От бюрократического капитализма к социал-империализму (стр. 7 )

Основатель теории эволюции — профессор Бжезински (Brzezinski), отвергший теорию конвергенции как процесса трансформации обеих систем, социалистической и капиталистической. Его теория эволюции исходит из преобразования социалистической системы и возможности единства на капиталистической основе. Уже в октябре 1959 г. Кеннеди указал на возможность такого развития, спросив: «Но если свобода в Восточной Европе должна быть достигнута только мирными переменами, что мы можем сделать, чтобы поощрить это постепенное развитие…?». Бжезински разработал концепцию политики империализма США в Европе для достижения этой, поставленной Кеннеди, цели. Следовательно, во многих отношениях теория эволюции более интересна, чем теория сходимости.

Профессор Бжезински, директор Научно-исследовательского института по делам коммунизма при Колумбийском университете в Нью-Йорке, был назначен в штат планирования Государственного департамента США летом 1966 г. Во введении к немецкому изданию своей книги «Alternative to Partition» («Альтернатива разделу»), приведенном на суперобложке, политическая линия книги сформулирована следующим образом:

«В этой работе автор излагает хорошо продуманный, логичный план преодоления раздела Европы. Он основывается на двух предположениях. Во-первых, на признании Западом, что коммунистическое правление не может быть просто устранено, следовательно также, что воссоединение Германии не может быть достигнуто прямым политическим действием. Во-вторых, на грандиозном процессе политических перемен, которые имеют место в Восточной Европе после смерти Сталина, в ходе которых лидеры коммунистических партий, помимо прочего, оставили свои надежды на успешные коммунистические революции в западноевропейских странах. Новое понимание и в Восточной, и в Западной Европе вызывают новые перспективы воссоединения разделенных частей этого континента, и, таким образом, также новые перспективы воссоединения Германии».

Профессор Бжезински, которого, что знаменательно, весной 1968 г. пригласила в Чехословакию клика Дубчека прочитать ряд лекций в Праге и других городах, и выступления которого были встречены аплодисментами ревизионистов, разработал сформулированную выше политическую линию от имени правительства США. Здесь мы видим одну из наиболее важных основ для штатовской политики «европейской разрядки». Какую роль играет в этом Федеративная Республика Германия? Профессор Бжезински пишет:

«Более непосредственным практическим следствием приоритета, отданного собственным внутренним интересам перед более широкими коммунистическими целями, было усиление изоляции Восточной Германии от остальной части Восточной Европы. В 1963-64 гг. правительство ФРГ использовало сохраняющиеся экономические трудности нескольких восточноевропейских государств и неспособности СССР удовлетворить их инвестиционные потребности, преуспев в переговорах о торговых соглашениях с Польшей, Венгрией, Румынией и Болгарией, в которых эти страны после некоторой заминки вначале наконец согласились с западногерманской формулой, увязывающей вопрос Западного Берлина с формальным соглашением. Как следствие, в восточноевропейских столицах были созданы торговые представительства Западной Германии с видоизмененным дипломатическим статусом, представляющие Западную Германию и Западный Берлин.

Эти соглашения были заключены, несмотря на ряд публичных предупреждений Восточной Германии, что западногерманское правительство преследовало агрессивные и подрывные цели, и что включение Западного Берлина в соглашения было нацелено против Восточной Германии» (Zbigniew Brzezinski. Alternative to Partition. For a Broader Conception of America's Role in Europe (Альтернатива разделу. За более широкую концепцию роли Америки в Европе). — New York, 1965. — с. 26).

Уже тогда можно было заметить тенденцию (позже декларированную соглашениями правительства Брандта-Шееля (Brandt-Scheel) с Восточным блоком), что эта политика «разрядки» будет проводиться за счет ГДР. Отправной точкой этой политики был конец Кубинского ракетного кризиса, кульминационного момента советско-штатовских послевоенных столкновений. Хрущев отступил перед Кеннеди и забрал ядерные ракеты с Кубы. С того времени медленно проявилась тенденция к «разрядке», и политика США начала приобретать форму содействия реставрации капитализма, уже начавшейся в Советском Союзе, чтобы быстрее и эффективней уничтожить основы социализма и ускорить реставрацию капитализма. Как продвигался этот процесс? Профессор Бжезински говорит:

«На Востоке Польша, Венгрия, и, прежде всего, Югославия, были наиболее податливы стремлению Запада к более близкому контакту. На Западе лидерство было принято Англией, Францией и Германией. В последнее время была вовлечена также Италия, особенно на Балканах. Франция была наиболее активна в Польше и Советском Союзе, где французские профессоры и лекторы преподают в некоторых ведущих учреждениях. Западная Германия преуспела в установлении обширных контактов в особенности с Чехословакией, а также с Польшей и, в меньшей степени, с другими восточноевропейскими государствами, без формальных культурных соглашений с ними — или даже, возможно, благодаря отсутствию таких соглашений» (там же, c. 51).

Однако, профессор Бжезински предупредил капиталистов, чтобы они не ожидали слишком многого. Он понял, что ревизионистские лидеры в Восточной Европе не могут сразу ввести капитализм и укрепить его, не столкнувшись с сопротивлением народа. Как объяснено в главе III.1, в нескольких из этих стран имелись трудности, так что укрепление капитализма нового типа должно было оказаться долгим процессом. Важно было улучшить экономическую ситуацию, чтобы успокоить массы, предложив им материальный стимул. Именно поэтому ревизионистские лидеры Советского Союза и Восточной Европы были особенно заинтересованы в «экономической помощи» с Запада. До того, как социалистические страны попали в управление к ревизионистам, они также заключали экономические соглашения с капиталистическими странами, но оставаясь на твердых позициях социалистической идеологии. Ревизионисты не только отказались от марксизма-ленинизма во внутренних делах, но также и выбросили за борт все социалистические принципы общения с капиталистическими странами. В комментарии от 1 июня 1964 г. утверждалось, что обильные западные кредиты Югославии и югославское производство, основанное на западных лицензиях, совместимы «с построением социализма». Капиталистическое проникновение в ревизионистские страны, таким образом, велось на экономическом поле через соглашения этих стран с капиталистическими монополиями. Внешняя торговля Румынии с капиталистическим Западом уже в 1964 г. достигла 35% всей внешней торговли. В июне 1964 г. было заключено штатовско-румынское соглашение, предусматривающее закупки индустриального оборудования в США и ссуды по обязательствам США. Профессор Бжезински так описал это развитие:

«Таким образом, неидеологический характер индустриального развития угрожает идеологической структуре, закрепляющей существующий политический раздел Европы. В контексте возвращения международной политики к Восточной Европе, озабоченность восточноевропейских элит дальнейшим экономическим ростом их стран уже подрывает ориентацию на коммунистический блок, с его традиционным ленинским манихейским образом мира. В 1964 г. на Всемирной Торговой Конференции ООН в Женеве румынский делегат предложил сгруппировать участников «по их уровню развития, независимо от общественной или торговой системы». На самом деле, он предлагал отдать первенство экономическому фактору перед идеологическим…

Это увеличение акцента на внутренних соображениях, вероятно, заставит коммунистические (т. е., ревизионистские — ред.) элиты искать решения их экономических дилемм без слишком большого внимания к идеологически заданному манихейскому образу мира и доктринерским экономическим практикам» (там же, сс. 74 и 75).

Отказ ревизионистских лидеров от социалистической идеологии был предварительным условием капиталистической экономической помощи. Следствием был существенный рост внешней торговли ревизионистских стран с западными промышленными странами, как показывает следующая таблица (в скобках приведена доля от общей стоимости экспорта и импорта):

Председатель правления Дрезденского банка Юрген Понто (Jurgen Ponto), который, вместе с другими менеджерами, выяснял возможности торговли с Востоком в Москве в середине 1971 г., заявил в интервью журналу «Wirtschaftswoche»:

«Думается, что в будущем России просто неизбежно придется больше интегрироваться в мировую торговлю, в мировую экономику, чтобы достичь своих целей. Такой процесс интеграции обычно высвобождает силы, более близкие к нашей экономической системе, чем к системе, полностью управляемой государством. И, наконец, невообразим длительный мир без открытых для каждой стороны экономических областей».

Для этой цели в дополнение к экономическому проникновению следует развить влияние буржуазной идеологии на основе культурных контактов. Экономические и культурные отношения были наиболее важным средством штатовской политики содействия капиталистической реставрации. Такая политика не могла быть успешна до захвата ревизионистами власти в Советском Союзе. При Ленине и Сталине все такие попытки потерпели неудачу. Только после государственного переворота Хрущева, введения и развития ревизионизма в систему к XXII съезду КПСС, после кубинской авантюры Хрущева и его последующей капитуляции, пришло время для новой политики США в Восточной Европе. Бжезински так характеризует эту политику:

«Основным предположением нового подхода было то, что простая враждебность на словах не свергнет коммунистические режимы и что события в Восточной Германии и Венгрии продемонстрировали нежелание Запада использовать силу. Вместо ожидания коллапса коммунистических режимов Соединенные Штаты должны впредь делать ставку на продвижение эволюционных изменений в этих странах и блоке в целом. Преследуя эту политику, Соединенные Штаты взяли перед западноевропейскими нациями инициативу в разработке культурных контактов с Советским Союзом и некоторыми из восточноевропейских наций. Эти контакты были, согласно официальному сообщению, наиболее широки с Польшей, затем с Советским Союзом, другие восточноевропейские государства значительно отстали» (Z. Brzezinski. Alternative to Partition. — c. 118).

Здесь мы видим, как тесно связаны экономическая политика и идеология. Империализм США очень хорошо знает, что капиталистическая реставрация в ревизионистских странах не может продвигаться только экономическими средствами. Должно последовать проникновение буржуазной идеологии, первоначально — через культурные связи.

Культурные связи привели также к обмену учеными, на который Фонд Форда выделил в 1964 г. около 2.3 млн. долларовштатовских и 4 600 советских ученых участвовали в этом обмене с 1956 г. по 1964 г. Все это служило дальнейшей реставрации капитализма и происходило на основе взаимной «политики разрядки». Профессор Бжезински заключает:

«Соответственно, американо-советская разрядка должна использоваться США как политическое средство, определенно предназначенное для снижения советской заинтересованности в увековечении раздела Европы. Разрядка должна быть заявленным исходным пунктом для шагов, направленных в конечном счете на преодоление европейского и немецкого раздела — против этой цели немногие европейцы могли бы возразить…

В посткубинской разрядке для Запада существует более широкая возможность овладеть основной проблемой отношений Восток-Запад. Взяв инициативу, Америка расширила бы свою европейскую политику и усилила благоприятные для сближения Востока и Запада тенденции на Востоке. Соответствующее содержание такой инициативы было бы экономическим, так как это — наиболее уязвимый пункт в Восточной Европе, и так как возможность экономического сотрудничества Восток-Запад получила определенное идеологическое признание в Восточной Европе…

Предприятие этого вида воспользовалось бы экономической силой Запада, экономическими трудностями на Востоке и возрастающей привлекательностью европейской идеи (буржуазной идеологии — ред.) в Восточной Европе, в то время как привлекательность коммунистической идеологии убывает. Есть основания надеяться, что западные европейцы были бы готовы оказать необходимое содействие, чтобы реализовать это коллективное предприятие» (там же, сс. 122, 169 и 170; выделение наше — ред.).

Это — открытое провозглашение штатовской политики продвижения экономической помощью и идеологическими средствами начавшейся реставрации капитализма в Советском Союзе и других восточноевропейских странах и инициирования интеграции этих ревизионистских стран в капиталистическую систему Запада. Это должно быть достигнуто все более близким сотрудничеством. Авторы политики США предполагают в рамках этого плана, что прежнее социалистическое образование масс в этих странах подорвано или устранено ревизионистской политикой, и что социалистическое сознание в значительной степени заменено буржуазной идеологией. Профессор Бжезински весьма искренен в этом отношении:

«Идея воссоединения Европы породила бы массу народного энтузиазма в Восточной Европе. Связанные с этим экономические возможности несомненно были бы привлекательны для обеспокоенных восточноевропейских хозяйственных кадров. Экономический характер предложения уменьшил бы подозрения в политических элитах…

Однажды начатое и проводимое годами, такое беспрецедентное многостороннее экономическое сотрудничество рано или поздно создало бы благоприятный контекст для мирного разрешения многих значительных европейских проблем политики и безопасности» (там же, c. 171).

С тех пор, как это было написано, прошло несколько лет. Каков результат? Достаточно взглянуть на восточную политику правительства Брандта-Шееля за прошлый год, чтобы увидеть, как план США шаг за шагом осуществляется. Более сильные экономические связи через торговые соглашения (пятилетний торговый договор с Румынией в декабре 1969 г.; торговое соглашение с Польшей в октябре 1970 г., с Венгрией в конце 1970 г., с Болгарией и Чехословакией весной 1971 г.), немецко-советское соглашение и «урегулирование» проблемы Берлина отмечают стадии новой инициативы. Расчет на то, что эта инициатива вызовет расхождения в ревизионистском лагере; ожидается, что ревизионистская позиция Москвы усилится, а сопротивление ревизионистского руководства в Восточном Берлине ослабнет.

Запланировано сформировать еще более близкие отношения с Восточной Европой. В 1970 г. Федерация немецкой промышленности основала «Рабочую группу по Румынии» из 40 членов. Планировалось создать такие же рабочие группы по Чехословакии, Венгрии и Болгарии с конца 1971 г. до весны 1972 г. Кроме этих контактов на уровне экономической политики, осуществляются также политические контакты через группы парламентариев. В феврале 1971 г. была сформирована немецко-советская парламентская группа, включающая 104 депутатов СДПГ, 39 — ХДС/ХСС и 16 — СвДП[10]; в июне 1971 г., — немецко-румынская с 31 депутатами СДПГ, 25 — ХДС/ХСС и 6 — СвДП. Затем были созданы немецко-польская и немецко-югославская парламентские группы.

Таким образом, мы обнаружили два главных средства обеспечения политики США при поддержке немецкого монополистического капитала, направленной на постепенную интеграцию всех ревизионистских стран в капиталистическую систему Запада.

1.  Экономическое проникновение через капиталистическую экономическую помощь с Запада посредством торговых соглашений и долгосрочных ссуд (Англия предоставила Советскому Союзу 15-летний кредит, фактически являющийся помощью развитию; затем семилетние ссуды предоставили Дания, Япония и Франция), капиталовложений и совместных производственных соглашений (совместных предприятий).

Можно возразить, что торговые отношения между социалистическими и капиталистическими странами были в прошлом и остаются сегодня. Да, но они подчинены строгому контролю государственной монополии внешней торговли. Профессор Бжезински видит в этом главное препятствие к осуществлению политики США:

«Пока коммунистические государства не подготовлены к пересмотру своей системы государственной монополии на внешнюю торговлю…, сомнительно, что восточно-западная торговля может получить существенное развитие» (там же, сс. 66-67).

Поэтому он требует:

«Вначале в коммунистических государствах должен быть создан надлежащий климат для западных бизнесменов: свободный доступ к хозяйственным руководителям и экономическим данным, возможности осматривать фабрики» (там же, c. 67).

Это означает полное проникновение в экономику страны, к чему они довольно уже близки. «В конце 1970 г. уже более 20-ти западноевропейских компаний и предприятий содержали постоянные представительства в Москве», сообщает Иван Иванов. Сотрудничество на техническом поле также устойчиво растет. Иван Иванов: «С середины шестидесятых заключено более 400 соглашений по такому сотрудничеству. Более 20-ти из них привели к основанию совместных предприятий». Такое сотрудничество включает в себя совместные конструкционные проекты, совместное производство, обмен технологиями и т. д. Тем временем, сотрудничество было расширено на исследования, производство и продажи. Сегодня в Москве есть уже более 35 постоянных представительств трестов западных капиталистических стран. Farbwerke Hoechst, Siemens и Mannesmann AG (ФРГ) получили разрешение основать в Москве аккредитованные представительства.

Прошло немного времени, и в шестидесятые годы ревизионистские страны одна за другой ослабляли свои внешнеторговые ограничения, что с удовлетворением отметил профессор Бжезински:

«Эти перемены в отношении означают, что экономическое давление может привести к глубокому изменению прежних коммунистических взглядов и действий. Действительно, эти внешние перемены происходили параллельно внутренним реформам. Климат, окружающий западных бизнесменов в Восточной Европе и России, чрезвычайно улучшился в начале шестидесятых. Некоторые из восточноевропейских государств, особенно Польша и Чехословакия, начали пересматривать свою структуру внешней торговли, и следует ожидать, что все коммунистические государства поступят аналогично» (Z. Brzezinski. Alternative to Partition. — c. 68).

Существуют ли уже в ревизионистских странах тенденции разорвать монополию внешней торговли? Да, существуют. Некоторые ревизионистские экономисты даже открыто озвучивают их, яснее всех, возможно, Павол Мазаник (Pavol Mazanik), генеральный директор Объединения швейных предприятий (Тренчин, Словакия), заявивший свое мнение о будущих внешнеторговых отношениях в опросе журнала «Moderni Fizeni»:

«Я думаю, что монополия торговых органов будет сломана, что даст предприятиям больше возможностей сбыта на внутреннем и иностранных рынках…

Относительно внешнеторговых отношений я предполагаю, что предприятия получат шанс построить собственный коммерческий аппарат, который обеспечивал бы прямую продажу продуктов зарубежным странам, независимую от предприятия, ответственного за внешнеторговые отношения. Я предполагаю, что эффективность внешнеторговых отношений будет обусловлена свободным обращением нашей валюты».

Это означает ликвидацию одной из наиболее важных основ социалистической экономики: монополии внешней торговли. Это означает распахнуть двери для иностранных частных капиталистов.

2.  Идеологическое проникновение через введение западной культуры посредством культурных соглашений, соответствующих радио - и телепередач, поддержки мелкобуржуазного образа жизни (с помощью привилегий бюрократии), подрыва социалистической морали и т. д. Проникновение буржуазной идеологии из зарубежных капиталистических стран было облегчено тем, что ревизионизм — разновидность буржуазной идеологии. Вовсе неудивительно, что ревизионисты подчиняют идеологию экономическим интересам. Социалистическая идеология слаженно разрушена изнутри и снаружи, что облегчило проведение политики США.

С момента появления социалистических стран иностранная буржуазия всегда пыталась сокрушить социалистические основы — отчасти через экономическое давление, отчасти через привлекательные экономические инициативы, сопровождаемые пропагандой всех видов. Им, однако, не дано было наслаждаться успехом, пока КПСС под руководством Ленина и Сталина тщательно следила за сохранением основ социализма с помощью диктатуры пролетариата. Успешное применение экономических и идеологических методов капиталистического окружения стало возможным только благодаря постепенному подрыву ревизионистским руководством основ социализма в Советском Союзе и других ревизионистских странах.

Развитие социалистической идеологии и культуры после Октябрьской революции

Октябрьская революция не только создала политические и экономические предпосылки построения социализма, изменив материальные отношения власти, но также и порвала с господствовавшей прежде буржуазной идеологией и культурой. С изменением экономического базиса надстройка общества была также шаг за шагом изменена. Материальная жизнь — основа духовных, политических, культурных и идеологических процессов человеческого общества. Общественное бытие определяет сознание. Маркс отлично описал этот материальный базис идеологии и культуры в предисловии к «Введению в критику политической экономии»:

«В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или — что́ является только юридическим выражением последних — с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественно-научной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче — от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение. Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что́ сам он о себе думает, точно также нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 13, сс. 6-7; выделение наше — ред.).

В классовом обществе нет никакой одинаковой для всех идеологии и культуры. В заключительном слове на Совещании по вопросам литературы и искусства в Яньани 23 мая 1942 г. Мао Цзэдун говорил:

«В современном мире всякая культура, а значит и литература и искусство, принадлежит определенным классам и следует определенному политическому направлению. Искусства для искусства, искусства надклассового, искусства, развивающегося в стороне от политики или независимо от нее, в действительности не существует» (Мао Цзэ-дун. Избранные произведения, т. 4, cс. 150-151).

Материальная жизнь людей различается и основывается на классовой ситуации. Материальная жизнь, например, пролетариата и буржуазии совершенно различна. Классовые интересы этих главных классов в нашем современном обществе находятся в непримиримом противоречии. Буржуазия, как правящий класс, также определяет господствующие идеи в капиталистическом обществе. Как владелец средств производства, буржуазия представляет собой материальную и, следовательно, господствующую духовную власть. Как господствующая материальная власть, буржуазия определяет материальную жизнь общества и эксплуатирует рабочий класс и другие трудящиеся слои общества. Как духовная власть, она определяет духовную жизнь общества, подавляет идеи рабочего класса и трудящихся, ограничивает их свободу слова и создает иллюзии об их классовом положении.

Так же, как материальная жизнь буржуазии и пролетариата, совершенно различна и их интеллектуальная жизнь. В «Манифесте Коммунистической партии» мы читаем:

«Нужно ли особое глубокомыслие, чтобы понять, что вместе с условиями жизни людей, с их общественными отношениями, с их общественным бытием изменяются также и их представления, взгляды и понятия, — одним словом, их сознание?

Что же доказывает история идей, как не то, что духовное производство преобразуется вместе с материальным? Господствующими идеями любого времени были всегда лишь идеи господствующего класса.

Говорят об идеях, революционизирующих все общество; этим выражают лишь тот факт, что внутри старого общества образовались элементы нового, что рука об руку с разложением старых условий жизни идет и разложение старых идей» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 4, c. 445).

В капиталистическом обществе сформировались такие новые идеи, революционные идеи, состоящие в непримиримом противоречии с господствующей духовной властью буржуазии. Мы говорим о марксизме-ленинизме, идеологии революционного пролетариата. Буржуазная идеология правящего класса вовлечена в свирепейшую борьбу с пролетарской идеологией угнетенного рабочего класса. Это — отражение классовых противоречий на духовном поле. Классовая борьба на экономическом и политическом поле за улучшение или смену материальных условий существования рабочего класса и трудящихся отражается в классовой борьбе на идеологическом и культурном поле (не только при господстве буржуазии, но также и после захвата власти победоносным пролетариатом). Ленин точно выразил основной контекст классовой борьбы пролетариата против буржуазной идеологии и культуры в черновике резолюции «О пролетарской культуре»:

«В Советской рабоче-крестьянской республике вся постановка дела просвещения, как в политико-просветительной области вообще, так и специально в области искусства, должна быть проникнута духом классовой борьбы пролетариата за успешное осуществление целей его диктатуры, т. е. за свержение буржуазии, за уничтожение классов, за устранение всех форм эксплуатации человека человеком…

Весь опыт новейшей истории и в особенности более чем полувековая революционная борьба пролетариата всех стран мира со времени появления «Коммунистического Манифеста» доказали бесспорно, что только миросозерцание марксизма является правильным выражением интересов, точки зрения и культуры революционного пролетариата.

Марксизм завоевал себе свое всемирно-историческое значение как идеология революционного пролетариата тем, что марксизм отнюдь не отбросил ценнейших завоеваний буржуазной эпохи, а, напротив, усвоил и переработал все, что было ценного в более чем двухтысячелетнем развитии человеческой мысли и культуры. Только дальнейшая работа на этой основе и в этом же направлении, одухотворяемая практическим опытом диктатуры пролетариата, как последней борьбы его против всякой эксплуатации, может быть признана развитием действительно пролетарской культуры» (. ПСС, т. 41, сс. 336-337).

Идеологическое и культурное развитие масс шло рука об руку с построением материальных основ социализма. Был сделан радикальный разрыв со старой реакционной буржуазной идеологией и культурой без уничтожения ценных культурных достижений буржуазного общества. Напротив, все, что было прогрессивно в старых культурах, усваивалось, насколько оно служило пролетариату. Появилась более высокая культура, соответствующая социалистическому обществу. Творческий характер труда отражался в творческом развитии пролетарской культуры, тесно связанной с материальной, практической, а также духовной деятельностью рабочего класса. Чем выше социалистическое сознание масс, тем выше уровень социалистической культуры.

С развитием капитализма в империализм, в государственно-монополистический капитализм с его тенденцией к застою, загниванию и паразитизму, буржуазная культура выродилась в культурные отбросы капиталистического общества. Капиталистическое товарное производство также сделало товарами культурные продукты, искусство и науку. С развитием массового производства империалистическая массовая культура стала доминирующей. Эта отупляющая массовая культура, с одной стороны, предназначена для идеологического влияния на массы и удержания их от классовой борьбы, а с другой стороны отражает распад политической, религиозной, культурной и философской надстройки империалистического общества.

С появления Советской власти империалистическая система всегда пыталась подорвать или разложить основы социализма через идеологическое и культурное влияние. Важность этой империалистической стратегии идеологической борьбы против социализма выросла, когда стало ясно, что социалистическая система не может быть уничтожена ни военным путем, ни экономическим саботажем.

Например, в гг. в Мюнхене были основаны американские радиостанции Radio Free Europe («Свободная Европа») и Radio Liberty («Свобода») со штатом 2 600 чел. Эти радиостанции финансировались секретными службами США в размере 36 млн. долларов ежегодно. Они служили для систематической подрывной пропаганды на тогдашние социалистические страны, прежде всего в период «Холодной войны». Социалистические страны могли успешно сражаться против этой коварной стратегии империализма США только развивая и укрепляя социалистическую идеологию на основе определенного культурного уровня широких масс. Поэтому создание социалистической культуры было столь же важно, как экономическое развитие страны. Мао Цзэдун подчеркивал:

««Не сломаешь старого — не построишь нового, не преградишь пути старому — не откроешь пути для нового, не остановишь старого — не двинется новое».

Борьба между новой и старой культурой — это борьба не на жизнь, а на смерть.

Что касается новой культуры, то она является отражением новой политики и новой экономики в идеологии и обслуживает новую политику и новую экономику» (Мао Цзэдун. О новой демократии. — Мао Цзэ-дун. Избранные произведения, т. 3, c. 252).

Создание этой новой культуры было, однако, столь же трудным, как и все другие аспекты построения социализма, поскольку в царской России массы жили без образования и культуры. После Октябрьской революции вопрос был не в участии народа в буржуазной культуре, а в создании новой культуры. Политическая и экономическая революция, следовательно, тесно связана с культурной революцией. Без новой, социалистической культуры пролетарская революция не может победить в конечном счете. Политические, экономические и культурные революции образуют единство и взаимодействуют друг с другом. Социалистическая культура отражает социалистическую политику и экономику. Это отражение жизни социалистического общества находит выражение в революционной литературе и искусстве. Но их создание возможно только если писатели и художники берут свои темы и героев из жизни народа и реалистично изображают их.

Ленин спорил с аргументами западноевропейских социал-демократов, утверждавших, что советский народ «еще не созрел для социализма» из-за нехватки не только экономических, но и культурных предпосылок. Ленин отметил:

«Если для создания социализма требуется определенный уровень культуры (хотя никто не может сказать, каков именно этот определенный «уровень культуры», ибо он различен в каждом из западноевропейских государств), то почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы?» (. О нашей революции. — ПСС, т. 45, c. 381).

На культурном поле в Советском Союзе развернулась огромная работа, борьба за развитие нового, за социалистическое направление содержания и формы. Ленин говорил в разговоре с Кларой Цеткин:

«Пробуждение новых сил, работа их над тем, чтобы создать в Советской России новое искусство и культуру… это — хорошо, очень хорошо…

Революция развязывает все скованные до того силы и гонит их из глубин на поверхность жизни» (Клара Цеткин. Воспоминания о Ленине. — М., Политиздат, 1976. — с. 12 и 13).

Ленин выступил против проникновения в искусство буржуазных тенденций, которые навязывались людям как «новые». «Я… имею смелость заявить себя «варваром»», — говорил Ленин Кларе Цеткин, —

«Я не в силах считать произведения экспрессионизма, футуризма, кубизма и прочих «измов» высшим проявлением художественного гения. Я их не понимаю. Я не испытываю от них никакой радости» (там же, с. 14).

Различные буржуазные художественные течения стремятся лишить искусство его материального содержания, чтобы показать «духовное» ядро. Художники представляют что-то, что есть у них «в сознании», что-то абстрактное, а не что-то реальное. Такое буржуазное искусство ничего не стоит для народа. Людям нужно искусство, связанное с их материальной жизнью, искусство социалистического реализма, которое берет за отправную точку жизнь и борьбу трудящихся и понятно народу. Ленин выдвинул следующее требование:

«Искусство принадлежит народу. Оно должно уходить своими глубочайшими корнями в самую толщу широких трудящихся масс. Оно должно быть понятно этим массам и любимо ими. Оно должно объединять чувство, мысль и волю этих масс, подымать их. Оно должно пробуждать в них художника и развивать их…

Для того, чтобы искусство могло приблизиться к народу и народ к искусству, мы должны сначала поднять общий образовательный и культурный уровень…

Наши рабочие и крестьяне… получили право на настоящее великое искусство. Потому мы в первую очередь выдвигаем самое широкое народное образование и воспитание. Оно создает почву для культуры, — конечно, при условии, что вопрос о хлебе разрешен. На этой почве должно вырасти действительно новое, великое коммунистическое искусство, которое создаст форму соответственно своему содержанию» (там же, сс. 15, 16, 20).

В Советском Союзе возникло новое искусство социалистического реализма и, с преодолением старой буржуазной надстройки, на основе социалистической надстройки, достигло высот. В части II нашего анализа мы говорили, что социалистическое сознание — движущая сила социалистической производительности труда. Экономический базис общества процветает в степени, в которой социалистическое сознание захватило массы. Надстройка социалистического общества также развилась и укрепилась в степени, в которой социалистическое сознание захватывает и побуждает массы во всех областях духовной жизни. Все это обеспечивалось материальной и духовной властью рабочего класса, диктатурой пролетариата.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7 8