Наталия КИЛЬПЕ
"ГЕРЦОГ ЭНГИЕНСКИЙ"
ПЬЕСА В ТРЕХ АКТАХ
Действующие лица:
Бонапарт, первый консул Французской республики. 34 года.
Фуше, министр полиции. 45 лет.
Талейран, министр иностранных дел. 50 лет. Он сохранил манеры галантного века; его речь и жесты отличаются старомодным изяществом. Хромает, поэтому ходит, опираясь на палку.
Бергер, шпион республиканцев.
Жак Доминик, секретарь герцога Энгиенского, эмигрант. Живет в доме герцога. 25 лет.
Тюмери, маркиз, генерал армии роялистов, эмигрант, проживающий в доме герцога в Эттенхайме. 65 лет.
Мюрат, генерал французской армии. 37 лет.
Герцог Энгиенский, Луи Антуан Анри де Бурбон, принц де Конде.31 год.
Шарлотта, герцогиня де Роган-Рошфор, жена герцога Энгиенского. 37 лет.
Коленкур, генерал французской армии. 31 год.
Савари, генерал-адъютант Бонапарта, министр тайной полиции. 30 лет.
Жозефина, жена Бонапарта. 41 год.
Великий князь Баденский. 50 лет.
Офицер.
Слуга Шарлотты.
Юлен, председатель военной комиссии. 46 лет.
Эмигранты-роялисты и слуги, проживающие в доме герцога в Эттенхайме.
Солдаты.
Мохилоф, мопс герцога.
Время действия - с 8 по 22 марта 1804 года.
АКТ I.
Сцена 1.
Мальмезон. Кабинет Бонапарта.
Бонапарт, Талейран, Фуше, еще несколько человек из окружения консула..
Бонапарт (быстро входит, в ярости бросает на пол свою шляпу). Мне надоели эти покушения. Уже пятое за два месяца! Я таскаю за собой полк охраны! Фуше! Кой черт я вас сделал министром полиции? Вы ни на что не способны!
Фуше. Гражданин первый консул! Но мы же арестовали Кадудаля!
Бонапарт (останавливаясь). Кого?
Фуше (в замешательстве). Но вы же знаете… Кадудаля – главаря вандейских заговорщиков.
Бонапарт (издевательски). Да что вы? Неужели? (театрально вздыхает.) Ну наконец-то. Фуше (с достоинством). Это было нелегко.
Бонапарт. О да! Это было трудно и медленно!
Фуше. Он дрался, как тигр! Когда мы его брали, он убил двоих моих людей, а нескольких изувечил.
Бонапарт. К делу, Фуше. Не набивайте себе цену. Что он сказал? Где генерал Пишегрю? Откуда у вандейцев деньги?
Фуше. Пишегрю в Париже. Мы ищем человека, который бы нам его выдал. Что касается денег…
Бонапарт (нетерпеливо). Ну!
Фуше. Деньги роялистам дает Англия.
Бонапарт. Чертова Англия! Всюду Англия! Англия укрывает братьев казненного Людовика, Англия дает им деньги на войну с Францией, Англия оплачивает наемных убийц. Я не буду в безопасности, пока не покончу с Англией. ...Что он еще сказал?
Фуше. Почти ничего. Но мы нашли человека, который говорит…
Бонапарт. Что за человек?
Фуше. Так, мелкая сошка. Но он говорит, что скоро из Вандеи на Париж должна двинуться армия. С каким-то принцем во главе.
Бонапарт. Что за принц?
Фуше. Пока неизвестно. Вроде бы он приезжал в Париж.
Бонапарт. Вроде бы! Фуше! Делать свое дело плохо - худший грех.
Талейран. Для меня совершенно очевидно, что это герцог Энгиенский, принц Конде. Бонапарт (перебивает его). Для вас очевидно! …Бурбон?
Талейран. Да, Бурбон, член королевской семьи. Каждый заговор роялистов возглавляет один из принцев.
Бонапарт. Кстати, Талейран, подсчитайте-ка на досуге, сколько еще осталось Бурбонов. ...Что, герцог тоже в Англии?
Талейран. Нет, господин первый консул. В Англии укрываются его отец и дед, а сам герцог - в Германии, в княжестве Баденском. Всего в нескольких часах езды от нашей границы.
Фуше (нетерпеливо). Но он же границу туда-сюда не переходит, как ему вздумается!
Бонапарт. А, так вы тоже знаете об этом, Фуше. Почему молчали?
Фуше (загадочно). Я многое знаю. А говорю только то, что необходимо.
Бонапарт. Любите вы туман подпускать, Фуше! Что герцог делает на границе?
Фуше. Говорят, капусту выращивает.
Бонапарт. Капусту?
Фуше. Ну да. В образе жизни герцога нет ничего подозрительного. Он не хотел эмигрировать в Англию, а Баденский князь его принял. Вот он там и живет…
Бонапарт. Значит, живет. И что?
Фуше. Ну, живет… просто так.
Бонапарт (глядя в упор на Фуше). Человек ничего не делает «просто так».
(Талейрану) Гражданин Талейран, вы ведь уже что-нибудь придумали?
Талейран (с достоинством). Да, гражданин первый консул. Обязанности, связанные с моим положением министра иностранных дел, заставили меня рассмотреть этот вопрос. Князь Баденский не станет возражать, если на его территории будет проведено небольшое следствие. Легко можно...
Бонапарт (нетерпеливо). Хорошо. Фуше! Пошлите туда своего человека. Пусть всё узнает и доложит.
Фуше (с готовностью). Есть подходящий человек - Бергер, австриец. Месяца полтора был в армии Конде.
Бонапарт. Хорошо, пошлите его. И побыстрее.
Фуше. Конечно, гражданин первый консул.
Бонапарт. Кадудаля - на гильотину. Можете идти. ...Талейран, останьтесь.
Фуше выходит. Бонапарт и Талейран.
Бонапарт. Что вы знаете о герцоге Энгиенском?
Талейран. Ну… Он - последний из рода Конде, правнук Великого Конде… После революции эмигрировал, вступил в армию роялистов. Отмечен наградами за храбрость.
Бонапарт. Молодец! Это мне по душе.
Талейран. В вашей армии таких молодцов – каждый первый. Не говоря уж о генералах и маршалах.
Бонапарт. Конде был лучшим маршалом Франции. Я уважаю его больше, чем всех своих полководцев.
Талейран. Говорят, что герцог унаследовал его таланты. Говорят, что он такой же искусный полководец, как и Великий Конде.
Бонапарт (ревниво). Да? Так говорят?
Талейран (кивает в подтверждение своих слов). В один голос. ( продолжает) После заключения мира герцог поселился в Эттенхайме.
Бонапарт. Зачем?
Талейран. Думаю, его не случайно держат поближе к Франции - им воспользуются, когда придет время.
Бонапарт. Сидит там и ждет, пока меня убьют. …Сколько ему лет?
Талейран. Немногим за тридцать.
Бонапарт (задумчиво). Мы почти ровесники.
Талейран (быстро). Якобинцы опасаются, что вы хотите вернуть трон Бурбонам.
Бонапарт (выходя из задумчивости). Какая чушь!
Талейран. Разумеется. Надо их разубедить. Вам ведь нужны якобинцы?
Бонапарт. Мне нужны все!
Талейран. Если удастся захватить герцога, мы заткнем рты якобинцам и напугаем роялистов. Удар будет нанесен всем Бурбонам. Это надо сделать сейчас, пока еще не поздно. Если вы теперь не решитесь принять меры, то потом все равно будете вынуждены их принять. Но тогда уже будет бесполезно.
Бонапарт (заинтересованно). Вы так боитесь Бурбонов?
Талейран (смиренно). Вы знаете, что у меня есть на то причины.
Бонапарт. Да. Вы ведь их продали. ...Вы продаете всех, кто вас покупает, Талейран?
Талейран. Не беспокойтесь, гражданин первый консул, вас я не продам. Мне это невыгодно.
Бонапарт. До поры до времени. Если герцог виновен...
Талейран. Если? Вы придаете до смешного большое значение доказательствам.
Бонапарт. Не будем торопиться. Подождем сведений от этого Бергера. Я не хочу, чтобы говорили, будто я убийца. Идите, Талейран. Когда вы мне понадобитесь, я позову.
Талейран выходит. Бонапарт один.
Бонапарт. Те, кто хотят меня убить – дураки, а те, кто меня от них защищает - подлецы.
Сцена 2.
Эттенхайм. Кабинет герцога.
Герцог, Тюмери, мопс.
Герцог (откладывает письмо, которое он только что прочел). Папа пишет, чтобы я был осторожен. Ему донесли, что заговорщики хотят воспользоваться моим именем. Какой-то Дюмурье… И еще Пишегрю... Я их не знаю. Но ведь этому невозможно помешать. Как вы думаете, Тюмери?
Тюмери (с важным видом). Да, это довольно затруднительно.
Герцог. Папа советует мне уехать. Но я, пожалуй, никуда не поеду.
Тюмери. Почему? Это было бы разумно.
Герцог. Зачем бежать неведомо куда от неведомой опасности? В Эттенхайме мне хорошо.
Тюмери. Но война еще не закончилась.
Герцог. Она закончилась, Тюмери. (Берет на руки мопса, гладит его.) Армии Конде больше нет. Вспомните последние месяцы - мы расстреливали солдат, которые нарвали яблок в чужом саду, а ведь им нечего было есть. Не во что было одеться - ни обмундирования, ни сапог. Ни ружей, ни патронов. Разве это армия, Тюмери?
Тюмери. Вы устали и разочарованы, Луи.
Герцог. Нет. ...Впрочем, да.
Тюмери (со вздохом). Принц Конде прав - вам следует жениться на младшей дочери Баденского князя....
Герцог. Ну, у него свои планы на мой счет.
Тюмери. Станете кузеном русского императора Александра, он ведь женат на старшей.
Герцог (сдерживая раздражение). Династические браки, слава Богу, нас теперь могут не волновать.
Тюмери. Старый Конде на вас сердится …
Герцог. Вы думаете, из-за этого он станет меня меньше любить?
Тюмери. Нет, но… что вам стоит?
Герцог (раздражаясь) Но ведь эта жизнь моя, Тюмери! Почему я должен всем давать отчет и все время извиняться?
Тюмери (примирительно). Да будет вам! Дед кроме добра ничего для вас не желает. Александр только того и ждет, чтобы двинуть войска на Бонапарта. И князь дал бы своих солдат… И тогда – в Париж!
Герцог (с усмешкой). Вот именно. На белом коне!
Тюмери (удивленно). Э-э, да…
Герцог. И что потом? Кто вернет землю, которую дала ему революция? Кто откажется от своих свобод?
Тюмери (примирительно). Я хочу только справедливости. Бурбоны должны снова занять трон. А вы должны вернуться в Париж, Луи. Народ понесет вас на руках.
Герцог. О да! Прямо на гильотину.
Тюмери. Вы в скверном настроении, Луи, но это пройдет. Я верю в вас, мой друг. ...Кстати, на днях сюда прибудут два англичанина. У них есть какие-то предложения для нас.
Герцог (вскакивая с места). Нет-нет! Утром я поеду к Баденскому князю, оттуда – в Страсбург, а вы уж скажите им что-нибудь...
Тюмери. Опасно так часто переходить границу. Я понимаю, конечно, риск во имя короля…
Герцог. Я езжу в Страсбург по частному делу!
Тюмери (делая хитрое лицо). Ну да! Вы, конечно, можете не говорить, но догадаться нетрудно. Переговоры? (видя, что герцог закипает) Нет, не я один - все так думают.
Герцог. Пусть думают. Пусть воображают себе все, что хотят.
Тюмери (со значением). О, я вас понял. Молчу, молчу!
Сцена 3.
Мальмезон. Кабинет Бонапарта. На биллиардном столе разложена карта Европы.
Бонапарт, Мюрат, затем Жозефина.
Бонапарт. Чтобы высадиться в Англии, мне нужен всего один день - туманный и безветренный. Ла-Манш должен быть спокоен, английская эскадра должна быть слепа. Ты меня понял? Быстрая переправа и высадка.
Мюрат. А если вмешается Австрия? Если она вступит в союз с Англией?
Бонапарт. Ну что ж. Это будет означать, что именно Англия принудила нас завоевать Европу.
Мюрат (смеется). Талейрану прибавится работы.
Бонапарт. Талейран сделает то, что я от него потребую. У него свое поле боя, но на нем командую я. Я говорю ему, что надо сделать, а он решает, как этого добиться.
Мюрат (улыбаясь). Будь ты царьком племени голых негров где-нибудь в Африке, народ обожал бы тебя.
Бонапарт. Я умею заставить себя любить.
Мюрат. Звучит чудовищно.
Бонапарт. Мне плевать, как это звучит. Главное, что так и есть.
Мюрат. Да, солдаты тебя боготворят.
Бонапарт (равнодушно). Еще бы. Я знаю по имени каждый кусок пушечного мяса. Я рожден быть добрым тираном. Того, кто свяжет свою судьбу с моей, ждет королевская награда. Кто отдаст мне все, я верну с избытком. Стань моим орудием, стань продолжением моей мысли, и ты будешь великим человеком. Ты сам в этом убедился, Мюрат. Я тебя создал.
Мюрат (с неохотой). Пожалуй.
Бонапарт. От человека, который рядом со мной, мне нужно все - его тело и душу, его мозг и его время. Каждая минута должна быть потрачена ради моего дела, моей идеи. Но я заплачу ему столько, что он не будет в обиде.
Мюрат (с достоинством). Солдаты воюют не ради денег.
Бонапарт. Да, ради славы тоже. Но солдаты знают - пока они сражаются, их жены не бедствуют. Женщины будут сами приводить ко мне своих сыновей. ...Но вернемся к нашим врагам.
Мюрат. Ты хочешь высадиться в Плимуте?
Бонапарт. Нет - слишком узко. Лучше в Дувре - оттуда прямая дорога на Лондон. А там раздавим этих крыс…
Входит Жозефина. Она в нарядном платье, тщательно причесана.
Жозефина (Бонапарту, не обращая внимания на Мюрата). Нам уже пора ехать. Тебя все ждут.
Бонапарт (недовольный, что его оторвали от дел) Сейчас.
Жозефина. Ты же знаешь, что без тебя не начнут. (стараясь смягчить мужа) Сегодня играют «Цинну» Корнеля.
Бонапарт (с интересом) «Цинну»? Хорошо! (увлеченно) Я только недавно понял развязку этой пьесы. Смотри, Август прощает Цинну, который хотел его убить. (произносит высокопарно) «Дай руку, Цинна, мне! Останемся друзьями!» Зачем он это делает? Чтобы принародно явить милосердие? Глупость! Август был великим императором, в его поступках всегда был расчет. (произносит хитрым тоном) «Дай руку, Цинна, мне! Останемся друзьями!» Вот как надо!
Мюрат. Значит, он лицемер?
Бонапарт. Ну да. И все это знают – обманут один Цинна.
Жозефина (нетерпеливо). Ну поедем!
Бонапарт (внимательно оглядывая ее наряд и прическу). Этот цвет тебе не идет – он тебя старит. (поправляет ей локон) Я бы подобрал волосы повыше.
Обиженная Жозефина уходит.
Бонапарт (ей вслед). Я сейчас приду! (Мюрату) Что ж, едем.
Мюрат (удерживая его). Подожди. А что Август потом сделает с Цинной?
Бонапарт (смеется). Спроси об этом Корнеля!
Сцена 4.
Замок князя Баденского. Кабинет.
Герцог, князь.
Герцог (входит в кабинет). Великий князь!..
Князь (приветливо). А, Луи! Мой дорогой мальчик, давненько вы ко мне не заглядывали.
Герцог. Да, виноват. Вы уж не сердитесь. Знаете, вчера была удачная охота, мы затравили волка. Я привез вам в подарок шкуру – отдал слугам, пусть ей займутся.
Князь. Как это мило! Спасибо, мой мальчик, спасибо. Не останетесь ли отобедать?
Герцог. Простите, князь, но именно сегодня никак не смогу. Буду счастлив принять ваше приглашение в другой раз. Ваши обеды! Это волшебство! …Собственно, князь, я к вам с просьбой.
Князь (хлопотливо). Садитесь, садитесь и расскажите мне все. Вы же знаете, Луи, что я всегда к вашим услугам.
Герцог (с неохотой усаживается). Князь, вы знаете, я всей душой благодарен вам за пристанище. Но здесь у меня нет никакого дела. Жизнь, которую я веду, меня просто убивает. Конечно, я никогда раньше не прочитывал столько книг и не вел так подробно свой дневник… Но ведь я человек военный, я праздности не люблю.
Князь (с нетерпеливым ожиданием). Да, да, Луи, да, мой мальчик.
Герцог. Так нельзя ли мне вступить в вашу армию? Меня бы устроил любой офицерский чин.
Князь (разочарованно). Офицерский чин? (решительно) Нет, Луи, это невозможно!
Герцог. Нет? Но почему?
Князь. Я не могу принять в свою армию Конде.
Герцог. То есть как?
Князь. Вы знаете, мой мальчик, мне бы не хотелось вызвать недовольство Бонапарта… Принять в армию Конде! Это будет вызов Франции!
Герцог. Но ведь мы не будем воевать с Францией! Если бы я не был так уверен, я бы не просил вас. Подписан мир, уже три года нет боевых действий…
Князь. Да, но этому Бонапарту только дай повод… Нет, нет, я совершенно не могу.
Герцог. Ну хорошо, я могу служить под чужим именем. Кто узнает?
Князь. Бонапарту донесут. Нет, нет, Луи, даже не просите меня об этом.
Герцог. Так дайте мне должность секретаря, переводчика, библиотекаря… Мне опротивело жить на английские подачки. Да хоть конюшим возьмите!
Князь. Жених моей дочери – конюший! Ну право, Луи…
Герцог. Значит, офицер Конде вас компрометирует, а зять Конде – нет? Я что-то не пойму.
Князь. Я союзник Франции, значит, и мой зять – союзник. А там поглядим… Между прочим, Луи, мне бы хотелось, чтобы вы наконец решились. Ваши родственники первые заговорили об этом браке. Время идет, на руку моей дочери есть и другие претенденты.
Герцог (встает). Боюсь, Бонапарт этот союз не одобрит. Может, стоит написать ему? Было бы невежливо не поставить его в известность. А, князь? Испросите разрешение, советую вам.
Князь. Вы не цените доброго к вам отношения, Луи! Я и так многим рискую, принимая здесь эмигрантов. А от вашего деда, кроме обещаний, ничего не видно. Я между двух огней – Англия, Франция, любая акула сожрет этот кусок земли!
Герцог. От всего сердца желаю вам сохранить кусок для себя. Прощайте, князь. (уходит)
Князь (вдогонку герцогу). Я не буду терпеть вашу развязность!
Герцог (оборачиваясь). Разве? Мне казалось, что терпение – ваша главная добродетель.
Сцена 5.
Эттенхайм. Дом герцога. Салон – довольно большая комната с несколькими окнами. Обстановка скромная, почти бедная.
Тюмери, Доминик и другие. Среди них Бергер. Роялисты с волнением слушают его рассказ.
Бергер (продолжает рассказывать). ...Я перешел границу. С немецкого берега Рейна я видел силуэты французских солдат. Мне все время казалось, что меня заметили, что сейчас будет сигнал тревоги...
Тюмери. Сколько вы пережили! Ну теперь все позади, теперь вы с нами. Добро пожаловать в Эттенхайм.
Доминик. Как, вы сказали, ваше имя?
Бергер. .
Тюмери (с достоинством представляется). Я маркиз Тюмери, генерал армии принцев Конде.
Бергер (кланяется). Генерал Тюмерье!
Доминик (коротко кланяясь). Доминик, секретарь его светлости герцога Энгиенского.
Бергер (отвечает ему таким же коротким поклоном). А где же его светлость?
Тюмери (загадочно). Он в отъезде. В Страсбурге. По важнейшим делам.
Бергер. Надолго?
Тюмери. Как обычно, дней на десять. Но завтра должен быть здесь.
Бергер. Герцог в Страсбурге? Не в Париже?
Доминик (удивленно). А что ему делать в Париже?
Бергер (стараясь придать весомость своим словам ). О! В Париже много наших людей. Например, генерал Пишегрю.
Доминик. А зачем нам Пишегрю, когда у нас есть Конде!
Тюмери. Да! Молодой Конде - наше знамя, наша надежда! Он единственный, кто может противостоять Бонапарту.
Остальные роялисты подхватывают: Он поведет нас против Бонапарта! На Париж! За короля!
Тюмери. Герцог - человек редкостных достоинств. Он предан королю всем сердцем.
Доминик. А как его любили солдаты! Если бы он возглавлял армию, мы бы победили!
Бергер (внимательно глядя на собравшихся). Счастлив буду познакомиться с ним. Ради этого я и приехал сюда, в Эттенхайм.
Роялисты обступают Бергера и вместе с ним выходят из комнаты.
Сцена 6.
Страсбург. Комната Шарлотты.
Комната заставлена мебелью – кресла, диваны, ширма. Посередине – стол, заваленный коробками с луковицами растений и семенами. Герцог и Шарлотта увлеченно перебирают луковицы тюльпанов.
Шарлотта. Интересно, зацветут ли этой весной твои тюльпаны.
Герцог (выстраивая луковицы в шеренгу). С чего бы им и не зацвести? Но меня больше волнуют кабачки и картошка. Что ты смеешься? Прошлогодней картошки нам хватило на всю зиму - всем роялистам Эттенхайма. И капуста удалась…
Шарлотта. Армии нет, так ты будешь командовать кабачками на грядке.
Герцог. А что! Из них вышли бы отличные солдаты - крепкие, надежные, выполняющие приказы без лишних слов. (передвигает луковицы тюльпанов) Ать-два! Кругом! ...А после победы ты вставишь мне в петлицу артишок.
Шарлотта (внимательно смотрит на герцога). Тебе пойдет!
Герцог. Мне пойдет все, чем ты меня украсишь.
Шарлотта (смеется). Только не рога!
Герцог. Ну уж это!.. За такую шутку я тебя отшлепаю!
Герцог делает вид, что хочет схватить Шарлотту. Она с хохотом прячется за ширмой.
Шарлотта (выглядывает из-за ширмы). Знаешь, за что я тебя люблю?
Герцог (приосанивается и делает важное лицо). Конечно. За мой роскошный титул.
Шарлотта (выходит из-за ширмы и склоняется в глубоком реверансе). О, ваша светлость! Луи Антуан Анри де Бурбон, принц де Конде, герцог Энгиенский. (поднимает голову) Я ничего не забыла?
Герцог (церемонно кланяется). Нет, моя светлейшая супруга. Только не забудь сказать, за что ты все-таки меня любишь. А то я никак не догадаюсь.
Шарлотта (подходит к нему). За то, что с тобой мне весело и спокойно. …Но раз в неделю переходить через границу – это опасно. Я боюсь за тебя. …Тебе ведь не надо сегодня ехать в Эттенхайм?
Герцог (обнимает ее). Надо, Шарлотта. Я не могу приезжать к тебе больше, чем на десять дней. Ты не представляешь, какими слухами это обрастает!
Шарлотта. Твои роялисты?
Герцог. Ну да. Рвутся в бой. И мой отец начинает волноваться. Дед так вообще подозревает черте что.
Шарлотта. Не ругайся.
Герцог. Прости. Наш тайный брак все страшно усложняет. (целует ее) Ну потерпим еще немножко.
Шарлотта. Потерпим. (отходит от него, возвращается к столу и рассеянно перебирает семена) Мне жаль, что принц Конде не одобрил твой выбор.
Герцог. А мне как жаль! Но дело не в тебе, это все политика.
Шарлотта. Ты ведь до сих пор робеешь перед дедом, да?
Герцог (неохотно признается). Да, при нем я чувствую себя мальчишкой. Всегда боялся разочаровать его. Знаешь, когда он назначил меня командовать авангардом, я был так горд. Мне было двадцать три года. Я обещал ему быть достойным славы Конде, стать серьезным и не бегать больше за юбками.
Шарлотта (смеется). Неужели? И ты сдержал слово?
Герцог. Разумеется. …Ну, не сразу, а вот когда встретил тебя...
Шарлотта. Не знаю, стоит ли верить...
Герцог. Разве я тебе это не доказал?
Шарлотта. О да! И в стихах и в прозе!
Герцог (настораживаясь). В каких стихах?
Шарлотта. Ну, в тех, которыми ты покрыл все окна в моей комнате. Это так романтично - писать по стеклу кольцом с бриллиантом. Но недавно ко мне приезжал дядя...
Герцог. Кардинал?
Шарлотта. Ну да. Свет падал очень удачно, и среди лозунгов «Да здравствуют Бурбоны!» и цитат из Корнеля он заметил твой стишок.
Герцог. Тот самый? Вот ведь угораздило! ...Я тогда был немного пьян.
Шарлотта. Стихи тебе и без того не даются. Дядя просто застыл в священном ужасе.
Герцог. Почему? Не так уж плохо получилось:
«О, Шарлотт! Ваш светлый образ
Занимает в моем сердце
Столь значительное место,
Сколь мой…».
Шарлотта. Да! «…в моих штанах»!
Герцог. О Господи!
Сцена 7.
Мальмезон. Кабинет Бонапарта. Бонапарт, Талейран, Фуше, затем Коленкур.
Фуше. Гражданин первый консул! Получены сведения о герцоге Энгиенском.
Бонапарт (мрачно). Выкладывайте, Фуше.
Фуше. Живет в Эттенхайме, в княжестве Баденском.
Бонапарт (нетерпеливо). Это я уже знаю.
Фуше. Получает пенсию от англичан. В его доме постоянно торчат эмигранты-роялисты. Среди них генерал Дюмурье.
Бонапарт (оживляясь). Дюмурье? В его возрасте пора бы успокоиться, а не лезть в интриги. Старая крыса!
Фуше. Есть кое-что, э-э, таинственное…
Бонапарт (нетерпеливо). Ну!
Фуше. Герцог часто уезжает куда-то дней на десять.
Бонапарт. Куда?
Фуше. Никто не знает точно. Возможно, в Страсбург.
Бонапарт (раздраженно). Все эти ваши «возможно» и «вроде бы»!..
Талейран (быстро). Я не хочу сказать, что осведомлен больше г-на Фуше… Разве не ясно, что герцог ездит в Париж? Тут его многие ждут с нетерпением. Это заговор, вот что это такое.
Бонапарт (бросает быстрый взгляд на Талейрана, затем спокойно обращается к Фуше). Что еще, Фуше?
Фуше. Ничего. Прямых доказательств участия герцога в заговоре нет.
Талейран. Не следует так настаивать на его невиновности - он ведь Бурбон.
Бонапарт. Этого мало для ареста.
Талейран. Да по-моему, более чем достаточно. Бурбоны! Они думают, что ваша кровь не столь драгоценна, как их собственная.
Бонапарт. Я сумею наказать их. Если герцог виновен, он мне ответит головой.
Талейран. Герцога надо судить в Париже. Тогда враги поймут, что власть первого консула простирается на всю Европу. Для правосудия нет границ.
Бонапарт (заинтересованно). Вы что, предлагаете нарушить границу?
Талейран. Да, если нам это будет полезно. Границы теперь устанавливает Франция. Великий князь Баденский даже не пикнет. Он будет благодарен, что его самого не увезли.
Бонапарт (самодовольно улыбается). Это верно. Они все напуганы.
Талейран. Я напишу князю письмо, в котором объясню, что Франция просто приняла необходимые меры...
Входит Коленкур.
Бонапарт. А, Коленкур!
Коленкур. Простите, гражданин первый консул, меня задержали…
Бонапарт. Возьмете триста драгун, перейдете Рейн, и привезете мне из Эттенхайма герцога Энгиенского и всех, кого застанете в его доме.
Коленкур. Но… (решительно) Я предпочел бы уклониться от этого поручения.
Бонапарт. Это еще почему?
Коленкур. Мои родители были близки к дому Конде.
Бонапарт (со снисходительной улыбкой). Видите, как все складывается! Герцогу будет приятнее доехать до Парижа с человеком, который хорошо к нему относится.
Коленкур. Но это как-то… мне будет неловко.
Бонапарт. Потому что вы дворянин? Забудьте, Коленкур! Времена изменились – теперь у нас республика.
Коленкур. Да, гражданин первый консул. Но зачем везти герцога сюда?
Талейран. Его надо допросить. Допросить и только… Сами понимаете, по доброй воле он в Париж не явится. Мне нужно переговорить с ним – наладить, так сказать, связи. Он человек влиятельный, важный. А вы позаботитесь, чтобы с ним в дороге ничего не случилось.
Коленкур (с сомнением). Но нарушить границу…
Талейран. Я дам вам письмо для князя Баденского. Вручите его с должным почтением, объясните все. У вас большие способности к дипломатии, вы сможете предотвратить недоразумение.
Бонапарт. Коленкур, я не могу поручить это никому, кроме вас. Вы самый подходящий человек.
Коленкур (смиряясь). Я понимаю, да.
Фуше. Гражданин первый консул! Позвольте возразить. Это – похищение, это мера серьезная...
Бонапарт. Фуше, вы ведь голосовали за казнь короля, а? Не боитесь, что Бурбоны вам это припомнят?
Фуше. Поживем - увидим. Между прочим, князь Баденский - отец русской императрицы, будет скандал.
Бонапарт. Если роялисты меня убьют, тоже будет скандал. И тогда ваша голова полетит первой, Фуше. …Нет, она полетит второй. Первой будет голова Талейрана.
Талейран. Весьма польщен вниманием к моей скромной особе. (Фуше) Вот, Фуше, я вас и тут обскакал!
Бонапарт. Коленкур! Я на вас рассчитываю. Отправляйтесь немедленно.
Коленкур. Слушаюсь, гражданин первый консул.
Фуше (про себя). Лучше кончить все в Эттенхайме. Надо дать Бергеру инструкции.
Сцена 8.
Эттенхайм. Кабинет герцога. В середине комнаты стол. По стенам шкафы с книгами. Возле одной из стен стоят шпаги. Нет ни безделушек, ни украшений. Все очень просто и, как в салоне, почти бедно.
Герцог читает за столом. Рядом сидит мопс. Входят Тюмери, Доминик и Бергер.
Герцог (бодро). Что англичане? Приезжали?
Тюмери. Нет, их задержал шторм. Но скоро прибудут.
Герцог (тоскливо). А-а. (листает календарь) Ну ничего.
Тюмери. Ваша светлость, имею честь представить нашего нового товарища.
Бергер (кланяется). к услугам вашей светлости.
Герцог (встает, протягивает ему руку). Сердечно рад. Нашей маленькой компании недостает новизны. Надеюсь, вы это поправите.
Бергер (пожимая руку герцогу). Почту за счастье.
Тюмери. Господин Бергер бежал из Франции.
Доминик (с сомнением). Господин Бергер так говорит. А еще говорит, что воевал в армии Конде.
Герцог. О! Так вы вдвойне наш товарищ!
Бергер. Я служил в австрийских частях.
Доминик. Я его там не встречал. А вы, ваша светлость?
Герцог (укоризненно смотрит на Доминика, затем Бергеру). Мне стыдно, что я тогда вас не запомнил. Но ведь вы меня простите?
Бергер. Ваша светлость! Мне - прощать вас! (тихо) Мне надо поговорить с вами с глазу на глаз.
Герцог. Доминик, маркиз, не оставите ли вы нас с господином Бергером? Вы уже имели удовольствие беседовать, а мне нужно кое о чем его расспросить.
Доминик (тихо герцогу). Только сами не рассказывайте ему слишком много.
Герцог (тихо). Да перестань же.
Доминик и Тюмери выходят.
Герцог, мопс и Бергер.
Герцог (садится и предлагает Бергеру стул). Располагайтесь. Так о чем вы хотели говорить?
Бергер (садится). Дело конфиденциальное.
Герцог. Я таких дел не люблю, но готов вас выслушать.
Бергер (полушепчет самым доверительным тоном). Ваши письма вскрывает Баденская полиция и передает шпионам Бонапарта.
Герцог (с вызовом). Ну и что?
Бергер. Вы знаете, что первый консул всюду видит заговоры...
Герцог. Ну и что? Если его шпионы действительно читают мои письма, Бонапарт должен знать, что я не одобряю заговоры. Интриги тоже. И никогда своих чувств не скрывал.
Бергер. Ваши долгие отлучки в Страсбург тоже могут вызвать подозрения.
Герцог (начиная раздражаться). Мои отлучки, как вы выразились, мое личное дело.
Бергер. Напрасно вы этим пренебрегаете.
Герцог. Вашими словами или интригами?
Бергер. Тем и другим.
Герцог (заставляет себя сбавить тон). Вам я благодарен за предупреждение. (встает, не в силах справиться с раздражением) ...Но интриги! Этого еще не хватало! Если надо рисковать жизнью ради короля, то я пойду с чистым сердцем и не таясь.
Бергер (тоже встает). Да! С чистым сердцем выступить против Бонапарта, поддержать Вандею!
Герцог (овладевает собой, садится). Боюсь, что теперь поздно. (смотрит на Бергера и снова раздражается) Да сядьте же...
Бергер (садится, изображает нетерпеливое ожидание). Слушаю вас, ваша светлость.
Герцог (с горечью). Да что! Если бы мы поддержали Вандею раньше, десять лет назад, все было бы по-другому. Так нет, мы предпочли стать наемниками англичан. Это позорно, это... Если бы сейчас нам удалось собрать армию, я бы первым сменил фрак на вандейский мундир. Я воин, а не заговорщик.
Бергер (настораживаясь). Вы готовы выступить?
Герцог. Да ведь выступать не с кем! И незачем! (внезапно замолкает.) ...Вот, Бергер, вы меня вконец расстроили. Давайте продолжим нашу беседу как-нибудь позже. (встает.) Я пойду пройдусь.
Бергер (встает, кланяется). Как будет угодно вашей светлости.
Герцог (свистит мопсу). Мохилоф! Мы идем гулять!
Сцена 9.
Мальмезон. Кабинет Бонапарта.
Бонапарт, Фуше, Савари.
Бонапарт. Ну что, Фуше? Боитесь меня, так привели с собой генерала Савари?
Фуше. Савари нам помог. Без него мы не взяли бы Пишегрю.
Бонапарт (живо). Взяли? Где?
Фуше. На конспиративной квартире.
Бонапарт. И кто его выдал?
Фуше. Лучший друг. Трехсот тысяч франков оказалось достаточно, чтобы забыть о дружбе.
Бонапарт. Так он его продал. …Что ж, таковы люди.
Фуше. Я не знаю ни одного правления, ни одного режима, который обходился без предателя, полиции и палача.
Бонапарт. Жаль! На войне все гораздо проще.
Савари. Гражданин первый консул!
Бонапарт (смотрит на него оценивающе). Тоже хотите сказать банальность? Ну! Слушаю вас, Савари.
Савари. Когда мы казним заговорщика, мы тоже воюем.
Бонапарт. Ловко! Но …у нас большое численное преимущество.
Фуше (тихо). Да, триста драгун против одного герцога, пожалуй, многовато.
Бонапарт. Не раздражайте меня, Фуше. Вот Савари настоящий солдат. А вы… Вы знаете, что я хочу справедливости и порядка. Если бы этого можно было добиться в честном бою, я не стал бы обращаться к вам. …Кстати, Фуше, вот поручение, с которым вы легко справитесь. Поезжайте в Оперу и установите в моей ложе зеркало.
Фуше (удивленно). Простите?..
Бонапарт. Фуше, не валяйте дурака! Я не собираюсь собой любоваться. Мне нужно видеть все, что происходит в партере.
Фуше. Понимаю, гражданин первый консул.
Бонапарт. Ни черта вы не понимаете, Фуше. Я еду слушать музыку. Солдаты оцепляют здание, и это лучше всякой афиши. Подъезжая к Опере, все уже заранее знают, что я там буду. Я не хочу быть подстреленным под завывания тенора.
Фуше. Но в Опере никогда…
Бонапарт (Савари). Савари! Допрос Пишегрю я поручаю вам. Я хочу знать правду – кто во главе заговора. Какого принца они ждали. Мне нужно знать правду. Добейтесь ее любыми способами. Слышите? Любыми!
|
Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3 |
Проекты по теме:
Основные порталы (построено редакторами)