Но главное было в другом - на арену выступила сильнейшая в мире армия - вермахт. Стратегия блицкрига явно демонстрировала свои преимущества. Польша за несколько недель была полностью разгромлена, а немецкие войска неумолимо продвигались на восток и переходили демаркационную линию, установленную секретным протоколом от 23 августа. В то же время Англия и Франция, объявив войну Германии, бездействовали. Несомненно, Москву беспокоили вопросы: будут ли немцы выполнять договоренности, и почему бездействуют западные союзники Польши.

Выяснением позиции Берлина заполнена переписка с германским МИД в первой половине сентября.

Сразу же после вступления в войну Англии и Франции Риббентроп настойчиво предлагал СССР ввести свои войска в Польшу. Это решение было не из легких для советского руководства. С одной стороны, создание передового оборонительного рубежа в Восточной Польше было с военно-стратегической точки зрения желанной целью. Кроме того, не покидало опасение, что, если эту территорию не займет Красная Армия, туда придут немцы; к тому же невыполнение требований Риббентропа могло привести к осложнениям с Германией. С другой стороны, не было никаких гарантий, что Англия и Франция не объявят войну СССР, если Красная Армия перейдет советско-польскую границу. В Москве опасались попасть в ловушку очередного "Мюнхена", так как, объявив рейху войну, западные державы никакой конкретной помощи Польше не оказали. Это наводило на мысль о возможности новой сделки за счет СССР. К 17 сентября четко определились два фактора: достижение перемирия с Японией 15 сентября и потеря польским правительством управления страной, т. е. налицо был предлог защитить от "хаоса" украинское и белорусское население Польши.

Даже после этого уверенности у Сталина в своем новоявленном партнере не прибавилось. 17 сентября в беседе с послом Германии в Шуленбургом он выразил "определенные сомнения относительно того, будет ли германское верховное командование придерживаться московского соглашения в соответствующее время и вернется ли на линию, которая была определена в Москве (Писса, Нарев, Висла, Сан)". Несмотря на заверение немцев, что соглашения будут выполняться, обеспокоенность Сталина ходом событий, его сомнения относительно истинных намерений Гитлера, неуверенность в точном соблюдении германской стороной достигнутых в Москве договоренностей так и не исчезли. Если Польша капитулирует и сохранит какую-либо государственность, где гарантия, что это государство у советских западных границ не станет германской марионеткой, враждебной Советскому Союзу. Сможет ли советское правительство создать в этой усеченной Польше дружественный просоветский режим? "Уничтожение этого государства в нынешних условиях, - говорил Сталин Димитрову в их беседе 7 сентября, охарактеризовав Польшу как фашистскую страну, - означало бы одним буржуазным фашистским государством меньше! Что плохого было бы, если в результате разгрома Польши мы распространим социалистическую систему на новые территории и население?". Только 19 сентября Молотов дал понять Шуленбургу, что "первоначальное намерение, которое вынашивалось советским правительством и лично Сталиным, - допустить существование остатка Польши - теперь уступило место намерению разделить Польшу...".

8. Присоединение Прибалтики к СССР

По секретному протоколу от 23 августа Латвия и Эстония отходили в "сферу интересов" СССР. Однако Литва оставалась в "сфере интересов" Германии, и в случае ввода туда немецких войск созданная там группировка вермахта получала бы возможность (при изменившихся обстоятельствах) нанесения глубокого флангового удара по советским войскам, вступившим в западные области Украины и Белоруссии.

Вскоре вероятность ввода войск вермахта в Литву обрела вполне реальные очертания. 20 сентября Гитлер принял решение в ближайшее же время превратить Литву в протекторат Германии, а 25-го он подписал директиву № 4 о сосредоточении войск в Восточной Пруссии. Им предписывалось быть в готовности к вторжению в Литву. В тот же день Сталин в беседе с Шуленбургом заявил, что "при окончательном урегулировании польского вопроса нужно избежать всего, что в будущем может вызвать трения между Германией и Советским Союзом". Он предложил, чтобы из областей, расположенных восточнее демаркационной линии, все Люблинское воеводство и часть Варшавского воеводства до Буга перешли в "сферу интересов" Германии, а за это немецкая сторона могла бы отказаться от Литвы. Это нашло отражение в уже упоминавшемся договоре "О дружбе и границе", который по-новому распределял "сферы интересов" СССР и Германии. На территории Польши граница проходила по линии Керзона, т. е. этнические польские районы оказывались в сфере интересов Германии. Это свидетельствует о том, что в политике Сталина стратегические интересы превалировали над территориальными. Ведь уступив часть территории, населенной поляками, он избавлял себя от неизбежной борьбы польского народа за освобождение страны и делал более надежным ближайший тыл, где проживало украинское и белорусское население. Кроме того, новое начертание границы сокращало линию соприкосновения вермахта с Красной Армией, что в случае, если эта линия станет фронтом, также имело стратегическое значение. Включение Литвы в "сферу интересов" СССР снимало угрозу флангового удара вермахта с севера по группировке Красной Армии в Западной Белоруссии и отдавало в руки советского военного командования так называемый Виленский коридор - кратчайший путь к Восточной Пруссии. Договор сделал германо-советские отношения более определенными. Москва получила свободу действий в Прибалтике.

Обстановка в конце сентября диктовала советскому руководству вполне конкретные формы политики в отношении Прибалтики. Вновь на первый план выступали соображения военного характера, требовавшие размещения там контингентов советских войск и военно-морских баз, чтобы обезопасить этот регион от возможной германской экспансии и одновременно создать стратегический передовой оборонительный рубеж. В обстановке начавшейся войны такое развитие событий привело к разделу Польши и заключению договоров о взаимной помощи между СССР и республиками Прибалтики в сентябре-октябре 1939 г. В соответствии с ними СССР и страны Прибалтики обязывались оказывать друг другу всяческую помощь, включая и военную. Предусматривалось создание на территории Латвии, Литвы и Эстонии советских военных и военно-морских баз и размещение на них небольших контингентов Красной Армии и Флота (по 25 тыс. человек в Латвии и Эстонии и 20 тыс. человек в Литве).

Весна и лето 1940 г. кардинально изменили международную обстановку. Теперь вермахт убедительно демонстрировал свое могущество на полях Западной Европы. За 5 дней была завоевана Голландия, за 19 суток - Бельгия, английские войска, бросив во Фландрии всю военную технику, откатились за Ла-Манш, Франция агонизировала. Советскому руководству приходилось предусматривать и такой поворот событий: после завершения военных действий на западе вполне возможна переброска германских войск на восток для нападения на СССР и одновременного захвата Прибалтики.

В связи с этим советское правительство сочло необходимым принять срочные меры по усилению своего влияния в Прибалтийских государствах, а также повышению боевых возможностей размещенных в них советских войск. Они включали увеличение там группировки РККА, а также создание в этих республиках просоветских правительств вместо режимов, все более тяготевших к Германии. Правительство СССР направило ноты руководству Литвы (14 июня), Латвии и Эстонии (16 июня), где указало, что считает совершенно необходимым и неотложным сформировать в них такие правительства, которые могли бы обеспечить "честное проведение в жизнь" договоров о взаимной помощи с СССР, а также потребовало согласия на увеличение численности советских войск. Эти ноты были продиктованы тем, что вследствие усиления влияния и авторитета победоносного рейха в республиках Прибалтики создавалась возможность продвижения немецкой экономики (а следовательно, и влияния) на восток. Тем более что после капитуляции Франции 22 июня 1940 г. малые европейские страны срочно переориентировались на Германию. Теперь в Кремле уже не осталось прошлогодней уверенности в том, что Гитлер намерен придерживаться секретных договоренностей. В то же время немногочисленные советские гарнизоны в Прибалтике и далеко не высокие боевые возможности армий Прибалтийских государств не обеспечивали надежного заслона в случае гитлеровской агрессии.

Советские ноты были составлены в грубой ультимативной форме: "чтобы немедленно было сформировано просоветское правительство...", "чтобы немедленно был обеспечен..." Одновременно это свидетельствовало и о том, что, стремясь улучшить свое стратегическое положение на западных границах, где в первую очередь могли развернуться боевые действия в случае германской агрессии, советское руководство отдавало себе отчет, что этот его акт будет встречен в Берлине крайне отрицательно.

В условиях усилившейся угрозы войны вступление советских войск в Прибалтийские республики летом 1940 г. было продиктовано в первую очередь стратегическими интересами. Известно, что прибалтийский регион с его равнинной местностью с давних пор являлся воротами, через которые западные завоеватели вторгались в пределы России. В этом регионе создавалась мощная группировка Красной Армии. Незамерзающие порты круглый год обеспечивали действия Балтийского флота. В случае войны он получал возможность проводить крейсерские операции, организовывать рейды подводных лодок, осуществлять минирование акватории у берегов Восточной Пруссии и Померании, блокировать доставку в Германию железной руды из Швеции. С аэродромов, расположенных в Прибалтике, советские самолеты могли достигать территории Германии. Именно отсюда в августе 1941 г. были нанесены первые воздушные удары по Берлину.

Мотивы действий СССР были понятны многим зарубежным политикам. Так, германский посланник в Риге фон Котце писал: "Вступающие войска столь многочисленны, что... невозможно представить, что только для подчинения Латвии необходима была такая обширная оккупация. Я думаю, что в русских мероприятиях сыграла свою роль мысль о Германии и имеющихся у нее возможностях, и что планы русских имеют оборонительный характер". Его коллега в Каунасе Э. Цехлин докладывал в Берлин: "Совершенно очевидно, что столь внушительная демонстрация силы не может проводиться только с целью оккупации Литвы. С учетом всей политической обстановки становится ясно, что Советский Союз направил сюда такое огромное количество войск из недоверия к Германии с чисто оборонительными целями". Аналогичного мнения придерживался и глава британского МИД Э. Галифакс. В те дни он заметил, что "концентрация советских войск в Прибалтийских государствах является мероприятием оборонного характера".

Действительно, к середине июля, по данным советской разведки, в Восточной Пруссии и Польше было сосредоточено 48 дивизий вермахта, а в восточных районах Германии была объявлена дополнительная мобилизация. Проводились и другие мероприятия, которые свидетельствовали об активизации немецких войск на восточных границах Германии.

Ввод дополнительных соединений РККА и замена правительств в странах Прибалтики большинством зарубежных государств были встречены как вполне объяснимые меры, продиктованные интересами безопасности СССР, о чем свидетельствует признание многими странами новых правительств. Включение же Прибалтийских республик в состав СССР на Западе было расценено как аннексия, как проявление "имперских амбиций коммунистического тоталитарного государства", как стремление "множить число советских республик". Реакция была незамедлительной: ухудшились отношения Советского Союза с Англией и США, т. е. с теми странами, которые являлись потенциальными союзниками СССР, причем как раз в тот момент, когда все явственнее обозначались противоречия Москвы с Берлином и сама обстановка требовала всемерного укрепления отношений с западными державами.

9. Присоединение Бессарабии к СССР

В 1940 г. на повестку дня встал вопрос об укреплении юго-западных границ СССР. Советское правительство потребовало от Румынии незамедлительно решить бессарабский вопрос. В беседе с германским послом Шуленбургом, состоявшейся 23 июня, Молотов сообщил, что если Румыния "не пойдет на мирное разрешение бессарабского вопроса, то Советский Союз разрешит его вооруженной силой. Советский Союз долго и терпеливо ждал решения этого вопроса, но теперь дальше ждать нельзя". Далее он подчеркнул, что правительство СССР считает этот вопрос чрезвычайно срочным. Основой для такого разговора служил секретный протокол от 01.01.01 г., по которому Бессарабия входила в "сферу интересов" СССР. Срочность вопроса диктовалась тем, что с весны 1940 г. Румыния, ранее тяготевшая к Англии и Франции, все теснее связывала себя с третьим рейхом. Румынское правительство обратилось в Берлин за помощью в строительстве укреплений на советско-румынской границе, проходившей по Днепру. Оно демонстративно провело мобилизацию более 1 млн резервистов, увеличило военные расходы, усилило группировку своих войск в Бессарабии. Поспешность, с которой происходило подчинение Румынии третьему рейху, давала веские основания полагать, что немцы постараются превратить румынскую территорию, а вместе с ней Бессарабию и Северную Буковину в плацдарм для нападения на СССР. Все это с беспокойством воспринималось в Москве.

26 июня советское правительство передало румынскому представителю ноту, в которой предлагалось "приступить совместно с Румынией к немедленному решению вопроса о возвращении Бессарабии Советскому Союзу".

Поскольку правительство Румынии заняло уклончивую позицию, 27 июня последовала очередная нота с требованием вывести румынские войска с "территории Бессарабии и Северной Буковины в течение четырех дней, начиная с 14 часов по московскому времени 28 июня". Вопрос о Северной Буковине вызвал настороженность в Берлине. Эта территория никогда не входила в состав России и не была оговорена в протоколе от 01.01.01 г. Попытка румынского правительства обратиться за заступничеством в Берлин успеха не имела. Германия не могла возражать из-за слишком расплывчатой формулировки в том пункте секретного протокола, что касался Юго-Восточной Европы. Там говорилось, что "с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих территориях". Таким образом, "сфера интересов" СССР не ограничивалась строго одной Бессарабией, поскольку речь шла о незаинтересованности Германии "в этих территориях". Когда теперь, в 1940 г., встал вопрос о вхождении Бессарабии и Северной Буковины в состав СССР, Риббентроп объяснил Гитлеру: "Ввиду тогдашней неопределенности германо-русских отношений... я... выбрал для протокола формулировку общего характера...". Риббентроп посоветовал Румынии уступить, в устном разговоре добавив одно слово - "пока".

28 июня Красная Армия вступила в Бессарабию и Северную Буковину. Румынские политические партии и организации на этих территориях немедленно были распущены, повсеместно создавались органы советской власти. 2 августа была образована Молдавская ССР, куда вошли большая часть Бессарабии и Молдавская автономная республика, еще с 1924 г. существовавшая по левому берегу Днестра. Северная Буковина и южные районы Бессарабии вошли в состав Украины.

Как и в случае с Прибалтикой, на примере Бессарабии и Северной Буковины наглядно видно, что именно интересы стратегии были приоритетными в определении советской политики в отношении новых западных земель. Так, с территории Бессарабии советская авиация могла держать под угрозой нефтяные промыслы Румынии, бывшей в то время главным поставщиком нефти для Германии. А никогда ранее не принадлежавшая России Северная Буковина нужна была потому, что через ее территорию проходила рокадная железная дорога стратегического значения, от Одессы, через Кишинев, Черновицы (Черновцы) на Львов. Европейская колея, которую она имела, позволяла использовать подвижной состав для передвижения по железным дорогам Европы. О важности этой магистрали для СССР Молотов говорил Шуленбургу 26 июня 1940 г. Кстати, вопрос об ее использовании возник не в первый раз. Он вставал еще в 1938 г. в ходе чехословацкого кризиса, когда речь шла о возможностях переброски советских войск в Чехословакию. Очевидно, Сталин хорошо знал цену дороги Черновцы - Львов. Это и не удивительно: в 1920 г. он был членом Военного совета Юго-Западного фронта, который проводил тогда Львовскую операцию.

10. Улучшение советско-турецкий отношений

Непосредственно перед нападением войск Рейха Советскому Союзу удалось, используя противоречия между Германией, Турцией и Японией, добиться нейтралитета двух последних стран в надвигающейся войне.

В марте 1941 г. германо-турецкие противоречия едва не привели к вооруженному конфликту между этими двумя государствами. Германский посол в Мадриде Хассель записал в своем дневнике 2 марта 1941 г., что Риббентроп настаивал на прямом нападении на Турцию. Зная о намерении Германии, Советское правительство сделало заявление, в котором говорилось, что если Турция подвергнется нападению, она может рассчитывать на полное понимание и нейтралитет СССР. В ответ на это турецкое правительство заявило, что "в случае, если бы СССР оказался в подобной ситуации, он мог бы рассчитывать на полное понимание и нейтралитет Турции". Этот обмен заявлениями имел серьезное политическое значение: им фактически подтверждался договор о нейтралитете, что, как известно, Советское правительство предлагало сделать еще в сентябре 1939 г., и подчеркивалась его ценность в создавшейся международной обстановке. Эти заявления заставили Германию отказаться от задуманных шагов в отношении Турции. Хотя турецкое правительство систематически нарушало нейтралитет, все же этот обмен заявлениями и значительное потепление отношений между двумя странами имело большое значение, как для СССР, так и для Турции.

11. Отношения СССР и Японии

Посмотрим, как развивались отношения Союза ССР и милитаристской Японии накануне второй мировой войны.

Япония, в которой в 30 гг. установился фашистский режим, издавна вынашивала экспансионистские планы в отношении Дальневосточных территорий СССР. После подписания антикоминтерновского пакта у нее появилась реальная возможность, в союзе с сильнейшей державой мира, реализовать эти планы.

Летом 1938 г. Япония вторглась на территорию Советского Союза в районе озера Хасан, рассчитывая захватить Владивосток. Однако у СССР было достаточно сил для борьбы с этой страной и части Красной Армии под руководством Блюхера достаточно быстро разгромили агрессоров.

В мае 1939 г. Япония напала на Монголию в районе реки Халхин-Гол, пытаясь завоевать плацдарм для нападения на СССР. Согласно действующим между Советским Союзом и Монголией соглашениям, в эту страну для защиты ее суверенитета были введены части Красной Армии под руководством Жукова и в тяжелейших боях Япония была разбита.

После подписания советско-германских договоров Япония не решилась продолжать свою агрессию против СССР.

Таким образом, благодаря успехам Красной Армии в борьбе с японскими агрессорами один из возможных противников был выведен из состояния боевой готовности еще до начала Великой отечественной войны и Советскому Союзу удалось избежать войны на два фронта и в течение всего периода успешно сдерживать Японскую агрессию.

Союз между Германией и Японией представлял для СССР угрозу войны на два фронта. Однако в последние месяцы перед вторжением Германии в Советский Союз, в обстановке обострения японо-германских противоречий, правительство Японии стало склоняться к заключению договора о ненападении с СССР; германское же правительство пыталось препятствовать его этому. 27 марта 1941 г. во время пребывания японского министра иностранных дел Мацуока в Берлине Риббентроп заверял его, что война против СССР закончится легкой и быстрой победой. Мацуока, заявив, что "Япония всегда была лояльным союзником, который целиком отдаст себя общему делу", ограничился, однако, лишь обещанием предпринять военные действия против владений США и Англии в Тихом океане. Заключению договора также препятствовали США; так, сенатор Вандерберг заявил, что "если Япония и Советский Союз заключат договор о ненападении, то Соединенные Штаты немедленно введут эмбарго на экспорт американских товаров в Японию." На обратном пути из Берлина в Токио Мацуока задержался в Москве, дав от имени своего правительства согласие на заключение советско-японского договора о нейтралитете. Японское правительство рассматривало этот договор как средство, дающее возможность выбрать наиболее удобный момент для нападения на СССР, считая, что Советский Союз, полагаясь на договор, отведет свои войска с Дальнего Востока, что создаст благоприятные условия для нападения. СССР знал об этих ожиданиях Японии, однако в любом случае договор давал возможность избежать одновременного нападения Германии и Японии; дальнейшее развитие событий зависело бы от хода военных действий между Германией и СССР. Советско-японский договор о нейтралитете был подписан 13 апреля 1941 г.; его заключение было воспринято крайне недоброжелательно как в Германии, так и в США. Риббентроп дал указание германскому послу в Токио затребовать объяснений от японского правительства. Япония ответила, что она останется верной своим обязательствам по союзным договорам с Германией.

12. Заключение хозяйственного соглашения между СССР и Германией.

11 февраля 1940 года между СССР и Германией было заключено хозяйственное соглашение, предусматривавшее вывоз из Советского Союза в Германию сырья, компенсируемого поставками в СССР промышленных изделий. За 16 месяцев, вплоть до нападения Германии, Союз поставил Рейху сельскохозяйственной продукции, нефти и минерального сырья на общую сумму около 1 млрд. немецких марок. Подобная помощь, оказываемая в условиях объявленной Великобританией Германии экономической блокады, имела для последней первостепенное значение. Несмотря на то, что ответные поставки всячески срывались и задерживались, СССР безукоризненно выполнял все условия договора, а советская пресса и пропаганда весь 1940 год продолжала представлять Германию как "великую миролюбивую державу". По мнению историков, причины такого поведения Союза кроются в полной для него неожиданности молниеносных побед Германии, одержанных ею в 1940 году. Для СССР, рассчитывавшего на длительную войну на западе, столь быстрая капитуляция европейских держав, демонстрировавшая огромную мощь вермахта, была шоком; в то же время эти победы освобождали значительный контингент немецких войск, который отныне мог быть использован в других местах. Все это заставляло руководство СССР идти на любые меры, которые могли помочь избежать агрессии против него самого.

13. Нарастание напряженности в советско-германских отношениях в 1940 г.

Однако спустя некоторое время после аннексии Прибалтики и Румынии Союзом Германия, прежде хранившая молчание, предоставила внешнеполитические гарантии Румынии, подписала с ней серию экономических соглашений и направила туда очень значительную военную миссию для подготовки румынской армии к войне против СССР. В сентябре немецкие войска были также направлены в Финляндию. Германия также выступила арбитром в урегулировании спора между Румынией и Венгрией по поводу Трансильвании, и после удовлетворения своих претензий Венгрия присоединилась к фашистской коалиции. Пытаясь воздействовать на венгров, правительство СССР решило торжественно передать им знамена революции гг., хранившиеся в советских музеях, напоминая, таким образом, о многолетней истории национально-освободительной борьбы Венгрии против немецкой экспансии.

Стремясь противостоять распространению германского влияния на юге Европы, СССР направил свои усилия на возрождение панславизма и активизацию политических и экономических отношений с Югославией. Еще в мае 1940 г. был подписан советско-югославский договор о торговле и мореплавании, а 25 июня того же года установлены дипломатические отношения. 5 апреля 1941 года, за три часа до нападения Германии на Югославию, в Москве был подписан советско-югославский договор о дружбе и ненападении.

14.Советско-германские переговоры осенью – зимой года

Несмотря на вызванное изменением ситуации на Балканах частичное охлаждение отношений между СССР и Германией, осенью Рейх предпринял еще несколько попыток, призванных улучшить советско-германские отношения. Вскоре после подписания 27 сентября 1940 года Тройственного пакта между Германией, Италией и Японией Риббентроп обратился к Сталину с предложением направить в Берлин Молотова, чтобы Гитлер мог лично изложить ему свои взгляды на отношения между двумя странами и на "долгосрочную политику четырех великих держав" по разграничению сфер их интересов в более широком масштабе.

Во время состоявшегося 12 –14 ноября визита Молотова в Берлин были проведены очень насыщенные переговоры, которые, однако, не привели к присоединению СССР к Тройственному пакту. В ходе этих переговоров советское правительство заявило, что экспансия Германии в Румынии, Болгарии и других балканских странах представляет серьезную угрозу интересам безопасности СССР. Германские руководители в ответ на это предложили СССР "договориться о размежевании сфер влияния", требуя, чтобы Советский Союз признал Европу и Африку зоной владычества Германии и Италии, а Восточную Азию - зоной владычества Японии, ограничив свою международную политику только районом "к югу от государственной территории Советского Союза в направлении Индийского океана". Со своей стороны германское правительство соглашалось признать территориальную неприкосновенность Советского Союза; однако правительство СССР отвергло предложение. Одновременно Советский Союз дважды предложил болгарскому правительству подписать договор о дружбе и взаимной помощи, однако они остались без ответа. Во время встречи Гитлера с болгарским царем, проходившей в дни переговоров, последний заявил: "Не забывайте, что там, на Балканах, вы имеете верного приятеля, не оставляйте его". Дипломатические представители США и Англии в Софии также рекомендовали правительству Болгарии отклонить Советские предложения.

25 ноября советское правительство вручило немецкому послу Шуленбургу меморандум, излагавший условия вхождения СССР в Тройственный союз:

- территории, расположенные южнее Батуми и Баку и южнее по направлению к Персидскому заливу, должны рассматриваться как сфера советских интересов;

- немецкие войска должны быть выведены из Финляндии;

- Болгария, подписав с СССР договор о взаимопомощи, переходит под его протекторат;

- на турецкой территории в зоне проливов размещается советская военная база;

- Япония отказывается от своих притязаний на остров Сахалин.

Этот меморандум был использован Германией для воздействия на те страны, чьи интересы были в нем затронуты, и прежде всего на Болгарию, которая в марте примкнула к пакту трех держав. 3 марта 1941 года правительство СССР заявило Болгарии, что не может разделить ее мнения о правильности занятой ею позиции в данном вопросе, так как "эта позиция, независимо от желания болгарского правительства, ведет не к укреплению мира, а к расширению сферы войны и к втягиванию в нее Болгарии".

Требования же Советского Союза относительно вступления в Тройственный союз остались без ответа. По поручению Гитлера генштаб вермахта еще с конца июля 1940 года разработку плана войны против СССР, а в конце августа началась переброска войсковых соединений на восток. 5 декабря Гитлером было принято окончательное решение начать войну с Советским Союзом, подтвержденное 18 декабря "Директивой 21", которая назначала начало осуществления "плана Барбаросса" на 15 мая 1941 года.

17 января 1941 г. правительство СССР вновь обратилось к Германии через ее посла в Москве, заявляя, что Советский Союз считает территории в восточной части Балкан зоной своей безопасности и не может остаться безучастным к событиям в этом районе. Сказанное распространялось и на Финляндию. Советско-германские отношения еще более ухудшились после вторжения Германии в Югославию 5 апреля 1941 года, через несколько часов после подписания советско-югославского договора о дружбе. СССР никак не отреагировал на эту агрессию, равно как и на нападение на Грецию. Эти военные действия заставили Гитлера 30 апреля перенести дату нападения на СССР на 22 июня 1941 года.

15. СССР и Германия перед нападением

Несмотря на настораживающий ход событий, СССР вплоть до самого нападения вел себя так, будто ничего не происходило, вероятно, надеясь, что если не "провоцировать" Германию, то нападения удастся избежать. Советские поставки Германии значительно возросли после возобновления 11 января 1941 года экономических соглашений 1940 г. Германия продолжала рассматриваться как "великая дружественная держава", и на западных границах никаких мер по укреплению обороны не принималось.

14 июня ТАСС опубликовало сообщение, в котором говорилось, что распространяемые иностранной, особенно английской, печатью, заявления о приближающейся войне между СССР и Германией не имеют никаких оснований, так как не только СССР, но и Германия неуклонно соблюдают условия советско-германского договора о ненападении, и что, "по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы...". Германское правительство не реагировало на сообщение ТАСС и не опубликовало его в своей стране. Основываясь на этом и на других фактах, Советское правительство поздно вечером 21 июня через германского посла в Москве обратило внимание правительства Германии на серьезность положения, предложив обсудить состояние советско-германских отношений. Это предложение было немедленно отправлено Шуленбургом в Берлин. Оно попало в столицу Германии в тот момент, когда до фашистского нападения оставались уже не часы, а минуты.

Заключение

Сегодня даже такой очевидный вопрос о том, кто был истинным инициатором войны, порой вызывает споры. Существует провокационная версия публициста В. Суворова (назвать которого историком сложно из-за слабой достоверности приводимых им фактов) о том, что нападение готовилось не Германией, а Советским Союзом, и вопрос, кто нападет первым, был вопросом времени; Германия всего лишь опередила СССР.

По другой версии, истинным инициатором войны являлась не Германия, а страны Запада, которые всего лишь использовали военную мощь Рейха для уничтожения большевизма. Оценка внешней политики СССР в предвоенные годы также не может быть однозначной. С одной стороны, такие акты, как заключение секретного протокола пакта о ненападении, аннексия Прибалтики и агрессия против Финляндии противоречат общечеловеческим ценностям.

С другой стороны, в обстановке всеобщей "двойной игры" и сходного поведения со стороны не только Германии, но и Англии и Франции эти поступки выглядят вполне оправданными и действительно жизненно важными для Советского Союза. Наконец, на вопрос о том, можно ли было предотвратить эту войну, также нельзя дать единственно возможный ответ. Существует точка зрения, которая утверждает, что если бы СССР и Англия и Франция объединили свои усилия и выступили единым фронтом против Германии еще осенью 1939, то война бы завершилась быстро и без тех огромных потерь, которые пришлось понести. Но, на мой взгляд, подобное объединение в тот момент было просто невозможно. Недоверие стран Запада к СССР пересилило боязнь фашистской агрессии; к тому же существовала точка зрения, что, если Запад и Союз объединят свои усилия, то Германия будет быстро побеждена, что, в свою очередь, приведет к усилению СССР и к большевизации Европы; тогда агрессором в возможной войне мог бы стать уже Советский Союз. С другой стороны, столкновение СССР и Германии ослабило бы обоих агрессоров, что, конечно же, было выгодно Англии и Франции.

Наконец, после чисток в советской армии тридцатых годов многие политические деятели Запада не рассматривали СССР как сильного в военном отношении союзника. СССР, со своей стороны, возможно, и не стремился к заключению союза со странами Запада (не в последнюю очередь из-за идеологических воззрений), во многом используя переговоры с ними как инструмент воздействия на Германию. В конечном итоге, всеобщая "двойная игра" и нежелание первым обратить на себя агрессию Рейха, на мой взгляд, и привели к оглушительным успехам Германии, "странной войне", разобщенности действий союзников уже во время Великой Отечественной войны, что, несомненно, значительно оттянуло победу.

Подводя итог вышесказанному необходимо отметить основные итоги внешней политики Советского Союза предвоенного десятилетия. В результате действий СССР на внешней арене им были достигнуты следующие положительные результаты:

- пакт о ненападении, при всех своих отрицательных чертах, несколько отсрочил вступление Советского Союза в войну;

- была обеспечена относительная безопасность Ленинграда, Мурманска, баз Балтийского флота, границы удалены от Минска, Киева и некоторых других центров;

- удалось внести раскол в капиталистический лагерь и избежать объединения крупнейших держав в борьбе с СССР, а также дезориентировать союзников по "антикоминтерновскому пакту" и избежать войны на два фронта.

Однако, внешняя политика СССР этого периода имела и множество отрицательных последствий и в целом задача предотвращения войны и создания системы коллективной безопасности была не выполнена.

Какую же оценку внешней политики Советского Союза можно дать, исходя из вышесказанного?

Как известно, Съезд народных депутатов образовал комиссию по политической и правовой оценке договора о ненападении, заключенного СССР и Германией 23 августа 1939 г., которую возглавлял член Политбюро, секретарь ЦК КПСС . Эта комиссия была призвана оценить правомерность заключения договоров 1939 г. и итоги внешней политики СССР перед Великой Отечественной войной в целом. Комиссия сделала следующие выводы, которые можно, на наш взгляд, считать наиболее верными и компромиссными для сегодняшнего состояния советской исторической науки.

В отличие от бытовавшей до сих пор официальной точки зрения, комиссия Съезда, основываясь на тщательном анализе документов того времени и свидетельствах еще живых очевидцев, пришла к однозначному заключению о том, что пакт от 01.01.01 г., договор о дружбе и границе от 01.01.01 г. и другие акты и договоры с Германией, в которых нашли свое выражение внешнеполитические устремления сталинского руководства, находятся в глубоком противоречии с ленинскими принципами международных отношений и нормам права, не отражали волю советского народа и народ не несет ответственности за тайные преступные сделки своего руководства, а вся тайная внешняя политика противоречит идеям мира и безопасности, провозглашавшимся СССР на внешней арене. Кроме того, "политика малых войн", в которую включился и Советский Союз, не может не вызывать осуждения со стороны мирового сообщества и последующих поколений. Несмотря на то, что в предвоенные годы Советским Союзом были сделаны значительные шаги в предотвращении угрозы войны, сталинская внутренняя политика геноцида по отношению к собственному народу получила свое отражение и в империалистических наклонностях, проявлявшихся при реализации внешней политики СССР, что свело все мирные инициативы нашего государства к нулевому результату.

Советская внешняя политика предвоенного времени носила противоречивый характер. Эта противоречивость объясняется своеобразием международной обстановки того времени и особенностями сложившейся в СССР бюрократической системы партийно-государственного руководства, которая пренебрегала нравственными критериями и критериями международного права в своей деятельности, в том числе внешнеполитической.

IV. Библиографический список:

1.  Великая Отечественная война. Вопросы и ответы. М., 1990 г. ; "История Советского государства"; Прогресс – Академия; М. 1994.

2.  Гинцберг -германский пакт: замысел и его реализация//Отечественная история 1996.№3.

3.  Горохов международных отношений гг.: курс лекции. М.,2004

4.  Вторая мировая война: ошибки, промахи, потери. М., 2000.

5.  . Прибалтика. Пятьдесят лет назад. "Аргументы и факты". 1989, N 36.

6.  Документы и материалы кануне Второй Мировой Войны. . в 2т М., 1981

7.  История Великой Отечественной Войны Советского Союза . под ред.

8.  1939 год. Уроки истории"; монография; под ред. Ржешевского; "Мысль", М., 1990.

9.  Мировые войны XX века: в 4кн. Кн. З. Вторая мировая война. Исторический очерк. 'VI..2002.

10.  Незнаменитая война; проф. ; журнал "Огонек"; 1989.

11.  Похлебкин политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах. Вып. 1. М.: Международные отношения, 1992.

12.  Розанов -Гитлер. Документальный очерк советско-германских отношений гг. М..1991.

13.  Семиряга сталинской дипломатии. М, 1992.

14.  Политическая история современной России. М., 1994.

15.  Сообщение Комиссии Съезда народных депутатов. "Правда". 1989, N 230.

16.  Соколов победы Великой Отечественной: неизвестное об известном. М., 1991.

17.  СССР – Германия, гг. Док и мат. о советско-германских отношениях в 2 т. Вильнюс, 1989

18.  Суровая драма народа. Ученые и публицисты о природе сталинизма. М., 1989.

19.  Уткин мировая война. М.,2002. Хрестоматия по истории международных отношений. М.,1963.

20.  Хрестоматия по истории России. В 4-х т. М., 1994.

21.  . "События 1939 г. - взгляд с полувековой дистанции". "Правда". 1989, N 230.

V. Приложения

I. Иллюстрации

Рис 1. Демонстрация в Таллинне, посвященная вхождению Эстонии в состав СССР.

Рис 2. Подписание договора между Советским Союзом и Финляндией. Март 1940 года.

Рис 3. Парад Красной Армии в Кишиневе летом 1940 года после присоединения Бессарабии к СССР.

Правительство СССР и Германское Правительство устанавливают в качестве границы между обоюдными государственными интересами на территории бывшего Польского государства линию, которая нанесена на прилагаемую при сем карту и более подробно будет описана в дополнительном протоколе.

Статья 2

Обе стороны признают установленную в статье 1 границу обоюдных государственных интересов окончательной и устраняют всякое вмешательство третьих держав в это решение.

Статья 3

Необходимое государственное переустройство на территории западнее указанной в статье линии производит Германское Правительство, на территории восточнее этой линии – Правительство СССР.

Статья 4

Правительство СССР и Германское Правительство рассматривают вышеприведенное переустройство как надежный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами.

Статья 5

Этот договор подлежит ратификации. Обмен ратификационными грамотами должен произойти возможно скорее в Берлине.

Договор вступает в силу с момента его подписания. Составлен в двух оригиналах, на немецком и русском языках.

2. Секретный дополнительный протокол к советско-германскому договору от 01.01.01 года

Нижеподписавшиеся уполномоченные констатируют согласие Германского Правительства и Правительства СССР в следующем:

Подписанный 23 августа 1939 г. секретный дополнительный протокол изменяется в п. 1 таким образом, что территория Литовского государства включается в сферу интересов СССР, так как с другой стороны Люблинское воеводство и части Варшавского воеводства включаются в сферу интересов Германии (см. карту к подписанному сегодня Договору о дружбе и границе между СССР и Германией). Как только Правительство СССР предпримет на литовской территории особые меры для охраны своих интересов, то с целью естественного и простого проведения границы настоящая германо-литовская граница исправляется так, что литовская территория, которая лежит к юго-западу от линии, указанной на карте, отходит к Германии.

Далее констатируется, что находящиеся в силе хозяйственные соглашения между Германией и Литвой не должны быть нарушены вышеуказанными мероприятиями Советского Союза.

По уполномочию Правительства СССР
В. Молотов

За Правительство Германии
И. фон Риббентроп

3. ИНТЕРВЬЮ К. Е. ВОРОШИЛОВА ГАЗЕТЕ «ИЗВЕСТИЯ»

27 августа 1939 года

Сотрудник «Известий» обратился к главе советской военной миссии с рядом вопросов, на которые дал следующие ответы.

Вопрос. Чем закончились переговоры с военными миссиями Англии и Франции?

Ответ. Ввиду вскрывшихся серьезных разногласий переговоры прерваны. Военные миссии выехали из Москвы обратно.

Вопрос. Можно ли знать, в чем заключаются эти разногласия?

Ответ. Советская военная миссия считала, что СССР, не имеющий общей границы с агрессором, может оказать помощь Франции, Англии, Польше лишь при условии пропуска его войск через польскую территорию, ибо не существует других путей для того, чтобы советским войскам войти в соприкосновение с войсками агрессора. Подобно тому как английские и американские войска в прошлой мировой войне не могли бы принять участия в военном сотрудничестве с вооруженными силами Франции, если бы не имели возможности оперировать на территории Франции, так и советские вооруженные силы не могли бы принять участия в военном сотрудничестве с вооруженными силами Франции и Англии, если они не будут пропущены на территорию Польши.

Несмотря на всю очевидность правильности такой позиции, французская и английская военные миссии не согласились с такой позицией советской миссии, а польское правительство открыто заявило, что оно не нуждается и не примет военной помощи от СССР.

Это обстоятельство сделало невозможным военное сотрудничество СССР и этих стран.

В этом основа разногласий. На этом и прервались переговоры.

Вопрос. Не говорилось ли во время переговоров о помощи Польше сырьем и военными материалами?

Ответ. Нет, не говорилось. Помощь сырьем и военными материалами является делом торговым, и для того, чтобы давать Польше сырье и военные материалы, вовсе не требуется заключение пакта взаимопомощи и тем более военной конвенции. США и другие государства не имеют с Японией никаких пактов взаимопомощи или военной конвенции, однако они уже два года продают японцам сырье и военные материалы, несмотря на то что Япония находится в состоянии войны с Китаем. Во время переговоров речь шла не о помощи сырьем и военными материалами, а о помощи войсками.

Вопрос. Дипломатический обозреватель газеты «Дейли Геральд» пишет, что военные миссии Англии и Франции будто бы спросили советскую миссию, ютов ли СССР снабжать Польшу самолетами, боеприпасами и держать в готовности на границе Красную армию, а советская военная миссия будто бы ответила на это предложением: «немедленно после начала войны оккупировать Вильно и Новогрудек на северо-востоке, а также Львовское, Тарнопольское и Станиславское воеводства на юго-востоке, что из этих районов Красная армия могла бы оказать полякам военную помощь, если это потребуется».

Как вы смотрите на это заявление дипломатического обозревателя «Дейли Геральд», соответствует ли оно действительности?

Ответ. Это заявление является от начала до конца лживым, автор его — наглым лжецом, а газета, поместившая это лживое заявление своего дипломатического обозревателя,— клеветнической газетой.

Вопрос. Агентство Рейтер по радио сообщает: «Ворошилов сегодня заявил руководителям английской и французской военных миссий, что ввиду заключения договора о ненападении между СССР и Германией Советское правительство считает дальнейшие переговоры с Англией и Францией бесцельными».

Соответствует ли действительности это заявление агентства Рейтер?

Ответ. Нет, не соответствует действительности. Не потому прервались военные переговоры с Англией и Францией, что СССР заключил пакт о ненападении с Германией, а наоборот, СССР заключил пакт о ненападении с Германией в результате, между прочим, того обстоятельства, что военные переговоры с Францией и Англией зашли в тупик в силу непреодолимых разногласий.

2. Незнаменитая война; проф. ; журнал "Огонек"; 1989.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3