Внедрение методов новейшей биотехнологии меняет ситуацию, позволяя не зависеть от изолированных из окружения микроорганизмов, а конструировать их по желанию. Применение рекомбинантных микроорганизмов в растениеводстве (биопестициды, биогербициды и пр.) воспринимается неоднозначно. Особенно негативную реакцию общественности вызывают проекты, связанные с интродукцией рекомбинантных микроорганизмов в окружающую среду, например намерение провести в Калифорнии испытание рекомбинантных бактерий, способных снизить потери от заморозков. Тем не менее работы в этой области ведутся интенсивно, привлекательная цель - создать бактерии-азотфиксаторы, способные жить в симбиозе со злаками.

Значительно меньше возражений вызывает применение белков, полученных новейшими методами биотехнологии, например - моноклональных антител для диагностики заболеваний, загрязнения почвы и пр. Например Биотехнологический центр ВНИИ картофельного хозяйства (ВНИИКХ) Россельхозакадемии (п. Коренево, Московская обл.) разработал иммуноферментный диагностический набор к вирусу скручивания листьев картофеля на основе комбинированной системы моно - и поликлональных антител, применение которых в семеноводстве картофеля позволяет повысить урожайность на 40-60 %.

Объектами генно-инженерных манипуляций становятся и насекомые-вредители. Например в популяцию мух, плодовой моли вносятся бесплодные самцы, которые активно спариваясь не дают потомства. Раньше стерильных самцов получали, воздействуя радиацией, генно-инженерные методы позволят упростить и ускорить процесс получения таких самцов и сделать их более жизнеспособными.

Новейшие методы биотехнологии вносят принципиальные изменения в селекционный процесс растений и животных.

Первые методы новейшей биотехнологии, примененные к сельскохозяйственным животным и растениям, были основаны на технике клеточных культур и не связаны с генетическими манипуляциями. Одно из важнейших направлений — микроклональное размножение растений, основанное на способности любой соматической клетки некоторых растений дать начало целому растению. Это наиболее эффективный метод для получения вегетативного потомства растений, обладающего всеми признаками исходной формы [[70]], позволяющий в 3—4 раза ускорить сроки размножения многолетних растений. Метод используется для размножения редких, элитных растений и новых сортов, которые трудно размножать в обычных условиях, например в нашей стране так размножают карельскую березу. Микроклональное размножение применяется также для оздоровления посадочного материала. Эти работы основаны на наблюдении, что в точке роста зараженных вирусом растений обычно не содержится вирусных частиц. Благодаря методу меристемных культур и клонального микроразмножения уже оздоровлено много сортов картофеля, что дает большой экономический эффект. В России это направление также развивалось (Институт физиологии растений им. РАН и др.), однако сейчас в связи с общим кризисом науки утрачиваются коллекции обновленных сортообразцов картофеля [[71]]. Внедрение клонального размножения позволяет значительно ускорить селекцию сельскохозяйственных растений.

Методы клеточных культур применяют и непосредственно для производства препаратов пищевого и кормового назначения.

К биотехнологии большинство из исследователей относят и методы искусственного оплодотворения животных, особенно оплодотворение яйцеклетки in vitro (в пробирке) с последующим разделением эмбрионов и их имплантацией самкам - метод, основанный на клеточной технологии. Первый теленок с использованием оплодотворения in vitro получен в 1982г. ( и др.). Эти методы позволяют быстро получить большое потомство от элитных производителей (как самца, так и самки). Они особенно актуальны для стран с недостаточно высокопородным поголовьем скота, в том числе и для России.

Генетические манипуляции над растениями и животными осуществляются в две стадии: 1 - генетические манипуляции над отдельными клетками животных или растений (генная инженерия или соматическая гибридизация), отбор и клонирование измененных клеток с использованием техники культур клеток; 2- получение жизнеспособного растения или животного из этих клеток (для растений это осуществляется в основном методом микроклонального размножения, для животных до недавнего времени проводили манипуляции только на яйцеклетках, эмбриональных клетках и т. д., теперь применяют и клонирование животных из соматических клеток). Затем, как и при традиционной селекции, производится изучение свойств полученного организма, закрепление новых признаков.

Клеточная инженерия (соматическая гибридизация, манипуляция с эмбрионами и т. д.) сначала имела некоторое преимущество в сельскохозяйственных применениях, так как требовала меньше знаний о геноме. Крупным достижением было получение в 1978 году в лабораторных условиях гибрида помидора с картофелем (“pomato”) [[72]]. В Институте физиологии растений им. АН СССР совместно с Институтом картофельного хозяйства УССР был получен соматический гибрид дикого и культурного картофеля, устойчивого к Y-вирусу. Работы по соматической гибридизации были успешно проведены также с перцем, томатом и другими пасленовыми, затем с зонтичными и бобовыми. Осуществлялась также гибридизация животных, в 1984- получение химерного животного, соединяющего наследственные свойства неродственных видов - овцы и козы( ), потом - другие гибриды.

Применение генной инженерии к сельскохозяйственным растениям и животным имеет большие перспективы. У животных сотни тысяч генов и при традиционном скрещивании или соматической гибридизации наряду с нужными генами потомству передаются и нежелательные, которые сложно удалить. Введение в геном одного или нескольких генов дает возможность очень точно осуществлять селекцию, получить трансгенное растение или животное с желаемыми свойствами. Можно переносить гены от далеких видов, например, микроорганизмов или человека.

Исследования по рекомбинации растений и животных сложнее, чем по рекомбинации микроорганизмов, что объясняется более слабой их генетической изученностью, трудностью подбора подходящих векторов, генетических маркеров и т. д. Свойства высших организмов зависят от многих генов, расположенных в различных участках генома, а методы генной инженерии пока позволяют работать с одним или немногими генами. Для успешного проведения генетических манипуляций на животных и растениях необходимо идентифицировать важнейшие гены и их функционирование, что требует проведения большого объема исследований.

В растениеводстве важное значение имеет введение в наследственный аппарат растений генов, обусловливающих их большую технологичность при выращивании (высокую эффективность фотосинтеза, азотфиксацию, морозо - или жаростойкость, резистентность к болезням и вредителям, инсектицидам, гербицидам, засолению почв, экстремальным условиям и т. д.), пищевую и потребительскую ценность продукта (содержание белков, незаменимых аминокислот и других ценных пищевых компонентов, улучшенный вкус, текстуру, размер, возможность длительного хранения и т. д.).[[73]].

Первым трансгенным пищевым растением, разрешенным к коммерческому использованию, стал помидор FlavrSavr фирмы Calgene (США). Этот помидор выращивается летом и за счет изменения срока созревания может долго храниться, достигая зрелости зимой. Фирма впервые обратилась в ФДА по поводу этого продукта в феврале 1989 года, а получила окончательное разрешение на его коммерческое использование в мае 1994 года после тщательных всесторонних полевых испытаний[38]. При этом помидор не должен быть маркирован в обязательном порядке, что подчеркивает отсутствие у властей США сомнений в безопасности продукта.

По проторенной Calgene дороге устремились другие производители. В 1994 году ФДА признала безопасными еще два вида трансгенных помидоров разных фирм, соевые бобы и хлопок, толерантные к гербицидам, трансгенный картофель и тыкву, они начали поступать на рынок. В мае 1995 году фирма Monsanto (США) получила разрешение на коммерческое применение первого растения-пестицида – трансгенного картофеля “New Leaf”, несущего ген Bacillus thuringiensis. В середине 1980-х годов несколько компаний перенесли ген BT, кодирующий токсин, в клетки картофеля, и получили растение, способное самостоятельно бороться с вредителем и Monsanto первой из них удалось коммерциализировать продукт. В конце 1995 года фирма Asgrow получила разрешение выпустить на рынок тыкву, несущую сразу два новых гена, кодирующие устойчивость к двум разным вирусам (и ген-маркер, как и все трансгенные растения). За последние годы получено много других трансгенных сельскохозяйственных растений (виноград, кукуруза, бананы и т. д.).

Работы по созданию трансгенных растений с повышенной устойчивостью к химическим гербицидам вызывают обоснованные опасения. Во-первых, эти растения сами могут стать трудноискоренимыми сорняками или предать ген устойчивости другим сорнякам. Во-вторых, их применение позволит еще увеличить потребление и сбыт гербицидов, недаром этим занимается ряд химических фирм, пытающихся использовать достижения биотехнологии в своих целях. Это повысит эффективность сельского хозяйства, сократит затраты труда, но при таком подходе возрастает риск для человека и окружающей среды, в том числе, для биологического разнообразия.

Проводятся работы по введению чуждых генов в геном животных. Так, в 1982 были получены первые трансгенные животные - мыши. В геном яйцеклетки мыши был введен ген гормона роста, получены живые животные, которые быстро росли [9]. Сейчас получены кролики, свиньи, овцы и другие сельскохозяйственные животные, в геном которых интегрированы чужеродные гены. Как и в случае с растениями, одна из целей генетических манипуляций – улучшить качество получаемых продуктов. Например, запатенованы животные, молоко которых будет ближе по составу к женскому и, соответственно, более пригодно для питания детей (Abbot Lab.).

В России также успешно ведутся работы по получению трансгенных растений и животных, достигнуты коммерческие успехи. Так, начаты полевые испытания трансгенного картофеля [[74]].

В пищевой промышленности методы новейшей технологии применяются для тестирования продуктов питания. Например, разрабротан тест на зараженность продуктов сальмонеллой, который позволяет сократить сроки исследований с нескольких дней до 36 часов [[75]].

Применение новейших методов непосредственно для производства пищевых продуктов (в бродильных производствах и пр.) сдерживается высокой ценой, длительностью процесса испытаний для получения разрешения и сложностью получения разрешения. Это снижает коммерческую привлекательность проектов. Однако и здесь есть серьезные достижения. Первым разрешенным к коммерческому использованию в пищевой промышленности продуктом, полученным методом генной инженерии был химозин фирмы Pfizer – сычужный фермент для сыроварения, идентичный ферменту, который традиционно получали из желудков убитых телят до десятидневного возраста. ФДА одобрила этот продукт в качестве пищевой добавки в 1990 году. Низкая цена и неограниченные источники этого фермента выгодно отличали его от традиционного и он быстро захватил половину рынка в сыроварении. Интересно отметить, что этот продукт, в отличие от традиционно полученного, приемлем для идейных вегетарианцев (не употребляющих в пищу никаких частей убитых животных) и правоверных иудеев (у которых кошерная пища не может содержать смеси молока и мяса).

Сравнительно новый, но уже развитый рынок для биотехнологии – производство диетических продуктов. Подсластители, получаемые методами биотехнологии (глюкозо-фруктозный сироп, аспартам, и другие) существенно потеснили сахар на мировых рынках. Аспартам (смесь двух аминокислот) в 200 слаще сахара, новый подсластитель талин, полученный из редкого африканского фрукта – в 3000 раз, получены рекомбинантные микроорганизмы, несущие ген талина [41]. Разрабатываются также генно-инженерные жиры для диетического питания и т. д.

5.7  Другие области применения новейшей биотехнологии

Новое направление биотехнологии - биоэлектроника. Благодаря созданию методами белковой инженерии молекул, никогда ранее не встречавшихся в природе, появилась возможность перейти от копирования и воспроизведения отдельных функций к созданию принципиально новых материалов на совершенно иной молекулярной структуре. Проводится работа по конструированию биочипов и биокомпьютеров, в которых молекулы заменяют полупроводники. Биочипы в 1000 раз меньше традиционных микрочипов с полупроводниками. Биоэлектроника перспективна при создании роботов, способных видеть, слышать, осязать; работа проводится в направлении создания систем, способных решать проблемы, связанные с искусственным интеллектом. При возникновении новейшей биотехнологии это направление считалось одним из самых многообещающих [[76],[77]], но его развитие не дало быстрых, коммерческих результатов, поэтому многие компании пока приостановили исследования в этой области. Интересно отметить, что над этой проблемой продолжают работать российские математики [[78]].

Новейшие методы биотехнологии широко проникают в традиционные биотехнологические процессы и во все области применения традиционной биотехнологии. Так, иммобилизация ферментов и клеток, применение моноклональных антител и т. д. позволили создать биосенсоры нового поколения, повысив их надежность и чувствительность и расширив границы их применимости в биотехнологии, химической промышленности, медицине, контроле загрязнения окружающей среды.

Методами генной инженерии созданы микробы, способные эффективно разлагать различные загрязнения окружающей среды. Например, еще в годах в СССР были получены патенты на трансгенные микроорганизмы, разлагающие нефть, нафталин.

Есть и совсем экзотические области применения новой биотехнологии. Так, генно-инженерные микрорганизмы, способные влиять на образование кристаллов льда, применимы для защиты растений от заморозков и создания искусственного снега для продления сезона на горнолыжных курортах. Некоторые японские фирмы делают диффузоры для дорогих акустических систем из хитина (материал, из которого сделаны крылья насекомых), продуцированного трансгенными дрожжами (в дрожжи внесен ген полисахарида насекомых).

5.8  СОЦИАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ РАЗВИТИЯ новейшей БИОТЕХНОЛОГИИ

5.8.1  Дискуссии о безопасности новейшей биотехнологии

Новейшая биотехнология с момента своего возникновения оказалась в центре внимания общественности. Отношение к ней крайне противоречиво. Наряду с восторженным ожиданием успехов высказывались серьезные опасения, что работы в этой области могут представлять угрозу для человека и биосферы.

Первые опасения возникли уже в 1971 г., когда начали использоваться вирусы, индуцирующие образование опухолей у экспериментальных животных. Опасались, что эти вирусы смогут вызвать рак у человека.

Первым объектом генной инженерии были микроорганизмы, главным образом - бактерия Escherichia coli, в естественных условиях обитающая в желудочно-кишечном тракте человека, и возникли опасения, что при недостаточно аккуратном ведении исследований измененные микроорганизмы могут попасть в окружающую среду, в организмы людей, и это приведет к катастрофическим последствиям. Характерно, что инициаторами дискуссий были сами основатели нового направления. В июле 1974 года одиннадцать ведущих молекулярных биологов во главе с отцом генной инженерии американцем Полем Бергом, создавшим первую рекомбинантную молекулу ДНК, обратились с письмом в “Science”, где предложили отказаться от экспериментов с рекомбинантными ДНК до проведения международной конференции.

Интересно отметить, что специалисты в области традиционной биотехнологии и микробиологи не видели здесь принципиально новой проблемы. Микробиологи не могли понять, как это из современной лаборатории с обученным персоналом что-то может попасть в окружающую среду. Ведь и среди обычных микробов много весьма серьезных патогенов (болезнетворных микроогранизмов), способных наделать много бед. Так, медицинский микробиолог из Англии во время телевизионной дискуссии с Бергом заметил, что вместо того, чтобы вводить специальные правила регуляции, надо просто провести “техническое переобучение среднего молекулярного биолога, от чьих манипуляций с бактериями стынет кровь в жилах каждого, кто знаком с работой с патогенами” (цит. по [1, с.176]). Его поддержал другой видный микробиолог – Дж. Перт, подчеркнувший, что ему приходилось работать с микроорганизмами, опасными настолько, что одна бактерия могла вызвать смерть. Некоторые скептики вообще считали, что обращение Берга и его коллег было рекламным трюком, призванным привлечь широкое внимание к себе и своему детищу - генной инженерии. Если это так, то надо признать, что трюк удался, наступивший вскоре биотехнологический бум сделал молекулярных биологов богатыми и знаменитыми.

Дискуссии разгорались, и в 1975 году в Асиломаре (США) состоялась знаменитая конференция, посвященная этому вопросу. На конференции, где собрались в основном молекулярные биологи, был объявлен мораторий на работы в области генной инженерии. Он соблюдался в США в течении 16 месяцев. В это время некоторые американские ученые вели работы в Европе. В конечном итоге научное сообщество пришло к выводу, что эксперименты в области новейшей биотехнологии не более опасны, чем аналогичные работы в других отраслях, но, как и везде, необходим строгий контроль за соблюдением мер безопасности. В 1976 году в США были приняты первые правила, регламентирующие работы с рекомбинантными микроорганизмами, в них запрещалось выпускать их за стены лаборатории. В конце 70-х годов в большинстве стран было разработано соответствующее законодательство. Постепенно правила регуляции корректировались в сторону смягчения жесткости требований.

Двадцать лет интенсивных работ по новейшей биотехнологии подтвердили их безопасность. Ученые пришли к выводу [[79]], что сильные патогены создать с помощью генетических манипуляций достаточно сложно, так как они должны обладать целым набором необходимых признаков, и случайное их создание исключено; штамм E. coli, используемый молекулярными биологами всего мира, давно приспособился к комфортным условиям культивирования в лаборатории при строгом контроле всех параметров и, как показали исследования, не способен прижиться в окружающей среде или организме человека; еще большую безопасность гарантирует использование для генетических манипуляций специально созданных штаммов микроорганизмов, которым необходимо для жизни какое-либо вещество, отсутствующее в организме человека.

Первыми продуктами новейшей биотехнологии, предназначенными для практического применения вне лабораторий были не сами трансгенные клетки, а полученные с их помощью белки для применения в медицине. При оценке таких лекарств преобладал прагматический подход - учитывалось соотношение риска и потенциальной пользы для пациента, которое часто оказывается благоприятным для новых продуктов, и с 1982 г. многие из них разрешены к применению.

Особенно бурные дискуссии вызвал вопрос о допустимости применения самих генетически измененных организмов в окружающей среде (в сельском хозяйстве, лесоводстве, для очистки стоков, для разложения нефтяных загрязнений почвы и водоемов и т. д.). Это намного усложнило и удорожило процедуру получения разрешения на коммерческое использование продуктов такого рода. Однако Национальная Академия наук США пришла к выводу, что “нет доказательств, что существует особая опасность при использовании ни технологии рекомбинантных ДНК, ни переноса генов между неродственными организмами”, и что “риск, связанный с введением рекомбинантных организмов такой же, как с введением не модифицированных организмов”. В заключении Академии отмечено также, что рекомбинантные ДНК – мощное, безопасное новое орудие получения модифицированных организмов для пользы человека и животных, и что существующие научные знания адекватны для безопасного использования таких организмов вне исследовательских лабораторий [45]. С 1994 года ФДА разрешает коммерческую продажу трансгенных пищевых растений.

Многие ученые считают даже существующие в США не самые строгие ограничения и правила проверки излишними бюрократическими препонами, которые существенно увеличивают стоимость продуктов и время, затраченное на их разработку, и особенно отрицательно сказываются на мелких биотехнологических компаниях [[80]],в защиту этих требований высказывается точка зрения, что тщательные испытания призваны успокоить общественность и защитить новейшую биотехнологию от критики. Однако некоторые ученые считают положение с промышленными аспектам биотехнологии не достаточно безопасным. Чтобы привлечь внимание к проблеме Дж. Фэган (John Fagan), профессор молекулярной биологии международного университета Махараши (MIU) в Фэйрфилде, штат Иова (США) вернул 614000$, полученных по гранту Национального Института здравоохранения США и отозвал заявку еще на 1.25млн.$ [[81]]

Правила, регулирующие полевые испытания и применение трансгенных организмов в ЕС, особенно в Германии, были строже, чем в США. В результате, в 1986 – 1992 годах в Германии, где очень сильны зеленые, было получено разрешение на полевые испытания только в двух случаях, а в США - в 316. Поэтому теперь уже европейские фирмы (например, такие гиганты как Hoescht, Германия и Ciba-Geigy, Швейцария) были вынуждены перенести развитие и испытание своих продуктов в США, где правила прагматичнее. В виду возникшей угрозы, что ЕС станет рынком, а не производителем биотехнологической продукции в середине 1990-х годов Европейские страны начали ослаблять требования в области биотехнологии [[82],[83]]. В ряде стран Западной Европы действует запрет на импорт сельскохозяйственных продуктов, полученных с применением трансгенных организмов. Это во многом обусловленно состоянием общественного мнения в этих странах. Как показывают опросы общественного мнения, проведенные “Europarometer” за последние 10 лет знания европейского населения по биологии немного выросли, а оптимизм по поводу вклада биотехнологии в повышение уровня жизни снизился. Общество поддерживает идею использования продуктов биотехнологии в медицине и диагностике, и гораздо хуже относится к идее использования их в питании, к созданию трансгенных животных и растений. Особенно настороженно относятся к биотехнологии в Германии, Австрии, наименее - в Испании и Португалии [[84]]. Опросы, проведенные в Германии, показали, что только 3% немцев доверяет экспертам в области генной инженерии, большинство считает, что они отражают точку зрения работодателей, 2/3 опрошеных полагает, что законы Германии по генной инженерии не адекватны, причем большинство считает, что безопасность генной инженерии вообще не может быть гарантирована законами [[85]].

Подробный перечень законодательных актов различных стран приведен в статьях [[86],[87],40]. В России соответствующий закон был принят в 1996 году [[88]].

Патентование достижений новейшей биотехнологии также столкнулось с проблемами. Например, первоначально законодательство США не предусматривало патентования таких необычных объектов, как живые рекомбинтные молекулы или растения и т. д., и только в 1980 году суд этой страны пересмотрел существовавшую практику и постановил патентовать трансгенные микроорганизмы. Сейчас число таких патентов в мире измеряется многими сотнями, патентуют трансгенные растения и животных, гены наследственных болезней человека и т. д. Однако проблема патентования и защиты интеллектуальной собственности в биотехнологии - по-прежнему арена острых дискуссий биотехнологов, юристов, патентоведов, компаний [18]. Это вызвано тем, что в этой наукоемкой области, как и во всех высоких технологиях, исследования и разработка конечного продукта требуют больших затрат времени и средств, а копирование технологии производства осуществить сравнительно просто. Вызавает опасения и социальный аспект проблемы - например, патентование генов наследственных заболеваний приводит к монополии патентодержателей и затрудняет доступность диагностики больных, что недопустимо с этической точки зрения [[89]]

Серьезная потенциальная опасность, связанная с развитием современной биотехнологии - возможность военного применения ее достижений [[90]]. Биологическое (в первую очередь микробиологическое) оружие применялось задолго до создания отрасли (заражение источников воды, скота и пр.). В XX в. успехи микробиологии позволили продвинуться в этом направлении. Наша страна не была исключением: с начала ЗО-х годов в Суздале, в бывшем женском монастыре, микробиологи разрабатывали бактериологическое оружие, в Москве, Рыбинске, Таганроге, Большино начали создаваться «шарашки», оснащенные хорошим оборудованием. Развитие биотехнологии открыло новые возможности в этой области, и работы по созданию биологического оружия во время холодной войны проводились достаточно интенсивно. В 1970-х годах бактериологическое и токсинное оружия были запрещены, была подписана конвенция об их уничтожении, однако вопрос об этом оружии нельзя считать закрытым.

Сейчас возможно создание нового поколения биологического оружия - искусственно сконструированных методами генной инженерии патогенных микроорганизмов, против которых нет ни иммунитета, ни лекарств, ни средств диагностики. Не примут ли биологи эстафету от ядерных физиков? Потенциально, биологическое оружие может быть не менее эффективным, чем ядерное или химическое. Оно намного дешевле, его разработку, производство и распространение значительно труднее контролировать, что делает его особенно привлекательным для некоторых агрессивных стран третьего мира и террористов. Возможно скрытое применение биологического оружия – искусственное вызывание эпидемий, эпизоотий, поражение растительности, причину которых установить трудно. Важная особенность биологического оружия - его избирательность. Не нарушая глобальной экологии, не разрушая материальные ценности, оно может поражать определенный биологический вид - людей, ключевую сельскохозяйственную культуру и т. д. В принципе можно разработать оружие, поражающее в основном людей определенной расы или этнической группы. Иммунизация своего населения или армии сделает их невосприимчивыми к используемой инфекции. Нельзя исключать и возможность применения в военных целях других творений генетической инженерии (растений, насекомых, животных и даже людей).

В США министерство обороны заключило с биотехнологическими фирмами десятилетний контракт на 332 млн. дол. для производства вакцин от биологического оружия[[91],[92]]. Цель проекта - защита страны от террористов. Предполагается изготовить генно-инженерные вакцины для защиты военного контингента, а в перспективе - всего населения от 18 инфекционных болезней (туляримии, энцефалита, сибирской язвы и пр.), уже достигнуты определенные успехи. В рамках проекта производится также идентификация стран, способных производить биологическое оружие, выявляются производственные мощности, где оно может производиться. Не ясно, насколько последняя задача разрешима - ведь биологическое оружие можно скрытно разрабатывать и производить в небольших лабораториях, например при больницах, ветеринарных станциях и прочих сугубо гражданских объектах в любой стране, включая сами США. Но для других стран, как показывает опыт, такая постановка задачи чревата серьезными последствиями. Страшно подумать, что могло бы произойти во всей Азии, если бы на объектах в Ираке, подвергнутых бомбежке, действительно находилось биологическое оружие.

В США по военным контрактам разрабатываются также биотехнологические материалы для защитной одежды и лосьены, которые защищают людей от действия патогенов (в том числе трансгенных) и предназначены для медиков спецназа [[93]].

5.8.2  Биотехнология и биоэтика

Перечисленные проблемы, связанные с безопасностью биотехнологии - общие с другими высокими технологиями, хотя биологическая природа используемых объектов и придает им своеобразие. Наряду с этим, развитие биотехнологии имеет и совершенно специфические морально-этические аспекты, изучаемые в рамках биоэтики. Биоэтика – сравнительно молодая междисциплинарная область, она сформировалась на стыке биологии, медицины, экологии, философии, теологии, правоведения около 30 лет назад. Термин “биоэтика” предложен в 1969г. Количество работ по проблеме очень велико. Так, в Библиотеке Конгресса США есть более 300 работ по биоэтике. Основной объект биоэтики – теологические, моральные и социальные аспекты медицины, биологии, этические проблемы отношения человека к животным, растениям и вообще к природе. Этические последствия использования достижений новейшей биотехнологии обсуждались на ряде международных конгрессов ( в Страсбурге, Валенсии и др.), исследования по этому вопросу проводили представители многих религиозных конфессий. Проблемы принципиальной допустимости вмешательства в строение живых организмов и соревнования с Творцом носят, на наш взгляд, чисто теологический характер и в светском обществе должны решаться каждым ученым индивидуально. Моральные и социальные аспекты биоэтики весьма актуальны для биотехнологов, врачей и всего остального человечества.

Многие люди, в том числе верующие разных конфессий, считают недопустимыми любые эксперименты над животными, это движение особенно развито в Западной Европе. С этой точки зрения положение биотехнологии двойственно. Генетические манипуляции над животными вызывают, как известно, резкую критику с позиций биоэтики. Менее известен другой аспект – метод культивирования клеток животных и человека предлагает реальную альтернативу доклиническим испытаниям новых лекарств, косметических и прочих продуктов на животных и позволяет существенно сократить и даже избежать их.

Вопрос о допустимых границах вмешательства в репродукцию человека, о соотношении генетики и евгеники занимает важное место в биоэтике. Многих людей нашего технократического века не устраивает торжество случайности в таком важном вопросе, как деторождение и наследственность. Желание навести порядок в этом хаосе всегда было одной из движущих сил развития генетики. Идеи евгеники были близки многим дарвинистам (Ф. Гальтон, и др.). Высказывали их и противники Дарвина. Так, австрийский социолог, последователь (вероятно, под влиянием успехов эмбриологии, биологии развития, бактериологии) ввел в самом начале XX века термин “биотехника” для направления, которое должно решать проблемы репродукции человека, призывая к переходу от неуправляемого количественного процесса, сопровождаемого социальными проблемами (алкоголизм и пр.), к качественному производству [1,[94]]. Биотехника рассматривалась им как составная часть более глобальной отрасли - социальной биологии. Читателю, получившему высшее образование еще в СССР, будет интересно узнать, что Голдшайд был членом философского кружка В. Оствальда - основателя физическую химии, знакомого всем старшим поколениям российской интеллигенции тем, что его критиковал . Планирование количества и качества населения с помощью контроля рождаемости и евгеники - любимая идея Дж. Хаксли (известный английский биолог, брат писателя А. Хаксли, атаковавшего такие концепции в знаменитой антиутопии “Brave new world”). Между двумя мировыми войнами евгеника имела среди ученых как сторонников (Дж. Б.С. Халдан, Т. Добчанский, Г. Мёллер и др.), так и противников (Л. Хогбен и др).

С развитием генетики становилась очевидной сложность ее законов, в частности, популяционная генетика показала, как запутаны наследственные взаимосвязи между поколениями (Хогбен, Халдан и др.). Все это приводило ученых к пониманию, что практическое осуществление евгеники намного сложнее и опаснее, чем думалось в начале века. Ауэрбах предупреждала, что в результате попыток улучшить человечество единственно доступными тогда методами контроля над рождаемостью может произойти необратимое обеднение человеческого разнообразия, вместе с уродами могут исчезнуть и гении [[95]]. Все больше узнавали ученые и о воздействии окружающей среды на человека. Выяснилось, что многие болезни, в том числе умственная отсталость, могут вызываться неправильной структурой питания (недостаток витаминов, полоноценного белка), особенно в детстве. Это переключило интерес многих социально озабоченных генетиков на проблемы питания, в первую очередь - сельского хозяйства (немалую роль в этом сыграл и яркий пример , страстно увлеченного проблемой). Практическая реализация евгенических принципов в нацистской Германии (при интеллектуальной поддержке некоторых генетиков) сильно скомпрометировала евгенику и надолго вывела ее из научного оборота. Под воздействием всех эти факторов 1939 г. ведущие англо-американские биологи приняли декларацию о том, что улучшение окружающей среды ( в биологическом смысле, включая питание) - ключевой фактор в улучшении человеческих популяций. Табу на академическое обсуждение вопросов евгеники продержалось почти четверть века, хотя некоторые меры по предотвращению рождения умственно неполноценных детей без особого шума применялись не только в нацистской Германии.

В начале 60-х годов нацизм стал подзабытой историей, а успехи молекулярной биологии резко расширили потенциальные возможности эффективного направленного воздействия на генетический аппарат живого существа (реализуемые ныне). Евгеника стала вновь актуальной проблемой. В 1963 году по инициативе “отца противозачаточных таблеток” (имеющих напосредственное отношение к контролю рождаемости и, следовательно, к евгенике) Грегори Пинцуса в Лондоне была проведены конференция на тему “Человек и его будущее,”[[96]] на которых ветераны евгеники общались с новым поколением молекулярных биологов. Ветеран евгеники, крупнейший специалист по проблемам мутагенеза Герман Мёллер [[97]] сделал вывод, что с помощью генетики человек выйдет за свои пределы (“will trascend himself”). Лауреат Нобелевской премии Д. Ледерберг выступил против евгеники человека, призывая сосредоточить усилия на “евфенике” - изменениии фенотипа, а не генотипа, на конструировании человеческого окружения ([62, p. 263-273, [98]]). На следующей конференции того же года в Огайо другой нобелевский лауреат - Э. Тэйтум [8] впервые сформулировал возможности еще не возникшей тогда генной инженерии, в том числе в области евгеники. А. Тофлер [[99], с. 153-159] дал краткий и интересный обзор мнений конца 60-х годов, составленный на основе анализа не только публикаций, но и собственных интервью автора с ведущими биологами. Некоторые ученые тогда всерьез обсуждали даже создание специальных рас людей для удобного практического использования - например, при исследованиях космоса. В рамках социобиологии [[100]] вновь стали подниматься вопросы о генетической обусловленности поведения человека, его социальной роли и т. д., о необходимости выявить те гены, которые за это отвечают.

За тридцать лет многое изменилось, почти все научные прогнозы Э. Тэйтума, Д. Ледерберга и других молекулярных биологов сбываются (хотя, как это часто бывает, значительно позже, чем ожидали ученые), и проблемы из теоретического плана перешли в практический. В современной западной цивилизации, где провозглашен приоритет прав отдельного человека над интересами науки и общества [23], не принято рассматривать вопрос об использовании репродуктивной медицины в интересах общества, а не индивида или семьи (предотвращение рождения детей-инвалидов, которые лягут тяжелым бременем на все социальные службы, или потенциальных преступников и пр.). Но даже при такой четкой системе приоритетов не удается разрешить многих противоречий. В этой области сталкиваются права родителей (получить с помощью современных генетических методов здоровое потомство, или, наоборот, не вмешиваться в естественный ход событий и родить очевидно больного ребенка) с возможным ущемлением прав будущего ребенка (вмешательством в его генетический аппарат, лишающим его части его индивидуальной неповторимости, или невмешательством, в результате которого он будет страдать от тяжелых врожденных болезней), право охранять (в том числе принудительно) или нарушать культурные и религиозные традиции и многое другое.

Большую дискуссию вызывают современные методы оплодотворения, применяемые для бесплодных пар, в большинстве стран эти методы широко применяются с конца 70-х годов, и реально вопрос об их этической допустимости каждая бездетная пара решает для себя сама (с помощью врача или священника). Применение этих методов вызывает также дополнительные этические и юридические проблемы, связанные с допустимостью выращивания эмбрионов в лабораториях для экспериментальных целей, правами собственности на эмбрионы и сперму, юридическим статусом суррогатных матерей и т. д. Так, конгресс США считает недопустимым проведение исследований на эмбрионах человека по этическим соображениям и может запретить их [[101]].

Отдельный блок проблем связан с развитием международного проекта “геном человека”. Данные, полученные при анализе генома, могут принести пользу - помочь предотвратить не проявившуюся еще болезнь, подобрать подходящую профессию и т. д. Но такая информация может послужить и причиной дискриминации (при приеме на работу, в школу, при страховании, оказании медицинских услуг и пр.), поэтому доступ к ней должен быть строго ограничен, а исследования производятся только на добровольной основе. Это отражено в этических принципах медицинской генетики Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ).

Анализ генома позволяет задолго до рождения ребенка все больше узнать о его внешности, интеллекте, психических особенностях, предрасположенности к болезням и других характеристиках. Сейчас такая пренатальная диагностика разрешена только по показаниям, связанным со здоровьем плода или матери и только на добровольной основе. По результатам такой диагностики в случае выявления тяжелых генетических дефектов только сами родители имеют право принять решение о судьбе еще неродившегося ребенка, при этом в соответствии с принципами ВОЗ должно осуществляться право как на безопасный аборт, так и на оказание помощи ребенку с аномалиями.

В генной терапии наиболее сложно провести грань между необходимой с медицинской точки зрения коррекцией генетических дефектов и внесением в геном изменений, которые кажутся желательными родителям или обществу, особенно тоталитарному. Вопрос о степени допустимости “генетической архитектуры” человека особенно тесно связан с евгеникой: велик соблазн “усовершенствовать” отдельного человека и все человечество. Человечеству предстоит еще выработать правовые и моральные нормы в этой области, обеспечивающие адекватную защиту с одной стороны - прав ребенка (в том числе еще не родившегося и даже не зачатого), а с другой - его родителей.

Проблема клонирования человека (или партеногенеза) волновала биологов давно. Еще на заре XXв. благодаря успехам эмбриологии (В. Ру, Ж. Леб и др.) многим казалось, что до лабораторного производства детей - рукой подать. Широко обсуждалась эта проблема в конце 60-х годов. Ледерберг, считавший, что клонирование человека будет совершено не более, чем через пятнадцать лет (т. е. до 1985г.) , заметив, что воспроизводить себя будут в основном наиболее самовлюбленные и произведут они клоны таких же самовлюбленных, отметил и возможный положительный эффект в обучении и передаче информации между идентичными людьми, если, в соответствии с социальным запросом, будет достигнута “критическая масса” клонированных [цит. по 65, с. 153].

Новый взрыв интереса к проблеме был вызван с появлением сообщения о клонировании млекопитающего. Оно появилось 23 февраля 1997г., а уже в начале марта президент США запретил выделять средства из федерального бюджета на все исследования, связанные с клонированием человека. Он также обратился с беспрецедентной просьбой к частным лицам и организациям придерживаться такого же моратория. Однако ученые далеко не так однозначно оценивают проблему. Так, в многочисленных электронных откликах на это сообщение высказывается мнение, что в ближайшие годы метод будет перенесен на человека, при этом с одной стороны, ученые опасаются, что это может быть использовано нелегальными группами и т. д.(в том числе, для получения рабов - идеальных доноров для трансплантации тканей и органов для конкретных людей), а с другой – подчеркивают, что для некоторых людей это – единственный способ получить здоровое потомство, не многим более спорный, чем искусственное оплодотворение в пробирке и генотерапия. В любом случае, мечта А. Энштейна о передаче потомству копии самого себя скоро станет осуществимой практически, а эффективный запрет в этой области вряд ли возможен, так как контроль весьма сложен. Любопытство и свободолюбие ученых, корыстолюбие дельцов от науки и самовлюбленность потенциальных заказчиков преодолеют преграды, легально или нелегально. Однако при современном состоянии общественного мнения в развитых странах вряд ли процесс достигнет в обозримом будущем “критической массы”, которая позволила бы использовать идентичные клоны для повышения эффективности обучения и функционирования полезных обществу специалистов. Интересно, что россияне сравнительно лояльно относятся к возможности клонирования (согласно распространенным в Интернет результатам опросов против высказалось девять из десяти американцев и лишь около половины россиян) и к многим другим видам вмешательства в воспроизводство человека.

Противоречиво и отношение биоэтики к ксенотранспланталогии. С одной стороны, она снимает целый ряд вызывающих серьезную озабоченность проблем, связанных с моральными аспекты трансплантаций человеческих органов, возможностью злоупотреблений. С другой стороны, защитники прав животных возражают против такой формы их использования (нам не понятно, чем это хуже, чем есть мясо животных, выращенных в индустриальных условиях - не более гуманных, чем лабораторные). Возможное выращивание отдельных частей и органов человека для пересадки ставит огромное количество новых морально-этических проблем (где кончается человек, обладающий неотъемлемыми правами, и начинается “отдельная часть” для трансплантации?).

Большинство религиозных деятелей, естественно, считают все генетические манипуляции над человеком недопустимыми, при этом их позиция достаточна последовательна, так как они вообще отвергают все средства контроля над рождаемостью. Однако некоторые теологи, в том числе православные [[102]] склоняются к признанию допустимости искусственного оплодотворения замужней женщины спермой мужа по обоюдному согласию и, реже - оплодотворения “в пробирке”, если при этом образуется одна яйцеклетка или происходит имплантация матери всех образовавшихся эмбрионов. Нам все генетические методы с моральной точки зрения представляются значительно менее уязвимыми, чем разрешенное в большинстве стран искусственное прерывание беременности (также отвергаемое всеми религиями).

Весьма интересны данные об отношении к рассматриваемым проблемам россиян. Вциом по заказу Российского комитета по биоэтике РАН провел в 1995-97 годах исследования отношения россиян к различным вопросам, связанным с применением генетических методов в репродукции человека, данные опубликованы в Интернете на сайте комитета. Оказалось, что в России существует обширная группа населения, поддерживающая идею насильственного вмешательства государства в эти вопросы - треть опрошенных согласна с насильственной стерилизацией умственно отсталых, алкоголиков, наркоманов, больных СПИДом, столько же поддержало идею принудительного аборта в случае, если гентические тесты покажут наличие у плода наследственного дефекта, каждый пятый считает для любой пары необходимым получать медицинское разрешение на брак после тестирования, десятая часть согласилась с идеей генетического отбора пар для получения здорового потомства и 2% считают его полезным для создания элиты нации. Более радикальные позиции в россиян в рассматриваемых вопросах объясняются, на наш взгляд, не только наследием тоталитарного прошлого, но и меньшим давлением правозащитных организаций, остротой проблемы алкоголизма и его последствий для генофонда нации, более низким уровнем медицины и социальной защиты и в целом более низким уровнем жизни (содержать больных придется за счет своих полуголодных детей). К тому же в нашей стране процесс выделения среднего класса идет крайне медлено и подавлюющее большинство населения все еще не отделено от маргинальных элементов (живет с ними в одних домах, лечится в одних больницах, рожает в одних роддомах, учит детей в одних школах), поэтому лучше, чем средний запдный обыватель, знает, что представляют из себя их дети. Реальная жалость к этим детям у многих россиян, особенно женщин, оказывается сильнее абстракного уважения прав их родителей. На Западе такие идеи озвучивают реже, но до недавнего времени в ряде европейских стран (Швейцарии, Австрии, скандинавских странах и др.) практиковалась насильственная стерилизация психически больных [[103]]. Исследования показали, что наши граждане значительно лояльнее европейцев относятся к вмешательству в наследственный механизм человека -% опрошенных согласны изменить геном своего ребенка, чтобы повысить его умственные или творческие способности, снизить агрессивность, снять предрасположенность к алкоголизму или гомосексуализму (не согласно около трети), 23% готовы пойти на это ради улучшения внешности ребенка (не готова - половина). У англичан эти цифры значительно меньше (5-18%).В России 16% опрошенных отрицательно относится к пренатальной диагностике и селективному аборту, 32% - затрудняются ответить, чуть более половины респондентов считает эти меры допустимыми в случае ряда тяжелых болезней (синдром Дауна, анэцефалия и пр.), 32% - рака, 29% - низкого умственного уровня, а 20% - в случае нежелательного пола. Для сравнения: синдром Дауна, анэцефалия считают уважительной причиной аборта около 70% более информированных англичан, а пол и низкий уровень умственного развития - только 10%, рак - 34%, как и россияне. Однако характерно, что количество тех, кто согласен был бы для достижения тех же целей применять какие-нибудь витамины, в России и Англии почти одинаковы (в России - немного выше, чем для генетических методов). В отличие от авторов исследования мы считаем, что это - не показатель более высокой информированности англичан, а результат воздействия на них средств массовой информации, во всю эксплуатирующих эффектную тему опасности генной инженерии и не обращающих внимания на опасность химических средств (витаминов в том числе) и очень малую изученность сложнейшего механизма их действия на человеческий организм.

Наиболее лояльно относятся к генетическим вмешательствам молодежь и жители малых городов, наименее - жители европеизированных мегаполисов (Москва, Санкт-Петербург). Женщины активнее поддерживают такие мероприятия (не случайно движение “Женщины России” выдвигало законопроект о принудительной стерилизации алкоголиков и наркоманов).

5.8.3  Биотехнология и проблемы неравенства

В заключение вновь вернемся к непосредственному социальному воздействию биотехнологии на общество. Положительные последствия очевидны: новые лекарства и средства диагностики позволяют продлить жизнь и избавить от страданий миллионы людей, создание ресурсосберегающих экологичных альтернативных технологий в сельском хозяйстве и промышленности позволяет снабжать людей всем необходимым, в первую очередь пищей, минимизируя вред окружающей среде и затраты невосполнимых источников сырья и энергии. Все это повышает качество жизни людей, в том числе и в развивающихся странах.

Развитие биотехнологии делает доступным широким массам населения материальные блага (лекарства, пищевые продукты и пр.), которые еще недавно были прерогативой самых богатых слоев общества, способствуя таким образом сглаживанию остроты неравенства.

В то же время, внедрение биотехнологии и других высоких технологий может способствовать закреплению и усилению неравенства на всех уровнях (между бедными и богатыми странами, между крупными и мелкими производителями и т. д.), так как оно требует больших капиталовложений, высокой технической оснащенности, наличия высококвалифицированных кадров, что делает его труднодоступным для бедных. Например, создание в 60-70-х годах в развитых странах биотехнологических производств по получению подсластителей (глюкозо-фруктозного сиропа и др.) привело к снижению экспорта сахара из развивающихся стран в 2,5 раза. В результате миллионы людей в Карибском бассейне лишились источника существования, это увеличило социальную напряженность в регионе и подтолкнуло многих крестьян к выращиванию наркотических растений [41].

Даже в одной из самых социально благополучных стран – США внедрение биотехнологии в сельское хозяйство вызывает сильное противодействие со стороны штатов, где преобладают мелкие фермеры. Жители этих штатов считают, что применение этих методов окончательно приведет к преобразованию сельского хозяйства в отрасль промышленности с преобладанием крупных фирм-производителей, разорив мелких фермеров, разрушив их уклад жизни. Это нанесет существенный вред всей американской культуре, превратит стиль “кантри” в музейный экспонат.

Без должного международного контроля биотехнология и другие высокие технологии могут стать орудием проведения экономических и политических интересов наиболее могущественных держав. При этом объектом насилия становятся даже наиболее развитые страны Запада. Так, в Европе существуют строгие правила, ограничивающие ввоз мясных продуктов, полученных с помощью гормонов, а США и Канада пытаются через Всемирную торговую Организацию (ВТО) смягчить их, ограничив таким образом права европейцев устанавливать свой уровень безопасности продуктов, предназначенных для покупателей [[104]].

В биотехнологических производствах, как правило, степень автоматизации выше, чем в альтернативных ей традиционных производствах, в цене ее продуктов преобладает оплата труда их разработчиков – высококвалифицированных ученых и инженеров. Это может вести к росту безработицы, особенно среди низкообразованных слоев населения.

Все эти негативные последствия прогресса не новы, он всегда обогащал одних, разоряя других. Например внедрение паровых ткацких станков в Англии начала XX века разорило множество мелких ткачей, вызвав воспетое лордом Байроном движение лудитов. Но сейчас Земля стала очень маленькой и уязвимой, и нельзя построить благополучное существование в замкнутом мире своей семьи, своей страны и даже своего континента. Рассмотренная выше (см. 2.2) концепция устойчивого развития - один из первых глобальных результатов осознания этого факта, попытка решить ненасильственным путем проблемы неравенства. “Подобное лечат подобным”, и социальные проблемы, обостренные развитием высоких технологий вполне обоснованно пытаются решать, стимулируя через международные организации внедрение в развивающихся странах биотехнологии и других альтернативных высоких технологий. Вопросам биотехнологии посвящены раздел 16 “Повестки дня на XXI век” и ряд последующих документов Мирового банка [[105]]. Однако, как мы уже отмечали, несмотря на справедливость многих положений концепции устойчивого развития и важность осуществления многих содержащихся в ней решений конкретных проблем, возможность достижения всех заявленных в концепции целей предлагаемыми подходами и средствами вызывает серьезные сомнения.

5.9  перспективы новейшей биотехнологии в России

Россия сейчас еще входит в элитарную компанию стран, в которых создаются фундаментальные основы биотехнологии, хотя и играет в ней довольно скромную роль, сохранилось в стране и элитарное высшее образование в этой области. В последние годы недостаточное финансирование нанесло ощутимый урон фундаментальным исследованиям и образованию и практически разрушило отраслевые научные и инженерные коллективы. Большое количество сложившихся ученых - биотехнологов и лучших выпускников университетов покинуло страну, высокий уровень подготовки обеспечил их востребованность на Западе и Востоке. Эта общая для всей науки проблема в биотехнологии стояла наиболее остро, так как начало массовой “утечки умов ” совпало с биотехнологическим бумом, и ученые-биотехнологи составили один из самых многочисленных отрядов эмигрантов из СССР и России (вместе с традиционно востребованными российскими математиками и программистами). Эмиграция биотехнологов представляет потенциальную опасность не только для России, но и для всего мира, так как некоторые из них могут принять участие в создании биологического оружия для преступных группировок и режимов.

Проблемы, решаемые биотехнологией, в нашей стране стоят сейчас значительно более остро, чем в развитых странах Запада. Значительно менее эффективно сельское хозяйство, страна полностью зависит от импорта продовольствия. Структура и даже калорийность питания большинства населения далека от нормы, по уровню продовольственного потребления Россия скатилась в разряд наиболее бедных полуголодных стран Азии и Африки (2100 калорий в день на человека при норме около 2800 [[106]], в рационе мало животных белков). Ухудшается здоровье населения, растет заболеваемость рядом грозных старых и новых инфекционных болезней. Медицинская промышленность не способна полностью обеспечить население даже относительно простыми лекарствами, страна зависит от импорта лекарств. Депопуляция, происходящая в отличие от всех развитых стран под двойным бременем - низкой рождаемости и сверхсмертности, - представляет реальную угрозу национальной безопасности России уже в ближайшем будущем[ [107], с.410]. Морально и физически устаревшие предприятия неконкурентоспособны не только на внешнем, но и на внутреннем рынке. В стране сложилась тяжелая экологическая ситуация, приходят в упадок очистные сооружения и предприятия по переработке отходов (и раньше значительно менее развитые, чем на Западе), за долгие годы беспечного развития тяжелой промышленности и химизации многие регионы превратились в зоны экологического бедствия, по всей стране - огромные свалки, а также подлежащие уничтожению запасы высокотоксичных продуктов деятельности прошлых лет (химического оружия, запрещенных пестицидов и пр.). Природа России несет двойную нагрузку - из-за мощной индустрии добычи и переработки сырья, гигантского военно-промышленного комплекса загрязнение идет по типу развитых стран, и в то же время происходит деформация среды, характерная для развивающихся стран - деградация пахотной земли, сокращение площади лесов, истощение минеральных ископаемых [[108]].

В отличии от большинства развивающихся (даже весьма динамично) стран, Россия может пока еще решать эти проблемы, опираясь на свой научный потенциал. Некоторые работы успешно проводятся даже в современных неблагоприятных условиях, однако они в основном реализуют заделы прошлых лет. Фундаментальные исследования, без которых перспективы наукоемкой отрасли весьма плачевны, производятся в недостаточных масштабах. По единодушному мнению всех ученых, без кардинального изменения научно-технической политики неизбежна дальнейшая деградация биотехнологии, как и всех высоких технологий в России.

ЛИТЕРАТУРА

6.  ОТНОШЕНИЕ МОСКВИЧЕЙ К БИОТЕХНОЛОГИИ И ВЫСОКИМ ТЕХНОЛОГИЯМ (РЕЗУЛЬТАТЫ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ)

6.1  Программа и методика социологического исследования.

Опросы общественного мнения в различных странах, как мы отмечали выше, показывают озабоченность социальными, экологическими и моральными аспектами развития новейшей биотехнологии. Сообщение о клонировании взрослого млекопитающего в 1997 года и тут же появившиеся высказывания о возможном клонировании людей обострили внимание к этой проблеме, в том числе и в нашей стране. В 1998г. было проведено изучение общественного мнения по данному вопросу в московском регионе. Цель исследования—выявить отношение населения московского региона к биотехнологии в контексте общего отношения к научно-техническому прогрессу. В результате исследования предполагалось выявить степень известности термина “биотехнология” различным слоям населения, отношение к биотехнологии и новейшим технологиям в целом, оценку перспектив новейших технологий в России и Москве, степень озабоченности различными глобальными проблемами, с решением которых связана биотехнология, а также представление о пути преодоления этих проблем.

Исследование осуществлено методом анкетирования. Анкета, разработанная в соответствии с поставленными задачами, представлена в приложении 1. Часть вопросов анкеты имеет открытый и полузакрытый характер, чтобы выявить мнения респондентов, не зарегистрированные в пилотажных исследованиях, не навязываемые им жесткой формой анкеты.

Исследования проводились в Москве и среди городских жителей ближнего Подмосковья. Для сравнения проведен также небольшой опрос в г. Стерлитамаке (промышленный центр в Башкортостане, где очень остро стоят экологические проблемы). Первые пробные опросы показали, что процент знающих, что такое высокая технология и биотехнология, среди всего населения слишком низок для того, чтобы детально исследовать структуру мнений. Поэтому объектом исследования были выбраны специалисты с высшим образованием и студенты, это около половины населения Москвы. Мнение этих групп населения по данному вопросу представляет наибольший интерес, так как именно они заняты разработкой различных аспектов высоких технологий и осмыслением социальных аспектов их развития или будут заниматься этим в будущем.

Было опрошено 1026 респондентов в Московском регионе. Это позволило получить результаты с 95%-ой вероятностью того, что ошибка в определении частот для дихотомических вопросов не превышает 3%. Случайность отбора респондентов обеспечивалась применением при сборе первичных данных методики “снежного кома” до получения выборки с устойчивыми данными по основным демографическим показателям.

6.1.1  Демографические данные

Распределение респондентов по полу: мужчин—38% и женщин—62%;

по возрасту: 16-25 лет 40%, 25-40 лет—18%, 40-50лет—24%, старше 50 лет—18%.

62% респондентов имели высшее образование, остальные—студенты.

По месту жительства были опрошены в основном москвичи (87%), жители Московской области составляли 13%. По вероисповеданию респонденты Москвы и области распределились следующим образом : православные - 40%, другие христиане - 30%, мусульмане - 1% (с учетом данных по Стерлитамаку -8%) , др. верующие - 2%, неверующие - 17%, атеисты - 10%. По роду занятий были представлены: научные работники - 14%, преподаватели 10%, студенты 28%, служащие - 27 %, инженеры - 8%, коммерсанты - 7%, пенсионеры и др. - 6%. По месту работы или учебы: институты РАН - 15%, учебные институты 36%, школы - 7%, госпредприятия - 22%, коммерческие предприятия - 20%.

Каждый пятый респондент отметил, что его работа связана с высокими технологиями. 10% респондентов имели степень кандидата наук и 3% - доктора наук,5% имели звание старшего научного сотрудника, доцента или профессора. По сферам профессиональной деятельности респонденты - распределились следующим образом: биология, химия - 9%, другие естественные и точные науки - 8%, гуманитарные науки - около 37%, технические науки - 17%, проектирование и прочая инженерная деятельность - 8%. Род занятий остальных 20% не связан с научной, преподавательской и инженерной деятельностью.

6.2  Классификация респондентов по степени известности им термина “биотехнология”.

Решение этой задачи предполагало выявление субъективного представления респондентов о знании термина (вопрос 6) и их реального представления о структуре отрасли (вопрос-фильтр 7). Ответы на вопрос 6 “Знакомо ли Вам слово “биотехнология”?” распределились следующим образом: да—70%, нет—30%.

В следующей таблице приведены ответы на 7 вопрос—фильтр: “Что Вы относите к этой отрасли?” (варианты ответа: 1—направление не имеет отношения к биотехнологии, 2—биотехнология принимает некоторое участие в этом направлении, 3—это направление целиком относится к биотехнологии, 4—затрудняетесь ответить). Данные приведены в процентах от числа ответивших на вопрос.

Таблица 2.1

Ответы на вопрос—фильтр 7

При обобщении полученных данных сначала были выделены два эталона ответов. Первый эталон (ответы Э1=(2,1,2,3,3,3)—выделены жирным шрифтом) соответствует приведенному в данной работе определению биотехнологии, включающему как традиционную, так и новейшую биотехнологию. Второй эталон (ответы Э2=(2,1,1,1,3,1)—выделены курсивом с подчеркиванием) соответствует принятому некоторыми исследователями толкованию биотехнологии только как новейшей биотехнологии. Для каждого респондента вычислялось декартово расстояние до каждого из этих эталонов

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10