Политическое противостояние коснулось и УА. Оппозиционные депутаты стали бойкотировать ее заседания, протестуя против «нарушения регламента» и «навязывания ассамблее проекта конституции при отсутствии квалифицированного большинства». Конфликты между сторонниками и противниками новой конституции перекинулись на улицы. В сентябре 2007 г. префект М. Рейес призвал жителей Кочабамбы не признавать решений ассамблеи и готовиться к проведению референдума об автономии департамента. Через два месяца в г. Сукре (столица департамента Чукисака), где проходили сессии УА, произошли столкновения между масовцами их недавними союзниками из социальных движений, в результате которых были убиты 4 и ранено 300 человек. Префект Чукисаки, избранный по списку МАС, предпочел покинуть свой пост и попросить политического убежища в Перу.

Ассамблея возобновила свою работу в г. Оруро, где 9 декабря 2007 г. открытым голосованием был выработан проект новой конституции, содержащий 411 статей. За него проголосовали 136 из 138 присутствующих депутатов. В проекте был установлен пятилетний срок полномочий и возможность его переизбрания (ст. 156, 168), сокращение численности нижней палаты до 128 человек, замену сената палатой представителей департаментов, состоящий из 36 членов. Боливия объявлялась «обществом участия, демократическим, представительным и общинным». Официально было закреплено, что государство стоит на страже интересов индейских и крестьянских общин. В стране было официально закреплено географически дифференцированное двуязычие (испанский и тот индейский язык, на котором говорит большинство, проживающее в данной местности). В структуру государства кроме исполнительной, законодательной и судебной, была включена также избирательная власть (по примеру Венесуэлы), которая не фигурировала в конституции 1067 года. Судебная власть отныне была разделена на три ветки: обычные суды, суды по аграрным вопросам и в сфере защиты окружающей среды и суды для индейцев и крестьян. Последние приравнивались к обычным и дополняли их. Это положение должно было позволить крестьянским и индейским общинам отправлять правосудие согласно своим обычаям и традициям, но всегда в рамках гарантированных конституцией прав. Кроме того, отныне члены Высшего судебного трибунала (ранее – Верховный суд) избирались не депутатами Национального конгресса, а всеобщим голосованием на шестилетний срок без права переизбрания. По новой конституции боливийцам гарантировалось всеобщее бесплатное образование (включая высшее), право на бесплатное медицинское обслуживание, право на труд, жилище и национально-культурное самоопределение.

Новый основной закон запретил любые формы расовой дискриминации, закрепил автономию индейских общин и муниципалитетов и предусмотрел, но не конкретизировал автономию департаментов. Согласно плану МАС новую конституцию предстояло принять на референдуме в апреле 2008 г., а введение ее в действие было запланировано на август. Моралес Моралес намечал провести плебисцит о продлении или отзыва полномочий президента и префектов. Но этим планам не суждено было сбыться.

В оппозиционных кругах, однако, этот проект стал восприниматься как партийный манифест МАС, а не как будущий основной закон страны. Для богатых департаментов Востока вопрос об автономии в условиях курса на «боливийский социализм», очевидно, уже стал терять былую актуальность и постепенно, пока еще негласно, заменяться на вопрос об отделении. К тому же, ярко выраженная этнически составляющая ряда его статей трактовалась оппозицией как линия на создание этнократического государства с предоставлением явных преимуществ индейскому населению. Взаимные обвинения в расизме обостряли политическую ситуацию. К этому времени рейтинг Э. Моралеса снизился с 81 % (2006 г.) до 52 %. Забастовки протеста охватили все 6 департаментов Востока. Даже в ранее спокойном департаменте Оруро в ответ на непопулярные президентские декреты (вроде запрета вещевых рынков в ноябре 2007 г.) прошли марши протеста, участники которых обвиняли правительство в лживости, а масовцев – в незаконном обогащении.

Президент обвинил сенат, где большинство мест принадлежало оппозиции, в том, что сенаторы блокируют принятие 97 законопроектов. Начавшаяся жесткая полемика главы государства с сенаторами и префектами лишь усилила взаимное недоверие. В декабре 2007 г. в правительстве обсуждалась возможность посылки войск в восточные департаменты. Командование вооруженных сил, остававшееся лояльным президенту, и масовское большинство в нижней палате угрожали применением санкций к нелояльным префектам. Комментируя участившиеся взрывы в офисах профсоюзов и отелях, министр внутренних дел заявил, что в стране действует некая «террористическая организация». Правительственная пропаганда делала упор на происки «империи» (США) и местной олигархии, которые препятствовали реализации «революционного проекта».

В качестве выхода из политического кризиса Э. Моралес сначала предложил созвать референдум об отзыве или продлении своего мандата и полномочий префектов, а затем, видимо, учтя данные социологических опросов, отказался от той идеи. С начала 2008 г. гражданское противостояние возобновилось.

Вторая годовщина правления Э. Моралеса была отмечена массовыми забастовками в департаментах «полумесяца». Острейшей оставалась проблема автономии, на которой настаивали префекты, предлагавшие провести соответствующие референдумы весной 2008 года. Вопрос имел не только правовой аспект, но и экономическую подоплеку. Отношения правительства с предпринимательским сектором и руководством восточных департаментов обострились в связи с введением прямого налога на углеводороды, применение которого резко ограничивало бюджеты этих газо - и нефтедобывающих регионов. Бизнес-сообщество было обеспокоено сокращением притока инвестиций, в то время как оппозиция в парламенте обсуждала вопрос о прерогативах исполнительной власти. К тому же, все большую обеспокоенность стала вызывать привязка страны к Венесуэле и «явное присутствие» Уго Чавеса в боливийской политике. Оппозицию настораживала финансовая и военная помощь Венесуэлы, предоставляемая Э. Моралесу напрямую, в обход парламента и контрольных ведомств, а частые визиты Чавеса в Боливию без уведомления парламента воспринимались как посягательство на суверенитет страны. Принятая в апреле участниками саммита АЛБА декларация солидарности с Э. Моралесом была негативно воспринята оппозицией. Правительство же обвиняло оппозицию в защите интересов олигархии, подготовке заговора и в сепаратистских устремлениях.

В течение февраля-апреля 2008 г., несмотря на новые попытки иерархов католической церкви и специального представителя ОАГ Д. Капуто, трижды посетившего Боливию, наладить диалог между правительством и оппозицией, ситуация продолжала накаляться. В марте были зафиксированы многочисленные насильственные столкновения, отмеченные жертвами. Оппозиционная пресса в который раз напомнила Э. Моралесу о его обещании сделать свое президентство «бескровным». Попытки усадить префектов и президента за стол переговоров раз за разом оказывались безуспешными.

Частые и длительные народные мобилизации «в защиту революции» усиливали конфронтационный настрой в обществе, осложняя задачи управления государством. Наиболее острые столкновения происходили в департаменте Санта-Крус, где на прибытие правительственных чиновников в сопровождении масовцев и индейцев, жители отвечали засадами и блокадами дорог, добиваясь их выдворения. Правительственная пропаганда насаждала нетерпимость к «противникам революции» и «олигархам», к которым относило руководство департаментов «полумесяца», в первую очередь – Санта-Круса и ео префекта Р. Костаса. Ситуация накалялась и в связи с намерением центра провести ревизию землепользования. Местные сельхозпроизводители и особенно крупные аграрии отвергали положения об ограничении содержащиеся в новой конституции.

Э. Моралес и сторонники централизованного государства считали незаконной идею референдума об автономном статусе департамента, призывая любыми способами воспрепятствовать его проведению. С точки же зрения адептов автономии, референдум являлся легитимным средством выражения общественного мнения, так как соответствовал закону о законодательной гражданской инициативе, рамочному закону о референдуме и статье 4 конституции.

В ответ на требования оппозиции внести изменения в конституцию и предоставить автономию регионам 14 апреля 2008 г. президент декларировал автономию пяти индейских народностей и призвал своих сторонников 4 мая в день проведения «незаконного» референдума в Санта-Крусе сосредоточиться в столице департамента. На призыв президента откликнулись Федерация кокалерос, КОБ и Конфедерация индейских народностей боливийского востока (СИДОБ). Моралес предпринял попытку поднять свой рейтинг новыми экономическими и социальными инициативами. В День труда 1 мая он объявил о национализации и передаче под контроль государства трех иностранных компаний – Компании боливийских углеводородов, принадлежавший немецкому и перуанскому капиталу, и английских «Бритиш Петролеум» и «Трансредес».

В тот же день он выдвинул проект нового трудового кодекса и огласил три декрета, которые предусматривали улучшение условий оплаты труда и социального обеспечения. День спустя президент объявил о национализации телекоммуникационной компании ЭНТЭЛ.

В день референдума в Санта- Моралес вновь заявил о его неконституционном характере. Тем не менее это е помешало активности электората (64,3 %). Результаты подсчета голосов подтвердили поддержку автономного статуса подавляющим большинством его жителей (85,6 %).

По мнению префекта Р. Костаса, в Санта-Крусе произошла «мирная революция». В соответствии со статусом об автономии он провозгласил себя губернатором департамента, сформировал правительство и дал «зеленый свет» преобразованию департаментского совета в Законодательное собрание. В условиях конституционного вакуума такие действия были предсказуемы, но правительство оказалось застигнутым врасплох. Особое раздражение центральных властей вызвал тот факт, что установленный в Санта-Крусе в мае минимум зарплаты (1000 боливиано) вдвое превышал планку, утвержденную правительством (500 боливиано).

Неподконтрольный правительству сенат постарался закрепить успех автономистов, приняв резолюцию о признании референдума как «шага на пути к укреплению государства на основе автономий».

Пытаясь восстановить свои пошатнувшиеся позиции, президент призвал префектов к диалогу. По всей видимости, его команда не могла оставить без внимания усилия «группы друзей Боливии» (Аргентина, Бразилия и Колумбия), предлагавших возобновить «свободный диалог с префектами, чтобы сохранить демократические институты и территориальную целостность страны. Вместе с тем вице-президент Г. Линера отверг посредническую миссию кардинала Хулио Террасаса, мотивируя свое решение тем, что тот участвовал в «незаконном референдуме». Оппозиция же полагала, что без католической церкви, как гаранта референдума, диалог будет бесплодным. Это подтвердили итоги состоявшейся 11 мая встречи с президентом из пяти из девяти префектов, которую четверка лидеров «полумесяца» попросту бойкотировала.

Неожиданный поворот в динамике политического процесса наметился с принятием 8 мая внесенного ранее правительством закона об отзыве (или одобрении) полномочий президента, вице-президента и префектов. 12 мая Э. Моралес объявил о назначении референдума о полномочиях на 10 августа и приступил к подготовке своей избирательной компании. Правая оппозиция расценила это решение как закулисный заговор МАС и сенаторов от ПОДЕМОС. Однако вскоре трения в рядах оппозиции были преодолены. Принимая во внимание отказ правящего блока от переговоров с оппозицией по главным пунктам (тексту конституции, автономии департаментов и о прямом налоге на углеводороды), оппозиция сплотилась вокруг идеи о необходимости досрочных выборов. Этой точки зрения, наряду с префектами «полумесяца» и Кочабамбы, придерживались правые и правоцентристские партии ПОДЕМОС и Национальное единство, а также диссиденты из МАС и левоцентристы из МНР. В июне оппозиционные силы объединились в Национальный демократический совет – КОНАЛДЕ.

Цепную реакцию референдумов об автономии, как и предсказывали политические аналитики, остановить не удалось. Примеру Санта-Круса вскоре последовали Пандо, Бени, Тариха и Кочабамба. Результаты референдумов еще раз подтвердили большинством их населения (от 65 до 75 % голосов) идеи автономии. Еще один удар по по позициям правительства был нанесен на выборах 29 июня префекта Чукисаки, в ходе которых победу над кандидатом МАС одержала индианка-кечуа С. Куэльяр, выступившая против курса центрального правительства. Таким образом, к августу 2008 г. под контролем правительства оставались всего лишь два департамента – Оруро и Потоси. В столичном департаменте Ла-Пас префект Л. Паредес также находился в оппозиции к Моралесу. Католическая церковь, ранее выступавшая с призывами к диалогу, стала выступать с критикой правительства. Однако на стороне президента оставалось сельское население.

Победа, которую президент одержал на референдуме 10 августа (67,4 % голосов), позволила ему ослабить лагерь оппозиции. Префекты Кочабамбы и Ла-Паса, не получив поддержки, были отстранены от власти, и число оппозиционных департаментов сократилось с 6 до 4-х. Стремясь закрепить успех, Э. Моралес попытался немедленно провести референдум по проекту конституции, но Национальный конгресс заблокировал эту инициативу[A4] .

Преодоление фактического двоевластия, которое сложилось в стране (институциональный кризис, паралич в деятельности судебной системы и омбудсмена, отсутствие генерального прокурора и т. д.) было, таким образом, отложено до референдума по конституции, назначенного на 25 января 2009 года. На 6 декабря 2009 г. были назначены выборы в новую Законодательную ассамблею.

Однако референдум не смог стать той отправной точкой, после которой можно было констатировать начало конца политического противостояния. Его итоги лишь зафиксировали раскол страны. Согласно официальным данным, опубликованным 7 февраля 2009 г., за правительственный проект высказались 61,43 %. При этом в департаментах Ла-Пас, Потоси, Оруро и Кочабамба, соответственно, «за» проголосовали 78,2 %, 76,3 %, 71,4 % и 62,9 %. В Чукисаке число поддержавших правительственный проект было минимальным – 51,1 %. При этом Санта-Крус, Тариха, Бени и Пандо однозначно высказались «против» (соответственно 65,3, 63,8, 68,5 и 60,9 %).

Как долго продлится противостояние? Сегодня трудно ответить на этот вопрос. Очевидно, что в условиях мирового экономического кризиса, затронувшего и Боливию, а также завышенных ожиданий, связанных с приходом к власти в США администрации Б. Обамы, протестные настроения в восточных департаментах усилятся. Возможно скажет свое слово и армия, долгое время, со времен диктатуры У. Бансера, остававшаяся пассивным наблюдателем событий, разворачивавшихся на политической сцене. Пока большинство населения поддерживает президента, она остается нейтральной. Но ее позиция может измениться с изменением баланса сил либо если, отбросив демократические «предрассудки», США вновь захотят (как это бывало уже не раз!) побудить военных навести «порядок» в стране «железной рукой».

В обострении вопроса об автономии сплелись этнополитические и социальные противоречия, а также различия в стандартах политической культуры. Возвращение индейцев альтиплано к власти, восстановление их культурных традиций, надежды на быстрое перераспределение национального богатства в пользу неимущих – это базовые ценности индейского социума, часть которого поверила в проект «социализма XXI века». Адаптировавшееся к рыночной экономике, более образованное и зажиточное городское белое и метисное население востока страны ориентировалось на модернизацию и получение благ от глобализации. Этот конфликт ценностей при отсутствии механизмов адаптации носителей традиционной андской цивилизации к цивилизации современной представляется трудноразрешимым в обозримой перспективе. Однако от тех мер, которые могут быть предприняты уже в ближайшем будущем в направлении его разрешения, во много зависит продолжится ли в боливийском обществе «холодная гражданская война», грозящая перерасти в «горячую», или начнется, наконец, долгожданный переход к нейтрализации внутриполитического конфликта. От этих мер зависит и внешнеполитическое позиционирование страны. Ведь за последние годы Боливия сумела не только включиться в систему региональных и континентальных торгово-экономических связей, но и утвердиться в качестве важного поставщика углеводородного сырья.

5. ГАЗ - ОСНОВА ЭКОНОМИКИ

С конца прошлого века нефтегазовый сектор превратился в ключевую отрасль экономики Боливии, важнейший фактор ее экономической безопасности и самостоятельности, средство преодоления острых социально-экономических проблем[A5] .

По мировым меркам Боливия не относится к крупным нефтегазовым державам, однако добыча нефти и газа «дает» около

7 % ВВП. Страна является нетто-экспортером голубого топлива. Из производимых 40 млн. кубов в день на экспорт идет 35 млн. куб. метров. Доля углеводородов в экспорте возросла за последние годы с 6 % в 1999 г. до 50 % в 2006 году. Добыча и транспортировка газа стала главной сферой приложения иностранного капитала (более 70 % всех прямых иностранных инвестиций).

Согласно указу о национализации нефтегазовой отрасли от 1 мая 2006 г., полномочия распоряжаться нефтегазовыми ресурсами, которые до тех пор находились в руках более чем 20 иностранных компаний, получала боливийская государственная компания ЯПФБ (YPFB). Она наделялась правом определять объемы добычи, цены на энергоносители и рынки их сбыта. Частные нефтегазовые компании обязывались передать ЯПФБ контрольный пакет акций (50 % плюс одна акция). За ними сохранялась функция оказания услуг. Доля отчислений в казну с крупных месторождений увеличивалось с 50 до 82 %. На переоформление контрактов на добычу нефти и газа иностранным компаниям отводилось 6 месяцев. В противном случае им предлагалось покинуть территорию Боливии.

Провести национализацию в запланированные сроки не удалось вследствие серьезной дезорганизации работы энергетического сектора. Процесс затянулся по времени и проходил в несколько этапов. Последствие негативной реакции на резкое огосударствление проявились в сокращении инвестиций в добычу и производств углеводородного сырья. Снижение уровня производства и экспорта удалось уровнять лишь к весне 2007 года. За 14месяцев, прошедших с начала национализации, президент четыре раза менял руководство ЯПФБ. Переговоры с иностранными компаниями шли непросто, особенно с корпорациями «соседей» - бразильской «Петробраз» и испано-аргентинской «Репсоль ЯПФ». Однако работа на боливийском нефтегазовом рынке сохраняла для них привлекательность даже в новых условиях. Поэтому, несмотря на первоначальный всплеск негативных эмоций, основные нефтегазовые компании, действующие на территории Боливии – «Петробраз», «Репсоль ЯПФ», «Тоталь», «Андина», «Бритиш газ», «Чако», «Плюспетроль» и др. – подписали новые контракты в отведенный для этого срок – к 1 ноября 2006 года. Это означало, что они приняли требование боливийской стороны о повышении нефтегазовой ренты. Однако точный процент отчислений (сверх 50 % фиксированных отчислений в казну 18 % в виде роялти и 32 % в виде прямого налога на производство нефти и газа) мог варьироваться в зависимости от уровня производства, его доходности, объема инвестиций, цен на энергоносители и прочих условий.

Понимая важность подписания новых контрактов с очки зрения необходимости привлечения дополнительных инвестиций, власти Боливии пошли на определенные уступки: для ряда компаний временно сохранялся временно сохранялся действующий налог в 32 %. Только спустя год с начала национализации, в апреле 2007 г., Национальный конгресс одобрил подписание 44 контрактов с 12 нефтегазовыми ТНК. Согласно новым условиям государство должно получать более 1 млрд. дол. дохода ежегодно. Эти средства планировалось направить на укепление ЯПФБ, развитие национальной экономики и решение социальных проблем.

Осенью 2007 – зимой 2008 г. Боливия столкнулась с большими трудностями в выполнении своих обязательств по поставкам газа. Отрасль работала на пределе мощностей. Полученных после первомайского декрета инвестиций оказалось недостаточно, их объемы стали снижаться. Существовавший уровень производства позволял удовлетворить лишь внутренний спрос и выполнить договоренности по ранее подписанным контрактам с Бразилией, но оказался явно недостаточен для выполнения амбициозных обязательств довести к 2011 г. объем поставок на аргентинский рынок до 27,7 млн. куб. м. в день. В действительности за 2008 г. Аргентина получила лишь 25 % от объема, предусмотренного контрактом с боливийской стороной.

Что касается внутреннего спроса на газ, он на протяжении ряда лет оставался незначительным в силу малой плотности расселения и слабой индустриальной базы. При этом внутренняя трубопроводная система, представленная компанией «Трансредес» (с октября 2008 г. контрольный пакет принадлежит ЯПФБ) успешно обслуживала крупные города страны. Однако неуклонный рост внешнего спроса и необходимость газификации сельской местности заставила правительство взыскивать дополнительные денежные средства. Президентский декрет (январь 2009 г.) о национализации транснациональной компании «Чако» окончательно перевел все нефтегазовые компании под контроль государственной ЯПФБ.

После прихода к власти Э. Моралесом было заявлено о стремлении Боливии в 5 или 6-летний срок добиться полного обеспечения импортных потребностей в газе соседних стран – Бразилии, Аргентины, Уругвая и Парагвая. По заявлению президента, в 2008 г. в отрасль от нефтегазовых ТНК должно поступить около 1,8 млрд. дол., однако, как показали итоги года, эта сумма оказалась явно завышенной валовые инвестиции в нефтегазовый сектор не превысили 400 млн. дол. Становилось очевидно, что на фоне дефицита бензина и дизельного топлива на внутреннем рынке, отсутствия сбалансированной системы хранение – транспортировка – распределение – торговля, при острой нехватке финансовых средств для выполнения плана по газификации жилищ, наращивания производства для выполнения условий по контрактам с зарубежными партнерами ЯПФБ необходимо устанавливать более гибкие условия для деятельности иностранных компаний. А масштабные проекты, в том числе – строительство газопровода в Аргентину (по примеру «Газбол», ведущего в Бразилию[A6] ) требуют более тесной кооперации с зарубежными странами, в том числе, как предполагается, с Россией.

Другая важная проблема – нехватка квалифицированного управленческого персонала и национальных инженерных кадров. Не способствует налаживанию четкого ритма поставок и общеполитическая ситуация, когда в ходе массовых беспорядков выводятся из строя или блокируются объекты, отвечающие за подачу газа в Бразилию и Аргентину. Внутриполитическая нестабильность самым непосредственным образом сказывается на поступлении инвестиций в отрасль, что сразу замыкает порочный круг «бедность – экономическая отсталость – социально-политическая нестабильность». Распределение доходов от нефтегазовой индустрии является одним из конфликтных вопросов во взаимоотношениях центральной власти и департаментов «полумесяца», в которых сосредоточено около 80 % производства газа. В 2007 г. в бюджет этих департаментов от отрасли поступило 472 млн. дол., в распоряжение других департаментов – 310 млн. дол., в бюджет центрального правительства – 394 млн. дол. и компании ЯПФБ – 396 млн. дол. Численность населения департаментов «полумесяца» при этом почти в два раза меньше, чем в остальных.

Говоря о специфике реформ, предпринятых правительством Э. Моралеса, следует отметить, что смены курсов экономического развития в Боливии ХХ – начала XXI века происходили неоднократно, и всегда сопровождались борьбой за контроль над природной рентой от природных ресурсов. Однако госрегулирование в той или иной степени сохранялась в годы даже самых либеральных реформ. Принципиальным отличием нынешнего этапа стало стремление к расширению экспорта не только сырья, но и продуктов его переработки и продукции с более высокой долей добавленной стоимости, то есть стремление выстроить более диверсифицированную экономику. Нефтегазовая отрасль рассматривается при этом как основа для подтягивания других отраслей. В строительстве новой экономики новое руководство страны не исключает кооперацию государственного и частного секторов, а скорее, наоборот, призывает к объединению усилий. Однако узким местом всегда была и остается слабость государственных институтов, неспособных эффективно управлять национализированными отраслями.

Примером этого стал февральский (2007 г.) декрет о национализации металлургического комплекса Винто, принадлежавшего швейцарской компании «Гленкор». Активы, а вместо с ними административный, юридический, финансовый и технический контроль перешли к государственной металлургической компании ЭМВ. По мнению боливийских властей, металлургические заводы комплекса были приобретены швейцарцами обманным путем. С учетом этого обстоятельства правительство отказало им в какой-либо компенсации. Спустя месяц после перехода комплекса в руки государства Боливия столкнулась с рядом проблем технического, экономического и административного порядка, что свидетельствовало о необходимости диалога с «Гленкор» и установлением четких правил, тем более что швейцарская компания осталась важнейшим звеном в цепочке торговли металлопродукцией. После национализации Винто и шахты Уануни встал вопрос о переоснащении производства и налаживании новых мощностей для обработки концентратов. Однако сама Боливия не располагала ресурсами для обеспечения их бесперебойной работы.

О необходимости национализировать вторую по значению отрасль боливийской экономики – горнорудную, которая дает около 5 % ВВП и примерно 20 % экспортных поступлений, президент уже неоднократно заявлял в своих выступлениях. В рамках плана национализации отрасли планировалось полностью передать в руки под контроль восстановленной госкомпании КОМИБОЛ горнорудную промышленность и шахты. Ожидалось, что о национализации горнорудной промышленности будет объявлено в октябре 2006 г. – в очередную годовщину первой национализации (еще в 1952 году). Однако до практического осуществления этой меры дело не дошло из-за недостатка средств. В настоящее время добычу минералов в Боливии осуществляют 15 частных компаний. Предприятия, активно инвестирующие средства в развитие отрасли, могут в соответствии с законодательством, получить специальный льготный режим, который позволяет окупать их капитальные затраты.

Весной 2007 г., после успешного завершения затянувшегося процесса по подписанию контрактов с зарубежными нефтегазовыми компаниями, очередь дошла и до других сфер экономики. По личному указу президента два частных пенсионных фонда, находящихся в управлении швейцарской и испанской финансовых групп, должны были передать государству свои доли участия (47 % акций) в телекоммуникационной компании ЭНТЭЛ – совместном предприятии с итальянской «Телеком». О компенсации пенсионным фондам речи не шло. 1 мая 2008 г. Э. Моралес подписал декрет о ее национализации. ЭНТЭЛ контролировала в Боливии около 80 % телефонной связи на длинные дистанции и около 70 % рынка мобильной связи. Основной претензией властей к итальянской компании было невыполнение взятых на себя на этапе приватизации в 1996 г. обязательств по инвестициям: за 10 лет на развитие отрасли было вложено лишь 466 млн. вместо обещанных 608 млн. долларов. Компанию обвинили также в повышении в завышении тарифов и неуплаты налогов на сумму в 25 млн. дол. и невыполнении обязательств по технической модернизации.

В июле 2007 г. президент объявил о национализации железнодорожной компании ЭНФЭ, которая находилась под чилийских и американских инвесторов со времени частичной приватизации в 1996 году. Необходимость этого, по его словам, была продиктована низким качеством обслуживания и невыполнением требований по обновлению подвижного состава. Однако государство оказалось неготовым выполнить весь план по национализации железных дорог, который требовал серьезных дополнительных финансовых вложений. Вместе с тем Э. Моралес не намерен отходить от намеченного курса: по заявлению президента, в планах правительства на ближайший год-два национализировать как сети электроснабжения, так и сеть железных дорог.

Рост государственного вмешательства в экономику привел к тому, что по «индексу экономической свободы» Боливия опустилась с 35-го места в мире (6-го в Латинской Америке) в 2000 г. на 130-е (23-е в Латинской Америке) в 2008 году. Ем не менее, боливийская модель национализации, по крайней мере в краткосрочном плане, дала некоторые положительные результаты. Впервые за много лет в 2006 г. ВВП достиг 10 млрд. долларов, а профицит бюджета составил 5,9 % ВВП. Доходы государства в виде налогов и прочих платежей от нефтегазовой отрасли в 2007 г. выросли до 2000 млн. дол., тогда как в 2005 г. они едва достигали 300 миллионов. Сравнительно высокими были и темпы роста – 4,6 % и 5,8 % в 2007 и в 2008 гг. соответственно.

В нефтегазовой сфере отмечался приток прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в объеме 200-280 млн. дол. за 2006 –

2008 гг., при том, что в 2004 г. он составлял лишь 63 млн. дол. Однако этих объемов все равно было недостаточно, чтобы обеспечить рост экономики в 6-7 %, как это было намечено государством. Около 70 % всех инвестиций направлялось в углеводородную и горнодобывающие отрасли (для сравнения: в 1996 г. – 17 %). Инвестиции в обрабатывающую промышленность не превышали 7 %. Первое место по сумме инвестиций в нее занимали США (50 %). Далее следовали страны ЕС, Бразилия, Аргентина. Основной поток инвестиций был направлен в развитие добывающих отраслей и сферу услуг.

Рос мировых цен на сырье во многом обеспечил рост стоимости экспорта Боливии, который в 2007 г. составил 4,2 млрд. дол. и 6 млрд. дол. против 2,8 млрд. дол. в 2005 году. Подавляющая часть экспорта пришлась на долю нефтегазового сектора (49 %) и горнодобывающего секторов (21 %). За последнее десятилетие произошли изменения в географическом распределении внешней торговли: сократился товарооборот с США и ЕС и значительно увеличилась доля Бразилии, Южной Кореи, Китая, Японии, соседних стран – Аргентины, Перу, Венесуэлы, Чили (см. Приложения, табл. 4).

Существенно выросли и золотовалютные резервы: с 1,8 млрд. дол. в 2005 г. до 7,6 млрд. дол. в 2008 году. Участие Боливии с 1997 г. в Инициативе для бедных стран с наибольшей задолженностью и с 2006 г. в Инициативе по сокращению внешнего долга многосторонним организациям позволили снизить общую сумму долга с 5,1 млрд. дол. в 2003 г. до 2,1 млрд. дол. в 2007 г., или с 59 до 27 % ВВП (самый низкий показатель, начиная с 1984 года). В июне 2007 г. Межамериканский банк развития списал долг Боливии в размере 1,2 млрд. долларов. В настоящее время из 5,5 млрд. дол. государственного долга Боливии 2,3 млрд. составляет внутренний.

Отмеченный ранее рос экономических показателей был в значительной степени связан с благоприятной внешней конъюнктурой: ростом цен на энергетическое сырье на мировом рынке и повышением тарифов для основных покупателей боливийского газа – Бразилии и Аргентины. Эффект цены в выбранной правительством схеме национализации был намного сильнее производственного. Неудивительно, ведь в 2006 г. средняя цена на газ на мировом рынке была в 5 раз выше, чем 8 лет назад. Благоприятная конъюнктура способствовала тому, что экспортный сектор стал движущей силой экономического роста. Однако если внешняя составляющая в целом была благоприятной, то внутренняя, напротив, была усугублена политической нестабильностью и социальными конфликтами, что в конечном итоге отразилось на притоке инвестиций и на экономике в целом. Смена формы собственности не изменила основ и структуры экономики. Страна по-прежнму остается монопроизводителем, экспортером узкого круга товаров с низкой степенью добавленной стоимости. Сильные территориальные и структурные диспропорции остаются характерными чертами ее хозяйства.

Позитивные изменения макроэкономических показателей в гг. «по большому счету» не оказали существенного влияния ни на сокращение бедности, ни на снижение безработицы. На фоне относительно высоких доходов от экспорта и роста золотовалютных резервов рост зарплат работникам госбюджета в 2006 г. не превысил 5-7 %. По данным ЭКЛА, в 2008 г. произошло снижение реальной минимальной зарплаты. Ситуация с безработицей, несмотря на некоторый рост занятости в горнодобывающей сфере и строительстве и принятие программы по поддержке малых и средних предприятий, не претерпела существенных изменений. Некоторые аналитики даже отмечали ее рост, начиная с середины 2007 г. Темпы инфляции, которые долгие годы удавалось сдерживать в пределах 5 %, достигли 12 % в 2008 году.

В условиях сильной зависимости от внешних рынков и будучи нетто-импортером продовольствия, Боливия в начале 2008 г. ощутила дефицит продуктов питания. Резко выросли цены на мясо, пшеничную муку, масло. Для решения продовольственной проблемы в феврале того же года был создан специальный Фонд продовольственной безопасности, с капиталом в 600 млн. долларов. Влиянием кризиса было обусловлено также падение цен на основные экспортные товары – газ и металлы. Доходы от продажи топлива и таких металлов, как цинк, олово, серебро стали снижаться. Произошло существенное сокращение экспорта продукции обрабатывающей промышленности вследствие отмены торговых преференций со стороны США.

После того, как в октябре 2008 г. Э. Моралес запретил деятельность американского Управления по борьбе с наркотиками (ДЕА) на территории страны, обозначилась тенденция к сокращению денежных переводов от боливийцев, работающих за рубежом. Большая часть из них занята в строительстве – секторе, который в значительной степени подвержен негативному влиянию мировой рецессии. Между тем объемы денежных переводов от эмигрантов в последние годы существенно превысили объем иностранных инвестиций. Переводы идут главным образом из Испании (40 %), США (22 %), Аргентины (16 %). За январь-сентябрь 2008 г. они составили 494 млн. долларов.

Закрытие предприятий (в первую очередь это коснулось ряда шахт), привело к пополнению рядов безработных. Одной из основных задач, которую видит перед собой правительство, является создание новых рабочих мест на нетрадиционных производствах – предприятиях по изготовлению бумаги и картона, на цементных и сахарных заводах.

Согласно боливийскому руководству, страна располагает ныне достаточными золотовалютными резервами и имеет вполне здоровую финансовую систему, чтобы противостоять кризису. Но это завышенная оценка. По весьма оптимистическому прогнозу ЭКЛА темпы прироста ВВП в 2009 г. не превзойдут 3 %. В то же время имущественное расслоение и социальное неравенство остаются все еще тяжелыми пороками боливийского общества. И его нетерпимость к этому не позволяют серьезно ограничивать либо откладывать расходы на решение социальных проблем.

6. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

На международной арене нынешнее руководство Боливии выступает за идею построения многополярного мира и налаживание взаимовыгодного и равноправного сотрудничества со всеми государствами. Основополагающими принципами ее внешней политики являются суверенитет, территориальная целостность и невмешательство во внутренние дела. Страна считает необходимым реформирование ООН в целях усиления полномочий и роли этой организации в современном мире, выступает а расширение состава Совбеза ООН за счет новых членов – представителей от развивающихся регионов нашей планеты. Боливия – активный сторонник пересмотра правил международной торговли в ВТО для большего учета интересов развивающегося «Юга».

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3 4