— Ришель, — заявил он, — эта идея вовсе недурна.
Глава XIII МАСТЕРСКАЯ ГНОМОВ
— Чудесно, что вы пришли. Чем больше народу, тем веселее. Чем больше рук, тем быстрее мы разукрасим этих ребят. Правда, мальчики? — щебетал маленький человечек, кивая попеременно то нам, то своим многочисленным гномам.
Ришель поежилась. И немудрено, эта манера маленького человечка обращаться с гномами так, как будто они были живыми, действительно немного настораживала. Но мне он показался совершенно безобидным.
— Ну, может, познакомимся, а? — предложил он. — Меня зовут Элби Снук. Зовите меня просто Элби.
Элби. Это имя вызвало у меня какое-то мимолетное воспоминание. Я уже слышала где-то это имя. Причем совсем недавно. Но вот где?
Элби пожал руки каждому из нас, повторяя наши имена, которые ему называл Том. Мне единственной удалось заглянуть ему прямо в глаза. Все остальные были значительно выше его.
— Я чувствую себя как Гулливер в стране великанов, — пошутил он. — Только к Санни это не относится. Ну, ничего. Мал золотник, да дорог, правда, Санни?
Я кивнула и улыбнулась немного отрешенно. У меня из головы не выходило его имя.
— Ребята, это здорово, что вы просто так, бесплатно, пришли помочь мне, — продолжал человечек. — Так оно и должно быть. Многие люди непременно протянут вам руку помощи, если только смогут. Я всегда говорил, что хороших людей — большинство.
Мы согласно закивали.
— У меня есть один приятель — очень славный малый, с золотым сердцем, но он постоянно твердит, что окружающие так и норовят облапошить его, — тараторил Элби. — А я его спрашиваю: почему? Да потому, что они — это ложка дегтя в бочке меда. Но не всех же под одну гребенку чесать. Это, кроме неприятностей, ничего не принесет. Правда?
— Правда, — жизнерадостно заявил Ник. — А теперь почему бы нам...
— Мне будет, что ему порассказать, когда мы с ним в следующий раз увидимся, — продолжал чирикать Элби. — Вот уже десять лет, как он постоянно твердит мне, что современная молодежь совсем распустилась, только о себе и думает. А вот теперь появляетесь вы, чтобы помочь старику разрисовать этих ребят, просто так, только потому, что вы ему посочувствовали. Это просто замечательно!
Его нижняя губа скривилась, и он украдкой смахнул слезинку тыльной стороной ладони.
— Извините, — засопел он. Он выглядел немного смущенно. — Эта простуда совершенно выбила меня из колеи. Меня аж трясет всего. И потом, так горько сознавать, что эти мальчики — последние у меня. Что скоро моя старая мастерская закроется навсегда и что этими инструментами никто никогда больше не будет пользоваться. Я как-то немного расклеился.
Теперь уже Лиз поежилась. Ее совесть взбунтовалась. Она не могла смириться с тем, что мы дурачим этого беднягу. Он был нам так благодарен, а мы все это время не думали ни о чем другом, кроме, как воспользуемся его мастерской как наблюдательным пунктом.
Но меня смущало совсем другое. Я наконец вспомнила, где я слышала имя Элби. Мне помогло то, как Элби описывал своего старого добряка друга.
Во время нашей первой встречи я слышала, как Брюс Свинотт ласково ворковал с кем-то, кого он называл Элби, по телефону. Этот милый чудак, должно быть, друг Брюса Свинотта. А что, если он расскажет Свинотту, что мы были здесь? Тогда все наши планы полетят к черту!
— А вы часто общаетесь с этим вашим другом? — спросила я нарочито небрежно.
— Раз в неделю. Регулярно, — гордо заявил маленький человечек. — Каждый понедельник, часов в десять вечера, я прихожу к нему пропустить пару стаканчиков и перекинуться в картишки. Он человек занятой, но всегда выкраивает для меня время. Он очень славный. Брюс — мой самый лучший друг.
Лиз вздрогнула. И по обалдевшему виду остальных я поняла, что они наконец сообразили что к чему. И сделали соответствующие выводы.
— Я не так давно разговаривал с ним, — продолжал болтать Элби. — Он так заботится обо мне с тех пор, как я прихворнул. Так переживает. Напускает на себя неприступный вид, но под этой маской скрывается парень с золотым сердцем.
— Да уж, холодным, твердым и желтым, — пробормотал себе под нос Том. Я пихнула его локтем, чтобы он замолчал.
Но Элби не расслышал. На его лице играла улыбка.
— Он наверняка снова позвонит завтра. И можете не беспокоиться. Я расскажу ему о вашем великодушии, молодые люди. Непременно. А может, мне пригласить его в гости? Он владелец мотеля, того, что напротив. Может, вы захотите с ним познакомиться?
Он вопросительно смотрел на нас.
Я видела, как все стараются сохранить на лице вежливо-безразличное выражение. Ник, Том и Ришель с этим вполне справились, а вот Лиз и Элмо это никак не удавалось.
Но Элби, казалось, ничего не замечал. Он хлопнул в ладоши.
— Ну что, приступим к работе? — спросил он.
Он показал на баночки с красками, стоявшие на верстаке.
— Вот тут все, что вам нужно. Просто раскрашивайте, как те, что стоят в витрине.
— Они должны быть все одинаковыми? — уточнил Том.
Господи, Том! Меня даже трясло от нетерпения. Да какая разница, какого цвета должны быть эти дурацкие гномы? Время уходит!
А вдруг «человеку с золотым сердцем» взбредет в голову побеседовать со своим другом по телефону второй раз за один день? Такой возможности исключать нельзя. Телефон может зазвонить в любую минуту. И Брюс Свинотт услышит восторженные отзывы о прекрасной молодежи, которая вдруг с неба свалилась, чтобы помочь Элби. Тогда нам крышка. И возможность понаблюдать за мотелем будет упущена.
На лице маленького человечка было написано сомнение.
— Ну, я думаю, что если вы так хотите, то можно раскрашивать и по-разному, — наконец решил он. — Но я не знаю, как мальчики к этому отнесутся. Они всегда носили одежки одного цвета. Так у нас заведено.
— А может, новшество придется им по вкусу, — не сдавался Том.
Я видела, как Ник нетерпеливо пнул его по ноге. Ник сейчас чувствовал то же, что и я. Он дождаться не мог, когда отделается от Элби и приступит к работе.
Человечек внезапно широко улыбнулся. Его невыразительные покрасневшие глазки сощурились настолько, что он стал просто копией одного из своих гномов.
— А почему бы и нет? — сказал он. — Почему бы и нет? Они ведь последние в этой партии. Они могут и отличаться от остальных своих собратьев. Наверное, для торговли это не имеет большого значения. Хуже не будет.
Он засмеялся, и его щеки надулись так, что он стал еще более гномообразным.
Мне подумалось, что, когда он был здоров, он, очевидно, всегда так выглядел. Да и сейчас он не казался по-настоящему несчастным человеком. Он не испытывал особой горечи оттого, что прощался со своим делом, судя по его манере говорить об этом. Конечно, ему было грустно, но он никого не винил и не жаловался на горькую судьбу.
Как я догадалась? Да просто, если бы Элби Снук был желчным, вечно всем недовольным человеком, они с таким типом, как Брюс Свинотт, недолго оставались бы друзьями. А так они скорее всего являли собой единство противоположностей.
От смеха Элби поперхнулся и закашлялся. Он схватил свой смятый носовой платок и согнулся в три погибели. Когда он снова выпрямился, его лицо было бледным и несчастным.
— Вам лучше пойти к себе и прилечь, — быстро сказала я.
Его лоб прорезала морщина.
— А вы сами справитесь? — забеспокоился он. — Мне не очень хочется бросать вас тут одних.
— С нами все будет в порядке, — решительно заявил Ник. — Ни о чем не беспокойтесь. Мы присмотрим за... за вашими мальчиками. А вам нужно отдохнуть. В случае чего, мы вас позовем.
Элби поколебался немного, потом согласно кивнул. Уверенный тон Ника, похоже, его убедил.
— Спасибо вам, — сказал он. — Ну, мы еще увидимся. Моя спальня находится прямо за мастерской. Если что, зовите без всяких там церемоний.
Я смотрела, как он побрел прочь и вышел в дверь, ведущую в заднюю половину мастерской.
Я повернулась к остальным.
— Как распределим обязанности? — осведомилась я.
— Красить будет Том, — решила Лиз. — У него это лучше всех получается. И я, наверное, тоже справлюсь. И Ришель, если она так приноровилась разрисовывать свое лицо, то гномов сумеет раскрасить и подавно. Ой, я хотела сказать...
Том разразился хохотом. Ришель смотрела попеременно то на него, то на Лиз, соображая, есть ли у нее повод для обиды или нет.
Ник, Элмо и я оставили их заниматься гномами. А сами приникли к окнам мастерской, пристроившись как раз за рядом гномов. Точно! Мотель как на ладони. Мы приготовились ждать.
Глава XIV СМОТРИ В ОБА
Я отметила про себя, где находятся, комнаты номер 4, 8 и 13 в голубом крыле и 22 и 30 — в розовом.
— Один из жильцов из тринадцатой комнаты утром куда-то уехал, — сказала я. — И, насколько я вижу, его машины на стоянке еще нет.
— На стоянке перед розовым крылом единственная машина — «Мерседес» Ариадны Кролл. И больше ни одного автомобиля, — доложил Ник. — А это означает, что хотя бы одного из Гослингов тоже нет дома.
Время тянулось медленно. Я оглянулась. На одном конце верстака трудились Ришель и Лиз, о чем-то переговариваясь вполголоса. Том колдовал над своей группой гномов с другого конца, сохраняя благоговейное молчание. Я им даже немножко позавидовала. По крайней мере, им было чем заняться.
У мотеля незаметно никаких перемещений. Даже уборщица, похоже, отлынивала от работы. Ее тоже нигде не видно. Тележка сиротливо стояла у лестницы, ведущей на второй этаж голубого крыла. Может, она пошла пообедать. Я стала терять терпение и даже начала притопывать на месте.
Внезапно за моей спиной послышались довольно громкие голоса. Это Том и Ришель устроили перебранку. А Лиз пыталась, как могла, их успокоить.
— Элби разрешил мне выбирать цвета по своему усмотрению, — упрямо твердил Том.
— Но не до такой же степени! — вопила Ришель. — Нет, вы только посмотрите! Это просто чудовищно!
Я подбежала к ним.
— Заткнитесь, вы оба! — зашипела я. — Элби услышит и вернется. Лиз, ты что, не можешь прекратить это безобразие?
Она затрясла головой. К своему изумлению, я обнаружила, что она давится от смеха. Истерика с ней, что ли?
— Ты только посмотри, что натворил Том! — шепотом возмущалась Ришель, просто кипя от злости.
Том отошел в сторонку, и верстак предстал передо мной во всей красе.
Лиз снова разразилась хохотом. И я последовала ее примеру. Просто ничего не могла с собой поделать. Два гнома, стоявшие передо мной, выглядели преуморительно.
У одного были огненно-рыжие борода и волосы. Том облачил его в элегантный черный смокинг и блестящие черные туфли. На пальце у него красовалось золотое кольцо, в петлице — белый цветок. А колпачок стал розовым в голубой горошек. Он напоминал маленького пузатого бизнесмена, который по рассеянности отправился на работу, забыв снять ночной колпак.
Борода другого гномика стала золотистой. Колпак Том раскрасил так, что он превратился в копну золотистых волос, собранных сзади в хвостик. Наряжен он был в цветастую рубашку, жилетку, раскрашенную под замшу, вытертые голубые джинсы. На шее у него болталась длинная нитка бус, а на ногах красовались коричневые сандалии. Передо мной стоял маленький пухленький хиппи.
— Том! — прыснула я.
— Да что в этом веселого?! — вспыхнула Ришель. — Ты ничуть не лучше Лиз!
— Не знаю, — с трудом вымолвила я. — Просто... просто... они такие забавные.
Том раскланялся.
— Вот именно, — подтвердил он, взглянув на Ришель. Он поставил перед собой очередную белую фигурку и замер, потирая руки.
— Думаю, этого мы сделаем велосипедистом, — заявил он.
Лиз повернулась к Ришель.
— Ришель, оставь его в покое, — попросила она.
Ришель тряхнула головой и вернулась к своему гному. Он был раскрашен очень симпатично, аккуратно — и точь-в-точь, как образец в витрине.
— Эй, Санни, — позвал Элмо. — Смотри!
Лиз и я приникли к окну как раз вовремя, чтобы успеть заметить, как из двадцать второй комнаты выходит женщина. Она быстро пересекла автостоянку и уселась в серый «Мерседес».
Теперь мы знали, как выглядит Ариадна Кролл. Представительная, средних лет, красиво подстриженные седые волосы, очень изысканно одетая.
— Что такая женщина с такой машиной делает в такой дыре, как мотель «У зеленых деревьев»? — изумился Элмо.
Мы наблюдали, как «Мерседес» плавно тронулся с места и выехал на подъездную дорожку. Женщина за рулем мельком взглянула на свои часы, потом машина нырнула в поток автомобилей, несущихся по автостраде, и через несколько мгновений скрылась из виду.
Элмо начал делать пометки на полях списка постояльцев.
— Нам нужно что-то делать. По крайней мере, стоит записывать, когда эти люди уезжают и возвращаются, — заявил он. — Это может пригодиться полиции. Позже.
Позже. Лиз посмотрела на меня. Позже, когда в комнатах номер 4, 8, 13, 22 или 30 обнаружат труп. Позже, когда исчезнувший миллионер исчезнет навсегда.
— Если бы хоть немного сузить круг подозреваемых, — подал голос Ник. — Эта Кролл уехала. Один из братьев Смитов тоже и, по крайней мере, один из Гослингов. И если в одной из этих трех комнат — номер 22, 13 или 30 — томится пленник, сейчас самое время пойти и выяснить это.
В самых расстроенных чувствах я смотрела в сторону мотеля и заметила, как уборщица вышла в коридор со стороны кухни.
Она стала втаскивать свою тележку на лестницу голубого крыла. Ей приходилось тяжело. Тележка угрожающе накренилась, но уборщице наконец удалось с ней справиться. Она собралась начать уборку в комнатах второго этажа.
Я видела, как она постучала в дверь комнаты номер 16, первой по порядку на этаже. Подождала немного, а потом сунула ключ в замочную скважину, повернула его и вошла.
И тут меня осенило. Это была не просто идея, а совершенно четкий план действий. Он был сопряжен с некоторым риском. И требовал недюжинной подготовки. Как раз такой, какую давали занятия гимнастикой. Но спорт спортом, а без мозгов здесь тоже не обойтись.
— Я пошла туда, — объявила я. — Хочу обыскать эти комнаты.
Лиз вцепилась в мою руку:
— Санни, да как ты можешь?
— Еще как могу.
— Санни, выбрось это из головы, — протянул Ник.
Я не обратила на него внимания.
— Слушайте, — сказала я. — Видите, там ходит уборщица? У нее есть ключи от всех комнат. Я могу запросто стащить те, которые нам нужны. А потом пробраться в комнаты номер 13, 22 и 30. Тогда мы все раз и навсегда выясним о трех из пяти подозреваемых.
— А почему ты? — недоуменно спросил Элмо. — Почему ты?
Я пожала плечами:
— Потому что так надо. Я бегаю быстрее любого из вас. И потом у меня с собой униформа мотеля. Я в нее переоденусь. Тогда, если кто-нибудь застукает меня в своей комнате, то примет за уборщицу.
— Но Свинотта и Шэрон тебе не обвести вокруг пальца, ты ненормальная, — прошипела Лиз.
— Но разве в их привычку входит прогуливаться по мотелю? — возразила я. — Они сидят каждый в своей норе. Поэтому вероятность, что они меня увидят, практически исключена.
— Но если вдруг такое случится, то неприятностей не оберешься, — предостерег Элмо. Вид у него был обеспокоенный.
— Это место отлично подходит для штаб-квартиры, — сказала я ему. — Я переберусь через дорогу и проскочу на автостоянку, к ней как раз примыкает пешеходный переход. Я выполню все, что задумала, а потом вернусь обратно то же дорогой. Я вовсе не собираюсь разгуливать под окнами взад-вперед. Я только дважды пересеку дорожку. Никто меня не заметит. Никто из тех, кому это небезразлично.
— Но дело не только в Свинотте, Caнни, — медленно произнес Ник. — А что, если один из жильцов вернется домой? И что, если именно он окажется похитителем или того хуже?
— Ну вы же будете следить. Если вы увидите, что кто-то входит в комнату, а я не выхожу, звоните в полицию.
Лиз стиснула мою руку еще крепче.
— Эй, Лиз, — позвал Том от верстака. — Ты не хочешь присоединиться? Мне нужна компания. Радио не работает, а Ришель, похоже, совсем свихнулась.
— Сам ты свихнулся! — огрызнулась Ришель. — Погоди, очень скоро этот гномообразный мужичок увидит, что ты тут натворил. Он просто с ума сойдет.
— Таланты-самородки всегда непредсказуемы, — буркнул Ник, обернувшись к ним. — Лиз, лучше бы тебе...
— Нет, не лучше! — гневно перебила она. — Это более важно.
Она повернулась ко мне.
— Санни, я понимаю, эта история с цепочкой тебя очень угнетает. Я имею в виду то, что Свинотт обвинил тебя в воровстве, и все такое прочее. Я знаю, ты хочешь докопаться до истины и восстановить справедливость. Но разве ты не понимаешь, что, если тебя застанут в чьей-нибудь комнате, дело обернется во сто раз хуже?
— Конечно, понимаю, — заявила я невозмутимо. — Значит, не нужно попадаться. Поверь, Лиз. Мне приходилось попадать в гораздо более рискованные переделки. И со мной ведь ничего не случалось, так?
Лиз в упор посмотрела на меня. Я выдержала ее взгляд. Наконец она покачала головой.
— Санни, ты просто невыносима. Она отпустила мою руку, вздохнула и пошла туда, где бросила свой рюкзак. Извлекла из него свою униформу и стала натягивать ее на себя.
— Что это ты делаешь? — спросила я.
— А ты что, думаешь, что я позволю тебе подвергаться опасности в одиночку?
Она оглядела свое потрепанное, мятое бледно-голубое платье и скорчила рожицу.
— Да, для спасения миллионера экипировка не слишком приличная, не правда ли? — пошутила она. — Но, чему быть, того не миновать.
Глава XV ВТОРЖЕНИЕ
Мы с Лиз пересекли дорогу на зеленый свет, пробрались между двумя одинокими кустами и оказались на территории мотеля. Наши лица опаляло жаром, поднимавшимся от раскаленного бетона. Из распахнутой двери комнаты номер 16 до наших ушей доносился рев допотопного пылесоса.
— Что теперь делать? — шепотом спросила Лиз.
— Будем надеяться, что она оставила ключи на своей тележке, — ответила я. — Пошли!
Я посмотрела на Лиз. Ее от волнения била дрожь, дыхание было частым и прерывистым.
Я знала, что Элмо и Ник следят за каждым нашим движением из окна мастерской. А может, к ним присоединились Том и Ришель.
Мне было бы гораздо спокойнее, если бы Лиз осталась в мастерской. Одной мне было бы гораздо сподручнее.
Но я не могла не признать, что ее присутствие меня умиляло. Она, жуткая трусиха, заставила себя перебороть страх, потому что не захотела бросать меня в беде. Я была ужасно тронута.
Мы поднялись по лестнице. Пылесос в шестнадцатой комнате все так же продолжал выть. Да вдобавок к этому работал телевизор. Так что шум стоял невообразимый. Тележка притулилась тут же у двери.
Пока Лиз ждала у лестницы, я прокралась к тележке. Так я и думала. Огромная связка ключей лежала рядом с тряпкой.
Я внимательно осмотрела связку. Все ключи были пронумерованы.
Стараясь не греметь, я сняла с кольца ключ с номером 13, за ним последовали — 22 и 30. Как все просто оказалось, подумала я.
Связка такая внушительная, что уборщица едва ли заметит пропажу нескольких ключей. Если в тех комнатах, что мы собирались осмотреть, все окажется в порядке, мы просто вернем ключи на место, и никто даже и не узнает, что их трогали.
Комната номер 13 находилась через две двери от шестнадцатого номера. На двери висела табличка «Не беспокоить». Я некоторое время смотрела на нее. Цель так близка. Я боролась с искушением сделать шаг вперед, отпереть замок и проникнуть в эту комнату сию же секунду.
Но я отдавала себе отчет в том, что один неверный шаг мог все погубить. Уборщица в любой момент может закончить пылесосить комнату номер 16. Вдруг ей понадобится что-то в тележке, она выйдет и заметит нас.
И потом, если постоялец отдыхает или у него разболелась голова? Любой придет в ярость, если мы ворвемся в его жилище. Тогда шанс побывать в других комнатах будет утерян безвозвратно. Нет. Нужно строго придерживаться моего плана.
Крепко зажав ключи в кулаке, я отошла от тележки и вернулась туда, где меня ждала Лиз.
— Теперь мы идем в другое крыло, — шепнула я. — А в тринадцатую комнату наведаемся в последнюю очередь.
Она кивнула. Мы снова юркнули на лестницу, спустились по ней и пересекли автостоянку розового крыла.
Пока все складывалось удачно, но едва мы ступили на лестницу, ведущую к тридцатой комнате, Лиз остановилась как вкопанная.
— Отбой, — прошептала она. — Санни, Гослинги возвращаются!
Перед входом в мотель из такси выходили мужчина и женщина.
Мужчина был высоким и довольно симпатичным. Но женщину разглядеть было невозможно. На носу солнечные очки, сама закутана в длинный серый плащ до щиколоток, на голове красный шарф.
Рука мужчины обнимала талию женщины. Он крепко прижимал ее к себе и быстро вел к входу в мотель. Они шли прямо на нас.
Мы с Лиз отскочили от лестницы и сделали вид, что поглощены болтовней. Мужчина и женщина нас заметили. Женщина издала негромкий возглас и сделала движение в нашу сторону. Но ее спутник стиснул талию женщины еще сильнее и быстро потащил ее на лестницу.
Они почти бегом направились к своей комнате. Мужчина отпер дверь и пропустил женщину вперед. Потом сам быстро заскочил внутрь, и дверь захлопнулась.
— Ты видела? — шепнула мне Лиз. — Она хотела нам что-то сказать, но не сказала. Ты заметила, как крепко он держал ее?
— Да, — буркнула я. — Горячая любовь? Или у него в руке был зажат нож?
Лиз не отрывала взгляда от закрытой двери тридцатой комнаты.
— Она была закутана с ног до головы, — продолжала она. — Широченный плащ, шарф на голове. И это в такую жарищу! Санни, очевидно, это, чтобы никто ее не узнал.
— Да. И я бы что угодно отдала, лишь бы выяснить, где они были, — медленно произнесла я.
— Может, ездили получать деньги по выигравшему билету. — Голос у Лиз дрогнул, глаза расширились от ужаса. — А это означает...
— Лиз, успокойся, — оборвала я ее. — Может, этот человек просто обнимал свою жену. Такое, как тебе известно, иногда случается.
— Конечно, — согласилась Лиз. — Но женщина выглядела испуганной. По-настоящему. Это сразу было заметно. И никакие очки этого не могли скрыть.
Что верно, то верно. Я видела плотно сжатый рот и бледные щеки женщины в солнечных очках, когда она поднималась по лестнице.
— Нам нужно вернуться в мастерскую, — прошипела Лиз. — И позвонить в полицию.
Мысли вихрем пронеслись у меня в мозгу. Я не хотела допустить ошибку.
— Слушай, у нас еще есть дела тут. Мы должны обыскать комнату Кролл и тринадцатую тоже, — твердо заявила я. — Это займет не так много времени. И нужно вернуть ключи уборщице.
Она проглотила протестующий возглас и кивнула. Мы быстро добрались до двадцать второй комнаты. Я сунула ключ в замочную скважину и осторожно повернула его. И вот мы внутри.
Там было тихо, очень чисто и совершенно пусто. Я распахнула дверцы старинного платяного шкафа. Алый жакет, юбка в тон к нему и крахмальная белая блузка висели на вешалках. На полу стояла симпатичная дорожная сумка.
Я опрометью бросилась в ванную комнату. Никого. Душ держался на честном слове. Ванна вся покрыта трещинами. Ничего себе, местечко!
— Ничего тут интересного нет, — заторопила меня Лиз, стоя у двери. — Пошли.
Ей не пришлось просить дважды. Теперь, убедившись, что в комнате Ариадны Кролл искать нечего, я почувствовала угрызения совести. Мы без всякого на то основания ворвались в комнату невинной женщины.
Мы выскочили из двери и заперли ее за собой. Я услышала вздох облегчения, вырвавшийся у Лиз. Но он тут же перешел в испуганный возглас. Она судорожно вцепилась в мою руку.
К стоянке подъезжал серый «Мерседес». Женщина за рулем, нахмурившись, смотрела в нашу сторону.
Неужели она видела, как мы выходили из ее комнаты?
— Не смотри на нее, — процедила я сквозь зубы. — Продолжай идти как ни в чем не бывало. Улыбайся мне. Притворяйся, что о чем-то рассказываешь. Не подавай виду, что боишься.
Лиз все сделала в точности, как я ей велела. Я услышала за спиной звук останавливающейся машины и хлопанье открывшейся и закрывшейся дверцы.
Никто не крикнул нам, чтобы мы остановились. Со стоянки не раздалось ни одного возмущенного возгласа. Но я знала, что Ариадна Кролл смотрит нам вслед. Я спиной чувствовала ее взгляд.
Когда мы добрались до лестницы, где повстречались с Гослингами, меня будто какая-то неведомая сила заставила поднять глаза. Я чуть не подпрыгнула от неожиданности. Мужчина вышел из тридцатой комнаты и смотрел на нас, перевесившись через перила. Наши взгляды встретились. Тогда он отскочил назад и скрылся за дверью.
Я ничего не стала говорить Лиз, чтобы ее не тревожить. Я потащила ее по дорожке, и мы взбежали по лестнице на второй этаж голубого крыла.
Теперь дверь шестнадцатой комнаты была закрыта. Пылесос гудел в соседней, пятнадцатой.
— Санни, давай не будем рисковать с тринадцатой комнатой, — взмолилась Лиз. — Просто положим ключи на место и уйдем.
Я заколебалась было. Но потом покачала головой.
— Нам нужно выполнить намеченное, — упрямо заявила я. Я быстро проскочила к тринадцатой комнате и осторожно постучала. Никакого ответа. Я постучала снова. С тем же результатом.
Собравшись с духом, я отодвинула с замка табличку «Не беспокоить» и отперла дверь.
Я приготовилась услышать возглас удивления или досады. Но ничего не произошло, когда я переступила порог.
Там царил полумрак, и было очень тихо. Как и в двадцать второй комнате. Разница лишь в том, что тут стояли две односпальные кровати вместо одной двуспальной. И на одной из кроватей кто-то спал. Неужели он так и провалялся все это время?
— Прошу прощения, сэр, — произнесла я нарочито громко.
Ответом мне было что-то вроде глухого мычания. Одеяло на кровати зашевелилось.
У меня волосы поднялись дыбом.
Я подскочила к кровати.
Осторожно приподняла покрывало и откинула его в сторону.
На меня в упор смотрел мужчина. В его глазах застыл ужас. Лоб покрывали капельки пота. Во рту кляп из платка. Руки и ноги несчастного были стянуты ремнями.
Глава XVI ОТСТУПЛЕНИЕ
Несколько мгновений я просто таращилась на беспомощного человека, не в состоянии ни пошевелиться, ни слова вымолвить. Настолько я была потрясена.
Человек замычал, замотав головой из стороны в сторону по подушке. Его глаза умоляюще смотрели на меня. Я чуть не разревелась. Мне стало ясно, что этот бедняга подумал, будто я сейчас убегу, оставив его на произвол судьбы.
— Все будет хорошо, — поспешно успокоила его я.
Я наклонилась и вытащила у него кляп изо рта. Он даже застонал от облегчения, а потом судорожно сглотнул. Он попытался что-то произнести, потом облизал пересохшие губы и снова открыл рот.
— Помоги мне, — прохрипел он. — Освободи меня.
— Лиз, — завопила я. Теперь мне было все равно, услышит меня уборщица или нет. Я начала распутывать ремни, охватывающие запястья мужчины.
Лиз влетела в комнату. Не знаю, что она ожидала увидеть, но уж точно не то, что предстало ее взору. У нее отвисла челюсть, и глаза чуть не вылезли из орбит. Она всплеснула руками.
— Быстрее, — заторопила я ее, сдергивая одеяло. — Ноги. Ноги распутывай.
Лиз подскочила к кровати и начала снимать ремни. Они были сильно затянуты. Сразу было видно — он отчаянно пытался освободиться.
— Кто это с вами сделал? — прошептала Лиз. Она в ужасе смотрела на багровые полосы, оставшиеся на коже в тех местах, где были ремни. — Этот человек, он... мучил вас из-за денег?
Мужчина кивнул. Его глаза закрылись.
— Воды... — прохрипел он. — Умоляю...
Я наконец расправилась с последним ремнем и помчалась в ванную. Оттуда я притащила стакан воды и поднесла его к губам пленника. Он жадно глотнул, закашлялся, потом трясущимися руками схватил стакан и снова припал к нему.
Лиз продолжала пыхтеть над ремнями, стягивающими его щиколотки и одновременно обмотанными вокруг ножек кровати. Ну наконец-то ей удалось ослабить их настолько, чтобы освободить ноги несчастного.
Он с трудом принял сидячее положение.
— Нужно... уходить, — пробулькал мужчина. Он попытался было встать, но тут же со стоном рухнул обратно на кровать.
— Все будет хорошо, — сказала я. —
Теперь вы в безопасности. Я позвоню в полицию. А вы полежите и придите в себя. Вы еще слишком слабы, чтобы двигаться. Вам это...
— Нет! — Мужчина замотал головой. — Нет! Только не это! Он вернется! — Он снова ценой неимоверных усилий поднялся на ноги. Сделав один шаг, он чуть не упал снова. Мы с Лиз подскочили, чтобы поддержать его.
Вместе мы кое-как доковыляли до двери и выбрались наконец на свет Божий.
Уборщица стояла возле своей тележки у дверей комнаты номер 15, с ведром и тряпкой. Увидев нас, она удивленно заморгала.
— Позвоните в полицию! — закричала я. — В полицию!
— В полицию? — переспросила она.
— Отпустите меня, — стонал освобожденный. — Он может вернуться в любую минуту.
Несчастный дико озирался по сторонам. А потом вырвался и захромал к лестнице.
Мы с Лиз бросились догонять его. Ничего другого нам не оставалось, потому что он опять чуть не грохнулся носом на пол.
— Позовите мистера Свинотта, — крикнула я через плечо, обращаясь к уборщице. — Позовите его и позвоните в полицию.
Уборщица не шелохнулась. Она как будто приросла к своему месту и только переводила ошарашенный взгляд с нас на дверь тринадцатой комнаты и обратно.
Мужчина начал потихоньку спускаться по лестнице, опираясь на нас с Лиз.
Я попыталась было направить его к вестибюлю, но он начал упираться.
— Только не это, — продолжал упрямо бубнить он и трясти головой. — Он найдет меня. Он настоящий дьявол. Он ни перед чем не остановится. Ему нужны деньги. Мне нужно скрыться.
Он начал перебираться через пустую автостоянку, направляясь к автостраде.
Мы с Лиз не отпускали его ни на секунду. Да и что нам оставалось делать, если он едва держался на ногах? Он был слишком велик, чтобы мы могли вести его без особых усилий, но слишком слаб, чтобы идти самостоятельно.
Я огляделась по сторонам. Уборщица все так же продолжала стоять столбом, глядя нам вслед со второго этажа голубого крыла. Однако на первом этаже зашевелились. Дверь комнаты номер 4 с треском распахнулась, и оттуда высунулась разъяренная физиономия. И занавески в окне восьмой комнаты приоткрылись. Стало быть, Ширли тоже наблюдала за происходящим.
— На помощь! — закричала я. — Помогите!
— Быстрее, — стонал спотыкающийся человек. — Нельзя терять ни минуты. Пошли!
— Это Ник! — вдруг воскликнула Лиз. — Ник и Элмо.
У меня как гора с плеч свалилась, когда я увидела двоих ребят, уже перебегавших через дорогу. Они увидели нас из окна мастерской. А за ними спешили Том и Ришель.
Мужчина перебрался через бордюр из белого камня и оказался на тротуаре. Он стоял, пошатываясь, и озирался по сторонам, пытаясь сообразить, что делать дальше.
Ник и Элмо уже перебежали через дорогу и мчались к нам. По ним видно было, что они просто умирают от любопытства.
— Это он, — пропыхтела я. — Мы нашли его. Связанного. Помогите нам дотащить его до мастерской. А оттуда мы позвоним в полицию.
Вместе мы повели пошатывающегося человека к пешеходному переходу. Он уже шагнул было на проезжую часть, и мы еле успели втащить его обратно.
— Нужно подождать, пока не загорится зеленый свет, — сказала я. — Вам что, жизнь не дорога? Вы же попадете под машину.
— Машина? — он затряс головой. — Да разве стоит беспокоиться о такой ерунде? Как же вы не понимаете. У него был нож. Нужно спрятаться.
Загорелся зеленый свет. Поток машин остановился. Мы черепашьим шагом перебрались через улицу.
Наша компания уже почти достигла цели, как Лиз сдавленно вскрикнула. Я проследила за направлением ее взгляда, и сердце мое заколотилось.
Примерно через три машины от нас в своем авто сидел мужчина, лицо которого напоминало череп и было перекошено от злости. Глубоко посаженные глаза сверкали от гнева. И он смотрел на нас.
Том и Ришель, поджидавшие на тротуаре, начали подпрыгивать и размахивать руками. Они тоже его увидели.
Я быстро оценила ситуацию. Машина Черепа находилась в первом ряду. Он готовился свернуть к мотелю. Со всех сторон его окружали другие машины. И он не мог выскочить и погнаться за нами. У нас в запасе еще несколько минут.
— Быстрее, — заорала я, перекрикивая шум ревущих двигателей. Ник, Лиз, Элмо и я прибавили ходу, насколько это было возможно. При этом мы почти волочили беспомощного человека за собой.
К счастью, голова у него была опущена, так что Черепа он не видел. Ведь, если бы это случилось, он перепугался бы до смерти, растерялся и мог вытворить все, что угодно — например, выскочить на проезжую часть или грохнуться в обморок прямо на дороге.
Мы добрались до тротуара, где ждали Том и Ришель. Вместе мы поволокли нашу ношу к мастерской. Ввалились внутрь и быстро опустили жалюзи.
— Как эта дверь запирается? — Ришель в панике оглядывалась по сторонам.
— Тут должен быть ключ, — сказал Элмо. Он отпустил безвольную руку мужчины и сам занялся поисками.
Лиз, Ник и я усадили мужчину в кресло. Он рухнул в него как подкошенный. И успокоился, решив, что находится в безопасности.
Он и не подозревал, что Череп все видел.
Я смотрела, как Элмо шарил возле двери. Потом он обреченно махнул рукой.
— Наверное, его забрал Элби, — предположил Том. — Пойду к нему.
Он распахнул дверь, которая вела в жилое помещение.
— Элби, — позвал он. — Элби, быстрее! Нам нужен...
Больше мне ничего не удалось расслышать. Потому что дверь задрожала. Кто-то пытался ворваться в мастерскую. Элмо подскочил к двери и всем весом навалился на нее.
— Ник! — позвала я, присоединяясь к Элмо, чтобы помочь ему.
Но было уже слишком поздно. Внизу двери уже зияла дырка. Мускулистая рука поднимала жалюзи все выше и выше. Мы не могли ее удержать.
Ришель в испуге вскрикнула.
Человек в кресле с воплем отчаяния откинулся назад. Дико вращая глазами, он с трудом встал на ноги. Его лицо покрывалось то нездоровым румянцем, то смертельной бледностью.
— Черный ход, — прохрипел он. Лиз и Ришель бросились помогать ему. Вместе они кое-как потащились к двери, ведущей в апартаменты Элби. Беднягу мотало из стороны в сторону. Но он стремился спасти свою жизнь.
Я изо всех сил стукнула по пальцам, вцепившимся в нижнюю полоску жалюзи. Снаружи послышался гневный возглас, но пальцы не разжались. Стальные они, что ли?
Затем со зловещим скрежетанием жалюзи рывком поднялись. Мы, потеряв опору, отлетели назад.
Я грохнулась, едва успев уберечь голову от удара о цементный пол. Я слышала, как за моей спиной закричали от боли Элмо и Ник.
Я моментально вскочила на ноги, щурясь от солнечного света, который ворвался в мастерскую через открывшийся дверной проем. Я различала только возникший там огромный силуэт. Я осознавала, что мне нужно любой ценой задержать Черепа до тех пор, пока Лиз не выведет пленника наружу.
Я бросила через плечо взгляд на мастерскую. Никого. Выходит, Лиз и Ришель все-таки добрались до двери. Может, наш подопечный уже в безопасности. Может, его уже вывели через черный ход или спрятали в ванной. Позвонили в полицию...
«Быстрее, Лиз», — мысленно умоляла я.
Человек в дверном проеме шагнул в мастерскую. Я отступила немного назад, приготовившись защищать свою жизнь.
Глава XVII ОПАСНОСТЬ
— Что тут происходит? — пророкотал голос.
Мне на миг показалось, что после падения я стала туговата на ухо. Первой моей мыслью было — этот голос звучит как-то странно.
|
Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3 4 5 |
