Литература по курсу «Международный коммерческий арбитраж», подлежащая изучению к Семинару № 6 по теме: «Проблемы правового регулирования арбитражных соглашений» (стр. 3 )

Проанализируем подробнее вероятность того, что Президиум ВАС РФ имел в виду то или иное правовое последствие.

1. Переквалификация ассиметричного соглашения в симметричное. Данный подход предполагает сохранение действительности арбитражной и пророгационной оговорки с наделением обеих сторон симметричным правом выбора между несколькими доступными вариантами разрешения спора. Очевидно, что с практической точки зрения данный вариант выглядит наиболее предпочтительным, поскольку позволяет устранить дефект юрисдикционного соглашения, максимально сохранив те договоренности о порядке разрешения споров, которые были достигнуты сторонами.

Вместе с тем, можно указать на следующие обстоятельства, которые вызывают сомнения в том, что Президиум ВАС РФ имел в виду именно это правовое последствие. В тексте Постановления по делу Сони Эрикссон несколько раз недвусмысленно говорится о недействительности соглашения о порядке разрешения споров. В соответствии с российским правом недействительность сделки или ее отдельных условий означает невозможность достижения тех юридических последствий, к которым стремились стороны. Недействительная сделка может породить лишь такие правовые последствия, которые прямо указаны в законе (например, обязанность по возврату сторонами всего полученного по сделке).

Возможность переквалификации ассиметричного соглашения в симметричное несовместима с выводом Президиума ВАС РФ о недействительности ассиметричного соглашения в целом или в части. Подобная переквалификация фактически означает не что иное, как изменение договора судом. Подобная возможность изменения договора предусмотрена российским гражданским законодательством для договоров присоединения. Однако, как было отмечено выше, Президиум ВАС РФ не задействовал в Постановлении по делу Сони Эрикссон аргументацию, которая была бы основана на использовании конструкции договора присоединения и которая открывала бы для суда возможность для изменения условий договора. Напротив, аргументация Президиума ВАС РФ, основанная на нарушении основополагающих принципов гражданского и процессуального права, не предполагает никаких иных правовых последствий, кроме недействительности («уничтожения») ассиметричной оговорки полностью или в ее отдельной части.

Кроме того, превращение ассиметричного соглашения в симметричное было крайне затруднительным в рассматриваемом деле, поскольку согласованная сторонами оговорка предоставляла продавцу право передать на разрешение «суда компетентной юрисдикции» не любой спор, а только «иск о взыскании сумм задолженности за поставленную Продукцию». Попытка переквалификации данной ассиметричной оговорки в симметричную порождала бы сложный вопрос о том, какие иски мог заявить в «суд компетентной юрисдикции» покупатель, у которого никак не могли возникнуть к продавцу «иски о взыскании сумм задолженности за поставленную Продукцию».

2. Признание соглашения о порядке разрешения споров недействительным только в ассиметричной части. В рассматриваемом деле ассиметричный характер имела только та часть соглашения о порядке разрешения споров, которая относилась к разбирательству споров в государственных судах. Напротив, правом на обращение в международный коммерческий арбитраж обладали обе стороны.

В российском гражданском праве широко применяется конструкция недействительности части сделки. Вместе с тем, представляется, что в рассматриваемом деле данное правовое последствия применено не было.

Недействительность соглашения сторон в ассиметричной части означала бы ничтожность пророгационной оговорки и в то же время сохранение полной юридической силы за симметричной арбитражной оговоркой, предусматривающей разрешение всех споров в международном коммерческом арбитраже по Арбитражному регламенту Международной торговой палаты. При подобном сценарии, констатировав сохранение юридической силы только за арбитражной оговоркой, российские государственные суды были бы обязаны оставить исковое заявление без рассмотрения и направить стороны в международный коммерческий арбитраж в соответствии со ст. II Нью-Йоркской конвенции 1958 года о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений и п. 5 ч. 1 ст. 148 АПК РФ. Это означало бы, что все состоявшиеся по делу судебные акты подлежали оставлению без изменения.

Однако Президиум ВАС РФ отменил все состоявшиеся судебные акты, которыми исковое заявление было оставлено без рассмотрения, и передал дело в суд первой инстанции для рассмотрения его по существу. Очевидно, что подобные процессуальные действия несовместимы с выводом о сохранении в силе соглашения сторон в части наличия арбитражной оговорки.

3. Признание соглашения о порядке разрешения споров полностью недействительным как в ассиметричной, так и в симметричной части. Несмотря на то, что данное правовое последствие является с практической точки зрения наименее желательным, по всей видимости, следует прийти к выводу, что только оно полностью совместимо с использованной Президиумом ВАС РФ правовой аргументацией и произведенными высшей судебной инстанцией процессуальными действиями. Если считать, что соглашение сторон о порядке разрешения споров было признано полностью недействительным, то вполне логичной является передача дела на новое рассмотрение по существу спора в Арбитражный суд города Москвы, который обладает компетенцией в соответствии с общим правилом о подсудности споров по месту нахождения ответчика».

«…Влияет ли право, применимое к соглашению о порядке разрешения споров, на правовые позиции, высказанные в Постановлении по делу Сони Эрикссон

Необходимо отметить, что в Постановлении по делу Сони Эрикссон Президиум ВАС РФ подразумеваемым образом исходил из применимости российского права, никак не обосновывая данный вывод. Остается возможным предположить, что данный подход был использован высшей судебной инстанцией не только потому, что стоял вопрос о действительности пророгационного соглашения в части компетенции российских государственных судов, но и вследствие того, что речь шла об условии договора, заключенного между двумя российскими юридическими лицами.

Очевидно, что вопрос о действительности арбитражного и пророгационного соглашения должен обсуждаться на основании определенного применимого права. Вопрос о применимом праве имеет ключевое значение, поскольку, как было отмечено выше, во многих странах мира ассиметричные оговорки признаются действительными и исполнимыми.

В соответствии с пп. а) п. 1 CT. V Нью-Йоркской конвенции действительность арбитражного соглашения на стадии признания и приведения в исполнение арбитражного решения определяется «по закону, которому стороны это соглашение подчинили, а при отсутствии такого указания – по закону страны, где решение было вынесено». В соответствии с преобладающим толкованием такую же коллизионную норму государственные суды должны применять и при оценке действительности арбитражного соглашения на стадии определения возможности рассмотрения по существу иска, заявленного одной из сторон в государственный суд в обход арбитражной оговорки (п. 3 ст. II Нью-Йоркской конвенции). Это означает, что если стороны сами не выбирают право, применимое к их арбитражному соглашению, но указывают в качестве места проведения арбитража территорию иностранного государства, то действительность арбитражного соглашения, по общему правилу, должна определяться на основании права страны, места проведения арбитражного разбирательства, а не российского права. Вместе с тем использованная Президиумом ВАС РФ правовая ар1ументация, основанная на нарушении основополагающих принципов российского гражданского и процессуального права, создает серьезный риск того, что даже при применении в силу описанных выше коллизионных норм к арбитражному (или пророгационному) соглашению иностранного права, российские суды будут считать, что речь идет о нарушении российского! публичного порядка или российских сверхимперативных норм (норм непосредственного применения). Как известно, нарушение российского публичного порядка выступает самостоятельным основанием для отказа в применении иностранного права, а также для отказа в признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений. Таким образом, само по себе подчинение арбитражного или пророгационного соглашения иностранному праву полностью не устраняет правовой риск того, что российские государственные суды квалифицируют соответствующую ассиметричную оговорку в качестве недействительной и неисполнимой».

Вопросы:

1. Приведите примеры симметричных и ассиметричных альтернативных арбитражных оговорок.

2. Приведите примеры судебных актов и использованную в них аргументацию российских государственных арбитражных судов по вопросам действительности симметричных и ассиметричных арбитражных оговорок.

3. Приведите аргументы "за" и "против" действительности ассиметричных арбитражных оговорок.

Из статьи: Комаров замечания по поводу третейского разбирательства корпоративных споров // Основные проблемы частного права: Сборник статей к юбилею доктора юридических наук, профессора / Отв. ред. , . – М. : Статут, 2010. – С. 544 – 559.

«…Анализируя данную проблему, необходимо помнить, что термин "корпоративные споры" носит условный характер и имеет в основном собирательное значение. Ответ на вопрос о наличии или отсутствии юрисдикции третейского суда по рассмотрению споров, относимых в практике и доктрине к данной категории, в разных случаях может иметь различную правовую квалификацию. Российская судебная практика в контексте проблемы, касающейся установления юрисдикции третейского суда, давая отрицательный ответ на этот вопрос, опиралась на различные правовые конструкции. В этой связи представляется, что часто используемый в данном контексте термин "арбитрабельность" является не вполне корректным, поскольку он отражает лишь один аспект юрисдикции третейского суда. Этот аспект касается вопроса о допустимости третейского разбирательства с точки зрения возможности для споров, возникающих из корпоративных отношений, быть предметом третейского разбирательства. Однако проблемы признания компетенции третейского суда при рассмотрении корпоративных споров могут быть связаны также с анализом установленных законом требований к форме арбитражного (третейского) соглашения, со способами его возникновения и особенностями формулирования его содержания».

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5