В Главе V «Социальный компонент в организации и деятельности кустарно-промысловой кооперации» рассматриваются социальные аспекты проблемы, позволяющие выяснить, какую же роль партийно-государственные органы отводили кооперации в системе советских общественных отношений.
В первом параграфе «Внедрение «партийных сил» в управленческий аппарат кустарно-промысловой кооперации» анализируется политика властных органов, направленная на подчинение кооперации своему влиянию.
Новая экономическая политика, предоставившая относительную свободу кооперации в хозяйственной деятельности, не подразумевала отказа правящей партии в стремлении подчинить своему контролю центральный кооперативный аппарат, а затем и остальные звенья. Поэтому уже осенью 1921 г. Политбюро ЦК РКП (б) образовало комиссию по партийной работе в кооперации, которая вела надзор за персональным составом кооперативных центров.
Рассматривая кустарей и ремесленников как мелкобуржуазную стихию, большевики боялись влияния на них представителей других партий. Как следствие уже в начале нэпа кустарно-промысловая кооперация Поволжья, как и страны в целом стала ареной острой борьбы между правящей партией и «старыми» кооператорами, выступавшими против вхождения коммунистов в кооперативные органы.
Насильственное внедрение партназначенцев в кооперацию отрицательно сказывалось на имидже правящей партии среди кустарей. В Самарской губернии лозунг «Лицом к деревне» крестьяне восприняли как «Бей деревенского коммуниста». Причем, председатели Кустпромсоюзов – коммунисты сами отмечали, что партия в кооперацию направляла не лучших, а тех, от которых «надо было отделаться». Так как 80 % кустарно-промысловых кооперативов Поволжья находились в сельской местности, то для партийных работников направление на работу в кооперацию означало «ссылку» в деревню. Не случайно к началу 1926 г. на городских частных предприятиях коммунисты составляли 8,6 % работающих, тогда как в сельских кустарно-промысловых кооперативах их удельный вес не превышал 0,07 %.
Однако с 1927 г. несмотря на противодействие со стороны членов кооперативов и нежелание самих коммунистов работать в кооперации процесс внедрения партийных кадров в кооперативные органы усилился. Для реализации поставленной задачи использовались отчетно-перевыборные кампании, в ходе которых создавалась партпрослойка в правлениях и ревизионных комиссиях кооперативов.
В конечном итоге, овладев кооперативным аппаратом Всероссийского и губернских центров кустарно-промысловой кооперации, партия большевиков и на завершающей стадии нэпа имела незначительный процент участия в первичных кооперативных организациях. Но это был как раз тот случай, когда небольшая прослойка коммунистов осуществляла фактическое руководство низовой сетью кооперации.
Во втором параграфе «Изменения в социальном составе кустарно-промысловых кооперативов» рассматривается трансформация социальной ориентации кустарно-промысловых кооперативов в сторону неимущих слоев мелких товаропроизводителей. Причем подобная направленность была обусловлена растущей материальной зависимостью данного вида кооперации от государства, которое, в свою очередь, использовало ее как решето, с помощью которого просеивались социально чуждые элементы для новой власти, а на поверхности оставались полупролетарские массы кустарей и ремесленников.
Работа по вовлечению в кустарно-промысловую кооперацию бедноты проводилась государственными и кооперативными органами на всем протяжении нэпа и заключалась в предоставлении рассрочки паевого взноса, открытии кредитов, выдаче ссуд, снабжении бедноты сырьем и необходимым инвентарем, создании специальных фондов кооперирования бедноты (ФКБ), касс взаимопомощи. К середине 1920-х гг. в кустарно-промысловых кооперативах, входящих в состав Сарсельскосоюза, бедняки составляли 77,5 % всех членов, а зажиточные лишь 0,4 %.
Одним из рычагов по изменению социального состава кооперативов было законодательство, которое в конце 1920-х гг. сделало практически невозможным вступление в кооперативы состоятельных мелких товаропроизводителей. Кроме того, государство рядом директив культивировало принцип «уравниловки» кооперированных кустарей по их доходам, что снижало заинтересованность последних в результатах своего труда.
Активно в целях регулирования социального состава кооперативов использовались отчетно-перевыборные кампании, в ходе которых вытеснялись из выборных органов так называемые «чуждые элементы». Эту же цель преследовали чистки артелей, перерегистрация членов, проверка личных дел, осуществлявшиеся под контролем партийных органов. В итоге, в 1929 г. в кустарно-промысловой кооперации Поволжья не более 2 % кооперированных кустарей относились к числу зажиточных.
В третьем параграфе «Вовлечение в кооперацию молодежи, женщин и нацменов» анализируется политика государственно-кооперативных органов по увеличению в составе кустарно-промысловых кооперативов указанных категорий населения. Для привлечения в кооперацию молодежи в регионе создавались учебно-показательные мастерские, кустарно-ремесленные школы, молодежные артели. С целью поощрения ученичества и для борьбы с безработицей и беспризорностью в молодежной среде принимались постановления, поощрявшие кустарей, имеющих учеников. В результате в ряде губерний Поволжья молодежь к концу 1920-х гг. составляла более 20 % к общему числу членов кустарно-промысловых кооперативов.
В кустарно-промысловой кооперации в годы нэпа был наибольший процент кооперированных женщин по сравнению с другими видами кооперации. По некоторым промыслам процент женщин доходил до 90 %. Женщины преобладали в трикотажном, сарпино-ткацком и пуховязальном производствах. Кооперативные союзы Поволжья уже с 1921 г. проводили работу по вовлечению женщин в составы правлений кустарно-промысловых кооперативов, создавали специальные отделы. Наибольшее количество женщин было вовлечено в кустарно-промысловую кооперацию в Пензенской и Саратовской губерниях, наименьшее – в Самарской, Сталинградской и Симбирской. С 1925г. рентабельные кустарно-промысловые кооперативы Поволжья стали создавать особый фонд для обслуживания материальных нужд женщин-кустарок. За счет фонда открывались ясли, женские консультации, предоставлялась материальная помощь вдовам, многодетным матерям – членам кооперативов. Результатом целенаправленного процесса по кооперированию женщин был рост их числа за период гг. по отношению к общему числу членов кооперативов более чем в два раза.
Самым сложным вопросом в социальной политике кооперации являлось вовлечение в ее сеть представителей национальных меньшинств. Для Поволжья данная проблема являлась очень важной, так как нерусские народы составляли более 30 % населения региона. До середины 1920-х гг. о какой либо продуманной политике в отношении национальных кооперативов говорить не приходится. Так, по Ульяновской губернии средства Губсельпромсоюза в русских производственных кооперативах участвовали на 45,6 %, а в национальных на 2,2 %. Лишь в 1927/28 хозяйственном году началась проводиться работа по вовлечению национальных меньшинств в органы управления кооперативов, улучшилось снабжение отдаленных национальных районов сырьем и т. д.
Четвертый параграф «Культурно-просветительская и пропагандистская деятельность кооперативных органов» посвящен анализу социально-культурной миссии кооперации, которая в условиях однопартийной системы выполняла функцию демонстрации успехов социалистического строительства. Для популяризации советского кооперативного движения в годы нэпа проводились выставки продукции кооперированных кустарей, создавались кустарные музеи, устраивались соревнования между артелями. Однако в первой половине 1920-х гг. пропаганда кооперативного движения не была подкреплена хорошо поставленной культурно-массовой работой. В кустарно-промысловых артелях г. Саратова в 1926 г. 38 % членов были неграмотными, что в два раза превышало средний показатель по городам. В отчетах инструкторов Кустпромсоюзов Поволжья отмечалось, что многие члены кооперативов газет не читают, широкое распространение среди них имеет пьянство и засилье религиозного дурмана, культурные комиссии значатся только на бумаге. Одной из основных причин слабой культурно-просветительской работы можно назвать отсутствие материальных средств на развитие дела в данном направлении. По мере укрепления финансового положения кустарно-промысловой кооперации стали издаваться кооперативные газеты и журналы, открываться школы ликвидации безграмотности, избы-читальни, кружки.
В целом культурно-просветительская составляющая в деятельности кустарно-промысловой кооперации сыграла положительную роль в повышении числа грамотных кустарей и ремесленников и в подъеме их общего культурного уровня.
В Главе VI «Государственная политика по ликвидации лжекооперативных уклонов и «дикой» сети в кустарно-промысловой сфере» выявляются причины возникновения и широкого распространения лжекооперативов, а также не входящих в союзную сеть кустарно-промысловой кооперации объединений мелких товаропроизводителей. При этом доказывается, что подобные явления во многом были вызваны проводимой политикой государственных и руководящих кооперативных органов.
Первый параграф «Возникновение, деятельность и вытеснение лжекооперативов из кустарно-промысловой среды» посвящен анализу деятельности частного капитала в кустарном производстве, который из-за несовершенства законодательства и по ряду других причин скрывался в годы нэпа под кооперативной вывеской.
В начале нэпа властные органы, предоставив частнокапиталистическим отношениям в торгово-промышленной сфере право на существование, при этом не скрывали своих намерений по поводу дальнейших «перспектив» частного капитала в условиях социалистического строительства. Наряду с поощрением частной инициативы, государство с помощью налогов и других мер репрессивного характера целенаправленно вытесняло частных предпринимателей из крупной и средней промышленности. Поэтому вполне логично выглядел уход частника из легального бизнеса в теневой через организацию лжекооперативов, так как кооперативные объединения были еще неподконтрольны государству и имели различные льготы.
Признаками лжекооперативности кустарно-промысловых кооперативов считались их замкнутый (семейный) характер, выдача большей части прибыли на руки, торговля товарами несобственного производства, нарушения в выборности членов правления и председателя. Такие кооперативы, как правило, финансировались 2-3 лицами, а их рядовые члены фактически являлись наемными рабочими.
В Поволжье первая масштабная чистка кустарно-промысловой кооперации от лжекооперативов была произведена в гг. В результате в целом ряде кооперативов были выявлены нарушения по ведению счетоводства, сбору паевых взносов, имелись случаи составления фиктивных списков членов артелей. В ходе чистки только в Пензенской губернии была ликвидирована каждая четвертая кустарно-промысловая артель.
Завершающая кампания по ликвидации лжекооперации пришлась на гг., когда руководителей лжекооперативов начали привлекать к уголовной ответственности, были законодательно закреплены признаки лжекооперативности артелей, упрощена процедура вмешательства фискальных органов во внутреннюю жизнь кооперативных объединений.
В конечном итоге вытеснение частного капитала из кустарно-промысловой сферы практически ликвидировало всякое влияние рыночных отношений на кооперативное строительство, что имело мало общего с экономической целесообразностью и преследовало чисто политические цели.
Во втором параграфе ««Дикие» кооперативы и вовлечение их в союзную систему кустарно-промысловой кооперации» исследуется феномен устойчивости на всем протяжении нэпа объединений кустарей и ремесленников, не входивших ни в один кооперативный союз, не имеющих органов наблюдения и контроля и ведущих работу на свой риск и страх.
Одной из основных причин «дикости» кооперативов в советской России, получивших широкое распространение в 1920-е гг., являлся явочный, а не разрешительный порядок регистрации кооперативных объединений.
В рассматриваемый период ни один из видов кооперации не имел в своем составе такого большого количества «диких» кооперативов, какое было в кустарно-промысловой. Это объяснялось тем, что в данном виде кооперации процесс вовлечения первичных объединений в союзную систему проходил довольно сложно, так как требовалось не только наличие данных для организационного обслуживания, но и хозяйственное взаимодействие при осуществлении сбыто-снабженческих операций. Кроме того, охват союзом низовой сети осложнялся еще и тем, что промкооперация имела очень разнообразные виды производства.
В своей массе «дикие» кооперативы не отличались от других кооперативных организаций: имели свой устав, выбранное правление, соблюдали принцип добровольности членства, взимали членские взносы, зачастую были зарегистрированы в местных органах власти. Но они не спешили с оформлением членства в кооперативном союзе по следующим причинам: нежелание содержать руководящий кооперативный аппарат; финансовая и хозяйственная слабость кооперативных союзов; «карликовый» характер большинства «диких» кооперативов; возможность бесконтрольного использования финансовых средств, недоверие части мелких товаропроизводителей к централизованному кооперативному движению.
Тесная связь с частным капиталом и рынком, позволяла «дикой» сети быстро развиваться. Как следствие, в Поволжье в середине 1920-х гг. по различным губерниям процент «диких» кооперативов колебался от 35 до 80 % от общего числа кустарно-промысловых кооперативов. По мере централизации союзной кооперативной системы среди ее лидеров возобладали устремления подчинить своему контролю обширную нишу, представленную «дикими» кооперативами. В этом вопросе руководство Всекопромсоюза встретило поддержку со стороны государственно-партийных органов, видевших в самостоятельных кооперативных организациях кустарей и ремесленников враждебные советскому строю экономические организации, ведущие разрушительную работу против кооперативной системы.
В рассматриваемом регионе кампания по ликвидации «дикой» сети в кустарной среде началась в конце 1926 г., но успеха она не имела. В Саратовской губернии по состоянию на 1 октября 1927 г. число «диких» кустарно-промысловых кооперативов по-прежнему составляло значительную величину (78,9 %). Аналогичная картина наблюдалась и в других губерниях Поволжья. Парадоксальность ситуации заключалась в том, что сами государственные органы, стремящиеся работать непосредственно с низовыми кооперативами, минуя союзы, тем самым создавали стимул к возникновению на месте ликвидированных новых «диких» кооперативов. Лишь после перехода в конце 1920-х гг. на плановое снабжение союзной сети кооперации сырьем и материалами, «дикие» кооперативы вынуждены были или входить в систему, или самораспускаться. В результате на 1 октября 1929 г. «дикие» кустарно-промысловые артели, например, в Сталинградском округе составляли незначительную величину (около 10 %) от общего числа кустарно-промысловых кооперативов. В 1930 г. ЦК ВКП (б) перед всеми кооперативными центрами поставил задачу включить в союзную систему все «дикие» артели, при этом тщательно очистив их от кулацко-нэпманских элементов.
Закономерным финалом после этого шага властных структур должно было стать окончательное огосударствление кустарно-промысловой кооперации.
В заключении подводятся итоги исследования, которые подтверждают новизну поставленной проблемы и значимость полученных результатов. Проведенный всесторонний анализ различных аспектов в деятельности кустарно-промысловой кооперации в условиях реализации новой экономической политики позволяет реконструировать объективную картину явлений и процессов, непосредственно связанных с предметом исследования.
В диссертации доказывается, что возникновение и развитие кустарно-ремесленного производства в рассматриваемом регионе было закономерным явлением, обусловленным целым рядом объективных причин. При этом отмечается, что данный вид производства в основном носил сельский характер.
Установлено, что в начале ХХ в. модернизационные процессы слабо захватывали промысловую сферу, представленную разрозненными кустарями и ремесленниками, а процесс их кооперирования начался лишь под влиянием государственной поддержки в виде предоставления заказов на кустарную продукцию и некоторых льгот.
При рассмотрении кооперативной политики органов советской власти в годы «военного коммунизма» отмечается, что она носила противоречивый характер и не соответствовала классическим принципам кооперативного движения. А провозглашение нэпа стало лишь временным компромиссом власти с кооперацией, имеющим целью восстановить с помощью последней экономику страны, а также вытеснить частный капитал из торговой и производственной сфер.
Анализ эволюции структуры кустарно-промысловой кооперации показал, что властные органы на всем протяжении нэпа пытались навязать свое видение организационных форм построения союзной и низовой сети кооперированной кустарно-ремесленной промышленности через внедрение кооперативного интеграла и создание артелей с общими мастерскими. В одних случаях это выглядело достаточно обоснованным, но в большинстве своем не соответствовало устремлениям самих кустарей и ремесленников.
Оценка финансового и хозяйственного состояния кустарно-промысловой кооперации позволяет условно выделить три этапа в производственной деятельности данного вида кооперации. гг. – период нахождения кустарно-промысловых кооперативов на грани хозяйственного краха; гг. – улучшение хозяйственной конъюнктуры; гг. – включение кустарно-промысловой кооперации в государственные хозяйственные планы, что, с одной стороны, значительно улучшило устойчивость различных ее звеньев, но, с другой, усилило зависимость кооперативов от государственно-партийных органов. На практике «советский протекционизм» обернулся выхолащиванием исторического значения кооперации. Государство сначала весьма эффективно использовало данную форму самоорганизации для вытеснения частного капитала, а затем полностью охватило данный вид кооперации сферой своего контроля путем вовлечения его в планово-централизованную систему социалистического народного хозяйства.
Наиболее ярко стремление властных структур подчинить своему влиянию кооперативный сектор проявилось в проводимой ими социальной политике.
В работе доказано, что на протяжении всего периода реализации нэпа наблюдалось силовое внедрение в органы управления кустарно-промысловой кооперации коммунистов и вытеснение представителей других партий. В условиях Поволжья этот процесс протекал очень сложно и вызывал противодействие со стороны рядовых членов кооперативов и представителей «старой» кооперации. Подобное отношение было вызвано неопытностью направляемых партией кадров, их нежеланием работать в сельской кооперации. Также имелись случаи правового беспредела, творимого рядом коммунистов, возглавлявших кустарно-промысловые кооперативы.
Однако к концу 1920-х гг. большевики путем кадровых назначений, осуществляемых с нарушением уставов кооперативов, через отчетно-перевыборные кампании и с помощью других методов практически завоевали кооперативный аппарат и стали в нем влиятельной силой.
Параллельно советско-кооперативными органами проводилась политика по вовлечению в кустарно-промысловые кооперативы беднейших слоев кустарей и ремесленников, которые и должны были стать главной социальной опорой советского строя. Нельзя не отметить, что советский вариант кооперативного строительства защищал реального производителя от власти скупщика, лжекооператора и так называемого эксплуататора рядовых членов кооперативов. Но, с другой стороны, объединение бедняцко-середняцких слоев населения в кооперативы не вело к росту их благосостояния, так как богатый кооператор был заведомым врагом новой власти. Подобный подход снижал заинтересованность кооперированных кустарей в результатах своего труда. В конечном итоге проводимая государством политика по регулированию социального состава кооперативов привела к тому, что в конце 1920-х гг. в обобществленных крупных мастерских кустари были практически лишены собственности.
Позитивно в исследовании оценивается политика кооперативных органов по вовлечению в кооперацию молодежи, женщин и представителей национальных меньшинств, так как в досоветский период данным вопросам практически не уделялось никакого внимания. Проводимые мероприятия способствовали снижению безработицы в молодежной среде, являлись важным рычагом в борьбе с подростковой беспризорностью. Целенаправленная политика по вовлечению женщин в кустарно-промысловые кооперативы способствовала не только увеличению процента женщин к общему числу членов кооперативных объединений, но и усилению социальной защищенности данной категории за счет различных льгот.
Так как Поволжье является многонациональным регионом, проблема вовлечения представителей «национальных меньшинств» в кооперацию стояла особенно остро. Определенные успехи были достигнуты и в этом направлении.
При общей положительной оценке просветительской и культурно-массовой работы, проводимой в союзной и низовой сети кустарно-промысловой кооперации, необходимо отметить, что данное направление деятельности преследовало и чисто политические цели, а именно приобщение артельщиков к социалистическому строительству, через внедрение в их сознание основных постулатов социализма и коммунизма.
Анализ социокультурной миссии кооперации показал, что о реальной работе по борьбе с неграмотностью и повышению общего культурного уровня кооперированных кустарей и ремесленников можно говорить лишь со второй половины 1920-х гг., когда на эти цели в кооперативах стали закладываться средства в виде специальных фондов.
Особенностью рассматриваемого вида кооперации в годы нэпа было наличие в ее производственной структуре большого количества «диких» и лжекооперативов, что было обусловлено целом рядом объективных причин. В исследовании констатируется, что в конечном итоге на завершающей стадии нэпа лжекооперативы с помощью ревизий, чисток и других мер были вытеснены из кустарно-промысловой среды.
Установлено, что предоставленные льготы кооперативам, входившим в союзную систему, а также целенаправленная политика по ликвидации «дикой» сети вынудили самодеятельные объединения входить в состав централизованной кооперативной системы или прекращать свою деятельность.
В конечном итоге можно отметить, что, несмотря на перечисленные выше трудности и противоречия в деятельности кустарно-промысловой кооперации Поволжья и страны в целом нэповский эксперимент способствовал восстановлению и развитию данного вида кооперации. Кооперативный сектор выполнял важную задачу по обеспечению населения товарами первой необходимости, решал проблему ликвидации безработицы, способствовал подъему общего культурного уровня населения.
При этом нельзя не подчеркнуть, что кооперативное движение в СССР в 1920-е гг., призванное выполнить своего рода прогрессивную миссию прорыва в новое качество, способствовать переходу на новую, более совершенную в цивилизационном отношении, ступень организации общественного производства, объективно выполняло функцию вытеснения рынка, частного капитала, частично нейтрализуя при этом негативные последствия перехода к административно-командной системе управления народным хозяйством.
Публикации автора. Основные положения и научные результаты диссертационного исследования изложены в следующих работах:
Монографии и учебные пособия
1. Ягов, О. В. Кустарно-промысловая кооперация Поволжья в условиях реализации новой экономической политики [Текст] / . – Самара-Пенза: Изд-во Самарского научного центра РАН; ПГПУ, 2008. – 322 с. – 20 п. л.
2. Ягов, О. В. Развитие частнохозяйственного мелкотоварного производства и его кооперирование в годы НЭПа (по материалам Среднего Поволжья). Учебное пособие к спецкурсу [Текст] / . – Пенза: ПГПУ, 1999. – 56 с. – 3,5 п. л.
Работы, опубликованные в ведущих рецензируемых научных
журналах и изданиях, определенных ВАК РФ
3. Ягов, О. В. К вопросу о лжекооперативности и «дикости» кооперативов в кустарно-промысловой кооперации Поволжья в период нэпа [Текст] / // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. – Самара: СГУ, 2005. – №4. – С.75-79. – 0,4 п. л.
4. Ягов, О. В. Кустарно-промысловая кооперация Поволжья в условиях перехода от «военного коммунизма» к нэпу [Текст] / // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. – Самара: СГУ, 2006. – №5/1. – С.67-73. – 0,5 п. л.
5. Ягов, О. В. От интегрального построения кооперации к созданию самостоятельных кооперативных систем (из истории организационного становления кустарно-промысловой кооперации Поволжья в годы нэпа) [Текст] / // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. – Самара: СГУ, 2006. – №10/1. – С.150-156. – 0,5 п. л.
6. Ягов, О. В. Политика государственных и кооперативных органов по ликвидации лжекооперативных уклонов в годы нэпа [Текст] / // Вестник Саратовского государственного социально-экономического университета. – Саратов: СГСЭУ, 2007. – №15(1). – С.157-160. – 0,4 п. л.
7. Ягов, О. В. К проблеме внедрения партийных сил в кустарно-промысловую кооперацию Поволжья в годы нэпа [Текст] / // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Тематический выпуск. – Т.9. – Самара: СНЦ РАН, 2007. – №2. – С.397-403. – 0,5 п. л.
8. Ягов, О. В. Кризисное состояние кустарно-промысловой кооперации Самарской губернии в начале нэповского эксперимента. гг. [Текст] / // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Тематический выпуск. – Т.10. – Самара: СНЦ РАН, 2008. – №4. – С.. – 0,4 п. л.
9. Ягов, О. В. Власть и кустарно-промысловая кооперация в условиях нэповского эксперимента: историография проблемы [Текст] / // Известия Российского государственного педагогического университета им. . Общественные и гуманитарные науки: Научный журнал. – СПб: «Книжный дом», 2008. – №11 (78). – С.84-90. – 0,5 п. л.
Работы, опубликованные в других научных изданиях
10. Ягов, О. В. К вопросу о хозяйственно-финансовом кризисе производственной кооперации в первые годы НЭПа (к постановке проблемы) [Текст] / // Россия – век XX. Итоги и проблемы: Материалы межвузовской научной конференции (г. Пенза, 16 – 17 апреля 1998 г.). – Пенза: ПГПУ, 1998. – С.24-26. – 0,2 п. л.
11. Ягов, О. В. Роль частного капитала в развитии мелкотоварного производства в годы НЭПа (по материалам Среднего Поволжья) [Текст] / // Исторические записки: Межвуз. сб. науч. трудов / Отв. ред. . – Вып.2. – Пенза: ПГПУ, 1998. – С.149-155. – 0,5 п. л.
12. Ягов, О. В. К вопросу об укреплении финансового положения и материальной базы промысловой кооперации в годы НЭПа (по материалам Среднего Поволжья) [Текст] / // Исторические записки: Межвуз. сб. науч. трудов / Отв. ред. . – Вып.3. – Пенза, ПГПУ, 1999. – С.174-181. – 0,5 п. л.
13. Ягов, О. В. Наступила ли реальная свобода экономической деятельности с переходом к НЭПу? (на примере мелкотоварного уклада экономики Среднего Поволжья) [Текст] / // Свобода в России: иллюзии, реальность и будущее: Материалы межвузовской научной конференции (г. Пенза, 12-13 апреля 2000 г.). – Пенза: ПГПУ, 2000. – С. 99-102. – 0,3 п. л.
14. Ягов, О. В. Кооперация и идеология: исторический опыт завоевания партией большевиков аппарата кустарно-промысловой кооперации в годы НЭПа (по материалам Среднего Поволжья) [Текст] / // XXI век: итоги прошлого и проблемы настоящего: Межвуз. сб. науч. трудов / Отв. ред. . – Пенза: ПТИ, 2000. – С.116-120. – 0,3 п. л.
15. Ягов, О. В. Становление органов управления и низовой сети кустарно-промысловой кооперации Российской Федерации в 1920-е годы (на примере Среднего Поволжья) [Текст] / // Исторические записки: Межвуз. сб. науч. трудов / Отв. ред. . – Вып.4. – Пенза: ПГПУ, 2000. – С.218-230. – 0,8 п. л.
16. Ягов, О. В. Совершенствование кредитно-финансовой политики и упрочение материальной базы кустарно-промысловой кооперации Среднего Поволжья во второй половине 20-х годов [Текст] / // XXI век: итоги прошлого и проблемы настоящего: Межвуз. сб. науч. трудов / Отв. ред. . – Вып. 2. – Пенза: ПТИ, 2001. – С.34-42. – 0,6 п. л.
17. Ягов, О. В. Изменение социальной направленности деятельности промысловой кооперации в 1920-е годы (по материалам Среднего Поволжья) [Текст] / // Исторические записки: Межвуз. сб. науч. трудов / Отв. ред. . – Вып. 5. – Пенза: ПГПУ, 2001. – С.386-396. – 0,7 п. л.
18. Ягов, О. В. Историография мелкотоварного производства кустарей и ремесленников Поволжья в годы НЭПа [Текст] / // Исторические записки: Межвуз. сб. науч. трудов / Отв. ред. . – Вып.6. – Пенза: ПГПУ, 2002. – С.101-106. – 0,4 п. л.
19. Ягов, О. В. Влияние Первой мировой и Гражданской войн на состояние мелкой и кустарной промышленности Поволжья [Текст] / // Актуальные проблемы исторической науки: Межвуз. сб. науч. трудов молодых ученых / Под общ. ред. . – Вып.1. – Пенза: ПГПУ, 2003. – С.171-177. – 0,45 п. л.
20. Ягов, О. В. К вопросу о соотношении свободы экономической деятельности и командно-административных методов управления экономикой страны в эпоху НЭПа (на примере мелкотоварного уклада Поволжья) [Текст] / // «Свобода, собственность и нравственность в России: возможно ли согласие?»: Материалы Всероссийской научной конференции (г. Пенза, 13 – 14 ноября 2003 г.). – Пенза: ПГПУ, 2003. – С.115-120. – 0,4 п. л.
21. Ягов, О. В. Государственная политика в области кооперации в 1920-е годы (на примере кустарно-промысловой кооперации Поволжья) [Текст] / // XXI век: итоги прошлого и проблемы настоящего: Межвуз. сб. науч. трудов / Под общ. ред. . – Вып.4. – Ч.1. – Пенза: ПГПУ, 2003. – С.94-101. – 0,5 п. л.
22. Ягов, О. В. К вопросу о культурно-массовой работе в кустарно-промысловой кооперации Среднего Поволжья в годы НЭПа [Текст] / // Культура и власть: Сб. материалов Всероссийской научно-практической конференции (г. Пенза, 2003 г.). – Пенза: Приволжский Дом знаний, 2003. – С.17-20. – 0,25 п. л.
23. Ягов, О. В. Специфика кооперативного строительства в различных губерниях Среднего Поволжья в годы нэпа (на примере мелкотоварного производства кустарей и ремесленников) [Текст] / // Записки краеведов. Сборник материалов. – Вып.2. – Ч.2. – Пенза: МУК МВЦ, 2004. – С. 101-113. – 0,8 п. л.
24. Ягов, О. В. Причины подъема и условия развития мелкотоварного производства кустарей и ремесленников Поволжья в годах [Текст] / // Гуманитарные проблемы современности: Юбилейный межвуз. сб. науч. трудов. ПФ МНЭПУ – 10 лет / Под. ред. , . – Вып. III. – Москва-Пенза: ПФ МНЭПУ, 2005. – С.189-193. – 0,3 п. л.
25. Ягов, О. В. Развитие кооперативного движения в Среднем Поволжье в годы нэпа [Текст] / // Государство и общество. Проблемы социально-политической и экономической истории России: сб. науч. статей / Отв. ред. . – Вып.3. – Пенза: ИИЦ ПГУ, 2005. – С.257-268. – 0,8 п. л.
26. Ягов, О. В. «Дикие» кооперативы и вовлечение их в систему кустарно-промысловой кооперации Поволжья в эпоху нэпа [Текст] / // Актуальные проблемы теории и практики кооперативного движения: Материалы Международной научной конференции / Под общ. ред. / Поволж. кооп. ин-т Центросоюза РФ. – Энгельс: Регион. инф.-изд. центр ПКИ, 2005. – С.34-38. – 0,3 п. л.
27. Ягов, О. В. Негативные явления в деятельности кустарно-промысловых артелей Поволжья в годы нэпа [Текст] / // Исторические записки: Межвуз. сб. науч. трудов / Отв. ред. . – Вып. 9. – Пенза: ПГПУ, 2005. – С.132-138. – 0,4 п. л.
28. Ягов, О. В. Нэп и кооперация (из истории развития кустарно-промысловой кооперации Пензенской губернии в 1920-е годы) [Текст] / // Актуальные проблемы исторической науки: Межвуз. сб. науч. трудов молодых ученых / Под общ. ред. . – Вып.3. – Пенза: ГУМНИЦ, 2006. – С.271-277. – 0,5 п. л.
29. Ягов, О. В. Развитие кустарно-промысловой кооперации в Среднем Поволжье в 1920-е годы [Текст] / // МИТС-НАУКА: международный научный вестник: сетевое электронное научное издание. – Ростов-на-Дону, 2006. – №5. Идентификационный номер: /0153. – 0,5 п. л.
30. Ягов, О. В. Кустарно-промысловая кооперация периода нэпа в отечественной и региональной историографии [Текст] / // Исторические записки: Межвуз. сб. науч. трудов / Отв. ред. . – Вып. 10. – Пенза: ГУМНИЦ, 2006. – С.155-168. – 0,9 п. л.
31. Ягов, О. В. Источники по изучению кустарно-промысловой кооперации Поволжья периода нэпа. гг. [Текст] / // VII Лебедевские чтения: Материалы межвузовской научно-практической конференции (г. Пенза, 5 апреля 2006 г.). – Пенза: ГУМНИЦ, 2006. – С.192-197. – 0,4 п. л.
32. Ягов, О. В. Страницы истории российской кооперации (государственная политика по изменению социального состава кустарно-промысловых кооперативов Поволжья в годы нэпа) [Текст] / // Материалы III Международной научно-практической конференции «Научный потенциал мира - 2006» (г. Белгород. 18-29 сентября 2006 г.). – Т.14. – Днепропетровск: Наука и мир, 2006. – С.22-25. – 0,3 п. л.
33. Ягов, О. В. «Военно-коммунистические» эксперименты Советской власти над кустарно-промысловой кооперацией в 1918 – начале 1921 года (по материалам Поволжья) [Текст] / // XXI век: итоги прошлого и проблемы настоящего. Межвуз. сб. науч. трудов / Под общ. ред. . – Вып.8. – Пенза: Изд-во ПГТА, 2006. – С.37-40. – 0,25 п. л.
34. Ягов, О. В. Неземледельческие промысловые занятия крестьян и их государственно-правовое регулирование в годы нэпа (по материалам Среднего Поволжья) [Текст] / // Мир крестьянства Среднего Поволжья: итоги и стратегия исследований: материалы I Всероссийской (IX межрегиональной) конференции историков-аграрников Среднего Поволжья. 12-13 мая 2006 г. / Отв. ред. . – Самара: Изд-во «Самарский университет», 2007. – С.326-330. – 0,3 п. л.
35. Ягов, О. В. Завершение организационного оформления кустарно-промысловой кооперации в самостоятельную кооперативную систему во второй половине 1920-х годов (по материалам Пензенской, Самарской и Ульяновской губерний) [Текст] / // Материалы Международной научно-практической конференции «Моя Малая Родина» (с. Степановка, 17 ноября 2006 г.). – Вып.4. / Под общ. ред. . – Степановка - Пенза, 2007. – С.231-239. – 0,5 п. л.
36. Ягов, О. В. Из истории кооперирования молодежи, женщин и нацменов в годы нэпа (на примере кустарно-промысловой кооперации Поволжья) [Текст] / // Научный вестник. Сб. науч. статей / Отв. ред. . – Вып.1. – Пенза: ГУМНИЦ, 2007. – С.102-109. – 0,5 п. л.
37. Ягов, О. В. Правовое регулирование российской кустарно-промысловой кооперации в первой трети ХХ века [Текст] / // Научный вестник. Сб. науч. статей / Отв. ред. . – Вып.1. – Пенза: ГУМНИЦ, 2007. – С.200-207. – 0,5 п. л.
38. Ягов, О. В. Социокультурный аспект деятельности кустарно-промысловой кооперации в 1920-е гг. (по материалам Поволжья) [Текст] / // Известия Пензенского государственного педагогического университета им. . Гуманитарные науки. – Пенза: Изд-во ПГПУ, 2007. – №4(8). – С.158-161. – 0,25 п. л.
39. Ягов, О. В. Изучение основных проблем развития кустарно-промысловой кооперации периода нэпа в трудах поволжских исследователей [Текст] / // VIII Лебедевские чтения: Материалы межвузовской научно-практической конференции (г. Пенза, 4 апреля 2007 г.). – Пенза: ГУМНИЦ, 2007. – С.143-150. – 0,5 п. л.
40. Ягов, О. В. Кустарно-промысловая кооперация Саратовского Поволжья в условиях нэпа [Текст] / // Наши мысли о России… Ученые анализируют, размышляют, предлагают: Материалы Всероссийской научно-теоретической конференции (г. Саратов, 11 апреля 2007 г.) / Отв. ред. . – Саратов: Саратовский государственный социально-экономический университет, 2007. – С.141-147. – 0,45 п. л.
41. Ягов, О. В. Основные проблемы кооперативного строительства в условиях социализма в трудах теоретиков и практиков кооперативного движения 1920-х гг. [Текст] / / Актуальные проблемы науки в России. Материалы Международной научно-практической конференции. – Вып. IV. – Кузнецк: КИИУТ, 2007. – Т. II. – С.57-61. – 0,3 п. л.
42. Ягов, О. В. Кустарно-ремесленное производство Поволжья в первой трети ХХ в.: факторы развития, основные виды и территориальное размещение [Текст] / // Исторические записки: Межвуз. сб. науч. трудов / Отв. ред. . – Вып.11. – Пенза: ПГПУ, 2007. – С.92-105. – 0,9 п. л.
43. Ягов, О. В. Формирование организационной структуры союзной и низовой сети кустарно-промысловой кооперации Поволжья на началах нэпа. гг. [Текст] / // Актуальные проблемы исторической науки: Всеросс. сб. науч. трудов молодых ученых / Отв. ред. . – Вып.4. – Пенза: ГУМНИЦ, 2007. – С.140-152. – 0,8 п. л.
44. Ягов, О. В. Налаживание хозяйственной деятельности кустарно-промысловой кооперации Поволжья на началах нэпа и ее трудности в условиях голода гг. [Текст] / // XXI век: итоги прошлого и проблемы настоящего. Межвуз. сб. науч. трудов. – Вып. 9. / Под общ. ред. . – Пенза: Изд-во ПГТА, 2007. – С.7-12. – 0,5 п. л.
45. Ягов, О. В. Организационные преобразования в системе кустарно-промысловой кооперации Симбирской (Ульяновской) губернии в годы нэпа. гг. [Текст] / // Научный вестник. Сб. науч. статей / Отв. ред. . – Вып.2. – Пенза: ГУМНИЦ, 2007. – С. 81-88. – 0,5 п. л.
46. Ягов, О. В. Лицом к кооперации: из опыта взаимоотношений властных структур и кооперированной кустарно-ремесленной промышленности в гг. (по материалам Поволжья) [Текст] / // XXI век: итоги прошлого и проблемы настоящего. Межвуз. сб. науч. трудов. – Вып. 10. / Под общ. ред. . – Пенза: Изд-во ПГТА, 2008. – С.60-65. – 0,4 п. л.
47. Ягов, О. В. К вопросу о причинах возникновения и развития кустарных промыслов среди сельского населения Среднего Поволжья в первой трети ХХ века [Текст] / // Известия общества истории, археологии и этнографии при Казанском государственном университете. Материалы аграрной конференции «Крестьянство Среднего Поволжья в условиях реформ первой половины XX в.» (к 100-летию столыпинской аграрной реформы) / Гл. ред. . – Казань: Изд-во КГУ, 2008. – Т.1. – С.96-100. – 0,3 п. л.
48. Ягов, О. В. Проблема «дикости» кооперативов в кустарно-промысловой кооперации периода нэпа и пути ее решения властными органами (по материалам Поволжья) [Текст] / // Актуальные проблемы исторической науки: Международный сб. науч. трудов молодых ученых / Отв. ред. . – Вып.5. – Пенза: ГУМНИЦ, 2008. – С.185-194. – 0,6 п. л.
49. Ягов, О. В. Организационное и хозяйственное развитие кустарно-промысловой кооперации Астраханской губернии в годы нэпа [Текст] / // Исторические записки: Межвуз. сб. науч. трудов / Отв. ред. . – Вып.12. – Пенза: ПГПУ, 2008. – С.80-88. – 0,5 п. л.
50. Ягов, О. В. К вопросу о трактовке понятий «кустарная промышленность», «кооперация» и «кустарно-промысловая кооперация» [Текст] / / Актуальные проблемы науки в России. Материалы Международной научно-практической конференции. – Вып. V. – Кузнецк: КИИУТ, 2008. – Т. II. – С.124-129. – 0,4 п. л.
51. Ягов, О. В. Кустарно-промысловая кооперация Поволжья в тисках кооперативного интеграла: исторический опыт гг. [Текст] / // Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Моя Малая Родина» (с. Степановка, 16 ноября 2007 г.). – Вып.5. / Под общ. ред. . – Степановка - Пенза, 2008. – С.243-249. – 0,45 п. л.
52. Ягов, О. В. «Зажиточный элемент» в системе кустарно-промысловой кооперации и борьба с ним в годы нэпа (по материалам Поволжья) / [Текст] // в общественно-политической, культурной и хозяйственной жизни России: Материалы Всероссийской научно-практической конференции (13-14 сентября 2007 г.). – Рязань: Ряз. гос. ун-тет им. , 2008. – С.254-258. – 0,3 п. л.
Всего по теме исследования издано более 70 работ общим объемом около 54 п. л.
[1] Автор исключил из территориальных рамок Оренбургскую губернию, тяготеющую к Приуралью и национальные районы Поволжского региона, кооперирование мелких товаропроизводителей в которых имело свою специфику, и по устоявшейся историографической традиции они являются объектом отдельного изучения.
[2] См.: Прокопович, С. Кооперативное движение в России. Его теория и практика / С. Прокопович. – М., 1913. – С.16-18; Чаянов, А. В. Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации / . – М., 1991. – С.81; Туган-Барановский, М. И. Социальные основы кооперации / -Барановский. – М., 1919. – С.104.
[3] Подробный анализ источниковой основы исследования представлен в первой главе.
[4] См.: Кантор, М. Основы кооперативной политики РКП (б) / М. Кантор. – М.-Л., 1926; Тихомиров, В. Десять лет советской кооперации / В. Тихомиров. – М., 1927.
[5] См.: Малахов, А. Русская кооперация и коммунисты / А. Малахов. – Прага, 1921; Тотомианц, В. Ф. Сущность и современное положение кооперации / . – Берлин, 1922.
[6] См.: Литошенко, Л. Кооперация, социализм и капитализм / Л. Литошенко // Экономист. 1922. №2. – С.9-27.
[7] Туган-Барановский, М. И. О кооперативном идеале / -Барановский. – М., 1918. – С.6.
[8] Мещеряков, Н. Л. Современная кооперация / . – М.- П., 1923.
[9] В 1925 г. в Праге под редакцией начал издаваться «Русский экономический сборник», в котором были опубликованы статьи «Что дал России НЭП», С. Кона «Опыт советской национализации» и др. В Берлине продолжили работу С. Шерман, А. Югов, . В их публикациях анализировалось изменение сущности кооперации в условиях политического и экономического диктата большевиков.
[10] См.: Золотов, Г. Н. Кустарная промысловая кооперация в системе народного хозяйства / . – М., 1925; Конев, Ф. Ф. Роль и значение кустарно-ремесленной промышленности в народном хозяйстве. Кустарно-промысловая кооперация в системе народного хозяйства СССР / . – М., 1925.
[11] См.: Темкин, Е. Промысловая кооперация / Е. Темкин // Современная кооперация и ее проблемы: Сб. статей. – М., 1925. – С.225-243; Васильевский, Л. Г. Организация и практика промысловой кооперации / . – М., 1928 и др.
[12] Белкин, Г. Рабочий вопрос в частной промышленности / Г. Белкин // Под ред. и с пред. . – М., 1926. – С.23.
[13] См.: Ларин, Ю. Частный капитал в СССР / Ю. Ларин. – М.-Л., 1927.
[14] Шлифштейн, Е. И. Мелкая промышленность Саратовской губернии. Статистико-экономический очерк / . – Саратов, 1923; Раскин, Я. М. Мелкая и кустарно-ремесленная промышленность Самарской губернии / . – Самара, 1925; Кузнецов, Ф. С. Мелкая и кустарно-ремесленная промышленность Сталинградской губернии / . – Сталинград, 1927.
[15] См.: Теоретические проблемы современной советской кооперации. – М., 1930. – С.34.
[16] См.: Добронравов, В. С. Оргстроительство низовых промкооперативов / . – М., 1932; Сенько, А. Н., Афанасьев, Н. К. Местная промышленность и промысловая кооперация в третьей пятилетке / , . – М.-Л., 1939.
[17] Webb, S. B. Soviet Communist: A New Civilization? / S. B. Webb. – London, 1935; Gordon, М. Workes before and Lenin / M. Gordon. – N. Y., 1941.
[18] См.: Бузлаева, А. И. Ленинский план кооперирования мелкой промышленности / . – М., 1969. – С.112.
[19] Law-ton, L. An economic History of Soviet Russia / L. Law-ton. – London, 1933. Vol. 2. – P.471-477.
[20] Бузлаева, А. И. Ленинский план кооперирования мелкой промышленности / . – М., 1969; Лебакова, Э. Р. Опыт КПСС по приобщению мелкой буржуазии города к строительству социализма / . – М., 1970; Чумак, А. Ф. Исторический опыт КПСС по социалистическому переустройству мелкой промышленности ( гг.) / . – Харьков, 1972; Харчевникова, Н. К. Сибирская промысловая кооперация. гг. / // Из истории Сибири. – Вып.18. – Томск, 1975 и др.
[21] Морозов, Л. Ф. От кооперации буржуазной к кооперации социалистической / . – М., 1969.
[22] См.: Лацарис, П. П. Промысловая кооперация и социалистическое строительство / . – Вып.3. – М., 1928. – С.29.
[23] См.: Lewin, M. Russian and Soviet Power / M. Lewin. – N. Y., 1975 (First ed. 1968); Carr, E. H. & Davies, R. W. Foundations of a Planned Economy, / E. H. Carr & R. W. Davies. Vol. one, part II. - London, 1978 (First ed. 1969).
[24] Lewin, M. La paysannerie et le Pouvoi ar Sovietigue. / M. Lewin. – Paris, 1966. – P.57, 87-95.
[25] См.: Miller, R. F. «Soviet Agricultural Policy in the Twenties: the Failure of Cooperation» / R. F. Miller. Soviet Studies, Vol. XXII. №2 (April, 1975).
[26] Мерль, Ш. Аграрный рынок и новая экономическая политика. гг. / Ш. Мерль. – Вена, 1981. Реферат. – С.10-11.
[27] См.: Килеева, А. И. Пензенская партийная организация в борьбе за восстановление народного хозяйства. гг. / . – Пенза, 1961; Лившиц, А. Э. Деятельность партийных организаций Поволжья по осуществлению ленинских принципов НЭПа в годы восстановительного периода / . – Саратов, 1973 и др.
[28] Козлов, И. А. Революция, нэп и судьбы мелкого производства // Историческое значение нэпа. Сборник научных трудов / . – М., 1990. – С.80,82.
[29] См.: Егоров, В. Г. Социалистическое кооперирование кустарей и ремесленников в СССР в 20-е гг. / . – М., 1985; Файн, Л. Е. Развитие кооперации в СССР в 20-е годы: основные проблемы и итоги их изучения / . – Иваново, 1988; Николаев, А. А. Промкооперация в Сибири. / . – Новосибирск, 1988; Свищев, М. А. Опыт НЭПа и развитие мелкого производства на современном этапе / // История СССР. 1989. №1. – С.3-23 и др.
[30] Веселов, С. В. Кооперация и Советская власть: период «военного коммунизма» / // Вопросы истории. 1991. №9-10. – С.25-37.
[31] См.: НЭП. Взгляд со стороны: Сборник / Составитель . – М, 1991.
[32] Югов, А. Народное хозяйство советской России и его проблемы / А. Югов // НЭП. Взгляд со стороны: Сборник / Составитель . – С.236-237.
[33] См.: Угроватов, А. Г. Промысловая кооперация в 20-е годы / // ЭКО. 1993. №12. – С.126-137; Тараканов, В. В. К вопросу о месте крестьянской кооперации в хозяйственной системе нэпа / // Кооперация: страницы истории. – Вып. IV. – М., 1994. – С.204-217.
[34] См. напр.: Елютин, О. Н. Кооперация в России – невостребованный опыт / // Вестник Московского университета. – Серия 8. История. 1998. №5; Файн, Л. Е. Нэповский «эксперимент» над российской кооперацией / // Вопросы истории. 2001. №7.
[35] См.: Файн, Л. Е. Отечественная кооперация: исторический опыт / . – Иваново, 1994; Он же. Советская кооперация в тисках командно-административной системы (20-е гг.) / // Вопросы истории. 1994. №9. – С.35-47.
[36] Лютов, Л. Н. Кооперирование как средство огосударствления кустарной промышленности / // Проблемы истории, теории и практики кооперативного движения в России: Тез. докл. респуб. науч. - практ. семинара. – Тюмень, 1992. – С.62-63.
[37] Назаров, П. Г. История создания Советской промкооперации. / . – Ч.2. – Челябинск, 1993; Кабанов, В. В. Кооперация. Революция. Социализм / . – М., 1996; Коновалов, В. В. Большевики и промысловая кооперация: к вопросу о коммунистическом наступлении на «кооперативном фронте» в первые годы НЭПа () // Вестник Тюменского университета. 1998. №1. – С.83-90.
[38] См. напр: Ким Чан Чжин. Государственная власть и кооперативное движение в России – СССР (). – М., 1996; Трумбул, Н. Англо-американская историография о советском кооперативном движении периода гражданской войны и нэпа / Н. Трумбул // Актуальные проблемы социально-политической истории советского общества: вопросы источниковедения и историографии. – Уфа, 1991. – С.67-68; Льюис, Э. Л. Введение новых форм экономических отношений в Саратовской губернии ( гг.) / // История России. Диалог российских и американских историков. Материалы российско-американской научной конференции. – Саратов, 1994. – С.109-119.
[39] Гребениченко, С. Ф. Диктатура и промысловая Россия в 1920-е годы / . – М., 2000; Файн, Л. Е. Российская кооперация: историко-теоретический очерк () / . – Иваново, 2002; Егоров, В. Г. Отечественная кооперация в мелком промышленном производстве: становление, этапы развития, огосударствление (первая треть ХХ века) / . – Казань, 2005 и др.
[40] См.: Егоров, В. Г. Указ. соч. – С.187, 195.
[41] Нейфельд, Е. Я. Кооперативное движение в гг.: теория, политика, практика (на материалах Оренбургской, Самарской и Саратовской губерний): Дисс. … канд. ист. наук / . – Самара, 1993; Уразова, С. А. Нэп и развитие легкой и перерабатывающей промышленности. гг. (на материалах политических и общественных организаций Среднего Поволжья): Дисс. … канд. ист. наук / . – Самара, 1993; Безгина, О. А. Кооперативное движение в Самарской губернии в гг.: Дисс. … канд. ист. наук / . – Тольятти, 1997.
[42] Виноградов, С. В. Нэп: опыт создания многоукладной экономики / . – М., 1996; Он же. Мелкотоварное крестьянское хозяйство Поволжья в 20-е годы / . – М., 1998.
[43] См.: Виноградов, С. В. Мелкотоварное крестьянское хозяйство Поволжья в 20-е годы / . – С.120.
[44] Чуканов, И. А. Советская экономика в 1920-е годы: новый взгляд (на материалах Среднего Поволжья) / . – М., 2001. – С.235.
[45] Рассказова, Н. В. Предпринимательская деятельность в Пензенской губернии в годы НЭПа. гг.: Дисс. … канд. ист. наук / . – М., 2000; Парамонова, Р. Н. Развитие системы кооперации Среднего Поволжья в условиях новой экономической политики ( гг.): Дисс. … канд. ист. наук / . – Самара, 2001; Анисимова, Е. Ю. Кустарные промыслы Симбирского – Ульяновского Поволжья конца XIX – второй половины ХХ вв.: Дисс. … канд. ист. наук / . – Ульяновск, 2003; Сливка, Ю. И. Развитие кооперации в Нижнем Поволжье в гг.: Дисс. … канд. ист. наук / . – Астрахань, 2004 и др.
[46] Декреты Советской власти. – М., 1974. – Т.7; Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. (). – М., 1967. – Т.1; Собрание узаконений и распоряжений Рабоче-Крестьянского правительства РСФСР (СУ РСФСР). – М., ; Собрание законов и распоряжения Рабоче-Крестьянского правительства СССР (СЗ СССР). – М., и др.
[47] Кустарная и мелкая промышленность и промысловая кооперация. (Собрание декретов, инструкций, циркуляров, разъяснений и прочее по кустарной и мелкой промышленности и промысловой кооперации) / Составил . – М., 1923; Законы о кустарях и их артелях. Сборник декретов, постановлений, инструкций, циркуляров и пр. / Под ред. проф. . – М., 1925 и др.
[48] КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. – М., 1983; О сельскохозяйственной, кредитной, промысловой и потребительской кооперации (резолюция XIV Всесоюзной партконференции). – Самара, 1925; Резолюции шестнадцатой Ульяновской губернской конференции РКП (б). 17-24 января 1927 года. – Ульяновск, 1927 и др.
[49] См. напр.: Ленин, В. И. О потребительской и промысловой кооперации / // П. С.С. – М., 1963. – Т.43; Речи о кооперации М. Калинина, Л. Каменева, В. Куйбышева, А. Андреева. – М., 1925; Яковлев, Я. Наша деревня. Новое в старом и старое в новом / Я. Яковлев. – Изд. 2. – М., 1924.
[50] Тяжесть обложения в СССР (социальный состав, доходы и налоговые платежи населения Союза СССР в 1924/25, 1925/26 и 1926/27 годах) / Доклад комиссии Совета Народных Комиссаров Союза ССР по изучению тяжести обложения населения Союза. – М., 1929; Мелкая промышленность СССР по данным Всесоюзной переписи 1929 г. – Вып.1-2. – М., ; Контрольные цифры народного хозяйства и культуры Нижне-Волжского края на год. – Саратов, 1929; Кустарно-промысловая кооперация РСФСР. Система Всекопромсоюза в 1926/27 году. – М., 1928.
[51] Конев, Ф. Ф. Система кустарно-промысловой кооперации в году (кооперативы и союзы). Материалы к V очередному собранию Уполномоченных Всекопромсоюза / . – М., 1927; Материалы второго очередного собрания Уполномоченных Самарского губернского Союза сельскохозяйственной и кустарно-промысловой кооперации. 26-28 мая 1923 г. – Самара, 1923.
|
Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3 |
