© 2003 г.
Н. Н. ЛАПИН
ВЛИЯЕТ ЛИ БЕЗРАБОТИЦА НА ВСЕЛЯЕМОСТЬ ВЫНУЖДЕННЫХ МИГРАНТОВ В ВОСТОЧНЫЕ РЕГИОНЫ РОССИИ?
– кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник НИИ комплексных проблем гигиены и профзаболеваний
Сибирского отделения РАМН (г. Новокузнецк).
На протяжении нескольких десятилетий у нас в стране планируемая миграция, как и ее неорганизованный вариант, в значительной степени были вызваны региональной несбалансированностью трудовых ресурсов, территориальными различиями в уровне жизни, неравномерным размещением рабочих и учебных мест и рядом других социально-экономических причин [1]. Однако в кризисные 90-е годы упала значимость классических детерминант миграции – таких, как урбанизация, рынок труда, рост численности населения. Более того, если раньше главными в механизмах возникновения миграции являлись позитивные факторы "притяжения", то в указанный период на первый план вышли негативные силы "выталкивания". Особенно это касается переселения вынужденных мигрантов (переселенцев и беженцев) из стран СНГ и Балтии [2, 3]. К настоящему времени большинство исследователей миграции (социологи, медико-демографы, экономисты и др.), в большей или меньшей степени, разобрались с причинами “исхода” вынужденных мигрантов с территорий их прежнего места проживания. Что касается вопроса об основных мотивах выбора тех или иных регионов страны в качестве мест вселения, то он пока остается на стадии обсуждения и изучения.
Известно, что радикальные изменения в структуре федерального устройства страны, провозглашение суверенитета бывших союзных республик, переход к рыночной экономике и ряд других политических и социально-экономических факторов породили не только вынужденную миграцию, но и практически забытую с начала 30-х годов безработицу. В результате сложившейся ситуации среди комплекса ведущих причин вынужденной миграции из стран “нового зарубежья”, особенно со второй половины 90-х годов, появилась и такая, как высокое напряжение на рынке труда [4]. Что касается значимости безработицы как сдерживающего фактора при выборе мигрантами места вселения, по этому поводу зачастую высказываются диаметрально противоположные точки зрения.
Учитывая сложившуюся ситуацию и малую изученность данной проблемы, нами проведен анализ степени вероятности влияния такой составляющей социально-экономического фактора, как безработица, на количественные показатели вселяемости вынужденных мигрантов в восточные регионы страны (Сибирь и Дальний Восток). В качестве исходных материалов использовались суммарные статистические данные за гг. бывшей Федеральной миграционный службы - ФМС - основные показатели деятельности органов государственной службы занятости на конец 1998 г., материалы по демографической ситуации в РФ за 90-е годы и результаты анкетирования 773 респондентов-мигрантов в крупном промышленном городе Западной Сибири - Новокузнецке. Известно, что основным (системообразующим) показателем, характеризующим ситуацию на региональном рынке труда, является уровень регистрируемой безработицы, рассчитываемый в процентах к экономически активному населению [5, 6]. Кроме того, для оценки эффективности конкретных направлений программ содействия занятости, используются и некоторые другие показатели (напряженность на рынке труда, степень застойности безработицы и др.). Учитывая тематическую направленность нашего исследования эти дополнительные показатели состояния рынка труда нами не учитывались. Они, как правило, являются прерогативой чисто экономических работ по проблеме безработицы.
Прежде чем перейти непосредственно к анализу материалов по Сибири и Дальнему Востоку коротко остановимся на характеристике некоторых данных, касающихся вынужденной миграции и безработицы в целом по Российской Федерации, с учетом ее экономико-территориального деления (табл. 1).
В приведенной таблице регионы расположены согласно уровню зарегистрированной на 1998 г. безработицы (от максимальной к минимальной). Обратим внимание на тот факт, что регионы, имеющие уровень регистрируемой безработицы не выше республиканского (2,7%), выделяются наиболее высоким удельным весом вселившихся вынужденных мигрантов (от 11,7 до 18,2%), кроме Северо-Западного. Имея такой же уровень безработицы, как и Поволжский (2,6%), он по удельному весу вселившихся на его территорию вынужденных мигрантов (4,9%) практически почти на 3 позиции стоит ниже указанного региона (14,4%).
Указанный факт несомненно связан с целым рядом особенностей Северо-Западного района. В его состав входят только 4 административных образования - Санкт-Петербург с Ленинградской областью и граничащие с ней Новгородская и Псковская области. Санкт=Петербург из-за введенных ограничений принял всего в 1998 г. всего 10,9% вынужденных мигрантов, на его территории и самая низкая зарегистрированная безработица (1,6%). Зато остальные территории характеризуются довольно высокой безработицей (Ленинградская область - 4,7%; Псковская - 4,9% и Новгородская - 3,3%). На этих территориях несмотря на высокий уровень зарегистрированной безработицы, и поселилась к 1998 г. основная масса вынужденных мигрантов - 39,6%; 20,2%; 29,3% из их общей численности в Северо-Западном экономическом районе.
Из таблицы также видно, что на 5 экономических районов с наиболее высоким уровнем безработицы (от 2,9 до 5,7%) приходится всего 9,2% вынужденных мигрантов. Причем, удельный вес последних колеблется от 0,7% (Дальневосточный район) до 3% (Волго-Вятский и Восточно-Сибирский), при почти одинаковых уровнях зарегистрированной безработицы (3,6%-3,2%). Вместе с тем, при заметных различиях в уровнях безработицы в Северном районе (5,7%) и Калининградской области (2,9%), удельный вес вселившихся на их территории вынужденных мигрантов практически почти одинаков (1,1-1,4%).
Таким образом, уже по результатам общего анализа региональных уровней напряженности на рынке труда можно сделать предварительный вывод о том, что безработица, как самостоятельная составляющая социально-экономического фактора, весьма неординарно влияет на выбор места вселения вынужденных мигрантов.
Для более углубленного анализа данной проблемы рассмотрим ее территориальные аспекты применительно к регионам и отдельным административным территориям Сибири и Дальнего Востока.
На территории востока страны к началу 1999 г. проживало 31,4 млн. постоянного населения России (21,5% от его общей численности), из которого 65,3% приходилось на трудоспособный возраст 16-59 лет (в РФ -62,9%). За гг. общая численность населения Сибири и Дальнего Востока уменьшилась на 1,8%, а в трудоспособном возрасте за 2 последних года из указанных увеличилась на 0,4%. Что касается численности безработных, то на рассматриваемых территориях на конец 1998 г.
Таблица 1
Уровень зарегистрированной безработицы (% от численности экономически активного населения) и доля численности вынужденных мигрантов (% от России в целом) в экономических районах РФ в1998 г.
Экономические районы
Уровень
безработицы
Удельный вес вынужденных мигрантов
Северный
5,7
1,4
Дальневосточный
3,6
0,7
Восточно-Сибирский
3,5
3,0
Волго-Вятский
3,2
3,0
Калининградская обл.
2,9
1,1
Уральский
2,7
12,8
Западно-Сибирский
2,7
15,2
Северо-Западный
2,6
4,9
Поволжский
2,6
14,4
Центральный
2,1
13,6
Центрально-Черноземный
2,0
11,7
Северо-Кавказский
1,8
18,2
Российская Федерация в целом
1,8
18,2
Примечание. Информационно-аналитический бюллетень ФМС. М., 1999. № 1; Основные показатели деятельности органов государственной службы занятости в январе-декабре 1998г. // Статбюллетень. М., 1999г. № 12.
зарегистрировано 24,8% от их общего количества по стране (Западная Сибирь - 10,%; Восточная Сибирь - 7,7% и Дальний Восток - 7,1%). В целом же из общего количества потерявших работу на востоке страны (528 тыс.) 212,7 тыс. (40,3%) приходится на Западную Сибирь, 163,9 тыс. человек (31%) на Восточную Сибирь и 151,4 тыс. (28,7%) на Дальний Восток.
По суммарным данным, с 1992 г. к указанному периоду на востоке страны нашли новое место жительства 18,9% всех вынужденных мигрантов в РФ (Западная Сибирь - 15,2%; Восточная Сибирь - 3% и Дальний Восток - 0,7%). Из их общей численности за Уралом 81% местом вселения выбрали Западную Сибирь. В Восточной Сибири поселилось 15,5% вынужденных мигрантов, а на Дальнем Востоке только 3,5%, и это при том условии, что их показатели по численности и удельному весу безработных не имеют существенной статистической разницы. Другими словами, приведенные абсолютные цифры и показатели удельного веса двух рассматриваемых социальных явлений заставляют усомниться в возможности существенного влияния безработицы среди постоянного населения восточных регионов страны на вселяемость и приживаемость здесь вынужденных мигрантов.
Для более детального изучения рассматриваемой проблемы осуществим сравнительный анализ уровня безработицы и численности вынужденных мигрантов на отдельных административных территориях экономических районов Сибири и Дальнего Востока (табл. 2).
Все экономические районы с их административными территориями по уровню регистрируемой безработицы разбиты на 3 группы: с безработицей до 2,7% (уровень России в целом к 1998г.); с уровнем безработицы 2,8 - 4,9% и административные территории с безработицей 5,1% и более. Последняя подгруппа безработных в таблице не приведена, так как она не имеет существенного значения для проводимого анализа (1,1% от РФ). Дело в том, что в Западной Сибири вообще нет территорий с такими показателями безработицы, а в Восточной Сибири на трех территориях (Таймырский,
Таблица 2
Уровень зарегистрированной безработицы (% от численности экономически активного населения) и доля численности вынужденных мигрантов (% от каждого экономического района в целом) по экономическим районам Сибири и Дальнего Востока на 1998г.
Территория вселения
Уровень безработицы (%)
Удельный вес вынужденных мигрантов (%)
1. Регионы с уровнем регистрируемой безработицы до 2,7(%)
1.1. Западная Сибирь
1,4
20,4
1,9
6,1
2,0
15,0
2,5
22,2
1.2.
Восточная Сибирь
Республика Тыва
2,4
0,3
2,7
35,6
Усть-Ордынский Бурятский АО
2,7
0,7
1.3.
Дальний Восток
Еврейская автономная обл.
1,5
6,7
Республика Саха (Якутия)
2,3
0,4
2,6
24,6
2. Регионы с уровнем регистрируемой безработицы
2.1.
Западная Сибирь
3,1
27,2
3,9
4,0
Ямало-Ненецкий АО
4,0
1,0
Ханты-Мансийский АО
4,4
3,2
Республика Алтай
4,6
0,9
2.2.
Восточная Сибирь
Республика Бурятия
2,8
4,8
3,5
4,7
4,4
50,2
Республика Хакасия
4,5
3,7
2.3.
Дальний Восток
3,3
34,3
4,2
-
4,3
7,3
4,6
2,7
4,7
16,5
Эвенкийский и Агинский Бурятский автономные округа), где действительно зарегистрирована безработица от 5,3 до 6,5% от численности экономически активного населения, отсутствует вселение вынужденных мигрантов. На Дальнем Востоке только в Сахалинской области зарегистрирована безработица в 5,7% с вселением 8,0% вынужденных мигрантов (508 человек). Самый высокий уровень безработицы зарегистрирован в Корякском автономном округе (9,7%), но и здесь не зарегистрировано вселение вынужденных мигрантов. Описанная ситуация вполне объяснима. На вселение в районы с "приполярной цивилизацией" и суровыми климатическими условиями, с почти полным развалом местного промышленного производства могут решиться люди, действительно стремящиеся только "за туманом и за запахом тайги".
Следует отметить, что для автономных округов Восточной Сибири и Дальнего Востока с начала 90-х годов по сугубо территориальным социально-экономическим причинам характерен не миграционный прирост, а весьма существенное снижение численности населения. Так, за гг. в Чукотском АО оно уменьшилось на 45,5%, в Корякском АО - на 21,7%, в Эвенкийском АО - на 21,0%. В 1998 г. миграционные потери регионов Крайнего Севера и приравненных к нему местностей составили около 122 тыс. человек (1997 г. – 109 тыс.). Таким образом, указанные территории уже длительный отрезок времени являются не принимающими, а теряющими население. Исключение на востоке страны составляют только Ханты - Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа Тюменской области с развитой нефте= и газодобывающей промышленностью и довольно мощной городской инфраструктурой.
Какова же ситуация с вселяемостью вынужденных мигрантов в регионы с наиболее низкой безработицей?
Численность безработных с уровнем до 2,7% в целом по востоку страны составила 7,9% от Российской Федерации. Больше всего их, из общей численности за Уралом, зарегистрировано в Западной Сибири (54,9%). В административном отношении это наиболее экономически развитые восточные территории Российской Федерации с достаточно хорошо функционирующей добывающей и перерабатывающей промышленностью. На Восточную Сибирь и Дальний Восток приходится 24,8 и 20,3% безработных соответственно.
Больше всего вынужденных мигрантов (22,2%) вселилось в самую развитую в экономическом плане за Уралом Кемеровскую область (в промышленности трудится 38% занятого населения), но и с самым высоким в этой подгруппе (2,5%) уровнем безработицы. Вторую позицию занимает Новосибирская область (20,4% мигрантов из их общей численности в Западной Сибири) с самой низкой (1,4%) зарегистрированной безработицей. За ней идут Омская и Тюменская области с весьма различными показателями вселяемости мигрантов (15,0% и 6,1%), но с практически одинаковыми уровнями безработицы (2% и 1,9%).
В Восточной Сибири из трех административных территорий с уровнем безработицы 2,4-2,7% только Иркутская область приняла 35,6% вынужденных мигрантов, а Республика Тыва и Усть-Ордынский Бурятский автономный округ - всего 0,3-0,7% их общей численности в данном экономическом районе. Анологичная ситуация и на Дальнем Востоке. Амурская область с уровнем безработицы 2,6% приняла 24,6% мигрантов, а Республика Саха (Якутия) с очень близким к ней показателем (2,3%) только 0,4%. Еврейская автономная область, с более низким показателем безработицы (1,5%), обеспечила местом жительства 6,7% вынужденных мигрантов.
В четырнадцати регионах Сибири и Дальнего Востока зарегистрирована безработица с уровнем от 2,8 до 4,9%, что составляет 335,2 тыс. человек, или 15,7% всех безработных в РФ на 1998 г. Примерно одинаковое их количество (35,8%-35,2%) зарегистрировано в Западной и Восточной Сибири и 29,0% на Дальнем Востоке.
Что касается численности вынужденных мигрантов, то, как видно из табл. 2, в Западной Сибири наибольшее их количество вселилось на территорию Алтайского края (27,2%), с, казалось бы, наиболее низкой в этой западносибирской подгруппе безработицей (3,1%). Но дело в том, что в официальных материалах службы занятости показатели последней приводятся в целом по административным территориям, без градации по городским и сельским поселениям. Вместе с тем, среди сельского населения Алтайского края, как и в рядом расположенной Омской области, безработица, особенно скрытая, в несколько раз превышает общий официальный показатель. Несмотря на это, 62,9% вынужденных мигрантов, прибывших на территорию Алтайского края, а также 65,0% вселившихся в Омскую область местом жительства выбрали именно сельские районы, с их высокой напряженностью на рынке труда. Причины этого кроются прежде всего в отсутствии у вынужденных мигрантов достоверной информации (или ее низком качестве) об уровнях безработицы в местах предполагаемого вселения, а также в силовом давлении, со стороны территориальной миграционной службы при выборе вариантов возможного их поселения.
Примечательная, на наш взгляд, ситуация с вселением вынужденных мигрантов и безработицей сложилась в автономных округах Тюменской области. Здесь зарегистрирован довольно высокий уровень безработицы (4,0- 4,4%) и низкий уровень вселяемости переселенцев (1,0-3,2%). Вместе с тем указанные административные территории, как и вся Тюменская область, по уровню денежных доходов населения на начало 2000 г. занимали ведущее место на востоке страны [7]. Несмотря на это, несбалансированность численности трудовых ресурсов с определенным дефицитом мест приложения труда привели здесь к росту безработицы. Что касается малочисленности переселенцев в Ямало-Ненецком и Ханты-Мансийском автономных округах, то она, несомненно, связана не только с суровостью территориальных климатических условий, но и с чисто социально-экономическими проблемами вынужденных мигрантов - удаленностью данных территорий от их мест “исхода”, отсутствием и необходимых средств для переезда и обживания, многосемейностью, специфичностью основных профессий в районах нефте= и газоразработки и рядом других.
Самую высокую безработицу в этой подгруппе по Западной Сибири имеет Республика Алтай (4,6%), малочисленные промышленные предприятия которой после кризисных явлений 90-х годов, так и не смогли выбраться из “экономической ямы”. Сельское же хозяйство базирующееся в основном на разведении крупного рогатого скота и овцеводстве в горнопастбищных районах, исторически является сферой занятий коренного населения. Таким образом, для вынужденных мигрантов, которые в основной массе являются выходцами из городских поселений, практически нет на территории республики свободных рабочих мест, соответствующих их образовательному и профессионально-квалификационному уровням, что и сдерживает интенсивность их вселения. Что касается Томской области с ее развитой нефтехимией и сформировавшейся структурой сельского хозяйства, то здесь зарегистрирован близкий к Ямало-Ненецкому округу уровень безработицы (3,9%) и второй по удельному весу показатель вселения (4,0%) вынужденных мигрантов.
В целом можно отметить, что в регионах Западной Сибири с уровнем регистрируемой безработицы 2,8-4,9% прослеживается весьма слабое влияние последней на вселяемость вынужденных мигрантов, но опять-таки только как одной из составляющих социально-экономического развития отдельных административных территорий, вошедших в данную подгруппу.
В Восточной Сибири максимальное количество вынужденных мигрантов из рассматриваемой подгруппы вселилось на территорию Красноярского края (50,2%) с безработицей среди его постоянного населения в 4,4%. В рядом расположенной Республике Хакасия с таким же уровнем незанятости коренного населения (4,5%) число переселенцев составило всего 3,7% от их общей численности в экономическом районе. В Республике Бурятия и Читинской области, с наиболее низкими уровнями безработицы для данной подгруппы (2,8-3,5%), зарегистрирован и низкий удельный вес вынужденных мигрантов (4,8-4,7%).
На Дальнем Востоке только в Приморском крае прослеживается связь уровня безработицы (3,3%) с удельным весом вынужденных мигрантов в экономическом районе (34,3%), т. е. относительно низкая безработица коррелируется с максимальной вселяемостью переселенцев. Вместе с тем высокая безработица в Хабаровском крае (4,7%) неожиданно сочетается с занимаемой им второй позицией по численности вынужденных мигрантов (16,5%). Сопоставление уровней безработицы среди постоянного населения с
численностью вынужденных мигрантов по Магаданской и Камчатской областям из-за их малочисленности (175 и 464 человека) не вносит каких-либо принципиально новых трактовок в проблему взаимосвязи вселяемости переселенцев с уровнями безработицы на территориях их нового места жительства. Что касается Чукотского автономного округа, то он просто “в зеркальном отражении” повторяет ситуацию в Корякском, Таймырском и Эвенкийском автономных округах, свободных от поселения на их территориях вынужденных мигрантов.
С проблемой степени “привлекательности” районов с различными уровнями регистрируемой безработицы для вселения вынужденных мигрантов тесно связан вопрос их возможного негативного влияния на рынок труда в местах вселения. Для его оценки нами рассчитаны показатели нагрузки вынужденными мигрантами в трудоспособном возрасте на одного безработного по экономическим регионам и административным территориям Сибири и Дальнего Востока на 1998 год. Прежде всего необходимо отметить, что по востоку страны число мигрантов в трудоспособном возрасте, приходящихся на одного безработного из числа постоянного населения, практически такое же, как и в целом по России (0,22 и 0,25) и далеко от критического. Наиболее высок показатель нагрузки мигрантами безработных в Западной Сибири (0,43), заметно ниже он в Восточной Сибири (0,1) и совсем незначителен (0,03) на Дальнем Востоке.
Что касается отдельных административных территорий, то в Западной Сибири наиболее существенная нагрузка вынужденными мигрантами на безработных отмечена в Новосибирской (0,85) и Кемеровской (0,62) областях и Алтайском крае (0,62). Минимальной она была в Ямало-Ненецком (0,06) и Ханты-Мансийском (0,09) автономных округах. В Восточной Сибири первые два места по интенсивности нагрузки занимали Иркутская область (0,16) и Красноярский край (0,13). Минимальная нагрузка пришлась на Читинскую область (0,02) и республики Бурятия и Хакасия (по 0,05). На Дальнем Востоке максимум нагрузки вынужденными переселенцами на коренных жителей, состоящих на учете в службе занятости, отмечен только в Европейской Автономной области (0,17), а на остальных территориях показатель нагрузки составляет лишь 2-3 сотых процента.
Таким образом, вселяясь в регионы Сибири и Дальнего Востока вынужденные мигранты в трудоспособном возрасте не оказывают существенного влияния на местный рынок труда, рассматриваемый в пределах экономических районов, областей и краев.
Несколько другая картина складывается, если анализировать этот вопрос на уровне отдельных городов, рабочих поселков или сельских районов. Так, по результатам анкетирования вынужденных мигрантов (N=773) в крупном промышленном городе Западной Сибири (580 тыс. жителей, с зарегистрированной безработицей на начало 1999 г. - 0,9% от численности его трудоспособного населения) мы установили, что только от 45% (1994 г.) до 60% (1999 г.) респондентов смогли трудоустроиться на местных предприятиях. Другими словами, отсутствие рационального размещения и трудоустройства вынужденных мигрантов может, в какой-то степени, усугублять ситуацию с занятостью населения на отдельных конкретных территориях.
Подводя итоги анализа возможного влияния региональной безработицы
на вселяемость вынужденных мигрантов на указанные территории Сибири и Дальнего Востока, можно сделать, на наш взгляд, однозначный вывод о том, что в большинстве из них его не наблюдается. Оба эти самостоятельные социальные явления, в большей или меньшей степени, зависят прежде всего от природно-ресурсных, демографических и социально-экономических потенциалов каждого региона и его административных составляющих. Следует, вероятно, согласиться с одним из специалистов по проблемам миграции А. Каменским в том, что “критерием выбора нового места жительства для людей в основном становится относительно высокий уровень жизни, а не низкая безработица” [8]. Государственная политика в области вынужденной миграции, будучи целостной по своей сути, принципам построения и механизму реализации, тем не менее, объективно требует конкретной регионализации, хотя бы на уровне субъектов Российской Федерации. Особенно это важно для восточных территорий страны - с учетом огромной их протяженности, различий в природно-климатических условиях, специфики размещения производственных комплексов, демографических особенностей, состояния развития социальной инфраструктуры и ряда других факторов обеспечения жизнедеятельности коренного и пришлого населения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. , Миграционные процессы в СССР: новое время // Социол. исслед. 1990. № 7. С. 32-42.
2. СНГ через призму миграций // Миграция. 1998. № 3-4. С. 4-10.
3. , Вынужденные переселенцы в крупном промышленном городе Сибири // Социол. исслед. 1995. № 9. С. 96-99.
4. Обобщение аналитических отчетов территориальных миграционных служб за 1996 г. // Информационно-аналитический бюллетень ФМС. 1997. № 1. С. 39-47.
5. Проблемы предотвращения массовой безработицы в России // Вопросы экономики. 1995. № 5. С. 53-62.
6. Оценка эффективности региональных программ содействия занятости населения // Экономист. 1997. № 6. С. 68-74.
7. Где-то живут, где-то выживают // Труд. 7 июля 2000 г.
8. Миграция и рынок труда // Человек и труд. 1996. № 9. С. 14-17.
