Еще одно отличие было в том, что Кавур был либералом, он восхищался Западом и Англией, настойчиво искал сотрудничества со средним классом и стремился придать легитимацию своим завоеваниям посредством парламентских резолюций и плебисцита. фон Бисмарк (1875— 1898 гг.) — выходец из прусских дворян-аграриев. Он презирал западный либерализм и парламентский конституционализм. Он стал прусским премьер-министром в 1862 г. и встал на сторону короля в борьбе с прусской палатой представителей за контроль над армией и за ее увеличение. Вопреки бурному противодействию либералов, Бисмарк поддержал короля и армию против парламента и народа. Либеральная оппозиция утратила влияние после побед Бисмарка в трех последовавших одна за другой коротких войнах. Эти войны выглядели выгодными как для усиления нации, так и для ее благосостояния, так как привели к изгнанию Австрии из Германского Союза, способствовали возвеличению Пруссии и созданию Германской империи под ее руководством. Эта новая империя (рейх) была сотворена на поле битвы и провозглашена (уникальный случай в истории) на земле побежденного противника победившими германскими принцами, собравшимися в Зеркальном зале знаменитого королевского дворца в Версале, у ворот французской столицы, осажденной германской армией.

Ведущие историки протестантской Германии, прежде всего Генрих фон Трейчке ( гг.) помогали мобилизовать национальный энтузиазм в поддержку Пруссии и популяризировать теорию Гегеля о национальном государстве как сверхличностном источнике права и этики, сущность которого есть власть («махт»). Когда началась война 1870 г. Трейчке писал: «Не дело для германцев повторять общие места апостолов мира и жрецов Мамоны и закрывать глаза на ту жестокую истину, что мы живем в век войн». Победы Бисмарка утвердили большинство немцев в уверенности, что их консервативная монархия обладает преимуществами над западной демократией. Казалось, история подтверждает заявление старейшины германских историков Леопольда фон Ранке ( гг.) о предназначении Пруссии и впредь оставаться военной монархией. «Невозможно не подчиниться, — писал Ранке, — тому, что исторически неизбежно». Таким образом, бисмарковская «реальная политика» победила не только в дипломатии и в военных сражениях, но и в умах немцев, что было самой решительной из его побед. Единство и мощь Германии были достигнуты за счет отказа от либерального конституционализма и политических свобод.

Бисмарк был прежде всего не германским националистом, а прусским монархом. Он отвергал германский «ирредентизм» — программу пангерманистов, стремившихся включить в Германскую империю все территории с германоязычным населением, включая части Австрийской и Российской империй, Швейцарии и Нидерландов. Однако Бисмарк аннексировал в 1871 г. Эльзас и Лотарингию против воли населения этих областей, которое, несмотря на национальную принадлежность и язык, политически желало быть связанным с Францией. Это разожгло французский национализм. Немцы обосновывали свои претензии на Эльзас и Лотарингию историческим правом и этнической общностью, пренебрегая принципом самоопределения. «Эти провинции наши по праву меча, — писал Трейчке, — и мы будем управлять ими во имя высшего права, во имя права германской нации воспрепятствовать постоянному отчуждению от Германской империи ее потерянных детей. Мы хотим, даже против их воли, вернуть их самим себе». Именно против этой теории выступил французский ученый Эрнест Ренан ( гг.), который выдвинул в 1882 г. либеральную концепцию нации в знаменитой лекции «Что такое нация?».

Национализм на Балканах. Вслед за Италией и Германией настал срок для объединения христианских народов Оттоманской империи. Греки не были удовлетворены границами, установленными в 1831 г. Греческие ирредентисты поднимали восстания в Фессалии, в Эпире и на острове Крит. В 1876 г. вспыхнули восстания славянского населения в турецких провинциях Болгарии, Боснии и Герцеговины. Сербия и Черногория пришли на помощь повстанцам Боснии, объявили войну Турции, но потерпели сокрушительное поражение. Сербию от последствий поражения спасло вмешательство России, которая официально связала себя с делом болгар и в апреле 1877 г. объявила войну Турции. Военная мощь России и международная дипломатия определили судьбу балканских народов, решавшуюся на Берлинском конгрессе 1878 г. Румыния, Сербия и Черногория стали независимыми странами, Болгария — автономным княжеством под суверенитетом Турции; Австрия получила мандат на управление Боснией и Герцеговиной; Македония, из-за которой спорили между собой болгары, греки и сербы, осталась частью Турции.

Расширение контактов Турции с Западом вызвало к жизни турецкое движение за либерально-националистические реформы с целью модернизации средневековой теократическо-деспотической империи. В Турции стала складываться новая культура. Ибрагим Синаси ( гг.) стал переводчиком французской поэзии на турецкий язык и пионером независимого журнализма в Турции; Намык Кемаль ( гг.) написал зажигательную патриотическую пьесу «Ватан» («Родина») и стал провозвестником современного национального сознания турок. Поддерживаемый «младотурками» великий визирь Мидхат-паша ( гг.) в 1876 г. ввел в Турецкой империи либеральную конституцию, оказывал поддержку системе образования западного образца. Однако турецкий парламент, открывшийся в марте 1877 г., вскоре был распущен и восстановлена абсолютная власть султана. Турецкая империя сохранила свой средневековый характер.

Часть турецких патриотов-либералов бежала заграницу и оттуда стали вести агитацию, нередко в сотрудничестве с эмигрантами других народов Оттоманской империи. Турецким либералам пришлось ждать почти тридцать лет, пока осуществились некоторые их идеи — лишь после победы революции 1908 г. в Турции была восстановлена конституция. В конце 1860-х — начале 1870-х годов они начали первое в мире движение за модернизацию азиатского государства в духе европейского национализма. Сходная попытка, но с гораздо большим успехом, была предпринята в то же время на противоположном конце Азии — в Японии, где в годы просвещенного правления «Мэйдзи» ( гг.) было создано современное национальное государство. В Японии проведение реформ было значительно более легкой задачей, нежели в Турции, так как в Японии революция была проведена сверху, и страна была однородной в этническом и религиозном отношении. Япония следовала прусской модели: государство там имело милитаристский и авторитарный характер и провело эффективные административные и экономические реформы, а также реформу образования. В отличие от Японии младотурки, подобно итальянцам до 1860 г. и русским до 1905 г., пытались осуществить национальные преобразования против воли своих правителей. Большинство оппозиционеров были интеллигентами, источниками их вдохновения были Третья республика во Франции и французская литература. Величайшей проблемой младотурок был весьма пестрый национальный состав населения империи и его принадлежность к различным вероисповеданиям. Младотурки, правившие с 1908 по 1918 гг., оказались неспособными соединить два противоречивых стремления: сохранить многонациональную империю и создать современное национальное государство.

Национализм в Соединенных Штатах. Войны за объединение Италии и Германии совпали по времени с борьбой за национальное единство в Северной Америке. Национальное единство, достигнутое в 1789 г., не было прочным. Штаты Новой Англии были недовольны войной с Великобританией (1812 г.). На Хартфордской конвенции (1814 г.) особо подчеркивались суверенность штатов и различия в их интересах. В течение двух следующих десятилетий просматривались две основных тенденции развития. Первую из них — расширение Америки на Запад — американские националисты считали исполнением заветов Декларации независимости, что укрепляло сознание общего славного будущего. Однако одновременно усиливался антагонизм между Севером и Югом: Север превыше всего ставил национальное единство. Юг подчеркивал важность самоопределения и прав штатов. К тому же на Юге считали, что экономически более сильные Северные штаты эксплуатируют Юг. Эти противоречия проявились на официальном обеде в день Джефферсона в 1830 г. Тогдашний президент США Эндрю Джексон провозгласил тост за «наш Союз, который мы должны сохранить». Вице-президент Калхун ( гг.) ответил на этот тост: «Союз не самое дорогое, что мы имеем. Дороже всего — наша свобода. Следует помнить, что сохранить союз можно, лишь поровну деля его выгоды и бремя».

Тридцатью годами позже этот конфликт стал «невыносимым». Южные штаты, сознавая себя общностью, основанной на цивилизации и социальной структуре, отличной от Севера, заявили о своем праве на самоопределение, которое осуществили тринадцать колоний в 1775 г. Север усмотрел в этом «мятеж» и попытался навязать единство силой; между штатами началась война. Это была наиболее продолжительная и дорогостоящая война в столетие между 1815 и 1914 гг. После четырех лет ожесточенных боев перевес Севера в численности населения и хозяйственной мощи решил дело. Несмотря на высокий патриотический дух и более высокие военные качества южан, они потерпели поражение: причиной этого поражения были не только материальные преимущества Севера, но и отсталость национальной идеи Юга. В том либеральном климате, который сложился в Соединенных Штатах в XVIII в., невозможно было основать государство, опирающееся на феодальную идею иерархической власти.

После победы Севера демократический и федеральный характер США был сохранен, и вскоре южные штаты получили полное конституционное представительство. Однако «реконструкция», проходившая под руководством северных радикалов, обостряла чувство враждебности на Юге, что создало серьезные проблемы для американской демократии. И все же американская национальная идея, основанная на свободе личности и терпимости, в длительной перспективе оказалась способной к преодолению антагонизмов и к интеграции миллионов иммигрантов самого различного этнического происхождения и религиозной принадлежности в единое национальное целое. Принцип личной свободы и терпимости придал Америке исключительную привлекательность для добровольной ассимиляции и формирования духовной гомогенности как раз в то время, когда страны европейского континента (за исключением Швейцарии) пошли по противоположному пути. В Европе народы различного этнического происхождения и религиозной принадлежности в середине XIX в. вступили в эпоху острых национальных конфликтов, что привело к нескончаемому состоянию напряженности и к войнам, к приостановке, а то и разрушению развития отношений в духе свободы и терпимости

VI. Национальные конфликты и «пан»-движения

Австро-Венгрия. Победа Пруссии над Австрией в 1866 г. устранила Габсбургов из Германии и Италии, где они властвовали в течение многих веков. Однако Габсбургская монархия вновь сблизилась с Германией после того, как в 1879 г. Бисмарк заключил союз с Австрией. Этот союз, направленный против Франции, в 1882 г. расширился за счет вступления в него Италии; так была создана центрально-европейская «ось» Берлин-Вена—Рим, посредством которой Бисмарк надеялся поддержать германскую гегемонию на европейском континенте. При этом он избегал противостояния с Россией; прусско-российская дружба была важным достоянием традиционной политики. Но Габсбурги, изгнанные из Германии и Италии, обратили внимание на Балканы, где Австрия вступила в конфликт с имперскими амбициями России. Приобретение Австрией Боснии и Герцеговины усилило напряженность в отношениях между двумя державами.

Поражение в войне 1866 г. вызвало и внутреннюю реорганизацию австрийской монархии. Венгрия под руководством Ференца Деака (1803—1876 гг.) и барона Йожефа Этвеша (1817— 1871 гг.) в 1867 г. добилась паритета, оставшись связанной с Австрией лишь через монарха, а также общей военной и внешней политикой. Однако внутри Венгрии мадьяры, не составлявшие большинства населения, властвовали над славянскими и румынскими подданными. Правительство Калмана Тиса ( гг., премьер-министр в гг.) лишило национальные меньшинства даже права пользоваться их языками в школах и в администрации, первоначально предоставленного им при более терпимом режиме Деака. Крайняя политика мадьяризации проводилась даже в Хорватии, которая в силу исторических причин получила в 1868 г. автономию в рамках Венгрии — со своим парламентом и правом пользоваться хорватским языком. Чтобы усилить позиции хорватов, епископ Иосип Юрай Штросмайер ( гг.) основал в столице Хорватии Загребе Югославскую академию и поощрял сотрудничество хорватов с сербами в противовес мадьярам.

Иной была ситуация в Австрии. Здесь равенство национальностей и языков было конституционно признано с самого начала и последовательно проводилось в жизнь. Длительный период, когда во главе правительства стоял граф Эдуард фон Тааффе ( гг., премьер-министр в гг), был особенно благоприятным для немецкого населения Австрии. Однако националистическая радикализация австрийских немцев под руководством Георга фон Шенерера ( гг.) и чехов под водительством младочехов, пришедших к руководству в 1891 г., тормозила процесс демократизации в Австрии несмотря на введение всеобщего избирательного права в 1907 г.

Российская империя. Положение народов Российской империи было значительно хуже, чем в Австро-Венгрии. Польское восстание в 1863 г. было жестоко подавлено, после чего восторжествовала политика крайней русификации не только поляков, но и украинцев и всех других народов, даже балтийских немцев и финнов, которые до того находились в привилегированном положении, поскольку признавались их исторически сложившиеся права. Средние классы Польши, лидером которых был Роман Дмовский ( гг.), пытались достигнуть компромисса с Россией и надеялись объединить прусскую часть Польши с русской, что могло бы сделать поляков автономными и равноправными партнерами и в рамках Российской империи. В то же время Юзеф Пилсудский организовывал польских рабочих на революционную борьбу за независимость Польши от России. Процветала польская литература, ее роль в пробуждении польского национального сознания была весьма велика. Польский ученый Александр Брюкнер, обсуждая события XIX в. в своей «Истории польской литературы» (1901 г.), пришел к следующему выводу: «Национальное сознание не ограничивалось более кругами шляхты и некоторыми обособленными представителями средних классов, как это было в 1801 г., оно проникло в крестьянство, даже в среду евреев... Несмотря на отсутствие политической независимости, именно благодаря литературе польская нация может с гордостью сказать о себе: «А все-таки она вертится!»

В то время как в России и Пруссии поляков подвергали жестокому угнетению, в Австрии они пользовались полной свободой. В первых двух странах польское образование было запрещено, австрийское же правительство поддерживало польские университеты во Львове и в Кракове. Этот исторический город был также местопребыванием прославленной Польской академии наук. Точно так же украинская культурная и литературная жизнь, полностью подавленная Россией, нашла прибежище среди австрийских украинцев, которые в 1873 г. основали во Львове Общество имени Шевченко для поощрения национальной литературы. Здесь же Михаиле Грушевский (1866—1934 гг.) начал публикацию своей «Истории Украины» в 1898 г. Русский гнет, усилившийся после 1881 г., своей цели не достиг. Во второй половине XIX в. началось национальное пробуждение многих народов Российской империи, особенно финнов, эстонцев, латышей и литовцев. Местные крестьянские наречия развились в национальные литературные языки, сравнявшиеся со шведским языком (в Финляндии) и немецким языком в балтийских провинциях. В 1831 г. Элиас Ленрот ( гг.) основал Финское литературное общество, издал «Калевалу» — национальный эпос финнов, и боролся за уравнение в правах финского языка со шведским в Финляндии. Финскоговорящее население оказалось более живучим, чем шведскоговорящее: сегодня подавляющее большинство населения Финляндии говорит по-фински, но шведский язык, на котором говорит лишь небольшая часть городских жителей, сохраняет полное равноправие в демократической Финляндии.

Национализм в Западной Европе. Завершилась успехом борьба за языковое равенство жителей демократической Бельгии, говорящих на фламандском языке, против господства французского языка. В пробуждении национального сознания фламандцев развитие современной литературы играло такую же роль, как и у каталонцев, живущих на северо-востоке Испании, где в 1833 г. ( гг.) опубликовал свою «Оду к Родине». Националистические движения в Каталонии и в Стране басков боролись за федеральное переустройство Испании. Эту тенденцию поддержал Франсиско Пий Маргалл в своей работе «Национальности» (1877г.). Отчасти эти надежды осуществились в недолговечной Испанской республике гг., которая предоставила региональную автономию каталонцам и баскам, но после победы диктатуры генералиссимуса Франсиско Франко власть центра была восстановлена и возобновились репрессии.

В Северной Европе, где создались демократические государства, национальные конфликты завершились мирными процессами самоопределения: норвежцы в 1814 г. объединенные со шведами, в 1905 г. восстановили свое независимое государство; Исландия с 1380 г. объединенная с Данией, в 1918 г. стала независимой. Добившись независимости, северные страны (Дания, Исландия, Норвегия, Швеция, отчасти Финляндия) сохранили солидарность и склонность к сотрудничеству; однако панскандинавское движение, идеологом которого был великий норвежский писатель Генрик Ибсен ( гг.), так и не достигло своей цели — создания Северной федерации.

Ирландский вопрос. Ирландские лидеры Чарльз Стюарт Парнелл ( гг.) и ( гг.) в сотрудничестве с английскими либералами конституционными методами достигли успеха в борьбе за самоуправление Ирландии (Home-Rule), — Уильям Эварт Гладстон ( гг.) провел в британском парламенте Первый закон о самоуправлении в 1886 г., а в 1914 г. вошел в силу уже Третий закон о самоуправлении. Однако в Ирландии возникло движение за отделение от Великобритании насильственным путем. Ирландское республиканское братство, членов которого называли «фениями», по имени легендарных героев прошлого, в 1860-е годы получило широкую поддержку в Ирландии и среди ирландцев в Соединенных Штатах. К концу XIX в. последовательная либерализация системы управления и быстрое улучшение экономического положения крестьянства привели к резкому спаду политического национализма в Ирландии. Националисты вынуждены были перенести свои усилия в сферу культуры и образования с целью пробуждения национальных чувств. В 1884 г. была создана Гаэльская атлетическая ассоциация — Для воскрешения ирландских видов спорта. Особое значение имели усилия по воскрешению гаэльского языка. В 1893 г. Дуглас Хайд ( гг.), ирландский протестант английского происхождения, стал первым президентом Гаэльской лиги, целью которой была «деанглизация ирландского народа» и возрождение гаэльского языка я древних кельтских традиций. Поэты и ораторы стремились пробудить у ирландцев гордость их этническим прошлым. Разве не кельтская раса некогда населяла большую часть Европы, «укоренившись в Греции и предавая огню юный Рим»? В те годы делались даже попытки создать панкельтское движение, объединяющее ирландцев, валлийцев и бретонцов. Но Гаэльская лига оказалась не в состоянии вытеснить английский язык как основной язык ирландцев. Ренессанс ирландской литературы ( гг.) подарил миру великие произведения на английском языке писателей-ирландцев: Уильяма Батлера Йетса (1865—1939 гг.), Джона Миллингтона Синга ( гг.), Джеймса Джойса ( гг.). Они и театр сделали Ирландию и Дублин всемирно известными. Однако гаэльское движение, подчеркивавшее особенность Ирландии, в XX в. добилось оживления ирландского национализма. В 1899 г. Артур Гриффит начал издание газеты «Юнайтед Айришмен», а в 1905 г. участвовал в создании общества «Шин Фейн» («Мы сами»). Культурный и политический национализм дополнился национализмом экономическим. Поражения Великобритании в начальный период англо-бурской войны способствовали возрождению в 1899 г. движения фениев; поражения Великобритании в начальный период первой мировой войны дали импульс «пасхальному восстанию» в Дублине в 1916 г. и провозглашению Ирландской республики. После победы Великобритании в первой мировой войне Артур Гриффит добился осуществления цели «Шин Фейна», подписав 6 декабря 1921 г. договор о создании свободного Ирландского государства.

Балканский национализм. Распад Оттоманской империи и борьба претендентов за наследование не прекратилась после договоров 1878 г. Националистические волнения на Балканах продолжались. Возникшие здесь христианские государства пытались окончательно вытеснить Турцию из Европы и одновременно враждовали между собой за расширение границ до возможных пределов на основе исторических притязаний. Основным объектом разногласий была Македония. Македонская революционная организация в Болгарии (IMRO), националистические устремления премьер-министра Сербии Николы Пашича ( гг.) и премьер-министра Греции Элевтериоса Венизелоса (1864—1936гг.) вызвали балканские войны 1912—1913гг., ставшие непосредственной прелюдией первой мировой войны. Нанеся поражение Турции в первой балканской войне и Болгарии — во второй, Сербия стала готовиться к роли Пьемонта или Пруссии в деле объединения южных славян, значительная часть которых проживала в Австро-Венгрии, в Боснии и в Герцеговине. 28 июня 1914 г. сербские националисты убили в столице Боснии Сараево наследника австрийского престола. Ответные меры Австрии привели к столкновению с Сербией, которое переросло в конфликт между пангерманизмом и панславизмом. Немцы и мадьяры Габсбургской монархии были лояльными союзниками Германии с 1879 г. Сербию поддерживала Россия, которая приняла на себя руководство панславистским движением и роль защитника всех славян, в особенности против немецкого «дранг нах остен» (пангерманской экспансии на восток).

Пангерманизм. Пангерманский союз основали в 1891 г. Эрнст Хаазе ( гг.) и Генрих Класс ( гг.) на идеях Арндта, Листа и Трейчке. Пангерманисты требовали расширения германского «жизненного пространства» («лебенс-раум») и заморских колоний, для чего нужен был большой флот. Их безоглядный национальный эгоизм и экспансионизм оказали влияние на широкие круги сограждан, которые членами союза не были и не стремились к созданию крупной колониальной империи. Их больше заботила судьба «братьев по расе» за пределами Германской империи, в особенности в Австро-Венгрии. Пангерманисты возродили лозунг Арндта о союзе швейцарцев, голландцев и скандинавов с Германией в «великом братстве нордической расы». Австрийские пангерманисты, возглавлявшиеся Шенерером, восприняли эту программу и пропагандировали ее; их ожесточенные нападки на «расово неполноценных» славян и евреев уготовили им роль наставника Гитлера. Первая мировая война, в которой Германия, Австро-Венгрия, Турция и Болгария были союзниками, казалось, создала возможности для объединения «Mitteleuropa» (Центральной Европы) под главенством Германии. После 1890 г., когда ушел в отставку Бисмарк, влияние пангерманского мышления на общественное мнение и на правительственную политику Германии продолжало усиливаться, достигнув вершины в гитлеровской Германии.

Панславизм. Пангерманизм выступал за распространение власти Пруссии-Германии на все германоязычные пароды, включение их, даже против их воли, в «Великую Германию», людские и хозяйственные ресурсы и огромная территория которой обеспечат базу для достижения германского мирового господства. Панславизм аналогично пангерманизму был движением за распространение власти России посредством включения других славяноязычных народов, даже против их воли, в «Великую Россию», население и экономические ресурсы которой создали бы достаточную базу для мирового господства России, или, как говорили в XIX в., для «Русской вселенской монархии». Оба движения основывались на убеждении, что «расовая» или лингвистическая принадлежность обеспечивает родство цивилизаций и идеологий и стремление к объединению. На самом деле между различными славяноязычными народами не было культурной близости. У польской цивилизации с русской было меньше общего, нежели с цивилизацией католической Европы. Вопреки панславистской теории, славянские народы нередко враждовали между собой более, чем с неславянскими народами. Чувства поляков к русским, украинцев к полякам, сербов к болгарам — убедительные примеры давней острой враждебности славянских народов. Однако панславизм и пангерманизм, основывавшиеся на надуманных идеях, все-таки оказали эмоциональное воздействие на многих немцев и многих русских и стали важнейшими факторами мировых войн XX века.

Панславизм родился среди славян Австрии. Первый Всеславянский конгресс под председательством Палацкого открылся в июне 1848 г. в Праге. Участники конгресса потребовали преобразования монархии Габсбургов в федерацию равноправных народов. После австро-венгерского компромисса 1867 г. стало очевидным поражение идей федерализма, и чехи, лидеры которых весьма критически относились к России, обратились за поддержкой именно к ней как к «старшему брату». В 1867 г. второй Всеславянский съезд, собравшийся в Москве, провозгласил верховенство России в славянском мире. Многие панслависты разделяли веру в мессианскую роль России, согласно которой русский народ избран Богом для спасения человечества. Русские были признаны подлинно христианским народом, столпом православия (истинной веры), мира и социальной справедливости, и призванным распространить это послание среди всех народов. Великий писатель Федор Достоевский ( гг.) был сторонником славянофильства и панславизма. Русские коммунисты, свергнувшие в ноябре 1917 г. под руководством Ленина недолговечный демократический режим, установленный Февральской революцией 1917 г., возродили русское мессианство, провозгласив русских подлинной социалистической нацией, столпом марксизма (истинной веры), мира и социальной справедливости, призванным распространить это послание среди всех народов. В 1945 г. они осуществили самые дерзкие мечтания панславистов России XIX в., объединив всех славян под водительством России и расширив ее границы до Одера и Адриатического моря. Они нанесли поражение пангерманизму Адольфа Гитлера ( гг.), который к 1941 г. осуществил самые дерзкие мечты его предшественников — пангерманистов.

Паназиатские движения. Первая паназиатская империя была создана монголами, которые в год смерти Чингисхана (1227 г.) правили на территории от Южнокитайского моря до Днепра. Позднее население «Поднебесной империи» (Китай) представляло ее как воплощение всего мира и его цивилизации: «изнутри и извне все земли подчинены Китаю». В конце XVI в. японец Хидэеси Тоетоми бросил вызов притязаниям китайцев. В письме португальскому наместнику в Гоа (Индия) он заявил, что «после завершения нашей предопределенной небом миссии по завоеванию Китая мы будем готовы проложить дорогу к вашей стране. Наши военные корабли и воины справятся с этим, несмотря на дальность расстояния, победят всех, с кем им придется воевать». В XX в. Япония вновь поставила перед собой задачу завоевания Китая и других стран Азии в убеждении, что миссия «божественной страны» управляемой Сыном неба» — создание империи «на семи морях и на пяти континентах». Именно под лозунгами движения «Азия — для азиатов» Япония приступила к мобилизации населения и ресурсов огромных территорий между восточным побережьем Африки и западным побережьем Тихого океана для создания базы мирового господства Японии. После поражения Японии в 1945 г. притязания на лидерство в паназиатском движении вновь перешли к Китаю. Это движение подобно двум другим — «пан»-движсниям XX в. — пангерманизму и панславизму — не имело ничего общего с западной либеральной традицией и опиралось на тоталитаризм

VII. Расизм и тоталитаризм

Биологический национализм. Конец XIX в. ознаменовался ростом престижа биологических наук. В вульгаризированной форме они, вместе с дарвиновским принципом «борьбы за выживание» («борьбы за существование»), оказали мощное воздействие на националистические теории. Наряду с западной концепцией нации, которая была концепцией политической и основывалась на принципе свободы личности, возродился в современном обличьи древний «естественный» трибализм, который основывал национальную, политическую и духовную принадлежность человека на биологической наследственности, на «крови», как коренном и решающем принципе формирования человеческой природы. Артур де Гобино ( гг.) первым разработал систему биологического национализма в своих «Очерках о неравенстве человеческих рас» (1853—1855 гг.). Согласно Гобино, определяющим принципом рас является «кровь» и они не равны в отношении творческих способностей. Цивилизация не может быть передана от расе к расе и, следовательно, отсталые расы не могут достигнуть уровня передовой расы. «Избранной» является тевтонская, или германская раса. Поскольку способности расы зависят от «чистоты крови», смешанные браки наносят ущерб цивилизации. Средство сохранения высшей расы и выполнения ее ведущей миссии Гобино видел в культе предков.

Национализм во Франции. В континентальной Европе расовые теории воплотились в антисемитизме и критике индивидуализма и либерализма как причины упадка Европы вследствие успехов еврейской эмансипации и ассимиляции. Антисемиты рассматривали евреев как чужаков в странах Европы; Палестина была провозглашена их подлинной родиной. Исключение евреев из политической и культурной жизни стран их проживания представлялось как продиктованное необходимостью восстановления расового и культурного единства этих стран. Во Франции в 1886 г. был опубликован памфлет Эдуарда Дрюмона «Еврейская Франция». Антисемиты подозревали, что существует «еврейский заговор», в причастности к которому обвиняли также то англосаксов, то немцев, то протестантов, стремящихся вместе с евреями разрушить традиционалистскую католическую Францию. Открытым выступлением антисемитов стало дело Дрейфуса. , единственный еврей-офицер французского генерального штаба, в 1894 г. был осужден за шпионаж в пользу Германии. Вокруг дела Дрейфуса развернулись ожесточенные схватки; противники Дрейфуса заявляли, что «священный эгоизм» в интересах нации и ее безопасности оправдывает отказ от «абстрактной» справедливости и объективного рассмотрения дела.

Шарль Морраc ( гг.) и Морис Баррес ( гг.) первыми четко сформулировали принципы интегрального национализма, который отбрасывал как устаревшие принципы гуманного либерализма и призывал к быстрым решительным действиям ради национальных интересов. Моррас утверждал принцип «Франция превыше всего» и настаивал на необходимости общенациональной активности (action francaise) без рассуждений и компромиссов. Баррес верил, что спасение Франции — в тесной национальной общности мыслей и чувств, вне всякого рода классовых различий и индивидуалистского нонконформизма. Все французы должны слиться в живом единстве через признание общих глубоких корней в поколениях предков, путем возврата к почве отцов. Люди утрачивают этику и духовность, если их существование становится «бескорневым», как назвал это явление Баррес в своем романе «Вырванные с корнем». Согласно идеям националистов, подчеркивающих роль «крови» и предков, национализм — это детерминизм; личность не свободна — она неизбежно обусловлена «почвой и умершими» по определению Барреса, «кровью и почвой» - по определению Гитлера.

Еврейский национализм. Под впечатлением от дела Дрейфуса и сопровождавших его антисемитских выступлений в Париже, австрийский журналист Теодор Герцль ( гг.) написал работу «Еврейское государство» (1896 г.) о «земле без народа для народа без земли». Герцль не знал, что в то же самие время в России после погромов 1881 г. участники объединения «Ховевей Цион» («Любящие Сион») начали агитировать за возвращение евреев на землю предков в Палестину, и первые пионеры уже выехали туда, чтобы принести земле «возрождение» («геула»). Исторический Сион стал целью современного национализма. Со временем Герцль взял на себя руководство этим движением, была создана Всемирная сионистская организация и в 1897 г. в Базеле (Швейцария) состоялся первый конгресс сионистов, который выдвинул идею создания в Палестине еврейского национального очага. Конгресс поставил своей целью добиться права на заселение, согласно положениям международного права. Палестина была турецкой провинцией, населенной преимущественно арабами.

Через двадцать лет после первого сионистского конгресса во время первой мировой войны Артур Бальфур от имени британского правительства обещал «облегчить создание в Палестине национального очага для еврейского народа, ясно сознавая при этом, что эти действия не могут предопределить гражданского и религиозного статуса нееврейских общин Палестины, а также прав и политического статуса евреев в любой другой стране». Число еврейских иммигрантов, переселившихся в Палестину до 1933 г., было незначительным. Новые поселенцы возродили иврит в качестве национального языка, еврейская культурная жизнь в Палестине процветала, хотя тогда ничто не предвещало превращения евреев в большинство населения страны. Ситуация изменилась во время второй мировой войны. Начиная с 1933 г. гитлеровский антисемитизм вынудил многих евреев искать убежища в Палестине. Гибель миллионов евреев, уничтоженных нацистами, крепила еврейский национализм. Главным препятствием для создания еврейского государства в Палестине было стремление арабского большинства сохранить национальный характер страны и осуществить свое право на самоопределение. Палестинских арабов поддержали соседние арабские страны и другие страны ислама. Вопрос был решен войной между жителями Палестины — евреями и арабскими государствами; победа евреев в мае 1948 г. привела к созданию Государства Израиль.

Антисемитизм в Германии. Расовая теория Гобино не имела существенного влияния во Франции. В деле Дрейфуса победили либеральные силы. Лишь немногие представители французской интеллигенции восприняли расистские идеи. Ведущие французские историки, такие как Мишле и Ренан, подчеркивали, что смешение рас - плодотворная основа французского национализма и неотъемлемый элемент либеральной политики. Луи Жоли писал в своей работе «О принципе наций» (1863 г.), что выпячивание идеи предков противоречит принципам 1789 г.: «Общность людей, не связанных с симпатиями и антипатиями, унаследованными из прошлого, выше общности, основанной на признании «органичности» ненависти и симпатий. Слияние рас, исторически происходившее во Франции, Великобритании и в Соединенных Штатах, — один из самых позитивных факторов истории. Как правило, ведущими державами мира становятся те, где различные национальные и расовые потоки, участвовавшие в их формировании, угасли и трудно различимы». Граф Алексис де Токвиль ( гг.) писал Гобино, что его очерк о неравенстве рас отрицает свободу личности. Токвиль пророчески указал, что идеи Гобино имеют шанс повлиять лишь на тех французов, которые прибудут из-за границы, в особенности из Германии. Ибо в Германии положение было иным. Здесь ведущие представители искусства и науки восприняли идеи антисемитизма и соединили их с идеей национального достоинства немецкого народа. Распространению антисемитизма способствовал Рихард Вагнер ( гг.); ведущий историк этого периода Генрих фон Трейчке опубликовал в 1879 г. статью «Евреи - наше несчастье», которая стала знаменем антисемитского движения в Германии — родине современного антисемитизма. Там рождались его теории и формулировались его лозунги. Германская литература была самой богатой антисемитскими писаниями. Уже в 1815 г. профессор истории Берлинского университета Фридрих Рюс требовал, чтобы евреи носили отличительные знаки на одежде, чтобы «врага» было легко опознать. В 1881 г. философ Евгений Дюринг опубликовал книгу «Еврейский вопрос как расовая, этическая и культурная проблема. Ответ мировой истории». Он предлагал «средства» решения этого вопроса, к которым впоследствии прибегнул Гитлер. В те же годы Адольф Штокер — влиятельный протестантский священник и придворный проповедник в Берлине, и Адольф Вагнер, профессор политической экономии Берлинского университета, направляли христианско-социалистическую рабочую партию против буржуазного либерализма и пролетарского марксизма, которые, по их мнению, были инспирированы евреями и развивались под их руководством. В 1899 г. зять Рихарда Вагнера Хьюстон Стюарт Чемберлсн ( гг.) опубликовал книгу «Основы XIX столетия», ставшую впоследствии основным «научным» источником работы Альфреда Розенберга «Миф XX века» (1930 г.), где разрабатывались расовые теории, воспринятые Гитлером. Антисемитизм, а также мистические антизападные и антилиберальные идеи подготовили немецкий народ к добровольному принятию тоталитарного расистского национализма Гитлера.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3 4 5