Природное и историческое наследие культурного ландшафта Мордовии (стр. 1 )

А. А. ЯМАШКИН

Природное и историческое наследие

Культурного ландшафта Мордовии

Монография

САРАНСК

2010

УДК [911:574](470.345)

ББК Д9(2Р351–6Морд)82

Я549

Рецензенты:

доктор географических наук профессор ;

доктор географических наук профессор

Работа выполнена по гранту Российского гуманитарного научного фонда

(проект № а/в)

Я549

Природное и историческое наследие культурного ландшафта Мордовии : моногр. / . – Саранск, 2010. – с.

ISBN

В книге с позиции концепции устойчивого развития излагаются особенности развития культурного ландшафта Мордовии. Особое внимание уделяется вопросам возникновения и развития экологических проблем, сохранения природного и культурного наследия. Рассматриваются важнейшие направления оптимизации культурных ландшафтов.

Для географов, геоэкологов, экологов.

УДК [911:574](470.345)

ББК Д9(2Р351–6Морд)82

Научное издание

Природное и историческое наследие

культурного ландшафта Мордовии

Монография

Печатается в авторской редакции

в соответствии с представленным оригинал-макетом

Подписано в печать 20.11.08. Формат 70х100 1/16. Усл. печ. л. 9,75.

Тираж 250 экз. Заказ №

Издательство Мордовского университета

Отпечатано в ГУПРМ «Республиканская типография „Красный Октябрь“

Мордовия, 5а

ISBN © , 2010

В качестве важнейшего механизма решения проблем сохранения природного и культурного наследия Мордовии мы рассматриваем ландшафтное планирование, теория и практика которого имеют длительную историю развития. В качестве примеров можно привести систему Фенг-Шуй в Китае, «Закон градский», известный на Руси с ХIII в., «Улучшение земель» и «Украшение земель» в Германии начала ХIХ в. Как особое направление научной деятельности и практики ландшафтное планирование развивается в зарубежных странах, и в первую очередь в Германии, где оно было впервые закреплено юридически как планировочный инструмент защиты ландшафта, ухода за ним и его развития [Бауэр, Вайничке, 1971; Руководство…, 2000]. В последние годы положительный опыт развития методического аппарата ландшафтного планирования в рамках международных проектов был получен в Прибайкалье, Калининградской области.

Необходимость разработки теории и методов сохранения природного и исторического наследия на основе ландшафтного планирования диктуется следующими обстоятельствами: 1) природные ландшафты, имея своеобразные средоформирующие и ресурсовоспроизводящие свойства, во многом определяют характер хозяйственного освоения территории, а следовательно, и особенности эволюции структуры расселения и экономического каркаса территории; 2) в процессе многовекового хозяйственного освоения ландшафтов, в котором участвуют разные этносы, формируются материальные и духовные ценности, которые составляют культурное наследие – совокупность достижений и исторический опыт хозяйственного и информационного освоения природы региона; 3) объекты природного (в первую очередь особо охраняемые природные территории) и культурного наследия могут являться качественно новым ресурсом социально-экономического развития регионов в условиях частичного замещения традиционных промышленных и сельскохозяйственных производств отраслями социальной сферы – рекреацией и туризмом.

Следует особо обратить внимание на мысль историка, изложенную в разделе «Природа страны и история народа». Он отмечает: «Наше мышление привыкло расчленять изучаемый предмет на составные его части, а природа ни в себе самой, ни в своем действии на людей не любит такого расчленения; у нее все силы ведут сово­купную работу, в каждом действии господствующему фактору помогают незаметные сотрудники, в каждом явлении участвуют разнородные условия. В своем изучении мы умеем различить этих участников, но нам с трудом удается точно определить долю и характер участия каж­дого сотрудника в общем деле и еще труднее понять, как и почему вступили они в такое взаимодействие… Несомненно то, что человек поминутно и попеременно то приспособляется к окружающей его природе, к ее силам и способам действия, то их приспособляет к себе самому, к своим потребностям, от которых не может или не хочет отказаться, и на этой двусторонней борьбе с самим собой и с природой вырабатывает свою сообразительность и свой характер, энергию, понятия, чувства и стремления, а частью и свои отношения к другим людям. И чем более природа дает возбуждения и пищи этим способностям человека, чем шире раскрывает она его внутренние силы, тем ее влияние на историю окружаемого ею населения должно быть признано более сильным, хотя бы это влияние природы сказывалось в деятельности человека, его возбужденной и обращенной на ее же самоё» [там же, с. 61]. По сути, формулирует положение о взаимодействии природных компонентов (факторов), которое ведет к образованию природных ландшафтов, находящихся в прямых и обратных связях с заселяющими их социумами.

Тонкие связи между природой и человеком проявляются не только на региональном, но и на локальном уровне. В частности, это обнаруживается, например, во многих культовых сооружениях. Так, Новгородский архиепископ Макарий сообщал в 1534 г. великому князю Ивану (Грозному), что «в Чуди и в Ижере и в Кореле и во многих русских местах... скверные молбища идолские удержашася». Этими мольбищами были «лес и камение и реки и блата, источники и горы и холмы...» [Рыбаков, 1987, с. 112]. Важно отметить, что древние сакральные ландшафтные урочища наследовались часто для устройства на их месте церквей и монастырей.

Многогранные аспекты взаимодействия природы и человека на региональном и локальном уровнях отражаются во множестве других наблюдений. Например, в Китае издревле верят, что человек живет, черпая свою жизненную силу из двух источников: дыхания небес (янь) и дыхания земли (инь). Наиболее благоприятными считаются те местности, которые вбирают в себя дыхание небес. В книге «Китай в XVI – XVII веках. Традиции и культура» приведены слова китайского литератора минской эпохи
Е Цзыци: «Где земля красива, там и люди красивы, а где земля дурна, там дурны и люди...» [Малявин, 1995, с. 117]. В учении Фен-Шуй проповедуется чувство живой связи между человеком и его природной средой, нераздельное единство практических, религиозных и эстетических запросов людей.

В современной науке сформировалось множество направлений, раскрывающих теоретическую и конкретную методическую базу для общенаучного синтеза связей, которые объективно существуют между природой и обществом, обусловливающих формирование и развитие культур. При множестве трактовок термина «культура» (лат. cultura – возделывание, взращивание, развитие, воспитание) в нем можно выделить наиболее существенное – образцы поведения, нормы, способы и приемы человеческой деятельности, воплощенные в материальных и духовных ценностях, передаваемых последующим поколениям. Так, один из выдающихся мыслителей XX столетия писал, что культура может быть истолкована как деятельность по организации пространства, что она раскрывает его формулу, позволяющую воспроизводить конкретные образы, которыми данное пространство должно быть проявлено [1992, с. 99].

Разнообразие природы и различия в поведении, способах и приемах человеческой деятельности определили высокую мозаичность этнокультурного пространства, что выражается в особенностях структуры культурных ландшафтов, их влиянии на формирование мировоззрения, восприятие красоты окружающего мира и т. п.

Сравнительный анализ ландшафтов в аспекте их влияния на мировоззрение заселяющих их людей приводится в статье Ф. Энгельса «Ландшафты». Он начинает свое изложение с анализа греческого ландшафта. «На долю Эллады выпало счастье увидеть, как характер ее ландшафта был осознан в религии ее обитателей. Эллада – страна пантеизма. Все ее ландшафты охвачены – или, по меньшей мере, были охвачены – рамками гармонии. И все же каждое ее дерево, каждый источник, каждая гора слишком рельефно выступают на передний план, ее небо чересчур сине, ее солнце чересчур ослепительно, ее море чересчур великолепно, чтобы они могли удовлетвориться суровым одухотворением воспетого Шелли Spirit of nature, какого-то всеобъемлющего Пана; каждая отдельная часть природы в своей прекрасной завершенности претендует на собственного бога, каждая река требует своих нимф, каждая роща – своих дриад; так создавалась религия эллинов» [1970, с. 74]. Совершенно иным выступает у Ф. Энгельса ландшафт Северной Европы. «Если бы я попытался определить религиозный характер, присущий той или иной местности, то голландские ландшафты по существу кальвинистские. Сплошная проза, невозможность какого-либо одухотворения, которая тяготеет над голландским пейзажем, серое небо, которое одно только и может подходить к нему, – все это вызывает то же впечатление, какие оставляют в нас непогрешимые решения Дордрехтского синода. Ветряные мельницы, единственные движущиеся в этом ландшафте, напоминают об избранниках предопределения, которые одни лишь движимы дыханием божественной благодати; все остальное пребывает в «духовной смерти». И Рейн, подобно стремительному, живому духу христианства, теряет в этой засохшей ортодоксии свою оплодотворяющую силу и совершенно мелеет!» [1970, с. 76 – 77]. Как следует из изложенного, автор с большой глубиной раскрывает особенности влияния природного и культурного ландшафта на духовную жизнь людей.

Особенности ландшафтов неодинаково воспринимаются различными народами. Например, Дж. Леббок по этому поводу отмечает: «Весьма любопытно прочесть курьезное мнение д-ра Беатти в его трактате: «Истина, поэзия и музыка», написанном еще в конце прошлого столетия. Он пишет: "Горная Шотландия производит весьма грустное впечатление; там тянутся бесконечные цепи гор, покрытых темным вереском; небо часто помрачено тучами; узкие долины почти необитаемы жителями и окружены со всех сторон обрывами, с которых мчатся вниз шумные потоки рек. Почва этой страны столь груба и непроизводительна, что жители не могут пасти свой скот или поль­зоваться плодами земледелия. Волны моря печально ударяют там о берег; зловещее завывание ветра беспрестанно раздается в этой одинокой стране, эхо передает их скалам и пещерам. Подобные звуки наводят тоску, в особенности при лунном свете, освещающем унылый вид этой печальной местности» и проч."» [1899, с. 184].

Совершенно иной образ этой территории возникает у : «В пейзажах Шотландии, в Хайланде, которые многие считают (признаюсь, и я тоже) красивейшими, поражает необыкновенная лаконичность лирического чувства. Это почти обнаженная поэ­зия. И не случайно там родилась одна из лучших мировых по­эзий – английская «озерная школа». Горы, поднявшие к себе на свои мощные склоны луга, пастбища, овец, а вслед за ними и людей, внушают какое-то особое доверие. И люди доверили себя и свой скот горным полям, оставили скот без хлева и укрытия» [1983, с. 63]. Культурные ландшафты Шотландии, например, были воспеты во многих поэтических произведениях Стивенсона. В балладе «Вересковый мед» в переводе С. Маршака мы читаем: «Из вереска напиток / Забыт давным-давно, / А был он слаще меда, / Пьянее, чем вино. / В котлах его варили / И пили всей семьей / Малютки-медовары / В пещерах под землей…». Академик неоднократно подчеркивал единство природы и общества в пространстве культурного ландшафта. В работе «Земля родная» он пишет: «Противопоставление природы культуре вообще не годится… У природы ведь есть своя культура. Хаос – вовсе не естественное состояние природы. Напротив, хаос (если только он вообще существует) – состояние при­роды противоестественное» [там же, с. 55]. Он убедительно показывает, что природа по-своему «социальна». Это проявляется в том, что природа «может жить рядом с человеком, соседить с ним, если тот в свою очередь социален и интеллектуален сам» [там же].

В силу взаимодействия ландшафта и социума формируется такое коренное свойство, как преемственность, выражающаяся в культурном наследии. Рассматривая вопросы сохранения природного и культурного наследия, пишет: «Культурную экологию не следует смешивать с наукой реставрации и сохранения отдельных памятников. Культурное прошлое нашей страны должно рассматриваться не по частям, как пове­лось, а в его целом. Речь должна идти не только о том, чтобы сохранить самый характер местности, «ее лица не общее выраже­ние», архитектурный и природный ландшафт. А это значит, что новое строительство должно возможно меньше противостоять старому, с ним гармонировать, сохранять бытовые навыки на­рода (это ведь тоже «культура») в своих лучших проявлениях. Чувство плеча, чувство ансамбля и чувство эстетических идеалов народа – вот чем необходимо обладать и градостроителю, и в особенности строителю сел. Архитектура должна быть социальной. Культурная экология должна быть частью экологии со­циальной» [там же, с. 91].

Особенности природных ландшафтов оказывают значительное воздействие не только на типы использования земель, строительство городов и отдельных сооружений, обустройство святилищ и храмов, но и на живопись и литературу. «Характерная особенность русского пейзажа есть уже у первого, по существу, русского пейзажиста Венецианова. Она есть и в ранней весне Василь­ева. Она мажорно сказалась в творчестве Левитана. Это непостоянство и зыбкость времени – черта, как бы соединяющая людей России с ее пейзажами» [там же, с. 60]. На полотнах художников и в произведениях писателей и поэтов передаются не только общие черты ландшафтов, но и их переменные состояния – сезоны года, в которых существуют персонажи.

Культурный ландшафт должен рассматриваться как своего рода отражение, отпечаток преобразующего его на протяжении длительного времени социума. Очень образно этот тезис раскрывается профессором Московского университета , который пишет: «Установлена закономерность: каково общество, его культура, менталитет и исторические судьбы, таков и ландшафт, им созданный». Далее он отмечает: «Культурный национальный ландшафт – "эстафета" поколений» [2000, с. 82]. Аргументируя это положение, он приводит следующую цитату из работы : «Чело­век Запада еще в раннем детстве, только что встав на задние лапы, видит всюду вокруг себя монументальные результаты труда его предков. От каналов Голландии до туннелей Итальянской Ривьеры и виноградников Везувия, от великой работы Англии до мощных Силезских фабрик – вся земля Европы тесно покрыта грандиозны­ми воплощениями организованной воли людей... Это впечатление всасывается ребенком Запада и воспитывает в нем сознание ценно­сти человека, уважение к его труду и чувство своей личной значи­тельности как наследника чудес труда и творчества предков» [там же].

Приведенные точки зрения по вопросу взаимодействия природы и общества в аспекте сохранения природного и культурного наследия в этнокультурном пространстве показывают, что кроме отдельных единичных объектов должны выделяться известные совокупности предметов и явлений в их взаимоотношениях, отражающие в совокупности особенности вмещающего природного ландшафта, характера материальной и духовной деятельности.

Важнейшим понятием в региональных исследованиях природного и исторического наследия в этнокультурном пространстве является ландшафт (нем. die Landschaft – вид земли, местности), введенный в науку А. Гумбольдтом. Под ландшафтом он понимал визуально воспринимаемую и эстетически оцениваемую красоту окружающего. Слово «ландшафт» изначально широко использовалось для обозначения территории или совокупности местностей, просматриваемых с ближайших командных высот, а также в архитектуре, биологии, филологии. Филологи, например, под ландшафтом понимают ареал распространения какого-либо языкового явления или диалекта.

Данный термин широко используется в литературе, искусстве, публицистике, обиходной речи для «обозначения на картинах природного фо­на, который сопровождал показ того или иного сюжета. То есть оно характеризовало какой-либо аспект земного облика, но без ука­зания на его протяженность» [Джеймс, 1988, с. 264–265]. Развивая понятие «ландшафт», немецкий географ А. Геттнер в работе «География. Ее история, сущность и методы» акцентирует внимание на необходимости выделения «эстетической географии», в задачу которой входит определение «эстетической ценности или красоты явлений природы, человеческих поселений и вообще появляющихся в ландшафте произведений и следов деятельности человека с точки зрения их формы и окраски…» [1930, с. 141]. Особое внимание он обращает на необходимость изучения эстетических ценностей ландшафтов.

В российскую науку слово «ландшафт» приходит во второй по­ловине ХIХ в. Значительное развитие оно получило в работах , который отмечает, что «географический ландшафт есть такая совокупность, или группировка, предметов и явлений, в которой особенности рельефа, климата, вод, почвенного покрова и растительного покрова и животного мира, а также, до известной степени, деятельности человека сливаются в единое гармоническое (выделено нами – А. Я.), типически повторяющееся на протяжении данной зоны Земли» [1947, с. 5]. Из определения следует, что понятие «ландшафт» включает не только особенности природы, но и результаты человеческой деятельности. В то же время следует заметить, что разделяет ландшафты на две большие группы: природные и культурные.

Во второй половине XX в. понятие «культурный ландшафт» значительно обогащается. Так, на международном симпозиуме «Культурные ландшафты: сохранение и устойчивое развитие» под культурным ландшафтом рекомендовалось понимать «территории, которые, находясь в экологическом равновесии, вещественно (материально) преобразованы разными формами хозяйственного использования… В ходе индустриализации, интенсифика­ции землепользования и роста численности населения культурные ландшафты утрачивают свои изначальные функции, все больше сводясь к производственным площадям. В результате утрачиваются функциональные и восстановительные способности ландшафта, культурное и биологическое разнообразие, малая родина и местное самосознание народов» [Мухин, 1999, с. 77].

Приведенные определения понятия «культурный ландшафт» являются многоплановыми и в них можно выделить три взаимодополняющих аспекта:

·  культурно-производственный, отражающий специфику и направленость хозяйственной деятельности; природный ландшафт сохраняет средоформирующие и ресурсовоспроизводящие функции;

·  архитектурно-художественные произведения, включающие объекты материального наследия;

·  этнокультурный срез, запечатленный в ландшафте и отраженный в самосознании народов.

Культурный ландшафт имеет сложную иерархическую структуру. При его региональном исследовании мы предлагаем использовать следующую систему таксонов:

·  культурный ландшафт – регион, в котором особенности природного ландшафта сочетаются с историческим типом этнокультуры, отраженным в характерных объектах материального и духовного наследия;

·  культурно-географическая местность – район, отличающийся своеобразием хозяйственного освоения природного ландшафта, отражающим специфику субэтнической культуры в объектах культурного наследия,

·  локальный природно-исторический комплекс – индивидуальные (своеобразные) культурно-исторические элементы (природные и исторические памятники).

Для истинно культурного ландшафта должно быть определенное единство между природной средой и создаваемыми человеком материальными объектами, которые в совокупности отражаются в духовной культуре населения.

Генетические и исторические аспекты в исследовании природного и культурного наследия предполагают выделение основных временных интервалов, отражающих состояние культурных ландшафтов. В качестве таковых предлагаем использо­вать понятия «этап», «период» и «стадия». Этапы включают значительные интервалы времени развития культуры, в рамках которых происходит качественная смена материальной и духовной культуры. В этой связи можно говорить о двух основных этапах: 1) слабой дифференциации культуры ранних этох развития цивилизации; 2) установления характерных типов материальной и духовной культуры. Составной частью этапа являются периоды, отличающиеся выраженным преобладанием или своеобразным сохранением элементов предыдущего состояния культуры. В рамках периода исторически кратковременные изменения природно-социаль­но-экономических элементов культуры выделяются в стадии. Важнейшими аспектами культурологического анализа различных этапов, периодов и ста­дий являются:

·  анализ свойств и степени разнообразия ландшафтных условий и характеристика природных ресурсов;

·  определение уровня и особенностей развития материальной культуры;

·  опре­деление особенностей формирования конфликтных ситуаций во взаимодействии ландшафта и социума;

·  выделение эколого-социально-экономических проблем сохранения объектов природного и исторического наследия в культурном ландшафте.

В совокупности природное и историческое наследие культурного ландшафта определяют историческую, художественную, научную и познавательную ценность региона.

1.2. Информационное обеспечение

устойчивого развития культурного ландшафта

Общая программа по выделению культурных ландшафтов и исследованию природного и культурного наследия должна включать следующие этапы:

·  ландшафтный анализ территории и оценка природно-ресурсного потенциала;

·  определение характера и степени хозяйственной освоенности территории: сложившейся системы рассе­ления, землепользования и инфраструктуры;

·  анализ этно­графических особенностей местностей и их проявлений в материальном наследии;

·  определение эстетических качеств ландшафтов.

Интегральная характеристика культурного ландшафта, оценка природного и исторического наследия могут быть получены при тесном взаимодействии естественно-научных и гуманитарных исследований, на основе всестороннего анализа географической, экологической, исторической, археологической, этнографической, топонимической, культурологической информации.

Представление о культурном ландшафте как сложной системе предполагает, что его информационная база должна формироваться из сведений общественных и естественных наук: истории, археологии, этнографии, культурологии, социологии, географии, экологии и других. В качестве основного инструментария сбора, анализа и оценки состояния природного и культурного наследия и ландшафтного планирования их устойчивого развития целесообразно создание региональной геоинформационной системы (ГИС), проектирование которой должно основываться на системном, хорологическом (геоинформационном), ландшафтном, историко-генетическом, природопользовательском и социально-экологическом принципах.

Системный принцип регламентирует структурирование пространственно-временных характеристик культурных ландшафтов, изучение взаимоотношений между природными, социальными и производственными системами, их региональной специфики, иерархичности (соподчиненности) и динамичности. При этом основным направлением исследования является выявление и исследование факторов (причинно-следственных отношений), определяющих особенности функционирования культурных ландшафтов, что позволяет сконцентрировать внимание на наиболее значимых проблемах сохранения природного и культурного наследия.

Ландшафтное планирование по своей сути направлено на гармонизацию взаимодействия природных, социальных и производственных систем.

Природная система включает ландшафты – участки земной поверхности, характеризующиеся общностью происхождения, развития и однотипностью взаимодействия природных компонентов: горных пород, рельефа, нижних слоев тропосферы, поверхностных и подземных вод, почв, растительности и животного мира. Вмещающие природные ландшафты определяют природно-ресурсный потенциал (минерально-сырьевой, водный, почвенный, биологический), особенности развития и динамики средообразующих и ресурсовоспроизводящих процессов, обеспечивающих функционирование производственных и социальных систем. Объектом наследия в природной системе должны выступать в целом вмещающий природный ландшафт с его природно-ресурсным потенциалом, здоровая среда обитания и особо ценные памятники природы.

Производственную систему составляют прежде всего объекты материального производства и инфраструктура. При этом следует отметить, что свойства данной системы изменяются в процессе хозяйственного освоения территории, обусловливая проявление реликтовых, консервативных и прогрессивных элементов в культурном наследии: археологические памятники; поселения и сложившиеся системы расселения; ремесла, промыслы и современный инновационный производственный потенциал; типы землепользования, адаптированные к структуре природного каркаса.

Социальная система представляется населением с его этническими, демографическими, культурными, хозяйственными навыками и т. д. Культурное наследие этой системы составляет этнографическое свое­образие местности, выраженное в топонимике, ландшафтных образах и символах преданий, литературе, живописи, культурных традициях.

Каждая система является автономным образованием, но в то же время на конкретных участках территорий они глубоко проникают друг в друга и взаимодействуют. В силу этого формируются определенные спектры культурных ландшафтов, являющиеся носителями природного и исторического наследия. В совокупности характер культурного ландшафта определяет качество жизни населения, историческую, художественную, научную и познавательную ценность региона.

В качестве частного варианта системного подхода для анализа и оценки состояния культурного ландшафта Мордовии использована методология SWOT-анализа, предложенная в 1963 г. K. Andrews и широко применяемая в процедурах стратегического планирования. Подготовка материалов к SWOT-анализу состояния культурных ландшафтов включила сле­дующие процедуры: 1) сбор и оценку информации о характере хозяйственного освоения; 2) анализ использования минерально-сырьевых, водных, почвенно-земельных ресурсов, растительного и животного мира; 3) оценку экологического состояния атмосферного воздуха, почв, поверхностных и подземных вод, растительности и животного мира; 4) оценку состояния существующих и выявление новых особо охраняемых природных территорий и объектов культурного наследия; 5) выявление объектов культурного наследия; 6) установление взаимосвязей между качеством жизни населения и состоянием культурного ландшафта.

Детальный анализ состояния культурных ландшафтов сопряжен с выявлением пространственных закономерностей изменения свойств и состояний литогенной основы, воздушной среды и климатических процессов, почв, растительности и животного мира, производственных комплексов и здоровья населения. Вовлечение в анализ широкого спектра данных о состоянии ПСПС на современном уровне исследований предполагает использование геоинформационных технологий, реализующий хорологический принцип исследования. В контексте поставленных задач в Мордовском университете разрабатывается геоинформационная система «Мордовия», которая представляет собой информационную модель региона, включающая более 150 тематических слоев электронных карт, выполненных на единой картографической основе, отражающих общие закономерности природной дифференциации и организации хозяйственного каркаса региона. Графические слои электронных карт компонуются в следующие группы: 1) элементы картографической основы – рельеф, гидрография, леса, границы административно-территориальных образований, населенные пункты, дороги и инженерные коммуникации и т. д.; 2) инвентаризационные элементы специального содержания – геологическое строение, геоморфология, почвы, растительность, ландшафты, население, промышленные и сельскохозяйственные предприятия, рекреационные объекты и др.; 3) аналитические элементы специального содержания – ресурсный потенциал, техногенная нагрузка, загрязненность депонирующих сред тяжелыми металлами, устойчивость ландшафтов и экологический риск природопользования, распределение объектов исторического наследия и т. д.

Использование ландшафтного принципа нацеливает на признание значимой роли ландшафтной структуры территории как базового каркаса культурного ландшафта, во многом определяющего развитие деструктивных экологических процессов. Данный принцип базируется на использовании учения о ландшафте, представляющего исследователю методические подходы к составлению ландшафтных карт, схем типологического и индивидуального ландшафтного районирования, методики ландшафтного нормирования техногенных нагрузок. Именно на основе комплексного ландшафтоведения в контакте с другими географическими науками, экологией и информатикой в конце ХХ в. создаются качественно новые предпосылки для развития интегрального научного направления – геоэкологического, изучающего вопросы пространственной организации культурных ланд­шафтов, планирования их хозяйственного освоения и охраны.

Для регионального анализа культурных ландшафтов и ландшафтного планирования природоохранных мероприятий в ГИС «Мордовия» разработана среднемасштабная электронная ландшафтная карта. В качестве исходных данных о структурно-генетической основе ландшафтов, характере и степени антропогенной освоенности природных комплексов использованы тематические карты ГИС «Мордовия» и космические снимки, для дешифрирования которых привлечен программный комплекс ERDAS

IMAGNE. На электронной ландшафтной карте отображается природная дифференциация на уровне урочищ и географических местностей. Неотъемлемой частью карты является файл в формате DBF. Он содержит информацию о каждом из 545 полигонов, образующих в совокупности ландшафтную карту Мордовии. Электронная ландшафтная карта республики функционирует в ГИС «Мордовия» в системе ArcView в формате SHP, поддерживаемом программными продуктами фирмы ESRI.

Ландшафтная карта обеспечивает отражение распределения конкретных классов, типов и родов природных комплексов по территории республики. Помимо обычного просмотра участка территории, на который наложен фрагмент ландшафтной карты, и сопоставления заливки отдельных полигонов с легендой карты, в частности, возможно проведение следующих процедур: 1) получение развернутой информации о данном природном комплексе с помощью динамической (горячей) связи; 2) автоматическое выделение полигонов в соответствии с их характеристиками; 3) подсчет суммарной площади выделенных полигонов и статистическая обработка результатов морфометрической обработки данных о морфологической структуре ландшафтов. Кроме того, возможно взаимодействие ландшафтной электронной карты с тематическими слоями точечных объектов (например, может быть подсчитано количество населенных пунктов, располагающихся на указанном типе природного комплекса), что необходимо для обоснования проектных решений или построения серий производных геоэкологических карт.

Историко-генетический принцип ориентирует на выявление закономерностей возникновения и развития культурных ландшафтов, причин обострения экологических проблем. Наиболее полно этот подход раскрывается в концепции . Анализируя процессы пионерного освоения территории, он пишет: «Хозяйственное освоение территории – это включение в народное хозяйство страны (в географическое разделение труда) новых площа­дей, которые «захватываются» теми или иными отраслями хозяйства и их сочетаниями (в конце концов ТПК)...» [1974, с. 8]. В этой же работе автор расширяет определение понятия «освоение» расс­мотрением непрерывного характера человеческой деятельности, в ре­зультате чего природная основа территории постоянно видоизме­няется и обогащается техническими сооружениями. При этом отмечает, что «активной стороной, определяющей тип освоения терри­тории, всегда является общество. Но результат освоения в значи­тельной степени зависит и от природной основы территории, от того, как она «принимает» воздействие общества, насколько она способна накапливать результаты человеческого труда и сохранять их в тече­ние длительного времени. Следовательно, при освоении территории необходимо сопоставление двух групп взаимосвязанных процессов ­– производственных и природных. От сочетания и взаимодействия этих процессов и зависит освоение территории, в ходе которого создается основа для размещения производительных сил» [там же, с. 9].

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7 8 9