из ЕФРР, а в дальнейшем и на полной отмене там национального стимулирования, по мнению немец­кого исследователя К.-Х. Рёля, «самостоятельная региональная политика в Германии мо-

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6