При обращении взыскания на недвижимое имение на него накладывал­ся запрет (на рубку леса, вывоз или отчуждение чего-либо). По истечении известного срока (как правило, 2 месяца), при неоплате долгов, имение описывалось и распродавалось через опросные листы, в которые каждый мог вписать свою цену. Вписавший самую высокую цену приобретал не­движимость.

Экспроприация – это отчуждение или ограничение права собственно­сти, предполагавшее принуждение, а если нужно, то и насилие. Могла иметь место экспроприация собственности в пользу сервитута. Такая экс­проприация всегда требовала справедливого и приличного вознаграждения убытков, эквивалентного цене потерь. Это могли быть деньги или натура, к примеру, новый участок земли в другом месте. Обязательно учитывалась и так называемая несостоявшаяся прибыль, то есть убытки в результате последствий отчуждения. Существовала и чётко разработанная процедура её оценки.

Как правило, за вознаграждение отчуждалась собственность для госу­дарственных нужд: изъятие земель под железнодорожное строительство, хлебных запасов во время голода, лошадей для военных нужд и пр. Могло быть и безвозмездное изъятие, к примеру зачумленных животных во время эпизоотии.

Конфискация — это отчуждение собственности государственной вла­стью в виде наказания, как правило, в результате совершенного преступно­го деяния. Конфискация касалась отдельных вещей (контрабанды, орудий преступления и пр.). Конфискация всего имущества по русскому законо­дательству XIX в. неизвестна. Она могла иметь место, очевидно, только по специальному распоряжению правительства в случае участия в бунте или заговоре.

Наследственное право

Нас интересует наследование по закону, ибо наследование по завещанию ко времени составления Свода законов предполагало полную свободу за­вещателя, кроме тех исключений, о которых шла речь и которые были связаны с родовым или неделимым имуществом.

По закону к наследованию, как и прежде, допускались лица, связанные с умершим кровным родством. По круг родственников заметно расширил­ся. В наследовании участвовали иностранцы, дети, ещё не рожденные, а лишь зачатые до смерти отца и находившиеся в утробе матери, лица, имевшие физические недостатки (глухие, немые, безумные и т. п.). Только дне категории населения России не имели права наследования: лишенные всех прав состояния и монашествующие как отрекшиеся от мира.

К наследованию допускались вес члены роди, как мужчины, так и жен­щины, зачатые в законном браке (то есть церковном).

Близость родства определялась линиями и степенями. Существовало не­сколько линий: нисходящая (прямые потомки), боковая ('братья и сестры и их потомки), восходящая (родители и их предки), побочная (дядья и тетки и их потомки и предки,). Степень составляла внутри линии связь одного лица с другим посредством рождения (в нисходящей линии, к примеру: сын – первая степень, внук – вторая степень, правнук – третья степень и т. д.).

Порядок наследования по закону был таков: ближайшее право имела нисходящая лилия, а в ней – ближайшая степень, которая исключала дальнейшую (сын при живом отце не мог наследовать за дедом). Это пра­вило действовало и в других линиях: ближайшая степень исключала по­следующую. Из нисходящих, таким образом, призывались к наследству сыновья, после их смерти – внуки, затем правнуки и т. д. Эти наследники делили имущество (за выделом частей вдове или вдовцу и дочерям) в равных частях.

Законная жена после смерти мужа, как при живых детях, так и без них, получала из недвижимого имущества 1/7, а из движимого – 1/4 часть (если нет завещания, по завещанию могла получить всё). Сюда не включа­лось приданое и собственное имущество жены, приобретенное как до бра­ка, так и в браке, ибо супруги владели имуществом раздельно. Дочери по­лучали в половину меньше жены (1/14 часть недвижимости и 1/8 часть движимого имущества). Но закон предполагал, что сыновья не могли по­лучить меньше выдела дочерям; если за выделом им оставалось меньше имущества, то все делилось поровну. Муж наследовал, как и жена.

При отсутствии сыновей и нисходящих от них в наследство вступали дочери и нисходящие от них. Сводные дети наследовали только имущество своего родителя.

При отсутствии нисходящих в наследство вступали боковые линии: бра­тья и их потомки. Если братьев не было, наследовали незамужние сестры. При отсутствии последних – замужние сестры и их нисходящие. При этом имущество отца переходило в его род, имущество матери – в её род.

При отсутствии боковых наступал черед ближайшей побочной линии: дядей и теток и нисходящих от них. Следующей была дальняя побочная линия: братья и сестры дедов и бабок. И в последнюю очередь наследова­ли восходящие: отец и мать, деды и бабушки. В этом исследователи едино­душно усматривали большую несправедливость российского наследствен­ного права.

Если после умершего владельца не оставалось наследников или никто из них не являлся в течение 10 лет после опубликования вызова для полу­чения наследства, или если из явившихся никто не доказывал своего права на наследство, имущество признавалось выморочным. Сначала оно посту­пало в опекунское управление «для сохранения», а затем при неявке на­следников переходило в казну. Дома и строения при этом могли быть проданы управлением с торгов и обращены в капитал. Он помещался в кассу Приказа общественного призрения, и на него шли проценты.

Передача имущества или капитала «в казну» означала следующее: по­сле членов университетов и чиновников учебного ведомства они переходили тем учебным заведениям, где трудились умершие; после духовных лиц – духовному ведомству; после монахинь монастырям, после го­родских жителей – в доход города; после казаков в пользу казачьего войска и т. д.

Существовал и особый порядок наследования отдельных имуществ. Так, при наследовании художественных произведений, книг и т. п., право это могло быть передано по завещанию третьим лицам (посторонним, не родственникам) только на 50 лет после смерти автора. Затем оно перехо­дило к законным наследникам.

Панагии, кресты, украшенные драгоценными камнями, иконы и прочее имущество духовных лиц переходило к наследникам, за исключением «священных изображений», которые вынимались и оставлялись в местах, где служили умершие, а в конечном счете шли в монастырскую казну. Не христиане не могли наследовать по завещанию иконы и другие «святости». В шестимесячный срок они были обязаны передать их в руки православных или в православную церковь. В противном случае – отби­рались.

Не имели силы завещания недвижимости в пользу евреев за чертой оседлости, поляков в некоторых западных губерниях и иностранцев в цен­тральных губерниях и других особо оговоренных местах, где они не могли владеть недвижимым имуществом.

В западных губерниях существовал также особый порядок наследова­ния дворянских имений, пожалованных на правах майоратов. Такие име­ния переходили в наследство по мужской линии и всегда к старшему сыну. Если потомство старшего сына пресекалось, они переходили ко второму сыну и т. д. Эти имения наследовались целиком, без дробления, без права остальных сыновей требовать за них вознаграждения. Таков же был поря­док наследования заповедных имений.

Уголовное право по Уложению о наказаниях уголовных и исправительных

Уложение о наказаниях – это пересмотренный 15 том Свода законов или новый уголовный кодекс Российской империи, который вступил в дейст­вие в 1846 г. и который подвел итог всему предшествующему развитию уголовного права. Он солиден по размеру, в нем 2224 статьи в 12 разделах, делящихся в свою очередь на главы, отделения, отделы. Впервые в нем выделены общая и особенна» части. Общая часть состоит из 5 глав и со­держит учение о преступлении и наказании. Она отличается достаточной юридической точностью понятий, свойственных праву нового времени. Но предложенная в ней система наказаний ещё типично сословная, фео­дальная. В особенной части (1 раздел) характеризуются группы преступле­ний (разделы 2– 12). Их всего 11.

Итак, пройдемся сначала по общей части Уложения. В ней, во-первых, находим новое, более четкое, почти современное определение понятия «преступление». Под преступлением понимается «противозаконное деяние или неисполнение того, что под страхом наказания законом предписано», то есть совершение законом воспрещенного и несовершение законом предпи­санного.

Во-вторых, кодекс отделяет от преступления проступок, который вле­чет за собой не уголовное, а исправительное наказание. Под проступком закон понимает нарушение правил, которыми охраняются права и безопас­ность лиц. В отличие от Свода законов в Уложении различались эти два понятия уголовно-наказуемого деяния не по тяжести наказания, а по объ­екту посягательства.

Закон определял виновность как необходимое основание наступления ответственности. Знает он и форму вины, разделяя преступления на умышленные и неумышленные. Он точно указывал на причины, освобож­дающие от наказания. Это случайность, малолетство (до 10 лет – безус­ловная невменяемость, до 14 лет – условная), безумие, принуждение выс­шей непреодолимой силы, в том числе угроза смерти, необходимая оборо­на, добросовестное заблуждение относительно противозаконности деяния (ошибка вследствие обмана или случая).

В Уложении выделяются стадии преступления: умысел, приготовление к преступлению, покушение на преступление, совершившееся преступление. Признаками умысла считалось «изъявление на словах, или письменно, или иным каким-либо действием намерения учинить преступление». Под при­готовлением к преступлению закон понимал «приискание средств» для совершения преступления, а под покушением на преступление – «всякое действие, которым начиналось или продолжалось приведение преступного намерения в исполнение».

Для каждой стадии устанавливалась соответствующая мера наказания, из которых самая малая – за голый умысел. Покушение на преступление, если зло не совершилось по непредвиденным для обвиняемого обстоятель­ствам, а сам он все приготовил для его совершения, наказывалось как вполне совершенное преступление. Собственный отказ от подготовленно­го преступления требовал снижения наказания на 2 степени.

Закон установил и ответственность за соучастие в преступлении (двух или более лиц). Виды соучастия: без предварительного согласия и в сговоре. В первом случае главные виновники отделялись от случайных участников. Во втором случае — в сговоре — закон выделял категории соучастников: зачинщиков, сообщников, подстрекателей. Знает он и других лиц, «прикосновенных к преступлению», как-то; попустителей, укрывателей, недоносителей. Мера наказания зависела от вида соучастия. Для послед­них наказание было менее строгим, чем для участников преступления. За недоносительство и укрывательство не подлежали наказанию лица, состо­явшие с преступником в «брачном союзе» или в близких степенях родства и свойства, а также его «благодетели».

Четко оговаривались в законе и обстоятельства, увеличивающие вину и меру ответственности. К ним относились: степень умысла, безнравствен­ность побуждений к совершению преступления, жестокость, «гнусность или безнравственность способа совершения преступления», тяжесть его, особая активность и число привлеченных сообщников, «неискренность и упорство в запирательстве» при расследовании. «Совокупность» обстоя­тельств отягощала вину.

К отягчающим вину обстоятельствам относились также повторность и рецидив преступления, более высокое состояние, звание, степень образован­ности преступника, а также состояние опьянения, если оно достигнуто на­меренно с целью преступления (со злым умыслом).

Закон выделял также обстоятельства, устраняющие наказуемость Это смерть преступника (кроме гражданского иска и казенных взысканий, ко­торые обращались на имущество преступника и переходили к наследни­кам), примирение с обиженным (по делам частного обвинения), истечение срока давности, помилование. Примирение не могло иметь места при ос­корблении начальства, в случае изнасилования и обольщения, по делам о незаконном вступлении в брак.

Срок давности зависел от преступления. Самый высокий – 10 пет дей­ствовал в отношении преступлений, которые влекли за собой наказание я виде лишения всех прав состояния и каторжные работы. В других случаях он мог составлять 8, 5 лет и 3 года. Срок давности не действовал в государ­ственных преступлениях («злоумышлении против императора и его супру­ги», перекрещивании – переходе из православия в другую веру, незакон­ном присвоении сословных прав – чина, должности, ордена, почетного титула и т. п.).

Помилование было прерогативой императора и совершалось лишь в случаях, прямо предусмотренных указом о помиловании или указом об амнистии. Последняя касалась не отдельного преступника, а целой их ка­тегории, и объявлялась, как правило, по случаю некоторых торжествен­ных актов (победы в войне, рождения наследника престола и т. п.).

Вступив в действие в 1846 г., Уложение не имело обратной силы, но только в статьях, смягчающих или отменяющих ответственность. Оно применялось ко всем российским подданным в пределах государства (кроме дел, подсудных духовным и военным судебным органам). Так, во­енно-уголовные дела определялись военно-уголовным кодексом 1839 г. Действия Уложения не распространялись на иностранно подданных, имевших дипломатический иммунитет, а также на Польшу, Финляндию, где действовали свои национальные кодексы, и на некоторые сибирские народы (чукчей, коряков и др.), где действовало родовое право.

Система преступлений в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных

Система преступлений, охарактеризованная в 11 разделах особенной части Уложения, оставалась традиционной, восходящей к известным нам законам: Соборному Уложению, Воинскому артикулу, указам Однако здесь она более дробная, в ней некоторые известные нам груп­пы преступлений подверглись делению на самостоятельные виды.

Как и ранее, на первом месте стоят преступления против веры. Теперь они четко разделяются на чисто религиозные (богохульство, отступление от веры, перекрещивание и др.) и направленные против священнослужите­лей (убийства, оскорбления и т. п.). Первое наказывалось лишением всех прав и каторгой, а для лиц из податных сословий ещё и плетьми, наложе­нием клейма, второе могло иметь следствием смертную казнь. По-прежнему сохранялся запрет на переход из православия в другую веру. Преследовалось сектантство (хлысты, духоборы, молокане, жидовствующие), вовлечение в секты детей.

Вторую группу составляли государственные преступлении. Здесь поми­мо бунтов, заговоров, оскорбления императора и его семьи, известных нам, появляются новые составы преступления, как составление и распространение антигосударственных сочинений, создание тайных обществ. Это была реакция на требования времени. Вводится ответственность за шпионаж в условиях войны (в мирное время - гораздо позже, в 1892 г.). Государственные преступления влекли за собой суровые наказания, вплоть до смертной казни.

В третью группу были включены преступления и проступки против по­рядка управления (4 раздел). Это действия, препятствующие осуществле­нию правосудия и деятельности полицейских властей (вплоть до массовых беспорядков). Надо напомнить, что Уложение формировалось в царство­вание Николая Павловича, при котором был усилен полицейский режим. Преследовались оскорбления чиновников при исполнении, невыполнение предписаний, срывание объявлений, фальсификации правительственных указов, побеги из тюрем и пр.

Четвертая группа – преступления и проступки по службе государст­венной. Субъектами данных правонарушений являлись чиновники и госу­дарственные должностные лица. Составы преступлений у них таковы: без­действие, превышение полномочий, использование служебного положения в корыстных целях, незаконные действия (арест, обыск), растрата, подлог, нарушение норм материального права, мздоимство. Последнее наказыва­лось «вдвое против цены подарка» с обязательным отрешением от долж­ности. В Уложении фигурировало ещё лихоимство, под чем подразумева­лась взятка для решения незаконного дела, которая наказывалась помимо указанного выше ещё ссылкой в Сибирь или заключением в арестантские роты. За эти преступления полагалось также телесное наказание – розги.

Следующий раздел Уложения (шестой) посвящался преступлениям и проступкам против постановлений о повинностях, государственных и зем­ских. В нем преследовалось, помимо прочего, уклонение от рекрутской повинности (нарушение очередности через подлог, дезертирство, самоизу­вечение, бегство, укрывательство дезертиров и т. п.).

О преступлениях и проступках против доходов казны – так назывался седьмой раздел Уложения. Его статьи предусматривали санкции за хище­ния и растрату казенной собственности, причинение ущерба государст­венному имуществу. Как и прежде, сурово преследовалось фальшивомо­нетничество. Это преступление влекло за собой лишение всех прав состоя­ния, соединенное с каторжными работами в крепостях, телесные наказа­ния. Не менее сурово наказывалась подделка ценных бумаг. Закон защи­щал государственные монополии, как традиционные (соляную, чайную, винную), так и новые (горный промысел, в том числе разработку золота на казенных землях), преследовал самовольную охоту в запрещенных мес­тах и т. п.

Охране общественного порядка посвящался 8 раздел Уложения — О пре­ступлениях и проступках против общественного благочиния. Здесь содер­жалось все то, что составляло компетенцию общей полиции: надзор за санитарным состоянием городов, гостиницами, борьба с эпидемиями и пр. Закон, к примеру, преследовал бродяжничество. «Всякий беспаспортный или не могущий доказать свою гражданскую личность» объявлялся бродя­гой, забирался в солдаты или на исправительные работы с последующей ссылкой на Кавказ или в Сибирь. Запрещалось заниматься врачебной практикой без диплома или свидетельства, держать «притоны и шайки» (сообщества преступников более 3 человек) для разбоев, «зажигательства», игры в карты и пр. Закон предписывал также «во избе­жание голода» на случай неурожая заводить и содержать «общественные запасные хлебные магазины».

В 9 разделе – О преступлениях и проступках против законна о состоя­нии – содержались статьи, защищавшие основы сословного строя. Запре­щались и преследовались порча или хищение документов о состоянии, похищение или подмена детей, продажа людей в рабство, присвоение на­град, чинов, титулов, других прав состояния.

Один из самых больших разделов Уложения содержал нормы, защи­щавшие общество от преступлений против жизни, здравия, свободы и чести частных лиц. Самым тяжким преступлением здесь, как и ранее, считалось убийство. Однако теперь убийство, даже самое тяжкое, предумышленное, не наказывалось смертной казнью. Оно влекло за собой наказание в виде лишения прав состояния, бессрочной каторги и телесных наказаний (100 ударов плетьми). Закон жестоко преследовал убийство детей, в том числе аборты. Женщины за них подвергались лишению всех прав состояния, телесным наказаниям и ссылке в Сибирь. Но аборты были в те времена весьма редким явлением. По-прежнему одним из уголовных преступлений считалось самоубийство. Самоубийцу лишали христианского погребения и права на действительность всех его духовных завещаний. Не наказыва­лись покушавшиеся или лишившие себя жизни в безумии, беспамятстве от болезни, женщины, спасавшие свою честь и целомудрие. Другие же по­пытки лишить себя жизни влекли за собой церковное покаяние; ссылка и плети, применявшиеся ранее, законом были отменены.

В особый раздел были выделены в Уложении преступления против прав семейственных. Впервые в светском законодательстве столь полно были сформулированы нормы семейно-брачного права. Уложение защищало права супругов, «союз детей и родителей», «союз родственников», пресле­довало противозаконное вступление в брак, многобрачие, нарушения прав личности супругов (увечья, побои, истязания). Не менее рьяно защи­щалась честь родителей от посягательств детей. За неповиновение родите­лям, развратную жизнь и другие пороки грозило заключение в смиритель­ном доме до 6 месяцев, за нанесение им телесных повреждений – каторга до 8 лет, плети, клейма.

Заключал Уложение 12 обширный раздел – О преступлениях против собственности частных лиц. В нём находим много нового в сравнении с прежним законодательством, свидетельствующего об усилении защиты частной собственности. Отныне любые виды завладения чужим имущест­вом (домом, землей), даже без разбоя и других уголовных преступлений, переводились из гражданской в уголовную сферу и требовали наказания в виде лишения всех прав состояния. К тяжким преступлениям на этой поч­ве относились поджог, взрыв газами, потопление имущества.

Система наказаний

Система наказаний в Уложении базировалась на сословном подходе к квалификации наказания и определению санкций в соответствии с уста­новленными привилегиями (учитывалась принадлежность лица к тому или иному состоянию, изъятие или неизъятие от телесных наказаний, наличие чина, ордена и т. п.). Она была довольно сложной и громоздкой. Устанав­ливалась своеобразная лестница из 11 родов наказаний, разделенных на 35 степеней в убывающей прогрессии, начиная от смертной казни и заканчи­вая внушением. Суд не имел права применять иного наказания, кроме ус­тановленного законом, но он мог установить ту степень наказания, кото­рую считал необходимой, не выходя при этом за его рамки.

Все меры ответственности подразделялись на общие (за любые престу­пления), особенные (за преступления и проступки по службе) и исключи­тельные (за определенные, указанные в законе преступления). Общие нака­зания, в свою очередь, делились на главные, дополнительные и заменяющие. Главные наказания могли быть уголовными (за преступления) и исправи­тельными (за проступки).

К наиболее тяжким уголовным наказаниям относились: 1) лишение всех прав состояния и смертная казнь; 2) лишение всех прав состояния и каторжные работы; 3) лишение всех прав состояния и ссылка на поселе­ние в Сибирь или на Кавказ.

Лишение всех прав состояния вело к потере всех гражданских прав и со­словных привилегий (потомственного и личного дворянства, духовного звания, прав городских обывателей) и сопровождалось отнятием чинов, чести, титулов, доброго имени, знаков отличия. Лишение всех прав со­стояния вело к потере имущества, которое переходило к наследникам, ибо на членов семей наказание не распространялось. Сын за отца и жена за мужа не отвечали, даже если следовали за ним в места, где преступник от­бывал наказание. Но по закону потеря всех прав могла иметь следствием прекращение супружества (давала право на развод).

Смертная казнь применялась в двух случаях: за государственные пре­ступления и за нарушение карантинных уставов во время эпидемий (например, за сокрытие больных чумой). Вид казни назначал суд, в прак­тике же применялся один её вид – повешение. Наличие смягчающего об­стоятельства вело к замене смертной казни каторгой без срока или на срок до 20 лет.

Каторжные работы имели несколько степеней тяжести: без срока, на срок от 4 до 20 лет. Наиболее тяжкой было каторга в рудниках, менее тяжкой – на заводах и в крепостях. Бессрочная каторга применялась крайне редко: за отцеубийство, за повторное убийство, убийство близких родственников, убийство священников во время богослужения, за состав­ление подложных именных указов, поджог, потопление. Отбывали катор­гу в Сибири, на Сахалине. По истечении известного срока каторжане «примерного поведения» переводились на более легкий режим содержа­ния, увеличивалось время отдыха, ослабевал надзор. Со временем они могли строить собственные дома, обзаводиться семьями. Отбывшие ка­торгу переводились в 'категорию ссыльнопоселенцев и определялись на местожительства в отдаленные районы с соответствующей материальной помощью.

Уложение сохранило в качестве уголовных некоторые телесные нака­зания, в том числе плети (от 10 до 100 ударов) и в отдельных случаях клей­мение. Но ушли в прошлое кнут и «рвание ноздрей». Для военных сохра­нялись ещё шпицрутены, но при экзекуции обязательно должен был при­сутствовать врач, который при необходимости прекращал ее. Существо­вало и негласное указание об ограничении числа ударов.

Исправительные наказания по своей тяжести подразделялись на 7 родов. Самыми тяжкими были лишение всех особенных прав и преимуществ и ссылка на житье в Сибирь с заключением или без него. Для людей, не изъятых от телесных наказаний, устанавливалось наказание розгами (от 50 до 100 ударов) и отдача на время (от 1 года до 10 лет) в исправительные аре­стантские роты гражданского ведомства. Лишение всех особенных прав и преимуществ состояло в отнятии почетных титулов, дворянства, чинов и всяких знаков отличия, права поступать на государственную или общест­венную службу, записываться в гильдии, быть свидетелем, опекуном и пр. То есть это было лишение не только прав состояния, но и прав и преиму­ществ, присвоенных «лично или по званию». Ссылка как принудительное поселение в отдаленных местах была бессрочной, но по Уставу о ссыль­ных они могли по истечении 10 лет пребывания в Сибири причисляться к крестьянам и поселяться по своему желанию в сибирских губерниях (для евреев существовало ограничение – стоверстное расстояние от границы). Ссыльные обеспечивались льготами на приобретение имущества, суточ­ными, деньгами на отопление и т. п.

Следующим по тяжести исправительным наказанием была ссылка на житье в другие, кроме сибирских, губернии (с потерей особенных прав и с заключением или без него).

Видное место среди исправительных наказаний занимало лишение сво­боды. Существовало большое разнообразие мест заключения: смиритель­ный дом, крепость, арестантские роты, рабочий дом, арестный дом. Глав­ное отличие заключалось в подчинении их разным ведомствам. Так, рабо­чие и арестные дома находились в ведении полиции, арестантские роты – в военном управлении, тюрьмы подчинялись особой тюремной админист­рации Министерства внутренних дел. Самым легким было заключение в смирительном доме (от 3 месяцев до 3 лет). Сюда сажали за «не почитае­мые совершенно лишающими чести преступления» (оскорбление родите­лей, разные виды порочной жизни).

Не влекло за собой лишения прав и заключение в тюрьме, сроки кото­рого не были большими (от 3 мес. до 2 лет). Арестанты содержались в об­щем заключении, с разделением по полу и возрасту, с обязательным отде­лением подследственных от приговоренных, людей низшего сословия от дворян, чиновников, разночинцев и иностранцев. В тюрьме разрешалось иметь собственное платье, белье, постель, еду. Предусматривалось и ис­пользование труда заключенных (крестьян и мещан по распоряжению на­чальства, других сословий – по желанию).

В крепости сидели и без лишения прав (от 6 недель до 2 лет), и с лише­нием лишь некоторых прав и преимуществ (от 2 до 6 лет). Имел место кратковременный арест (от 1 дня до 3 мес.). Арестованные содержались в полиции, в тюрьме или на гауптвахте. Наконец, к исправительным нака­заниям относились также выговор в присутствии суда, замечания и внуше­ния от органов правительственных и судебных, денежные взыскания.

Дополнительными являлись наказания, которые следовали за главными. Это могло быть церковное покаяние, лишение некоторых прав, воспреще­ние жительства в определенных местах, в частности, в столицах, учрежде­ние опеки, отдача под надзор полиции, опубликование имени в Ведомо­стях и т. п.

Заменяющими служили наказания, которые заменяли главные. Смертная казнь могла быть заменена политической смертью, заключение – телес­ным наказанием (по шкале соответствия, установленной Уложением), денежный штраф при отсутствии денег – работами в рабочем доме или тюрьме. Для высших сословий, дворян и чиновников, кратковременный арест в тюрьме мог быть заменен домашним арестом или арестом в поме­щении ведомства, где служил осужденный. Для лиц старше 70 лет каторга заменялась ссылкой в Сибирь. К заменяющим наказаниям относились также принудительное лечение, установление опеки.

Особенные наказания полагались за служебные преступления. К ним от­носились исключение из службы, отрешение от должности, понижение н должности, вычет из жалованья или из времени службы (лишение выслу­ги), выговор. Часть их назначалась в административном порядке, часть по приговору суда.

Исключительные наказания полагались за известные, определенные законом преступления. Это могло быть лишение христианского погребения за само­убийство, лишение права наследования имущества того родителя, вопреки воле которого виновный вступил в брак, церковное покаяние и др.

В целом система наказаний в Уложении отличалась недостаточной оп­ределенностью санкций, отсутствием чёткости в установлении возможной замены одних наказаний другими, казуистичностыо. Как и прежде, нака­зание преследовало разные цели. Определенную роль продолжало играть устрашение, исключение из жизни общества за неугодные государству деяния. В целом же государство всё более стремится к перевоспитанию пре­ступников. Не случайно в России среди правоведов пользовалась наи­большей популярностью из всех школ уголовного права теория исправле­ния и перевоспитания преступников на основе различных систем лишения свободы. В этой связи после принятия Уложения о наказаниях стал разви­ваться институт условного и условно-досрочного освобождения, легкие виды наказаний, краткосрочное заключение, амнистии. Этой же цели про­должало служить деление наказаний на основные, дополнительные и за­меняющие. Только в исключительных случаях (бунт, заговор, покушение на жизнь главы государства) применялась смертная казнь.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, хотя и не пред­ставляло ещё собой достаточно четко и юридически точно разработанно­го уголовного кодекса, сделало значительный шаг вперед в совершенство­вании прежнего уголовного законодательства России.

ТЕМА 11.
БУРЖУАЗНЫЕ РЕФОРМЫ В РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.

Вопросы:

1. Отмена крепостного права. Правовое положение и поземельное устройство крестьян по реформе 1861 г.

2. Земская и городская реформы. Учреждение земств н органон го­родского самоуправления.

3. Военная реформа. Введение всесословной воинской повинности.

Со смертью Николая I в 1856 г. ушла в прошлое старая феодальная Россия. Наступила эпоха социально-политических и экономических пре­образований, в ходе которых Россия превратилась в одну из ведущих ка­питалистических держав мира. Преобразования происходили во время двух царствований: Александра Николаевича II (1и Александра Александровича III (1881–1894).

Начало преобразованиям положила крестьянская реформа 1861 г., главным достижением которой явилась отмена крепостного права. Поме­щичьи крестьяне составляли менее половины крестьянского населения страны (23 млн.). Около 30 % их жили в 12 центральных нечерноземных губерниях и находились на оброке, главным образом, денежном. Они уже достаточно сильно были втянуты в рыночные отношения, занимались от­ходничеством (уходом в города на заработки). Свыше 22 % крепостных крестьян жило в центральных черноземных губерниях. Большинство их находилось на барщине и в гораздо большей степени, чем оброчные кре­стьяне, испытывало тяготы крепостного состояния. 18 % крестьян прожи­вало на основной части Украины, остальные – в Поволжье, в Новороссии (так назывались южные украинские губернии) и в Приуралье. Огромные территории Российской империи, такие как север, Сибирь, Прибалтика, западные губернии, или не знали вообще крепостничества или уже ликви­дировали его к этому времени. Здесь жили государственные крестьяне (26 млн.), считавшиеся лично свободными и платившие в казну оброчную по­дать.

Крестьянская реформа, как, впрочем, и, все остальные, проводилась по инициативе правительства, которое опиралось на довольно узкий круг чиновничьей бюрократии (либералов) и просвещенного дворянства. Ибо основная масса дворян не была заинтересована в отмене крепостного права.

Подготовка отмены крепостного права началась в январе 1857 г. и прошла несколько этапов. Поначалу ею занимался Секретный комитет по крестьянским делам, составленный из числа особо доверенных импера­тору Александру II лиц, под общим руководством шефа жандармов . Но вскоре подготовка реформы вышла за пределы секретного комитета, когда император привлек к работе местные дворянские силы. Были созданы губернские комитеты для выработки мер «по улучшению быта помещичьих крестьян», деятельность которых стала освещаться в печати. Приобрела гласность и работа правительственного комитета, ко­торый был переименован в Главный Комитет по крестьянскому делу, вер­ховным куратором которого оставался сам император.

В 1859 г. для сведения воедино проектов, созданных губернскими ко­митетами, и выработки общей платформы были созданы Редакционные Комиссии. Они проделали огромную работу, пытаясь объединить интере­сы разных групп помещиков, от откровенно крепостнических (в черно­земных губерниях) до радикально-буржуазных (в Нечерноземье), зависев­ших от разных причин: плодородия почвы, особенностей климата, близо­сти рынков сбыта и т. п.

В результате 19 февраля 1861 г. был подписан и 5 марта обнародован «Манифест об освобождении крестьян». Вместе с ним вышли «Общее по­ложение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» и ряд част­ных «положений», разъясняющих условия освобождения.

Правовое положение освобожденных крестьян

Отмена крепостного права объявлялась добровольным пожертвовани­ем дворянского сословия. Крестьяне становились лично свободными (юридическими лицами) и приобретали все гражданские права. Они пере­ходили в разряд свободных сельских обывателей с правом свободного вступления в брак, самостоятельного заключения договоров, ведения су­дебных дел, беспрепятственного занятия торговлей, промыслами, с пра­вом поступать в любые учебные заведения, на службу, записываться в гильдии, переходить на новое место жительства и т. д. Помещики совер­шенно теряли прежнее право продавать или дарить крестьян, переселять их по своему произволу и т. п.

Закон разрешал крестьянам иметь свои органы самоуправления. Это сельский сход, на котором могли решаться все вопросы хозяйственного значения. Сельское общество ( 20 ревизских душ) выбирало на сходах сро­ком на 3 года свои исполнительные органы: сельских старост и сборщиков податей. Сельские общества объединялись в волости, совпадавшие, как правило, с границами церковных приходов (от 300 до 2000 душ м. п. в каж­дой). На волостных сходах избирались волостные старшины, которые вместе с сельскими старостами составляли волостное правление.

Вместо юрисдикции помещиков учреждались волостные крестьянские суды. Судьи избирались на волостных сходах, заседали коллегиально (не менее 3-х), рассматривали дела с исками до 100 рублей и мелкие уголовные дела (драки, оскорбления, порчу, истребление имущества), за которые могли налагать наказания в виде небольших штрафов (до 1 рубля), обще­ственных работ и административного ареста до 2 суток.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19