Внешняя политика Ирана (стр. 6 )

Реформы в системе образования

С расцветом культурных связей Ирана с Европой постепенно новая система обучения, в особенности новые школы, подвергла измене­ниям культурную атмосферу Ирана. Учреждение «Дар ал-фунун» («Дом наук») в новом европейском стиле, постепенное расширение таких учеб­ных заведений, как «Рушдийа», во времена династии Каджаров стали первыми шагами в этой области. С учреждением Министерства культуры и распространением новых начальных и средних школ, созданием Тегеранского университета и вслед за ним других университетов, новые системы обучения и воспитания, которые были созданы по образцу европейских школ и университетов и в которых преподавались новые предметы, в особенности гуманитарные науки, вытеснили традиционную систему образования [135]. Многие иранские студенты отправились на Запад для освоения новых наук. Таким образом, благодаря культурным связям вся образовательная система, воспитывавшая избранное общество Ирана, претерпела большие изменения.

Преобразования в политической культуре

С началом Конституционной революции и зарождением прессы традиционная политическая культура Ирана подверглась большим изменениям. В иранском обществе появились такие понятия, как «демократия», «свобода слова» и «политическое соучастие», и такие институты, как Конституция, Парламент, бюрократия. Все эти понятия, которые породили политическую культуру нового времени в Европе, привели к изменениям в политической культуре иранского народа. Наличие эффективной прессы и постепенное оформление общественной мысли со временем позволили людям также найти свое место в политических преобразованиях. Хотя возникшие после Конституцион­ной революции и переворота 3 исфанда/22 февраля диктаторские режимы в конечном итоге не предоставили таких возможностей народу, в этот период политическая культура Ирана существенно изменилась вследст­вие роста значения прессы и развития общественной мысли. Вынесе­ние на обсуждение понятия «республика» во время деятельности Риза-хана на должности премьер-министра, а также реформы, схо­жие с демократическими, во времена Мухаммад-Риза-шаха являются свидетельством влияния Запада на политическую культуру иранского народа [136]. В период Исламской революции республиканские институты были вклю­чены в новую политическую систему Ирана.

Преобразования в искусстве

В результате культурных связей Ирана с Европой в стране появились новые художественные ремесла, и традиционное иранское искусство подверглось изменениям. После установления непрочных связей с Европой во времена Насир ал-дин-шаха такие художники, как Камал ал-Мулк, познакомившись в Европе с новым стилем живописи, в особенности с реализмом, оказались под его влиянием. Это стало началом преобразований в стиле иранской живописи, в особенности в работах учеников и приверженцев Камал ал-Мулка. Классическая музыка постепенно начала обсуждаться в Иране, а иранские музыковеды, познакомившись с технологией записи голоса и нот, открыли новую страницу в иранской музыке. ‘Али Наки-хан Вазири и его ученики (Абу ал-Хасан Саба) были из тех, кто старался положить иранскую музыку на ноты, а также ввести в нее новые инструменты (скрипка). Подобные усилия по оркестровке иранской музыки повлияли на ее суть [137]. Новые искусства, такие как кино и театр, возникли в результате культурных связей Ирана с Россией и Европой. Хотя в Иране существовали некоторые традиционные представления, такие как «представления на хоузе», «траурные мистерии» и «Песнь о Сийавуше», театр в своем новом облике, а также кино появились в нем в результате культурных отношений с Россией. С 1290/1912 г. доктор саййид ‘Али Наср и Мухаккик ал-Даула в парке Мас‘удийа, на площади Бахаристан поставили несколько пьес, переведенных с французского языка. С 1284/1905 г. в Доме культуры демонстрировался спектакль «Севильский цирюльник» в постановке Мухаммада-‘Али Фуруги. С учреждением Института искусств «Зиба», образованием действующих театральных групп и сооружением зала «Сангладж» и городского театра появились сильные направления в драматическом искусстве Ирана [138].

С того времени, когда кинематограф только проникал в искусство Ирана посредством Рэдси-хана, выходца из России, и армян, проживавших в Тегеране на улице Лализар (культурного центра того времени) [139], производство иранских фильмов достигло более 80 в год. Так в Иране появилось новое искусство. Оно также находилось под сильным влиянием культурных связей Ирана и Европы.

Появление радио и телевидения тоже результат соприкосновения иранской и европейской культур. С появлением этих мощных средств коммуникации произошли грандиозные изменения в культурном обществе Ирана. До победы Исламской революции многие образцы куль­турной продукции других стран, в особенности Европы и Америки, без каких-либо ограничений были представлены иранцам. В результате музыка, кино и другие западные искусства оказали глубокое воздействие на иранское общество. Конечно, большая его часть в связи с приверженностью религии встала на борьбу с этим и даже бойкотировала радио, телевидение, кино и театр. Но подобная негативная реакция тоже показатель влияния этих культурных связей.

В любом случае культурные связи Ирана с западными странами оставили глубокий след в политической, общественной и культурной жизни страны. Если рассматривать культуру в качестве совокупности понятий, возникших в рамках одной цивилизации, то станет очевидно, что именно культурные понятия Запада оказали большое влияние на это направление культурных связей. По поводу оценки этого влияния существуют различные мнения. Одни оценивают это влияние как негативное и наносящее вред и считают его причиной выхолащивания культурной идентичности иранского народа. Другие считают его необратимым процессом в сторону модернизации, основанным на культуре и культурных понятиях. В любом случае неопровержимо, что, несмотря на свою негативность или позитивность, культурные связи и отношения Ирана и Запада оказали огромное влияние на политическую и общественную жизнь иранского народа.

Но если мы рассмотрим культуру в другом значении, т. е. как совокупность институтов и образов действия, то картина станет другой. Это второе значение культуры определяется высказываниями Эдварда Тейлора:

Культура, или цивилизация, является сложной, запутанной паутиной, состоящей из знаний, поверий, искусства, нравов, законов, обычаев и традиций и всех возможностей и навыков, которые человек может приобрести в качестве члена общества [140].

Некоторые авторы на основе этого определения ограничили культурные связи особыми проявлениями, в которых присутствуют все элементы Тейлора, и в конечном счете дали одно определение культурным связям и культурной дипломатии. Хотя существует много различных определений этих связей, однако в действительности во многих исследованиях культурные связи рассматриваются не в первом значении, а в качестве дипломатии, т. е. официальных культурных отношений между государствами в определенных границах.

Если рассматривать культурные отношения с точки зрения дипло­матии, в них также обнаружатся глубокие и основательные следы влияния другой культуры. Краткое изучение истории внешних отношений Ирана показывает, что официальные культурные отношения сыграли важную вспомогательную роль во внешней политике Ирана. Рассмотрение связей Ирана с тремя важными европейскими странами (Англия, Франция и Германия) подтверждает эту точку зрения. Конеч­но, в отношениях Ирана и Англии культура играла различную роль, а в отношениях с Францией и Германией она рассматривалась в качестве основополагающего фактора. Культурные феномены, личности и дея­тели сыграли значительную роль в отношениях Ирана и Англии в период влияния и господства последней в Иране. Масонские ложи, за­висимые от Англии, внесли большой вклад в воспитание и развитие таких политических деятелей, как Мирза Малкум-хан, Сипахсалар и Саук ал-Даула [141]. Кроме того, деятельность английских востоковедов, таких как Эдвард Браун, работы которого являются одним из источников истории иранской литературы, создали условия для распространения английской культуры. В последующие периоды иранские студенты и исследователи в Англии, численность которых в 1356/1977 г. достигла 10 тысяч человек, стали проводником развития культурных связей двух стран. Многочисленные центры обучения английскому языку в Иране, а также развитие кафедр иранистики и персидского языка в Англии хороший показатель культурных связей двух стран. Они способствовали их экономико-политическим отношениям.

После победы Исламской революции одно культурное событие создало предпосылки для взаимной враждебности между Ираном и Англией в течение десятилетнего периода [142]. Издание книги «Сатанинские стихи» и позиция имама Хумайни и иранских мусульман привели к кризису политических отношений между двумя странами, хотя их достаточно тесные экономические отношения не прерывались. Таким образом, культурные связи Ирана и Англии на протяжении истории были сопряжены с глубоким взаимным влиянием, а также с взлетами и падениями.

Однако что касается отношений Ирана и Франции, то здесь культурные интересы и связи всегда были одной из важных основ связей между двумя странами. Во времена Наполеона Бонапарта был период сближения политико-экономических и военных связей между странами, но после заключения Тильзитского мирного договора между Фран­цией и Россией эти отношения начали колебаться [143], и после этого уже никогда между Францией и Ираном не устанавливались близкие связи. Политические отношения Ирана и Франции никогда не носили стратегический и определяющий характер в мировой политике, их экономическое сотрудничество также постоянно находилось в тени экономических отношений Ирана с Америкой, Англией, Германией и Восточной Азией. Между тем культура — важнейший фактор связи двух стран. Так, первая группа иранских исследователей из университетов нового времени была отправлена во Францию, с 1329/1950 г. в Тегеране начало свою деятельность Ирано-французское культурное общество, а во Франции открылся и начал широкую деятельность в культурной сфере Иранский дом. Ежегодно от двух до трех тысяч иранских студентов отправлялись на учебу во Францию, среди которых были и просветители, как доктор Шари‘ати, сыгравшие затем значительную роль в развитии иранской мысли. В этот период культурная деятельность двух стран получила широкое развитие [144].

В 1340/1961 г. во Франции была организована большая выставка под названием «Семь тысяч лет иранского искусства». Такие центры, как Общество иранского диалога при Парижском университете (учреж­дено в 1931 г.), иранский Центр исламского фонда в Европе (1959 г.) и Центр востоковедения Франции, провели много исследований и подготовили большое количество изданий об иранской культуре. Неоднократно проходили в Иране недели культуры Франции, и до Исламской революции школы Сен-Луи вели широкую деятельность в нескольких городах Ирана. После победы Исламской революции фактически уровень культурных отношений между двумя странами снизился. Об этом свидетельствуют закрытие Дома культуры Франции и школ Сен-Луи в Иране, а также Иранского дома в Париже, многочисленные нападки парламента и правительства Франции на фундаментализм, а также проблема хиджаба у женщин. Все это — яркий пример снижения уров­ня отношений между двумя странами [145]. Между тем присутствие иран­ских студентов, а также функционирование Центра иранистики во Фран­ции является показателем сохранившихся культурных связей между двумя странами. Успешное участие иранского кинематографа в Каннском кинофестивале, проведение иранских выставок, участие в Авинь­онском фестивале и «Осеннем фестивале в Париже» говорят о существовании культурных связей между двумя странами, — связей, которые в конечном счете привели к открытию Иранского дома в Париже, а также культурного предста­вительства Франции в Иране.

По поводу отношений Ирана с Германией отметим, что культура всегда играла здесь роль фактора устранения напряженности. Со времени объединения Германии в 1250/1871 г. представители молодой гер­манской империи объявили о своих намерениях установить близкие отношения с Ираном. В 1251/1872 г. Вильгельм Гайгер написал книгу под названием «Восточная культура Ирана в прошлые времена», и такие ученые, как Фридрих, Эрнст Конель, Эрнст Эмиль и Хертсфельд, познакомили народ Германии с иранской культурой.

С другой стороны, Амир Кабир принял помощь от немецких специалистов при учреждении «Дар ал-фунун» [146], и из-за постепенного распространения влияния России и Англии в Иране в период Каджаров среди иранских просветителей была распространена мысль о привлечении третьей силы, а Германия по многим причинам подходила на эту роль. Присутствие иранской интеллигенции в эмиграционном правительстве в Кирманшахе во время Первой мировой войны и их ориентация на германское правительство были обусловлены именно этой причиной.

С разгромом Германии в Первой мировой войне политические отношения Ирана и Германии были прерваны. Однако с 1304/1925 г. культурные связи стали основой для политических и экономических отношений между двумя странами. Присутствие иранских студентов и просветителей в Германии, а также учреждение немецких художественных училищ во главе с доктором Штренком в Иране стали ярким свидетельством этих отношений. Вначале, когда Риза-хан пришел к власти, правительство и германофильская пресса обменивались жесткими атаками, но спустя некоторое время иранское правительство пре­доставило широкие льготы и привилегия Германии в учреждении новых училищ, и многие иранские студенты были отправлены в Германию. Широкая пропаганда Ирана в пользу Германии, начиная с 1317/1938 г., стала причиной сближения двух стран, однако на протяжении войны их политические отношения вновь были прерваны [147]. И опять различные общества и их культурная деятельность послужили основой для улучшения отношений между двумя странами. После Вто­рой мировой вой­ны было организовано и начало свою деятельность Иранское общество культурной связи с Германией (его главой стал фон Хантик, а его заместителем — саййид Хасан Таки-зада). Усилиями этого общества в 1324/1945 г. была проведена ирано-германская культурная неделя в Тегеранском университете, рассеявшая всю негативную атмосферу в Иране в отношении Германии. Учреждение немецких школ и Института Гете в 1337/1958 г. послужило основой для расширения культурных связей двух стран. Эти связи достигли апогея в 1340—1350-х/1960—1970-х гг.[148].

После победы Исламской революции в Иране три культурных события стали причиной расстройства двусторонних политических отношений. В 1365/1986 г. после трансляции оскорбительных программ в адрес лидера Исламской революции в Западной Германии в Иране были закрыты германские культур­ные учреждения, среди них — Институт Гете [149].

Через три года, вслед за вынесением фатвы о казни Салмана Рушди, в отношениях двух стран снова наступил кризис, и в 1370/1991 г. с закрытием иранского книжного павильона на международной книжной ярмарке в Германии проблемы в культурных отношениях между ними опять обострились. Тем не менее высокий уровень культурных отношений между двумя странами был основой смягчения политических и экономических отношений Ирана и Германии.

С учетом вышесказанного необходимо отметить, что на протяжении разных периодов истории дипломатические и официальные культурные связи сыграли огромную роль во всех отношениях Ирана с другими странами мира. Хотя эта роль иногда носила негативный ха­рактер, ее общий эффект неоспорим.

Илахи, Хумайун. Стратегическое значение Ирана во Второй мировой войне (Ахаммиййат-и истратижик-и Иран дар джанг-и джахани-йи дуввум). Тегеран: Марказ-и нашр-и данишгахи, 1365/1986.

Имам Хумайни. Книга Света (Сахифа-йи Нур). Т. 5. 2-е изд. (испр. и доп.). Тегеран: Сазман-и мадарик-и фарханги-йи инкилаб-и ислами, б. г.

История культурных связей Ирана с начала до сегодняшних дней (Тарих-и равабит-и фарханги-йи Иран аз агаз та кунун. Тегеран: Визарат-и фарханг ва хунар, б. г.

Ита‘ат, Джавад. Геополитика и внешняя политика Ирана (Жиупулитик ва сийасат-и хариджи-йи Иран). Тегеран: Сафир, б. г.

Кадивар, Джамила. Противостояние Исламской революции в Иране и Америки (Руйаруйи-йи инкилаб-и ислами-йи Иран ва Амрика). Тегеран: Иттила‘ат, 1374/1995.

Кази, Абу ал-Фазл. Основное право и политические органы (Хукук-и асаси ва нихадха-йи сийаси). Тегеран: Данишгах-и Тихран, 1370/1991.

Казим-зада, Фируз. Русские и англичане в Иране (1864—1914) (Рус ва инглис дар Иран (1864—1914)) / Пер. Манучихри Амири. Тегеран: Амузиш-и инкилаб-и ислами, 1371/1992.

Касим-зада, Касим. Основное право (часть основного права Ирана) (Хукук-и асаси (кисмат-и хукук-и асаси-йи Иран). Б. м., 1334/1955.

Кид, Энтони. Политика двойного сдерживания в разгар невооруженного конфликта Америки и Ирана (Сийасат-и махар-и дугана дар аудж-и даргири-йи гайр-и низами-йи Амрика ва Иран) / Исслед. и пер. Муджтаба Амири // Иттила‘ат. 1372/1994. 25 исфанда/16 марта.

Конституция Исламской Республики Иран (Канун-и асаси-йи джумхури-йи ислами-йи Иран). Статьи 121—129.

Конституция Исламской Республики Иран (Канун-и асаси-йи джумхури-йи ислами-йи Иран). Статьи 147—148.

Курбани, Зайн ал-‘Абидин. Ислам и права человека (Ислам ва хукук-и башар). Тегеран: Китабхана-йи садр, 1349/1970.

Ланчавски, Джордж. Тридцать лет соперничества Запада и Советского Союза в Иране (Си сал-и рикабат-и гарб ва шаурави дар Иран / Пер. Хаура Йавари. Тегеран: Ибн Сина, 1351/1972.

Ма‘рифатджу, ‘Али. Логика войны в Персидском заливе (Мантик-и джанг-и Халидж-и Фарс // Иттила‘ат-и сийаси-иктисади. № 41—42.

Мадани, Джалал ал-дин. Основное право и политические органы Исламской Республики Иран (Хукук-и асаси ва нихадха-йи сийаси-йи джумхури-йи ислами-йи Иран). Тегеран: Хамрах, 1370/1991.

Мадани, Джалал ал-дин. Основное право Исламской Республики Иран (Хукук-и асаси-йи джумхури-йи ислами-йи Иран). Б. м., 1369/1990. Т. 1.

Малик ал-Шу‘ара-йи Бахар. Краткая история политических партий Ирана (Тарих-и мухтасар-и ахзаб-и сийаси-йи Иран). Тегеран: Амир Кабир, 1357/1978. Т. 1.

Мас‘уднийа, Хусайн. Взгляд на скандал о требовании республиканского строя и роль Мударриса в его завершении (Назар-и бар гауга-йи джумхурихвахи ва накш-и Мударрис дар фарджам-и ан) // Сийасат-и хариджи. Б. г. № 3, 4.

Мас‘уднийа, Хусайн. Политические неудачи Америки на Среднем Востоке (Накамиха-йи сийаси-йи -и Мийана) // Иттила‘ат. 1373/1994. 3 бахмана/23 января.

Матин Дафтари, Ахмад. Права человека и их международная защита (Ху­кук-и башар ва химайат-и байн ал-милали-йи ан). Тегеран: Чапхана-йи Бахман. Б. м., б. г.

Махмуд, Махмуд. История политических отношений Ирана и Англии (Тарих-и равабит-и сийаси-йи Иран ва Инглис). Тегеран: Икбал, 1367/1988. Т. 1.

Михрпур, Хусайн. Вершины ислама (Фаразха-йи аз ислам). Б. м., б. г.

Михрпур, Хусайн. Ислам и права человека (Ислам ва хукук-и башар) // Сийасат-и хариджи, 1375/1996. № 1.

Михрпур, Хусайн. Общественные отношения в исламе (Равабит-и иджтима‘и дар ислам). Б. м., б. г.

Муджтахид-зада, Пируз. От Персидского залива до Каспийского моря, от геополитических идей до иранских реалий (Аз Халидж-и Фарс та дарйа-йи Хазар, аз идаха-йи жиупулитик та вакиййатха-йи ирани) // Иттила‘ат-и сийаси-иктисади. 1375/1996. № 109—110.

Муджтахид-зада, Пируз. Страны и границы в геополитическом регионе Персидского залива (Кишварха ва марзха дар мантака-йи жиупулитик дар Халидж-и Фарс) / Пер. Хамид-Риза . Тегеран: Дафтар-и мутали‘ат-и сийаси ва байн ал-милали, 1372/1993.

Мусаддик, нефть, иранский национализм (Мусаддик, нафт, насийуналисм-и ирани) / Сост. Билл, Джеймс и Уильям Роджер Лоунс; Пер. ‘Абд ал-Риза Хушанг Махдави и Кава Байат. Тегеран: Гуфтур, 1372/1993.

Мутаххари, Муртаза. Система прав женщины в исламе (Низам-и хукук-и зан дар ислам). Б. м., б. г.

Набави, Бихзад. В ответ на критику алжирской общественной декларации (Пасухха-йи ба накд-и байанийа-йи ‘умуми-йи ал-Джаза’ир) // Сийасат-и хариджи. 1370/1991. № 3.

На‘ими Арфа‘и, Бахман. Источник обращения Совета сотрудничества стран Персидского залива в отношении Исламской Республики Иран (Мабани-йи рафтари-йи шаура-йи хамкари-йи Халидж-и Фарс дар кибал-и джумхури-йи ислами-йи Иран). Тегеран: Дафтар-и мутали‘ат-и сийаси ва байн ал-милали, 1370/1991.

На‘ими, Мухаммад-Хусайн. Взгляд на культурную ситуацию во Франции (Нигах-и ба ваз‘иййат-и фарханги-йи Фаранса). Тегеран: Идара-йи кулл-и фарханги-йи Урупа ва Амрика, 1372/1993.

На’ини, ‘Аллама. Порицание уммы и очищение нации (Танбиху ал-уммати ва танзиху ал-миллати). 5-е изд. Б. м., 1357/1978.

Накави, ‘Али-Мухаммад. Социология прозападничества (Джами‘ашинаси-йи гарбгирайи). Тегеран: Амир Кабир, 1361/1982. Т. 2.

Нафиси, Са‘ид. Политическая история и общественные отношения Ирана в современный период (Тарих-и сийаси ва равабит-и иджтима‘и-йи Иран дар даура-йи му‘асир). Тегеран: Бунйад, 1364/1985. Т. 2.

Основное право Исламской Республики Иран: Прил. к тому 3 (Хукук-и асаси-йи джумхури-йи ислами-йи Иран, замима-йи дж. 3).

Отражение победы Ирана в Заффаре (Ин‘икас-и пирузи-йи ) // Кайхан. 22 бахмана 1352/11 февраля 1973.

Официальная газета страны. Сборник законов, 1334/1955.

Официальная газета страны. Сборник законов, 1343/1964.

Официальная газета страны. Сборник законов, 1347/1968.

Официальная газета страны. Сборник законов, 1354/1975.

Официальная газета страны. Сборник законов, 1355/1976.

Официальная газета страны. Сборник законов, 1356/1977.

Официальная газета страны. Сборник законов, 1366/1987.

Официальная газета страны. Сборник законов, 1373/1994.

Пирнийа, Хасан. Древний Иран (Иран-и бастан). Б. м., б. г. Т. 1.

Ра’ин, ‘Исма‘ил. Стипендианты Англии в Иране (Хукукбигиран-и ). Тегеран: Джавидан, б. г.

Ра’иси Туси, Риза. Нефть и энергетический кризис (Нафт ва бухран-и иниржи). Тегеран: Кайхан, 1363/1984.

Раджаби, Парвиз. Карим-хан и его время (Карим-хан ва заман-и у). Тегеран: Нида, 1376/1997.

Рамазани. Внешняя политика Ирана: и север, и юг (Сийасат-и хариджи-йи Иран: хам шумал, хам джануб)  / Пер. Маджид Мулкан // Джами‘а-йи салим. Хурдад 1372/ июнь 1993. № 9.

Революция в Заффаре и изменения в заливе // Карама. № 7 (Инкилаб-и Заффар ва тахаввулат-и Халидж (шумара-йи 7 аз сири-йи маджму‘а-йи карама). Иттихадиййа-йи анджуманха-йи ислами-йи данишджуйан дар Урупа, хурдад 1354/ июнь 1975.

Саффар, Мухаммад-Джавад. Знакомство с Конституцией Исламской Республики Иран (Ашинайи ба канун-и асаси-йи джумхури-йи ислами-йи Иран). Б. м.: Марказ-и мудириййат-и даулати, 1369/1990.

Табатаба’и, ‘Аллама. Тафсиру ал-мизани. Б. м., б. г. Т. 4.

Табатаба’и Му’тамани, Манучихр. Административное право (Хукук-и идари). Б. м.: Химмат, 1373/1994.

Табатаба’и Шафи‘и, саййид Риза. Влиятельные факторы в определении внешней политики Исламской Республики Иран (Дипломная работа магистратуры) (‘Авамил-и му’ассар дар та‘йин-и сийасат-и хариджи-йи джумхури-йи ислами-йи Иран, улгу-йи аулавиййатха (пайаннама-йи каршинаси-йи аршад)). Тегеран: Данишгах-и тарбиййат-и мударрис, б. г.

Тахмасб, Ширин. Иран, Россия и южные республики бывшего Советского Союза (Иран, Русийа ва джумхуриха-йи джануби-йи шаурави-йи сабик) // Гуф­тугу. 1375/1996.

Театр. 1368/1989. № 15.

Текст Основного закона и дополнения к нему. Табриз, 1356/1977.

Умид, Джамал. История иранского кино (Тарих-и синама-йи Иран). Тегеран, 1368/1989. Т. 1.

Фатхилахи, Джа‘фар. Историческое прошлое и наименование Персидского залива: Сборник статей семинара по рассмотрению проблем Персидского залива (Маджму‘а-йи макалат-и симинар-и барраси-йи маса’ил-и Халидж-и Фарс (Савабик-и тарихи ва ваджх-и тасмийа-йи Халидж-и Фарс)). Тегеран: Дафтар-и мутали‘ат-и сийаси ва байн ал-милали, 1369/1990.

Фауст, Льюис. Иран и холодная война (Иран ва джанг-и сард) / Пер. Кава Байат. Тегеран: Дафтар-и мутали‘ат-и сийаси ва байн ал-милали, 1373/1994.

Френсис Бойл, Энтони. Внешняя политика Америки в отношении ирано-иракской войны  (Сийасат-и хариджи-йи Амрика дар кибал-и джанг-и Иран ва Ирак  / Пер. Хусайн Ша­ри­фи Таразкухи // Сийасат-и дефа‘и. 1375/1996. № 4.

Ха’ири, ‘Абд ал-Хади. Шиизм и Конституционная революция (Ташаййу‘ ва машрутиййат). Тегеран: Хваразми, 1365/1986.

Халики, Рух Аллах. История иранской музыки (Саргузашт-и мусики-йи Иран). Тегеран: Сафи-‘Али-шах, б. г.

Херзик, Эдмунд. Иран и южный регион бывшего Советского Союза (Иран ва хауза-йи джануби-йи шаурави-йи сабик) / Пер. Камилийа Ихтишами Акбари. Тегеран: Дафтар-и мутали‘ат-и сийаси ва байн ал-милали, 1375/1996.

Хиджран, Мари. Доклад об англо-иранских отношениях (Гузариш-и равабит-и Иран ва Инглис). Тегеран: Аршив-и марказ-и мутали‘ат-и фарханги-байн ал-милали, б. г.

Хисам Му‘аззи, Нажаф-‘Али. История политических отношений Ирана с миром (Тарих-и равабит-и сийаси-йи Иран ба дунйа). Тегеран: Нашр-и ‘илм, 1366/1987.

Холидей, Форд. Диктатура и увеличение капиталовлажений в Иране (Диктатури ва тауси‘а-йи сармайагузари дар Иран) / Пер. ’ин. Тегеран: Амир Кабир, 1358/1979.

Хушанг Махдави, ‘Абд ал-Риза. История внешних связей Ирана (Тарих-и равабит-и хариджи-йи Иран). Тегеран: Симург, 1355/1976.

Хушанг Махдави, ‘Абд ал-Риза. История внешних связей Ирана (Тарих-и равабит-и хариджи-йи Иран). Б. м.: Нашр-и си­наубар, 1369/1990. Т. 2.

Хушанг Махдави, ‘Абд ал-Риза. Внешняя политика Ирана в период династии Пахлави, 1300—1357/1921—1979 (Сийасат-и хариджи-йи Иран дар даура-йи Пахлави, 1300—1357). Тегеран: Албурз, 1373/1994.

Хушанг Махдави, ‘Абд ал-Риза. История внешних связей Ирана с начала периода Сафавидов до окончания Второй мировой войны (Тарих-и равабит-и хариджи-йи Иран аз ибтида-йи дауран-и Сафавийа та пайан-и джанг-и джахани-йи дуввум). Тегеран: Амир Кабир, 1364/1985.

Ша‘бани, Риза. Общественная история Ирана в эпоху Афшаров (Тарих-и иджтима‘и дар ‘аср-и Афшарийа). Тегеран: Каумис, 1376/1997. Т. 1.

Шамим, ‘Али-Асгар. Иран в период правления Каджаров (Иран дар даура-йи султанат-и Каджар). Тегеран: Мудаббир, б. г.

Barry R. Paved with Good Intentions: The American Experience in Iran. Oxford; New York: Oxford University Press, 1980.

Carswell R. Economics Sanctions and the Iran Experience // Foreign Affairs. 1981—1982. Vol. 60.

Gasiorowski M. J. The 1953 Coup d’Etat in Iran // International Journal of Mid­dle East Studies. 1987. Vol. 19. N 3, 1.

Ghods Reza. Iran in the Twentieth Century // Political History. London: Ada­mantine Press, 1989.

Cottam R. W. Iran and the United States // Cold War Case Study. Pittsburg: University of Pittsburg Press, 1989.

Kuniholm Bruce R. The Persian Gulf and The United States Policy: Guide to Issues and References’ California. Regina Books, 1984.

Ledeen M., Lewis W. Debacle, The American Failure in Iran. New York: Vintage, 1982.

Pfau R. The Legal Status of American Forces in Iran // The Middle East Journal. 1974. Vol. 28. N 2.

Rubin B. Paved with Good Intentions: The American Experience in Iran. Oxford; New York: Oxford University Press, 1980.

Saikal A. The Rise and Fall of the Shah. Princeton; New York: Princeton University Press, 1986.

Sepehr Z. Iran’s International Posture: De Facto Nonalignment Within a Pro-Western Alliance // The Middle East Journal. 1970. Vol. 24. N 3.

Sick G. Military Options and Constrains in American Hostages in Iran: The Conduct of a Orisis. London: New Haven.

Tylor E. B. Primitive Culture. London: John Mary, 1903. Vol. 1.

Weinbaum M. G. Iran and Israel: The Discreet Entente. Orbis // Journal of World Affairs. 1975. Vol. 18. N 4.

Year Book on Human Rights. 1949.

Послесловие от издателей

В целях унификации многовариантной, во многом хаотичной и непоследовательной благодаря российским СМИ русскоязычной транскрипции арабографичные имена собственные, топонимы и термины отредактированы в книжной серии Iranica (в случаях, когда это исторически обосновано) в соответствии с упрощенной «сильной» транслитерацией, принятой в современных научных изданиях как в России (см.: Ислам на территории бывшей Российской империи: Энциклопедический словарь / Сост. и отв. ред. С. М. Прозоров. М.: Восточная литература, 2006. С. 465), так и за рубежом: с использованием только трех гласных русского языка, т. е. фатха передается русским «а», касра — «и», дамма — «у», дифтонги — «йа», «йи», «йу» соответственно (поэтому «маджлис» вместо «меджлис», Йа‘куб вместо Якуб).

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7