Все попытки "образумить" Гитлера не увенчались успехом. В апреле он разорвал пакт о ненападении с Польшей (от 1934 г.) и англо-германское морское соглашение (от 1935 г.), был разработан план нападения на Польшу - операция "Вейс". В мае Германия заключила соглашение с Италией о взаимной помощи -"Стальной пакт". Стало ясно, что политика "умиротворения", связанная с именами Чемберлена и Даладье, окончательно провалилась. Европа стремительно скатывалась к большой войне.

Безуспешность попыток СССР по заключению союза с Англией и Францией. В этой обстановке предотвратить войну мог эффективный союз Англии, Франции и СССР. Однако западные правительства, несмотря на требования своей общественности, не торопились заключать с Советским Союзом какие-либо договоры с конкретными обязательствами сторон, рассчитывая получить односторонние преимущества. В одном из британских документов говорилось: "Желательно заключить какое-либо соглашение с СССР о том, что он придет к нам на помощь, если мы будем атакованы с востока, не только для того, чтобы заставить Германию воевать на два фронта, но также, вероятно, и потому, - и это самое главное, - что если война начнется, то следует постараться втянуть в нее Советский Союз".

Начавшиеся в Москве летом 1939 г. англо-франко-советские переговоры проходили вяло, велись со стороны западных держав второстепенными лицами. По большинству пунктов стороны придерживались противоположных точек зрения. Делалось все для того, чтобы удержать Гитлера от нападения на Польшу угрозой создания совместно с СССР антигитлеровского союза. В то же время Лондон и Париж однозначно не собирались связывать себя какими-либо конкретными соглашениями с Москвой, рассчитывая подписать договор самого общего порядка, т. е. вести сдерживание агрессивных устремлений Германии политическими средствами.

Правительство СССР, чтобы обезопасить страну в случае германо-польского конфликта, требовало совместных с западными державами гарантий Прибалтийским республикам (хотя те и были против), заключения военной конвенции с Англией и Францией, которая содержала бы конкретные обязательства сторон. В Москве полагали, что только таким путем, а также предоставлением в случае войны права прохода войск Красной Армии через Польшу и Румынию можно обеспечить безопасность стран Восточной Европы. Но разногласия, возникшие в ходе переговоров, не позволили сторонам прийти к согласованному решению.

В это время Англия вступила в тайные контакты с представителями Германии, прощупывая возможность возвращения к мюнхенской политике (так называемый "второй Мюнхен") или заключения двустороннего англо-германского соглашения. Британскую сторону представляли весьма влиятельные лица: Чемберлен, Галифакс, советник Чемберлена Вильсон и другие, немецкую сторону - германский посол в Дирксен, советник МИД по особым поручениям Г. Вольтат и ряд других высокопоставленных дипломатов рейха. В случае договоренности с Германией Англия изъявляла готовность прервать переговоры с СССР, отказаться от гарантий, данных Польше и другим странам, и установить в мире сферы влияния Англии и Германии. Все эти факторы ставили под сомнение успех московских переговоров. Это стало особенно ясно в августе, когда приступили к переговорам о заключении военной конвенции.

Начало переговоров о советско-германском сближении. В Берлине внимательно следили за ходом переговоров СССР с западными державами и делали все, чтобы не допустить англо-франко-советского альянса, направленного против Германии. Используя возникшие трудности, германское правительство начало настойчиво добиваться расширения рамок соглашения с Советским Союзом, стремясь превратить торгово-экономические переговоры в политические. Со своей стороны правительство СССР, исходя из того, что угроза германо-польской войны стремительно нарастала, а переговоры с западными державами зашли в тупик (об англо-германских контактах в Москве тоже было хорошо известно), все больше склонялось к мысли, что пакт с Германией о нейтралитете или о ненападении в большей мере обеспечит безопасность СССР в случае резкого обострения обстановки, нежели расплывчатый и неопределенный договор с западными демократиями, не позволит втянуть его в военный конфликт.

7 августа Сталину доложили, что Германия будет в состоянии начать вооруженные действия в любой день после 25 августа. 11 августа сложившееся положение рассматривалось на политбюро ЦК ВКП(б). Проанализировав сведения о попытках Гитлера восстановить непосредственную связь с Чемберленом, а также пессимистические прогнозы о московских переговорах, оно приняло решение: "вступить в официальное обсуждение поднятых немцами вопросов, о чем известить Берлин". поручалось продолжить переговоры с представителями Запада на предмет заключения военной конвенции, а вступить в переговоры с Германией с целью заключения пакта о нейтралитете или ненападении. Окончательное решение предстояло принять в зависимости от ситуации.

В середине августа, когда, по оценке Москвы, угроза войны уже стояла на пороге Европы, а стороны на англо-франко-советских переговорах все еще были далеки от согласованного решения, СССР пошел на заключение пакта о ненападении с Германией и подписание с ней секретного дополнительного протокола, определявшего "сферы интересов" Германии и СССР в Восточной Европе.

Как свидетельствуют документы, тогда, в 1939 г., в Кремле рассчитывали конкретными договоренностями с Германией сохранить свой нейтралитет и улучшить собственное стратегическое положение, создав на территориях советской "сферы интересов" выдвинутый передовой рубеж обороны в 200-250 км западнее старой границы СССР. Такого рода договор с Германией, считало советское руководство, обеспечит безопасность СССР надежнее, чем неопределенная перспектива зыбкого альянса с западными державами. К тому же перед угрозой германского нападения стояла Польша, граничившая с СССР, а не с Англией или Францией. В случае ее разгрома, - а в Европе все были уверены, что Польша не продержится больше одного-двух месяцев, - вермахт выходил бы на дальние подступы к Минску и Киеву. То, что Германия предпримет войну против Польши, в Кремле не вызывало сомнений. Все действия рейха с весны 1939 г. подтверждали это.

Причины начала германо-польской войны 1939 г. Руководству Германии нужна была скоротечная локальная война. Это диктовалось рядом конкретных обстоятельств. Милитаризованной экономике страны грозили кризис и инфляция, а это в свою очередь угрожало существованию нацистского режима. Поэтому лидеры Германии выход видели в "прыжке в войну". К тому же в Берлине считали, что обстановка вполне благоприятна для захвата Польши.

Во-первых, другие страны слишком разобщены, и, хотя вооруженные силы и экономические потенциалы СССР и западных демократий в совокупности превосходят Германию, они не развернуты, а на это требуется немалое время.

Во-вторых, вермахт - наиболее боеспособная и боеготовая армия в Европе, так как отмобилизована, вооружена современной военной теорией, пользуется поддержкой большей части народа, для которого возвращение Данцига (а немецкая пропаганда делала упор именно на это) было вопросом восстановления исторической справедливости.

В-третьих, хотя по численности вермахт и уступает вооруженным силам Франции, Англии, Польши и СССР, но в настоящий момент он превосходит их по качеству.

В-четвертых, эти преимущества временные, поэтому их надо реализовать как можно скорее, пока вероятные противники не развернули свои военно-экономические потенциалы.

Причины взаимного сближения Германии и СССР. Хотя западные демократии в союзе с СССР имели объективные возможности обуздать агрессора, но для этого необходимы были определенные условия: взаимное доверие между капиталистическими странами и СССР; доверие со стороны средних и малых стран Европы к великим державам и к Советскому Союзу; уверенность в том, что достигнутые соглашения и договоры будут выполняться; готовность в кратчайшие сроки развернуть боеспособные армии для войны с Германией.

Таких условий летом 1939 г. не существовало. Западные демократии не только не доверяли СССР, но и испытывали страх перед большевистским государством и международным коммунизмом, который это государство возглавляло. Кроме того, они считали, что после кровавых чисток в Красной Армии ее боеспособность резко снизилась. Это для Запада означало, что СССР уже не представлял интереса как мощный союзник в войне. К тому же они справедливо опасались, что, вступив в войну, Советский Союз в случае победы не отдаст захваченные им территории.

В свою очередь и руководство СССР не доверяло западным державам, считая их виновниками провала политики коллективной безопасности. В Кремле не могли простить Англии и Франции сделку в Мюнхене, которая не только разрушила советско-франко-чехословацкий договор - основу коллективной безопасности, но и привела к политической изоляции СССР. Советское руководство не верило в искренность Англии и Франции, в их желание заключить с ним антигерманский союз; оно опасалось, что в случае войны западные державы могут подставить Советский Союз под удар вермахта, не связывая себя конкретными обязательствами по оказанию ему помощи.

В результате и СССР, и западные державы стремились не к тому, чтобы совместными усилиями обуздать Гитлера, а к тому, чтобы остаться по возможности в стороне от вероятного военного конфликта, переложив главную тяжесть предотвращения мировой войны на других. При этом каждая из сторон по-разному подходила к решению задачи по сохранению мира. В то время как на Западе считали, что войну удастся остановить одними лишь политическими средствами, руководство Советского Союза полагало невозможным предотвратить нападение Германии на Польшу, а потому ставило перед собой задачу не дать втянуть СССР в войну, которая вот-вот должна была разразиться в Европе.

Таким образом, самоубийственная логика "каждый за себя", трагическая недооценка лидерами Запада и СССР опасности фашизма для всего мира, неспособность и нежелание подчинить эгоистически понимаемые интересы общей задаче обуздания агрессора, стремление решать собственные проблемы за счет других государств создавали Германии благоприятные условия для развязывания войны.

Подписание пакта Риббентропа-Молотова. В последней декаде августа военно-политическая напряженность в Европе приблизилась к критической черте. На 23 августа планировался тайный прилет председателя совета национальной безопасности рейха, главкома ВВС Г. Геринга в Англию для переговоров с Чемберленом и Галифаксом. Все более активизировались и советско-германские переговоры, на которых германская сторона с первых дней августа стремилась достигнуть не только экономического, но и главным образом политического соглашения, предлагая СССР заключить пакт о ненападении. Риббентроп буквально рвался в Москву на переговоры. Из дипломатических документов следует, что в Кремле решили принять предложение Берлина 17 августа, а окончательное решение последовало через 2 дня.

При этом советское правительство соглашалось на такой пакт только в сочетании со специальным протоколом, который "определит интересы подписывающихся сторон в том или ином вопросе внешней политики и который явится неотъемлемой частью пакта".

23 августа германская делегация во главе с Риббентропом прибыла в Москву. В тот же день правительство Советского Союза подписало с Германией пакт о ненападении (подобные пакты с Германией к тому времени имели и Англия, и Франция, и ряд других государств), а также секретный дополнительный протокол.

Условия советско-германского пакта. В соответствии с этим протоколом, в "сферу интересов" СССР попадали Финляндия, Эстония, Латвия, восточная часть Польши и Бессарабия. С советской стороны это был, по оценке ряда политических деятелей того времени, хладнокровно рассчитанный, но реалистический акт. Он позволял СССР избежать перспективы быть втянутым в войну в крайне неблагоприятных условиях, предотвратить возможность, как полагало советское руководство, "нового Мюнхена", положить в соответствии с секретным протоколом предел движению фашизма на восток, к границам СССР. Если сам пакт о ненападении был правомерным и действительным договором (опубликован в печати, прошел ратификацию и т. д.), то секретный протокол представлял собой документ, нарушавший международное право, так как в нем решались судьбы третьих стран без их ведома. Противоправность его была и в том, что протокол не проходил (да в силу его специфики и не мог пройти) обычной процедуры - ратификации. В то же время следует учитывать, что в международной практике 30-х годов уже имелись прецеденты разделения "сфер влияния" (соглашение Хора - Лаваля в декабре 1935 г., предусматривавшее тайное согласие на передачу Италии нескольких провинций Эфиопии в ходе итало-эфиопской войны, Мюнхенское соглашение, англо-германские переговоры летом 1939 г. и др.).

Значение советско-германского пакта 1939 г. Наряду с нарушением норм международного права пакт и протокол с точки зрения прагматически понимаемых национальных интересов государства давали Советскому Союзу ряд стратегических выгод. Если соглашение с Англией и Францией предусматривало участие СССР в войне, где главным фронтом мог стать советско-германский, то пакт с Германией позволял сохранить нейтралитет, обеспечивал геополитические позиции СССР в сопредельных с ним европейских странах.

Заключение с Германией пакта о ненападении имело для Советского Союза важное значение и в связи с конфликтом на Дальнем Востоке, где летом 1939 г. советские и монгольские войска вели с японцами бои в районе р. Халхин-Гол. Советско-германский договор существенно ослабил "Антикоминтерновский пакт". В правящих кругах Японии известие о советско-германском договоре вызвало шок. Кабинет Хиранумы немедленно подал в отставку. Вера в Германию как в союзника была настолько поколеблена, что восстановить былые отношения не удалось до самого конца войны. Тогда это сильно повлияло на позицию самой Японии: 15 сентября 1939 г. она подписала соглашение с СССР и МНР о прекращении боевых действий.

Советско-германский пакт имел много отрицательных сторон. Прежде всего он нанес огромный урон международному престижу СССР, который до сих пор значительной частью мировой общественности воспринимался как флагман борьбы с фашизмом. Но и в оценках не было единодушия. Как докладывал в Москву полпред СССР в Англии 24 августа 1939 г., «особенно неистовствуют лейбористы. Они обвиняют нас в измене принципам, в отказе от прошлого, в протягивании рук фашизму... Консерваторы держатся много спокойнее. Они никогда всерьез не верили ни в Лигу наций, ни в коллективную безопасность и сейчас гораздо проще воспринимают возврат Европы к политике "национального интереса"».

Что касается секретного протокола, то следует иметь в виду не только секретность этого документа (такого рода протоколы содержали многие международные договоры того времени), но и, главное, тот факт, что он затрагивал жизненно важные интересы не только Германии и СССР, но и третьих стран. Для Германии важно было изолировать Польшу, подготовка к нападению на которую близилась к своему завершению. Интерес Советского Союза состоял в том, чтобы германские войска остановились как можно дальше от его границ. Секретные договоренности предусматривали, что вермахт не вступит на территорию Латвии, Эстонии, Финляндии, что пределом его продвижения на восток станет "северная граница Литвы". На территории Польши "сферы интересов" разделялись по линии рек Нарев, Висла и Сан. Это означало, что в случае войны с Польшей немецкие войска не пойдут восточнее этой линии, а вопрос об областях, где преобладало украинское и белорусское население, не будет решаться без согласия Советского Союза. Секретные договоренности касались и Бессарабии, отторгнутой Румынией у РСФСР в конце 1917 - начале 1918 г. В них подчеркивался интерес СССР к этой области и незаинтересованность в ней Германии. Это была договорная гарантия сохранения линии, которую германские войска не должны были пересекать. Протокол создавал возможность для СССР выдвинуть в случае необходимости свои войска на территории стран, вошедших в его "сферу интересов", и создать передовой стратегический оборонительный рубеж в 200-250 км от западных границ Советского Союза.

Кроме того, пакт был важен для СССР и потому, что позволял советскому государству остаться вне войны между Германией и западными державами, которая, как полагали в Кремле, могла вспыхнуть в результате германо-польского конфликта. Предполагалось, что война может принять затяжной характер и ослабить обе сражающиеся стороны и тем самым систему капитализма в целом. А главное - война между двумя империалистическими группировками исключала создание единого антисоветского фронта. При этом СССР выигрывал время для усиления своего военно-экономического потенциала, а в случае нападения Германии на Советский Союз западные демократии, являясь противниками рейха, объективно становились союзниками СССР.

Тактический выигрыш был расценен правительством СССР как стратегический. Стремясь остановить вермахт как можно дальше от границ СССР, но одновременно не желая осложнения отношений с Германией, успевшей показать свою военную мощь на полях Польши, Сталин пошел на дальнейшее сближение с рейхом, заключив 28 сентября 1939 г. "Договор о дружбе и границе". Он определил границу между двумя государствами, а Литва из "сферы интересов" Германии переходила в "сферу интересов" СССР.

5. Советско-финская война гг.

Вторым этапом реализации секретного протокола стала война с Финляндией.

Позиция СССР относительно Финляндии. Договор от 28 сентября между СССР и Германией открыл период стабильного советско-германского сотрудничества. Теперь Сталин мог себе позволить приступить к решению территориальных вопросов с Финляндией, также входившей в "сферу интересов" СССР.

Советское предложение о заключении с Финляндией договора, подобного договорам СССР с Прибалтийскими республиками, было отвергнуто финской стороной, которая считала, что это противоречит нейтралитету Финляндии. Тогда советское правительство предложило отодвинуть границу на Карельском перешейке на несколько десятков километров к северу до линии Липола (Верховье) - Койвисто (Приморск), передать СССР несколько островов в Финском заливе, часть территории п-ва Рыбачий и п-ов Средний в Баренцевом море в обмен на вдвое большую территорию в советской Карелии. Было также предложено сдать СССР в аренду п-ов Ханко для строительства там военно-морской базы. Последняя могла бы играть важную роль в прикрытии морских подступов к Ленинграду.

Финская сторона, однако, не хотела отдавать Ханко, но была готова на другие уступки. Так появилась реальная возможность достигнуть прогресса на переговорах. Более того, глава финской делегации Паасикиви стоял за достижение соглашения с Советским Союзом. Таких же оценок придерживался и ряд других политических деятелей Финляндии. Однако включенный, по настоянию Э. Эркко, министра иностранных дел Финляндии, в состав делегации министр финансов В. Таннер, выполняя установку министра иностранных дел, стремился ужесточить позицию Финляндии.

Советские предложения были отклонены. Не нашло поддержки и желание СССР усилить действовавший советско-финляндский договор о ненападении дополнительными гарантиями. Не находя общего языка, обе стороны стали склоняться к разрешению проблемы военными средствами, хотя не были исчерпаны еще многие возможные альтернативы политического решения проблемы.

Ход боевых действий. 9 ноября Эркко дал указание финляндской делегации прекратить переговоры, заявив, что у нее есть "более важные дела". 13 ноября переговоры были прерваны. Отношения между обеими странами с каждым днем ухудшались. В средствах массовой информации началась кампания взаимных обвинений. Войска обоих государств интенсивно выдвигались к границе, и, хотя в конце ноября Финляндия предложила продолжить переговоры, но Сталин уже сделал выбор в пользу военного решения вопроса. Такому решению в немалой степени способствовала неправильная оценка сталинским руководством сложившейся обстановки. В Москве полагали, что война с Финляндией будет легкой и краткой по времени. Предполагалось также, что поглощенные проблемами, возникавшими в связи с войной против Германии, западные державы не вмешаются в советско-финляндский конфликт. 30 ноября войска Ленинградского военного округа перешли границу. Началась советско-финляндская война.

1 декабря в г. Терийоки (Зеленогорск) было создано просоветское правительство Демократической Финляндской республики во главе с известным деятелем Финской компартии и Куусиненом. СССР признал это правительство законным и 2 декабря заключил с ним договор о взаимной помощи и дружбе. Это позволило Молотову в ответ на запрос Лиги наций, имевший целью выяснить, денонсировал ли СССР пакт о ненападении с Финляндией, заявить, что "Советский Союз не находится в состоянии войны с Финляндией". Лига наций 14 декабря исключила СССР из числа своих членов. Однако народ Финляндии отверг правительство Куусинена, которое вскоре исчезло с политической сцены.

В первые дни советские войска имели некоторый успех. Однако по мере их продвижения противник наращивал сопротивление, развив активную диверсионно-партизанскую деятельность в ближайшем тылу Красной Армии, а на флангах создав сильные узлы сопротивления. Снабжение советских частей и соединений было нарушено: на немногочисленных дорогах возникли километровые "пробки" из военной техники. Танки увязали в снегу и останавливались перед многочисленными препятствиями. Некоторые соединения (например, 44-я стрелковая дивизия) попали в окружение, и личный состав, бросив значительную часть техники, мелкими группами пробился к советской границе.

Только после месяца ожесточенных боев было в конце концов уточнено, где проходит линия Маннергейма. Стало очевидным, что для завершения кампании требовались специальная подготовка, формирование лыжных подразделений, совершенствование управления войсками и налаживание взаимодействия между видами вооруженных сил и родами войск.

В начале января 1940 г. был отдан приказ о переходе к обороне и произведена реорганизация войск. Ленинградский военный округ превращался в Северо-Западный фронт во главе с командармом 1-го ранга . Вместо армейской наступательной операции теперь планировалась фронтовая, в основном усилиями 7-й и 13-й армий. Войска и штабы приступили к тщательной подготовке решительных операций по прорыву линии обороны противника.

В ходе кратковременной передышки советские войска провели тщательную подготовку, учтя ошибки прошлых боев. 3 февраля командование Северо-Западного фронта приняло план операции, согласно которому войскам предстояло одновременным ударом внутренними флангами 7-й и 13-й армий прорвать укрепленную полосу и разгромить силы обороны противника на участке озера Вуокси до Кархула. В дальнейшем - уничтожить всю группировку противника на Карельском перешейке, не допустив ее отхода на запад, и выйти на рубеж Кексгольм, ст. Антреа, Выборг.

11 февраля 1940 г. войска фронта перешли в наступление. Начался заключительный этап советско-финляндской войны. Невиданная по ожесточенности борьба развернулась по всему фронту. Преодолевая многочисленные оборонительные сооружения, Красная Армия упорно вгрызалась в оборону финнов.

"Русские, - писал главнокомандующий армией Маннергейм, - на этот раз научились организовывать взаимодействие войск... Артиллерийский огонь прокладывал путь пехоте. С большой точностью им управляли с аэростатов и боевых машин. Так как русские не экономили ни на пехоте, ни на танках, масштабы их потерь были ужасающими". 17 февраля, опасаясь выхода советских войск в тыл Карельской армии, финское командование начало отводить свои части. Разыгравшийся снежный буран, длившийся несколько дней, задержал продвижение наступавших и дал возможность противнику организованно занять вторую полосу обороны.

В конце февраля после короткой передышки и массированной артиллерийской подготовки Красная Армия перешла в общее наступление. Противник, оказывая упорное сопротивление, начал отход на всем 60-километровом фронте. 4 марта 70-я стрелковая дивизия комбрига по льду Выборгского залива внезапно для финнов обошла Выборгский укрепрайон. Финское руководство было вынуждено начать переговоры о мире. 12 марта 1940 г. между СССР и Финляндией был заключен мирный договор, по которому военные действия прекращались по всему фронту с 12 часов 13 марта.

Советский Союз улучшил свое стратегическое положение на северо-западе и севере, создал предпосылки для обеспечения безопасности Ленинграда и Мурманской железной дороги. К СССР отходили Карельский перешеек и некоторые другие территории, полуостров Ханко передавался в аренду Советскому Союзу. Потери советских войск составили: убитыми и умершими от ран и болезней на этапах эвакуации и в госпиталях -, пропавшими без вести -человек. Более 5 тыс. человек попали в плен. Финны потеряли убитыми около 23 тыс., ранеными более 43 тыс., пленными - 1100 человек. В ходе боевых действий вскрылись многие недостатки Красной Армии в организации, тактике, вооружении, управлении войсками. Это способствовало укреплению на Западе мнения о слабости Красной Армии.

Силовые методы, примененные советским руководством, оказались не лучшим способом разрешения проблемы урегулирования северо-западных границ. В ходе развязанной Советским Союзом войны Германия воздерживалась от открытой помощи Финляндии, но тайно разрешала транзит поставок оружия финнам из Венгрии и Италии через свою территорию, а сами немцы поставляли свое оружие Швеции взамен шведских вооружений, продаваемых Финляндии.

Советско-финляндская война привела к резкому падению международного престижа СССР, ухудшила его отношения с другими странами, в первую очередь с Англией и Францией, которые оказывали помощь Финляндии. СССР был исключен из Лиги наций. На Западе уже строили планы нанесения ударов по северным коммуникациям и портам Советского Союза, его нефтяным районам на юге. Только мир с Финляндией несколько улучшил ситуацию. Вскоре возобновились торговые переговоры с Англией, с Францией отношения по-прежнему оставались напряженными.

В то же время война с Финляндией, которая показала слабость Красной Армии, укрепила Гитлера во мнении о возможном разгроме Советского Союза в ходе быстротечной кампании в ближайшее время.

6. Отношения СССР и Швеции

В этих условиях СССР пытается препятствовать распространению германской экспансии в Европе и лишить ее возможных союзников.

В апреле 1940 года в связи с фашистской агрессией против Дании и Норвегии над Швецией нависла угроза прямого нападения со стороны германских войск, вышедших к ее границам на важнейших стратегических направлениях. Советское правительство приняло меры к защите национальной независимости Швеции. 13 апреля 1940 г. оно заявило германскому послу Шуленбургу, что СССР "определенно заинтересовано в сохранении нейтралитета Швеции" и "выражает пожелание, чтобы шведский нейтралитет не был нарушен", что в Берлине было воспринято как серьезное предупреждение. 16 апреля Шуленбург передал ответ своего правительства, в котором говорилось, что военные операции на севере Европы не будут распространены на Швецию, и Германия будет, безусловно, уважать ее нейтралитет, если Швеция не окажет помощи западным державам. Шведский министр иностранных дел Гюнтер в беседе с советским послом "взволнованно благодарил" Советский Союз, и заверил, что Швеция будет хранить нейтралитет. 9 мая 1940 г. премьер-министр Швеции также выразил "глубочайшую благодарность" советскому правительству, добавив, что "дружба с Советским Союзом является основной опорой Швеции". Советское выступление в защиту Швеции спасло ее от оккупации германскими войсками в момент их вторжения в другие скандинавские страны. 27 октября 1940 г. правительство СССР поручило вновь заверить шведское правительство, что "безусловное признание и уважение полной независимости Швеции представляет неизменную позицию Советского правительства"[1].

7. Реакция СССР на германо-польскую войну 1939 г.

С началом войны внешнюю политику советского руководства определяли события, развернувшиеся в Европе. Стремление выиграть время для укрепления обороноспособности своей страны, улучшить стратегическое положение, выдвинуть передовые рубежи обороны как можно дальше на запад, обрести союзников, территории которых можно было бы использовать в случае, если СССР окажется втянутым в войну, - все это стало первостепенным в действиях советского руководства. Сама стремительно изменявшаяся военная обстановка диктовала быстрые и прагматические решения. Определяющим фактором здесь были отношения между СССР и Германией.

Как свидетельствуют тексты советско-германского пакта о ненападении, секретного дополнительного протокола и записи бесед во время переговоров в Москве 23-24 августа 1939 г., руководство СССР в момент подписания секретного протокола еще не имело четкого курса своей внешней политики в Восточной Европе. В то время советские руководители еще весьма смутно представляли, какие формы в дальнейшем примут советско-германские отношения. Известно, что при обсуждении с Риббентропом проекта договора, составленного в Берлине, Сталин вычеркнул предложенную германской стороной преамбулу, где говорилось об установлении дружественных советско-германских отношений.

"Не кажется ли Вам, что мы должны больше считаться с общественным мнением в наших странах? Годами мы поливали грязью друг друга. И теперь вдруг все должно быть забыто, как будто и не существовало? Подобные вещи не проходят так быстро", - заявил он при этом. Риббентроп в меморандуме для Гитлера от 01.01.01 г., касаясь переговоров в Москве, проходивших в августе 1939 г., указывает на явную неопределенность германо-русских отношений42. По сути, это свидетельствует об отсутствии видов на будущее, о недоверии СССР к Германии в атмосфере поспешности, в которой заключался договор.

Неопределенность в отношениях не исчезла и после нападения Германии на Польшу. С началом войны Сталин в своих планах и действиях исходил не столько из комплекса договоренностей, связанных с пактом от 23 августа, сколько из реального развития событий. Важнейшими факторами, которые оказали непосредственное влияние на последующие решения советского руководства, были молниеносный разгром польской армии, ошеломивший всю Европу, и "странная война" на Западе вместо предполагаемых активных действий противоборствовавших сторон.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3