Предприятия, которые развивают свои технологии, могут из изломов отходов получить практически чистый металл. Они могут из него делать промышленные изделия. Нет, в законе – обязательно доведи до аффилированного… Может быть, это имеет смысл по каким-то соображениям для ювелирного производства. Но для промышленных изделий, конечно, это уже не производство, это изготовление промышленных изделий. Там соответствующий НДС. Минфин против этого.

Мы ожидали, что административная реформа даст возможность нашим предприятиям поставлять на мировой рынок наукоемкую продукцию. Не так много в России поставляется наукоемкой продукции, не сырья, на мировой рынок. Был 742-й указ, который формально после многолетних затяжек разрешил режим переработки на таможенной территории. Но тут опять вмешались наши органы федеральной власти. И такие размеры таможенных сборов устанавливают, что, если смотреть от суммы контракта, для одних изделий они составляют 10–16 процентов суммы контракта, для других товаров – 34–55 процентов от суммы контракта. Почему? Да потому что драгоценные металлы, которые идут из-за рубежа, находятся в собственности иностранного партнера и включаются в таможенную стоимость. Как это можно? Когда вывозятся, опять то же самое, тот же драгоценный металл плюс еще контрактная стоимость изготовления услуги и плюс еще транспорт. В общем, все делается для того, чтобы наши предприятия "Красцветмет", "Суперметалл", Екатеринбургский завод были выдавлены с мирового рынка. Кому это нужно?

Много раз мы говорили, писали. Нет, Шаталов отвечает, что все правильно. Мы ему пишем: "Сергей Дмитриевич, посмотрите внимательно, вот Вам все расчеты". Нет, мы больше не будем такую переписку вести, все правильно, читайте, что мы уже первоначально написали.

68-я инструкция – вообще смех. Собственник драгоценных металлов по этой инструкции обязан соблюдать условия взвешивания своего собственного металла, хранение своего собственного металла, транспортировку независимо от количества собственного металла. Надо же делить, где государственный металл, муниципальный, а где собственный. Нет, это все государственный. Пытались сделать – не получается.

Для банков и для предприятий очень важный вопрос – авансовый платеж, который дает недропользователь, 18 процентов НДС. Это никак не укладывается. Пытались решить с налоговой службой, результатом был документ, который все еще больше ухудшил.

Конечно, вопросы документации на межбанковском рынке никак не решены. Они в свете легализации, противодействия легализации, и настолько усложняются вся переписка и банковский документооборот, что это становится просто в тягость даже крупным банкам.

Сейчас я говорю о предложениях, по которым наш "Уралсиб" мучается. А что говорить о более мелких банках? Здесь уже говорили о том, что налоговые статьи позволяют двузначное и многозначное толкование и, как правило, все эти толкования не в пользу наших предприятий. А предприятия опять же начинают бить себя в грудь и пытаются каким-то образом себя защищать.

Число примеров, противоречащих законодательной базе, можно продолжить. Ясно, что отрасль не имеет квалифицированного заинтересованного регулятора. Я не останавливаюсь на многочисленных вопросах, по которым я советовался с Брайко, сейчас он не смог приехать. Союз золотопромышленников… Ювелиры сегодня поднимали ряд вопросов.

В то же время закон определил, что Правительство обеспечивает проведение единой государственной политики во всей области нашей отрасли.

Постановление Правительства обязало Минфин быть проводником единой государственной политики. Мне представляется (это не мое личное мнение, эти несколько листов я тщательно согласовывал со всеми нашими членами), что Минфин устранился от реального регулирования рынка производства драгоценных металлов.

Надо сказать, что в настоящее время единая государственная политика должна проводиться по крайней мере Минфином, Минприроды, Минэкономразвития, Минпромнауки, Федеральной таможенной службой, налоговой службой, МВД, Банком России. Может быть, этот список неполный. Конечно, нельзя кому-то одному это поручить, потому что каждый будет тянуть одеяло на себя. У нас все органы думают только о том, какая политика у них внутри, что так и определил министр.

Нам представляется, что один из выходов – создать в экспертном управлении Администрации Президента экспертный совет из квалифицированных представителей предприятий, федеральных органов, депутатов и выработать взвешенное заключение, а не только поговорить на "круглом столе", кто что считает, и все. Как сегодня Виталий Николаевич сказал, одни так считают, другие – так. Обязательно нужно обоснованное, взвешенное заключение от имени экспертного совета, а в Правительстве уже найдут формы его реализации.

Сегодня был важный вопрос по НДС. Мы сейчас хотим показать, что наши крупные предприятия, которые делают комплексную переработку лома и отходов, содержащихся в драгметаллах… Сейчас тысячи, сотни тысяч тонн вооружений и военной техники будут утилизироваться… Программу, законопроект на эту тему мы готовим, они по своей природе природоохранные, потому что они превращают этот мусор…

И куда нам обращаться? КМС "Карабаш"… Представляете, когда они его только приватизировали, там местность была, как лунный пейзаж. Теперь они пытаются выйти из этого положения, на сопках уже начали появляться какие-то зеленые кустики. Почему? Да потому что они сумасшедшие деньги заплатили за очистные сооружения, там целый завод по очистке, там реакторы высотой 30 метров и диаметром 15 метров.

Олег Викторович, извините, вынужден о регламенте напомнить.

О. В.ПЕЛЕВИН

Я уже заканчиваю. Они заплатили таможенных сборов десятки миллионов рублей за то, что закупили за рубежом очистные сооружения. Сотни миллионов пошли в НДС, который они когда еще получат.

Мы пытались сделать такой совет при Торгово-промышленной палате, там были представители и отрасли, и Минфина, и депутаты. Минфин вообще, по-моему, перестал приходить на этот совет. Мы выработали, как говорил сегодня Виталий Николаевич, большое предложение по 41-му закону. Никто его не принимает. Почему? Потому что не время. Отрасли – время, а нашим федеральным органам – не время. Спасибо за внимание, извините.

Пожалуйста, , председатель Совета Союза старателей России. Нет…

, президент ювелирной компании "Алмаз-Холдинг".

Ф. Ф.ГУМЕРОВ

Уважаемые участники парламентских слушаний! После того как Владимир Ильич сказал, что государственная пробирная палата готова отказаться от государственной монополии, очень тяжело на самом деле не приветствовать эти слова, но я должен отметить несколько позиций, которые не нашли отражения ни в докладе Владимира Ильича, ни в докладе Валерия Борисовича.

Мы очень много говорим о либерализации пробирного надзора, в том числе каждый второй выступающий на первом Конгрессе участников ювелирного рынка в Костроме говорил о проблемах, которые возникают при работе пробирной палаты. Я хотел бы на них остановиться.

Первое – сроки клеймения. Если для крупных предприятий, должен признать, пробирная палата делает все возможное, чтобы клеймить за три дня, для малых предприятий, для средних предприятий срок клеймения сегодня составляет от одной до двух недель.

Я сейчас посчитал, когда Владимир Ильич объявил, 20 миллионов штук золотых изделий – это примерно 100 тысяч штук изделий в день. Я не понимаю, почему через пробирную палату ежедневно должно проходить 100 тысяч изделий в день… Он не может в течение трех дней наладить выпуск этих 100 тысяч изделий. Если у него не получается и он клеймит только 99 тысяч штук, понимает ли пробирная служба, что сроки клеймения в этом случае будут бесконечны.

Есть выход, который был озвучен и Владимиром Ильичем, – надо отказаться от клеймения изделий из серебра, которые сегодня составляют львиную долю выпускаемой продукции. Ведь государство отдает печать нотариусу, который за душой не имеет ничего, и ни у кого сегодня не возникает вопроса, правильно это или неправильно. А предприятия, которые имеют имя, оборотный и основной капитал и несут ответственность перед обществом, почему они не могут ставить клеймо на серебряные изделия, стоимость которых составляет 15 рублей?

Второе – это малочисленное количество пробирных инспекций и их филиалов. Всего на всю Россию – 20 инспекций. Сегодня даже в крупных городах, таких как Ижевск, Казань, нет инспекций. Я уже не говорю о малых поселках и аулах, где каждое изделие должно клеймиться, и неужели любой мастер должен искать эти пробирные инспекции или отправлять производителям без почты? Без почты – это 2 процента в одном направлении, 2 процента – в другом, 5 процентов себестоимости.

Зачастую, должен сказать, сидящие тут производители работают с 10-процентной рентабельностью. Ведь для нас золото – это как кирпич для строителей. Мы берем кредиты, покупаем золото и зарабатываем деньги только за счет своего труда. Если кто-то из присутствующих здесь думает, что люди, которые связаны с золотом, очень богатые, то это не так. Конечно, надо увеличить количество пробирных инспекций настолько, насколько это потребуется на рынках.

Третье – это наличие ножниц, о которых уже сказано, это 100-процентный контроль, включая однограммовые изделия из серебра, стоимость которых 7 рублей, и практически отсутствие контроля в розничной торговле.

Те 1400 магазинов, которые контролировала в 2004 году пробирная инспекция, при наличии 15 тысяч… А есть мнение, что 24 тысячи розничных магазинов легально зарегистрированы в пробирной инспекции. Это показывает, что каждый магазин проверяется один раз в 10 лет.

Если розница знает, что со стороны пробирной палаты (это у нас основной контролирующий орган, и мы ему благодарны) этот магазин проверяется раз в 10 лет, мы никогда не сможем нормально бороться с нелегальным оборотом драгметаллов. А если контролируется 100 процентов розничной торговли, тогда само клеймение из золота и серебра становится абсолютно бессмысленным, потому что, если я произвожу… Есть там или нет – это никто у меня не проверяет.

Четвертое – это серьезная фискальная нагрузка. Как я уже говорил, себестоимость изделий, особенно из серебра, составляет 15–20 рублей. Сегодня мы платим 1,5 рубля за клеймение, 1 рубль 80 копеек НДС… Это составляет 10 процентов. Но идут разговоры, что это бесконечно мало.

Должен признать, и, наверное, руководители пробирной палаты подтвердят, сегодня на анализ берется каждое десятое изделие. То есть получается 15 рублей за изделие, а 100 процентов себестоимости изделия идет на клеймение. И раздаются голоса, что это мало. Ведь всем, наверное, понятно, что чиновничий аппарат, при всем уважении к чиновникам, – это как динозавры: чем больше их кормишь, тем больше он растет. Чем больше он растет – тем больше его надо кормить. Я считаю, законодательно надо решить, что в течение пяти – десяти лет или в течение хотя бы трех лет, особенно серебро, оставить это, если уж мы ввозим.

Пятое. Излишнее администрирование, в первую очередь тогда, когда мы отправляем изделия на экспорт. Мы сколько угодно можем говорить, что российское производство должно быть экспортно-ориентированным и импортозамещающим, особенно у нас, когда каждое второе изделие сегодня импортное, когда узаконена контрабанда вывозом, так называемая внетаможенная территория. То есть любой продавец, любая организация сегодня имеют возможность купить золото, вывезти, переработать в любой стране, где стоимость работы в разы ниже, чем у нас, завезти и платить налоги только за счет работы. То есть это легализованная контрабанда.

При этом мы не можем экспортировать свои изделия нормально. Почему? Потому что мы проходим два раза через Пробирную палату: через территориальные пробирные надзоры (я понимаю, что это не полностью относится к проблемам пробирного надзора) и через официальные пункты. Единичные пункты, когда проходим, отправляем, пересекаем границу… Там, бывает, три недели лежат наши изделия. Это, конечно, приводит к срывам контрактов и удорожанию наших изделий.

Я уже не говорю об учете и контроле ювелирных изделий из золота на предприятиях, что сегодня государство установило нормы так называемых безвозвратных потерь. Здесь присутствуют производители, они скажут, есть предприятия, где безвозвратные потери равняются 1 проценту, есть предприятия, где 7 процентов. Если со стороны государства таких норм нет, какой смысл контролировать меня по поводу учета и хранения? И это нереально контролировать, надо назначить такие нормы, потому что изделия разной сложности. Это абсолютно бессмысленное занятие.

Шестое, и окончательное. Это практически отсутствие контроля со стороны пробирной палаты уже, наоборот, ставок, себестоимость любого ювелирного изделия со ставки. Стоимость золота составляет от 20 до 30 долларов в абсолютной величине, или в процентном отношении – от 5 до 10 процентов. При этом, чтобы подтвердить пробы золота, мы ведем пробирный…. А характеристики бриллиантов, стоимость которых может быть от 100 до 1000 и более долларов, пишем сами.

Вот наличие этих ножниц, я считаю, говорит о том, что пришло время серьезно реформировать и не бояться полной отмены клеймения с пробирным надзором. В этом случае на рынке, возможно, должен быть очень осторожный шаг, это, возможно, должен быть какой-то период. Я абсолютно согласен с Владимиром Ильичем, должен быть нормальный консерватизм… Но мы должны понимать, если российский покупатель будет знать, что государство не соблюдает нормы, появляется потребность узнать, то ли это изделие, есть ли там проба, есть ли там золото и соответствует ли оно соответствующей пробе. Если появляется потребность в услугах, появятся рыночные институты, которые эти услуги будут предоставлять. Рыночный механизм в этом случае заработает, возможно, не сразу.

говорил, что палладий становится металлом XXI века. Но сегодня палладия в России производится всего около 100 килограммов. Почему? Потому что нет 585-й пробы из палладиевых изделий, а есть 850-я и 900-я, а 585-я, сама цифра, – уже бренд. Почему-то в Америке изделие может быть единичной пробы, то есть соответствовать только тому показателю, который на самой бирке…

Я извиняюсь за эмоциональность своего выступления, просто еще раз говорю, что на самом деле очень много делается со стороны пробирной палаты и административного отдела Минфина. Хотя, я уверен, от производственной части работы пробирной службы однозначно надо отказаться. Для всех должно быть понятно, почему Министерство финансов или какой-то орган Министерства финансов должны заниматься производственной деятельностью и сидеть с молотком, стучать или… Это просто абсурд. Спасибо за внимание.

Спасибо.

В. И.МОСПАН

Можно вопрос?

Да, пожалуйста.

В. И.МОСПАН

Флун Фагимович, Ваше мнение не все разделяют.

Ф. Ф.ГУМЕРОВ

Владимир Ильич, я согласен.

В. И.МОСПАН

Второе. Тарифы на клеймение не пересматривались шесть лет. За серебро сегодня – 1 рубль 80 копеек. Если сравнить с тем, что есть в бывших наших республиках…

Владимир Ильич, Вы вопрос хотели задать.

В. И.МОСПАН

Я хотел задать вопрос. При средней реализации изделий в шесть месяцев три дня на пробирные процедуры, я считаю, это немного.

Ф. Ф.ГУМЕРОВ

Три дня, абсолютно правильно. Владимир Ильич, я и говорю, три дня должно быть законодательно определено, три дня, не более.

Владимир Ильич, Вы же знаете… Почему я обломал ступень? Потому что у нас есть региональная ответственная организация, где малые предприятия составляют основную деятельность.

Спасибо.

Следующий записавшийся – председатель Общества геммологов России, профессор . Пожалуйста.

Е. П.МЕЛЬНИКОВ

Уважаемые коллеги! Я не буду касаться вопросов драгоценных металлов, поскольку предметом геммологии являются драгоценные камни. Я напомню присутствующим о том, что на этапе формирования закона о драгоценных металлах и драгоценных камнях геммологи не рекомендовали включать в группу камней, регулируемых в обращении государства, такие камни, как янтарь, жемчуг, рубин, сапфир, по разным причинам. Янтарь – это вообще нонсенс, его наличие в группе… Тот иностранный термин, который означает группу самых популярных, самых дорогих камней… Ему там просто не место. Нас не послушали. Жемчуга в России нет, рубинов в России нет, сапфиров в России нет, и включать не нужно было, потому что кроме усложнения этой проблемы и задержки развития промышленности мы ничего не получили.

На этапах трансформирования и совершенствования закона о драгоценных металлах и драгоценных камнях мы предлагали исключить вообще все цветные камни из-за этого закона.

Почему? Потому что, во-первых, я перечислил, половины из этого перечня у нас просто в России нет, их надо ввозить, и не мешать, а способствовать этому делу. Во-вторых, это всего-навсего по стоимости драгоценных камней первые проценты. Все остальное – это алмазы, бриллианты.

В настоящее время мы поддерживаем мнение о том, что действительно закон, который носит название "О драгоценных металлах и драгоценных камнях", по сути дела, не способствует развитию ювелирной промышленности. И, конечно, нужно его или отменять, или, в крайнем случае, как уже говорили здесь некоторые, оставлять только алмазы, как в Южно-Африканской Республике, где ничего другого в этом законе нет, только одни алмазы. Но мнение геммологов – все надо убрать.

Почему мы так легко относимся к этому делу? Если мы уберем, ничего страшного не произойдет. Почему? Сейчас закон – кодекс о недрах. В нем многие вещи, которые прописаны в законе, заново прописываются. Они и должны быть там прописаны. На самом деле от того, что они там будут, ничего мы не потеряем. Почему? Потому что всё, что касается этапов поиска, геологоразведки, подсчета запасов, добычи, сортировки, обогащения и оценки драгоценных камней, там будет записано. Действительно, контроль нужен. Никто от него не отказывается, он будет прописан в этом законе, и мы ничего с вами не потеряем.

Нельзя не сказать о том, что действительно нужно повысить роль сертификации, всячески повышать ее, как это делается во всех развитых странах. Потому что, как только мы серьезно этот вопрос о сертификации в нашей стране поставим, многие проблемы отпадут сами собой, как здесь уже говорилось. И не надо бояться этой сертификации, потому что, когда будет соответствующий документ… Но этот документ должен исходить не от продавца или директора ювелирного магазина, а от соответствующих квалифицированных специализированных организаций, которые могут и имеют право это делать.

Не задерживая дальше ваше внимание, мне хотелось бы образно сказать, что закон о драгоценных металлах и драгоценных камнях многое сделал в нашей с вами проблеме, которую мы обсуждаем, но время его практически истекло. Мавр сделал свое дело, пора ему уходить.

Благодарю за внимание.

Слово предоставляется , – обозревателю журнала "Ювелирное обозрение". Пожалуйста.

В. А.ЗБОЙКОВ

Уважаемые дамы и господа! Я как бы в продолжение того, что только что говорил Евгений Павлович по поводу цветных камней.

Когда у нас отменили закон о валютном регулировании, как-то все автоматически полагали, что закон о драгоценных металлах и драгоценных камнях тоже изменится. Не изменился. Теперь, если умрет закон о драгоценных металлах и драгоценных камнях, статья 191 из Уголовного кодекса автоматически исчезнет? Наверное, нет.

В статье 191 говорится: незаконный оборот драгоценных металлов и драгоценных камней… Это означает, что в составе преступления нет хищений, нет грабежа, то есть нет никаких других преступлений, которые существуют с другими материалами. Похоже, что да. Похоже, что эта статья появляется тогда, когда ничего другого уже нет. То есть, иными словами, классического преступления нет. А что есть? Есть нарушение некоторых определенных правил, которые государство каким-то образом ввело. Государство нуждается в сохранении того статуса драгоценных материалов, который есть, или не нуждается?

Коснемся только цветных камней, о которых сейчас говорил Евгений Павлович. В запасах Российской Федерации стоимость цветных камней составляет от 0,0003 процента ВВП, то есть три десятитысячных.

Если мы берем любые другие отрасли, то видим, что это такая блоха, которой государству заниматься просто смешно, это бессмысленно, государству это не нужно. Если государству это не нужно, кому тогда это нужно, для чего это нужно?

Страшно то, что сегодня в обществе к драгоценным камням сложилось негативное отношение. Это немыслимо. Если "Де Бирс" всеми силами борется за светлый имидж бриллианта, то у нас средства массовой информации при каждом удобном случае стараются сказать что-нибудь гадкое в отношении цветных камней особенно, да и вообще, кстати, драгоценных камней: вас здесь обманывают, вас здесь обжуливают и так далее.

Доказательств сколько угодно. Перечень бесконечный. Для чего, кому это нужно?

Давайте посмотрим на такой момент. Вот только что товарищ Кузьмичев говорил здесь по поводу отношения МВД к цветным камням. И с чем было сравнение? С наркотиками, с оборотом наркотиков. Понимаете, в сознании наших людей драгоценные камни сегодня по уровню социальной опасности фактически приравнены к наркотикам, к оружию. Всё нельзя, всё кошмар, кто-то что-то… Что страшного в том, что кто-то имеет, кто-то просто хранит? Вот поймали кого-то, у него в кармане лежал драгоценный камень. Обломок то ли изумруда, то ли берилла, вообще непонятно чего.

Сегодня драгоценные камни на рынке представлены ничтожно. Это только сырье, это только товар, ограненные вставки, сырье для ювелирной отрасли. Нет участников рынка. Я уверен, что в этом зале, кроме Евгения Павловича, нет больше никого, кто занимался бы цветными камнями напрямую. Не имею в виду, естественно, ювелиров.

То есть рынка нет, а закон есть. Закон о том, чего нет. Это – нонсенс. Даже если у нас будут, предположим, добывать изумруды… Их не добывают уже 10 лет. Ну, предположим, случилось чудо – начали их добывать. Кому будет принадлежать компания? Канадцам. Мы будем защищать их интересы? Мы будем их наставлять, как им нужно хранить свои изумруды, чтобы они, не дай бог, их не потеряли больше, чем это нужно? Это никому абсолютно не нужно.

На самом деле, если уж государству так ценна идея сохранения контроля над драгоценными камнями (оно понятно), почему бы тогда закон не назвать "О драгоценных металлах и алмазах"? Выкинуть оттуда все цветные камни раз и навсегда. Может быть, тогда действительно оставить закон об алмазах, как в ЮАР, и всё? Закон об алмазах. А металлы пусть живут своей свободной жизнью.

То есть сам по себе этот закон, его концепция, она понятна была тогда, когда стояла задача сохранить что-то в государстве, чтобы все не разворовали в момент приватизации. Но когда приватизация уже состоялась, теперь-то что, собственно, нужно государству от этого закона?

А если сегодня посмотреть криминальные сводки, то я уверен, что из этих 1296 преступлений по статье 191 львиная доля приходится на рынок цветных камней, которого нет. Рынка нет, преступления есть. Так, может быть, потому и есть преступления, что и сами эти камни привели в такое состояние, как наркотики: есть в кармане наркотик – преступник, есть в кармане изумруд – преступник.

Но самое-то главное, что люди, которые живут в нашей стране, понятия не имеют об этом законе. Приезжает человек в Таиланд отдыхать, покупает себе в коробочке изумруд, сапфир, все что угодно, приезжает на границу (я просто знаю конкретный случай) и, надо же (совсем без мозгов), ввозную пошлину хочет заплатить. И не понимает, что он автоматически себя подставляет под статью 191. Потому что в России нет системы сертификации изумрудов, рубинов, сапфиров. Нет! За все эти годы ее не создали. И не может он заплатить пошлину, потому что сразу же становится преступником. Он сразу попадает в незаконный оборот камней. У него в руках сертификат, он покупал в самом дорогом магазине Бангкока, там ему и дали сертификат. Нет, это не сертификат, это бумажка, потому что у нас сертификат то, что прошло по системе сертификации. Нет сертификации, значит, нет документа.

То есть то, что происходит на этом рынке, – это невероятные вещи. Но никто этого не видит, об этом никто не знает по той причине, что этим никто не занимается. Все, кто мог бы заниматься, загнаны в подполье. Зато прекрасно процветает подпольный рынок, и ювелиры это знают. Подпольный рынок нужен государству? Государство с них не получает налогов. Никаких. Зато создает криминальную статистику.

В самом крайнем случае пусть будет закон об алмазах или об алмазах и металлах, если уж это так нужно, но цветные камни давным-давно пора отпустить на свободу. Это просто позор – заниматься государству тем, чем как раз ему не следовало бы заниматься. Спасибо за внимание.

Спасибо.

Пожалуйста, , генеральный директор "Туймаада Даймонд".

Г. П.ЯКОВЛЕВ

Конечно, мы, безусловно, согласны с тем, что квоты на экспорт алмазного сырья нужно отменить. Они действительно отрицательно влияют на экономические показатели компании "АЛРОСА", но при этом я хотел бы остановиться только на одном моменте.

Как говорил Шкадов, он мимолетно остановился на особенностях налогообложения алмазного сырья на внутреннем рынке, они производятся с НДС по нулевой ставке, экспорт освобожден от НДС. На первый взгляд, вроде разницы никакой, но… (Шум в зале.)

с места

(Не слышно.)

Г. П.ЯКОВЛЕВ

Экспорт освобожден от НДС… (Шум в зале.) Почему? НДС по нулевой ставке…

Хорошо, я перепутал. Но это приводит к тому, что после экспорта компания возвращает НДС, происходит возврат НДС, а после продаж на внутренний рынок компания не возвращает НДС. Насколько я знаю, в 2004 году компания не получила 1,5 млрд. рублей, и она включает НДС и так далее. В результате при отмене квот на экспорт создастся такая ситуация, что компании будет совершенно неинтересно продавать сырье на внутренний рынок, и она будет максимально заинтересована экспортировать. Мы считаем, прежде чем отменять квоты на экспорт, продажи на экспорт и продажи на внутренний рынок должны облагаться одинаково: или оба должны быть освобождены от НДС, или там и там должна быть нулевая ставка.

Пожалуйста, , Научно-технический центр "Алмаззолотопрогресс".

Ю. Е.КАЦМАН

Уважаемые коллеги, я хочу несколько слов сказать по заканчивающей свое действие концепции реформы и дальнейшего развития алмазобриллиантового комплекса России до 2005 года и о ее значении в развитии и совершенствовании законодательной и нормативно-правовой базы алмазобриллиантового комплекса. Эта концепция, как известно, была принята Правительством 28 октября 1999 года и являлась основой для разработки и принятия нормативно-правовых и законодательных актов. По существу, концепция – это не что иное, как документ, в котором сформулирована система взглядов Правительства на существующие проблемы и методы их решения. Это документ, позволяющий общественным организациям постоянно напоминать Правительству о принятых им направлениях развития отрасли и, таким образом, активно лоббировать и в Правительстве, и в Федеральном Собрании соответствующие нормативно-правовые и законодательные акты. За время действия этой концепции, все мы знаем, прошли существенные изменения в законодательной и нормативно-правовой базе. Здесь очень много говорилось о том (я просто не буду повторяться, хотя хотел об этом более подробно рассказать), что, в частности, значительно продвинулся вопрос по либерализации рынка драгоценных металлов и драгоценных камней, ослаблено налоговое бремя предприятий. В частности, в концепции было записано отменить акцизы на ювелирные изделия. Тогда это было актуально, ведь 30 процентов – акцизы. Ни в одной стране этого не было. Отменили акцизы, отменили целый ряд налогов, упростили порядок осуществления внешнеэкономической деятельности. Здесь говорилось о том, что некоторые вопросы до сих пор существуют. Скажем, в той же концепции было прописано: освободить от налога на добавленную стоимость оборот на внутреннем рынке по драгоценным камням. По существу, освободили. Гранильные предприятия, как здесь уже говорилось, получают сырье без НДС, чего ювелиры не могли добиться. Пока Президент не побывал в Магадане и не заявил о том, что надо решать этот вопрос, ничего не двигалось, хотя в концепции это было прописано еще в 1999 году. Короче говоря, сегодня реализация этой концепция заканчивается. Я вам могу сказать, основные конкретные ее прогнозы в основном реализованы, и по ювелирным изделиям с бриллиантами этот прогноз вообще превышен в разы. Но имеется целый ряд нерешенных проблем, в том числе эта пресловутая проблема с НДС на продажу камней, алмазов на внутреннем рынке. Я представил здесь в президиум, это пойдет в Федеральное Собрание, справку по фактическим убыткам одной только компании "АЛРОСА" от невозмещения НДС при продаже без его взимания. Есть конкретные цифры, очень существенные, в последние годы это порядка 46–47 млн. долларов в год.

Но дело не в этом, здесь тоже затрагивался вопрос о том, что не стимулируется продажа на внутреннем рынке, а стимулируется, наоборот, продажа на внешнем рынке на экспорт, хотя в самой концепции реформы развития, которую Правительство утвердило, записано четко, что основным направлением этой концепции, основной целью, является уменьшение сырьевой направленности экспорта. Казалось бы, нужно стимулировать, наоборот, продажи на внутреннем рынке, а этого не происходит.

И в заключение я бы хотел сказать, что Государственная Дума, как законодательный орган власти России и Федеральное Собрание в общем, для того, чтобы наладить нормальную законодательную нормативно-правовую базу по обсуждаемому вопросу, должна иметь свою концепцию. Правительство имело, скажем, сегодня… И всё на этом кончится. Целый ряд вопросов (причем это иногда противоречивые вопросы, они иногда пересекаются) должен быть сведен в одну систему. Тогда проще будет работать законодателю, и здесь можно будет учесть проблемы, встающие перед этой отраслью в условиях членства России в ВТО. Кроме этого, хотел бы еще сказать, что в таком случае эта концепция станет базой для разработки соответствующих законодательных и нормативно-правовых актов, что позволит в свою очередь выполнить поручение Президента Российской Федерации о значительном увеличении ВВП. Благодарю за внимание.

Все желающие выступили. Еще у кого-то какие-то замечания, пожелания будут? Прошу.

Э. В.РЫБКИН

Много говорилось сейчас о проблемах в ювелирной отрасли, много говорилось о проблемах в добывающей отрасли и ничего не сказали о банковской сфере. Дело в том, что при всем уважении к остальным участникам рынка банки тем не менее играют заметную роль на этом рынке. Именно банки экспортируют более 120 тонн ежегодно добытых драгоценных металлов за рубеж, и именно банки в основном финансируют добычу драгоценных металлов в нашей стране. Мы предоставляем и краткосрочное финансирование, и долгосрочные кредиты, и проектное финансирование осуществляем, то есть фактически ведем всю работу по предоставлению ресурсов. В банковской сфере также существует ряд проблем, на которых хотелось бы заострить внимание. В первую очередь, конечно, об этом говорилось, – это вопрос по НДС на авансы, то есть этот вопрос необходимо решать, он каким-то образом двигался, но, к сожалению, нашел отражение только половинчато. И сейчас мы вынуждены по-прежнему, давая краткосрочное финансирование добывающим предприятиям, а они в этом очень заинтересованы и крайне нуждаются… По-прежнему эти предприятия подпадают под 18-процентное обложение по НДС по авансам.

Далее, что касается экспортных операций. Уважаемые господа много здесь говорили о государственном контроле, и Владимир Ильич, в частности, об этом сказал, но всем известно, что государственный контроль есть на аффинажных предприятиях. И у нас получается, что банки, покупая слиточные драгоценные металлы и отправляя их потом на экспорт, практически процедуру дублируют. Сначала госконтроль осуществляется на аффинажном предприятии, а потом банки при экспорте повторно проходят госконтроль. Спрашивается, зачем? С 1998 по 2001 год мы экспортировали, я сам экспортировал, драгоценные металлы, и не было никакого госконтроля. На таможне все процедуры проходили прекрасно, все было замечательно. Сейчас мы готовим двойной комплект документов: один – для госконтроля, второй – для таможни. Зачем для госконтроля они нужны, если слитки уже прошли госконтрольные аффинажные предприятия, не совсем понятно. Именно для банков, я не говорю про ювелирную отрасль, возможно, это необходимо, я не специалист в обращении ювелирных изделий, но в обращении банковского металла, слиткового металла совершенно непонятно, зачем это необходимо.

И, наконец, последнее, закон № 115-ФЗ. Конечно, закон нужный, необходимый. Этот закон в духе времени, но там есть одно положение, которое, конечно, банковское сообщество очень сильно задело, это касается обязательного контроля купли-продажи драгоценных металлов. К сожалению, законодатель не конкретизировал, что он подразумевал под куплей-продажей драгоценных металлов. В результате получилось так, что мы сейчас в КФМ сообщаем обо всех своих сделках. Мы покупаем обезличенный драгоценный металл в Швейцарии, ему же продаем и по каждой операции пишем сообщение, где указываем все его реквизиты. Зачем это нужно финансовому мониторингу, не совсем понятно. Это обезличенный металл, он не добыт, он никоим образом не экспортируется, он не обращается вообще на территории Российской Федерации. Хотелось бы эти положения конкретизировать. Если законодатель хотел контролировать обращения добытых из недр металлов, чтобы мы сообщали о каждой сделке купли-продажи, пожалуйста, но мы же не только это делаем, у нас огромное количество операций, и они в основном связаны с обращением обезличенного металла. Спасибо.

Еще желающие есть? Какие-то предварительные итоги мы можем подвести, выслушав все выступления. Все выступления очень интересные, хотя точки зрения разные.

А. М.АШАВСКАЯ

Я на проблему закона о драгоценных металлах смотрю все время с двух сторон. С одной стороны, объективно, с академической точки зрения. Есть интересы государства, в этом смысле оно закон контролирует. Закон отражает его интересы. Отражал, поправлюсь сразу. С другой стороны, я нахожусь среди тех, кто его применяет, кто постоянно страдает, кто постоянно ограничен этими нормами. В связи с этим я хотела бы, как Соломон, отнестись к сегодняшним слушаниям и к тому, что сегодня услышали. С одной стороны, конечно, отменили драгоценные металлы как валютную ценность, исчез объект специального регулирования. Должен был исчезнуть закон о драгоценных металлах, но так уж получилось, что он всем нужен, и сегодня мы это и слышим. С одной стороны, мы хотим сохранить льготу по НДС, а у нас налоговая служба говорит, что, мол, ребята, вы отмените, мы тогда у вас льготу по НДС снимем. Тогда Минфину надо иметь в виду, что если будут происходить эти изменения, то нужно будет хорошо обосновать налоговым службам, что льготу по НДС нужно сохранить, потому что мы сориентированы на международный рынок. Был бы внутренний рынок, то тогда ладно, регулируйте, а коль его нет, коль у нас цена определяется по внешнему рынку, тогда давайте эту льготу сохранять, но не потому, что это валютные ценности, у нас существует особый государственный интерес, а потому, что существует такое объективное установление цены. Хотим какие-то таможенные льготы… Мы хотим учитывать сделки в Гохране. Представители банка говорили о том, что про них забыли, но, пожалуй, на учете сделок в Гохране больше всего настаивают они, и тех, кто продает сегодня драгоценные металлы, учитывает сделки… Да, это обычай делового оборота. Да, признать сделку незаконной на основании того, что он не учтен, невозможно. Но что есть, то есть, и это используется.

Государство – понятно, есть чиновники, у них, слава богу, есть работа, а мы хотим льготы. Мы вроде, с одной стороны, говорим: "Государство… вы свободны, мы не хотим, чтобы Вы нас регулировали, мы сами разберемся". С другой стороны, мы говорим: "Вы знаете, вы нам кое-что оставьте". Вы нам вот это оставьте, вот это, НДС оставьте. Поэтому я призываю мудро отнестись к изменениям, к отменам, ко всему остальному. Если мы собираемся что-то отменять, то нужно подумать, каким образом мы решим свои проблемы. Я уже точно как адвокат, потому, применяя законодательство, понимаю, что у всех существуют проблемы конкуренции на рынке. Мы сегодня хотим, чтобы у нас была свобода, а у них ограничена почему-то… Давайте мы как-то определимся, каким образом (рыночным, не рыночным) его регулировать. Каким образом мы обратимся к услугам государства за тем, чтобы оно сохранило какие-то ограничения на рынке и предоставило нам те возможности, которые мы бы хотели от него получить и могли бы регулировать. Сегодня упомянули статью 191. Я считаю, отчасти правильно, что непонятно, что она регулирует, если существуют статьи о хищении, мошенничестве и всем остальном.

Слава богу, что не упомянули статью 192 "Уклонение от сдачи на аффинаж", статья существует по настоящее время, понятно, что не работает. И это тоже последствия того, что драгоценные металлы и драгоценные камни по-прежнему остаются в уме государства как объект специального регулирования. Его нет. Тогда давайте все эти вопросы подчистим, поскольку мы заинтересованы в услугах пробирного надзора. И тут, надо сказать, есть закон в защиту этой государственной функции. Это закон о правах потребителей. Хочет он покупать изделие с клеймом, может купить, хочет он купить какую-то фигню за 100 рублей, ну и бог с ним. А если хотим золото, пойдем туда, где стоит клеймо. Я полагаю, что такая функция должна быть.

Я еще раз призываю к тому, чтобы не махали саблей, не чикали, как есть. Все-таки я призываю к тому, чтобы как-то разумно вопрос решался, и про свои проблемы, свои пожелания мы не забыли. Спасибо.

вопрос

(Не слышно.)

А. М.АЖАВСКАЯ

Нет, применяли. Во-первых, я очень активно на это ссылалась при отстаивании нулевого НДС, слава богу, было на что. Во-вторых, в разговорах с государственными органами…

Я хочу сказать, что я всегда на него ссылалась в разговорах с государственными структурами (пробирный надзор, налоговые органы и административные).

Спасибо. Последний тезис очень хорошо прозвучал, что саблей махать не будем. Потому что материалы действительно очень интересные по результатам сегодняшней дискуссии. Я думаю, что в течение ближайших дней мы расшифруем их и это будет замечательный практический материал для работы, вот мы с Александром Алихановичем уже обсудили, как Минфина, так и Совета Федерации, коллег из Государственной Думы как для законодателей. Мы убедились в том, что существующее законодательство не соответствует тем реалиям рынка, который начинает складываться вопреки этому законодательству, которое должно помогать ему развиваться, принимать цивилизованные формы, но пока это противоречие.

Думаю, разговор состоялся вовремя, потому что в данной ситуации в наших силах что-то изменить, подвинуть. Поэтому я думаю, что в течение недели – максимум двух мы внимательно материалы разработаем. Думаю, что имеет смысл даже те рекомендации, которые мы и для Правительства, и для других органов власти будем готовить, еще раз согласовать, но уже в рабочем режиме – факс, электронная почта. Потому что ваше мнение – мнение людей, которые работают на земле и в земле, очень важно и актуально. Спасибо всем большое.

_______________

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3