Кустарно-промысловая кооперация Поволжья в условиях НЭПА (стр. 1 )

На правах рукописи

ЯГОВ Олег Васильевич

КУСТАРНО-ПРОМЫСЛОВАЯ КООПЕРАЦИЯ ПОВОЛЖЬЯ

В УСЛОВИЯХ НЭПА

07.00.02 – Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора

исторических наук

Самара – 2009

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Самарский государственный университет»

Ведущая организация: Московский педагогический государственный университет.

Защита диссертации состоится «_____» __________ 2009 г. в ____час. на заседании диссертационного совета ДМ 212.218.02 при ГОУ ВПО «Самарский государственный университет» , зал заседаний.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Самарский государственный университет».

Автореферат разослан «_____» ___________ 2009 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования определяется необходимостью всестороннего изучения опыта реформирования советской экономики в период ее относительной либерализации в годы проведения новой экономической политики. Важным звеном в многоукладной экономике 1920-х гг. являлось кооперированное мелкотоварное производство кустарей и ремесленников.

Экономическая политика советского государства в 1920-е гг. была и остается одной из самых популярных тем в российской историографии. Вместе с тем, в ее изучении имеется целый ряд проблем, требующих дальнейшего исследования. Одним из наименее изученных направлений является история функционирования кустарно-промысловой кооперации, особенно на региональном уровне. Достаточно сказать, что в отечественной исторической науке процесс становления и развития кустарно-промысловой кооперации Поволжья в годы нэпа как целостное явление специальному изучению не подвергалось. Среди отдельных аспектов проблемы, требующих дальнейшей разработки, можно назвать изучение специфики организационного строительства кустарно-промысловой кооперации, изменение условий ее хозяйственной деятельности, а также процесс трансформации социального состава кооперативов, произошедший в результате вмешательства в эту сферу государственно-партийных органов. Особое значение имеет исследование таких малоизученных проблем, как возникновение и деятельность кустарно-промысловых лжекооперативов и так называемых «диких» кооперативов. Анализ исторической литературы показывает, что названные аспекты темы не подвергались глубокому осмыслению не только на региональном, но и на общероссийском уровне.

Поэтому появление труда, посвященного всестороннему анализу деятельности кооперированных кустарей и ремесленников в одном из важнейших регионов страны в годы нэпа, представляется нам весьма актуальным.

Значимость региональных исследований обуславливается наличием в отдельных регионах специфических особенностей, обусловленных природными, историческими, социально-экономическими и национальными факторами. Кроме того, сложные социальные и экономические проблемы, существующие в современной России, требуют особого внимания к историческому опыту конкретных регионов. В полной мере это относится и к Поволжью, где в настоящее время идет процесс экономического возрождения.

Фактический материал и выводы исследования вызывают не только научный, но и практический интерес для государственных, хозяйственных и кооперативных органов. Считаем, что исследование опыта использования рыночных механизмов в 1920-е гг. дает богатейшие возможности для извлечения уроков, необходимых для решения современных экономических проблем.

Объектом исследования является кустарно-промысловая кооперация Поволжья в 1920-е гг.

Предмет исследования составили явления, процессы и отношения, возникшие в ходе функционирования кустарно-промысловой кооперации Поволжья в годы нэпа. В работе отражены: специфика организационного строительства и хозяйственной деятельности кустарно-промысловой кооперации; изменение ее социального состава; взаимоотношения с государственными и партийными органами; условия существования лжекооперативных и не входящих в союзную систему самостоятельных объединений кустарей и ремесленников.

Территориальные рамки диссертационного исследования включают в себя Астраханскую, Саратовскую, Царицынскую (Сталинградскую), Пензенскую, Самарскую и Симбирскую (Ульяновскую) губернии, относящиеся к Поволжскому региону[1]. Выбор территориальных рамок определялся не только общностью географического положения, но и исторически сложившимися тесными экономическими, социально-политическими и культурными связями между рассматриваемыми губерниями.

В Поволжье основная масса мелких товаропроизводителей приходилась на Пензенскую, Симбирскую (Ульяновскую) и Саратовскую губернии. Указанное обстоятельство объективно обусловило основное внимание соискателя к названным губерниям. Обозначение территориальных рамок не означает, что исследование построено только на материалах Поволжья. В работе используются данные по другим регионам и стране в целом, что позволяет не только выявить специфические черты рассматриваемого региона, но и определить общие закономерности в развитии кооперированной кустарно-ремесленной промышленности.

Хронологическими рамками работы выбраны гг. В эти годы кооперация в условиях относительной либерализации экономики получила временную передышку между первым и вторым ее огосударствлением. К этому же хронологическому отрезку относится как становление (первые самостоятельные кустарно-промысловые союзы начали создаваться в регионе в 1921 г.), так и завершение строительства организационной структуры кооперативного сектора кустарной промышленности, о чем свидетельствует создание в 1929 г. Нижне-Волжского краевого бюро кустарно-промысловой кооперации и Средне-Волжского областного кустарно-промыслового союза. Также в 1920-е гг. в результате вмешательства государственно-партийных органов произошли значительные изменения в социальной структуре кооперированной кустарной промышленности.

С 1929/30 хозяйственного года кустарно-промысловая кооперация, лишившись самостоятельности и экономических стимулов, становится составной частью советского хозяйственного механизма, функционировавшего уже в условиях складывающейся командно-административной системы, для которой были чужды признанные во всем мире демократические кооперативные принципы. Насильственное объединение кооперированных мелких товаропроизводителей в так называемые промысловые колхозы, начавшееся в 1930 г., предполагает выделение качественно нового этапа в истории отечественной кустарно-промысловой кооперации, требующего проведения отдельного исследования.

Выбор методологии исследования обусловлен современным состоянием социально-экономических и гуманитарных наук, отказавшихся от поисков универсального метода познания мира и человека. Считаем наиболее приемлемым не противопоставление различных методов и школ, а разумный синтез всего опыта, накопленного в предшествующий период.

В работе в качестве основополагающего инструмента познания используется диалектический метод, предполагающий системный подход к изучению исторических процессов и нашедший свое применение как в изучении поставленных проблем во временном развитии, так и при непосредственном анализе основных составляющих развития кооперативного сектора кустарной промышленности в рассматриваемый исторический период.

Методологической основой исследования послужил целый комплекс научных принципов и методов, главными из которых стали историзм и объективность, основанные: на признании вариантности исторического процесса; приоритете фактов, документальных свидетельств; провозглашении отказа от конъюнктурной заданности; привлечении максимально широкого круга источников, отражающих различные точки зрения на данную проблему.

Принцип историзма в диссертации предполагает изучение кустарно-промысловой кооперации не как изолированного явления, а как составной части социально-экономической и общественно-политической жизни Поволжья и страны в целом. Этот же принцип обязывал соискателя рассматривать исторические явления в развитии, выходя в случае необходимости за пределы хронологических рамок исследования, что позволяет глубже определить причинно-следственные связи рассматриваемых явлений и процессов.

При обработке конкретного фактического материала использовались специальные исторические методы. Проблемно-хронологический метод способствовал рассмотрению ключевых принципов кооперативного строительства на протяжении всего периода нэпа.

Сравнительно-исторический метод использовался при выявлении особенностей функционирования кооперативных объединений мелких товаропроизводителей в условиях относительной либерализации политического и экономического курсов, а также определения специфических черт, присущих кустарно-промысловой кооперации как Поволжья в целом, так и отдельным губерниям региона в частности. Использование указанного метода позволило рассмотреть некоторые ситуации прошлого с определенной временной дистанции, а именно проанализировать механизмы становления и развития кустарно-промысловой кооперации Поволжья с учетом всего накопленного опыта в процессе изучения обозначенной проблемы.

Метод статистического анализа был применен для оценки количественных показателей. Использование материалов статистических обследований, переписей позволило систематизировать и обобщить основные показатели количественной характеристики кооперативных объединений, а именно: количественный рост кустарно-промысловых кооперативов и их членов, цифровые данные о финансовом положении рассматриваемого вида кооперации, динамику социального состава кооперативных объединений.

Работа строилась методом перехода от частного к общему. Выявление общих показателей, сопоставление их с республиканскими и союзными дало возможность точнее и детальнее учесть местные особенности.

Представляется целесообразным оговорить некоторые вопросы терминологии. Ключевыми понятиями рассматриваемой проблемы являются «кооперация» и «кооператив». В свое время данные категории рассматривали выдающиеся теоретики и практики кооперативного движения , , -Барановский и др[2].

В нашем исследовании кооперация понимается как, во-первых, одна из форм организации труда, при которой значительное число людей совместно участвует в одном и том же, или разных, но связанных между собой процессах труда; во-вторых, совокупность организационно оформленных самодеятельных добровольных объединений взаимопомощи мелких производителей, в том числе крестьян, служащих для достижения общих целей в различных областях экономической деятельности на основе совместного использования материальных и денежных средств, внесенных членами коллектива в виде паевых взносов.

Под кооперативом мы подразумеваем коллективное производственное объединение, создаваемое на средства его членов, а кустарно-промысловая кооперация рассматривается нами как вид кооперации, объединяющий мелких производителей (кустарей и ремесленников) для совместного производства товаров и оказания услуг.

Историографическая ситуация. В исторической науке накоплен значительный опыт по изучению кооперативного движения в условиях нэповского эксперимента и сформировалась основная проблематика исследований (подробный анализ ключевых работ дан в первой главе диссертации). Характерной чертой современной историографии проблемы является отход от идеологической заданности многих отправных положений, что было характерно для советской историографии. Вместе с тем, стремление некоторых авторов представить лишь в негативном свете кооперативную политику большевиков может привести к новой крайности, далекой от объективной оценки условий функционирования различных видов кооперации в годы реализации новой экономической политики. Лишь максимальное привлечение разнообразных источников, прежде всего материалов архивов, позволит дать взвешенную оценку явлений и процессов, происходивших в кустарно-промысловой среде в 1920-е гг. Всесторонний анализ условий функционирования советской кустарно-промысловой кооперации невозможен без тщательного изучения ее деятельности на региональном уровне.

Таким образом, весьма заметным явлением в отечественной историографии становится активизация исследовательского интереса к данной проблеме. Однако, на сегодняшний момент обстоятельного комплексного исследования, посвященного многоаспектному анализу истории развития кооперированной кустарно-ремесленной промышленности Поволжья в годы нэпа еще не создано, чем и объясняется необходимость обращения к изучению указанной тематики.

Целью  диссертационной работы является исследование специфики процесса становления и развития кустарно-промысловой кооперации в Поволжье в 1920-е гг.; оценка позитивного и негативного опыта во взаимоотношениях кооперативных объединений и государственно-партийных структур.

В соответствии с поставленной целью выдвинуты следующие задачи:

– определить степень изученности проблемы и основные направления дальнейшего исследования;

– выявить совокупность причин и факторов, способствовавших возникновению и развитию в Поволжье мелкотоварного производства кустарей и ремесленников, которое и стало объектом для кооперирования в рассматриваемый период;

– проанализировать кооперативную политику большевиков в первые годы после прихода к власти и определить степень влияния «военно-коммунистических» экспериментов на состояние кустарно-промысловой кооперации;

– изучить специфику организационного становления и развития союзной и низовой сети кустарно-промысловой кооперации, при этом проследить количественные изменения числа кооперативов и их членов на протяжении 1920-х гг.;

– всесторонне проанализировать хозяйственную деятельность и финансовое состояние различных звеньев рассматриваемого вида кооперации и выявить основные факторы, влияющие на изменение хозяйственной конъюнктуры в системе кустарно-промысловой кооперации;

– раскрыть содержание политики и практики советского государства по изменению социальной направленности деятельности кустарно-промысловой кооперации;

– определить место культурно-просветительской и пропагандистской работы в деятельности рассматриваемого в исследовании вида кооперации, а также изучить содержание, формы, противоречия и тенденции развития социокультурной функции кооперации;

– выявить причины проникновения и проанализировать условия функционирования частного капитала в кооперативной системе в виде лжекооперативов, а также охарактеризовать методы борьбы государственно-кооперативных органов с частным капиталом;

– выявить причины возникновения полулегальных «диких» артелей и кооперативов и определить их место и роль в кустарно-промысловой сфере;

– попытаться восстановить объективную картину взаимоотношений властных структур и кустарно-промысловой кооперации и их трансформацию на протяжении 1920-х гг.

Источниковую базу исследования составил комплекс документальных материалов: законодательные акты, делопроизводственная документация центральных и региональных государственных, партийных, кооперативных организаций, статистика, документы личного происхождения и т. д., представленные как в неопубликованных, так и в опубликованных источниках. Кроме того использовались материалы периодической печати[3].

Основу диссертационной работы составили архивные документы 90 фондов из трех центральных и 11 региональных архивохранилищ Российской Федерации. При написании исследования были изучены более 160 наименований опубликованных сборников документов, законодательных актов, материалов статистики и т. д. Ценные сведения были почерпнуты из 41 журнала и 19 газет, абсолютное большинство из которых относятся к 1920-м гг.

Совокупность изученных источников позволяет провести всесторонний анализ процессов и явлений, происходивших в кустарно-промысловой кооперации рассматриваемого региона в годы нэпа.

Научная новизна. В диссертации впервые в отечественной историографии дается обстоятельный анализ становления и развития кустарно-промысловой кооперации Поволжья в 1920-е гг. В частности, исследованы малоизученные вопросы функционирования частного капитала в кустарно-промысловой кооперации в виде, так называемых, лжекооперативов и «диких» артелей, выявлены особенности процессов кооперирования мелких товаропроизводителей в отдельных губерниях рассматриваемого региона. В научный оборот введены новые архивные материалы, проведены самостоятельные подсчеты и обобщения. Все это позволяет сформировать представление о внутреннем состоянии кооперативной системы, определить отношение к ней со стороны властных структур, извлечь уроки, которые могли бы быть полезными для современных теоретиков и практиков кооперативного движения.

Выводы, сформулированные в заключении, расширяют научные представления о механизмах и особенностях функционирования кустарно-промысловой кооперации в годы нэпа.

На защиту выносятся следующие основные положения, в которых нашла отражение научная новизна диссертационного исследования:

1.  Возникновение и развитие кустарно-ремесленного производства в Поволжье в рассматриваемый период было закономерным явлением. Более 80% кустарей и ремесленников были представлены сельским населением, обращение которого к промысловой деятельности было обусловлено недостаточностью доходов от занятия земледелием, аграрной перенаселенностью, наличием свободного времени, обилием сырья, а также растущим спросом населения на недорогие товары первой необходимости.

2.  В годы революций, Гражданской войны и интервенции вследствие общего развала экономики и непродуманной государственной политики кустарно-промысловая кооперация к началу нэпа была насильственно объединена с потребительской кооперацией и не развалилась лишь благодаря сохранению самостоятельности низовой сети.

3.  Переход к нэпу для кустарно-промысловой кооперации региона протекал очень сложно, так как и в начале 1920-х гг. властные структуры продолжали применять «военно-коммунистические» методы взаимодействия с кооперацией.

4.  Специфика организационного становления союзной системы кустарно-промысловой кооперации заключалась в том, что в большинстве губерний региона вплоть до 1927 г. преобладали принципы интегрального построения кооперации. Это было связано с государственной политикой, пропагандировавшей смешение функций различных видов кооперации, а также слабостью отдельных кооперативных систем на начальных стадиях нэпа. По мере хозяйственного укрепления кустарно-промысловой кооперации кооперированные кустари и ремесленники стали тяготиться своим членством в составе интегральных кооперативных союзов и стремились любыми путями выделиться в самостоятельную кооперативную систему, что стало закономерным результатом развития кооперативного движения на завершающей стадии нэпа.

5.  Хозяйственное и финансовое положение кустарно-промысловой кооперации в начале 1920-х гг. характеризовалось неустойчивостью, вызванной общим упадком экономики, последствиями неурожая и голода гг., отсутствием кредитования, жесткой налоговой политикой и другими факторами. Укрепление кооперированной кустарной промышленности происходит лишь во второй половине 1920-х гг., что во многом было обусловлено как общим хозяйственным подъемом, так и усилением государственной поддержки кооперативных систем.

6.  В условиях частичного возвращения к основным принципам кооперативного движения в годы нэпа параллельно наблюдалось силовое внедрение в органы управления кустарно-промысловой кооперации партийных сил. В условиях Поволжья этот процесс протекал очень сложно и вызывал противодействие со стороны рядовых членов кооперативов и представителей «старой» кооперации. Однако к концу 1920-х гг. большевикам удалось встроить кооперативный аппарат в систему партийно-государственного управления и практически полностью подчинить своему влиянию.

7.  Социальная структура рассматриваемого вида кооперации на протяжении 1920-х гг. под воздействием государственной политики менялась в сторону увеличения бедняцких элементов и вытеснения зажиточных мелких товаропроизводителей из кустарно-промысловых кооперативов. При этом использовались самые разнообразные методы, основными из которых были чистки и отчетно-перевыборные кампании.

8.  Важная роль в деятельности кустарно-промысловой кооперации отводилась просветительской и культурно-массовой работе, которая наряду с подъемом общего культурного уровня кооперированных мелких товаропроизводителей преследовала и чисто политические цели, а именно приобщение артельщиков к социалистическому строительству, через внедрение в сознание людей основных постулатов социализма и коммунизма.

9.  Особенностью рассматриваемого вида кооперации в годы нэпа было наличие в ее производственной структуре большого количества «диких» и лжекооперативов. Это было связано, с одной стороны, с организационной и хозяйственной слабостью союзной системы, не способной обслуживать все кооперативы, а с другой – государственной политикой, направленной на вытеснение частного капитала из крупной и средней промышленности, в связи с чем, частные предприниматели могли еще какое-то время работать под видом кооперативов.

Научно-практическая значимость исследования состоит в возможности применения изученного опыта на современном этапе реформирования российского общества. Сделанные выводы и фактический материал представляют интерес для специалистов в области отечественной истории, экономики, политологии и могут быть использованы в дальнейшей разработке проблем кооперирования кустарно-ремесленного производства, при написании обобщающих исследований, учебников, пособий по истории кооперации, отечественной и региональной истории, разработке спецкурсов по вопросам кооперативного движения, а также в качестве рекомендаций для деятельности государственных, хозяйственных и кооперативных органов по развитию и регулированию различных форм собственности.

Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре российской истории Самарского государственного университета. Основные положения и результаты исследования докладывались на 30 научных конференциях, проходивших в Белгороде, Казани, Рязани, Самаре, Санкт-Петербурге, Саратове, Пензе, Энгельсе, и других городах в гг. Среди них можно отметить международные научные конференции «Актуальные проблемы теории и практики кооперативного движения» (г. Энгельс, 2005 г.), «Научный потенциал мира – 2006» (г. Белгород, 2006 г.); всероссийские научные конференции «Мир крестьянства Среднего Поволжья: итоги и стратегия исследований» (г. Самара, 2006 г.), «Наши мысли о России… Ученые анализируют, размышляют, предлагают» (г. Саратов, 2007 г.) и др.

По теме диссертационного исследования издана монография «Кустарно-промысловая кооперация Поволжья в условиях реализации новой экономической политики», учебное пособие, более 70 статей и тезисов докладов общим объемом 54 п. л., в том числе семь статей в журналах, включенных ВАК РФ в перечень ведущих научных журналов, издаваемых в РФ.

Материалы диссертации использовались автором при разработке и чтении вузовских курсов по отечественной и региональной истории, спецкурса по истории российской кустарно-промысловой кооперации.

II. СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Структура диссертации подчинена исследовательской логике и состоит из введения, шести глав, 15 параграфов, заключения, списка использованных источников и литературы (663 наименования), приложений.

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются объект и предмет исследования, его территориальные и хронологические рамки, методологическая основа, степень изученности проблемы, цель и задачи, анализируется источниковая основа, сформулированы новизна исследования и основные положения, которые выносятся на защиту.

В Главе I «Историография и источники» представлен анализ историографии поставленной проблемы и рассмотрена источниковая база диссертации.

В первом параграфе «Историография развития кустарно-промысловой кооперации в 1920-е гг.» выделены следующие периоды в изучении кустарно-промысловой кооперации 20-х гг. ХХ в.: советский, постсоветский (1990-е гг.) и современный (начало XXI в.). Исследования советского периода базируются на единой методологии марксизма-ленинизма, но в его рамках уместным выглядит выделение трех этапов:е гг.;е гг.;е гг.

В советской исторической науке изучение процесса кооперирования кустарно-ремесленного производства традиционно велось по следующим направлениям: освещение политики коммунистической партии и советского государства по поддержке кустарно-промысловой кооперации; рассмотрение хода и итогов реализации ленинского кооперативного плана; анализ процесса вытеснения частного капитала из кустарно-промысловой среды.

В 1920-е гг. и большая часть литературы была написана непосредственными участниками событий, использующих, материалы обследований и проверок[4].

После установления советской власти развернулась жесткая идеологическая борьба по вопросам строительства кооперации между представителями «старо-кооперативного» и «советско-кооперативного» исследовательских направлений.

Представители первого направления осуждали деятельность советских органов власти в области кооперации, связывая все проблемы последней с «неразумной» деятельностью новой власти[5]. Они отвергали идею социалистического преобразования мелкотоварного уклада экономики страны[6]. В связи с этим они утверждали, что природа кооперации не связана с определенным общественным строем, кооперация ими рассматривалась как «самостоятельная система хозяйства», стоящая «вне каких бы то ни было классовых интересов» и, призванная преодолеть «как течение капитализма», так и «современного социализма», имеющего «узкоклассовый характер»[7].

Представители «советско-кооперативного» исследовательского направления, в частности , охарактеризовали кооперативное движение как форму классовой борьбы пролетариата и мелкой буржуазии против эксплуатации капитала, как средство смычки рабочего класса и крестьянства[8].

В целом теоретические положения марксистско-ленинской теории кооперации стали нормативной основой в регулировании и использовании мелкотоварного уклада для государственных и партийных работников 1920-х гг., а большинство работ, опубликованных в середине 1920-х гг., были посвящены так называемому ленинскому кооперативному плану.

По мере усиления государственного вмешательства во внутреннюю жизнь кооперации во второй половине 1920-х гг. в научном мире произошел своеобразный перелом, после которого со страниц журналов и газет исчезает полемика по вопросам строительства кооперации. Часть оппозиционно настроенных к советской власти кооперативных деятелей прекратила свою издательскую деятельность, другая продолжала работать за границей[9]. Представители «советско-кооперативного» направления стали рассматривать кооперацию, как один из рычагов в строительстве социализма[10].

Большинство опубликованных исследований в середине - второй половине 1920-х гг. носили технико-экономический характер[11]. Важным аспектом в изучении теории и практики кооперативного строительства в условиях социализма являлся вопрос о деятельности частного капитала в кустарно-промысловой среде. Г. Белкин приводил интересные факты о деятельности лжекооперативов и автоматически причислял к ним «дикие», не входившие в союзную сеть, артели. По его мнению, промкооперация в условиях реализации нэпа не располагала средствами и являлась беспомощной, поэтому многие артели, «входившие в систему союзов промысловой кооперации, ведущие сбытовые и заготовительные операции не через свой союз, а самостоятельно, являлись в большинстве случаев фиктивными»[12].

Ю. Ларин отмечал, что «если в чем-нибудь наша страна чувствует недостаток, то не в отсутствии примеров того, что промысловая кооперация весьма часто является лжекооперацией». В своей работе он приводил примеры деятельности даже детских промысловых лжекооперативных артелей[13].

На региональном уровне в 1920-е гг. кустарно-промысловая кооперация лишь частично рассматривалась в контексте анализа мелкой и кустарной промышленности отдельных губерний Поволжья[14].

В целом исследования 1920-х гг. ценны накопленным в них фактическим материалом, но главным их недостатком является отсутствие конкретного исторического анализа процессов, происходивших в рассматриваемом виде кооперации.

В е гг. резко сокращается число публикаций по вопросам экономического развития страны и отдельных регионов в 1920-е гг. Это было связано с новой государственной доктриной, по которой нэп представлялся лишь малозначительным периодом на пути движения к коммунистическому обществу, а дальнейшее развитие кооперации оценивалось как несоциалистическая перспектива для всего народного хозяйства страны[15].

В условиях формирующейся командно-административной системы шло активное огосударствление кустарно-промысловой кооперации. В партийных директивах утверждалось, что в социалистическом обществе ведущую роль играет государственная собственность, поэтому кооперация рассматривалась лишь как часть общественной собственности, что оправдывало процесс огосударствления кооперативной системы. Эта идея пропагандировалась в работах , , [16].

Падение интереса к нэпу в отечественной историографии происходило на фоне повышенного внимания к его проблематике за рубежом. С середины 1930-х гг. публикуются исследования известных английских и американских теоретиков кооперации С. Вебба, М. Гордона и других ученых, утверждавших, что политика партии большевиков в области мелкой промышленности привела к разрушению, поглощению последней крупной государственной индустрией[17]. Анализируя функционирование кустарно-промысловых артелей при советской власти, А. Кауфман, М. Гордон, Х. Сетон-Ватсон писали, что в СССР «планомерно уничтожались исконно русские формы промышленности и трудового предпринимательства»[18]. Л. Лаутен причислял кооперативы, функционировавшие в 1920-е гг. не иначе как к «агентам государства» и считал, что советская власть усиленно стимулировала их развитие, превращая в механизм по социальному переустройству села[19].

Лишь в 1960-е гг. возобновляется научный интерес к истории экономической политики переходного периода. Толчок к активизации изучения хозяйственного механизма нэпа дали, начавшиеся в стране экономические реформы.

В е гг. значительно расширилась источниковая база исследований по кооперативной проблематике. Также можно отметить, что к истории кооперации начали обращаться не только экономисты и кооперативные работники, но и профессиональные историки. Это позволило повысить научный уровень издаваемых работ и расширить их проблематику[20].

Вполне обоснованными выглядят выводы, сделанные исследователями в этот историографический период. По мнению рост числа членов кустарно-промысловой кооперации в годы нэпа был обусловлен созданными для нее налоговыми, кредитными и арендными преимуществами перед частнохозяйственными формами производственной деятельности.

отмечал, что советское государство методами экономического и политического воздействия вытесняло «буржуазных» кооператоров из различных сфер производственной деятельности[21].

Определенный интерес представляют выводы о влиянии индустриализации на мелкотоварный уклад экономики страны. В частности, используя подсчеты , она связывала процесс индустриализации кустарной промышленности с развитием кустарно-промысловой кооперации, в которой к концу 1927 г. более 50 % кооперативов являлись механизированными общими мастерскими[22].

Однако большинство исследований на этом историографическом этапе имели ярко выраженный историко-партийный характер и, как правило, лишь в позитивном ключе оценивали политику государственно-партийных органов в кустарно-промысловой среде.

Западная историография также не избежала субъективных оценок при изучении советской кооперации. Некоторые историки и экономисты, затрагивая в своих работах вопросы строительства кооперации в условиях социалистического строя, доказывали преимущественно ее недостатки и незначительность результатов деятельности[23].

М. Левин пришел к выводу об утопичности «строя цивилизованных кооператоров» и считал, что кооперация в годы нэпа удовлетворяла нужды малой части крестьянства и вследствие диктата коммунистов постепенно превращалась в придаток государственных органов[24].

Более сдержан в своих оценках австралийский ученый Р. Миллер, предпринявший попытку выяснить объективные причины «неудачи советской кооперации» во взаимоотношениях с властными структурами[25]. Также заслуживает внимания точка зрения немецкого историка Ш. Мерля, считавшего, что в советской России 1920-х гг. кооперативная политика большевиков не всегда отвечала соблюдению интересов членов кооперативов[26].

Если в 30-50-е гг. ХХ в. проблемы нэпа находились за пределами исследовательского интереса поволжских историков, то в е гг. появляются работы, в которых в рамках анализа деятельности местных партийных и советских организаций в промышленной сфере в условиях переходного периода, фрагментарно затрагиваются вопросы кооперативного строительства[27].

Значимость исследований этого периода определяется тем, что в них достаточно глубоко была проанализирована партийно-государственная политика в кустарно-промысловой среде, прослежено организационное строительство кустарно-промысловой кооперации и динамика кооперирования кустарей и ремесленников.

Во второй половине 1980-х гг. в условиях перестройки заметно активизировалась исследовательская деятельность в области изучения кооперации, началось переосмысление работ крупнейших теоретиков кооперативного движения, прежде всего .

Достаточно свежо на фоне установившихся за долгие годы штампов, выглядели выводы , отмечавшего, что «… государственная поддержка кустарно-промысловой кооперации во второй половине 1920-х гг. вела лишь к потере последней своей хозяйственной самостоятельности[28].

В 1980-е гг. было издано значительное количество работ по проблемам кооперирования кустарей и ремесленников в годы нэпа[29].

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3