Практическая значимость исследования заключается в том, что разработанные и полученные новые теоретические знания могут быть использованы в деятельности органов государственного управления, политических партий и общественно-политических движений, направленной на предотвращение межконфессиональных столкновений, формирование религиозно-политической толерантности и межконфессионального согласия в полиэтнических сообществах. Теоретический и фактический материал диссертационного исследования может быть использован при разработке таких учебных спецкурсов, как: «Религия в политическом процессе», «Политическая религия, ее место и роль в обществе», «Политизация религии и этноконфессиональные отношения в современном мире».

Соответствие диссертации паспорту научной специальности. Настоящее диссертационное исследование относится к политическим институтам, процессам и технологиям, в особенности, к роли религии в общественной жизни.

Диссертация касается проблем взаимосвязи светской и церковной власти в различных религиозных доктринах, роли церкви в общественно-политической жизни, а также месту партий и партийных идеологий в политических отношениях современности.

Объект и предмет диссертационной работы представляют явления, характеризующие основные свойства и качества политической жизни, прежде всего, процесс политизации религии. В работе творчески интерпретируются теории и концепты, отражающие основные тенденции влияния политического процесса на религию и участия религии в современном демократическом политическом процессе.

Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались и обсуждались на международных конгрессах и конференциях, семинарах и круглых столах, в том числе: на межрегиональной научно-практической конференции «Патриотическая идея накануне ХХI века: прошлое и будущее России» (Волгоград, 1999); на международной научной конференции «Человек в информационном пространстве цивилизации: культура, религия, образование» (Краснодар, 2000); на международной научной конференции «Информационная свобода и информационная безопасность» (Краснодар, 2001); на международной научной конференции «Актуальные проблемы подготовки менеджеров (специалистов) к управленческой деятельности в области физического воспитания и спорта, адаптивной и оздоровительной физической культуры» (Волгоград, 2002); на III Российском философском конгрессе «Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия» (Ростов-на-Дону, 2002); на международной научно-практической конференции «Общественные отношения и права человека на юге России: история, современность и перспективы» (Волгоград, 2006); на международном научном конгрессе «Человек в мире культуры: исследования, прогнозы» (Москва, 2007); на международной научной конференции «Наука и религия в глобализирующемся мире» (Казань, 2007); на международной научно-практической конференции «Современное профессиональное образование в сфере физической культуры и спорта: актуальные проблемы и пути совершенствования» (Волгоград, 2007); на международной научной конференции «Человек в современных философских концепциях» (Волгоград, 2007); на международной научно-практической конференции «Человек и общество в противоречиях и согласии» (Нижний Новгород, 2007); на международной научно-практической конференции «Человек, общество, история: методологические инновации и региональный контекст» (Волгоград, 2008); на международной научной конференции «Интеграция науки и образования. Информационная культура и креативный потенциал общества и личности» (Краснодар, 2008); на международной научно-практической конференции «Воспитание студента-кооператора – активного участника кооперативного движения России» (Волгоград, 2008); на международной научно-практической конференции «Диалог религий в пространстве современной культуры» (Волгоград, 2009); на всероссийской научной конференции «Россия и россияне: особенности цивилизации» (Архангельск, 2009); на международной научной конференции «Актуальные проблемы государственного и муниципального управления: правовые и политические аспекты» (Волгоград, 2010); на всероссийской научно-практической конференции «Проблемы социальной работы с молодежью и молодежная политика: история, теория, и практика» (Санкт-Петербург, 2010); на международной научно-практической конференции «Ценности и интересы современного общества» (Москва, 2010), на «круглом столе» «Нижнее Поволжье – территория мира и согласия. Профилактика межэтнических конфликтов и ксенофобии в Волгоградском регионе: исторический опыт и современность» (Волгоград, 2011).

Диссертация обсуждалась на заседании кафедры теоретической и прикладной политологии факультета социологии и политологии ЮФУ и была рекомендована к защите. Результаты диссертационного исследования используются в процессе научной и преподовательсткой деятельности в Волгоградском кооперативном институте (филиал) Российский университет кооперации и других вузах России.

По теме диссертации опубликовано более 45 научных работ общим объемом свыше 50 п. л., в том числе 2 монографии и 15 статей в ведущих рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК Минобразования РФ для публикации результатов докторской диссертации.

Структура диссертационного исследования. Работа состоит из введения, четырех глав, разделенных на двенадцать параграфов, заключения и библиографии.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность диссертационной темы, характеризуется степень ее научной разработанности, определяются объект и предмет, цель и задачи, гипотеза исследования, указываются его теоретические и методологические основы, формулируются новизна, теоретическая и практическая значимость работы, излагаются положения, выносимые на защиту, апробация исследования, соответствие диссертации паспорту научной специальности, а также кратко характеризуется структура диссертации.

Глава первая «Религия и политический процесс: теоретико-методологические проблемы политического исследования» имеет проблемную и теоретико-методологическую составляющие. Первая заключается в анализе проблемного поля теоретического осмысления религии и политического процесса в политической науке. Теоретико-методологическая составляющая главы направлена на разработку методологической модели, адекватной задачам диссертационного исследования.

В первом параграфе первой главы «Теоретические проблемы изучения религии и политического процесса» исследуются западные и отечественные теологические и светские концепции, акцентирующие внимание на месте религии в политическом процессе, а также существующей взаимосвязи демократического процесса и религии. Природа взаимосвязи между политическими и религиозными процессами раскрывается следующим образом: 1) власть нуждается в легитимизации со стороны религии, 2) участие религии в политическом процессе сопровождается трансформацией ее духовно-нравственного потенциала, что выражается в изменчивом характере морально-этических норм, 3) государство может вести «священную войну», как религиозную войну за веру; 4) политическое соперничество и фактор внешней угрозы косвенно подрывают систему государственной власти, что и создает прецедент – благоприятные условия для появления харизматических религиозных лидеров и оппозиции.

В параграфе делается вывод о конструктивном и деструктивном характере вторжения религии в политический процесс. Протестантизм двойственно относится к проведению военно-политического процесса. Кальвинизм приветствует участие религии в военно-политическом процессе, основываясь на теологии смерти, согласно которой восстание верующих как послушание Богу важнее послушания людям. Лютеранство, напротив, отвергает необходимость ведения религиозных войн. Взгляды русских мыслителей на проблему участия религии в военно-политическом процессе заключались в следующем: имеется врожденная религиозность русской души; исторический процесс носит нравственно-религиозный, провиденциальный характер; существует всемирно-историческая политико-религиозная миссия русского народа, которая может осуществиться посредством войны. Акцентировалось внимание на мессианской роли православия в мировом политическом процессе, миссия которого – быть единственным гарантом и политическим защитником православия в мире (политико-религиозный концепт «Третий Рим»). Представители теории культурно-исторического типа утверждали, что посредством экспансии возможна передача и распространение начал одной цивилизации другой; Россия на протяжении всей истории своего развития стремилась к территориальному расширению и представляла собой завоевательное государство, беспрестанно расширяющее свои пределы. Политико-религиозная доктрина евразийства указывала на ключевую роль христианства в геополитических стратегиях России, которая на протяжении всей истории стремилась к территориальному расширению.

В западной политической науке акцентировалось внимание на проблеме глобальной экспансии, необходимой для завоевания государством жизненного пространства другого государства, отмечалась ведущая роль идеологии в этом процессе. При анализе геополитических целей государства упор делался не только на страновой, но и на межцивилизационный анализ, поскольку известно, что различным странам в принципе легче достичь взаимопонимания в рамках одной цивилизации («христианской», «исламской», «буддистской» или «индуистской»), чем за ее «границами».

В теологических и светских концепциях исследуется взаимосвязь между светскими (демократическими) и религиозными ценностями. В теологических концепциях доминирует идея участия религии в политическом процессе, отмечается, что христианские концепции продолжают оказывать существенное влияние на формирование закона, политики и семьи, что дает возможность трактовать гражданское общество как общество «новой христианственности», в котором преобладают культура и религиозные ценности. Для современной России остается актуальной концепция «христианской политики» , указывающая на взаимосвязь демократии и христианства. Автор считает далеко не бесспорным положение о необходимости существования в России политической религиозной партии, декларирующей экономическое и политическое освобождение личности. В основе современных демократических концепций постулируется идея взаимосвязи между демократией и религией. Отмечается, что христианство стало приспосабливаться к демократии, оказывая на нее позитивное влияние, но и обратное действие не исключено из взаимодействия религии и демократии, а имплицитно включено в него и время от времени тормозит позитивное развитие политического процесса.

В параграфе делается вывод о том, что в демократическом западном обществе с развитой системой общественных организаций у государства существует определенная лояльность по отношению к политическим религиозным и общественным организациям, которая заключается в том, что государство, осуществляя свою политику, принимает во внимание взгляды религиозного электората, не препятствует тому, что акторы религии принимают участие в демократическом процессе. Отмечается, что развитая демократия для своего существования нуждается как в политических светских, так и в религиозных концепциях. Исследования, проведенные в США, выявили ряд закономерностей в протекании политических процессов, ход которых был обусловлен в определенной мере религиозной составляющей.  Ф. Лазарсфельду религиозные различия американского электората оказывают влияние на деятельность политических партий, а согласно С. Липсету религиозная принадлежность субъекта определяет характер его политического выбора, исходя из его семейной традиции, которая и придает религии политическое звучание. Отмечается, что в обществе восточного типа религия всегда оказывала влияние на политику.

В параграфе отмечается вклад отечественной политической мысли в развитие конфессиональной политологии, формирующейся в ответ на сугубо практические потребности общества в политико-религиозной сфере. Конфессиональная политология идентифицируется через поле исследовательской деятельности по изучению религии в политическом процессе и политики в религиозной сфере. Это поле, в котором процесс политизации религии изучается с точки зрения политических рисков и их влияния на общество. В конфессиональной политологии выделяется три уровня. Теоретический уровень – анализ эмпирических исследований, разработка понятийного аппарата, определение методологии исследования. Второй уровень – практический. Он связан с разработкой: а) стратегических программ, направленных на обеспечение мировой безопасности; б) концепций устойчивого состояния религиозного пространства. Третий уровень – прикладной. На этом уровне дается анализ и возможны интерпретации политико-религиозных ситуаций и частные рекомендации по проблеме участия религии в политическом процессе и влияния политического процесса на религию.

Во втором параграфе первой главы «Методологический конструкт политического исследования религии и политического процесса» в рамках неклассической модели исследования, исходя из методологических разработок М. Вебера, Г. Риккерта, Э. Гуссерля, , был создан методологический конструкт политического исследования религии и политического процесса. Методология исследования основывается на постнеклассической метапарадигме политического исследования, которая синтезирует ряд принципов и установок классической и неклассической науки. В исследовании использовались принципы и методы классической науки при изучении религиозной экспансии, религиозного пространства и политизации религии как сложной надындивидуальной действительности. В рамках неклассической науки исследуется индивидуальная реальность как акторов религиозно-политической экспансии, так и акторов политизации религии. Обращается внимание на разномасштабность изучения религиозно-политической экспансии, проанализированную в ее моделях: цивилизационно-религиозной, охватывающей ход универсальных исторических событий периода осевого времени; государственно-конфессиональной экспансии, имевшей место в определенный период времени в государстве; и регионально-конфессиональной экспансии, обусловленной изучением единичных событий в отдельно взятом регионе. В диссертационном исследовании используется неклассическая модель исследования при анализе глобализации и религиозного процесса. Отмечается, что глобализация ведет к формированию индивидуализированных локальных топосов политизации религии.

Основными методами диссертационного исследования явились методы системного и структурно-функционального анализа, методы политической феноменологии, политической компаративистики и типологизации. Представители политической антропологии и политической феноменологии сосредоточились в основном на природе предполитических интересов религии в догосударственных образованиях, исследуя священные основы власти в архаическом обществе в топосах культа предков и тотемизма, где «священное» выступает одним из измерений власти.

В рамках структурно-функционального анализа исследуется религиозное пространство как форма социально-политической жизни; структурные уровни религии и их корреляция с политическим пространством. Религиозное пространство как форма социально-политической жизни интерпретируется следующим образом: 1) религиозное пространство – это совокупность взаимодействующих религиоориентированнных государств; 2) религиозное пространство представляет собой территорию государства, задачей которого является: а) обеспечение безопасности, что требует разработки государственной стратегии укрепления геостратегических конфессиональных зон и взрывоопасных в религиозном плане регионов; б) согласование государственно-религиозных интересов и контроль федерального центра за деятельностью религиозных субъектов для сохранения устойчивости государства и укрепления его безопасности; 3) религиозное пространство обусловливается как геополитическая цель акторов политического процесса, определяющих внутреннюю и внешнюю политику государства, принципы и механизмы функционирования религии в политическом процессе.

При исследовании политизации религии автор опирался на концепцию Г. Сартори, основу которой составляет система трехуровневой концептуализации, включающая в себя универсальную, общую и конфигуративную концепции. Важным для исследования является понятие «религиозно-политическая экспансия», трактуемое как атрибут политизации религии и выступающее значимым элементом формирования социально-политической жизни общества. Делается вывод о том, что понятие «процесс политизации религии» предполагает включенность религии в сферу политики; понимается как стратегии и совокупность поведенческих акций акторов религии в политической жизни общества; частично отождествляется с функционированием и трансформацией социального института религии; связывается с соперничеством религиозных организаций и партий за ресурсы власти. Основной чертой процесса политизации религии являются изменения, которые происходят: 1) в политическом религиозном пространстве; 2) в самом социальном институте религии, что выражается в его трансформации.

Политическое содержание методологического конструкта исследования религии и политического процесса раскрывается в трех концептах. Дуалистический концепт акцентирует внимание на различиях природной и институционально-функциональной сущности политики и религии. Религиоориентированный концепт указывает на наличие у политики и религии общего основания: 1) политика и религия, как социальные институты, выполняют функцию управления и регулирования отношений в обществе; 2) существует общность филогенетических предпосылок, которая проявляется в таких свойствах, как универсальность, инклюзивность и функциональная полезность; 3) взаимосвязь политики и религии осуществляется посредством идеологии. Компромиссный концепт указывает на примат государственного в сфере политико-религиозного взаимодействия. Отмечается, что только в открытом, демократическом мультикультурном обществе, основанном на конституционализированном международном праве, возможно участие религии в политическом процессе. При исследовании стадий политизации религии использовался системный анализ. Каждая стадия политизации религии с ее многочисленными формами представляет собой открытую систему, действие которой подчиняется определенным правилам. Вместе с тем отмечается, что переход из одной стадии политизации религии в другую не является закономерным процессом.

При анализе многообразия форм политизации религии результативными являются принципы компаративно-политического метода. Принцип междисциплинарности позволяет использовать знания различных социальных дисциплин. Принцип интернационализации позволяет изучать формы политизации религии в разных странах; находить не только имеющиеся сходства, но и различия при анализе мировых религий и политического процесса в разных странах мира; выявлять природу и закономерности в протекании политико-религиозных конфликтов между представителями разных конфессий. На основе принципа максимального различия систем при анализе политизации религии используется одна эквивалентная мера, выступающая общей для всех религий. Это понятие «политическое» в религии, представляющее собой общую переменную в различных религиозных моделях.

Методы неклассической науки, ориентированные на изучение религии и политических процессов как индивидуальной реальности, использовались при анализе военно-религиозных конфликтов в поликонфессиональных и многоэтничных сообществах и при исследовании политического религиозного терроризма, его экзистенциально-политических характеристик. Методологически важными являются принципы политической концептологии при анализе конфессиональных деструкций в политико-религиозном процессе.

В рамках неклассической рациональности интерпретируется перманентный характер политизации религии в современную эпоху, показана субъектно-объектная направленность религии в политическом процессе. Политизация религии носит актуализирующий характер при условии, что религия является субъектом политического процесса. Используя свои духовно-властные механизмы, религия определяет его содержание и направленность. Когда религия выступает в качестве объекта политического процесса, тогда процесс политизации религии имеет скрытый характер. В этом случае государство, являясь активным субъектом исторического процесса, устанавливает место и роль религии в обществе, определяя меру ее участия или неучастия в политическом процессе.

Во второй главе «Религиозно-политическая экспансия и социально-политическая жизнь общества» анализируется значимость экспансии в социально-политической жизни общества, исследуются ее роль в формировании религиозного пространства.

В первом параграфе второй главы «Религиозно-политическая экспансия как фактор формирования социально-политической жизни общества» на основе большого эмпирического материала выявлены и проанализированы формы религиозной экспансии.

Первые религиозно-политические доктрины, обосновавшие необходимость экспансии, относятся к эпохе Средневековья; в дальнейшем их идеи получили распространение в арабской, индийской, западноевропейской политической мысли, а также в русской политической философии. Представители цивилизационного подхода объясняют феномен религиозной экспансии, основываясь на идее конфликта культур. Культура на завершающем этапе своего развития стремится к экспансии. Это свойство любой культуры, в том числе политической и религиозной. В параграфе отмечается, что цивилизационный подход недооценивает влияние политических процессов на религию. Компаративные исследования, проведенные в странах Западной Европы и США показали, что в современном демократическом обществе эта проблема отчасти потеряла свою актуальность. Совместимость ценностей ислама с демократическими ценностями определяется на основании восприятия следующих групп: 1) антиклерикалы (Германия) считают, что ислам коррелирует с этносом, а не с политическими установками, то есть ислам выступает как этническая, а не политическая религия; 2) светские интеграционисты (Германия, Скандинавия) полагают, что ислам может быть интегрирован в систему либеральных ценностей Западной Европы, а мусульманские имамы, как и христианские пасторы, должны быть государственными служащими; 3) волюнтаристы обеспокоены активной политикой ислама по обращению европейцев-христиан в ислам; 4) неоортодоксы выступают за реформирование ислама, который, по их мнению, должен приспосабливаться к идеям западной демократии; 5) малая часть исламистов выступает за создание в Западной Европе халифата. Было выявлено, что причиной напряженных отношений между исламскими и западными обществами является не религия, а проблемы «уважения» и «политики», которые создают напряженность в отношениях между цивилизациями.

Автор выделяет и анализирует исторические формы экспансии: цивилизационно-религиозную, государственно-конфессиональную и регионально-конфессиональную. В числе основных причин современной религиозной экспансии выделяются: 1) влияние политического процесса на религию и как следствие политизация религии; 2) непринятие существующего миропорядка акторами религии; 3) геополитические изменения в устройстве мира, которые произошли в результате распада СССР и мировой системы социализма в конце ХХ века; 4) религиозный ренессанс в странах Восточной Европы и на территории бывшего Советского Союза; 5) влияние религии на современный политический процесс – использование религиозного фактора в борьбе за независимость и формирование новых государственных образований; 6) активные и пассивные формы протеста со стороны исламского мира: отрицание светского государства и требование возврата к идее теократического государства.

В параграфе сделан вывод о том, что современную форму государственно-религиозной экспансии в отношении России осуществляют Саудовская Аравия, Турция, Иран, Пакистан. Конфессиональную экспансию суннизма проводит Турция, что во многом обусловлено ее этноконфессиональной общностью с Татарстаном. Идеологическое ядро экспансии составляют идеи пантюркизма. Конфессиональную экспансию шиитского толка реализовывает Иран относительно центральноазиатских республик бывшего СССР, в частности, Таджикистана и Азербайджана, который для достижения своих геополитических интересов использует этнические факторы, не акцентируя внимание на внутриконфессиональных различиях. Экспансию идей исламского фундаментализма (ваххабизм) осуществляют страны Саудовской Аравии и Пакистана, используя международные каналы мусульманских организаций. Экспансия со стороны Пакистана имела менее выраженный характер, она наблюдалась после создания движения Талибан, в дальнейшем этим процессам способствовали события в Чечне. Регионально-конфессиональная форма экспансии характерна для регионов, которые находятся в «пограничном состоянии». Автор анализирует процесс религиозной экспансии на территории бывшей Югославии, где ее идеологическое ядро составила программа исламизации мусульман, разработанная Алией Изетбеговичем в 1970 г. Результатом экспансии стало образование независимых исламских республик Боснии и Косово.

Автор приходит к выводу о том, что существует жизненный цикл религиозной экспансии. Жизненный цикл состоит из последовательно сменяющих друг друга фаз: утверждение в обществе новой системы религиозной системы ценностей, активная трансляция религиозных ценностей в полиэтничных сообществах; закрепление системы религиозных ценностей посредством политических, экономических и социокультурных механизмов; формирование государственно-религиозной модели; угасание религиозной экспансии.

Религиозно-политическая экспансия понимается как атрибут политизации религии, ее политический инструмент посредством которого происходит приращение территорий, формируется религиозное пространство, создаются новые социокультурные реалии, формируются государственно-религиозные модели общества как формы социально-политической жизни общества. Экспансия универсальна, она имманентно присуща всем монотеистическим религиям. Политические и религиозные акторы определяют характер и направленность экспансии. Автор приходит к выводу, что результатом религиозной экспансии становится формирование религиозного пространства как специфической формы социально-политической жизни. Появление новых мировых религиозных лидеров вызывает усиление экспансии, которая сопровождается конфликтами и приводит к переделу религиозного пространства между странами-гегемонами.

Во втором параграфе второй главы «Религиозное пространство как форма социально-политической жизни общества» исследуются причины и механизмы взаимосвязи религиозного и политического пространства.

На основании принципа дифференциации локальных пространственных форм религии представляется возможным выделить его структурные уровни: сакральное, конфессиональное и религиозное пространство, где каждая высшая форма включает в себя предыдущие формы в снятом виде.

Автор считает, что изменения, происходящие в структуре религиозного пространства, обусловлены существованием универсального кода – религиозной доминанты. В религиозной доминанте сконцентрирован весь опыт, заложенный генетически в памяти человечества и относящийся к данному явлению. Если религиозная доминанта была однажды заложена в памяти человечества, то при определенных условиях она даже через большой промежуток времени извлекается из памяти и приступает к работе. Религиозная доминанта представляет собой регулятор социальной и политической активности экзистенциальной политизации религии. Существуют коллективные и индивидуальные религиозные доминанты. Человек является носителем индивидуальной религиозной доминанты, направленной на формирование персонального религиозного опыта, который основывается на его собственных религиозных представлениях или на религиозном опыте народа. Этнос обладает коллективной религиозной доминантой, которая служит для сохранения культурного генофонда народа, но экстраполируется в рамках политики. Политическая рефлексия религиозной доминанты проявляется в качестве своеобразных политических комплексов и политических институтов. Коллективные доминанты являются устойчивыми образованиями, имеют стойкую тенденцию к сохранению в религиозном пространстве, играют значимую роль в процессе политизации религии, обладая консолидирующим и дестабилизирующим потенциалом.

Автор определяет религиозное пространство как порядок взаиморасположения и взаимодействия религиозно ориентированных цивилизаций, государств, регионов (с традиционно существующими системами религиозных ценностей и специфической догматикой), границы которых определяются социокультурными, религиозными и политическими факторами. Дифференциация религиозного пространства и формирование конфессиональных пространств связаны с процессами этногенеза, становлением государственности. Принадлежать к определенному этносу в большинстве случаев значило принадлежать к определенному типу конфессии. С другой стороны, сохранение религиозного многообразия, существующего в обществе, возможно только на основе этнической дифференциации. Природа этнического и конфессионального начал различна, но каждое из них выполняет свою функцию по сохранению человечества. Этнос выполняет эту задачу на биосоциальном уровне, используя при этом церковь как социальный институт. Конфессия выполняет эту задачу на психологическом и метафизическом уровнях. Конфессиональная окрашенность этноса зависит от многих факторов. На примере России видно, что многообразие форм конфессиональных пространств складывалось исторически, под влиянием политических, этнических и экономических факторов.

В параграфе делается вывод: политические, религиозные акторы формируют религиозное пространство как форму социально-политической жизни общества; существует взаимосвязь между религиозным и политическим пространством, которая прослеживается по следующим позициям: институциональность – существует институт церкви, который взаимодействует с различными политическими институтами; электорат – верующие принимают участие в политической жизни государства, ходят на выборы, формируя тем самым содержание политического пространства; конфликт и консенсус – религиозное пространство накладывается на политическое пространство в рамках оппозиции конфликт – консенсус. Формирование религиозного пространства сопровождается конфессиональными деструкциями.

В третьем параграфе второй главы «Модель устойчивого состояния религиозного этнополитического пространства» представлена авторская модель устойчивого состояния религиозного пространства. Отмечается, что неустойчивое состояние религиозного пространства обусловлено экспансией, военно-религиозными конфликтами, сокращением населения, экономическими и политическими кризисами, глобализацией, процессами миграции, конфессиональными деструкциями. Основу модели устойчивого состояния религиозного этнополитического пространства составляют четыре блока практик и ряд принципов: равенство всех конфессий перед законом; отказ от конфронтационного мышления и формирование толерантного мышления в этнической и конфессиональной сферах; формирование взаимной терпимости и уважения между политическими движениями, представляющими взгляды адептов различных конфессий; диффамация религии, уважение прав всех религий и религиозных объединений; отделение церкви от государства. Деятельность государственной власти не должна сопровождаться публичными религиозными обрядами и церемониями. Должностные лица органов государственной власти не вправе использовать свое служебное положение для формирования того или иного отношения к религии; конструктивное участие религии в политическом процессе. Деятельность политических религиозных объединений и партий, представляющих взгляды религиозного электората. Отмечается, что в современном демократическом обществе необходимо дифференцированное применение обозначенных выше принципов. Значимы четыре блока практик. Первый практический блок – нормативно-правовой, основу которого составляет реализация системы международного и государственного права. Второй практический блок – социально-экономический. Главной задачей в этой сфере является формирование среднего класса и внедрение в экономику инновационных технологий. Третий практический блок – превентивный образовательный. Его действие направлено на формирование толерантного этноконфессионального мышления в обществе, особенно в молодежной среде. Четвертый блок – психологический. Его главная цель – трансформация конфессиональных деструкций и формирование конструктивных процессов, связанных с участием религии в социально-политической сфере. Представлены технологии, основанные на техниках психосинтеза, с помощью которых возможно массированное воздействие на акторов политизации религии, осуществляющих деструктивную деятельность.

В третьей главе «Политизация религии в современном обществе» анализируются современные тенденции процесса политизации религии. В первом параграфе третьей главы «Стадии политизации религии и формирование политических религиозных партий» отмечается наличие органической связи между политической и религиозной природой социума, отражением которой выступает процесс политизации религии. Придание религиозным традициям политического смысла приводит к эффекту устойчивой экзистенциальной политизации, в которой проявляется глубина втягивания в политику этносов и конфессий.

На основе эмпирического материала автор обосновывает многоуровневую модель политизации религии. Генезис политизации религии – протоформа своим основанием уходит в универсальные первобытные религии и институт вождизма. Затем процесс политизации религии охватывает политеистические верования и достигает расцвета в период монотеизма в Средние века. Первоначально акторами политизации религии являлись шаманы, оракулы, жрецы. В Средние века в христианстве консолидируемы актором выступает церковь, ее выдающиеся представители и специфические организации - религиозный орден. Религиозный орден как военно-политическая организация существовал в христианстве только в католицизме. В исламе известным был орден ассасинов, который обладал большой политической властью, его организации существовали в Сирии и Персии.

В современном мире автор выделяет три стадии политизации религии. Первая стадия политизации религии характерна для современного политического процесса тех государств, в которых этническая дифференциация осуществляется на основе племенных архаических сообществ. Эта форма политизации религии имела место в монархиях Персидского залива, затем получила распространение в странах Африки, но наиболее полно была представлена в Ливии (М. Каддафи) и в Афганистане (правление талибов). Основной формой политизации религии на этой стадии выступает эффективная система государственной власти на основе религиозно-политической диктатуры, предполагающая запрет на существование политических религиозных партий. Для этой стадии характерно формирование политических религиозных организаций, активно участвующих в политическом процессе, выполняющих функции по управлению государством. Акторами политизации религии выступают политические деятели, приверженцы религии.

Вторая стадия политизации религии обусловлена активной деятельностью акторов религии как социального института: в христианстве – ведущие представители католической и православной церквей; в исламе – умма и религиозные лидеры; в буддизме – сангха. Доминирующей формой политизации религии на этой стадии выступает интеграция церкви в политический процесс. Автор отмечает противоречивый характер социально-политической деятельности католической церкви в Латинской Америке: с одной стороны, она была направлена на защиту существующего строя, с другой – на достижение социальной справедливости в обществе. Представители «теологии освобождения» допускали участие священнослужителей в политике, что со временем привело к тому, что в самой Латиноамериканской церкви произошел раскол на традиционную церковь, которая не вмешивалась в политику и занималась спасением души человека, и политикоориентированную церковь, выступающую активным участником политической жизни. Характерной чертой этой стадии является: участие акторов религии в демократическом социально-политическом процессе, решение социально-политических проблем, проведение демократических преобразований в своих странах. Автор отмечает, что участие акторов религии в политическом процессе не сопровождалось созданием политических партий.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3