Также интересно, что в конце расписания записано следующее: "Желающим студентам преподает приват-доцент: Ковальский - сравнительную эмбриологию и т. д.". Это видимо то, что в наше время называется элективом, так как в официальном расписании этого предмета нет (234).

В расписании на первое полугодие на 1865/66 а. г. читаем, что: "Ординарный профессор Соколов как на 1, так и на 2 курсах по 6 часов в недели читает анатомию здорового человека" (234).

Очень важный факт, что гистологию на 2 курсе читает доцент Бабухин, а физиология так и не читается. Тот же Ковальский ведет (как уже выше изложено) сравнительную анатомию.

В деле Совета ИМУ об утверждении расписания времени преподавания учебных предметов в ИМУ на второе полугодие 1867/68 а. г., а также и на первое полугодие 1866/67 а. г. (241), указано, что 9 июня 1867 г. за № 000 СУ ИМУ от декана медфака А. Полунина получено донесение о том, что Медфак представляет на утверждение Совета Университета проект времени преподавания учебных предметов на первое полугодие.

Здесь также указано, что "Ординарный профессор Соколов на 1 и 2 курсах по 6 часов в недели будет читать анатомию здорового человека" (241).

Так же, что "Экстраординарный профессор на 2 курсе по 6 часов в недели будет читать гистологию и физиологию с практическими упражнениями, а также на 3-ем курсе по 6 часов - физиологию."

Тот же Ковальский - сравнительную анатомию, как в предыдущем а. г.

А 19 декабря 1867 г. за № 000 от Медфака в Совет ИМУ поступает расписание на 2-ое полугодие 1867/68 а. г. для утверждения.

Здесь все один к одному повторяется и по гистологии и физиологии, и по персоналу.

В этих расписаниях наглядно виден вклад в морфологические дисциплины одного из представителей старой-классической анатомии, а на самом деле, прогрессивного анатома-микрописта проф. .

Исходя из истории нашего материала можно говорить о том, что после избрания ординарного профессора А. Полунина деканом медфака, который в 1869 г. разделил АК (анатомический кабинет). Кроме этого, без сомнения благодаря декану А. Полунину, Соколов, прослужив 25 лет, не был избран еще на 5 лет и остался без работы (199, 229).

В деле о разрешении профессору Соколову сдать Нормальную часть музея доценту Зернову, а Патологическую часть экстраординарному профессору Клейну, мы видим, насколько субъективный фактор имел место в университетской жизни (229).

В журнале записей заседаний медфака от 01.01.01 г. читаем следующее: "определено: донести в Совет Университета о следующем: Медицинский факультет имеет честь покорнейше просить Совет Университета о разрешении выделить из Музея нормальной анатомии патологическую часть, так, чтобы заведовавший Музеем проф. анатомии Соколов сдал Нормальную часть музея доценту Зернову, а Патологическую - Экстраординарному профессору Клейну.

Верно - Письмовед, 15 сентября 1869 г. за № 000" (229).

И уже 28 сентября 1869 г. за № 000 от ректора ИМУ на Медфак поступает ответ: "В разрешении представления от 15 минувшего сентября за № 000 Совет Университета имеет честь уведомить Медфак, что Совет Университета вполне согласен на выделение из Музея нормальной анатомии патологической части, так, чтобы заведующий музеем - проф. анатомии Соколов сдал нормальную часть музея доценту Зернову, а патологическую - экстраординарному профессору Клейну" (229).

Непримиримый проф. Соколов на это соглашается, об этом мы читаем в журнале заседаний медфака от 7 ноября 1869 г., а в выписке 10 ноября с. г. за № 000 читаем следующее: "Слушали - Представление Совета Университета с. г. за № 000 коим в разрешении представления от 15 сентября с. г. за № 000 уведомляет Медфака о том, что он вполне согласен на выделение из Музея нормальной анатомии патологической части, так, чтобы заведовавший Музеем проф. Соколов сдал нормальную часть музея доценту Зернову, а патологическую - экстраординарному профессору Клейну.

Определено: Циркулярно выпиской из журнала уведомить о том ГГ. проф. Соколова, Клейна и доцента Зернова." (229).

Через год после смерти профессора, педагога, одного из энциклопедических умов XIX в. 13 сентября 1873 г. в медфак за № 000 ИМУ от доцента Зернова поступает письменное донесение о следующем: "Честь имею довести до сведения медицинского факультета, что передача мне Музея Нормальной анатомии происходила весьма медленно, по причине отсутствие списка полученных многочисленных препаратов, так как не была закончена это работа из-за смерти быв. проф. .

Каталог вещей, собранных проф. Лодером мною получен, но список приобретений, поступивших вследствие за составлением Лодеровского каталога до настоящего время моим предшественниками не было мне предано и после смерти проф. Соколова я не могу получить этот список от наследников. В настоящее время в Музее мною приведено в порядок и по сличении существующих препаратов с имеющимся у меня Лодеровским каталогом оказалось, что все препараты и рисунки показаны в том каталоге и в числе 4694 находятся, сверхштатно того именуется 60 препаратов в Лодеровском каталоге, но не сказано о поступивших следовательно после составления его. Из числа изъятых 4754 препарата негодных к использованию 431 экз., за вычетом которых останется 4323 препарата и рисунка. Кроме того в Анатомическом Театре (А. Т.) оказалось: стенных рисунков 140, книг и атласов 120 названий, 11 микроскопов по распоряжению СУ переданы в заведование проф. , анатомических инструментов 252, посуды 67 штук, из них 14 годные для использования, более 20 штук и все негодные к использованию, мебель 158 штук, из них 60 для трупов - носилок, ламп и прочие 40 штук.

При сем честь имею покорнейшие просить факультет ходатайствовать в СУ о разрешении исключения из коллекции и снести со списка выше упомянутые 431 препарата.

Подлинно подписал доцент Зернов. 12 сентября 1873 г." (229).

На основании этого донесения 26 октября 1873 г. на заседании факультета была избрана Комиссия, состоящая из профессоров Бабухина и Шереметевского, которым вместе с доцентом Зерновым было поручено разделение тех препаратов из Лодеровского музея (имеется в виду Анатомический театр, который неофициально назвался Лодеровским), которые сделались негодными.

На этот предмет в ноябре 1873 г. Комиссия, назначенная медфаком из профессоров , для осмотра препаратов Лодеровского музея, пришедших в негодность, осведомила медфак о действительной непригодности этих 431 препарата.

И таким образом, 16 ноября 1873 г. за № 31 на заседании медфака было принято решение донести Совету Университета следующее сообщение: "Доцент Зернов донес медицинскому факультету о том, что получил многочисленные препараты Музея нормальной анатомии и при этом передача его от происходила медленно из-за смерти последнего и не была закончена. Каталог вещей, собранных Лодером, им был получен, но список других приобретений музея доцент Зернов не получил от быв. проф. И.М. Соколова и после его смерти не мог получить этого списка от наследников покойного. Всего препаратов 4754 ед., 431препарат Лодеровского музея сделались негодными по свидетельству доцента Зернова и профессоров - Бабухина и Шереметевского.

В связи с этим, медицинский факультет покорнейше просит Совет Университета о дозволении предания этих препаратов земле, а также о том, что до сих пор ИМУ Анатомический Театр не является достаточным для Музея Патологической анатомии, то медицинский факультет также просит Совет Университета о разрешении оставить в заведовании доцента Зернова, а патологическую часть Лодеровского музея оставить там же, до тех пор пока не будет выбрано место для нового Анатомического театра. Медицинский факультет также ходатайствует о выдаче книг для внесения в них всех препаратов, инструментов и др. вещей, принадлежащих Музею Нормальной анатомии и не входивших в каталог Лодеровского музея. При сем прилагается донесение доцента Зернова от 01.01.01 г. и список препаратов (431) из этого музея, сделавшихся негодными, который за свидетельством доцента Зернова и профессоров Бабухина и Шереметевского." (229).

31 декабря 1873 г. за № 000 СУ ИМУ за подписью ректора ИМУ в своем ответе на медицинский факультет пишет, что: "в последствие донесения медфака от 1 декабря с. г. за № 000 Совет ИМУ решил разрешить означенные в приложении к донесению препараты Лодеровского музея, всего в количестве 431 ед., передать на земле, как сказано по заявлению доцента Зернова, негодными к использованию." (106).

По поводу патологической части Лодеровского театра Совет ИМУ никакого ответа не дает. Исходя из других исторических материалов можно подтвердить тот факт, что патологическая часть Лодеровского театра переходит кафедре патологической анатомии медицинского факультета ИМУ.

6 мая 1869 г. за № 000 от ректора ИМУ в медфак поступает письмо следующего содержания: "Имею честь покорнейше просить Медфак уведомить о том, с какого времени прекратил занятия Г. Ординарный профессор , уволенный от службы при ИМУ за выслугою срока для зависящего распоряжения о прекращении производящегося ему от ИМУ содержания." (211).

И уже 10 мая 1869 г. за № 68 на заседании медфака было решено донести Г. ректору ИМУ о следующем: "в ответ на предмет на Ваше письмо от 6 мая с. г. за № 000 медицинский факультет имеет честь донести, что уволенный от службы при ИМУ за выслугою срока Ординарный профессор 28, 29 и 30-го апреля с. г. экзаменовал студентов по анатомии и затем его занятия по медицинскому факультету прекратились." (211).

в своей книге" Автобиографические записки" (174, С.51.) пишет о следующем: "Практическими занятиями в Анатомическом театре (АТ) заведовал добрейший прозектор Иван Матвеевич Соколов (Севрук на эти занятия не заглядывал). Я и двое товарищей по курсу, Юнге и Эйнбродт, занимались у него не только утром, в названные для всех часы, но и вечерами, что допускалось. Вечером вместе с нами работал сам , приготовляя препараты к следующему дню на лекцию Севрука. Делу своему он предавался с большой любовью, отделывал препараты с величайшею тщательностью, стараясь придавать им красоту, с каковою целью отпрепарировал налитые кровеносные сосуды до едва видимых глазом веточек и смазывал мышцы кровью. Был вообще, как прозектор того времени, на месте. По выслуге Севрука (уже после моего выхода из университета) сделался профессором анатомии и даже читал один или два года физиологию (по выбытии из университета проф. Глебова) но, прослужив 25 лет, не был избран на 5-летие и остался без дела. В этом положении он поехал в Петербург хлопотать о месте и, будучи без всяких связей, обратился к Боткину и ко мне (мы были тогда профессорами медицинской академии) с просьбой помочь ему в приискании места. К своей просьбе бедный Иван Матвеевич прибавлял: "привыкнув всю жизнь мою анатомировать, я полез на стену, когда остался без дела; от скуки начал даже анатомировать жуков и тараканов." (174).

Опираясь на изученные нами материалы, можно говорить о том, что отечественный ученый и педагог после ухода из ИМУ остался без работы. Для него студенты, университет, наука было самым дорогим, бесценным в его жизни.

Не исключено, что внезапная смерть, такого крепкого, здорового человека в 1872 г. связана с уходом из ИМУ.

3. Становление гистологии как самостоятельной научной дисциплины на медицинском факультете Императорского Московского университета в середине XIX в. (1гг. )

Выделение гистологии как предмета преподавания и гистофизиологического направления (гистофизиологии) на медицинском факультете Московского университета связано с именем одного из выдающихся отечественных ученых, питомца этого факультета, блестящего естествоиспытателя, физиолога, гистолога Павла Петровича Эйнбродта (1гг.), сына известного профессора анатомии Московского университета Петра Петровича Эйнбродта (1гг.). К сожалению, имя этого ученого незаслуженно забыто, возможно потому, что он умер в раннем возрасте, не успев раскрыть до конца всех своих дарований.

Петр Петрович Эйнбродт, ординарный профессор анатомии Московского университета, первоначальное образование получил в доме родителей и в Московской гимназии. По окончании гимназии он поступил на медицинский факультет Московского университета, где особенно увлекся анатомией, которую тогда преподавал . С не меньшим увлечением, чем анатомией, занимался и прочими медицинскими науками, о чем свидетельствуют полученные им в студенчестве две медали за медицинские сочинения. В 1826 г. по защите диссертации "De nervis abdominis", представляющей собой описательную часть большего неоконченного труда, он был удостоен звания доктора медицины и в том же году назначен адъюнктом анатомии в Московский университет. В этой должности, а с 1829 г. в должности экстраординарного профессора, он разделял преподавание с , попеременно с ним читая лекции и, сверх того, руководя практическими занятиями студентов. После смерти (1832 г.) он занял его кафедру. Как преподаватель , имевший, между прочим, в числе слушателей наследника цесаревича (1837 г.), отличался "ясностью, полнотою и строгою точностью при изложении предмета". Эйнбродт состоял членом редакции "Ученых Записок Московского университета", в издании которых принимал деятельное участие, помещал в них свои ученые статьи, равно как и в Записках Императорского Общества испытателей природы и Физико-Медицинского общества при Московском университете, членом которых он также был. Назначенный еще в 1828 г. штаб-лекарем при Воспитательном доме, самоотверженно ухаживал за больными в холерные 1830 и 1831 годы. Он же представил проект устройства в Москве первой детской больницы: проект был утвержден и осуществление его было поручено , но смерть помешала ему выполнить это намерение. Он умер на 38-м году жизни (109, 155, 35, 292).

Павел Петрович Эйнбродт, сын профессора Петра Петровича Эйнбродта, воспитанник 2-й Московской гимназии, в 1851 г. поступил без экзамена на медицинский факультет Московского университета, который окончил в 1857 г. Советом университета 30 марта 1857 г. он был утвержден в степени "лекаря с отличием", с предоставлением ему права по защите диссертации получить диплом на степень доктора медицины. В 1857 г. был назначен помощником прозектора анатомии и физиологии, с поручением ему преподавания этих предметов студентам естественного отделения математического факультета. В том же году защитил диссертацию "De pericarditide acuta adulforum" и в 1858 г. был отправлен за границу для приготовления к профессуре по физиологии и сравнительной анатомии. Время, проведенное за границей, было преимущественно посвящено занятиям в лабораториях двух выдающихся физиологов: Э. Дюбуа-Реймона и К. Людвига. По возвращении в Россию в 1860 г. был избран профессором физиологии. Напряженные занятия, которым он отдался с беззаветной преданностью (как отмечали современники), подорвали его слабое здоровье настолько, что для восстановления сил оказалось необходимым лечение за границей. Восьмимесячный отдых хотя и оказал благотворное влияние, но надежда на выздоровление продержалась недолго, по возвращению к напряженному труду болезнь возобновилась. Осенью 1864 г. Эйнбродт вновь отправился за границу в почти безнадежном состоянии. Он скончался в Швейцарии 26 июля 1865 г. в возрасте 32 лет (292, 35, 151, 232).

Надо отметить тот факт, что к первой половине XIX в. как в Московском университете, так и других, но не во всех российских университетах, на медицинских факультетах гистология преподавалась в курсах анатомии и физиологии. Но уже к середине XIX в. создались условия для развития самостоятельной дисциплины - гистологии, в рамках отдельной кафедры. Одним из важнейших рычагов организации и управления наукой являлось финансирование. От средств, отпускаемых для этих целей, зависел дальнейший прогресс знания. Совмещение преподавательской деятельности с научно-исследовательской, и более того с практической деятельностью, давало дополнительный доход ученым и оказывало положительное воздействие на подготовку отечественных кадров, укрепляло их связи с высшими учебными заведениями. Помимо государственных ассигнований и частных пожертвований, статьей дохода университетов являлась плата за обучение, которая впервые была введена в 1829 г. и продолжалась до начала XX в. Надо отметить и тот факт, что в 1802 г. было учреждено восемь министерств и среди вновь созданных министерств было Министерство народного просвещения. Таким образом, в России появился правительственный орган, которому поручалось руководство наукой и высшим образованием. Ученые степени распределялись сначала в Московском университете, а затем и других российских университетах по 4 факультетам. Ученые степени тоже были зависимы от Университетских уставов. По Университетскому уставу 1804 г.: "...университет имеет право возводить на университетские степени или достоинства, каковы суть: достоинства кандидата, магистра и доктора – и на оные давать дипломы. ....Получившие сие достоинства не должны подвергаться нигде какому-либо испытанию." В январе 1819 г. специальным распоряжением по Министерству народного просвещения был утвержден новый документ "О производстве в ученые степени." В этот период ученые степени распределялись по 4 факультетам: богословскому; философскому; юридическому и медицинскому.

Вводили 4 ученые степени:

первой ученый степени – студент;

второй – кандидат;

третьей – магистр;

четвертый – доктор.

И в том же 1819 г. последовало новое предписание всем отечественным университетам: претендент на должность профессора обязан последовательно пройти все ученые звания – от кандидата до доктора.

Университетский устав 1835 г. в общей форме подтвердил право советов присуждать ученые степени:

действительного студента;

кандидата;

магистра и доктора с последующими утверждением высших инстанций: кандидата - у Попечителя учебного округа, магистра и доктора в Министерстве народного просвещения.

И время между защитами ученых степеней было сокращено до одного года. По Университетскому уставу 1863 и 1884 гг. на всех факультетах, кроме медицинского, полагается две ученые степени – магистра и доктора, которые приобретаются последовательно, одна за другою. На медицинском факультете полагается одна ученая степень – доктора (179, 182, 176).

Анализируя Устав Императорских Российских Университетов можно говорить о том, что высшим органом управления и решения всех учебных и научных вопросов являлся Совет университета, избиравший всех, кроме ректоров, который сам назначался Министром народного просвещения из ординарных профессоров университета, по должности – от деканов до преподавателей, и также Совет присуждал ученые степени (179, 182, 176).

Поэтому интересны подробности научной карьеры как ученого и преподавателя Московского университета, что позволяет отнести его к ключевым фигурам в процессе внедрения гистологии как предмета преподавания на медицинском факультете университета.

12 марта 1857 г. на имя ректора Московского университета от декана физико-математического факультета поступает донесение, в котором исправляющий должность экстраординарного профессора по кафедре сравнительной анатомии и физиологии Варнак сообщает о том, что "в связи со смертью на открывающуюся вакансию помощника прозектора при кафедре сравнительной анатомии и физиологии претендуют два кандидата: Савестиский и Эйнбродт (млд.), которым предложены были анатомические работы с той целью, чтобы на основании их можно было судить о способностях каждого кандидата из соискателей к исполнению тех обязанностей, которые лежат на помощнике прозектора. Господин Савестиский в самом начале заданных работ отказался от соискания, а господин Эйнбродт с особенным трудолюбием выполнил все задачи, представил препараты, провел анатомические работы (инъекции) под личным присутствием г. Варнака, сдал означенные препараты и показал при этом свои знания в сравнительной анатомии и физиологии. Исходя из этого было бы совершенно справедливо ходатайствовать перед высоким начальством об определении г. Эйнбродта на эту вакансию - помощника прозектора". За этим 4 июня 1857 г. последовал приказ по Министерству народного просвещения в Совет университета следующего содержания: "Высочайшим приказом по Гражданскому ведомству, 21 мая № 000, лекарь Эйнбродт определен Помощником прозектора ИМУ." (216).

Дело в том, что еще в конце царствования Петра I была введена "Табель о рангах", согласно которой место человека в обществе определялось тем или иным чином. Так как Петербургская академия наук и Московский университет были основаны после принятия "Табели о рангах", то они оказались вне рамок этого документа. В XVIII в. начала действовать "Табель о рангах" и в этих учреждениях, и продолжала действовать до 1917 г. с некоторыми изменениями. Это оказало заметное влияние на формирование отечественной научной интеллигенции. И согласно "Табели о рангах" устанавливалось три основных рода государственной службы - воинской, гражданской и придворной. Если по университетскому уставу ученые и преподаватели достигали определенного чина и класса, и соответственно возможности дальнейшего продвижения по службе, то по "Табели о рангах" номенклатура чинов по каждой из служб распределялась по 14 классам и, таким образом, присвоение самого низшего офицерского 14 класса давало уже право на потомственное дворянство (172, 285).

В числе молодых выпускников университета в 1858 г. П. Эйнбродт был направлен за границу для подготовки к профессорскому званию. И уже в 1859 г. из Вены на медфак Московского университета поступает Прошение находящегося за границей для усовершенствования в области физиологии здорового человека и сравнительной анатомии доктора медицины Павла Эйнбродта, в котором он пишет "Медфак отправил меня за границу на 2 года для полного приготовление к профессорскому званию по кафедре физиологии здорового человека и сравнительной анатомии, дал мне право надеяться, что по возвращении моем из-за границы на меня возложен будет труд преподавателя тот час названных предметов: изучая физиологию в Немецких Университетах, я имею случай подробно познакомиться с устройством и составом Физиологических Институтов и способом преподавания в них науки и пришел к глубокому и искреннему убеждению, что теоретическое преподавание физиологии по самому свойству науки ни в коем случае не может быть названо достаточным, я убеждался, что преподавание физиологии только тогда становится истинно полноценным и в высокой степени важным, когда преподавание не ограничивается теоретическим положением добытых наукой и признанных ею фактов или господствующих в ней теорий, воззрений и гипотез в виде теории". Далее он пишет, что "физиологию преподавать можно только в том случае, если во время преподавания учебный процесс обеспечен необходимыми для демонстрации опытов снарядами и инструментами". В связи с этим просит медицинский факультет "ходатайствовать перед высшим начальством о выделении суммы руб. сер. для приобретения за границей для кафедры физиологии здорового человека и сравнительной анатомии тех снарядов и инструментов, которые особенно нужны и необходимы" (219).

В журнале факультета (так называемые протоколы заседаний совета факультета) от 01.01.01 г. зафиксировано полностью донесение медфака от 28 сентября относительно прошения за № 000 доктора медицины от 27 апреля и донесения экстраординарного профессора от 2-го июня с. г. "О приобретении снарядов и инструментов", необходимых для успешного преподавания предметов по кафедре физиологии здорового человека и сравнительной анатомии. Медицинский факультет просит Совет университета удовлетворить просьбу, "находя приобретение для Московского университета снарядов и инструментов, означенных в прошении доктора Эйнбродта и в донесении проф. Соколова, весьма полезным, причем желательно бы было, если бы г. Эйнбродт нашел возможным выслать некоторые из них, дабы можно было использовать при чтении лекций в нынешнем году." (219).

Министр народного просвещения разрешает покупку запрошенных Советом университета по списку снарядов и инструментов, необходимых для кафедры физиологии здорового человека и сравнительной анатомии, - "использовать 800 руб. сер. из суммы, собираемой за слушания лекций в Московском университете." (219).

Дело "Совета ИМУ об объеме и распределении предметов преподавания в 1а. г. и порядке производства переводных и окончательных студенческих испытаний" (237), в котором важным является письмо за подписью декана медфака Н. Анке на имя ректора ИМУ:

"Господин ректор ИМУ!

В последствие предложения Вашего превосходительства от 15-го октября 1860 г. за № 000 касательно того, какие именно предметы и в каком объеме будут читаны в настоящем академическим году (а. г.), кем именно из профессоров и сколько часов на каждую кафедру назначено, равно также кто из профессоров принял труд упражнять студентов в самостоятельных письменных занятиях и где таковые производится. Связи с этим медфак имеет честь донести следующее:

В медицинском факультете предметы преподавания будут читаны возможно в полном объеме по программе, ежегодно представляемой в факультет профессорами;

На медицинском факультете преподаются следующие предметы (здесь нами основной акцент сделан на тех предметах, которые является основными для нашего исследования):

На 1 курсе:

- Зоологию читает - Исп. должности адъюнкта Борзенков по 2 часа в неделю в оба полугодия и сравнительную анатомию по 4 часа в неделю во втором полугодии;

- Анатомию здорового человека читает – Ординарный профессор Соколов по 6 часов в неделю в оба полугодия и общую анатомию с микрографией по 3 часа в неделю в оба полугодия, а также на 5 курсе служит 1 час в неделю во втором полугодии в анатомических демонстрациях;

- Физиологию здорового человека читает – Экстраординарный профессор Эйнбродт по 4 часа в неделю в оба полугодия, а также вивисекции по 2 часа в неделю в первом полугодии." (237).

В деле "О распределении расписания преподавания наук в медицинском факультете на 1а. г." записано: "Экстраординарный профессор Павел Петрович Эйнбродт в 3-м и 4-м полугодии, преподает физиологию здорового человека по 4 часа в неделю и студентам 4 курса Физико-математического факультета физиологию животного организма по 2 часа в неделю. Подпись - ЭОП Эйнбродт" (206).

Из этого документа выделяем фамилию уже известного нам профессора медицинского факультета, анатома , который также сыграл не менее важную роль в становлении гистологии как предмета преподавания, но в системе новой - прогрессивной анатомии, точнее, "микрографии" - гистологии. Вот что указано в учебном плане 1гг. "Ординарный профессор преподает в 1-м и 2-м полугодии описательную анатомию по 6 часов в неделю, в 3-и 4-м полугодии общую анатомию с микрографиею по 2 часа в неделю, сверх того 1 часа в неделю служит анатомическим демонстрантом в 10-м полугодии." (206).

Интенсивное развитие образования в России как в начале XIX в., так и в середине XIX в. требовало увеличения профессорско-преподавательского персонала высшей школы страны.

В этот период во всех российских университетах, в том числе и Московском, большое внимание уделялось, говоря современным языком, подготовке кадров преподавателей. Яркой иллюстрацией этого служит дело "Совет ИМУ о назначении доцентов по всем кафедрам за 1859 г." (216). В нем в письме от 01.01.01 г. за № 000, поступившем из Министерства народного просвещения в Совет университета, говорится: "молодые люди особенно должны быть специально подготовленными к преподаванию. Таковое обозначение заранее всех лиц достойных внимания, даст возможность следить за их занятиями и постепенно сближать их с университетом, дабы дать им более способно приготовиться к будущему преподаванию, не связывая однако Университет в отношении их, постоянной обязанностью - содержать их на счет Университета, но только иметь их в виде доцента под рукой." (216).

В 60-е годы XIX в. Московский университет неукоснительно выполнял этот циркуляр, чему есть свидетельства. Так, 20 ноября 1859 г. на имя ректора ИМУ от медфака поступает донесение за № 000 следующего содержания: "Вследствие представления Вашего Превосходительства от 29 сентября с. г. медфак имеет честь, представить молодых ученых по кафедре фармакологии: докторантов - Понятковского и Бабухина.... Сверх того в настоящее время находящиеся за границей с научной целью представлены по следующим кафедрам: физиологии - докторант Эйнбродт (возвращается в июне 1860г.) и докторант Сеченов. Подпись: Анке." (191).

В журнале Совета имеется запись от 3 мая 1860г.: "еще в 1857г. П. Эйнбродт был определен помощником прозектора по кафедре физиологии и сравнительной анатомии и в том же году 11 июня, после публичной защиты написанной им диссертации, утвержден Советом университета на степень Доктора медицины. Около того же времени Медицинский факультет, рассуждая на одном из своих заседаний о замещении вакантной кафедры физиологии и сравнительной анатомии, и единогласно проголосовав, покорнейше просит Совет университета, ходатайствовать перед Высшим начальством об отправлении доктора Эйнбродта на счет казны за границу на 2 года для усовершенствования в означенных предметах, с тем, чтобы по возвращении определить его преподавателем физиологии здорового человека в Московский университет, на что воспоследовало в 1858 г. марта 25 дня Высочайшее соизволение." (200).

Таким образом, медицинский факультет просит членов Совета университета о том, чтобы они ходатайствовали об определении доктора медицины П. Эйнбродта преподавателем физиологии здорового человека в звании экстраординарного профессора, и уже 10 мая 1860 г. от медицинского факультета было отправлено в Совет университета прошение за № 77 " Об избрании Доктора медицины Павла Эйнбродта преподавателем физиологии здорового человека со званием Экстраординарного профессора." (200).

В 1863 г. по просьбе Министерства народного просвещения (от 2 августа 1863 г.) Совет университета представляет " Список штатных кафедр в Московском университете" (208).

По медицинскому факультету представлены:

1. Кафедра Анатомии, физиологии с микрографиею – ОП Соколов;

2. Кафедра Физиологии здорового человека – ЭОП Эйнбродт;

3. Кафедра Патологической анатомии – ОП Полунин, прозектор - Летунов;

4. Кафедра Общей терапии и Врачебного веществословия - ОП Анке;

5. Кафедра Оперативной хирургии - ОП Басов;

6. Кафедра Теоретической хирургии - ОП Матюшенков;

7. Кафедра Частной терапии - ОП Младзычевский;

8. Кафедра Факультетский терапии - ОП Овер, адъюнкт - Захарьин;

9. Кафедра Теоретического и практического акущерства - ОП Кох;

10. Кафедра Государственного врачебноведения - ЭОП Мин;

11. Кафедра Госпитальной хирургической Клиники - ОП Попов;

12. Кафедра Госпитальной терапевтической Клиники - ОП Варвинский;

13. Кафедра Химии, фармации и фармакогнозии - ЭОП Гвартовский;

14. Кафедра Госпитальной офтальмологии - ЭОП Броссе;

15. Кафедра Сравнительной анатомии - Исп. должности адъюнкт - Борзенков.

Из списка следует, что элементы гистологии могли преподавать – проф. , и .

Интересна фигура Якова Борзенкова, который, являясь питомцем физико-математического факультета, преподавал на медицинском факультете. 5 декабря 1859 г. в канцелярию Совета Московского университета из канцелярии попечителя поступает дополнение к донесению Совета университета 30 ноября с. г., в котором: "Канцелярия Попечителя Московского Учебного Округа покорнейше просит Канцелярию Совета университета о доставлении списка лица оставленных при Университете на 2 года для усовершенствования в науках с обозначением, по какому предмету каждый из них оставлен при Университете" (192).

Имеется ответ декана Фишера от 01.01.01 г.: "Физмат честь имеет донести о том, что из прочих уже кандидатов Физмата, оставленных при Университете магистр Борзенков уже представлен к занятию в звании исправляющего должность адъюнкта кафедры сравнительной анатомии на медицинском факультете." (192).

В том же 1859 году в "Отчетах гг. профессоров о преподаваемых предметах в 1859 г." читаем: "Его Превосходительству, г. Декану медфака от Исправляющего должность адъюнкта Борзенкова, донесение: "Честь имею донести вашему Первосходительству, что в прошлом академическом году читалось мною студентам 1 курса Зоология и Сравнительная анатомия по программе, изложенной мною, одобренной Советом. Исполняющий должность - Борзенков." (247).

Яков Андреевич Борзенков, ординарный профессор по кафедре сравнительной анатомии физико-математического факультета ИМУ, один из первых отечественных эмбриологов (курсив - наш). Образование получил в Ришельевском лицее, в Одессе, откуда в 1851 г. перешел в Московский университет и в 1855 г. окончил курс кандидатом по естественному отделению физико-математического факультета. С этого времени посвятил себя зоологии и в 1857 г. выдержал магистерский экзамен, а в следующем году был оставлен при университете для приготовления к профессорскому званию. Во второй половине 1856 г. , в связи с болезнью проф. , поручено было преподавание зоологии и сравнительной анатомии на медицинском факультете. В 1860 г. он утвержден "исправляющим должность " адъюнкта по кафедре сравнительной анатомии и физиологии и работал в этой должности до 1863 г. Командированный за границу в 1862 г., за 2 года посетил главные университетские центры Западной Европы; дольше всего он работал в Вюрцбурге. В 1869 г. защитил магистерскую диссертацию, а год спустя - докторскую. В 1870 г. был утвержден экстраординарным, а в 1873 г. - ординарным профессором по кафедре сравнительной анатомии на Физмате. В 1871, 1874 и 1878 гг. он был командирован за границу с "ученою целью", на вакационное время. Эти 3 года он провел преимущественно в Неаполе, где занимался анатомическими исследованиями морских животных. Кроме университетских занятий, он в течение трех лет (с 1867 по 1870 гг.) преподавал зоологию в Петровской земледельческой и лесной академии. Умер в Москве 25 декабря 1883 г. Из трудов наиболее известны: "О развитии яичника у кошки" (первая его работа, которая удостоилась лестного отзыва Р. Келликера и была опубликована в Записках Вюрцбурского зоологического общества за 1864 г.), "Из истории развития яйца и яичника у курицы" (магистерская диссертация, 1869 г.), "Образование яичника у курицы и развитие его в первое время его существования" (докторская диссертация, 1870 г.), "Чтения по сравнительной анатомии" (Ученые Записки Московского университета, 1884 г.) (150).

В 1860 г. на медицинский факультет Московского университета поступает предложение за № 000 от экстраординарного профессора : "Физиология и Сравнительная анатомия преподается на медфаке одним преподавателем и оба предмета преподаются в то же время другим преподавателем на физмате, притом на медфаке физиология считается наиболее важным из этих 2-х предметов и сообразно с этим при кафедре медицинского факультета устраивается в настоящее время Физиологический институт, в котором будут сосредоточены все пособия, необходимые для демонстративного чтения физиологии, для преподавания сравнительной анатомии. Кафедра медфака не обладает никакими вспомогательными средствами, с другой стороны на физмате сравнительная анатомия считается более важным предметом и сообразно с этим при кафедре физмата существует кабинет Сравнительной анатомии со всеми нужными для преподавания пособиями. Для преподавания же физиологии кафедра физмата не обладает никакими вспомогательными средствами. Не признает ли медфак, приняв во внимание такое дробление пособий и вспомогательных для преподавания средств, более сообразным преподавание в пользу слушателей, предоставив преподавание сравнительной анатомии на медицинском факультете проф. сравнительной анатомии физмата, с тем, чтобы взамен преподавание физиологии на физмате возложить на проф. физиологии медфака.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14