Административная ответственность за нарушение антимонопольного законодательства: две модели санкций в одном кодексе[1] (стр. 3 )

Аналогичное сужение сферы применения мер административной ответственности наблюдается и применительно к составу антиконкурентных соглашений (ст. 14.32 КоАП РФ). Дело в том, что эта статья предусматривает административную ответственность лишь за те соглашения, которые ограничивают конкуренцию. Но с точки зрения ст. 11 ЗоЗК недопустимыми в соответствии с антимонопольным законодательством РФ признаются соглашения, не только фактически ограничивающие конкуренцию, но гипотетически предполагающие наступление такого последствия в будущем. Не случайно законодатель в ч.1 ст. 11 упомянутого закона не применяет ко всем соглашениям предиката «ограничивающие конкуренцию». Мотивы установленного в ст. 14.32 КоАП РФ ограничения сферы применения административной ответственности, так же как и в предыдущем примере, трудно признать рациональными и справедливыми. Таким образом, несмотря на прямую отсылку к антимонопольному законодательству, в статьях 14.31-14.32 КоАП РФ наблюдается существенное и необоснованное сужение сферы применения административной ответственности. Оно может привести к последствиям, которые прямо противоположны ожиданиям законодателя по поводу введения одноуровневой административной ответственности.

В отличие от статей 14.31-14.32 КоАП РФ в составе правонарушения, предусмотренного ст. 14.33 КоАП РФ и касающегося недобросовестной конкуренции, отсылка к антимонопольному законодательству отсутствует. Означает ли этот факт, что законодатель на фоне специальных отсылок ст. 14.31 и 14.32 КоАП РФ ориентирует правоприменителя на особое понимание состава недобросовестной конкуренции, отличное от п.9 ст. 4 и ст. 14 ЗоЗК? Этот вопрос далеко не только теоретический. В ЗоЗК содержатся критерии толкования ключевого в этом составе понятия «недобросовестность». Отклонение от них привело бы к тому, что административная ответственность наступала бы за нарушение не того запрета, который упоминается в Законе о защите конкуренции. Конечно, в российской практике имеются примеры, когда определения понятий одного закона без особых отсылок применяются к составам, содержащимся в другом законе (например, применительно к понятию «предпринимательская деятельность», определяемого в п.1 ст.2 ГК РФ и используемого в ст. 171 УК РФ[20]). Но, несмотря на такие прецеденты, всё же более логичным выглядело бы использование отсылки к антимонопольному законодательству во всех составах КоАП РФ, связанных с защитой конкуренции (а не только в двух статья 14.31 и 14.32 КоАП РФ).

Что касается правовых последствий, указанных в ст. 14.31 – 14.33 КоАП РФ, то они также как и в случае со ст. 19.5 дифференцированы в зависимости от субъектов и составов нарушения. Максимальный штраф для должностных лиц установлен в размере двадцати тысяч рублей. В частности, этот максимум свидетельствует о том, что законодатель приравнивает вредность для защищаемых экономических отношений неисполнения должностным лицом предписания федерального антимонопольного органа о прекращении злоупотребления доминирующим положением к собственно злоупотреблению доминирующим положением вне зависимости от тяжести последствий. Безусловно, у правоприменителя есть дискреционное полномочие наложить штраф в рамках минимального и максимального его значения. Но разница между этими пределами составляет незначительную величину (например, для состава злоупотребления доминирующим положением она равняется пяти тысячам), и поэтому вряд ли позволит учесть в полной мере всю тяжесть негативного результата от нарушения. Последствия не учитываются также и в случае с юридическими лицами, размер административной ответственности которых привязан с апреля 2007 года не к твердой сумме (как в случае с должностными лицами), а к выручке правонарушителя от реализации товара (работы, услуги), на рынке которого совершено правонарушение. Максимальный размер такой ответственности для юридических лиц составляет пятнадцать сотых размера данной выручки (но не более одной пятидесятой от всей выручки организации). Исключение составляет лишь состав недобросовестной конкуренции (кроме ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ), максимальный размер штрафа за который установлен для юридических лиц в твердой сумме (пятьсот тысяч рублей).

Вводя такую базу для исчисления размера административной ответственности, российский законодатель опирался на европейский опыт[21]. Однако критерии определения размера штрафа в конкретном случае, на которые в европейском конкурентном законодательстве и судебной практике делается особый акцент, авторы реформы отечественного законодательства об административной ответственности проигнорировали. Кроме того, в зарубежной практике при оценке справедливости и эффективности штрафных санкций за нарушения антимонопольного (антитрестовского) законодательства во внимание принимается не размер выручки (дохода), а полные потребительские убытки (deadweight loss), монопольная прибыль (monopoly transfer), затраты на применение санкций и вероятность обнаружения нарушения[22]. Эти доктринальные выводы также должны быть учтены при определении предельных размеров административной ответственности и критериев выбора конкретной суммы штрафа.

Проанализированные выше новеллы в области административной ответственности за нарушение ЗоЗК свидетельствуют о давно назревшем усилении и специализации такой ответственности. Однако сомнения вызывает обоснованность произведенных изменений с точки зрения принципа справедливости, системным элементом которого служит равенство всех перед законом и судом (ч.1 ст.19 Конституции РФ)[23]. Прежде всего, речь идет, о значительном сужении сферы применения административной ответственности по сравнению с областью действия запретов ЗоЗК. Кроме того, предусматривая значительный уровень административного усмотрения, российский законодатель одновременно не вводит подробных критериев его справедливой и эффективной реализации, что является непременным условием применения административных дискреционных полномочий в зарубежном конкурентном праве[24]. Такая дискреция касается выбора: 1) между двумя моделями административной ответственности в КоАП РФ (одноуровневой и двухуровневой); 2) между общими, специальными и смежными составами, имеющими схожие признаки; 3) конкретного размера штрафных санкций. При этом общие положения о назначении административного наказания (ст. 3.1 и 3.5, а также ст. 4.1-4.7 КоАП РФ) не в полной мере адаптированы к специфике целей и способов реализации антимонопольного законодательства, и поэтому сами по себе не устраняют указанные проблемы. На наш взгляд, их решение необходимо искать с опорой на конституционные принципы регулирования экономической деятельности, конкретизированные в решениях Конституционного Суда РФ.

©
25.03.2009

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3