Социальное страхование и обеспечение рабочих в России конца XIX – начала XX вв.: опыт микроанализа (стр. 6 )

Выплаты из штрафного капитала носили как единовременный, так и регулярный характер. В конце каждого года фабричная администрация составляла и подавала на утверждение фабричного инспектора список рабочих, которые получали ежемесячные пособия из штрафного капитала, и выплаты которым фабрика хотела продлить.

Таблица 15

Статистика ежемесячных пособий из сумм штрафного капитала на ЯБМ.

гг.

Примечание: Приводятся данные на январь каждого года.

Источник: ГАЯ674. Оп.2. Д.97. Л.6-8; Оп.3. Д.126. Л.256-259; Д.258. Л.2-5, 27-29.

В начале марта 1900 г. на заседании Административного совета Ярославской Большой мануфактуры, происходившем в присутствии старшего фабричного инспектора, рассматривались вопросы о порядке выдачи рабочим пособий из сумм штрафного капитала. В результате обсуждения было принято решение, во-первых, установить размер пособий по беременности и родам – 3 рубля, а в остальных ситуациях разбирать каждый случай отдельно; во-вторых, «подать в Губернское фабричное Присутствие прошение о разрешении фабрике производить выдачи из сумм штрафного капитала в размере до 15 рублей единовременно без особого на то каждый раз разрешения от старшего фабричного инспектора»[60]. Такое разрешение было получено.

Однако в августе-сентябре 1910 г. фабричная инспекция обратила внимание на систематические нарушения, допускаемые на ЯБМ. Дело было достаточно сложным, о чем свидетельствует вмешательство старшего фабричного инспектора Мартынова. По результатам разбора ситуации он писал: «Администрация фабрики, получив разрешение Присутствия на право расходовать штрафной капитал по своему усмотрению с тем, чтобы каждое пособие не превышало 15 р., слишком широко поняла это право и присвоила себе не принадлежащее ей ни по закону, ни по изданным в развитие его Правилам, дискреционное право отказывать рабочим в принятии их просьб и установить раз навсегда размер пособий на похороны и по случаю беременности, не соображаясь в каждом отдельном случае с действительною нуждою»[61].

Недовольство инспектора было вызвано следующими обстоятельствами. Во-первых, выплата по беременности была в какой-то момент снижена и к моменту проверки составляла фиксированные 2 рубля (вместо определенных в 1900 г. на заседании Административного совета с участием фабричного инспектора 3 рублей). На похороны же умерших рабочих выплачивалось по 10 рублей, независимо от материального положения семьи. Во-вторых, фабричным инспектором было отмечено, что «по случаю пожара и пропажи имущества, а также на похороны членов семьи рабочего пособия вовсе не выдаются, и, по объяснению помощника директора Никифорова, рабочим даже отказывают в приеме заявлений о выдаче на этот предмет. Между тем, на других крупных фабриках других губерний эта статья расходов – наибольшая, т. к. падеж скота и деревенские пожары – явления обычные, и нельзя допустить, чтобы рабочие Ярославской М-ры никогда не нуждались в пособиях на этот предмет». В-третьих, выдавая из штрафных сумм пособия «потерявшим навсегда способность к труду» (причем именно на эту статью приходилась наибольшая часть выплат из штрафного капитала), фабрика, по мнению старшего фабричного инспектора, «уменьшает тот расход, который она нравственно обязана принимать на свой счет». А сложившийся на ЯБМ порядок назначения пособий из штрафных сумм он охарактеризовал «как незаконный, и кроме того, поселяющий в рабочих убеждение, что штрафной капитал составляет собственность хозяев фабрики, а не капитал, находящийся в ведении органов правительственного надзора»[62].

Последнее нарушение, очевидно, было наиболее серьезным. Данные Таблицы 14 тоже показывают, что штрафной капитал на ЯБМ тратился в значительной степени на выплаты, предусмотренные законом 1903 г. Между тем, в законе была некоторая неопределенность относительно источника требуемых средств; там говорилось только, что «владелец предприятия обязан вознаграждать рабочих». Поэтому по букве закона в принципе можно было сделать вывод, что пособия по несчастному случаю можно выплачивать из штрафного капитала, хотя по духу его это было совсем не так. Именно поэтому Мартынов говорил одновременно как о незаконности порядка, так и о нравственной обязанности владельцев предприятия.

Мартынов потребовал изменить установившийся порядок, тем более, что «наличность штраф[ного] капитала позволяет его расходовать в широкой степени»[63]. Старший фабричный инспектор предложил администрации ЯБМ немедленно «оповестить рабочих особым объявлением, что с просьбами о назначении пособий они могут обращаться в Контору фабрики, когда им необходимо, и испрашивать таковые не только по случаю беременности, на похороны самих рабочих и вследствие постоянной потери трудоспособности, но и в других случаях, а именно по случаю падежа скота, ухода его, пожара и на похороны членов семьи, указывая размер испрашиваемого пособия. По получении заявлений по форме, установленной для всех фабрик Ярослав[ской] губ[ернии] или назначать пособие в зависимости от действительной нужды, соображаясь притом с семейным положением и заработком семьи, своей властью, если испрашиваемое пособие не превышает 15 р., или, если оно превышает эту сумму, направлять таковое на разрешение инспектора с заключением директора». В случае, если в ближайшие дни объявление такого содержания не появится, Мартынов предупредил, что оно будет составлено и вывешено за его собственной подписью[64].

Однако нельзя не отметить, что хотя в данном случае в вопросе о распределении пособий рабочим и было выявлено довольно грубое нарушение закона, на фабричную инспекцию ложилась не меньшая ответственность. Не так уж просто объяснить, почему отсутствие порядка в распределении штрафного капитала оставалось незамеченным вплоть до 1910 г., ведь фабричный инспектор обязан был визировать как выплаты пособий из штрафного капитала, так и назначения пенсий и пособий по закону 1903 г. Можно только предположить, что именно разрешение уйти от постоянного контроля, полученное администрацией ЯБМ в 1900 г., послужило причиной этого, и нарушения вскрылись только в 1910 г., притом, возможно, именно с приходом нового старшего фабричного инспектора.

С другой стороны, хотя администрация ЯБМ использовала для выплаты части пособий и пенсий штрафной капитал, который не был для этого предназначен, одновременно фабрика оплачивала «из собственных средств» часть пособий, на которые следовало расходовать именно штрафной капитал. Так, например, из отдельных средств предприятия получали пособие погорельцы. Из Таблицы 14 видно, что выплаты из штрафного капитала рабочим, потерпевшим от пожара, прекратились в 1902 г. Но это еще не означает обязательно, что подобные выплаты не производились вовсе. Вероятно, их действительно не было в 1902–1904 гг., но, во всяком случае, с 1905 г. мы можем уверенно говорить о практике этих выплат, только теперь они производились не из штрафного капитала, а из фабричных средств. На заседании Административного совета мануфактуры в мае 1905 г., проходившего в присутствии одного из директоров Правления Товарищества Скобеева, было принято решение «выдавать от Т-ва* в виде пособия [сумму] в размере 10% понесенного рабочими убытка от пожара». Причем если сгоревшее имущество было застраховано, то эти 10% рассчитывались от суммы убытка, не покрывавшейся страховкой. «Если же строение не было застраховано», то пособие следовало «в том же размере с общей суммы убытка»[65]. И только после распоряжения фабричного инспектора, с 1910 г., эта статья расходов снова переходит на счет штрафного капитала.

Таким образом, говоря о социальном страховании, невозможно игнорировать тот факт, что Товарищество ЯБМ, как, впрочем, и ряд других крупных предприятий, ежегодно тратило собственные немалые средства на выплату пособий работникам и членам их семей.

«Особый капитал для вспомоществования», проценты с которого использовались для выплаты пособий рабочим и их семьям, существовал на ЯБМ уже в 1890-х гг.[66] Нам не удалось найти сведений о каком-либо утвержденном решении Правления, регулирующем механизм выплат и размеры пособий рабочим из фабричных средств. По-видимому, каждый конкретный случай разбирался отдельно. Например, если фабричный инспектор отказывал в выдаче денежного вспомоществования из сумм штрафного капитала, а управляющий полагал, что данному работнику или его семье действительно необходима помощь, то, согласовав свои действия с членами Правления, управляющий давал «добро» на выплату пособия, которое впоследствии могло неоднократно продляться. Естественно, при этом членам Правления представлялись все собранные сведения, подтверждающие бедственное положение просителя (справки о заработной плате работающих членов семьи и причинах незанятости остальных, о состоянии здоровья, об условиях проживания и т. д.).

На ЯБМ существовал особый вид пособий – «добавочное пособие к жалованию». Оно не было связано с какими-то определенными неблагоприятными поводами, но служило материальной поддержкой работникам предприятия. Прежде всего на это пособие могли рассчитывать мужчины преклонного возраста, имевшие большой стаж работы и находившиеся на хорошем счету у администрации вследствие добросовестного выполнения своих обязанностей. Большинство из них по каким-либо причинам вынуждены были перейти на менее оплачиваемую должность, и если они были обременены большой семьей, то они попадали в бедственное положение. В таком случае они могли подать прошение руководству предприятия и в случае положительного ответа получать дополнительную сумму к заработку[67]. Например, Забалуев (на ЯБМ с 1868 г.) в феврале 1913 г. вынужден был перейти с должности прядильщика, в которой проработал много лет, в «подметальщики лестницы» с ощутимым снижением зарплаты. С этого момента он начал получать 1 рубль в месяц дополнительно – «пособие из средств фабрики как прибавку к жалованию»[68]. Рабочему Вдовину в такой же ситуации (большой стаж, перевод из прядильщиков в сторожа в 1901 г. по состоянию здоровья) было назначено пособие в сумме 4 рублей в месяц, поскольку на его иждивении находились двое детей[69]. Пособие назначалось тогда, когда не было других альтернатив; но фабрика могла, например, принять на работу вне очереди кого-либо из членов семьи просителя. Так, Баранов (тазовщик), работавший на ЯБМ с 1878 г., в ноябре 1910 г. из-за болезни и преклонного возраста вынужден был перейти в сторожа, что привело к существенному снижению оплаты. Он обратился с просьбой к фабричной администрации: либо взять на фабрику его 16-летнюю дочь, либо за его 30-летнюю «безукоризненную работу на фабрике назначить пособие отдельно от заработка». Через две недели девушка была принята на Мануфактуру вне очереди[70]. Женщинам «добавочное пособие» не выдавалось, во всяком случае нам не удалось найти ни одного упоминания такого рода. Возможно, это связано с тем, что этот вид пособия был направлен на поддержку не просто рабочего, а всей семьи, и выплачивался мужчине как главе домохозяйства.

В 1910 г. «добавочное пособие» получали 28 рабочих, в среднем по 2,20 руб. в месяц на человека[71], в 1912 г. – 27 рабочих, в среднем по 2,06 руб. в месяц на каждого[72].

Причины действительно сложных, даже бедственных для рабочих ситуаций могли быть иными. Достаточно распространенной являлась ситуация, когда семья оставалась без основного кормильца, и содержать детей или престарелых членов семьи на заработок остальных не было никакой возможности. Говоря здесь о потере кормильца, мы подразумеваем не только смерть такового и утрату им трудоспособности в результате несчастного случая или болезни. Нередко женщина с детьми оказывалась в бедственном положении по причине алкоголизма «кормильца», либо последний просто бросал семью. В таком случае фабрика нередко поддерживала своих работниц.

В январе 1897 г. директор ЯБМ Федоров составил докладную записку на имя ярославского губернатора, где изложил свои соображения о причинах и возможностях снижения пьянства среди рабочих ЯБМ и других предприятий, находящихся в Ярославле и городской округе. В ней он, в частности, указывал, что рабочие фабрики «нередко покидают путь мирного труда и предаются пьянству и разгулу; иные доходят до того, что бросают свои семьи и пропадают без вести, другие теряют всякое человеческое достоинство и превращаются в небезопасных бродяг. Случаи обращения с просьбами о вспомоществовании брошенных жен и детей, доведенных до крайней степени нужды и отчаяния пьянством мужей и отцов, стали обычными на нашей фабрике»[73].

Так, в 1897 г. с просьбой о выдаче пособия в Правление обратилась Андреева, работавшая ткачихой с 1884 г. Ее муж, страдавший алкоголизмом, одно время состоял в Обществе трезвости при церкви св. Иоанна Предтечи, но затем «вновь начал пить». В одиночку ей было очень сложно содержать четверых сыновей, учившихся в фабричной школе. В 1898 г. ей было выплачено единовременное пособие в размере 50 руб.[74]

Практически всегда в более тяжелом положении оказывались рабочие, имевшие на иждивении недееспособных членов семьи, так что объектом социальной помощи нередко становился не рабочий сам по себе (в связи с производственной травмой, утратой трудоспособности в силу болезни или преклонного возраста и т. д.), а члены его семьи или семья как единое целое. Именно поэтому, собственно, мы можем говорить о том, что на описываемых предприятиях делались шаги к созданию настоящей системы социальной поддержки рабочих: для такой системы не столько важна ценность и незаменимость работника, сколько его реальные нужды. Система социальной поддержки означает, что предприятие несет некоторую ответственность перед хорошими работниками, и эта ответственность не должна прекращаться даже в случае смерти работника. Значительная часть обнаруженных нами случаев подобной помощи семьям рабочих относится именно к поддержанию детей, оставшихся по каким-то причинам без попечения родителей или одного из родителей. При этом, как видим, пособие на содержание детей не обязательно выплачивалось человеку, работающему (или ранее работавшему) на фабрике.

Так, в личном деле Базылева указано, что он поступил на ЯБМ в апреле 1886 г. в возрасте 23 лет. Вместе с семьей снимал жилье в городе. С января 1910 г. он не работал «по болезни глаз», с мая 1910 г. был рассчитан и переведен на ежемесячное пособие в размере 5 рублей. В ноябре 1910 г. Базылев умер. Трое его старших детей к этому моменту уже трудились на ЯБМ: Татьяна (22 года) – ватерщица с заработком до 9 руб. в мес., Марфа (16 лет) – ватерщица с заработком до 8 руб. в мес., Василий (13 лет) – ставильщик с заработком до 7 руб. в мес. А на младшего сына, девятилетнего Степана, из средств фабрики вдове Базылева было назначено пособие 1,5 руб. в месяц, несмотря на то, что она на Ярославской Большой мануфактуре не работала[75].

В данном случае еще нельзя исключать, что поддержка распространялась на эту семью прежде всего из-за того, что из членов семьи трое все же работали на фабрике. Однако есть и другие примеры, в которых пособие выдавалось семье умершего рабочего даже тогда, когда в семье вовсе не оставалось работников фабрики. Забалуева начала работать на ЯБМ в 1888 г. в возрасте 15 лет. В августе 1908 г., проработав без малого 20 лет, она умерла. В личном деле в пункте «семейное положение» на 1900 г. указано: «Муж ее в настоящее время находится неизвестно где». После смерти Забалуевой осталось трое детей – Сергей (7 лет), Екатерина (5 лет), Елизавета (1 год). Детей взяли родители умершей женщины, которые никак не были связаны с ЯБМ (отец трудился на другом предприятии, мать не работала нигде). Им выплачивалось ежемесячное пособие (из сумм штрафного капитала) в размере 6 руб. на содержание троих детей[76].

Случаев, подобных вышеприведенным, встречается достаточно много[77]. Отметим, что пособие из фабричных средств могло частично или полностью выплачиваться харчами (продуктами). Размер выплат обычно колебался в пределах от 1 до 3 рублей на одного ребенка. Как правило, пособие на мальчиков выплачивалось до достижения ими 12–13-летнего возраста, на девочек – до 15 лет, после чего большинство этих детей принимались на ЯБМ, особенно если они прошли курс обучения в фабричной школе. Но будущая трудовая деятельность на ЯБМ ни в коей мере не являлась обязательным условием выплаты пособия.

Супруги Базуновы – Марфа Илларионовна и Матвей Абрамович – пришли на ЯБМ в середине 1870-х гг. и без перерывов трудились на фабрике долгие годы, зарекомендовав себя добросовестными и дисциплинированными работниками. Женщина уволилась в сентябре 1899 г. по состоянию здоровья, а с ноября того же года ей было назначено пособие на троих детей в размере 5 руб. в месяц. В декабре 1901 г. старший сын Андрей, которому исполнилось 12 лет, был принят на фабрику подметальщиком с заработком до 5 руб. в месяц. После этого размер пособия сократился до 3 руб., поскольку оно выплачивалось уже на двоих детей: Петра (9 лет) и Татьяну (15 лет). Заметим, что девочка училась на портниху и явно не собиралась работать на фабрике. В декабре Татьяна начала работать портнихой, после чего выплаты пособия прекратились, так как руководство предприятия пришло к выводу, что трое работающих членов семьи в состоянии обеспечить остальных. В декабре 1912 г. глава семьи – Матвей Абрамович – был рассчитан и переведен на пособие из средств фабрики в размере 10 рублей в месяц[78].

Как видно из приведенных примеров, работники, члены семей которых получали помощь от предприятия, трудились на ЯБМ достаточно долгий срок. Это являлось обычной практикой: рабочий со стажем имел больше шансов на получение любого вида денежного вспомоществования, на заселение в фабричные жилые помещения, на помещение в богадельню и т. д.

Архивные документы свидетельствуют, что не мог рассчитывать на получение какого-либо вспомоществования от предприятия ребенок, родившийся вне законного брака. Так, Васильев поступил на ЯБМ в 1872 г. К 1909 г. он – вдовец, живущий гражданским браком, и в этом браке имеющий двухлетнюю дочь. После того, как он умер, в 1909 г., его гражданская жена подала просьбу в Правление о выплате пособия на его дочь, однако получила отказ[79].

Случалось, что дети рабочих оставались совершенно одни, и опекунство над ними некому было поручить. Тогда фабрика из собственных средств могла оплачивать пребывание этих детей в приюте. Так, в 1902 г. две девочки (10 и 15 лет), родители которых работали на ЯБМ с 1880-х гг., остались без опекунов. По решению фабричной администрации старшую девочку вне очереди приняли на работу и выделили ей место в казармах, а младшую на средства Товарищества поместили в приют при церкви св. Иоанна Предтечи и оплачивали ее пребывание там до 1908 г., а затем также взяли на фабрику (Приложение 48).

Имеются и другие примеры, когда из фабричных средств оплачивалось содержание в приюте детей рабочих Ярославской Большой мануфактуры. Так, Баранов поступил на ЯБМ в 1881 г., жил с семьей в фабричных казармах. К 1907 г. он – вдовец, имеющий двоих детей: Марию (7 лет) и Григория (2 года). Держал для них няньку, которой платил 3 рубля в месяц. В октябре 1908 г. он умер. Мария и Григорий были приняты по просьбе Грязнова в Предтечевский приют. За каждого из них ежемесячно из средств фабрики выплачивалось по 7,5 руб.[80] Приведем другой пример: в 1914 г. оставшаяся сиротой Антонина Базанова также была определена на средства ЯБМ в Предтечевский приют. В 1917 г. она была принята на работу на фабрику и получила возможность проживать в фабричных казармах[81].

Вместе с тем, говорить о полноценной системе социальной поддержки, очевидно, нельзя. Никто из рабочих не был застрахован от нужды, и каждое дело рассматривалось отдельно. Поддержка оказывалась именно тем семьям, которые в ней нуждались в наибольшей степени и только до тех пор, пока она была, по мнению администрации, действительно необходима.

Так, рабочий Бакин пришел на ЯБМ в середине 1860-х гг. С 1890-х гг. до 1912 г. он работал прядильщиком (в 1903 г. зарабатывая до 24 руб. в месяц). Получил награду за 25 лет службы, затем добавочную награду. В 1911 г. он начал сильно болеть, лежал в больнице. Жена его на ЯБМ не работала. В январе 1912 г. Бакин обратился с просьбой о пособии в связи с большим количеством иждивенцев: в семье было 8 детей, трое из которых работали на фабрике (суммарный заработок 35 руб. в месяц), двое – не работали, хотя по возрасту уже работать могли (14,5 и 12 лет), и трое детей в возрасте до 9 лет. Жила семья вся вместе на вольной квартире, и трое работающих на ЯБМ получали квартирные деньги. Рассмотрев всю ситуацию, фабричная администрация приняла решение отказать в выдаче пособия[82].

Таблица 16

Просьбы о пособиях рабочих фабрики Ярославской Большой Мануфактуры, поданные в администрацию. 1901 г.

Источник: ГАЯ674. Оп.1. Д.4040.

Таблица 17

Просьбы о пособиях рабочих фабрики Ярославской Большой Мануфактуры, поданные в администрацию. 1902 г.

Источник: ГАЯ674. Оп.1. Д.4040.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7