После всего списка этой глупости делается соответствующий вывод о том, «что революционное содержание марксизма постепенно стало терять своё значение».

11. А вот совсем смешно: «…многие советские идеологи даже не давали себе труд внимательно и вдумчиво читать подлинные труды Маркса. Ключевые положения марксистской экономической теории часто искажались». И в чем же причина «отступления от марксистской теории в реальной политике»? Профессор объясняет ее весьма «объективно» – «фактом враждебного капиталистического окружения».

12. «Сохранилось ли сегодня что-нибудь рациональное в марксизме?» – задается вопросом профессор. При этом словечко «что-нибудь» опять обнаруживает его пренебрежительное отношение к учению Маркса. Но он уже этого не замечает. Главное ввести читателя в суть того «что-нибудь», что было взято профессором из экономического учения Маркса в качестве теоретического фундамента его «общеэкономической теории». А это всего лишь 190-192 страницы первого тома «Капитала», где речь идет всего лишь о средстве и предмете труда. А это издевательство не только над Марксом и его экономическим учением, но и над читателями его записей в блоге.

В следующей части я покажу, как профессор (где привирая, а где жонглируя цитатами) пытается убедить всех, что корни его «общеэкономической теории» нисходят к классикам марксизма.

Профессор. Один мой знакомый, прочтя эту Вашу статью, обратил внимание на сам заголовок и высказал любопытную мысль. Отождествляя меня с Иудой, Вы тем самым отождествляете Маркса с Иисусом Христом. Это интересный поворот! Выходит, для Вас и Ваших единомышленников марксизм - религия, а вовсе не наука. В таком случае в неё лишь остаётся слепо верить, что Вы и делаете. Ни о каком переосмыслении, продолжении и развитии применительно к новым историческим условиям не может быть и речи. Религиозные догматы не пересматриваются, пересматриваться может только научная теория под влиянием новых фактов. Не удержался и решил довести это соображение моего приятеля до Вашего "учёного" сведения.

В. Першин. Это домыслы и "критический онанизм", профессор.

Во-первых, первая часть моей записи посвящена главным образом лицемерному и лживому стилю Вашей публицистики о Марксе и его учении. Во-вторых, у меня "поцелуй иуды" написан в нарицательной форме, то есть в качестве символа предательства, лжи и лицемерия. Так что все домыслы от Вас обоих насчет религии, науки и т. д. просто "не катят" и тем более не могут быть приняты в качестве аргументов против критики Вашей лицемерной и лживой публицистики. В-третьих, что за мелкое шарлатанство, профессор? Сознательно не замечаете запятую у Архангельского и непрописную букву у меня. Я уже писал Вам, что Вы сами себе режиссер. В данном случае Вы сами себе создали удовольствие - два мелких повода для критики оппонентов. Это называется "критический онанизм", если пользоваться Вашей терминологией, профессор!

В. Першин. «Алхимия иуды»

(продолжение критики статьи Владислав Фельдблюма о Карле Марксе)

Переходим к фокусам профессора с цитатами, взятыми у классиков марксизма.

1. «Как показывают современные исследования, самым главным в экономической теории Маркса следует считать строгое научное определение понятия о труде и общественном производстве, впервые сформулированное в первом томе "Капитала" (К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения, 2-е издание, том 23, стр. Шарлатанство профессора начинается уже с того, что свои сугубо личные псевдонаучные исследования в области политэкономии, он прячет за безличной фразой «современные исследования». Далее, каждый может прочесть страницы 191-192, куда отсылает нас профессор, чтобы узнать о «самом главном в экономической теории Маркса». Там Маркс рассматривает простые моменты процесса труда и объясняет, что такое предмет труда и средство труда. «Именно определение труда Марксом легло в основу современной общеэкономической теории…» профессора Фельдблюма. Вот, очевидно, то, что профессор считает таким определением, ибо иного на указанных им страницах нет: «…в процессе труда деятельность человека при помощи средства труда вызывает заранее намеченное изменение предмета труда. Процесс угасает в продукте. Продукт процесса труда есть потребительная стоимость, вещество природы, приспособленное к человеческим потребностям посредством изменения формы. Труд соединился с предметом труда. Труд овеществлен в предмете, а предмет обработан. То, что на стороне рабочего проявлялось в форме деятельности [Unruhe], теперь на стороне продукта выступает в форме покоящегося свойства [ruhende Eigenschaft], в форме бытия. Рабочий прял, и продукт есть пряжа.

Если рассматривать весь процесс с точки зрения его результата — продукта, то и средство труда и предмет труда оба выступают как средства производства, а самый труд — как производительный труд» (стр. 191-192). Это что? – «самое главное в экономической теории Маркса»? Говорить так может только полный профан в марксизме или тот, кто сознательно поставил цель дискредитировать эту теорию. И уж совсем смешно выглядят рассуждения профессора, страдающего фобией в отношении всяких социальных революций и теории классовой борьбы Маркса. Оказывается, что написанное на трех страницах первого тома «Капитала» «прежде…как бы отступало на второй план, заслонялось революционным содержанием марксизма. А между тем именно этот вклад Маркса в политическую экономию сохраняет непреходящее научное значение. Такое же научное значение, как в естествознании закон всемирного тяготения Ньютона или периодический закон Менделеева. Определение труда Марксом оказалось настолько уникальным по точности и содержательности, что стало возможным применение к нему математического аппарата, а также использование глубокой аналогии с некоторыми физико-химическими процессами…Современная общеэкономическая теория - это новая политическая экономия, новая общественная наука ХХI века, междисциплинарная и математическая по своей сущности». Ну это же просто смешно. Профессор был бы более последователен, если бы сослался не на три страницы, а на весь первый параграф «Процесс труда» главы пятой первого тома «Капитала». Но он этого не сделал и гениальные определения конкретного труда, которые на самом деле дал Маркс, остались за пределами трех страниц, на которые сослался профессор. Вот эти определения.

1) «Труд есть прежде всего процесс, совершающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек своей собственной деятельностью опосредствует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой. Веществу природы он сам противостоит как сила природы. Для того чтобы присвоить вещество природы в форме, пригодной для его собственной жизни, он приводит в движение принадлежащие его телу естественные силы: руки и ноги, голову и пальцы. Воздействуя посредством этого движения на внешнюю природу и изменяя ее, он в то же время изменяет свою собственную природу. Он развивает дремлющие в ней силы и подчиняет игру этих сил своей собственной власти» (стр. 188-189).

2) «Процесс труда, как мы изобразили его в простых и абстрактных его моментах, есть целесообразная деятельность для созидания потребительных стоимостей, присвоение данного природой для человеческих потребностей, всеобщее условие обмена веществ между человеком и природой, вечное естественное условие человеческой жизни, и потому он не зависим от какой бы то ни было формы этой жизни, а, напротив, одинаково общ всем ее общественным формам. Поэтому у нас не было необходимости в том, чтобы рассматривать рабочего в его отношении к другим рабочим. Человек и его труд на одной стороне, природа и ее материалы на другой, — этого было достаточно. Как по вкусу пшеницы невозможно узнать, кто ее возделывал, так же по этому процессу труда не видно, при каких условиях он происходит: под жестокой ли плетью надсмотрщика за рабами или под озабоченным взором капиталиста, совершает ли его Цинциннат, возделывающий свои несколько югеров, или дикарь, камнем убивающий зверя» (стр. 195).

Возникает вопрос, почему профессор не сослался на эти определения. Да просто потому, что он отнесся к этому формально. Для него важно «притулиться» к имени Маркса, а не то, что пишет классик, ибо то, что пишет Маркс о двойственном характере труда профессору непостижимо, а теперь, как выяснилось, и просто неприемлемо. Отсюда непостижима и неприемлема для него и моя критика «общеэкономической теории» в фундаментальной ее части – в части труда. Но раз «общеэкономическая теория» профессора ошибочна в самом ее фундаменте, значит она уже не может претендовать на роль «новой политической экономии», о чем трубит профессор повсеместно при каждом удобном случае, в том числе в сети Интернета. Вот суть моей критики «общеэкономической теории», которую я разместил на данном сайте изначально. При этом я честно сказал профессору, что его исследования могут быть полезны в области тех прикладных наук, которые заняты проблемами отношений «машина-человек», психологии и физиологии труда и т. д. – например, в эргономике. Но об этом могут судить только соответствующие специалисты. Все это мимо ушей профессора, ибо очень тяжело расставаться с иллюзией автора «политэкономии XXI века».

2. В первом случае профессор Фельдблюм как минимум недобросовестно и формально сделал ссылку на Маркса, причем сделал это сознательно, чтобы заложить ложный фундамент своей «общеэкономической теории» в виде труда, который «…не зависим от какой бы то ни было формы … жизни, а, напротив, одинаково общ всем ее общественным формам» (Маркс). Еще хуже дело обстоит с цитатами из классиков. Профессор коротко констатирует: «Фридрих Энгельс в "Анти-Дюринге" дал следующее определение предмета политической экономии: "Политическая экономия, в самом широком смысле, есть наука о законах, управляющих производством и обменом материальных жизненных благ в человеческом обществе" (К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения, 2-е издание, том 20, стр.150)». «Политическая экономия изучает в первую очередь специфические законы каждой отдельной ступени развития производства…», а «…в конце этого исследования она может установить немногие, совершенно общие законы, применимые к производству и обмену вообще». Энгельс «…демонстрирует фундаментальный и широкий подход» к политической экономии, называя ее политической экономией «в самом широком смысле», которая «ещё только должна быть создана» (там же, том 20, стр.153-154). Но по ходу изложения профессор делает из всего процитированного и сказанного им самим поразительные умозаключения. Он считает, что Энгельс в своих утверждениях (1) высказал веру «…в возможность создания общеэкономической теории…» и (2) развивая эту мысль, пояснил, «что общеэкономическая теория «ещё только должна быть создана». Ничего подобного у Энгельса нет и быть не могло, причем не только в «Анти-Дюринге», но и во всех его работах.

Цитаты и отдельные фразы взяты профессором из небольшого параграфа, где первые шесть страниц посвящены предмету и методу политической экономии. Любой, кто прочтет их сначала до конца, может убедиться, что Энгельс говорит о политэкономии не только в широком, но и в более узком смысле. Первая – это разрабатываемая Марксом политэкономия всех способов производства и потому Энгельс называет ее политэкономией в широком смысле. Вторая – это отсталая в научном отношении политэкономия физиократов и Адама Смита, которая «…стоит в одном ряду с достижениями современных ей великих французских просветителей, разделяя с ними все достоинства и недостатки того времени» (стр. 155). Как видим, профессор грубо вырвал все слова Энгельса из контекста указанного параграфа, беспардонно подменил «политэкономию в широком смысле» своей «общеэкономической теорией» и при этом самым бессовестным образом приписал Энгельсу две свои фантазии: что тот якобы высказал веру «…в возможность создания общеэкономической теории…» и, развивая эту мысль, пояснил, «что общеэкономическая теория «ещё только должна быть создана». Вот цитата, из которой ясно видно, в чем действительно состояла мысль и вера Энгельса, и которая не в пользу профессора, а против него. Очевидно, поэтому он взял из нее последние четыре строки, выделенные мной жирным шрифтом. «Условия, при которых люди производят продукты и обмениваются ими, изменяются от страны к стране, а в каждой стране, в свою очередь, — от поколения к поколению. Политическая экономия не может быть поэтому одной и той же для всех стран и всех исторических эпох Огромное расстояние отделяет лук и стрелы, каменный нож и встречающиеся только в виде исключения меновые отношения дикарей от паровой машины в тысячу лошадиных сил, механического ткацкого станка, железных дорог и Английского банка. Жители Огненной Земли не дошли до массового производства и мировой торговли, как и до спекуляции векселями или до биржевых крахов. Кто пожелал бы подвести под одни и те же законы политическую экономию Огненной Земли и политическую экономию современной Англии, — тот, очевидно, не дал бы ничего, кроме самых банальных общих мест. Таким образом, политическая экономия по своему существу — историческая наука. Она имеет дело с историческим, т. е. постоянно изменяющимся материалом; она исследует прежде всего особые законы каждой отдельной ступени развития производства и обмена, и лишь в конце этого исследования она может установить немногие, совершенно общие законы, применимые к производству и обмену вообще» (стр. 150-151). Профессор Фельдблюм, сочиняя свою «общеэкономическую теорию», поступил как раз наоборот. Он взял труд лишь как «…всеобщее условие обмена веществ между человеком и природой, вечное естественное условие человеческой жизни…», который поэтому «…не зависим от какой бы то ни было формы этой жизни, а, напротив, одинаково общ всем ее общественным формам» (Маркс), то есть лишь как конкретный труд со всеми его отдельными моментами (предметами, средствами труда и т. д.). Затем ко всему этому он прибавил психические факторы трудящегося индивида и вывел математическую формулу ОПФ (одушевленной производственной функции), общую для всех исторических эпох. Иными словами он (прямо по Энгельсу) подвел под одну формулу все исторические эпохи, включая нынешнюю эпоху централизованного и мирового финансового капитала, и тем самым не дал ничего, кроме самого банального общего места в математическом выражении.

Выхватив из контекста цитаты и отдельные фразы, содержащиеся в работе Энгельса «Анти-Дюринг», и виртуозно истолковав их в целях привязки к своей «общеэкономической теории», профессор Фельдблюм упустил важный и общеизвестный факт, состоящий в том, что данное произведение было написано и отредактировано Энгельсом и Марксом совместно. Следовательно, профессор не заметил, что согласно его толкованию не только Энгельс, но и сам Маркс якобы тоже «…верил в возможность создания общеэкономической теории, называя её политической экономией "в самом широком смысле". Причем дело было в гг., когда был написан "Анти-Дюринг". В этой связи очень забавно выглядят идущие далее слова профессора. «Ещё более оптимистично высказался по этому вопросу Карл Маркс (15 лет назад в экономической рукописи гг.). Он писал: "Нет никакого сомнения в том, что человеческое производство во всех формах имеет известные неизменные законы или отношения. Это идентичное является совершенно простым и может быть суммировано очень немногими общими местами" (там же, том 48, стр. 157).

Профессор явно перепутал нумерацию томов с хронологией произведений Маркса и Энгельса. Это лишний раз подтверждает, что он не изучал как следует эти произведения, ссылается на них формально и только для того, чтобы истолковать высказывания классиков в выгодном для себя свете. Отсюда и цитата из рукописи Маркса так же выхвачена из контекста, как и цитата из «Анти-Дюринга». Вот о чем на самом деле писал там Маркс (выделение взятых профессором слов – моё). «{Естественные законы производства/. Здесь, правда, речь вдет об естественных законах буржуазного производства, следовательно, о законах, в рамках которых производят на определенной исторической ступени и при определенных исторических условиях производства. Если бы не было таких законов,…вообще была бы непостижима система буржуазного производства. Здесь, конечно, речь идет о том, чтобы представить природу этого определенного способа производства, следовательно, его естественные законы. Но подобно тому как сам этот способ производства является историческим, таковыми же являются его природа и законы этой природы. Естественные законы азиатского, или античного, или феодального способов производства были существенно иными. С другой стороны, нет никакого сомнения в том, что человеческое производство во всех формах имеет известные неизменные законы или отношения. Это идентичное является совершенно простым и может быть суммировано очень немногими общими местами.}». Как видим, мысль та же, что и в цитате из «Анти-Дюринга», которую я привел полностью в «Поцелуе иуды – 3», и которую Маркс заканчивает теми же соображениями о «немногих общих местах», которые не в пользу профессора, а против него. Для профессора главное, что слово «общее» легко пристегивается к его «общеэкономической теории», а не тот презрительный смысл, который в вкладывали в это слово классики марксизма в контексте своих высказываний. «Нет ничего более сухого и скучного, чем фантазирующее locus communis» (общее место). Вот так Маркс говорил о тех, кто, отрываясь от конкретики, сразу хватался за общее и пытался отыскать в нем некое собственное содержание. Наш профессор поступает точно так же. Он придумал общую на все времена формулу и полагает, что с помощью ее можно объяснить и перевернуть мир. Берите, власти, и пользуйтесь ей. Не надо никаких социальных революций. Их можно осуществить сверху при помощи формулы профессора Фельдблюма. Таков лейтмотив его публикаций на различных сайтах и форумах, такова и основная цель пропагандируемой им «междисциплинарной общеэкономической теории».

В. Першин. Профессор, "не путайте мух с котлетами"

Вас критикуют по двум направлениям: за лицемерную публицистику и псевдонаучность Вашей "общеэкономической теории». С первым направлением разобрались. Критику Вы не признали, не покаялись (хотя бы перед Марксом) и меняться не собираетесь. Дело Ваше. Второе направление продолжается и вопрос далеко не закрыт. Так что не путайте, профессор, божий дар с яичницей, и потрудитесь ответить по существу критики, сделанной в первом пункте записи. Для большей доходчивости я буду размещать эту запись поцитатно и в том порядке, которого придерживались Вы в своей "хвалебной" статье о Марксе.

Профессор. «потрудитесь ответить по существу критики, сделанной в первом пункте записи…». Я ещё не выжил из ума и не настолько низко опустился, чтобы отвечать тому, кто изрыгает оскорбления по моему адресу. Эти Ваши оскорбления и ругань - лучшее доказательство своевременности и нужности междисциплинарной общеэкономической теории.

В. Першин. Так докажите это, ответив на мои вопросы.

Напоминаю, что поставленные мною научные вопросы, на которых Вы все время настаиваете, ждут Вашего ответа. Вот они:

1. Вы не признаете абстрактный труд, создающий стоимость товаров, то есть фундаментальное положение Маркса и классической политической экономии. Какова в таком случае Ваша версия происхождения стоимости?

2. Вы прячете свои математические формулы. Тогда ответьте хотя бы на то, какими единицами измерения Вы пользуетесь в этих формулах.

3. Вы постоянно пишете, что руководствуетесь гениальным определением труда, которое дал Маркс. Почему же тогда Вы ссылаетесь на те страницы "Капитала", где этого определения нет?

Разве это оскорбления и ругань? Пожалуйста, ответьте на эти вопросы, если, конечно, в состоянии это сделать, или, пользуясь Вашей терминологией, "еще не выжили из ума".

Профессор. Ответы на вопросы Першина.

1. Стоимость - результат денежного выражения труда в товаре. Следует различать стоимость и цену - это разные категории, надеюсь это Вы знаете. Но при чём здесь "абстрактно-общественный труд"? Он не является фундаментальным положением Маркса. Он является бессмысленным философским вывертом.

2. Я не прячу математические формулы. Они приведены в моих книгах. Можете прочитать, но думаю, что при вашем образовательном уровне ничего не поймёте.

3. Я ссылаюсь на второе издание сочинений Маркса и Энгельса. Там есть именно те самые страницы, где дано определение Марксом процесса труда.

В. Першин. Очень мило, профессор.

1. "Стоимость - результат денежного выражения труда в товаре. Следует различать стоимость и цену - это разные категории, надеюсь, это Вы знаете. Но при чём здесь "абстрактно-общественный труд"? Очень мило, профессор.

Во-первых, Вы сами говорите не о труде Петрова, Сидорова и т. д. и не о совокупном труде тех или иных частных предприятий, а о труде вообще - абстрактном труде, и тут же отрицаете его.

Во-вторых, расскажите, пожалуйста, в какой стране существовал и существует по сей день такой интересный рынок, где покупатели спрашивают не сколько стоит товар или какова его цена, а какова трудоемкость его производства?

В-третьих, деньги выражают не труд, а стоимость товара, а денежное выражение стоимости товара и есть его цена. Это разделяют экономисты всех школ, кроме Вас. После того, что Вы "нагородили" про стоимость, я не поставлю Вас на одну доску даже с Лебедевым. Он-то четко знает, что цена - это денежное выражение стоимости товара.

2. Что Вы все ссылаетесь на свои книги? Вы просто ответьте, какими единицами измерения Вы пользуетесь в Вашей формуле ОПФ - в натуральных, стоимостных или в тех и других. Вы уже второй раз уходите от этого простого вопроса. Это совсем ненормально, профессор.

3. "Я ссылаюсь на второе издание сочинений Маркса и Энгельса. Там есть именно те самые страницы, где дано определение Марксом процесса труда". Иными словами, Вы подтверждаете: все, что сказано Марксом о процессе труда на страницах 191-192, Вы взяли за основу своей "общеэкономической теории". Так или не так?

Профессор. "денежное выражение стоимости товара и есть его цена". Какая глупость, какое невежество! Есть теория стоимости, а есть теория предельной полезности. Подучитесь, разберитесь в экономической теории и узнаете, что стоимость товара - это не цена. Цена формируется под влиянием спроса и предложения и часто не совпадает с стоимостью. Знаете, что такое ценовая спекуляция?

В. Першин. Опять очень мило и опять лицемерие, профессор.

1. «Есть теория стоимости, а есть теория предельной полезности». Опять очень мило, профессор. Есть трудовая теория стоимости Петти - Смита - Рикардо - Маркса. Есть субъективная теория ценности, проповедуемая авторами теории предельной полезности. Оказывается, есть еще и просто теория стоимости профессора Фельдблюма, ибо до этого момента я про такую теорию нигде не читал и не слышал. Не буду каяться в своем невежестве, просто разрешите мне об этом не знать, профессор.

2. Химик назидает экономисту: "Цена формируется под влиянием спроса и предложения и часто не совпадает с стоимостью". Не часто, а как правило, профессор. Тем не менее, слава богу, что хоть это банальное положение Вы как-то запомнили. Его опять-таки разделяют все экономические школы. Тогда в чем проблема, профессор? К чему Ваше назидание? К тому, чтобы я начал учить Вас химическим банальностям, что, например, воду наливают в кислоту, а не наоборот.

3. Если Вы сторонник теории предельной полезности, значит Вы на стороне "Экономикс". Тогда как понимать Ваше презрение к этой дисциплине, которое Вы демонстрировали неоднократно на этом сайте, в том числе в Вашей записи о Марксе? В частности за то, что "Экономикс (я цитирую Вас) "...сводит предмет политэкономии лишь к изучению законов капиталистической рыночной системы. Такой узкий подход неприемлем". Разве это не лицемерие?

4. Вы задаете мне банальный вопрос: "Знаете, что такое ценовая спекуляция?" А кто же этого не знает, профессор? Это то, что считается нормальным с точки зрения той же "Экономикс", которую Вы презираете. Опять лицемерите, профессор.

В. Архангельский. Междисциплинарка: наука или надувательство?

Уважаемые заинтересованные выяснить, что же в действительности представляет собой новая послемарксова междисциплинарная (полит?) экономическая (или неполитическая?) концепция профессора Фельдблюма!

Ни для кого не секрет, в том числе и для любого соискателя положительно-притягательного внимания научного сообщества к его идеям, что даже в тех случаях, когда какая-либо плодотворная научная идея в конце концов и находит свое признание в среде специалистов, то путь к этому признанию всегда оказывается очень тяжелым и тернистым.

Почему? Да потому, что в науке существует (если даже отвлечься от почти неизбежных интриг эгоистического соперничества и подсиживания, беспринципной корпоративной взаимовыручки) неписаное правило презумпции несостоятельности новых идей в качестве научных. Это правило играет роль мощного барьера против ураганных потоков бессистемного хлама, не вяжущегося с системой знаний, уже выстроенной с таким огромным трудом прежними поколениями исследователей, и разрушительного для этой системы знаний. Безусловно, это правило возникло не от хорошей жизни, не от того, что всякая идея, которую ее автор считает новым словом в науке, в действительности укрепляет (а не размывает) имеющуюся систему знаний. А на лбу идей-претендентов не написано, золотая ли это крупинка или пустопорожняя, шламовая. Если же поверить автору идеи, то она, конечно же, всегда драгоценна и иной просто быть не может по определению.

Поэтому априори междисциплинарка Фельдблюма (примем для краткости такое рабочее название теории уважаемого соискателя научного внимания), как и всякая иная новая концепция любого другого автора, объективно может являть собой одно из трех (феномены указываются в порядке убывания частоты их наблюдаемости, причем убывания чудовищного):

– околонаучным (наукоподобным), но научно несостоятельным любительским, чисто спекулятивным или даже откровенно шарлатанским сочинением;

– научно состоятельной, имеющей право на жизнь гипотезой, догадкой, предположением, которое со временем либо найдет свое подтверждение в науке или, напротив, подобно гипотетическому флогистону Бехера и Шталя (1703), которого никто и никогда физически не наблюдал, уйдет в небытие под влиянием новых, более успешных теорий (применительно к флогистону – кислородной теории горения Лавуазье, 1780-е гг.);

– революционным словом в науке, неопровержимыми аргументами доказывающим свое превосходство по всем проблемным статьям данной науки как системы ее представлений.

Моя биография в чем-то схожа с биографией г-на Фельдблюма…

Как и у г-на Фельдблюма, в результате изучения проблемы у меня тоже возникла своя система взглядов, которая содержала, во-первых, системную критику господствовавших тогда идеолого-теоретических догм о социально-экономических процессах, а во-вторых, предлагала обсудить возможный вариант решения этих проблем. Свои представления я ни от кого не прятал, и с ними в 1983 г. были ознакомлены профильные институты АН СССР и ЦК КПСС (а сегодня с ними может познакомиться каждый желающий).

Поэтому я с интересом начал знакомиться с междисциплинаркой, но по мере продвижения и попыток вступления в содержательный диалог с ее автором стали всё сильней закрадываться сомнения в научной состоятельности представлений г-на Фельдблюма, всё сомнительней становилась целесообразность отдавать предпочтение трудам г-на Фельдблюма перед другими интереснейшими работами обществоведов соперничающих между собой научных школ.

Как профессору, г-ну Фельдблюму должны быть известны непреложные этические правила ведения научных дискуссий, недопустимость перевода стрелок на обсуждение личностей участников дискуссии, обязательность точных ссылок на истоки, на всех известных тебе предшественников. Когда тебе задают вопрос, долг соискателя дать вразумительный ответ, а не рассыпаться разглагольствованиями о якобы прочитанном от лицевой корки первого тома до задней корки последнего какого-нибудь собрания сочинений, энциклопедии или еще чего подобного. Тех, кто задает вопрос, это абсолютно не интересует, у каждого свои приемы освоения океанов публикаций.

Напротив, уход от ответа (ведь за ответ тоже придется отвечать) по существу, т. е. оставление своих идей беспомощными и незащищенными – это верный признак как минимум сомнительности положений таким образом «защищаемых» идей. Пусть я, Першин или ещё кто автору междисциплинарки бесконечно противен (хотя еще не совсем понятно почему, но догадки появляются). Путь так, но ответ-то, во-первых, адресован не лично задавшему вопрос, а всему сообществу исследователей, большинство из которых, возможно, познакомится с ним лишь через несколько лет, когда триумф междисциплинарки начнет греметь по всей планете; во-вторых, нежелание отвечать просто напоминает капризы бьющегося в истерике малыша, дрыгающего ножками и вопящего: «Не буду-у-у-у! Не хочу-у-у-у!»

По поводу прочтения всех 50 томов советского 2-го издания сочинений Маркса и Энгельса, у меня кстати, тоже возник ряд вопросов: как именно это произошло? По мере выхода в свет томов и книг издания? (Но так не читают. Начинают с главных произведений, и если они «зацепили», читают дальше). Кстати, ввиду уникальности случая (не слышал, чтобы кто-либо из известных мне обществоведов признался бы в прочтении сочинений друзей-прометеев целиком и полностью) для пользы дела, в интересах науки было бы очень интересно, и главное – полезно познакомиться с технологией такого чтения, ее плюсами. А были ли прочитаны все тома Полного (5-го) собрания сочинений вместе с полсотней Ленинских сборников, если нет – почему? А 13 томов сочинений профессорского кумира + несколько дополнительных, выпущенных усилиями ? Какими именно книгами и чьими статьями пришлось пожертвовать?

Г-н Фельдблюм, как он заявляет, мечтает о конструктивной критике своих сочинений. У всех критикующих сперва появляются вопросы, ответы на которые, как правило, отбрасывают или укрепляют сомнения читателя – потенциального критика. Но как заполучить эти ответы, если мечтающий услышать конструктивную критику в своих собеседниках видит не научных оппонентов, а личных врагов, в своих «ответах» агрессивно и по-хамски обвиняет своих читателей в невежестве, в недостаточной математической подготовке, в нежелании оторвать «учёную задницу от дивана», и даже в приверженности «научному онанизму», а попытку вовлечения автора в дискуссию объявляет стремлением втянуть его в кухонную свару.

Лично меня удивляет другое. Очень настойчивые (но настолько же и безуспешные) попытки В. Першина вовлечь г-на Фельдблюма в дискуссию. Это, похоже, абсолютно бесполезно. Мой шарлатанометр, возможно, конечно, и врет, но он показывает пока 99% вероятности того, что идеи фельдблюмовской междисциплинарки есть типичный образчик плодов графоманства или шарлатанства. Об этом, кроме всего прочего, свидетельствуют употребление профессором Фельдблюмом в общении с коллегами таких «научных» терминов как «научный онанизм» и «ученая задница», а также выдача вместо ответов на возникающие вопросы новых порций чудовищной лжи и диффамации; см. также мой отпор этой лжи.

Если бы г-н Фельдблюм действительно желал обсудить свою междисциплинарку, он бы сам сделал нужные шаги в этом направлени со своей стороны. Но профессор специально глушит это обсуждение на самых дальних подступах к ней. Знакомый прием! …

Профессор - Архангельскому. "Как профессору, г-ну Фельдблюму должны быть известны непреложные этические правила ведения научных дискуссий, недопустимость перевода стрелок на обсужение личностей участников дискуссии, обязательность точных ссылок на истоки, на всех известных тебе предшественников".

Мне известны правила ведения научных дискуссий. А вот кухонной перебранкой в вашем стиле заниматься не собираюсь.

Прежде, чем обсуждать что-нибудь, надо с этим предметом ознакомиться. Разве это не главное правило ведения научных дискуссий? Почему же Вы беретесь за обсуждение моих научных трудов, упорно не желая ознакомиться с моими книгами? Да ещё выступаете в агрессивно-хамском тоне. У меня в домашней библиотеке сохранились стенографические отчёты заседания Академии Наук СССР в 40-х годах, на которых клеймили позором новые химические теории. И вот выступает этакий наглый журналист (не химик!) и говорит примерно следующее: "я трудов этих лжеучёных не читал, но..." И дальше идёт хулиганский разнос. Вам эта ситуация не напоминает собственное поведение? И Вы ещё призываете меня к такой "научной" дискуссии с Вами?

Насчёт ссылок на первоисточники могу сообщить, что в книге "К общеэкономической теории через взаимодействие наук" приведены ссылки на всех известных мне предшественников. Всего в книге 187 абсолютно точных ссылок, из них примерно половина - иностранные первоисточники (английские, немецкие и французские). И всё это я самым внимательным образом изучил. На эту работу у меня ушло более 25 лет. И вот мой к Вам вопрос: в состоянии ли Вы прочитать хотя бы одну эту мою книгу, прежде чем так нагло и по-хамски ругаться в мой адрес? Или по крайней мере замолчать и не позориться?

Профессор – Першину. Неужели не стыдно писать всю эту галиматью, даже не видя моей книги "К общеэкономической теории через взаимодействие наук"? Ведь только в ней дан математический вывод уравнений междисциплинарной общеэкономической теории, в интернет это не выкладывалось. Откуда вы свою ерунду взяли? Как же можно сначала приписывать мне то, чего я не делал, а затем ругать? Излюбленный приём скандалистов, неучей и демагогов. Да ещё приправленный оскорбительным для меня заголовком. На кого рассчитан ваш пасквиль? По чьему заказу работаете, Першин? Если по собственному желанию, то это и есть тот самый "научный онанизм". Доставляете себе удовольствие лгать и оскорблять другого человека, изображая из себя учёного.

Судя по вашему энтузиазму, вы задались целью во что бы то ни стало дискредитировать междисциплинарную общеэкономическую теорию. Притом не вникая в неё и не стесняясь в средствах. Когда напишете ещё несколько "продолжений", создадите для непосвящённых видимость серии серьёзных статей по разоблачению шарлатана Фельдблюма и защите от него Карла Маркса. Именно такими приёмами в советские времена громили кибернетику, генетику и другие прогрессивные научные направления. Но времена изменились. Вашей писанине не поверит ни один серьёзный, добросовестный исследователь. Достаточно прочитать мои книги и сравнить то, что там написано, с вашими лживыми опусами.

Першин. Не отвечаете на критику, а только беззубо огрызаетесь

1. Профессор, есть в науке такие понятия, как качественный и количественный анализ. Качественный анализ первичен, количественный - вторичен. Программисты, в том числе в области экономики, не зря шутят по этому поводу: "Что в машину заложишь, то она и выдаст". Точно так же дело обстоит с математическим аппаратом любого человека и Вашим в том числе. У Вас, профессор, огромные проблемы с качественным анализом и никакая математика тут Вам не поможет, а только метод материалистической диалектики и метод политической экономии Маркса, которым Вы совершенно не владеете. Для качественного анализа Вашей "общеэкономической теории" мне достаточно того, что выложено Вами в Интернете. Я уже об этом писал. А это все, кроме первой работы "К общеэкономической теории через взаимодействие наук". Так вот, мой качественный анализ этой "теории" призван показать, что в свои математические формулы Вы действительно вложили "галиматью". Поэтому я не собираюсь анализировать математическое содержание этих формул. В этом нет никакой необходимости. Я только дважды Вас спросил, какими единицами измерения Вы пользуетесь в своих формулах - стоимостными, натуральными или в теми и другими. Но Вы в который уклоняетесь от ответа на этот простой вопрос. Очень подозрительно, профессор.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3 4