3.Жертва как повод или причина для вмешательства в конфликт «третьей силы». Так, США и НАТО объясняли свое неоднократное вмешательство в Югославский конфликт (90-е гг. XX в.) большим количеством жертв среди мирного населения; мировая общественность вмешалась в конфликт между Израилем и организацией «Хезболла» (Ливан) в августе 2006 г., когда жертвы среди мирного населения превысили тысячу человек.

Социально-политический конфликт имеет как объективные, так и субъективные основания. При этом интерпретация причин появления жертвы в структуре конфликта имеет огромное значение. Отсюда возникает проблематика конструирования образа «жертвы» как элемента структуры социального конфликта, имеющего определенные качественные и количественные характеристики.

Глава 3. Факторы и условия трансформации «жертвы» в участников и субъект конфликта.

Анализируя реакцию людей на террористический акт и вызванные им жертвы, описывает три последовательных стадии отношения людей к произошедшему событию: рефлекторную, психологическую, социальную. На первой, рефлекторной стадии, люди в начале испытывают испуг, страх, а затем пытаются оценить реальность и масштаб возникшей угрозы. На второй, психологической стадии, в зависимости от состояния людей, подвергшихся агрессии, возникает либо чувство бессилия и безысходности, либо ответная реакция на агрессию. На третьей, социальной стадии, «у людей психологически устойчивых, возникает реакция критического отношения к властям…».[48]

К названным трем стадиям реакции на агрессию и вызванные ею жертвы, необходимо добавить еще одну – политическую стадию. Политическая стадия возникает тогда, когда реакцией на произошедшее событие (террористический акт, землетрясение, наводнение и др.) являются политические решения, политические действия. Например, отставка правительства, не сумевшего предотвратить теракт; массовые выступления граждан, недовольных действиями (бездействием) властей.

Более подробно психологические и социально-психологические механизмы трансформации «жертвы» в субъект социально-политических отношений анализируются в книге «Психология террора».[49] Ниже мы остановимся на отдельных положениях из этой книги и рассмотрим условия и факторы трансформации «жертвы» в субъект.

Под условиями мы будем понимать объективно сложившуюся, относительно устойчивую внешнюю среду, которая может оказывать опосредованное детерминирующее влияние на поведение и деятельность субъектов. Под факторами мы будем понимать причины, движущие силы процессов, явлений, а также деятельности и поведения субъектов и участников конфликтного взаимодействия.

В процессе трансформации жертвы в участников и субъектов социальных отношений и социально-политического конфликта могут быть «задействованы» различные детерминанты (причины появления жертвы, сопутствующие факторы и условия, различные состояния жертвы и т. д.). Для удобства назовем все эти детерминанты словом «механизмы».

На наш взгляд, можно выделить следующие механизмы трансформации жертвы в участников и субъектов: эмоционально-психологические, социально-психологические, социальные (структурные), политические, мобилизационные, экзистенциональные. Рассмотрим названные механизмы подробнее.

Эмоционально-психологические механизмы. В отечественной и зарубежной научной литературе имеются достаточно подробные описания эмоционально-психологических механизмов трансформации «жертвы» в «агрессора». Так, выделяет следующие состояния людей, ставших жертвами терактов, техногенных катастроф и боевых действий противника: испуг – страх – ужас.[50] Страх, по мнению Ольшанского, «это сильная эмоция, вызываемая подлинной или воображаемой, предвосхищаемой опасностью». Он предупреждает человека о возможной опасности и побуждает к поиску защиты от неё. Ужас – это крайняя степень страха, которая не только сигнализирует о вероятной угрозе, но и «констатирует неизбежность бедствия».[51]

На основании страха и ужаса развивается паника, которая может трансформироваться в стихийную агрессию. Стихийная агрессия, по мнению Ольшанского, представляет собой «тоже террор, только как бы с другой стороны: террор массы, подчас направленный против тех террористов, которые поначалу вызывали страх, ужас и панику самой этой массы».[52] Таким образом, внутреннее эмоциональное состояние гнева и раздражения, как реакция на фрустрацию, трансформируется во внешнюю агрессию. При этом стихийная агрессия, в ходе своего «развития» может приобретать различные формы организованного целенаправленного насилия.

Э. Дюркгейм рассматривал эмоции как «социальный клей» и как один из важнейших факторов структурирования социальной реальности в процессе общественной эволюции. В нашем контексте эмоции необходимо рассматривать не только как уход от рациональности, но и как этап (способ, форму) осознания новой реальности и подготовку к рациональным действиям.[53] Кроме того, однородная эмоциональная атмосфера общества или социальной общности создает «объективные» условия для формирования протестной идентичности и мобилизации людей на свою защиту или на акцию возмездия.

Социально-психологические механизмы трансформации «жертвы» в участников и субъектов политических отношений и конфликта. Теоретическим обоснованием наличия указанных механизмов являются концепции социально-психологического детерминизма.[54] В основе данной «трансформации» также находится эмоционально-психологическое состояние людей. Но эмоции со временем проходят, и у психологически устойчивых людей возникает психологическая потребность и готовность к рациональным действиям, как реакция критического отношения к произошедшим событиям, как ответная реакция на угрозу извне. В результате ответной реакции происходит осознание произошедшего события, идентификация потерпевших, определение величины утраты. Одновременно идентифицируются виновные (посягатели) в произошедших событиях. И если потерпевшие обладают достаточным мобилизационным потенциалом и организаторскими способностями, то они объединяются для защиты своих интересов. Проводятся мероприятия для принятия мер по недопущению подобного впредь, наказанию виновных, возмещению понесенного ущерба. Социальный протест против насилия, в ходе своего развития может трансформироваться в политические акции.

Наглядным примером трансформации «жертвы» в участников и субъектов политических отношений могут служить события, произошедшие в Испании в марте 2004 года. 11 марта в Мадриде в железнодорожных вагонах прогремели несколько взрывов, в результате которых 192 человека погибли и более двух тысяч получили ранения. Ответственность за теракты взяла на себя террористическая организация Аль Кайда, которая потребовала вывести испанские войска из Ирака. На следующий день после взрывов по всей Испании начались антиправительственные выступления широких слоев населения. Через три дня на состоявшихся парламентских выборах про правительственные силы потерпели сокрушительное поражение. Правительство ушло в отставку. Новое правительство приняло решение вывести испанские войска из Ирака.

К социально-психологическим механизмам трансформации «жертвы» в агрессора или субъект конфликта можно также отнести такой феномен, как «жажда мести». Как уже говорилось выше, жажда мести содержит в себе как эмоциональную, так и социальную составляющие. Изначально месть можно рассматривать как инстинктивную реакцию фрустрированного организма, мотивированную эмоциями. Однако отложенное спланированное возмездие представляет собой осознанные действия, направленные на восстановление справедливости. Типичной причиной жажды мести, по мнению У. Макдаугалла, является публичное оскорбление, унижающее человека (группу) в глазах других. Для восстановления попранного достоинства «жертва» может годами вынашивать планы возмездия, и осуществить их, когда для этого сложатся благоприятные условия.[55] Так, например, возрождение германского милитаризма после первой мировой войны во многом было обусловлено жаждой мести за поражение и унижение в проигранной войне.

Социальные (структурные) механизмы трансформации «жертвы» в субъект, в основном, исследуются и обосновываются в рамках концепций социального детерминизма и теории социальной депривации. В основе этих подходов лежит социальное (структурное) неравенство, и обусловленная им неудовлетворенность людей существующим положением. При этом необходимо различать легитимное и не легитимное неравенство. Первое воспринимается как естественное состояние общества, второе – как социальная несправедливость (социальная дискриминация), произошедшая в результате значительных структурных изменений. Например, в результате либерализации экономики начала 90-х годов прошлого века, все имевшиеся накопления российских граждан были обесценены. Таким образом, появились «жертвы либерализации экономики». В ходе дальнейшего реформирования экономики появились новые «жертвы»: жертвы приватизации, жертвы дефолта (1998), жертвы финансовых пирамид и др. Все эти структурные изменения воспринимаются большинством россиян как незаконные и нелегитимные.

Особенность социальных механизмов состоит в том, что они проявляются постепенно, в ходе изменения социальной структуры. Поэтому люди не сразу осознают, что они стали жертвами. Кроме того, структурные изменения, как правило, проводятся в рамках существующего законодательства. Поэтому людям, ставшим жертвами приватизации или финансовых пирамид, официальные органы пытаются внушить, что они сами виноваты в своем бедственном положении. И только по мере осознания того, что они стали жертвами какой-то экономической аферы, люди консолидируются и пытаются восстановить справедливость. В ходе осознания себя «жертвой», люди сравнивают свое бедственное положение с наиболее благополучными слоями общества, с теми, кто обогатился за счет обедневших, и ассоциируют их со своими врагами. Теория относительной депривации во многом объясняет социально-психологические и социальные (структурные) механизмы трансформации «жертвы» в участников и субъектов политических отношений и конфликта.

Политические механизмы трансформации «жертвы» в участников и субъект политических отношений и конфликта. Возможность функционирования таких механизмов появляется в условиях значительного изменения расстановки политических сил, как внутри страны, так и на международной арене. Суть проблемы состоит в том, что у жертвы (социальной группы, класса, нации, государства) появляется возможность потребовать у своих обидчиков возмещения ранее причиненного ущерба и восстановления справедливости. Так, например, только после «развенчания культа личности Сталина» стала возможной реабилитация многих жертв сталинских репрессий; только после развала Советского Союза у стран, ранее входивших в состав СССР или в состав участников стран Варшавского Договора появилась возможность предъявлять претензии России по поводу причиненного им в прошлом реального или мнимого ущерба. Наиболее радикальным политическим механизмом трансформации жертвы в участников и субъект политических отношений и конфликта является революция, в результате которой бывшие угнетенными социальные слои и классы предъявляют претензии своим угнетателям.

Мобилизационные механизмы трансформации «жертвы» в участников и субъект социально-политического конфликта. Возможна ситуация когда люди сами не способны осознавать свое бедственное положение и идентифицировать своих обидчиков (посягателей, виновных в своих бедах), это, во-первых. Во-вторых, не все те, кто уже осознал своё бедственное положение и определил обидчиков, способен мобилизоваться для отстаивания своих интересов. Суть мобилизационных механизмов состоит в том, что некая третья сила способствует пробуждению самосознания жертвы и мобилизации людей на защиту от посягателей. Так, считал, что для развития самосознания угнетенных масс, и мобилизации их на борьбу со своими угнетателями, необходима коммунистическая партия во главе с профессиональными революционерами. Организаторы и исполнители современных «цветных революций», для достижения своих целей, также используют мобилизационные механизмы трансформации «жертвы» в участников и субъект революции.

Экзистенциональные механизмы трансформации «жертвы» в участников и субъект социально-политического конфликта основываются на страхе потерять свою идентичность, раствориться среди других, более успешных и значимых, на страхе быть призираемым за свою несостоятельность в окружении других, на страхе и нежелании ощущать себя жертвой. Анализируя мотивацию терроризма, Александр Мелихов пишет: «Страх ничтожности – вот скрытый двигатель современного терроризма. И социальная ничтожность, презрение со стороны тех, кого мы не так уж и уважаем, ранит нас так больно прежде всего потому, что оно раскрывает нам глаза – обнажает нашу экзистенциональную ничтожность, нашу ничтожность не в миру, но в мироздании.[56] Террорист наносит удар даже не по власти, а по обществу, по тому образу жизни, который разоблачает его мизерность в космосе.[57]

Экзистенциональные механизмы трансформации свойственны не только террористам, но и людям, инициирующим иные виды социальных конфликтов. В условиях глобализации появляется все больше людей, которые ощущают свою ущербность в сравнении с другими. Им все труднее находить нужные формы самовыражения. «При определенных условиях недовольство и внутренний разлад превращаются в отчаяние, растерянность, неопределенность, а впоследствии, как правило, нередко находят выход в насилии».[58] Особенностью экзистенциональных механизмов трансформации жертвы в субъект является то, что здесь речь идет не только и не столько об улучшении материального благосостояния или повышении социального статуса определенной социальной группы (нации, государства), а о её существовании как особой социокультурной идентичности со своими ценностями и образом жизни. Нередко эта идентичность представляет собой вымышленный образ идеального общества или государства (например, всемирный халифат), воплощению которого мешают те, кто не разделяет такой идеи.

Страх за свою жизнь и благополучие является одной из основных причин такого явления как предательство, и превращения жертвы в палача. В этой связи особый интерес для исследования жертвы в социально-политическом конфликте представляет феномен, описанный Арно Грюном, который исследовал ситуацию, когда «жертвы переходят на сторону своих угнетателей, чтобы искать новые жертвы – бесконечный процесс, в ходе которого человек перестает быть человеком».[59] Психологические механизмы и мотивации перехода жертвы на сторону своих палачей также были исследованы и описаны Бруно Беттельхеймом.[60]

Суть этого феномена заключается в том, что индивид, группа, социальная общность, подвергшиеся насилию, для того чтобы избавится от угнетения (облегчить свое тяжелое положение) и/или спасти себя от физического уничтожения, идут в услужение своим угнетателям. При этом нередко «вчерашние» жертвы начинают идентифицировать себя со своими угнетателями и проявляют особое рвение в порабощении, угнетении, уничтожении других. Такое поведение «жертвы» способствует расширению зоны действия конфликта, эскалации насилия и увеличению количества жертв. Так в годы второй мировой войны на оккупированных территориях Советского Союза из перешедших на сторону немецких захватчиков граждан создавались многочисленные войсковые формирования, выполнявшие, в основном, полицейские и карательные функции в отношении мирного населения.

Глава 3. Типологизация «жертвы»

Роль «жертвы» в динамике социально-политического конфликта весьма неоднозначна. Она может зависеть от вида конфликта, формы противоборства, методов ведения борьбы, соотношения сил противоборствующих сторон, их формальных статусов, интересов и целей конфликтующих сторон, реакции окружающей социальной среды. Наличие жертв может также оказывать различное влияние на способы завершения конфликта, и на отношения сторон в будущем. При этом важное значение имеют условия и причины появления жертвы, а также восприятие и интерпретация основных характеристик жертвы сторонами конфликта и социальной средой. Поэтому возникает потребность в выявлении оснований появления «жертвы» в конфликте и её типологизация по тем или иным основаниям.

Рассмотрим некоторые возможные основания (причины, мотивы, обстоятельства, случаи) появления жертвы в социально-политическом конфликте:

1.Случайная жертва – когда жертва появилась в результате непреднамеренных действий конфликтующих сторон или допущенной халатности в исполнении решений. Например, жертва оказалась в зоне «боевых» действий; пуля, предназначавшаяся врагу, сразила прохожего.

2.Жертва некомпетентности, неправильного расчета, неверно выбранной стратегии решения жизненно важных задач. Например, многие представители правящего класса, руководившие либерализацией российской экономики в начале 90-х годов прошлого века, искренне верили, что ускоренное проведение реформ уже в ближайшее время даст положительный результат. Но в реальности некомпетентность «реформаторов» привела экономику страны к катастрофе. Жертвами непродуманных либеральных реформ стали десятки миллионов российских граждан.

Данное основание включает в себя также людей, ставших жертвами в результате своей некомпетентности, наивности, неправильного расчета, и т. д., например, жертвы различных финансовых пирамид. В том, что они стали жертвами финансовых афёр, есть и доля их личной «вины».

3.Жертва как цель в конфликтном взаимодействии сторон или одностороннем насилии.

3.1.Посягательство (насилие, убийство, геноцид) совершенное для овладения имуществом или жизненным пространством жертвы. Известно, что фашистский режим в Германии, уничтожая евреев, присваивал себе их собственность, кроме того, гитлеровская Германия для «расширения своего жизненного пространства» и установления «нового мирового порядка» планировала уничтожить более ста миллионов только славянских народов. Жертвами ее геополитических амбиций стали десятки миллионов мирных жителей; переселенцы со Старого Света варварскими методами уничтожали коренных жителей Северной Америки для того, чтобы присвоить себе их земли; один родственник убивает другого для того, чтобы овладеть его имуществом.

3.2.Жертва как способ уничтожения потенциальных врагов; как способ предотвращения возможного возмездия за уже причиненное насилие. Например, монголо-татарские захватчики во время своих набегов, на захваченных территориях убивали подростков и юношей, рост которых превышал высоту колеса арбы, опасаясь того, что, повзрослев, они станут мстить своим обидчикам; христианская мифология приписывает царю Иудеи Ироду I Великому (ок. 73 – 4 гг. до н. э.) «избиение младенцев» - уничтожение младенцев, среди которых мог оказаться только что родившийся Иисус. Таким способом Ирод хотел избавиться от своего будущего противника.

3.3.Жертва как способ нанесения противнику материального и морального ущерба. Например, уничтожение населенных пунктов, коммуникаций, сельхозугодий, которые, так или иначе, использует (может использовать) противник. История войн показывает, что отступающий противник, как правило, уничтожает все (в том числе и «неблагонадежную» часть населения), что может использовать наступающий враг для укрепления своих позиций в конфликте.

3.4.Жертва как способ уничтожения ненавистного этноса, носителей иной религии или идеологии. Такую жертву можно классифицировать как «жертва по принадлежности». Например, в этнических войнах врагом (жертвой) считается каждый представитель ненавистного этноса; в классовой борьбе – представитель враждебного класса.

4.Жертва как средство в конфликтном взаимодействии сторон или одностороннем насилии.

4.1.Жертва как демонстрация силы и акт устрашения для реальных и потенциальных противников. История войн и конфликтов изобилует показными казнями и массовыми убийствами невинных людей, совершаемых с целью запугивания противника. Атомные бомбардировки японских городов Хиросимы и Нагасаки (август 1945 г.), в результате которых погибли сотни тысяч мирных жителей, также были восприняты мировой общественностью не как боевая операция, а акт демонстрации американской военной мощи и стремление США запугать своих реальных и потенциальных противников (прежде всего Советский Союз).

4.2. Жертва как косвенный объект нападения, как форма ведения войны террористическими методами. Точечные удары в такой войне направлены не столько против своего непосредственного противника (военных объектов, живой силы и др.), сколько на косвенные объекты, т. е. жертвы. Такие методы ведения войны наиболее характерны для исламских фундаменталистов и других террористических организаций.

4.3.Жертва как способ вынудить противника выполнить те или иные требования посягателя. Классический пример: взятие заложников и последующий шантаж.

4.4.Жертва как способ привлечь внимание общественности к какой-то проблеме или, наоборот, отвлечь внимание от реальных проблем на второстепенные (мнимые): голодовка обманутых вкладчиков долевого жилищного строительства с целью привлечения внимания общественности и государственных органов к существующей проблеме; убийство общественно-значимой личности для отвлечения внимания общественности от принятия правящим режимом «антинародного» законопроекта.

4.5.Жертва как способ нагнетания социальной (политической) напряженности в обществе, направленной против правящего класса (политического режима). Различного рода насильственные акты (убийства, похищения, уничтожение коммуникаций и др.), направленные на дестабилизацию социально-политических отношений и дискредитацию правящего режима. Такие формы борьбы за власть, как правило, используют различные радикальные экстремистские организации (профашистские, прокоммунистические, националистические, религиозные).

4.6.Жертва как способ дискредитации в глазах мировой общественности политического лидера страны, политического режима. Например, по странному стечению обстоятельств, во время визита Путина в Германию (осень 2006 г.) от рук наемного убийцы погибает известная журналистка А. Политковская; примерно месяц спустя, во время саммита НАТО, при загадочных обстоятельствах от облучения умирает бывший российский спецназовец А. Литвиненко. И в том, и в другом случае внутренняя и внешняя оппозиция развернула настоящую пиар-кампанию по обвинению В. Путина и российских спецслужб в заказных убийствах. Однако при более тщательном разбирательстве становится очевидным, что эти убийства были выгодны самой оппозиции. В своей книге «Русская рулетка» В. Соловьев описывает эпизод, в котором беглый олигарх Б. Березовский раскрывает план принесения так называемой «сакральной жертвы» для дискредитации В. Путина.

4.7.«Заместительная (назначенная) жертва». Во внутригрупповом конфликте для снижения социальной напряженности нередко используется метод поиска «козла отпущения». Этот метод имеет те же основания, что и «заместительная жертва» в первобытных племенах. Суть метода – предотвратить реальный конфликт (скрыть реальные противоречия, реальных виновников) путем нахождения заместительной жертвы. Так сталинским режимом власти, наряду с другими методами, широко использовался метод «поиска врагов народа», или «заместительной жертвы».

4.8.«Символическая жертва» является одной из форм социального и политического обмена. Само название данного вида жертвы говорит о том, что потери сторон не представляются как существенные, а носят символический характер. В реальности это может быть: обмен пленными, освобождение, захват, казнь заложников, высылка дипломатических работников и др. «Символическая жертва», как правило, имеет место в следующих случаях: 1) для поддержания между субъектами нормальных политических отношений, 2) решения тактических задач в конфликт, 3) ответ на недружественные действия другой стороны.

5.Жертва как цель и средство в конфликтном взаимодействии сторон или одностороннем насилии.

В данную категорию входят жертвы, которые одновременно сочетают в себе основания 3 и 4. Например, для установления посягателем своей неограниченной власти в стране, регионе, мире (мировое господство), он может уничтожать тех, кто этому препятствует, и принуждать тех, кто готов смирится с его волей. Суть такого насилия заключается в том, что потенциальную жертву ставят перед выбором: или ты переходишь на нашу сторону (принимаешь нашу веру), или мы тебя уничтожим. Более мягкий вариант, когда за «предательство» предлагается определенное вознаграждение, а за отказ – определенные санкции. Турция, например, в течение нескольких веков уничтожала и притесняла многие христианские народы Восточной Европы, Кавказа и Крыма. При этом всячески поощряла принятие ими мусульманства; сталинский режим власти целенаправленно уничтожал миллионы «несогласных» с режимом людей для утверждения своей власти в стране, запугивая и поощряя других; Соединенные Штаты, в своем стремлении создать однополярный мир также не останавливается ни перед какими жертвами. Так, только в Ираке за четыре года войны (2003 – 2007), которую ведут там США и Англия, погибли около 800 тысяч мирных жителей.

6.Жертва как акт возмездия врагу. В данном случае имеет место преднамеренная жертва как средство и как цель в конфликтном взаимодействии сторон или одностороннем насилии, обусловленная эмоционально-психологическими факторами и преднамеренным расчетом.

Обычно в таком случае на роль жертвы выбирают людей и/или материальные ценности, потеря которых будет восприниматься противником как утрата. Это могут быть родственники и близкие люди противника, соплеменники, поверженные (плененные) враги, культовые здания и сооружения, культурные ценности и др. Так, в феврале 1945 г., в результате варварских бомбардировок авиации США и Англии был в значительной мере разрушен один из красивейших городов Европы – Дрезден. По разным оценкам во время бомбардировок погибли от 200 до 400 тысяч мирных жителей. Объяснить этот акт вандализма с точки зрения военной стратегии или тактики невозможно, т. к. находившиеся в нескольких километрах от жилых кварталов войсковые соединения Германии не пострадали. Многие аналитики склонны считать данную акцию спланированным возмездием за аналогичные бомбардировки, которые неоднократно совершала германская авиация в отношении мирных городов своих противников.

Такое основание как возмездие сочетает в себе эмоциональную и социальную (целерациональную) составляющие. При этом жажду мести, по мнению Уильяма Макдаугалла, можно рассматривать (трактовать) не только как инстинктивную эмоциональную реакцию фрустрированного индивида, но и как спланированный когнитивный расчет, в котором «эмоция мести встроена своими причинами и следствиями в контекст социальных отношений».[61]

«Жертву» также можно классифицировать по наименованию конфликта или иного события в результате которого появилась эта жертва, например: «жертвы второй мировой войны», «жертвы наводнения», «жертвы сталинских репрессий» «жертвы террористического акта», «жертвы приватизации» и др. По характеру причиненного жертве ущерба выделяют следующие виды жертв: убитые, раненые, беженцы, вынужденные переселенцы, заложники, депортированные, и др.

В нашем исследовании все перечисленные типы жертв рассматриваются в связи с определенными социально-политическими конфликтами, когда сам конфликт стал причиной появления жертв, либо сами жертвы стали причиной или возникновения конфликтной ситуации и/или конфликта.

Появление жертвы может использоваться как повод и/или причина для начала, развития (эскалации) и завершения конфликта, а также как повод или причина для вмешательства в конфликт «третьей силы». Рассмотрим некоторые варианты «использования» жертвы в социально-политическом конфликте.

1.Жертва как повод для начала конфликта. Если конфликтная ситуация в достаточной степени сформировалась («созрела»), то любое (преднамеренное или случайное) посягательство на жертву (насилие, похищение, убийство) может стать предлогом для начала конфликта. Так, например, убийство в г. Сараево наследника австро-венгерского престола Франца Фердинанда и его жены, осуществленное группой боснийских террористов 28.08.1914г. стало формальным поводом для начала первой мировой войны; похищение израильского капрала Шалита боевиками организации «Хезболла» (июль 2006 г.), Израиль использовал в качестве повода для начала полномасштабных боевых действий на юге Ливана.

2.Жертва как причина для начала конфликта или вступления в уже существующий конфликт. Например, прохожий вступает в конфликт с хулиганами, избивающими человека; одной из причин начала русско-турецкой войны 1733 – 1739 гг. были постоянные набеги крымских татар на русские поселения и связанные с этим многочисленные жертвы.

Социальный конфликт имеет как объективные, так и субъективные основания. При этом интерпретация причин появления жертвы в структуре конфликта имеет огромное значение. Отсюда возникает проблематика конструирования образа «жертвы» как элемента структуры социального конфликта, имеющего определенные качественные и количественные характеристики.

Глава 4. Место жертвы в структуре социального конфликта

Для того чтобы определить (выявить) положение «жертвы» в структуре социального конфликта нам необходимо определиться с самой структурой социального (социально-политического, политического, межэтнического и др.) конфликта.

Структура конфликта понимается нами как анализ («детализация») конфликта в его статическом представлении (структурная модель описания конфликта). Компоненты конфликта, которые указывают на его динамику, по нашему мнению, должны рассматриваться в разделе «динамика конфликта».

По вопросу о структуре социального (в широком смысле) конфликта существуют различные точки зрения, многие из которых по тем или иным позициям сходятся, дополняют и уточняют друг друга. Митчелл выделяет три составляющих в структуре конфликта:

● конфликтную ситуацию;

● конфликтное поведение;

● конфликтные установки и представления.[62]

По данному определению имеется несколько, на наш взгляд принципиальных замечаний. Во-первых, мы солидарны с и [63] в том, что конфликтная ситуация может (по нашему мнению – должна) рассматриваться в рамках общей структуры конфликта, т. к. именно она содержит основные характеристики всей структуры конфликта. Во-вторых, конфликтное поведение характеризует, прежде всего, динамику конфликта, поэтому оно, с нашей точки зрения, не относится к статической структуре конфликта. В-третьих, конфликтная установка является одной из характеристик конфликтной ситуации, которая к тому же может изменяться в процессе развития конфликта. На основании изложенного можно сделать вывод, что структура конфликта, предложенная К. Митчелл не совпадает с нашими представлениями о структурной модели конфликта.

выделяет пять основных элементов в структуре политического конфликта:

● участники конфликта и их характеристики;

● источники и причины возникновения конфликта;

● взаимодействие, т. е. возможные формы конфликтного поведения;

● условия и среда, в которой протекает конфликт;

● последствия расширения конфликта.[64]

Что касается данного определения, то по поводу «конфликтного поведения» было уже сказано. Вопрос вызывает формулировка «последствия расширения конфликта». На наш взгляд, она имеет отношение не к структуре, а к динамике конфликта.

считает, что в структуру этнополитического конфликта входят следующие элементы:

● границы конфликта – пространственные, временные и внутрисистемные параметры конфликта;

● конфликтная ситуация, включающая в себя субъектов конфликта, взаимоотношения между ними и предмет спора;

● окружающая социальная среда, в которой развивается конфликт.[65]

В данном определении (с учетом того, что по «конфликтной ситуации» мы уже говорили) вопрос вызывает такой «элемент» структуры, как границы конфликта. Выделенные автором пространственные, временные и внутрисистемные «границы», на наш взгляд, являются определенными характеристиками конфликта, а не элементом его структуры.

В диссертационном исследовании, посвященным анализу структуре и динамике социально-политического конфликта, предложила «структуру конфликта», которая включает в себя «структурно-динамические характеристики». По её мнению, структура социально-политического конфликта должна включать в себя следующие элементы (рис 2):[66]

Рис. 2. Структура конфликта:

а – причины конфликта;

А – предмет конфликта;

Б, В – участники конфликта;

1 – основные субъекты конфликта;

2 – частично вовлеченные в конфликт участники;

3 – косвенные участники конфликта;

Г – конфликтное взаимодействие;

Д – социальная среда конфликта;

е – последствия конфликта;

– взаимное воздействие структурных переменных конфликта.

считает, что в структуру конфликта должны входить объективные элементы, которые не зависят от воли и сознания человека. Такими элементами являются:

1) объект конфликта;

2) Участники конфликта;

3) среда конфликта.[67]

Данный вариант структуры конфликта в наибольшей степени соответствует нашему представлению о статической структуре, но с учетом некоторых дополнений. Дело в том, что кроме непосредственно противоборствующих сторон, в политическом конфликте могут быть задействованы косвенные стороны (участники), которые тем или иным образом поддерживают определенную конфликтующую сторону и способствуют ее успеху в конфликте. Также для большинства социально-политических конфликтов характерным является участие третей стороны. Поэтому такие элементы политического конфликта как косвенные стороны и третья сторона, по нашему мнению, также должны входить в структуру конфликта, но не в «составе» противоборствующей стороны, как это показано на «структуре конфликта», предложенной , а в качестве отдельных элементов структуры.

Так, , кроме противоборствующей стороны выделяет такие элементы конфликта как участников (прямых и косвенных), а также подстрекателей, провокаторов, пособников, организаторов, посредников, судей, которые играют «главным образом эпизодические» роли.[68] Кроме того, состав противоборствующей стороны социального (социально-политического) конфликта может иметь сложную структуру, включающую в себя субъектов, участников (с различной степенью вовлеченности в конфликт), «пятую колонну», «жертву» и другие «элементы».